Сдаваться киборгам

Глава 2

Максим, Управляющий Базы 3, планета Колонии Приллон, Сектор 901

Звук тяжелых армейских ботинок заполнил узкий коридор громким топотом. Мои шаги были стремительными, слишком стремительными, но я не мог заставить себя замедлиться, так как торопился попасть в центр связи. Надзиратель Эгара, женщина ответственная за новый центр обработки межгалактических невест Колонии на Земле, ожидала нашего разговора. Я решил, что у нее есть новости, новости о совпадении для одного солдата усталого душой под моим командованием. Новости для тех из нас, кто обречен положить свои жизни для Колонии, нам было необходимо их услышать.

«Ристон», − Я кивнул, выражение моего лица хмурое как и мой выбранный Второй, капитан Ристон Райал, мой друг и мой брат по оружию вот уже много лет, шел в ногу позади меня. Покрытый с головы до пят в крапчатую черно-коричневую броню Приллонского воина, я одновременно был и расслаблен и обеспокоен из-за его присутствия.

«Я слышал, что есть новости с Земли». Выражение его лица было мрачным. Несмотря на бледно-золотой цвет его волос и глаз, его взгляд был мрачен. Отвергнутый своей семьей после освобождения, он стал тенью бывшего себя. Злой. Жестокий. Безрассудный и непредсказуемый. Плохие новости не улучшили бы его нрав или его настроение в данный момент.

«Я уже в пути, брат. Терпение. Я пока еще не знаю, что скажет надзиратель Эгара». Я похлопал его по плечу с симпатией. Он был моим самым верным другом и самым близким союзником на этой базе. Я бы не доверил никому другому свою пару, несмотря на его мрачность в последнее время. Он был яростным бойцом, благородным до мозга костей. У меня не было сомнений, что нежное прикосновение женщины смогло бы изгнать тьму из его сердца и вернуло моего друга к жизни.

«Она, возможно, собирается сказать тебе, что ни у кого из вас засранцев нет совпадения и мы все придурки, что надеемся». Его рык был наполнен болью, но он не смог скрыть от меня своей надежды. Если бы он не надеялся, он бы не торопился бежать за мной, чтобы услышать новости с Земли.

«Это означало бы, что я не идеальный, Ристон. Мы оба знаем, что дело не в этом».

Ответом Ристона был лишь смешок, но все же мое напряжение ослабло. Все-таки было намного лучше столкнуться с чем бы то ни было, зная, что Ристон у меня за спиной. Как Управляющего Базой 3, это было моей обязанностью подавать пример другим зараженным воинам здесь. Все они хорошие мужчины, воины Колонии служили своим планетам верно, сражались с Ульем и страдали от рук врагов. Все в этой Колонии остались со шрамами от той битвы. Сводные подразделения Улья пытали бойцов Коалиции, превращая их в новые машины для Улья, чтобы использовать новых подконтрольных Улью солдат, как ходячее оружие. Те из нас, которым повезло выжить и вернуться в наши подразделения с неповрежденными мозгами были приговорены к участи худшей, чем смерть − к изгнанию. Для таких совершенных какими стали технологии Межгалактической Коалиции, все еще оставались вещи, которым нельзя было противостоять.

Микроскопические кибернетические имплантаты, живая плоть, оптические имплантаты, нити ствола головного мозга, усовершенствованные мышечные волокна, искусственный интеллект, который объединялся с нашими телами на клеточном уровне, с нашим ДНК. Веками бойцов Коалиции спасшихся из сводных подразделений Улья попросту казнили. Но примерно шестьдесят лет назад, отец Прайма Найэла основал Колонию, где зараженные воины могли проживать свои дни безопасно и вдалеке от потенциального вмешательства Улья или его контроля. Вдалеке от тех, незапятнанных.

