Buch lesen: «Ледяные страсти»
Тех, кто не способен за себя постоять, в большом спорте съедают.
И. Роднина
Глава первая
Клиенты
Новый год – праздник просто замечательный. Но не для частного сыщика. И уж тем более главы частного детективного агентства.
Русский человек, хоть и не склонный как будто к легковерию, в Новый год забывает о пессимизме, скептицизме и прагматизме и ждет чуда. Дескать, в Новый год сбывается что ни пожелается.
Потенциальные клиенты лелеют надежды, что потерянное вдруг само собой отыщется, нечистые на руку друзья, соседи и деловые партнеры внезапно образумятся и покаются, неверные мужья и жены чудом перестанут обманывать друг друга и вернутся в лоно семьи, справедливость восторжествует просто потому, что обязана восторжествовать, менты станут честными, рэкетиры добрыми, киллеры – миролюбивыми, на земле установится некое подобие рая – и все будут жить долго и счастливо.
Естественно, светлые мечты тают вместе с январским снегом, превращаясь, как и положено, в жидкую и противную, но зато реальную грязь. Однако происходит это, как правило, не раньше, чем отпустит похмелье после встречи старого Нового года. А до того, с самого преддверия католического Рождества, у частных сыщиков мертвый сезон.
А им, частным сыщикам, тоже, между прочим, охота достойно встретить праздники, одарить подарками родных и знакомых. Премию хочется, прибавку к зарплате... И с каких, спрашивается, шишей-барышей?! Клиентов нет – гонораров нет. Счет в банке 143 рубля 75 копеек. И на дворе только 12 января, то есть работы нет и пока не предвидится.
Но Денис Грязнов – глава ЧОП «Глория» – каждый день к девяти утра ехал в офис на улицу Неглинную, в Сандуновский проезд. То ли по привычке, то ли потому, что, как и остальные, хоть чуть-чуть верил в новогодние чудеса и надеялся, что кому-нибудь услуги частных детективов все-таки потребуются.
В кабинетах и коридорах было темно и пусто. Коллег-подчиненных пришлось распустить на рождественские каникулы, только компьютерный гений Макс торчал в своем подвале. Он и Новый год там встретил. Заказал трехкилограммовую пиццу, жевал ее в одиночестве и резался всю новогоднюю ночь по Интернету в «Диабло-2».
Сварив себе кофе, Денис включил компьютер с намерением привести наконец в порядок жесткий диск: давно пора – сто «гектар», а места свободного нет. Но на экране вместо привычного «рабочего стола» нарисовалось голубенькое окошко с надписью: «Тебе звонила Инга Артемова. Придет в 14.00».
Кто такая Инга Артемова? Неужели клиентка? Инга Артемова... Где-то это имя Денис уже слышал...
По гулкой пустой лестнице он спустился к Максу:
– Кто такая Инга Артемова?
– Привет, шеф, тебя тоже с праздником, – обиженно буркнул в ответ компьютерный гений, не поднимая головы от потрохов развороченного системного блока – опять что-то «апгрейдил».
– Извини, – хмыкнул Денис. – С наступающим и с прошедшими. Так кто такая Артемова Инга?
– Не знаю. Я думал, ты знаешь. Она так сказала: «Я Инга Артемова». – Макс сложил губы бантиком и перешел на фальцет: – «Инга Артемова. Я подъеду к двум...» Я решил, твоя знакомая. Во всяком случае, нашими расценками она не интересовалась.
Полдня Денис сражался с гигабайтами мусора, безжалостно уничтожая целые библиотеки игрушек, картинок, почты трехлетней давности, и так увлекся, что приход посетительницы застал его врасплох. Она возникла на пороге кабинета как видение, как глюк утомленного компьютером сознания. Златокудрая нимфа, богиня солнца, сотканная из света и радужных брызг...
Он потряс головой, и наваждение исчезло. Девушка у двери была очень симпатичной, и фигурка у нее что надо, но ничего волшебного. Золотое сияние не более чем яркий свет, упавший из окна на лохматую лисью шубку и длинные светлые волосы.
Она улыбнулась. Денис, выбравшись из-за стола, помог ей раздеться, усадил, предложил кофе. Она отказалась и без предисловий перешла к делу:
– Я хочу организовать охрану для своего партнера. Это возможно?
– Конечно.
