С дедом весело шагаем. И куда придем не знаем
Аська, распевая стихи, радостно прыгала на одной ножке по квартире:
Мы гуляли по Неглинной,
Заходили на бульвай
И пукили сниний-синий,
Пъезеленый къясный шай.
У нее было целых две причины для веселья. Во-первых. она помирилась с дедой, а во-вторых они собирались идти гулять. Это у них с Григорием Игнатьевичем называлось “бродить” или “идти туда, не знаю куда”. А попадали они с дедом в самые неожиданные места.
Один раз они попали в Зоопарк, где Аська встретила животных, которых раньше видела только на картинках. Больше всего ей понравился дом, где жили крокодилы и всякие змеи. Они были ужасно страшные, зубастые и ползучие, и Аська очень обрадовалась, что их держат в клетках и прозрачных ящиках. Еще она запомнила обезьян. У них были грустные глаза, и они все время корчили рожи. Правда, сперва Аська удивилась и спросила у дедушки, почему дядя Коля – их сосед с первого этажа – решил жить в этой клетке, если у него есть своя квартира, но потом поняла, что не может дядя Коля так здорово скакать с ветки на ветку, потому что дядя Коля даже ходить не может и спит все время возле мусоропровода.
Слоны Аське понравились потому, что всё умели делать длинным носом. Деда сказал, что это называется хобот. Дома Аська тоже попробовала все делать носом, но ничего хорошего у нее не вышло – удалось только тарелку с борщом опрокинуть на себя, а дед объяснил, что у человека есть для этого руки и голова, чтобы правильно соображать. Зато медведей Аська сразу невзлюбила: они были страшные попрошайки и все время, стоя на задних лапах, что-нибудь выпрашивали.
В другой раз Аська с Григорием Игнатьевичем забрели в Ботанический сад. Каких только цветов и деревьев здесь не было! Таких даже у них на даче нет. А самые интересные растения жили в огромном стеклянном доме. Дед сказал, что он называется Зимний сад, или Оранжерея. Здесь росли огромные пальмы с растопыренными, как пальцы, листьями, колючие кактусы ростом выше дедушки, утыканные необыкновенными цветками, точь в точь как на бабушкиных шляпах, высокие деревья с большими желтыми, синими, красными цветами и много-много другого. В этом доме было очень тепло, вкусно пахло, где-то журчала вода и пели птички. “Вот, наверное, так живут добрые феи”, – решила Аська.
Но самое интересное было тогда, когда они с дедом “пошли туда, не знаю куда”, а попали в Планетарий. Сначала Аська и не поняла, где они оказались: окна в помещении были разноцветные, стояли какие-то большие круглые шары, а на стенах висели разные непонятные картинки вроде каля-маля. Зато когда они вошли в зал, сели в кресла, и погас свет, над ними вдруг появилось настоящее ночное небо со звездами! От такой красоты у Аськи даже дух захватило! Потом дядя сказал, что звезды называются Планетами. Они ходят по небу, а некоторые из них даже могут иногда куда-то падать. Небо постепенно задвигалось, навроде карусели, и Аська узнала, что оказывается это не Солнышко ходит туда-сюда, а Аська и все люди вместе с Землей вертятся вокруг него. Пока Аська думала, почему люди и дома не падают с круглой Земли, если они все крутятся, небо начало постепенно делаться все светлее, и вдруг ниоткуда возьмись появилось Солнышко. Это значит наступил новый день. Аська и не поняла как это она так быстро попала в другой день, что даже еще проголодаться не успела и спать не ложилась. Но деда сказал, что Планетарий придумали люди, чтобы рассказывать, как все устроено на небе.
А потом случилось и вовсе необыкновенное. Деда взял Аську за руку и привел на самый верх. в большую комнату, где была огромная труба. Одним концом труба торчала в большом открытом окне, а другим смотрела прямо на Аську.
– Вот это, внучка, и есть телескоп! – сказал Григорий Игнатьевич, – вот таким телескопом я смотрю на звезды. Хочешь полюбоваться?
