Buch lesen: "Время в строке"

Schriftart:

Пиши

Скрипи осколками разбитых душ
На белом мраморе истёртых истин:
О снеге рдяном в трапезе кликуш,
Терзающих калины мёрзлой кисти,
Пульсирующей мыслью второпях,
О вечности пером несовершенства,
Под Млечностью неутомимых прях
Вкушая мимолётное блаженство.
О грусти, страсти – изобильем строк,
В слезах утрат из времени былого…

Пиши, как согревает в стужу грог,
Смакуй пьянящее вино земного.

Стихи мои

Стихи мои – печали горький плод,
Навязчива и непреклонна рифма;
Она, как вор, любую мысль крадёт
И облекает в барабанность ритма.

Спешит на лист случайная строка,
Всё утешенье, что не на потребу;
Бессонница с азартом игрока
Тасует карты памяти… По небу

Ползёт луна в туманном кимоно,
Не хочет, видно, светом поделиться;
Пригоршня звёзд рассыпана. Темно.
Калейдоскоп воспоминаний в лицах…

Возьмёт своё усталость. Ну и пусть!
Мне дорог миг короткой передышки.
Души коснётся виновато грусть,
Час вдохновенья опадёт в излишки.

Я с рифмой в лапту не играю

Я с рифмой в лапту не играю:
Пишу, не в угоду злословью,
О жизни без вечности рая
Душой, окроплённой любовью,
Туманом таёжного утра,
Росою и росчерком грозным,
По воспоминаниям смутным,
Чернильной, обыденной прозой;
Осколками скорби и веры,
Царапая истин страницы;
Сиянием солнца без меры,
Бессонницей, если не спится.

Строка на жизнь

В стихах немало нынче от хорошего,
Но зачастую – рифм чернильный ляп.
Когда нет смысла и душа скукожена,
Такому «вдохновенью» нужен кляп.
Хотя б на время. Чтоб прозреть, опомниться,
Взглянуть на звёзды, если мир безлик,
Да так, чтоб «трёхголовая» бессонница
Покоя не давала ни на миг.
Чтоб, остудившись росами, туманами,
Почувствовать струну калёных жил;
Забыть, что облака бывают манными,
Ведь небеса не небеса без крыл.
Чтоб мысль металась, словно угорелая,
Покой таким бродягам не сродни.
И вдруг Она! Внезапная и зрелая!
Строка на жизнь! За непустые дни…

А может…

Я зритель. И тот неизменный участник
Всех судеб своей переспелой судьбы:
И вечного горя, и вечного счастья,
С желанием и нежеланием «быть».

Мы те же кораблики в смешанной мути,
Пристанем к своим берегам как один;
А дальше… не нужно бояться распутья,
Разбитых коленок, бессонниц, седин…

Уйдём в необъятную светлую бездну,
На вспомнивших нас взгляд задержим, икнув;
Во всём растворимся, а может, исчезнем?
Уткнёмся в покой, обоймём тишину?

Никого не обидит мой стих

Никого не обидит мой стих
Ни во зло, ни в порыве минутном:
Голос мой «хриплых нот» не постиг,
Хоть стремился к высоким подспудно.

Клокотали в душе боль и крик,
Жизнь печалью стелила и благом;
А Любви свет – ниспосланный миг —
Пусть не станет последнею плахой…

Ветра вой за окошком затих,
Вечер стыл – не последний в юдоли;
Никого не обидит мой стих
Невзначай, торопясь, поневоле.

Поэзия не обречённость

Стилистика зашлась в экстазе
От всех немыслимых соитий:
Сплошь амальгамы в медном тазе —
Не словари – коров доите.

Не столь красна в поэте «вчёность»:
Анабиоз, зегзицы, фьорды…
Поэзия не обречённость,
Оставьте заумь для кроссвордов.

Душа не метроном с кукушкой,
Чтоб ежечасно бить в фанфары,
Не заведённая игрушка,
Не диск-жокей за гонорары.

Слова не коробок на сдачу,
От плеоназма мало проку;
Стихи чем проще, тем богаче —
В цене всегда живые строки.

Лист чистый тем хорош

Лист чистый тем хорош, что чист пока:
На нём нет слёзных клякс, мольбы, скитаний;
Недвижен грех в смирительной «сутане»;
Порвать не хочет память узелка.
Ошибок нет, и не витает слог
В нелепостях вопросов, многоточий;
Огонь любви – в крови! Миг рифмы точной!
А мысли только пишут эпилог.
Но вот плеснёт из своего мирка
Душа тоску в угоду вдохновенью,
Пойдёт строка к строке – для виршей звенья…
Лист чистый тем хорош, что чист… пока.

