Buch lesen: «Жизнь моя, жестянка»

Через час я спустилась к администратору, отдала ключ и попрощалась. А администратор сказала мне подождать, так как Санька оплатил мою доставку домой, и машина сейчас подъедет. Я села на диван, и хотела заплакать. Ну почему мужчины, которые хоть как-то заботятся обо мне, все чужие и не местные? А близким даже в голову не придет сделать мне что-то приятное.

Машина приехала, и я двинула в сторону дома. От чего зависит человеческое счастье? Не хочу никого видеть! И можно меня осудить меня миллион раз, я согласна, но я не хочу возвращаться туда, где не была около двух недель! Не было там того, чего мне хотелось! Конечно, замечательно что там есть Ольга, луч света в темном царстве! Но даже перспектива увидеть ее, меня не радовала!

Мамули моей дома не было, дома ей всегда было не очень, зато на работе чувствовала себя хорошо. И Ольги соответственно тоже не было. Поэтому я решила убраться и приготовить ужин. Холодильник был набит продуктами, а из еды был только дежурный борщец. Ну не любила моя мама заморачиваться на еде. Но запасы держала, особенно при отсутствии посторонних.

Для того, чтобы мне не было скучно, я достала из сумки винишко, переоделась, бахнула сто граммов и приступила. Я очень давно не убиралась, поэтому в моих руках все горело. Одновременно на плите готовился бигус и подходило тесто на пирог. Начинку еще не придумала, но выбрать в холодильнике было из чего, поэтому я не заморачивалась. А чувство вины перед мамой все равно присутствовало, поэтому я и суетилась.

На все про все мне понадобилось три или четыре часа. Но квартира блестела. Я даже шторы поменяла и окна помыла. Пирога не получилось, зато получились офигенные ватрушки с творогом, прямо сегодня очень удачные. Ну наверное потому, что первая бутылочка закончилась. Я была очень довольна результатами своего труда, и отсутствием в мозгу тоски по Сашке. Труд, он отвлекает от ерунды. Я открыла новую бутылочку, огляделась и решила пересчитать заработанные блядством деньги.

Точно, помню, что пересчитала, цифра мне понравилась, и я их разделила на две кучки. Одну решила отдать маме на сохранение, а сто рублей истратить на пеленки распашонки игрушки тому, кто скоро родится. Потому что неизвестно, что будет дальше, какие сюрпризы меня ожидают. Ну вот, все задачи были решены, я пошла вынести мусор и села погреться на лавочке. Солнце то светило по-летнему.

Во дворе гуляла Ольга со своим маленьким Димкой. И она, конечно подсела ко мне. Личико у нее было грустное. А в чем дело? Оказывается, отслужив не два года, а на 11 месяцев дольше, из армии пришел ее муж, Сашка. Пришел буквально позавчера. А Ольга мало того, что не готова к этому, но еще и беременна, естественно не от Сашки, и срок такой, что обмануть не получится. Что делать, Ольга не знала.

Мы не были друг другу подругами, но жилетками для горестей были славными. Я прямо в шок пришла от Ольгиных новостей. Ольга очень любила криминальные аборты, поэтому я спросила ее почему она не поступит по дежурной схеме. А она ответила, что акушерка, которая все это творит, сделает свою работу и отправит ее рожать домой. А дома Сашка, ну не совсем же он тупой.

Я спросила у подружки, а через сколько она обычно рожает. Она сказала, что самое большое это длилось пять часов. И я предложила ей прийти рожать ко мне. Матери все равно днем дома нет, так что если она с утра сбегает, то целый день на роды у нас есть, как-нибудь справимся. Ольгино лицо просветлело, она улыбнулась и сказала: "Спасибо тебе!".

Потом мы трепались о том, какой у меня, срок, о моем Витюшке, Ольга сказала, что она его пару раз видела в округе. Потом перешли на сплетни о Генке, как никак, молочные сестры. Оказывается всё- таки Ленка переехала к нему жить. Молодец бабенка, сейчас говна объестся и вернется домой. Ну пусть поживет в мире плотских утех, не каждому так везет.

