Buch lesen: «Деволюционист Эмансипатрикс»
Деволюционист
Глава
I
. Не в себе
– Помните – не издавайте ни звука, что бы вы ни увидели!
Миссис Кинни с тревогой взглянула на посетителя, когда они остановились перед дверью. Его взгляд расширился от ее предостережения, но он лишь коротко кивнул. Она повернула ключ в замке.
В следующую секунду оба тихонько вошли в комнату. Миссис Кинни осторожно закрыла и заперла за ними дверь, а мужчина тем временем, внимательно вглядываясь в полумрак помещения, разглядел настолько странную сцену, что почти забыл о предостережении женщины.
Это был личный кабинет доктора Уильяма Кинни. Сама по себе она ничем не выделялась из общего ряда. Полки с книгами, ящики с хирургическими и психологическими приборами, звездные карты, схемы и астрономическая аппаратура – все это говорило одновременно и о призвании, и об увлечении человека. При таком наполнении и довольно строгой обстановке комната была просто интересной, но не примечательной.
А вот четыре кресла, безусловно, представляли интерес. В каждом из них сидел человек, и когда миссис Кинни и ее собеседник вошли в комнату, никто из них не шелохнулся. Все они были погружены в сон.
В ближайшем кресле полусидел-полулежал сам доктор; в общем, все четверо спящих находились в состоянии полной расслабленности. Седая голова доктора устало покоилась на одном плече.
Слева от него сидел мужчина среднего роста с обычным лицом.
– Мистер Смит, – прошептала миссис Кинни, приложив рот к уху собеседника, чтобы он лучше слышал.
Напротив них сидели мужчина и женщина, их стулья стояли близко друг к другу. Первая – стройная, хорошо одетая, по-мальчишески симпатичная молодая женщина лет тридцати, второй – крупный, агрессивно-красивый мужчина лет на пять постарше.
– Мистер и миссис Ван Эммон, – пояснила миссис Кинни, все так же шепотом.
Все четверо сидели абсолютно неподвижно; присмотревшись, он с трудом уловил, как поднимаются и опускаются их грудные клетки при дыхании. Кроме того, он увидел, что все они были связаны друг с другом изолированными проводами, которые шли к латунным браслетам на запястьях. В одной из точек этой любопытной цепи провод шел к небольшой группе электроприборов, установленных на подставке возле врача; еще большее недоумение вызвало то, что каждый из спящих опирался ногами на табурет, ножки которого, как и ножки каждого стула, были покрыты стеклянными наконечниками.
Через минуту после этого посетитель повернулся к миссис Кинни в полном недоумении, и та мгновенно отперла дверь и, вновь предупредив о полной тишине, вывела его в коридор. Здесь она снова заперла дверь. В этот момент из комнаты напротив вышел невысокий молодой человек с острыми серыми глазами и по кивку миссис Кинни направился к кабинету в качестве часового.
Спустившись вниз и оказавшись в гостиной, он сказал.
– Это очень некрасиво с вашей стороны, миссис Кинни! – запротестовал мужчина. – Расскажите мне все, как есть, и поскорее!
Дама невозмутимо уселась в кресло.
– Ну что ж, – невинно заметила она, – Я знала, что вы захотите его увидеть.
– Да, но…
– Это вам на руку, – беспечно продолжала она, – что вы так долго отсутствовали. Давайте посмотрим – вы ведь уехали год назад, в июне, не так ли, мистер Хилл?
Он сглотнул и сумел ответить:
– Да, с большими надеждами! Я пробыл в диких землях Новой Гвинеи целый год, не имея никаких новостей! Сегодня утром на борту дирижабля я увидел свою первую газету!
– Ну что ж, – провокационно прокомментировала миссис Кинни, – придется вам смириться, я полагаю.
Она долго размышляла, а затем вышла из комнаты, чтобы взять папку с газетами и журналами. Она неторопливо выбрала одну из них и открыла ее на первой статье. Но и после этого она не стала сразу отдавать ее в руки.
– Вы помните идею доктора о космическом корабле?