– Только у меня есть условие: он не должен знать, что его охраняют. Когда один ваш человек засветится, пусть его сменит другой, третий...
– Вы, кажется, не очень высокого мнения о нашем агентстве, – даже обиделся Денис. – Здесь работают все-таки не дилетанты желторотые.
– Я совсем не это имела в виду, – поправилась девушка. – Я хотела сказать, что когда вашему человеку придется проявить себя, защищая Алешу от нападения, пусть он сделает вид, что он просто случайный прохожий, понимаете?
– Теперь понимаю. Только давайте поподробнее: кто ваш партнер, в каком смысле он партнер, кто на него нападет, когда нападет, и почему вы вообще решили, что нападение случится?
– Мой партнер, разумеется, Алексей Панов. Вы так смотрели, когда я вошла... Я решила, что вы меня узнали.
– А должен был? – Денис лихорадочно порылся в памяти, но лица новой клиентки там не обнаружил. Даже в самых отдаленных уголках. Однако имя он точно раньше слышал. Причем слышал именно в сочетании «Инга Артемова, Алексей Панов». Смешанный дуэт... теннисисты? иллюзионисты? артисты?..
– Не напрягайтесь так, – рассмеялась она. – Вы наверняка круглые сутки работаете, телевизор не смотрите, газет не читаете, в Интернете не бываете – некогда...
– Почему, на новости и спорт выкраиваю минут по десять. В неделю, – пошутил Денис, потому что наконец вспомнил – фигуристы.
Точно, не далее как несколько дней назад краем уха слышал, что они что-то там выиграли в Италии, то ли какой-то чемпионат, то ли этап чемпионата. Денис никогда не был особым поклонником фигурного катания. Красиво, да. Но разве можно сравнить с хоккеем, футболом, боксом? Там просыпается азарт, плещется адреналин, там непредсказуемость, сила, энергетика. А фигурное катание – зрелище скорее для интеллигентных старушек. Однако излагать клиентке свои взгляды на дело ее жизни он, разумеется, не стал, работа в мертвый сезон – слишком большая роскошь, было бы глупо ее потерять.
– Хорошо, в каком смысле Алексей Панов является вашим партнером, я понял, – сказал он. – Осталось уточнить, что ему угрожает и почему вы решили, что он нуждается в охране.
– Я буду только рада, если ничего не произойдет, – вздохнула Инга. – Но надо, наверное, рассказать все по порядку. Мы с Алексеем тренируемся и выступаем вместе с пяти лет. Вначале по-детски дружили, потом выросли – и дружба доросла до чего-то большего. Мы собираемся пожениться. Хотя у Алексея есть своя квартира, он практически постоянно жил у меня. Я уверена, что он меня любит, но примерно месяц назад что-то в нем изменилось. Однажды, не помню уже почему, мы с тренировки поехали домой не вместе. И Алеша явился весь оборванный, грязный, в ссадинах, с разбитой губой. Сказал мне, что хотел съехать с раскатанной мальчишками горки и упал, а под горкой была куча сколотого льда – и он в эту кучу въехал чуть ли не лицом. Мы еще посмеялись, что без коньков он на льду как корова, и я об этом благополучно забыла. Но несколько дней спустя Алексей заявил, что к предстоящему чемпионату мира нужно подготовиться очень серьезно и нам придется сосредоточиться только на тренировках, ни на что не отвлекаясь. И тренеры его поддержали: нужно больше спать, лучше отдыхать и так далее. В общем, Алеша переехал в свою квартиру в Теплом Стане, и мы стали видеться только на тренировках. И все-таки я думаю... Я просто уверена, что дело совсем не в предстоящем чемпионате. Я уверена, что Алеша... что у Алексея...
Она замолчала, подыскивая слова.
– Вы думаете, что у Алексея какие-то неприятности, в которые он не хочет вас впутывать, – закончил за нее мысль Денис. – И то падение с горки он выдумал, а на самом деле его избили?
– Вот именно. – Она согласно кивнула.
– А вы не пытались с ним поговорить?