Трепались мы долго, пока из-за угла не вывернула моя мама с коляской. Она удивленно вскинула брови, и сделала строгое лицо. Ну понятно, сейчас будет полоскать мне мозги. Так положено.

Но полоскать мозги мама мне не стала. Потому что ей понравился порядок и ужин. А Ольга протянула ко мне ручки и уместилась своей тощей попкой на моем беременном животе. Как же я рада была ее видеть! Я, конечно, беспутная мать, и еще пару эпитетов можно прибавить к моей характеристике, но люблю я этих двоих до дрожи в коленках. Но и мужиков люблю. Вот что с этим делать?

Мы с мамой трепались до позднего вечера, уложив Ольгу спать. О Сашке, об институте, о планах на будущее. Витька действительно приходил два раза, но она его не пустила. В итоге мы все-таки собрались спать. Я расстелила постель, и услышала, как в окно кто-то стучит. Сердце ушло в пятки. Неужели уже все, конец свободе? Но это была Ольга, сообщила мне, что придет завтра в девять. Ну слава богу, хоть разгребет последствия своих любовей.

На ночь я приняла оставшийся стакашек вина и уснула, как убитая. В кроватке мирно сопела Ольга. Вот такая была идиллия. А я дура, уже была готова ее испортить присутствием третьих лиц, то есть Витьки. Вот что у меня тогда было в голове? Ведь можно было пару раз в месяц ходить на свиданку к Саньке- таксисту, пополнять свой бюджет и жить в спокойствии. Но я уже где-то в глубине души ждала этого упыря.

Утро начиналось с солнца и Ольги. Мама ушла на работу, и пришла вторая Ольга, уже прошедшая курс родовспоможения. Лицо у нее было недовольное и я спросила, что такое с ней там делали. А Ольга ответила, что всё, как всегда. В матку с помощью спринцовки заливают водку, она там, в матке как-то действует и через какое то время начинаются схватки и рожаешь то, что есть внутри.

А лицо у нее такое не поэтому, а потому что Сашка вернулся голодный, и стоит ей только зайти домой, как приходится снимать трусы. А ей не нравится спать с Сашкой. Ну еще бы. Она еще поактивней меня будет. Никого в нашей округе не пропустила. Интересно, Саньке кто-нибудь проболтается? И что будет, если проболтается? Но Ольгу это почему-то не волновало.

Ольга сходила в магазин за вином, Ольгу маленькую мы посадили в манежик, и сели поговорить за жизнь, пока Ольгу не приперло. Она спросила о том, где я пропадала, и я рассказала ей про Сашку и его таланты. Оказалось, что эта звезда давно знакома с этими ласками. И все ее любовники большие специалисты этого дела.

Мне стало смешно, и я спросила, каким образом она забеременела от языка с пальцами? Ольга прямо возмутилась и сказала: "Ну дуру то из себя не строй. Я не любитель минетов, поэтому вставляют туда, куда природа задумала.". А потом она рассказывала, как после языка приходится терпеть Сашкин агрегат: "Ну ты ж видела толкушку для картошки? Вот и представь ее у себя между ног!".

Я ее конечно спросила о той любви, по которой они поженились, и о том, что, если люди так любят друг друга, можно и договориться. Но Ольга была приземленная реалистка: "Галь, вот ты чего по мужикам, как стрела носишься, что со своим Витей не договариваешься? Потому что договорится невозможно. Ему и так про меня до фига нашептали. Поэтому он так меня ипет, как будто наказывает, так что своей толкушкой все между ног стер, даже акушерка заметила. А ты про какое-то понимание. Кто понимает тот просто тебе ноги раздвинет и вылижет все до звездочек".

И тут мне пришлось опять вспомнить Саньку, и по телу прошла сладкая истома. Вчера он лизал меня до звездочек, а сегодня я уже снова готова. Это врожденное или приобретенное? А у Ольги спросила: "А как ты теперь то по любовникам носится будешь? Ведь от толкушки то никакой пользы, только забеременеть можно. Ольга посмотрела на меня пустым взглядом и сказала:" За неделю что-нибудь придумаю.". А я в тот момент думала о том, где искать Саньку таксиста. Я была готова.