– Его аппарат для освоения космоса? Он не мог говорить ни о чем другом, когда я… вы же не хотите сказать, – недоверчиво произнес он, – что он добился успеха!
– Конечно, добился. В позапрошлом месяце он совершил трехнедельное путешествие к ближайшим планетам!
Хилл изумленно уставился на нее, затем резко наклонился вперед и выхватил журнал из пальцев миссис Кинни. Он держал газету дрожащими от волнения руками, и вот что он прочитал в черно-белом журнале "Научный новозеландец":
"Возвращение звездных исследователей
Доктор Кинни и его спутники посетили Венеру и Меркурий
Привезя доказательства, которые способны удовлетворить самых скептически настроенных людей, доктор Уильям Г. Кинни, Г. Ван Эммон, Э. Уильямс Джексон и Джон В. Смит, покинувшие Землю 9 декабря на мощном космическом корабле конструкции доктора, вернулись 23-го числа, исследовав две планеты, расположенные между Землей и Солнцем.
Меркурий, как и Луна, оказался мертвым миром, за исключением того, что на нем когда-то существовала цивилизация, почти такая же развитая, как наша собственная. Они рассказывают о гигантском человеке, настоящем колоссе, который был последним выжившим на этой планете.
Но на Венере обнаружены еще живые люди! Это удивительно развитые существа, бесконечно более совершенные, чем жители Земли, и обладающие почти невероятной степенью цивилизации. Среди прочего, они научились посещать другие миры, не покидая своей планеты. Это происходит с помощью своеобразной телепатии, они знают все о нас, живущих на Земле, и накопили сведения о народах сотен тысяч других планет! Эти четверо исследователей способны доказать свои слова без тени сомнения. Они обладают фотографиями, которые говорят сами за себя; они привезли с Меркурия реликвии, а с Венеры – материалы, которых никогда не было на Земле. Они располагают обширной библиотекой необычайно современной научной литературы, которую им передали венерианцы".
Далее в статье на восьми-десяти страницах подробно описывались основные особенности исследования. Однако Хилл не стал дочитывать ее до конца. Он поднял глаза, и его мысли устремились к странной сцене в комнате наверху.
– Что они делают – восстанавливаются?
– Не совсем.
Миссис Кинни выглядела немного разочарованной.
– Вот, позвольте мне указать на абзац.
И она провела пальцем по колонке, пока не указала на следующую строку:
"Кроме всего прочего, они научились посещать другие миры, не покидая своей планеты. Они делают это с помощью своего рода телепатии."
– Вот и все объяснение, – тихо сказала миссис Кинни.
Хилл удивленно моргнул, прочитав этот абзац.
– Они испытывают один из венерианских аппаратов?
– Конечно; вы же знаете доктора. Он не смог устоять перед соблазном. И я должна сказать, что и остальные не лучше.
– Мистер Смит заинтересован не меньше, чем мистер Ван Эммон. Мистер Смит – инженер-электрик; другой мужчина – геолог, причем очень энергичный. Что касается миссис Ван Эммон…
– Но в этой статье упоминается… – Хилл обратился к журналу, – Уильямс Джексон. Кем он был?
– Она, а не он. Теперь это миссис Ван Эммон; раньше она была архитектором. Она дурачила остальных троих в течение десяти дней, она выдавала себя за мужчину!
Но Хилл был слишком поглощен общей странностью происходящего, чтобы обратить внимание на эту удивительную деталь. Он еще раз взглянул на статью, пару раз открыл рот, чтобы задать вопрос, каждый раз передумывал и, наконец, поднялся на ноги.
– Позвольте, я возьму это? – показал он на журналы.
Миссис Кинни передала остальную подборку.
– Я уверена, что доктор хотел бы, чтобы вы их прочитали. Я помню, он сказал перед отъездом, что хотел бы, чтобы вы поехали с ним.
– Правда? – обрадовался он.
Хилл сделал какое-то одобрительное высказывание под нос о "старом мошеннике и звездочете", а затем, явно торопясь уединиться и почитать, он извинился и вышел из дома.