– Пыталась сто раз. Он не хочет ничего рассказывать. Я же вижу, его что-то беспокоит. Что-то серьезное. Он не может сосредоточиться на тренировках, все время думает о чем-то постороннем, вздрагивает от резких, неожиданных звуков. Однажды я видела, как он, стоя на коленях, шарил под днищем своей машины, как будто искал там бомбу. Две недели назад он пришел на каток с огромным синяком на ребрах, буквально три дня тому явился с фингалом под глазом. Уже и тренеры начали беспокоиться: если так дальше пойдет, мы просто провалим чемпионат. А кроме того, я очень люблю Алешу, понимаете?
– И никаких предположений на этот счет у вас нет? – справился Денис.
Инга отрицательно покачала головой:
– Никаких.
Денис улыбнулся:
– И вы ни разу не попытались незаметно поехать с тренировки за ним, проследить, с кем он встречается?
Инга совершенно не походила на тургеневскую барышню, способную только вздыхать у окна и обливать слезами подушки. Она неглупа, точно знает, чего хочет, мысли излагает, может, немного эмоционально, но вполне четко и связно, наверняка она девушка с характером – без характера и железной воли чемпионами не становятся. Значит, она обратилась к профессионалам, только когда убедилась, что собственными силами ей проблему не решить.
Девушка вздохнула и покаялась:
– Пыталась. Только ничего не увидела, а Алексей меня вычислил и устроил скандал. Поэтому я и настаиваю, чтобы ваши люди вели себя очень осторожно. Если он узнает, что его охраняют, то не будет долго думать, кто все это затеял.
– Хорошо, расскажите мне, какой он, ваш партнер?
– Добрый, мужественный, очень талантливый. И очень скрытный. Раньше я думала, что хоть от меня у него секретов нет, а теперь оказалось, что есть... Я еще вот что хотела сказать, Денис, на самом деле меня, наверное, гораздо меньше интересует, кто и почему преследует и регулярно избивает Алешу, важно только, чтобы в ближайшие три недели никто к нему не приближался. Потом мы уедем в Канаду и перед самым чемпионатом будем тренироваться там, потом у нас выступление в Австрии... В общем, может быть, за это время все само собой утрясется.
Только предположил в ней логику и рационализм, хмыкнул про себя Денис, и нате вам!.. Демонстрируем типично бабский подход: вычислять злодеев не надо, а защищать – обязательно. Но опять он свое мнение оставил при себе, только поинтересовался:
– Скажите, Инга, в появлении синяков, ссадин и прочего вы не заметили какой-либо системы?
– Хотите сказать, Алешу бьют по понедельникам или по пятницам? – улыбнулась девушка.
– Например.
– Нет. Системы я не заметила.
– Видите ли, проверять его машину на предмет взрывчатки, до того как он в нее сядет, несложно. Оттереть громил, которые, скажем, захотят пристать к нему в баре, тоже пара пустяков. Но, выполняя ваши условия, то есть не приближаясь и не вступая в контакт, нам будет затруднительно предотвратить настоящее серьезное покушение.
– Надеюсь, ничего серьезного вам предотвращать и не придется.
– Надеетесь или уверены? – уточнил Денис.
– Ну вы же профессионалы, не я. – Она обиженно повела плечами. – Вы быстро разберетесь и сами мне скажете.
– Договорились. – Денис решил, что на первый раз хватит. Разговор внезапно забуксовал. Очевидно, Инга сказала все, что собиралась, остальное придется тянуть клещами. Если бы еще знать, что тянуть? Короче говоря, за Пановым надо понаблюдать и, если появятся конкретные вопросы, тогда уже разговор продолжить.
Инга продиктовала Денису все необходимые сведения о Панове, снабдила фотографиями, оставила расписание тренировок, выплатила аванс и попросила начать прямо сегодня.
Сегодня так сегодня. Денис проводил клиентку и обзвонил коллег-подчиненных. Рождественские каникулы торжественно объявлялись закрытыми. Щербак и Демидыч отправились пасти Панова. Сева Голованов и Филя Агеев – на подхвате, если Демидыч со Щербаком, как предположила Инга, засветятся. А новичок Никита Онисимов – выяснять, кто такой Панов и с чем его едят.
Никита Онисимов работал в «Глории» всего неделю, – собственно, не работал, а числился, поскольку работы не было. Он заканчивал вечернее отделение юрфака МГУ, а в «Глорию» пришел вроде как на практику, захотелось парню вкусить настоящего сыскарского хлеба. Вот и хорошее задание для новичка подвернулось: это только на первый взгляд кажется, что собрать досье на знаменитость просто, на самом деле под силу это далеко не каждому, и настоящий сыскарь от ненастоящего тем и отличается, что умеет не только справочники листать.