Ольгин процесс шел медленно и не заметно, ничего у нее внутри не шевелилось и не просилось наружу. Так она была специалист по таким абортам, я особо ее ни о чем не спрашивала. Раз спокойна, значит знает, что все идет по плану, и все завершится так как ей хочется.

-А Сашке то сегодня что скажешь? Что у тебя месячные и тебе нельзя?

– Не смеши меня, он даже спрашивать ни о чем не будет. Просто загнет в коридоре, когда дети заснут, и отимеет. Крякнет, штаны натянет, и пойдет телевизор смотреть

– Ну как-то вообще не весело, прямо как у меня. Только у меня в кровати и раз в месяц.

– Ну а если пришла пора спать и я, уже в кровати, то молча стаскивает рубаху, смотрит на меня голую, титьки потрогает, живот погладит, ноги в стороны разведет, вставит свою толкушку и тыкает. А она мне по диаметру не подходит. Если бы приласкал, поцеловал, я бы хоть потекла чуть-чуть, может быть и привыкла бы.

– Но ведь у вас до армии любовь была шире полотенца! Он же тебя на руках носил!

– Сколько воды то утекло, Галя! Ты же видела, чем я тут занималась! Что, думаешь, ему не доложили? Доложили, сто процентов. Что, думаешь твой Витек про тебя ничего не знает? Да все они, дешевки! Вот я,например, знаю, что ты с Большиным беременная кувыркалась, и не я одна. Про твои походы к Галюне, тоже наслышана. Кто трепется? Мужики.

– Ну трындец, я, конечно, догадывалась, но чтобы так. Удивительно. И страшно от того, что Витька узнает.

– Да знает он уже, наверное все. Вот мой Сашка точно знает, поэтому и старается мне все порвать этой толкушкой.

-А почему не разведешься то?

– Не знаю, страшно. Так я при муже, гулящая жена, а разведусь сразу стану проституткой!

– Но ты же понимаешь, что это на всю жизнь, толкушка между ног.

– Понимаю. Стараюсь смириться с этим.

– А ребенок то, от кого?

– Галя, не тупи, от кого я могу забеременеть? Конечно, от Юрки!

– А он тебе никаких предложений не делал?

– Ты что, дура? Он же женат! Не уйдет он никогда от жены, и ребенка не бросит. И она его никогда не выгонит, терпеть будет наши загулы. А я когда представляю, что он с женой спит, у меня сердце разрывается.

– У меня тоже сердце разрывается, когда представлю, что мне с Витькой всю жизнь. Это не человек.

– Галя, вот ты врешь. Через дорогу мальчик есть, Коля, машинист кажется, он на тебе готов хоть сейчас жениться.

– Оля, он мне противен. Конечно, он и желания мои выполняет, когда к Гальке прихожу, и подстилкой стелется. Но это свыше моих сил. Я даже один раз с ним выспалась. Но напилась, не смогла на трезвую голову. Поэтому ничего не могу сказать о его талантах. А вот когда проснулась и поняла с кем я, прямо вынесло меня из той кровати.

– С Витькой лучше?

– С ним страшно, а не противно, да и не хватает мне его, вообще.

Тут Ольга привстала и пошла в туалет. А я в это время уложила спать свою Ольгу, она уже в манеже пыталась прилечь. Как же хорошо вдвоем. И к пинкам изнутри я уже привыкла, и деньги есть. А думаю о том, когда придет Витька, ну не дура ли? Вон и Ольга уже задала вопрос о том, что хуже, то, что противно, или то, что страшно. Я думаю, что все плохо. Но Витьку жду.

Ольга вышла из туалета, и сообщила, что процесс пошел, надо немного подождать.

– А ты, Гал, с чего решила рожать? Точно хочешь, или так получилось?

– Хочу. Десятерых рожу, если получится.

– Ты дура, что ли? Тогда придется забыть о мужиках навсегда.

– Я же еще их не родила, че напрягаться то? Да и по мужикам носится у меня пока получается. А потом может желание пройдет.

– Не смеши меня, мне вот с ними здорово, с этими мужиками. Со своим Сашкой я бы в жизни такого не познала. Да и вообще все началось с твоего Генки, это он мне глаза открыл.

– Да я догадывалась.

– Прости меня, я о тебе тогда не думала, мне от Генкиных ласк крышу снесло.