Безопасность была очень переоценена. Колония стала скорее тюрьмой, чем помилованием, воины обреченные жить без надежды на дом или пару, сражающиеся в бесконечной борьбе за жизнь, наполненную смыслом, честью. Лишь небольшое число женщин сражалось в составе Флота. Многие все еще находились в плену у Улья. Те женщины, которые были в плену и спаслись, также оказались здесь. Но их было так мало и они так редко встречались, что мужчина мог месяцами или даже годами не видеть женского тела. Мы были запуганы нашими собственными людьми и другие планеты, для защиты которых мы стольким пожертвовали, забыли о нас. Забыты, пока другие миры не начали отправлять сюда и своих воинов тоже.

Теперь зараженные бойцы, сосланные в Колонию включали в себя полевых командиров Атлана, бойцов Триона и Викена, также и Приллонских воинов, и с недавнего времени, горстку бойцов с Земли. Разделенная на восемь баз, Колония управлялась восемью управляющими и одним Праймом. Управляющие избирались путем выборов. Если не выявлялся явный победитель, то избирательный процесс следовал традициям Приллона, где лидеры выбирались боем и кровью. Правил самый сильный. Самый сильный показывал пример.

Как я должен это делать сейчас. Как Управляющий Базы 3, это была моя пара, которую тестировали, за чем все с нетерпением и настороженно наблюдали. И если для самого сильного из нас не найдется пара, тогда не станет надежды и для остальных.

И так, когда принц Найэл стал Праймом, Колония забурлила новой жизнью, в ней поселилась надежда. Что касается нового Прайма нашего родного мира, то он тоже был заражен. Несмотря на его несовершенства, он нашел прекрасную и покорную пару, пару достаточно сильную, чтобы принять его утверждение на боевой арене на Приллоне, засвидетельствованное миллионами. Как и остальные, я смотрел в живой видеотрансляции как Прайм Найэл и его второй, Эндэр, заявили права на ее тело на окровавленном поле боя как воины в старину.

Мой член всколыхнулся от воспоминаний. Принц Найэл и его невеста леди Джессика Дэстон посетили Колонию незадолго до той финальной битвы. Леди Дэстон была воином и отзывалась грубо о политике Приллона. Она поклялась помочь зараженным найти пары. Она дала нам новое название − ветераны − и заявила, что мы заслуживаем уважения и почитания. Она вселила во всех нас надежду. И она последовала своим клятвам, принимая зараженную пару на глазах у миллионов.

Надзиратель Эгара с Земли связалась с Колонией всего несколькими днями после начала программы Межгалактических Невест для наших воинов. Я был третьим обработанным программой воином, я помню только незначительную часть, за исключением пробуждения и чувства потери и невероятно твердым членом в своих руках.

Как и другие управляющие и горстка высоко уважаемых аминов, я был предоставлен тестированию программой несколько недель назад. Хотя я не верил, что какая-то женщина может принять поврежденного воина, такого как я, я не мог остановить бешеное биение сердца в груди при мысли о вызове, на который я сейчас ответил.

Если кто-либо из воинов Колонии найдет пару, то появится надежда и для остальных. Израненные в боях воины, изгнанные проживать жизни тут, отчаянно нуждались в кусочке надежды.

Мы завернули за угол, чтобы обнаружить кого-нибудь на станции связи в удушающей тишине ожидания. Слова надзирателя могли либо спасти нас, либо забрать последнюю надежду у каждого на этой планете.

На большом экране в передней части комнаты приятное лицо надзирателе Эгары заполняло все пространство. Под ее глазами собрались глубокие тени, в их серой глубине, которой я раньше не видел, был мрак. «Надзиратель Эгара. Приветствую. Мы рады снова вас видеть». Надзиратель только недавно прибыла в Колонию, чтобы завершить первичные варианты тестирования и нам пришлось держать ее под замком, практически как заключенную. Ее присутствие заставило мужчин без пары на этой планете стремиться заявить на нее свои права.

«Управляющий Рон, я бы хотела сказать то же самое». Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, как будто пыталась приободрить себя, перед тем, как заговорила. «Максим, мне нужна ваша помощь».