Миссис Кинни вернулась к книге, которую читала, взглянула на часы и отметила, что уже почти наступил час, когда, как было условлено ранее, она должна была разбудить всех четверых наверху. Она отложила книгу и направилась к лестнице.
В этот момент в холле раздался звук большого гонга. В кабинете на лестнице рука доктора дернулась к кнопке. Он зашевелился в своем кресле, и в этот момент проснулись остальные трое. Сначала Ван Эммон, затем Билли, его жена, и, наконец, инженер.
В следующую секунду все четверо сидели, выпрямившись, и с интересом посмотрели друг на друга.
Глава
II
. Назад на Землю
– Поговорим о результатах! – первой заговорила Билли. – Как вы думаете, где я оказалась? Посреди океана, в маленькой лодке, с брызгами, летящими в меня, то есть в лицо…
Она прервалась, смутившись.
– Ваш агент? – вставил доктор.
Все, что Билли могла сделать, это кивнуть; Ван Эммон рвался заговорить.
– Моим агентом был парижский бандит, или я бездарь! Я не уловил всего, что происходило, но это определенно было похоже на чертежи и спецификации гарроты!
– У меня ничего подобного, – сказал Смит, но глаза у него блестели. – Я совершал обход с почтовым курьером. Как вы это объясните, док? Я никогда не задумывался о том, чтобы разносить почту.
– Это не имеет никакого отношения к делу. Что касается меня, то я смотрел глазами какого-то члена палаты представителей в Вашингтоне. Я узнал здание. В это время там проводилась регистрация.
Он сделал паузу, записывая этот случай, чтобы впоследствии сверить время с газетными отчетами. Затем он потер костяшки одной руки о ладонь другой – привычка, свидетельствующая о том, что в его голове идет анализ. Остальные ждали с нетерпением.
– Есть большая разница, – задумчиво прокомментировал он, – между этим опытом и нашими последними экспериментами. Тогда каждый из нас точно знал, чего ожидать. У каждого в голове был определенный образ конкретного человека, когда он входил в телесознание. Это позволило нам сравнительно легко общаться так, как мы это делали, даже когда вы, – указывая на семейную пару, – были еще в Японии.
– Но сегодня никто из нас не имел ни малейшего представления о том, что нас ждет. Это если следовать установленным правилам. Вы, – обращаясь к Смиту, – позаботились о том, чтобы сконцентрироваться строго на одной единственной мысли о зрительном ориентире?
– Ни на чем другом. Я концентрировал свое внимание только на глазах и ушах, как написано в инструкции.
– То же самое, – ответила Билли за себя и за геолога.
– Тогда мы имеем следующее понимание – пока мы вчетвером соединены таким образом, – он поднял запястья с браслетами, – мы объединяем наши силы настолько, что нам не нужен определенный объект. Это просто сила слаженности.
Билли не терпелось поскорее закончить.
– Другими словами, ничто не мешает мне найти кого-то, пусть даже неизвестного мне, если мы вчетвером договоримся об одном и том же месте?
– Именно так. Если мы договоримся сосредоточиться даже на Гренландии, то найдем там четырех человек, чьи убеждения схожи с нашими. Главное – найти схожие точки зрения.
По этому поводу возникла дискуссия, в ходе которой доктор пояснил, что точка зрения – это просто другое название перспективы, и она не имеет никакого отношения к реальным умственным свершениям. Точкой зрения на самом деле выступает душа.
– Пока же, – продолжал он, – мы не должны пытаться "поставить себя на место другого". Такие попытки требуют неистового напряжения воображения, и прежде чем браться за решение более сложных задач, нужно потренироваться.
– Через некоторое время можно будет наладить контакт с венерианцами. Среди них нет ни одного, кто имел бы точку зрения, подобную нашей. И как только мы это сделаем…
– Что? – задыхаясь, спросил Билли.