-Да все прошло. И понимаю я тебя. Генка действительно мастер своего дела. Я сейчас сама к нему иногда бегаю, если под рукой никого нет.

– Ну ты, Галя даешь!!! Я-то думала, что вы с ним в контрах.

– Дура ты, я же ему теперь не жена, поэтому никаких претензий.

– Так Гала, все, началось. Где тут моя марля? Пошла рожать, удачи мне!

Ольга вышла из туалета через полчаса и спросила: "Я полежу?". Да, конечно иди ложись, я же переживала такое, все замечательно понимаю. Ольга легла, а на табуретку рядом положила небольшой кусочек марли, с носовой платок, на котором что-то лежало. Я не стала любопытничать. Из комнаты ушла, пусть спят две Оли, пусть отдохнут.

Через полчаса я все прибрала в кухне, постирала пеленки и увидела, как большая Ольга потихоньку ползет в кухню. Она дала мне денег и попросила сходить в магазин за вином. Я спросила: "Все нормально?"

– Да, все по плану, кровь не течет ручьем, а это главное. Больно только. У тебя есть мясо в морозилке на живот положить?

Я дала ей курицу и пошла в магазин, мне дали пять рублей, получилось две бутылки по 0,7 и сдача. Когда я пришла, Ольга лежала с курицей на животе. Я вспомнила себя, когда вытравливала из себя ребенка, и посочувствовала Ольге. Ведь если бы можно было прийти в больницу, и без проблем сделать медицинский аборт с обезболиванием, разве мы бы так издевались над собой?

Ольга лежала, я не мешала. Пожарила картошки нам на закусь, достала соленых огурчиков и тут раздался стук в дверь. Сердце мое рухнуло в пятки, я вроде и ждала Витьку, но никак не сегодня. Я подошла к двери, щелкнула замком и рывком открыла дверь. На площадке стоял Степа, не совсем трезвый. Ну, здрасти, гости понаехали. Что с ним делать то?

Я пригласила его пройти в коридор, чтобы выслушать его и села в кресло. А Степан рухнул мне в коленки: "Ты опять беременна! Почему не от меня? А у меня нет детей! И не будет,наверное. Ведь я уже столько лет с Зинкой!". И в тот момент я поняла, почему у нас со Степкой ничего не получилось, хотя препятствий нам никто не чинил. А если бы мы попросили, то нам бы ещё и помогли!

За Степкиной спиной всегда стояла Зина. И жить он с ней стал еще в те времена, когда я на двух ногах бегала, я же была вне зоны покрытия. Но сначала он это не афишировал. Потом он днями он сидел у моей постели и отдавал все что мог мне, тепло, заботу, внимание. А потом шел за тем же к Зинаиде. Вот почему я не понимала, почему мозгом я ему благодарна, а душевного тепла к нему не испытывала. Потому что он обманывал, и себя, и меня.

А потом я вышла за Генку. Оказывается, у Генки в тот момент души было больше, потому что в первое время я у него была одна. А у Степы нас было двое. Но появилась надежда, когда я попала под поезд. Но не оправдалась. В тот момент Зинка победила. Я была не в состоянии за что-то бороться, да и не боролась никогда. Вот поэтому и не смог Степа стать моим мужем, ведь у него всегда был запасной аэродром.

От осознания меня слегка расплющило. Так и надо тебе, Степочка. Конечно, моя жизнь ни фига не сказка, но и твоя не лучше, раз пришел плакаться, мне в коленки. Жалко тебя, дурака, но ты же сам все это сотворил. Ты же не сделал мне предложения, не повел в ЗАГС, какие претензии? Вот и сейчас ты пришел поплакаться, а не замуж меня позвать. Фантазии не хватает или боишься? А я бы согласилась.

Какое-то странное сборище было у меня в квартире, приболевшая Ольга, пьяненький Степа и беременная я. Все были недовольны жизнью и всех было жалко.