Слова, слова, слова

Слова, слова, слова…
Роятся, как назло, —
Забита голова
Житейским барахлом.

Всё рвётся из души
В слова, слова, слова;
В подкорке мысль шуршит,
Как жухлая листва.

Не тронута халва,
Мозоль на пальце в кровь;
Слова, слова, слова —
Про подлость, про любовь…

В слезах хорей топлю,
Рифмовка не нова.
И вслух, и молча злюсь —
В словах, в словах, в словах…

Лицемерка

В стихах я шематонша, Клеопатра,
Вакханка, золушка, марионетка;
Исподнее моей души за кадром,
Не хочет птичка выпорхнуть из клетки.

Сгораю от любви – не разумея,
Сужу о людях, но жалею кошек;
Пишу о звёздах в духе Птолемея —
Под лампой в окруженье мелких мошек.

Вооружившись пёрышком гусиным,
Я лицедействую в стихах и прозе:
Двойник души кривляется картинно —
Бумага, не краснея, сушит слёзы.

Лучше винегрет

Кол гениальности забив в макушку,
Кропач схватился рьяно за перо;
Творить уж так творить – на всю катушку —
Про Еву, про Адамово ребро…

Зашёлся весь, топчась на белом поле;
Сонеты – в мыло! В пляске каламбур:
И нет как «нет деньков тех светлых боле»;
В запарке мечет строфы «трубадур».

Покуда прёт, не стоит ждать финала,
Метеоризм в мозгах без белены:
«Корова на качелях у вокзала
Знакомится с анамнезом луны».

Чем меньше смысла, тем стишата круче!
Такой талантище! Попробуй скрой!
«Приник густой туман к навозной куче
Просить червей – рыбалка за горой.

Раскинул сети пеленой по ёлкам,
Но рыбку золотую не поймал;
Теперь вставные челюсти на полке —
Зазря с навозной кучей ворковал».

В часах за полночь брякнулась кукушка,
От гениальности опух сюжет:
«Подошва инфузории в усушке…
Моль в шоколаде…»
ЛУЧШЕ ВИНЕГРЕТ!!!

От изобилья чувств

Закрутит с пустоты,
С осеннего распутья,
Из вязкой суеты,
Из моросящей мути,

На скомканный клочок,
На крошечный обрывок
Полсердца иссечёт
Душа строкой курсива.

От изобилья чувств
Всё вывернет наружу —
Возвышусь и скачусь
В несовершенство лужи…

Написать бы сейчас про хорошее

Написать бы сейчас про хорошее,
Чтоб светилась от счастья строка,
Тополиным «снежком» припорошена,
И чтоб солнце цвело в облаках.

Только хлюпают мысли плачевные,
Всё о том, что в осенних ветрах
Заколочены ставни душевные
И нет прежних истом в вечерах.

Не струится над дымкой жасминовой
Лёгкий свет скороспелой звезды,
Лишь в тоске недозрелой, рябиновой
Дождь заботливо прячет следы…

Вспоминаю затменье оконное,
Бесприютность, прохладность стекла.
«Не ко времени лунно-лимонное», —
Мне шептала осенняя мгла…

Написать бы сейчас про хорошее,
С соловьями из майских миров;
Но душа так некстати изношена —
Не хватает ей музыки слов…

Без лишних философий

Отмечталось, отболело,
Пепелится то, что жгло,
Отблистало, потускнело,
Отгрустилось, отошло…

Отдождило, отлистало,
Помутнело, расплылось,
Отшумело, отлетало,
Полиняло, улеглось.

И тиха к закату речка
С берегами ивняка,
В поле пухлые овечки
Как малютки-облака.

Раздобревшая полёвка —
На несжатых колосках;
И на цыпочках плутовка —
С умиленьем на устах.

Но уж раз пошла охота,
Ястребиный зорок глаз —
У лисы и у «пилота»
Цель одна на этот раз.

Только мышке не хотелось
Попадаться на зубок,
И она имела смелость
Припуститься наутёк.

Жизнь – без лишних философий,
Умных мыслей на-гора,
В двух желаньях – выпить кофе
И согреться у костра.

Была бы осень

Ловлю в охапку, обнимаю
Мне Богом данный листопад —
Была бы осень в марте – мае,
По настроенью, наугад…

Дышать туманами в рябинах,
Быть тенью грустной – не чужой,
В бордово-золотых руинах
Опавших листьев стать душой.