Мои руки сжались в кулаки прежде чем я смог взять под контроль свою реакцию. «Все, что угодно, миледи». Плечи Ристона, стоявшего возле меня, были напряжены, его рука находилась на ионном бластере. Комната была окутана тишиной. Расстроенная женщина − даже на другом краю Вселенной − заставляла мужчин в комнате вспомнить такие основные и первобытные инстинкты, что мы бы наверно зарычали, если б не боялись ее напугать.

Хотя, она была парой двум Приллонским воинам. И, возможно, наша агрессия успокоила бы ее больше, чем напугала.

«Это не для меня». Ее глаза переметнулись с меня на Ритсона и снова на меня. «Это для кое-кого еще. Для невесты. Невесты Колонии».

Новость заставила мое сердце громко стучать в груди. «Так совпадение произошло?»

«Да. Но она отказалась от перевозки». Надзиратель Эгара поднялась со своего места перед своим передатчиком и шагнула на экран перед нами. Позади нее я разглядел обстановку центра обработки данных, медицинское оборудование, стерильную чистоту белых стен и смотровой стол.

Ристон шагнул вперед, нахмурив лицо. «Как она может отказаться от транспортировки? Я не понимаю».

Надзиратель Эгара округлила глаза. «Земные законы не всегда имеют смысл. И они не адаптированы к применению в Межгалактической Коалиции. Они не понимают, что поставлено на карту…» Ее голос затих и она скрестила руки на груди.

Я отвел взгляд от экрана на человеческого воина, сидевшего на станции упрвления полетом. Он был очень умен и нравился всем в Колонии. Он был единственным человеком в комнате, кто мог прояснить подобное безумие. «Тревор?»

Тревор перевел взгляд с обеспокоенного лица надзирателя на злое Ристона, затем на меня. Я понятия не имел, что он там увидел. «Она права. Земные законы безумные, боюсь, там больше политики, чем справедливости». Он посмотрел на экран. «С кем она связалась? С федералами?»

Надзиратель покачала головой. «Нет. ГлобоФарма и FDA».

«Чтоб меня», − присвистнул Тревор и моя кровь вскипела. Тревор выдержал мой взгляд не дрогнув. «Ее поимели».

Я не знал, что значит поимели, но звучало это никак не позитивно.

«Такой же вывод и я сделала». Униформа надзирателя Эгара была темно серой и облегала ее изгибы. Эмблема на ее груди означала, что она являлась официальным надзирателем Программы Невест. Она носила один из самых уважаемых и почитаемых титулов на всем Флоте Коалиции. Воины, которые сражались, чтобы защитить вселенную от Улья, помнили обещание об идеально подходящей женщине. Многие холодные, темные ночи на поле боя, я мечтал о таком совпадении. Когда Улей захватил наше подразделение, когда крики Ристона отразились эхом моих собственных, когда храбрые воины вокруг нас умирали или их целиком поглотила искажающая реальность Улья, я мечтал о паре. Мечтал о мягкой коже и горячей, мокрой киске. Или ее криках удовольствия, когда я заполнял бы ее, пока Ристон забавляется с ее телом. Надеялся остаться в живых в те суровые дни. Надеялся на совпадение пары.

И вот, эта человеческая невеста отказалась от своего места во вселенной. Отказалась от своей важности для сердец и умов воинов, которые страдали больше всех. Отказалась от совпавшей пары?

Холодная ярость охватила мое тело и запульсировала в моих венах как застывший лед на реке зимой. Эта человеческая женщина понятия не имела, что она делала. Казалось, что она ведет бой против врага, зная что не может победить. Я не сомневался в ее храбрости, только в ее интеллекте. Она предпочла бы пожертвовать собой, чем принять свою совпавшую пару? Первая невеста, которая совпала с воином Колонии, и она его отвергла?

Еще раз быть отвергнутыми ранило бы воинов здесь больше, чем не иметь совпадений вообще. И это было абсолютно неприемлемо. «Скажите, как мы можем помочь вам, надзиратель. Отказ деморализует всю планету».