– Что угодно! Вся Вселенная будет открыта для нас! Я понял, читая эти книги, – он указал на венерианские рукописи, – что существует такое разумное существо, настолько непохожее на нас, что…
Он замолчал.
– Пока что, – быстро вставил слово Смит, – нам лучше довольствоваться чем-то знакомым. Есть ли в нашей солнечной системе какая-нибудь другая планета, которая бы подошла, док?
– Нет. По словам венерианцев, кроме Венеры и Земли, пригодны для жизни только Марс и Юпитер. И кажется, что люди на них настолько отличаются от людей…
– Мы не сможем получить ответ?
– Очень маловероятно. Кроме того, я переоборудовал куб для двухмесячного круиза. Больше всего мне хотелось бы лично посетить Марс и Юпитер.
– Но когда речь идет о том, чтобы совершенно покинуть Солнечную систему, телепатический метод – единственный, который может сработать, даже о ближайшей из неподвижных звезд не может быть и речи.
– Как далеко это? – поинтересовался Смит.
– Ближайшая? Около четырех с половиной световых лет.
– Да, но что такое световой год?
– Это в шестьдесят три тысячи раз больше, чем расстояние от нас до Солнца!
Смит присвистнул.
– О Кубе и говорить нечего, это точно. Кроме того, можем ли мы рассчитывать найти в окрестностях этой звезды людей, похожих на нас?
– Не на Альфе Центавра.
Доктор достал одну из венерианских книг и указал на некоторые страницы.
– Похоже, что звезды класса IIa, то есть солнцеподобные, – единственные, у которых есть планеты в условиях, подходящих для развития человека. Впрочем, астрономы и так это подозревали. Но венерианцы точно назвали несколько систем, эволюция которых достигла уровня, почти совпадающего с земным.
– Теперь, пока мы не приобрели определенный уровень способностей, – более внимательно изучая книги, – наш максимум возможностей будет лежать в районе гигантской звезды, известной нам как Капелла.
– Капелла.
Билли придвинула к себе звездную карту.
– Где она находится?
– В созвездии Возничего, примерно на полпути от Ориона до Полярной звезды. Она представляет собой большое желтое солнце.
– Во всяком случае, венерианцы говорят, что на этой планете Капеллы живут почти такие же люди, как и на Земле, за исключением того, – произнес он очень отчетливо, – что их цивилизация насчитывает примерно на одно столетие больше!
Билли воскликнул от восторга.
– Лучшего и не придумать! Можно предположить, что мы увидим, какой будет Земля через сто лет!
Мгновенно заинтересованность Ван Эммона стала более острой.
– Клянусь Джорджем! Неужели это правда, док? Узнаем ли мы, что ждет нас в ближайшие сто лет?
– Точно не знаю. – сдержанно произнес доктор. – Это лишь то, что я понял из этих книг.
– Если так, – взволнованно продолжал геолог, – то мы увидим, как будут развиваться многие из наших сегодняшних теорий! Мне интересно посмотреть, что из них получится. Лично я считаю, что большинство из них – полная чушь!
– Это еще предстоит увидеть.
Доктор огляделся по сторонам.
– Помните – нам нужна только позиция, а место – планетарная система Капелла. Готовы?
В ответ остальные откинулись в своих креслах. Доктор коснулся кнопки на боку, подавая сигнал своей жене; он устроился в кресле, и через минуту его голова опустилась на плечо. Еще через секунду сознание четырех экспериментаторов вышло из тела, вышло и в мгновение ока преодолело пространство с колоссальной скоростью.
Ведь мысль, как и гравитация, мгновенна.
Глава
III
. Блуждания разума Смита
Втайне Смит надеялся, что ему удастся найти агента, который был бы еще и инженером. Об этом он думал все время, пока повторял венерианскую комбинацию – последовательность мыслеобразов, необходимых для достижения требуемого состояния сознания. Благодаря этой комбинации сознание закрывалось для всех, кроме телепатической энергии, и широко открывались каналы, по которым она управляла мозгом.
