Орля

Я переменчива, как погода, а почему – сама не понимаю. Знаете, я на все способна, смотря по настроению. Бывают дни, когда я могу убить, – только не животное, животное я бы не убила никогда, а человека, да, могу убить, – а бывает, что я плачу из-за пустяка.

Между прочим, она рьяная любительница чтения. <...> и, кажется, она читает все подряд.Какой же винегрет должен получиться у нее в голове!Возможно, что эта литературная каша отчасти и послужила причиной ее экстравагантных манер. Когда смотришь на жизнь сквозь призму пятнадцати тысяч романов, то, наверно, видишь ее в странном свете и создаешь себе обо всем довольно дикое представление.

– Ты в нее влюблен.

– Нет. Я домогаюсь ее, а это совсем другое дело.

Эта девушка страстно волнует меня. В арифметике один и один будет два. В любви один и один должны бы составить одно, а на деле получается тоже два. Когда-нибудь ты чувствовал это? Испытывал это стремление впитать в себя женщину или раствориться в ней? Я говорю не о животной жажде объятий, но о нравственной потребности, о мучительной душевной потребности слиться воедино с другим существом, открыть ему всю душу, все сердце и до дна проникнуть в его мысли. И все же по-настоящему никогда не можешь познать его, уловить все извивы его воли, его желания, его взгляды. Никогда, даже отдаленно, не можешь угадать тайну души, казалось бы, столь близкой души, что смотрит на тебя ясными, как зеркало, глазами, как будто ничего не таящими в своей прозрачной глубине, души, что говорит с тобой любимыми устами и кажется неотделимой от тебя – так она тебе желанна; одну за другой поверяет она тебе в словах свои думы, но, несмотря на все, она далека от тебя так же, как далеки друг от друга звезды, и более непроницаема, чем они.

Разве это не дико?

Довольны и удовлетворены только те, кто приближается к животным.