Все мы собрались в кухне, Стёпка тоже принес с собой бутылку. Хорошо, что маму до вечера можно было не ждать. Мы выпили, закусили и сидели молча. Ну а как? Степка стеснялся говорить при Ольге, а обсуждать наши женские дела при Степке было совсем смешно. Он, такой наивный чудак, сразу бы в обморок упал, узнав чем мы тут занимаемся. Ему и так было не понятно почему Ольга, чужая тетка у меня ест, пьет, и периодически ложится отдохнуть.

А я в этот момент осознавала, какие же мы все одинокие. Ни у кого из нас не было в данный момент тех, кто мог бы нас поддержать. Степка пришёл ко мне за теплом, Ольга за поддержкой, а пригрела я их потому, что у самой в этой жизни ничего не получалось, а если и получалось что, то однозначно через определенное место. Вот и сидели, три чудака за одним столом и наливались портвейном.

Степка сложился раньше всех, потому что пришел уже готовенький. Мы с Ольгой вздохнули с облегчением и уволокли его на кровать в мамину комнату. А потом вернулись на кухню, и Ольга по пути прихватила марлю из комнаты. На кухне она ее раскрыла, я смотрела, и не могла понять, что мне показывают. На марлечке лежал кусочек слизи какого-то непонятного, бордово болотного цвета. Я не стала это рассматривать, а спросила: "Что это?"

– Тот, кого вытравила

– Ну ты даешь! А зачем ты его оставила? На память?

– Не. Пойду домой, похороню под кустиком, хоть не так погано будет.

– Ты же раз в три месяца это проделываешь, не привыкла еще?

– Нельзя к этому привыкнуть. Каждый раз чувствуешь себя предательницей и убийцей.

– Ну так придумай что-нибудь, чтобы не беременеть!

– Ты что, отличницу во мне увидела? Я даже теоретически не знаю, как все происходит. А как увижу Юрку, последний мозг теряю. Сколько раз попросит, столько и дам. Я даже не знаю тех мест, где я ему не давала. А сейчас еще Сашка пришел. Он меня загибает и жарит в коридоре, а я думаю о том, как сбегу на вокзал и Юрка во время обеда будет меня облизывать на вокзальном откосе в кустах, и как я буду стонать от этого. Вот до чего я дошла.

– У меня скоро такая же картина будет. Сама жду, когда этот упырь явится. Степка пришел, а я чуть со страха не умерла.

Мы трепались, пока не проснулась маленькая Ольга. Я ее покормила, одела и собралась выгулять и ее и себя. Ольга большая тоже собралась домой. Степу мы переложили на мою кровать, чтобы моя мама если придет, не упала в обморок. Ей и так достаточно тех сюрпризов, которые я преподношу. Всё прибрав за собой, мы вышли на улицу. Ольга потопала домой, а я села на лавочке и стала обсуждать со своей дочуркой проблемы человечества.

Сидели мы на улице долго, часа три. Моя быстроногая маман где-то затерялась. Наверное, обрадовалась моему возвращению, и решила сбежать из дома и расслабиться. А что, имеет право. Только могла бы меня предупредить. И тут, как по заказу из соседнего окна высунулась соседка и прокричала о том, что звонила моя мать и сообщила, что домой не придет. Молодец, мамуля.

Я собралась, и погнала коляску с Ольгой домой. Сейчас выгоним Степу и будем пить чай и беседовать.

По пути я доехала с коляской до магазина, купила Ольге молока и пошла домой будить Степу. А его не надо было будить, он уже проснулся и ходил по квартире с виноватым лицом. Я думала, что он сейчас соберется и уйдет, но не тут-то было. Степа взял с коляски Ольгу и пошел в мою комнату. Эй, что происходит, мужчина? А он посадил Ольгу на диван, обложил ее подушками, дал ей игрушек, взял меня за руку и вывел меня из комнаты.

А там он ухватил меня за две руки и шлепнулся на колени: "Гал, не выгоняй меня сегодня домой, я на коврике у порога посплю, ага?". Я прямо офигела! И как так, почему у меня то, Степа, у тебя же дом есть? А Степа просто целовал мои руки и валялся у меня в ногах. Я чуть пришла в себя и сказала: "Короче, мой дорогой, если ты о чем-то мечтаешь, выкинь из головы. Хочешь спать на коврике у двери, спи, о другом не думай! ".

– А у твоей кровати на коврике можно?