«Я знаю. Она возложила свои надежды на судебную систему здесь, на новый суд. Она заявляет, что она невиновна в преступлении и отказывается от вынужденной транспортировки».

Итак, она вообще не хотела быть невестой. «Вы верите в ее невиновность?»

«Да. Я верю. И ее стремление найти справедливость восхищает, но это неважно».

Надзиратель Эгара повернулась к экрану, снова ее лицо на экране, полностью заполняющее монитор от пола до потолка, ее проекция была почти с меня ростом. «Я не могу поверить, что говорю это, но вам нужно прилететь на Землю. И вам придется вытащить ее из тюрьмы».

«Как мы это выполним? Будут ли человеческие власти сотрудничать?» − спросил Ристон. Конечно, он использовал местоимение мы. Он знал, что я собирался это сделать, а я никогда не вмешивался в битву в одиночку.

«Нет. Они не станут, но это неважно. Нам нужно вызволить ее оттуда. Я сегодня получила звонок от ее адвоката. Он славный малый, но она не послушает его. Она была в безопасности в одиночной камере. До настоящего момента. Судья отклонил прошение адвоката держать ее не в общей камере».

«Общая камера? − Тревор выругался, − если она действительно невиновна, то они сожрут ее живьем».

Надзиратель не выглядела радостной. «Даже хуже. Она информатор и у нее есть доказательства, которые могли уничтожить многих людей в Вашингтоне. Если мы ее не вытащим оттуда в следующие три дня, пр истечении которых ей предписано переселиться, то вопрос о том, что они найдут кого-то, кто будет ждать, чтобы убить ее, тут не стоит».

Я взглянул на Тревора для перевода. Хотя нейронный процессор в моей голове позволял мне понимать английский надзирателя идеально, она говорила с некоторым сленгом, который не распознавался компьютером.

Казалось, он понял мое замешательство. «На Земле некоторые заключенные содержатся изолировано для их же безопасности в течение тюремного срока. Тюрьмы как сообщество, только за толстыми стенами и колючей проволокой. Это опасное место. Кто-то извне может заказать или заплатить еще одному преступнику, который находится в тюрьме, нанести вред другому преступнику. Убить его».

Моя челюсть напряглась и я увидел, как оцепенел Ристон.

«Когда кто-то уже отбывает пожизненный срок, совершение другого убийства не изменит его наказания. Но имея деньги и связи снаружи можно улучшить свою жизнь внутри».

Также как и для воинов тут. Кто-то, как я, были достаточно удачливыми, и остались в контакте с нашими семьями на Приллоне. Моя мама отправляла некоторые принадлежности и угощения, передачи и изображения моей семьи. Сообщения. Но некоторые не получают ничего, кроме тишины, никакой поддержки, никакой связи. Как будто они не существуют. Отбывать пожизненный срок это то, что каждый воин Колонии понял.

Тревор заерзал на своем месте. «Как только ее переведут в общую камеру, она не будет защищена. Она будет находиться с убийцами и закоренелыми преступниками. Любой, кто захочет ее смерти, будет способен добраться до нее. Она не проживет больше нескольких дней там».

Его разъяснение помогло и мне не нужно было подробностей. Один взгляд на Ристона и он кивнул головой. Мы полетим, и сделаем это прямо сейчас. «Мы неотложно отправимся в вашу транспортировочную комнату, надзиратель. Пожалуйста, инициируйте транспортные коды для нас».

«Будет сделано. Спасибо».

Она потянулась вперед, чтобы разъединить нашу связь, но я поднял руку и остановил ее, мне нужна была еще одна последняя деталь.

«Надзиратель Эгара, если можно, чья она пара?»

Улыбка надзирателя была полна жалости.

«Извините, Максим. Она ваша».