Глава вторая
Первый лед (1989 Г.)
– Леш, чего ты застыл? – Звонкий детский голос звенел от возбуждения. – Побежали! Сейчас тренировка начнется!
Шестилетний мальчуган дернулся и обернулся к другу:
– Бегу, сейчас уже одеваюсь.
Все чаще и чаще, попадая в раздевалку перед тренировкой, Леша на мгновение замирал. Ему казалось, что стоит закрыть глаза, и вокруг окажется ликующая толпа, руки поклонников, нарядные люди, яркий свет, музыка, флаги – и он, уставший и довольный игрой, под завистливые взгляды ребят заходит в раздевалку. Как-никак, он чемпион! Это его пятнадцатая шайба с начала года! Но как бы Леша ни закрывал глаза, мечты были пока только мечтами. Хотя они поддерживали его в трудную минуту.
Леша вырос на катке. Мама работала в ледовом дворце уборщицей. Отец пил. Пил много. Леша никогда не видел его трезвым. А иногда отец исчезал надолго. Например, четвертый и пятый дни рождения Леша встретил без папы и был безумно счастлив: мама позвала соседских мальчишек, испекла торт, и было весело – никто не боялся, и никто не ругался. Когда отец неожиданно вернулся, мама сказала, что Алексей уже большой и должен знать, что папа был в тюрьме. Но он им не чужой человек, поэтому, хоть он и не очень хороший, им надо жить вместе.
Мама не водила Лешу в детский сад. Она брала его с собой на работу и оставляла в гардеробе, с добрыми вахтершами. Мальчик был спокойный и никогда не причинял никому особых забот, а когда немного подрос и понял, сколько вокруг всего интересного, норовил убежать на каток – он мог часами сидеть на трибуне и смотреть, как ребята гоняют по льду с клюшками. И в один прекрасный день мама взяла его за руку и провела по секциям. Хоккеисты, конькобежцы, фигуристы. Кто-то красиво летел по льду, кто-то, переваливаясь со стороны на сторону, медленно ковылял, кто-то кружился под музыку. Но веселее всего, интереснее всего было на поле, где играли хоккеисты. И Леша выбрал хоккей.
– Я сюда хочу! – остановил он маму.
– На хоккей? Я так и думала... – усталая мать счастливо улыбнулась.
Зинаиде было двадцать шесть лет, а выглядела она на все сорок. Слишком рано вышла замуж за, как тогда казалось, любимого и любящего человека. Но в муже она разочаровалась быстро и только ради сына терпела побои и унижения. Мальчику нужен отец. Хоть какой, но нужен. Да и не таким уж плохим был Павел Панов, когда не пил, не воровал и имел работу. Тогда и деньги появлялись в доме, и надежда вспыхивала у Зинаиды: а вдруг все наконец наладится. Тогда, может быть, закончит она какой-нибудь техникум – нестарая же еще, устроится на должность получше, чем полы драить.
Но теперь, когда у Алеши появилась мечта, свои мечты Зинаида оставила на потом и устроилась уборщицей еще на полставки. В октябре 1986 года Леша вышел на лед.
Долгое время Павел Иванович вообще не знал, чем целыми днями занимается сын, пока какой-то доброжелатель не проговорился. В доме был жуткий скандал, отец впервые на глазах Леши поднял на мать руку, и, если бы не соседи, которые прибежали на шум, Леше бы тоже досталось.
– В доме денег нет, а она вздумала мальчонку на коньки отдать. Да ты вообще думаешь, что делаешь? Это сколько же денег надо!
– Ну и что! Деньги я заработаю, главное, чтобы ему нравилось! Может, он еще великим хоккеистом станет! – И мать сжалась, напуганная собственной дерзостью. Вот уж чего-чего, а с мужем она старалась не спорить. Но когда речь шла об Алешеньке, готова была на многое.
– Да каким хоккеистом? – ревел отец. – Он себе всю жизнь испортит! Не мужское это дело – по льду кататься! Пусть лучше на автослесаря идет! Деньги зарабатывать будет!