– Ты сказал у двери, значит у двери.

– Хорошо, спасибо.

Я пошла кормить Ольгу, а Степа, как хвостик ходил за мной. Я смотрела на него и думала, что вот не хватило у человека смелости, а сейчас близок локоть, да не укусишь. Раньше не мог выбрать между мной одноногой и двуногой Зиной, а сейчас у меня еще и почти двое детей. Пришел погреться под мой бочок, а я его греть не буду, какой смысл? А он замуж звать меня не будет, потому что боится. Но в глубине души на что-то надеется.

И это было точно, Степка надеялся. Он постоянно ко мне пытался прижаться, обнять, потрогать. Ну не дурак ли? Если я для себя все решила, значит ничего ему не светит. Я же не девочка наивная. Зачем мне женатый любовник, да еще и сосед? Да и Зину я его не заставляла выбирать. Нижнюю голову надо было куда-то пристроить? Пристроил? Так в чем дело? Коврик на ночь я тебе пообещала, что еще?

Мне казалось, на этой ноте мы все друг друга поняли и пошли спать. Степа в мамину комнату, я с Ольгой. Проснулась я от того, что меня обследовали чьи-то руки. И чей-то черенок упирался мне в бедро. Смех и только. Ну предупредила же, а все равно не поверил. Вот что приперся и мечтает о райских кущах?

– Степа, мать твою за ногу, ты что женщину никогда не трогал, приперся среди ночи?

– Женщин я трогал, Галя, тебя никогда не трогал!

– Не ври мой дорогой, трогал когда то, только пить меньше надо, тогда помнить будешь. А сейчас иди к себе на коврик.

-Ты можешь столкнуть меня с кровати, но я никуда не уйду.

– Слазь добровольно и спи на полу, одеяло возьми в шкафу.

Степа лежал на полу в одеяле, я на диване, и оба молчали. А сон то уже ушел.

– Степа, на фига ты приперся? Надеялся, что что-то перепадёт?

– Знаешь, Гал, слухи разные про тебя ходят, и я надеялся.

– Степа, там, где ты живешь, слухи про меня не ходят, их твоя Зина носит. А ты вроде не должен в это верить, а ты веришь. Стыдно, Степ.

– Почему Галя мне должно быть стыдно? Ведь я единственный в этой округе, кого ты не обласкала.

– Так не правильно, Степа, ты лучше назови тех, кого обласкала.

Ему нечего было сказать. Любовники то мои были не местными. Местные были давно, да и знал о них только узкий круг озабоченных. И мне было очень неприятно, что Степа пришел сюда движимый сплетнями, надеясь на мою доступность. А с чего это я должна распахнуть ему объятия? Мне это было не понятно.

– Короче, Степ, сейчас чуток рассветет, и вали под бок к своей Зине. Она же честная, и тебе скорей всего девственницей досталась. Береги ее, не ходи по плохим тетям.

Я отвернулась к стенке и мгновенно заснула.

Утро для меня началось с общения со Степой. С одной стороны мне его было жалко, а с другой стороны, кто виноват то? Да и я прекрасно понимала, что у Степы какой то эмоциональный сбой, то ли ситуация какая то в жизни произошла, то ли осознал что-то. Ну торкнуло мужика, и прибежал ко мне за поддержкой. Больше, наверное, не к кому, так бывает. А у меня сил не было ни поддерживать, ни просто по голове гладить.

На трезвую голову ему было проще это объяснить, потому что он все равно осознавал ситуацию. Конечно, утро у нас прошло в соплях и жалобах, но Степан уже не пытался меня прижать в углу и схватить за выпуклости. Он смотрел на меня из-под бровей своими серыми глазами и вздыхал, а я мечтала его поскорее выпроводить. Как-то не очень я себя чувствовала. Мне казалось, что живот раздулся, и стал тяжелым.

К обеду он выкатился, а я можно сказать, впервые со времени отъезда Сашки осталась наедине с дочуркой и трезвая. Честно говоря, на меня накатил страх. Я, дотащив свой живот до дивана, прилегла и почувствовала свою вселенскую беспомощность. Вот лежу тут сейчас, не очень мне хорошо, а я даже не знаю, что со мной происходит, и за руку подержать некого, просто для ощущения человеческого тепла.

