Zitate aus dem Buch «Гитлер был моим другом. Воспоминания личного фотографа фюрера. 1920-1945»
Гитлер нисколько не сомневался в способности германских армий быстро и решительно разгромить Россию. Я помню, что еще на первых порах я осмелился выразить надежду, что мы избежим ошибок, допущенных Наполеоном.
Гитлер засмеялся.
– Вы рассуждаете как западный пропагандист, мой друг, – ответил он. – Раз Наполеон не смог, не сможет и Гитлер! Это избитый лозунг, которым они пытаются себя успокоить. Не волнуйтесь. С нами не может случиться ничего подобного: я слишком хорошо изучил историю!
Сам Гитлер до ужаса боялся оказаться в смешном положении. Он всегда был очень осторожен в отношении любого нового костюма или новой шляпы, если собирался их надеть. Сначала он хотел убедиться, что цилиндр, или шляпа, или что там еще действительно ему идет, и для этого он всегда просил меня сфотографировать его в новой одежде. Только если получившаяся фотография полностью его удовлетворяла, он позволял себе появиться в этой одежде на публике. После 1933 года он перестал носить свои любимые баварские кожаные шорты и даже просил меня больше никогда не печатать фотографий, на которых он в шортах, и изъять из продажи те, что еще остались. Он был очень застенчив в том, что касалось наготы. Не в сфере искусства, где он ее приветствовал, но в отношении собственной персоны. У него была навязчивая идея, что, если кто-то увидит или сфотографирует его в плавках, он потеряет лицо в глазах народа, и он часто приводил в пример случаи, когда опубликование каких-то личных фотографий ставило под угрозу популярность государственного деятеля.
Фотокамера поистине является беспристрастным судьей.
«От «Кайзерхофа» до рейхсканцелярии».
венского художника Ганса Макарта, славу которому принесла его грандиозная картина «Вход Карла V в Антверпен». Когда эту картину впервые выставили в Вене, она вызвала всеобщий ажиотаж. В изображенных на ней нагих куртизанках многие женатые
– Герр Гитлер, почему вы не стали архитектором? Вы бы добились
большого успеха!
– Потому, – возразил он, – что вместо этого я решил стать
архитектором Третьего рейха!