– Ты соображаешь, о чем говоришь? – причитала Зинаида. – Ребенку шестой год пошел, а он о деньгах. Ты бы, лоб здоровый, зарабатывать начал, и то легче жить стало бы!
Отец размахнулся и ударил мать по лицу так, что она упала. Леша вжался в стенку и разревелся. Еще никогда ему не было так страшно. Мать же тихонько завыла, и, когда в дверь начали барабанить, Леша рванул из кухни, спрятался с головой под одеяло и украдкой плакал до самого утра.
Это было вчера. А сегодня в раздевалке Лешка уже опять размечтался. Все равно он станет великим хоккеистом!
Мальчик подхватил шлем, тяжелую клюшку и выкатился на поле. Ничего, вот вырастет, он им всем покажет!
На поле уже собралась вся команда. Ребята были одеты кто во что горазд, и различить, кто противник, а кто свой, можно было только по шлемам. Да и то благодаря случаю – шлемы в магазине продавались только двух цветов: красные и оранжевые, когда тренер перед тренировкой делил ребят на команды, мальчишки менялись шлемами, но неохотно, и часто во время игры возникали смешные недоразумения.
Свисток – игра началась. Все рассредоточились по льду и напряженно следили за шайбой. Кто-то вел, потом кто-то перехватил... На шестой минуте второго тайма Леша завладел шайбой и только повел ее к воротам, как по свистку тренера игру остановили и его удалили с поля. Мол, толкнул кого-то неправильно. Если бы не ребята, он бы точно разревелся от обиды. Но вокруг были друзья, и мальчик только поджал губы. А обида все равно осталась. И почему вечно ему достается? За что его все так не любят? Он вроде бы скрывает, что его мама уборщицей здесь работает... Да только видят же, что после тренировки он не едет, как все, домой с родителями или бабушками, а идет к вахтерше тете Евдокии и ждет там, пока мать закончит мыть полы. И про то, что отец либо сидит, либо дебоширит бесконечно, тоже, наверное, все знают. Леша тяжело вздохнул и поглядел на поле.
– Ну что, герой, опять про правила забыл? – рядом сидел смутно знакомый мужчина в спортивном костюме и улыбался.
– Да не забыл я ничего! Просто он сам неправильно катился! Прямо на меня! Я же не мог ему просто так шайбу отдать!
Мужчина в ответ обезоруживающе улыбнулся, и Леша вспомнил, где он его видел. Это был Лев Николаевич, тренер по фигурному катанию. Мама когда-то водила Лешу и на его тренировки, в надежде, что мальчику понравится, да только не мужское это дело – танцевать на льду. И Леша гордо выбрал хоккей.
– А катаешься ты совсем неплохо! Молодец!
– Спасибо... – буркнул мальчик, смутившись.
– А не хочешь ко мне пойти? Погоди-погоди! Не возражай! Я помню, как мама тебя к нам приводила год назад, но, может быть, ты с тех пор передумал?
– Ничего я не передумал! Хоккей – это здорово! Не детсадовские хороводы какие-то...
– Так-то оно так, но разве ты не хочешь стать чемпионом?
– А я и буду чемпионом!
– В этом я даже не сомневаюсь. – Лев Николаевич очень серьезно кивнул. – Только хоккей – все-таки командная игра. И известность там чаще всего командная. А фигурное катание – это отнюдь не то же самое, что бальные танцы. Есть же и спортивные танцы, это красивый, зрелищный спорт! И сила нужна, и ловкость. Это совсем не каждому дается. Давай договоримся: приходи ко мне на тренировку, не понравится – держать не буду. Ну а понравится – так и оставайся! Пойдет?
– Ладно. – Алеша смутился еще больше и отвернулся. Игра шла довольно вяло: многие из ребят еще на коньках стояли не вполне уверенно, а потому к концу игры в воротах оказалась только одна шайба.
«Было бы две, если бы меня не удалили», – подумал Леша и поплелся переодеваться. На трибуне, у входа в раздевалку, сидела мама.
– Ну что, сынуля, отыграл?
– Да удалили меня. – Мальчик вздохнул и сел рядом с ней.
– Не расстраивайся! Ты же долго играл перед этим!
– Ага.
– А я тебе смотри что принесла! – И мама покрутила в руке сверток.
– Что там? – Леша потянулся к свертку. Он был большой, в красивой обертке.
– Не дам пока! Ты скажи, чего тебе Лев Николаевич говорил?