Не успел он повторить эти действия, сосредоточившись всем усилием воли на единственной мысли – увидеть и услышать, что происходит на неизвестной, но вполне познаваемой планете, – как голова его опустилась на грудь, и до него донесся странный звук.
Со всех сторон от скрытых аппаратов доносилось приглушенное звяканье и лязг. Можно было различить и различные шипящие звуки. А в это время Смит пристально смотрел глазами, которые он позаимствовал вместе с ушами, на пару человеческих рук.
Эти руки манипулировали группой отполированных рычагов и колес. Пока его взгляд был прикован к этой системе, Смит ничего не замечал вокруг. Все, что он мог предположить, – это то, что его агент управляет каким-то механизмом.
Затем агент поднял голову, и Смит испытал первый шок. Теперь он увидел скопление индикаторных циферблатов, подобных тем, что можно увидеть на приборной доске любого автомобиля, но опытный инженер оказался совершенно не в состоянии истолковать ни один из них. На них были нанесены непонятные цифры!
Тем не менее инженер получил безошибочное впечатление, причем столь же яркое, как если бы ему что-то сказали вслух. "Все идет своим чередом, все в порядке", – мелькнула мысль.
Он внимательно прислушался, надеясь услышать произнесенные слова. Кроме того, он изо всех сил старался заставить своего агента оглядеться по сторонам. Возможно, в поле зрения находятся другие люди. Однако в течение нескольких минут странно привычные руки продолжали манипулировать незнакомыми устройствами.
Затем где-то совсем рядом раздался одиночный удар гонга с глубоким звучанием. Мгновенно подняв голову, Смит увидел, что агент осматривает внутреннее пространство большого машинного отделения. Он успел заметить на заднем плане огромную громадину горизонтального цилиндра диаметром около пятидесяти футов, а также множество других механизмов, больше похожих на увеличенные лабораторные приборы, чем на обычные двигатели. Смит тщетно искал компактную форму динамо-машины или мотора и тщетно прислушивался к звукам. Затем быстро последовали сразу два удара в невидимый гонг и пронзительный свист.
Позаимствованные глаза Смита снова устремились на группу циферблатов. Их индикаторы начали меняться, одни быстро, другие медленно. Один раз агент бросил быстрый взгляд в круглое окно – похоже, оно было освещено обычным дневным светом, – и Смит увидел, как мимо пролетело что-то незнакомое.
Еще немного, и раздались три удара в гонг, за которыми последовал негромкий гул. В ответ на них агент целенаправленно нащупал два рычага и потянул их вниз. Когда его взгляд вернулся к циферблатам, один из них показывал колоссальное увеличение скорости.
Вскоре раздался еще один тройной лязг, еще одна пара рычагов была опущена, и тут же дребезжание и лязг сменились явным гулом, негромким и отчетливым, но таким мощным, что от него задрожал воздух. В это же время агент покинул свой пост и подошел к гигантскому горизонтальному цилиндру.
Теперь Смит мог убедиться, что эта огромная конструкция была всего лишь частью двигателя, размеры которого не поддавались никакому описанию. Это была простая конструкция, представлявшая собой всего лишь возвратно-поступательную машину, подобную самой элементарной паровой машине. Но вместо пара это была химическая машина; наметанный глаз Смита подсказал ему, что цилиндр на самом деле представляет собой огромную реторту. И с еще большим недоумением он отметил, что огромный поршень-шток двигался не только с огромной скоростью, но и строго взад-вперед; его дальний конец не вращался.
Агент, казалось, был доволен всем этим. Он повернулся и пошел – насколько Смит мог судить, в привычной для землян манере – снова к циферблатам. В этот момент на небольшом расстоянии от него открылась дверь, и вошел еще один человек.
Смит принял бы его за работника какого-то гаража. Он был одет в засаленный синий комбинезон и, подойдя ближе к глазам Смита, окинул комнату цепким взглядом. Он лишь кивнул человеку Смита, тот так же молча ответил кивком, и все это было настолько лаконично, что Смит впоследствии не смог описать этого человека.