Хорошо хоть Ольга маленькая сидела рядом на диване и перебирала свои игрушки, в то бы я провалилась в страдания. А так я просто лежала на боку и думала о том, сколько же мне еще терпеть эту тяжесть. Ведь беременность Ольгой я и не заметила совсем, да и не была Ольга в моем пузе такой активной. Да, попинывалась иногда, но чтобы так активно и резко, такого не помню.

Мне очень не нравилось мое состояние. Хорошо хоть дел никаких не было и не надо было суетиться, я просто лежала придавленная животом к кровати и ждала, когда мои ощущения изменятся. Ведь нельзя жить, ощущая такой дискомфорт и давление, это невыносимо. Хотя я догадывалась, что меня давит не беременность, а эмоциональное состояние.

За две с лишним недели проживания с Санькой я привыкла и к вниманию, и к постоянному его присутствию, и к теплу и заботе. Можно, конечно думать, что он просто использовал меня, но и я его использовала, как умела, поэтому все было со взаимным удовольствием. И оставшись в одиночестве, моя голова заполнилась тем, что было вокруг и переживаниями о будущем.

А что было моим будущим? Сами знаете ответ. Конечно Витек. И я, как ни странно, не переживала о том, что будет, когда он придет. Я переживала за то, что он может не прийти совсем. Хотя этого быть не могло, по умолчанию. Вот он то в те времена был в реале бездомным и никому не нужным. Потому что те, кто имел глупость посочувствовать ему и помочь, начинали об этом жалеть почти сразу.

Но я тогда думала совсем в другую сторону, поэтому, лежа на диване, и переживая почти физическую боль от давящего меня живота и от активности живущего там товарища, я мечтала о том, чтобы все это поскорей закончилось и в мою жизнь вернулся Витька. Я настолько привыкла за пару лет проживания с ним к вечной тревоге и ожидании гадости, что, наверное, жить не могла в гармонии. И времени, проведенного с Санькой, мне вполне хватило для расслабухи и отдыха.

К вечеру мне вроде полегчало. Пришла мать моя женщина. Она, моя Лидия Николаевна, была конечно очень резкой и бесчувственной, но мне с ней было как-то защищённо и спокойно. Живот сразу стал легче и я похромала в кухню подогреть ей ужин. А она помыла руки и пошла за мной, выяснять, по какому поводу у меня такое лицо.

Жизнь моя беременная все равно продолжалась, с успехами, тревогами и страданиями. И уже в конце июня я начала мечтать об освобождении, хотя до родов по подсчетам врачей было еще три месяца. Господи, дай мне терпения на это все. Вот что влияет на беременность? Ведь я даже предположить не могла, что может быть так тяжко.

Первая беременность мне теперь казалась раем земным и Ольга была спокойней, она почти не тревожила меня в животе. А может так было потому, что носила я Ольгу зимой, температура была стабильной, комфортной, я имею в виду на улице. Кроме этого, с Ольгой я поправилась всего на 7 килограммов. Все это сложилось в хорошую, комфортную картину беременности, за девять месяцев я даже не поняла, что такое беременность.

Сейчас же, второй поселенец моего живота был совсем другим, он не знал покоя. Было такое ощущение, что он постоянно играл либо в футбол, либо в баскетбол. Меня, почти без перерывов пинали, то слева, то справа, то снизу, то сверху, причем пинали сильно и больно, и перерыв наступал только ночью, когда этот товарищ засыпал.

Кроме этого, Ольга ходить начала в год и три месяца, а до этого возраста она продолжала ездить на мне, или в коляске, что в принципе одно и то же. Так что неважно куда я ходила, но мне приходилось нести свой живот, и вдобавок к нему Ольгу, а это была не очень легкая ноша. А когда я ходила в магазин, то к этому весу прибавлялось еще килограмма два-три. В общем, меня постоянно прижимало к земле

Я не то, чтобы сильно пополнела, но в четыре месяца уже было видно, что я не одна, и, хотя на этом мое расширение остановилось, в итоге оказалось, что таскала я на два килограмма больше, чем в первую беременность и это было очень чувствительно. А еще проблема была в том, что я, стараясь не попасть в абортарий и на искусственные роды по поводу ранней беременности после кесарева, запуталась в сроках, запутала врачей, и в итоге, если сказать честно, сама не знала, когда мне рожать. Может поэтому беременность казалась мне такой тяжелой и бесконечной?