Глава 3

Рэйчел, тюрьма Карсвелл, одиночная камера

Я села на кровать, единственную сравнительно мягкую поверхность в моей клетке, завернлась в колючее шерстяное покрывало. Мои колени подтянуты к груди и спина прижата к углу. Я была одна, тишина пространства почти оглушала. Даже со стеной, на которой стояли решетки, и которая выходила на длинный главный коридор, все было тихо. Окрашенные бетонные стены и серый замазанный пол не представляли ничего интересного. Единственное крошечное окошко, выходившее наружу в мир, было так высоко, что я не могла выглянуть, даже если бы встала на кровать. Я знала это, потому что уже попыталась. Я могла смотреть на небо, видела было ли оно чистым или облачным, но не видела землю. Я даже не знала в каком направлении я смотрю.

Я слышала, что эта секция была разработана таким образом. Мы прошли через подземный туннель, повернули несколько раз перед тем, как остановиться. Дорога от переоборудованного тюремного автобуса до этого изолированного корпуса предполагала несколько дополнительных поворотов без окон. Не было никаких ориентиров. Земли, на которую можно было бы посмотреть.

Если я не выиграю апелляцию, я не увижу больше ничего в этом мире, кроме нескольких облаков в последующие двадцать пять лет. Эта мысль доводила многих до полного безумия или даже до самоубийства. Что такое жизнь без ничвсего этого в ней? Одежда однообразная, камера серая, еда еще более посредственная. Не осталось ничего.

Но у меня была надежда. Боже, я цеплялась за эту надежду обгрызенными под корень ногтями. А что мне еще оставалось делать?

Доказательства, которые есть у моего адвоката, помогут меня освободить. Я доказала свою невиновность. Эта флешка была всем, что стояло между мной и жизнью в аду. А пока, я ждала. День за днем.

Я провела рукой по лицу, стараясь подумать о чем-то…чем-то кроме моего дела, моей маленькой клетки, моей новой жизни. Было легко думать о сне при тестировании, так как он был идеальным. Я была свободна, никаких решеток или бетонных стен. У меня двое мужчин, которые меня безумно хотели. Я чувствовала себя желанной. Боже, это мне и нужно было. И то, что они со мной вытворяли.

Я не была ханжой. Я знала, где расположен мой клитор и, уверена, мои любовники тоже. Любовники, но только не двое за раз, как во сне. Это было моей фантазией. Какая женщина не мечтала о двух мужчинах, которые точно знали то, что они делали? И у них не было тестового сна из программы невест, который был у меня.

Черт возьми, это было горячо. Слишком горячо.

Мои соски затвердели и мой клитор запульсировал при воспоминании об их руках, их ртах, их членах.

Сон задержался в моей крови и я захотела поласкать себя, зная, что я мокрая. Боль там заставила мои руки скользнуть вниз между бедер. Помня о том, что там стоит и наблюдает охрана, я убрала руки. Я бы не осквернила свой сон, трогая себя и позволив охране смотреть. Я поласкаю себя ночью, когда они отключат свет. Снова и снова.

Боже, даже мои оргазмы были подконтрольными. И безвкусными. Даже если бы я использовала мои пальцы, чтобы обвести клитор и ввести их в мою киску, не было бы ничего схожего с тем, что меня заставили чувствовать те мужчины в моем сне. На двадцать пять лет я обречена на оргазмы от мастурбации в темноте. Ничего больше.

И вот так быстро я вернулась к чувству жалости к самой себе.

Может мне просто следует позвонить тому надзирателю Угаре и уехать. Оставить все это позади. Адвокатов и охранников. Вину.

Странно, волоски на моих руках приподнялись, как будто ударила молния за считанные секунды до того, как я услышала голоса. Они тихо перешептывались. Еще не время обеда, я не слышала громкий гудок, оповещающий о том, что входная дверь на этаже открыта. Не было слышно скрипучих колес тележки с едой. Никаких шагов, до настоящего момента. Кто-то, две пары ног шли быстро вдоль коридора.

«Как мы узнаем кто она?»

Я вскочила на ноги, в любопытстве. Ничего необычного не происходило в монотонной рутине.

«Надзиратель Эгара говорит, что мы просто будем знать».

Голоса стали громче. Я могла слышать других вниз по коридору, взывающих к ним из клеток. Если проходить, то было четыре клетки между моей и главной дверью и две после.