Кому-то кажется, наверно,
Сродни порыв мой озорству,
Любовь – бессмысленно безмерной,
Но вечной Осенью живу.

На последней мели

Выжата временем спелая вишня,
Молодо-зелено бродит вино,
Жизнь проживаем, раз так уже вышло,
Веку оставив раздумий зерно.

Вылито горечи в чашу желаний
Много, и сбыться благим не дано;
Допьяна, вволю напившись страданий,
Всё забываем в безумье хмельном.

Памяти утро вернёт на земное
«Поле чудес» в первозданной пыли,
Вспомним былого оконце резное,
Лодку судьбы на последней мели…

А в думах нет предмета мысли

Рука простёрлась на челе,
А в думах нет предмета мысли,
Парят пустоты в голове;
Мечты, не долетев, все сникли.

А в думах нет предмета мысли:
Всё перетёрто зрелой жизнью,
И душу неизбежность стиснет,
Как эхом поминальной тризны.

Парят пустоты в голове,
О том о сём перекликаясь,
И вдруг одна набатом мне:
«Голодными коты остались!»

Мечты, не долетев, все сникли;
Бегу кормить любимцев рысью,
Питомцы в безнадёге «скисли» —
Всему виной от лени мысли.

К благому муза не приснится

Спросонья не пойму – витает,
На ухо шепчет, то вопит:
«Зачем лелеешь мысли втайне?
Бери перо, дерзай, пиит!»

Ночной колпак в виденье брошу,
Перевернусь на сон другой:
Теперь я – сам царевич Проша,
Лександр Сергеич – мне слугой…

С утра, проголодавшись, встану,
За завтраком в курятник – шасть!
Не ожидал, что бойким кланом
Мог петухов десант напасть!

Коварна очень в гневе птица —
Лечу день раны! Верь – не верь!
К благому Муза не приснится…
Пойду закрою на ночь дверь.

Мне милостью

Мне милостью – дорога без полыни:
Без горьких слёз, разлук, потерь, скитаний,
Без участи, в которой сердце стынет,
Хоть на роду написаны страданья.

Мне милостью – раскаянье, прощенье,
Души капель и света в изобилье,
На жизнь – не на мгновение – прозренье
В паренье белых неподбитых крыльев.

В душевном равновесье

Забытый уголок,
Смолистый запах хвои;
Еловый теремок
На час себе присвою.

Невидимо живой
Домишко муравьишек —
Трудиться не впервой
Весь день без передышки.

Хочу такой же дом —
Вдали от человечков —
С собакой и котом,
С камином или печкой.

Замру, прикрыв глаза,
В душевном равновесье.
Что было против – ЗА!
И грусть желает песен!

Недолог этот миг,
И нужно удалиться
В тот мир, что так безлик —
Но в лицах, в лицах, лицах…

В необратимости дорог

В твоей судьбе моя не значится
В необратимости дорог;
Моя судьба привычно прячется
За тенью грусти между строк.

Не тороплюсь поспеть за временем —
Кто знает, сколько про запас —
Для зрелой мысли и прозрения
Так много рядом и сейчас:

Теснятся облачка заплатками,
В траве отсвечивает груздь,
От трения тепло под пятками,
И соло птиц – из первых уст.

До точки стёрты многоточия
В бумажной скомканной судьбе,
И наши судьбы с грифом «прочее»
Пылятся сами по себе…

Иду опять дорогой осени
За ускользающим листом,
Моя судьба с глазами пёсьими
На радостях юлит хвостом.

Сюжетик

Дворняга ничейная – с нею мы пара,
Продрогших, забытых, пропавших в ночи,
Бредём переулком, две особи старых,
А рядом поэтик в блокнотик строчит.

– Смакуешь, касатик, удачный сюжетик?
Пока ещё прыток, терзаешь умы;
Подкинь-ка бабуле и псу на паштетик,
Ведь голод не тётка в преддверье зимы.

На хлеб не намажешь твой стих пятистопный,
Взбодрит разве что звонкозвучный хорей.
Эх, что с тебя взять? Сюртучок допотопный,
Копейки считаешь – не станешь добрей.

Сейчас не в чести гольтепа; ты роскошней
Найди героиню – и будешь модней.
Отсыплет монеток «хрустящих» пригоршней,
Глядишь, начертаются вирши складней.

Иди уж! Замёрзнешь со мной ненароком,
Для совести лишних грехов не хочу.
Как жизнь ни зови – хоть судьбою, хоть роком —
Одно всё! Поставь за убогих свечу…