Временно освободившись от своих обязанностей, агент вышел в другую дверь, которая вела через узкий коридор и еще одну дверь, выходившую на что-то вроде балкона или палубы. Смит вполне ожидал увидеть океан.
Но вместо этого он увидел море облаков. Он находился в каком-то летательном аппарате!
В следующий момент, как будто все было заранее предусмотрено, в четверти мили от них появился большой воздушный лайнер. Он словно материализовался из облаков и стремительно надвинулся на корабль, в котором находился агент.
Но практичный земной человек смотрел на воздушный корабль со все большим изумлением. Ведь это был действительно корабль, огромное судно, удивительно похожее на старомодные грузовые суда, которые когда-то бороздили моря Земли. Более того, у него было четыре высокие наклонные мачты, каждая из которых была покрыта чем-то удивительно похожим на парусину, и вся эта невероятная громадина прямо-таки покачивалась в воздухе!
Присмотревшись, Смит увидел, что мачты были очень высокими: на них было натянуто столько парусины, что хватило бы на десять кораблей. И каждая мачта отклонена назад под таким острым углом – гораздо более сорока пяти градусов, – что ветер не только гнал судно по курсу, но и поддерживал его.
Это означало, что ветер был такой, что ураган казался укрощенным. Либо это, либо воздух с более высокой плотностью, чем та, о которой знал Смит.
Внезапно корабль оказался на ветру и в тот же миг начал убирать парус, все полотнища закрутились в унисон. Одновременно из прорезей в бортах корпуса высунулись огромные крылья, похожие на плавники, и тут же стали рассекать воздух, вперед-назад, вперед-назад, с быстротой и подвижностью ласточек.
Так вот в чем заключался смысл гигантского поршневого двигателя! Вместо винтового движителя, характерного для земных летательных аппаратов, эти суда использовали настоящий птичий принцип, сочетая его с простыми методами примитивных парусных судов.
Как только корабль перестал мчаться на ветру и начал использовать крылья, скорость сразу же уменьшилась, и корабли начали снижаться. Примерно в это же время на мостике появились фигуры нескольких человек, и если предположить, что эти люди были такими же крупными, как человек, которого Смит видел входящим в машинное отделение, – парень среднего роста, – то корабль, по пропорциям, был длиной в милю!
Но благоговейный трепет Смита не разделял его агент, который равнодушно отвернулся и стал смотреть на небо, словно в поисках других достопримечательностей. При этом он облокотился на перила палубы, и Смит увидел отвесные борта гигантского корабля, простирающиеся вперед и назад почти до бесконечности, а далеко вверху – огромные облака белой ткани. Судно находилось под парусами.
Примерно в миле выше и почти на таком же расстоянии в сторону глаза агента различили два крошечных пятнышка. С минуту он пристально наблюдал за ними, как они странно кренились и переваливались, затем бросился в машинное отделение, достал бинокль старинного, добротного образца и быстро навел его на ближайшую из них.
Смит мгновенно почувствовал беду. Это был небольшой летательный аппарат, совершенно незнакомый инженеру, но он знал, что он неисправен. Одно из его странных крыльев было сломано и трепетало, а сам аппарат падал, кувыркаясь и беспорядочно вращаясь, с необъяснимой медлительностью к невидимой земле. Смит мельком увидел одинокую фигуру, предположительно пристегнутую к сиденью.
Затем внимание переключилось на другую машину. Она была того же типа, и Смит увидел, что она закручивается в крутую спираль, а ее пилот откинулся в кресле и смотрит вниз.
В следующее мгновение они оказались в фокусе вместе. С каждой секундой они все ближе и ближе приближались к позаимствованным глазам Смита. И за меньшее время, чем требуется для рассказа, они подошли так близко, что, когда пассажира неисправного корабля сильно повело в сторону, Смит смог разглядеть длинные развевающиеся волосы женщины.
Она была без сознания и пристегнута ремнями!