«Нет. Нет. Нет». Звучало так, будто они играли в игру Утка, Утка, Гусь.

Когда мужчины подошли к моей решетке, они остановились. Их глаза уставились на меня, осматривая каждый сантиметр. Я чувствовала это, их взгляды, как будто между нами не было решеток и их руки были на мне.

«Она единственная», − сказал высокий второму. Они держали в руках оружие, непохожее на то, что я видела. Меньше, чем крошечный пистолет, метал был очень сияющим, не идущие в сравнение с винтовками, перекинутыми через плечи охранников.

Назвать другого мужчину коротышкой было бы смешно, так они были огромны. Очень, очень большими. Тот, что пониже был несколькими дюймами выше шести футов. Они были как помесь лесорубов и горцев. Они были одеты не в шотландки, а в какого-то рода броню, в которой они выглядели похожими на гладиаторов, носящие литые доспехи, чтобы подчеркнуть каждый мускул. Странная черная броня была пятнистой с коричневым и зеленым, почти как армейский камуфляж, но более похожие на завитки, как в декоративном мраморе.

Один имел темные медно-коричневые волосы и темную кожу, другой золотистый и светлый, его волосы и кожа были бледно-желтыми. И части Терминатора. Но я не рассматривала их сейчас. У темного глаза были цвета молочного шоколада, а у светлого − янтарными. Но ни тот, ни другой не являлся человеком. Угловатые линии их скул и глаза странной формы делали их образы достаточно необычными, чтобы мое сердце начало выскакивать из груди в панике. Но их массивные и мускулистые тела заставили мою киску кричать в приветствии. Я узнала эти черты, эти большие руки. Это была раса инопланетных воинов, которых я видела в моем сне Центре обработки невест. И спасибо надзирателю и ее играм разума, все о чем я могла думать, когда они подошли, это о размерах их членов… и каково это ощущать себя зажатой между ними как в сандвиче.

Мое тело интуитивно среагировало. Да, они были привлекательными. Да, они подходили под каждый мой пунктик горячего парня. Двукратно. Мои ладошки вспотели и мое сердце буквально екнуло, но я ощутила связь, будто между нами нить. Это было больше, чем просто сон в центре обработки, это инстинктивное. Глубокое.

Ощущалось, будто я знала их.

«Рэйчел Пирс с Земли. Я Максим, а это Ристон. Мы твои пары с планеты Приллон Прайм».

О. Мой. Бог. Они были моими? Мои пары из совпадения.

Я не могла пошевелиться. Как будто мои ноги вросли в бетон, так же, как кровать и стул.

«Что вы здесь делаете?» − прошептала я. Я вытянула шею, выкручиваясь в попытке заглянуть за них, зная что придут охранники. Как они прошли через систему безопасности?

«Мы утверждаем свои права на тебя, − сказал темный, − мы забираем тебя с собой. Сейчас».

«Забираете меня… вы шутите!» − я посмотрела на решетки и знала, что этого просто не может случиться. Охранники не собирались освобождать меня, чтобы я пошла с этими парнями. Ни в коем случае. И я не могла решить, делает меня это счастливой или как ни странно разочаровывает.

«Транспортировка».

Транспортировка? Это было полным безумием. У меня начались галлюцинации и я брежу, так как находилась одна слишком долго? Может я снова спала?

Казалось они уверены в своих словах. Они не искали охранников и кажется не беспокоились, что столкнуться с ними вскоре в любой момент.

«Но я сказала, что не готова. Я не хочу быть невестой. Я … я отказалась от совпадения». Смотря на этих двух, я удивлялась, почему я так поступила. Если это были мои пары, возможно улететь с планеты была не такая уж и плохая идея.

Нет. Нет! Мне нужно очистить свое имя, моя жизнь здесь на Земле. Я хотела выбирать, а это не было похоже на выбор.

Но и тюрьма им не была.