Еще бы не захотеть посмотреть в настоящий телескоп! Аська заглянула в трубу и обалдела: маленькие звездочки вдруг стали большими, яркими и были так близко, что хотелось дотронуться до них рукой! Звезды сверкали и переливались необыкновенным светом. “Какая же красивая работа у дедушки”, – думала Аська. Но тут одна из звезд вдруг как покатиться прямо с неба вниз на Аську! Аська испугалась, что она попадет ей прямо в глаз, и отскочила от трубы. Григорий Игнатьевич засмеялся и сказал, чтобы Аська не пугалась – звезды очень-очень далеко.
Куда они пойдут бродить сегодня, Аська еще не знала, но зато она теперь снова дружит с дедушкой! Как получилась их ссора с дедом она и не поняла. Все началось с бумажных голубей.
Папа научил Аську и Инночку – дочку Зинаиды Модестовны – делать из бумаги голубей. Ну они и стали их запускать сначала по квартире, а потом решили кидать с лоджии – с пятого этажа бумажные птички летели долго и красиво, как настоящие голуби. Вобщем, кидали они с Инкой птичек и не заметили как бумага вся закончилась. Тут Инка говорит: “Давай еще птичек сделаем”. Тогда-то Аська и решила взять немного бумаги у дедушки. Там в кабинете на его письменном столе в несколько рядов лежали целые стопки. На них, правда, было что-то написано, но во-первых в их доме на всех бумагах всегда что-нибудь написано, а во-вторых Аська решила, что если она возьмет немного листочков, то ничего страшного не будет – вон их у дедушки сколько.
А вечером Григорий Игнатьевич пришел в кабинет, да как зарычит:
– Что происходит?! Где страницы из моей новой книги?!
Потом прибежал в большую комнату, руками размахивает. Тут Аська ему и говорит, что они с Инкой взяли у него немного листочнов для голубей – у них ни одного не осталось, а у деда их много. Чего ж он жадничает. Тут деда опять как зарычит:
– Жадничаю?! Много листочков у меня, видите ли?! Да это же моя книга, над которой я три года работал! Я тебе сейчас покажу как птичек из нее делать, я тебе сейчас всыплю по первое число!
Аська не знала, какое сегодня число и что такое ”всыпать”, но подозревала, что это будет очень больно. К тому же и думать было некогда – деда со страшным лицом бегал за ней вокруг стола. Аська уворачивалась как могла и тут случилось невероятное… Когда на страшный Аськин вопль “спасите дедушку” сбежалась вся семья, Григорий Игнатьевич на четвереньках, грозно вращая глазами, переползал через обеденный стол, пытаясь схватить Аську, а та стояла как вкопанная и звала на помощь. Пока дедушку снимали со стола и успокаивали, Аська успела спрятаться под диван к Чарлику, откуда они оба, вытаращив глаза, стали наблюдать за всем происходящим.
Потом Григорию Игнатьевичу дали лекарство, чтобы успокоился, Глашу послали во двор собирать дедушкину книжку, то есть птичек, Аську выволокли из-под дивана и наказали, а дед ей объявил бойкот – перестал с ней разговаривать и вообще не обращал на нее внимания. Ну, то есть вроде Аськи и нет нигде совсем. Этого Аська перенести не могла! Сегодня она пошла к деду и сказала, что никогда-никогда не будет делать голубей из дедушкиных книжек! Из других может еще и подумает, а вот из его – никогда!
Аська, ты готова? – услышала она голос Григория Игнатьевича и счастливая побежала в коридор одеваться.
Ура!!! Путешествие начиналось!..
Хороша каша, да не наша
Аська делала очередную “операцию” пластмассовой кукле. В данный момент она приделывала ей ногу. Нога была от другой куклы, и никак не желала вставать на место. Аська сосредоточенно раздумывала как привертеть игрушке конечность, как вдруг из кухни раздался бабушкин голос:
– Асенька, мой руки – пора есть.
Именно с этих слов четыре раза в день начинались Аськины мучения. Ну не любила она есть и все тут! И зачем только взрослые придумали все эти глупости: мой руки, садись за стол, клади в рот еду, жуй, глотай, чисть зубы, а потом все сначала. Надоело! Только мешают каждый раз ей работать. Аська притворилась, что не слышит – может бабушка возьмет да и забудет про нее.