А еще со своим животом я вошла в лето, это было невыносимо, мне всегда было жарко, и уже в мае мне казалось, что живот лежит у меня на коленках, хотя при моем росте 178 см, это трудно представить. Мне казалось, я тащу очень тяжелый груз, и я постоянно отдыхала, искала скамеечки, когда рядом не было скамеек, садилась на ступеньки и бордюры, ну не было у меня сил!

Сашка, конечно, очень скрасил своим присутствием тяжесть этого состояния, у меня хоть случился передых. Ведь прожив рядом с ним чуть больше полмесяца, я не исполняла никаких функций, ни хозяйственных, не родительских, я не поднимала тяжестей, не мыла пол, согнувшись вдвое, да и не думала ни о чем, все решал за меня Санек.

А оставшись одна, даже без присутствия Витьки, я постоянно что-то делала, как то суетилась, и мой живот был для меня очень тяжелым. А когда на улице припекало, мне просто хотелось лечь в тенек и умереть. Вот так шла моя адаптация к жизни в одиночку, и мне это не нравилось. Ну и, как всегда, после недели одинокой постели в голову мою поползли мысли о мужских руках. Еще и это меня накрыло.

Днем мне казалось, что меня покинули последние силы, и я возвращаясь с Ольгой с вечерней прогулки, быстренько кормила ее, улаживала спать и падала в постель. Засыпала я мгновенно. Но стоило мне погрузиться в сон, начиналось любовное кино, яркое, эмоциональное, с картинками! И мне казалось, что оно шло с самого засыпания до подъема. Мне снились все мои любовники. Снились в паре со мной, и конечно в процессе. В нашем процессе, очень разнообразном и стыдном. Разрядка наступала во сне. Чудны дела твои Господи. Но хоть это решилось как-то само собой, жизнь стала не такой гадкой.

И все вроде было хорошо и желать больше нечего. Деньги есть, в семье мир и покой, Ольга здоровенькая, живот все равно, как-то перетаскивается и я от этого не умираю. Стоять у плиты целыми днями не надо, исполнять чьи-то желания не надо. И вроде жизнь удалась. В связи с ночными просмотрами фильмов даже думы о противоположном поле тоже покинули мою голову. Просто живи без проблем.

Но я, видимо не умела жить без проблем. Я прямо начала страдать по Витьке -садисту. Я даже с коляской ходила по тем улицам, где могла его встретить, но хлопоты мои были пустыми, Витька не хотел попадаться мне навстречу. Зато мне встретилась Галка-сводница, которая сообщила мне, что этот товарищ заходил к ней, и спрашивал обо мне. И было это буквально пару тройку дней назад. Вот и хорошо, значит на днях явится. И он явился, с очень интересным выходом из-за печки.

Я не помню, по какому поводу мы с моими девчонками-соседками решили устроить банкет, но назначили время и место. Место сбора конечно было у Насти, бражка у нас была всегда, закуску каждый приготовил дома и принес с собой. Стол мы решили накрыть на кухне, придвинули его к окну, открыли окно, сильно жарко было. В общем, все было готово.

Я принесла из дома манеж с игрушками и Ольгу и устроила ее к телевизору. Ольге понравилось место дислокации, она что-то сказала на своем птичьем языке, характеризуя свое положение в позитивном ключе, устроилась поудобнее, и стала следить за людьми на экране. Ну вот, и Ольге комфортно. Осталось дождаться Аньку, все остальные были в сборе.

Мы постучали ей в стенку, уже выпили по первой, а ее все не было, я пошла за ней. Дверь у Аньки с Вовкой всегда была открыта, но я для приличия нажала звонок и зашла. В квартире стояла тишина. Значит дети были на улице или у бабушки. Я крикнула Аньку по имени, ни ответа, ни привета. И я пошла искать ее по квартире, хотя по тишине мне казалось, что дома никого нет. Может на улицу пошла белье вешать?