«Мы обсудим это потом в транспортном центре». Говорил темный, Максим. Только он. Другой, чье имя было Ристон, оставался безмолвным около него. При том, что он не лидер, я не сомневалась, что он был себе на уме.

«Транспортный центр?» Я была ученым. У меня было две степени, но я скатилась до простых вопросов.

«Твоя жизнь в опасности и мы не позволим твоим понятиям о концепции справедливости стоить твоей жизни. Мы заберем тебя с собой для твоей же защиты».

Я рассмеялась. «Это благородно с вашей стороны, но вы забываете одну вещь, − я указала на решетки, которые нас разделяли, −я здесь заключенная. Они не позволят вам забрать меня».

«Ты думаешь, ионизированная сталь сможет удержать нас от тебя?»

«Разве нет?» − вырвалось у меня.

Темный, Максим, шагнул к решетке, взял по одному пруту в каждую руку и усмехнулся мне, когда раздвинул их, как будто это была алюминиевая проволока.

Я отшагнула назад, упершись в металлический край кровати и опустилась на пол.

Когда второй присоединился к его стараниям, решётки были раздвинуты за секунду, прямо как в фильме про Супермэна.

Если б у меня было время задуматься над этим, я бы нашла эти действия горячее, чем ад. Но странный звук разгибаемой стали не был единственным, что я услышала. Сигнал в конце блока указывал на то, что входная дверь в тюремный корпус открыта. Другой звук, который я не слышала ранее, но очень похожий на тревогу, громко доносился откуда-то. Я вздрогнула от громкого звука, но была словно под гипнозом от мужчин.

Максим прошел через отверстие, которое они сделали вместе с Ристоном. Клетка и так была маленькой, а с ними внутри, нависающими надо мной, чувствовалось будто мы в наперстке. Я забилась в угол, напуганная. Одним делом было иметь сексуальные фантазии о них, а другим наблюдать как они врываются в камеру, чтобы похитить меня и забрать на другую планету.

«Не бойся нас. Никогда не бойся нас», − сказал Максим, протягивая руку и хватая меня за предплечье. Он сделал это мягко, но с лёгкостью поставил меня на матрац перед ним.

«Контакт установлен. Транспортировка начинается», − сказал Ристон, когда звук спешащих ботинок по бетонному полу донесся до камеры. Он говорил во что-то наподобие устройства на запястье. Последнее, о чем я подумала, прежде чем гул заполнил пространство, а мои волосы на руках снова поднялись и крики охраны стали слышны сквозь пронзительную сигнализацию, это, что я стала парой для двух мужчин из Стар Трека.

***

Капитан Ристон Райал

Эта женщина с Земли была нашей невестой? Было трудно двинуться, когда мы остановились возле ее камеры. Я спросил Максима, как мы узнаем какая из женщин наша в тюремном корпусе. Я быстро отсчитал шесть камер, когда мы транспортировались. Было бы намного легче транспортироваться непосредственно в камеру, но надзиратель Эгара не знала, в которой держат нашу женщину. Поэтому, несмотря на то, что мы транспортировались в неправильное место, и прошли часть пути, мы обнаружили ее только благодаря интуиции.

Стоя перед нами, с широко распахнутыми глазами и видно привлеченная своими парами, также как и мы были затронуты ей, она нас боялась. Ее пульс стучал у основания шеи. Тонкий оранжевый материал, который на ней был, не мог скрыть ее сладкий, женский запах, и безошибочный аромат ее возбуждения.

Решетки между нами, люди которые удерживали ее от нас, упертая гордость, которой наша пара закрывалась как щитом, ничто из этого не могло удержать ее от нас.

Очевидно, Максим почувствовал то же самое, потому как схватился за стальные прутья и потянул. Я немедленно присоединился к нему с желанием добраться до нашей женщины. Решетка не была препятствием для нашей усовершенствованной силы киборгов. На это раз имплантаты Улья в наших телах послужили благой цели. Приллонские воины были знамениты своей силой, но с улучшениями в мускулах мы стали монстрами, даже сильнее чем воин Атлана в режиме Зверя.