– Ася, немедленно садись за стол, – не унималась бабушка.
Как же, забудет она! Аська нехотя поплелась мыть руки, по пути размышляя над тем, что можно придумать на этот раз, чтобы не есть. Чего только Аська за это время не сочиняла. И горло у нее болело, и в ноге “тошнило”, и рука не шевелилась. Правда что болит горло лучше не говорить – себе же хуже. Бабушка как возьмет ложку, да как сунет ее в рот: “скажи, детка а-а-а” и так больно прижмет язык, что глаза на лоб лезут. Если болит ножка или там ручка, тоже в два счета проверят: папа с бабушкой повертят их туда-сюда, раз-раз и готово. Все равно есть заставят. Лучше всего было говорить, что болит голова или и в животике колет. Голову они вообще проверить не смогут, в крайнем случае термометр поставят, правда горькое лекарство пить обязательно дадут. Живот будут долго-долго щупать, потом будут говорить непонятные слова и, если повезет, решат на Аську посадить какую-то “диету”. То есть Аську посадить на нее. Взрослые вообще говорят всегда странные вещи. Потому что ни на чем таком Аська не сидит – просто ходит себе и все. Но это Аське очень нравиться, потому что, когда “диета”, можно не есть. Плохо только одно: есть не дают ничего, ну совсем ничего, а, значит, она лишается самого дорого в жизни – конфет и мороженого. А стоит только попросить конфетку, как тут же заставят съесть все по полной программе. Словом, выдумывай не выдумывай, а все равно что-нибудь не так получается! Вот почему нет на всей земле человека несчастнее бедной Аськи!
Сев за стол, Аська уныло подперла кулачком голову перед тарелкой с борщом.
– Убери, пожалуйста, локти со стола и ешь, – сказала бабушка.
– Что-то не хочется есть бойщ – он очень къясный… – промямлила Аська.
– Что ты плетешь? Борщ всегда красный.
– А я хочу белый, – заканючила Аська.
– Это щи бывают белые. В следующий раз сварю щи, а сейчас ешь борщ.
– Нет, ты сделай, чтобы он был белый, тогда съем, – упорствовала Аська.
– Как это я красный суп сделаю белым, а?! – рассердидась Людмила Ивановна.
– Не знаю… – вздохнула Аська, – пъидумай – ты же взъёслая…
– Что значит “пъидумай”? Ты соображаешь, что говоришь?! И вообще, долго ты будешь морочить мне голову?!
Аська откинулась на спинку стула и задумчиво грызла корку хлеба.
– Ну, ладно, тогда сделай гоёховый суп, – выпалила она первое, что пришло ей на ум.
И тут на бедную Аськину голову, вернее на стол, свалилось горе.
– По щучьему велению, по моему хотению суп гороховый появись! Оп-ля! – хлопнула в ладоши бабушка и через минуту перед Аськой стояла …тарелка с гороховым супом! От неожиданности Аська открыла рот, да так и осталась сидеть. А бабушка хитро сощурив глазки, смотрела на Аськину растерянную физиономию.
– Кушать подано, мадмуазель. Я как раз на завтра сварила ваш любимый супчик! Теперь не отвертитесь! Ложку в руки и с песней – вперед. Быстро! – скомандовала Людмила Ивановна.
– Я еще и петь должна?! – возмутилась Аська, придя в себя. Не переставая удивляться, как ловко у бабушки сразу образовался гороховый суп, она нехотя взяла в руки ложку. Впрочем, идея с песней ей тут же понравилась, и, размахивая ложкой она вдохновенно запела:
– В лесу я-я-дилась елочка, в лесу она ясла-а-а…
– Ты что, с ума сошла? – удивилась бабушка, – ты чего вопишь?
– Ты же сама сказала: “Возьми ложку в юки и пой”.
– Не пой, а ешь, я сказала…, то есть я имела это в виду.
– Нет, ты сказала “быстъя ложку в юки и пой”.