Ее судно опрокинулось. В это же время другой пилот – мужчина – сделал маневр так, чтобы закрутиться вокруг падающего аппарата. Когда оно снова поднялось – теперь уже в полумиле – он пронесся так близко, что его машина едва не задела голову женщины. В этот момент он наклонился и попытался отстегнуть ее. Но неустойчивость судна не позволила этого сделать.
Он предпринял вторую попытку. На этот раз его собственная машина едва избежала повреждений – он поспешно отвел ее в сторону от поврежденного крыла. И тогда он предпринял последнее усилие.
Подведя свой аппарат прямо к другому, когда он снова выпрямился, он коснулся одного из элементов управления, так что спираль его собственного летательного аппарата стала более крутой. Выпрямившись, он застыл на месте, спокойно оценивая расстояние, а затем невозмутимо прыгнул на высоту десяти-двенадцати футов, перелетев и опустившись на крышу другого аппарата.
От удара при приземлении он устоял на ногах. Крепко держась одной рукой, мужчина нагнулся и отстегнул ремень женщины. В следующее мгновение он поднял ее, как невесомую ношу, на руки, а затем на плечи.
Его собственный аппарат все еще летел вниз, его скорость была даже больше, чем у разбитого аппарата. Увидев, что машина проносится мимо и под ним, мужчина мгновенно вскарабкался на край кабины. Секунду он стоял, неуверенно балансируя, а затем, наполовину прыгнув, наполовину нырнув, снова оказался в воздухе.
Мужчина и женщина грузно рухнули в гулкий аппарат. Спасатель в мгновение ока схватил управление и попытался всеми силами выпрямить машину. Но аппарат начал крениться, и Смит, несмотря на то, что его взволнованный агент трясся, держа бинокль, увидел, что аппарат безнадежно неуправляем. В следующее мгновение он увидел в ста метрах от себя корабль и направился прямо на него.
Агент Смита бросился обратно в машинное отделение, где сразу же нашел очередную группу приборов. Смит узнал телефон и какую-то беспроводную аппаратуру, а затем обнаружил, что смотрит в какую-то сложную систему зеркал. Вероятно, это был подсвеченный тоннель, выходящий в длинную белую рубку. Судя по всему, это был аварийный отсек.
Через мгновение бессознательные тела двух летчиков оказались на расстоянии примерно двадцати футов. Смит ничего не слышал: казалось, что аппарат создан только для того, чтобы смотреть. Но он видел, как спешили врачи, как вводили восстанавливающие средства, как оживали оба человека.
Первым пришел в себя мужчина. Он огляделся по сторонам, как ему показалось, с первого взгляда оценил ситуацию и быстро поднялся на ноги. Врачи протянули к нему руки, но он со смехом отмахнулся от них.
Это был мощно сложенный мужчина, значительно выше обычного роста и очень глубокий в груди. Он был ярко выраженным блондином и выглядел веселым и бесшабашным.
Его забота была связана с женщиной. Через полминуты она пришла в себя и вскоре уже сидела, озираясь по сторонам. И Смит, обычно не отличавшийся внимательностью к представительницам противоположного пола, обнаружил, что смотрит на нее во все глаза.
Она была молода, да и мужчине, если уж на то пошло, было не больше тридцати. А белая повязка на лбу только подчеркивала темные глаза и живой цвет лица. Смит начал злиться, что не может разглядеть ее более отчетливо. Он решил, что каждая черточка лица проработана до мелочей, что он никогда не видел таких тонких линий, таких больших глаз, таких притягательных и мягких.
Затем он снова стал наблюдать за мужчиной. Он подошел к женщине и взял ее протянутую руку. Он звонко рассмеялся, она трепетно и благодарно улыбнулась. Они смотрели друг другу в глаза, как будто в каюте больше никого не было. В следующую секунду один из врачей резко поднялся, и Смит увидел, как на щеках девушки проступил быстрый румянец. Мужчина тоже покраснел и, чтобы скрыть свое замешательство, со смехом отвернулся.
На этом связь Смита с его агентом закончилась. Когда позже он докладывал остальным троим, ему пришлось признать, что, насколько ему известно, мужчина и девушка по-прежнему держались за руки.