Ее дрожащие руки предотвратили глубокий рык, пытающийся вырваться из моего горла, когда мы вошли в камеру. Я мог практически почувствовать ее вкус в воздухе, теплый запах ее кожи и ее мокрую киску, которая заставила мой член подняться.

Моя. Моя. Моя. Я никогда не думал, что у меня будет такая реакция на женщину.

Как будто кто-то добрался до моей грудной клетки и сжал ее. Меня пытали, мои части тела были заменены технологиями Улья. Меня удерживали против моей воли и я не мог сдержаться, видя нашу пару в тюрьме. Я познал боль, знал свое тело, но я никогда себя так не чувствовал. Как будто она была частью меня, частью моего тела, о которой я никогда не подозревал и которая вдруг обнаружилась.

Я был, наконец-то, целым. И не важно, что у меня стоял оптический имплантат или были клеточные модификации в мышцах. Я был наконец-то спокоен. Никакие решетки не могли отделить нас от того, что было нашим. Рэйчел Пирс была моей. Да, я разделю ее с Максимом и я рад, что такой сильный и благородный воин поможет мне заботиться о ней. Это большая честь − быть выбранным его вторым. Но когда я увидел Рэйчел, ее блестящие каштановые волосы, молочную кожу, ее прекрасное лицо с полными губами, ее пышное нежное тело, просящее ласки, я забыл о всяких формальностях.

Единственной моей заботой было вытащить ее из гребаной тюремной униформы и заполнить ее своим членом. Она будет избалована и накормлена. Я искупаю ее и накормлю ее, защищу ее и узнаю все ее секреты. Она моя.

Такая моя реакция поразила меня самого. И это не я был воином, которому она подошла. Я даже не мог представить силу реакции Максима на нее. И вот я занял свое место и позволил ему дотронуться до нее.

Если бы он страдал от ее близости так же как и я, он бы скорее всего вылез вон из кожи, чтобы дотронуться до нее, установить контакт. Максим добрался до нее, даже когда я встал между ним и коридором, а человеческая охрана бежала к нам. Настало время убираться отсюда нахрен.

«Не бойся нас. Никогда не бойся нас». Я никогда прежде не слышала такого тона от Максима. Я слышал его командный рев на поле битвы, спорящим с политиками на встречах на базе и крик смешанный с яростью и болью, когда его пытали. Я слышал как он смеялся и поддразнивал сослуживцев.

Я никогда не слышал, чтобы он шептал с такой явной страстью.

Боги. Я был жалок желая ее. Максим? Я не был уверен, как он сохранил контроль, как он противостоял зову перекинуть эту маленькую женщину через плечо и лишить ее выбора.

Облегчение накрыло меня, когда Рэйчел не стала сопротивляться, ее первое проявление доверия, принятия нашего утверждения. Я не сомневался, связываясь с надзирателем Эгарой, сразу после того как Максим обеспечил нашей паре безопасность. «Контакт установлен. Начать транспортировку».

Я не мог винить ее за осторожность. Я бы тоже сомневался, как и Рэйчел, если бы кто-то прилетел с другой планеты и вломился в тюрьму, чтобы меня забрать.

Я следил за тюремными решетками, предотвращая любую потенциальную угрозу, пока транспортный маячок в наших униформах не активировался и я почувствовал сжимающий рывок, затягивающий нас в темноту, где существование прекращается на несколько моментов перед тем, как вновь появится на другой стороне.

Когда мы прибыли в транспортный центр, наша пара дрожала, ее ноги тряслись.

Наша маленькая девочка, казалось, была сама по себе силой, решительная и упрямая и немного дикая. Но теперь, увидев ее незащищенность, ее тревожные глаза, ее маленькое слабое тело, все мои защитные инстинкты взревели. Она была маленькой, намного меньше, чем Максим или я. И, технически, мы просто похитили человеческую женщину. Человеческие суды, без сомнения, не будут слушать наши причины. Насчет человека, похищения. Меня и Максима, спасательной миссии.