Тут бабушка рассвирепела окончательно и как закричит:
– Если сейчас же ты не прекратишь свои фокусы и не начнешь есть, я тарелку с горохом и борщом опрокину тебе на голову!
У бабушки слова с делом расходились редко, поэтому представив на своей голове тарелки с двумя супами сразу, Аська горестно опустила голову и съела четыре ложки супа. Затем она закрыла одной рукой рот, а другую положила на живот:
Ой, больше не могу – тошнит! – запричитала она, вполне правдоподобно изображаяя страдание.
Все, меня тоже от тебя тошнит! Ешь второе! – застонала Людмила Ивановна и положила перед Аськой новую порцию пыток.
Со вторым повторилось все сначала. Котлетку с гречневой кашей Аська есть не смогла, потому что котлета сильно жареная, а гречка противная. Попросила куриную ножку. Бабушка ответила, что ног у курицы только две и те уже съедены самой же Аськой. Пусть ест грудку. Тоже удивила! Аська и сама знала что ног нет, зато пока они разговаривали, можно было ничего не есть! Грудку Аська, конечно же, терпеть ненавидела и сказала, что раз во всем доме для нее не нашлось ни единой куриной ножки, то есть она ничего не будет. Целый час они с бабушкой проспорили и, наконец, договорились, что за половину съеденой сосиски Аську отпустят с Инкой во двор погулять.
Двор у них был просто замечательный! Его даже по телевизору показывали, а все потому, что там был сад! Хозяином двора был дворник Мустафа. Со всеми своими детьми и внуками он жил в их дворе в одноэтажном домике. Детей в семье Мустафы было так много, что Аська их и не различала. С каждым годом их становилось все больше и больше, так что и сам Мустафа, наверное, их всех уже тоже не знал, потому что выучить наизусть такое количество людей, по мнению Аськи, было ну просто невозможно. С пышными седыми усами и в большущем картузе, всегда аккуратно одетый, Мустафа важно ходил по двору и зорко следил за порядком. Зимой он с сыновьями чистил снег, а летом целыми днями возился в саду.
Какой у них был красивый сад! Там было все: и яблони, и груши, и сливы! А уж какие цветы были в этом саду – ни в сказке сказать, ни пером описать! Там даже розы росли! Вот! Сад был обнесен низеньким заборчиком, за который залезать никто не имел права. Стоило только какому-нибудь озорнику залезть в цветник, как Мустафа хватал его за шкирку со словами: “Ай, шайтан-бармак, зачем цветы портишь? Смотри мине – уши надирать буду!” – и выбрасывал его из сада. Все жильцы дома боялись Мустафу и очень любили свой двор.
Когда они с Инкой спустились вниз, то увидели, что на скамейке под деревом сидит Гуля – дочь Мустафы и кормит очередного ребенка кашей. Ну они с Инкой походили туда-сюда, полюбовались на цветы, потом смотрели как Мустафа сад поливает. Потом Инке все надоело, и она пошла домой, а Аська стала смотреть как Гуля кормит малыша. Мальчишка ел с удовольствием, аппетитно причмокивая губами. Как уж она там смотрела, Аська и не знает, потому что Гуля вдруг спросила:
– Ася, ты чито галодний?
– Ага, голодный, – ни с того, ни с сего кивнула головой Аська.
– Тибе чито, дома кушять не дают? – вылупила на нее глаза Гуля.
– Нет, не дают, – развела руками Аська.
– Чито, совсем ничего не дают? – и раскосые Гулины глаза стали совсем круглыми.
– Совсем, – горько вздохнула Аська.
Гуля молча пошла в дом и через минуту вышла оттуда с тарелкой дымящейся гречневой каши.
– Кушяй, – протянула она тарелку Аське, – надо кушять, а то больной будешь.
– Спасибо, – сказала Аська и с наслаждением стала уплетать дымящуюся и вкусно пахнущую кашу.
– Чито, хороший каша? – улыбаясь спросила Гуля.
Аська не успела и рта открыть, как над ухом у нее раздался бабушкин насмешливый голос:
– Вот-вот, так всегда и бывает – хороша каша, но не наша!