– А! Да сказал, чтобы я к нему на тренировку сходил. Говорит, это интересно. А еще сказал, что я катаюсь хорошо.
– Ну и как, пойдешь?
– Не знаю.
– Сынуля, он хороший тренер. Ты бы попробовал! А если я тебе сейчас подарок дам, ты пойдешь к нему на тренировку? – И мама протянула сверток.
– Пойду. – Леша выпалил то, что просили, и бросился разворачивать подарок. Бумага, бумага, сколько же там бумаги было! Но вот что-то блеснуло в глубине, Алеша наконец развернул и замер.
Перед ним были коньки. Новенькие. До сих пор Леша катался в старых, купленных на толчке. На левом лезвии была большая зазубрина, ботинки все поцарапанные. Да и жать они уже стали, хоть и покупали их в прошлом году «на вырост и два теплых носка». Но новенькие коньки – это слишком дорого...
Мальчик поднял серьезные глаза на маму:
– Мам, но...
– Это я сэкономила, ты не переживай. Ты, главное, сходи все-таки на фигурное катание! Да и вообще, в новеньких коньках тебе удобнее будет!
И Леша согласился. Тренировка была через два дня.
Непривычная тишина там, где обычно стучали клюшки, поразила Лешу, стоило ему выйти на лед. Да здесь девчонок было больше, чем ребят!
– Пойдем, я познакомлю тебя с партнершей на сегодня. – Лев Николаевич подъехал к девочке с золотыми волосами и повернулся к Леше: – Это Инга. Она у нас занимается всего полгода, но уже делает большие успехи. А это Леша, замечательный парень. Если понравится, то он останется у нас. Итак, музыку!
И все вокруг закружились. Леша подъехал поближе к Инге и опасливо положил ей руку на талию. Лев Николаевич все объяснил и отъехал, а Инга уверенно повела его.
– Тебе сколько лет?
– Шесть! А тебе сколько?
– А мне пять. Хорошо, наверное, быть большим, да? Ну ничего, я вырасту, и про меня все-все будут знать!
Леша невольно улыбнулся, услышав свои мысли от этой малявки. С ней он чувствовал себя гораздо старше.
– А кто твои родители? – спросила Инга.
– Мои? – Леша моментально стушевался, и улыбка сползла с лица. – Мои родители... Да просто родители... А твои?
– А мой папа вон там сидит, во втором ряду, видишь? Он полковник! А мама у меня в университете работает.
– Задавала!
– Я не задавала! – не обиделась малявка. – Просто я знакомлюсь!
Но, несмотря на постоянную болтовню, Инга оказалась очень даже хорошей партнершей. Алеша увлекся и даже не заметил, как тренировка подошла к концу. Фигурное катание и впрямь ему понравилось – здесь нужна была и сила, и гибкость, и скорость. И совсем это не было похоже на детсадовские хороводы. И вокруг было много таких же пар, а мальчишки не стеснялись своего занятия, а, наоборот, гордились не меньше, чем хоккеисты. Да и тренер относился к нему хорошо, и Леша решил остаться. В конце концов, к хоккею он сможет потом вернуться, если ему вдруг надоест или разонравится.
Поэтому через два дня Леша опять пришел на тренировку и, стесняясь, подошел к Инге:
– Наверное, мы теперь будем кататься вместе?
– Ага! – улыбнулась малявка. – Наверное.
Леша взглянул на девочку и улыбнулся. И почему он стесняется эту малышку? – с раздражением подумал он. Родители у нее, наверное, богатые, каждый день пирожные едят, в кино ходят, летом – на Черное море ездят, а может, у них даже машина и собака есть... Но с другой стороны, Инга же ничего больше о его родителях не спрашивает! А катается хорошо.
Каталась она и впрямь хорошо, а потому очень быстро ребята начали понимать друг друга и кататься становилось все интересней и интересней. Леше было совсем нетрудно выучить новые движения, потому что на коньках он стоял уже давно, да и Лев Николаевич, и Инга каждый раз терпеливо и подолгу готовы были объяснять то, что не получалось у Леши.
И почти на каждую тренировку приходила мама. Она садилась тихонечко в уголке и наблюдала. К Инге тоже очень часто приходили родители. Чаще даже папа, чем мама. Он садился на трибунах и громко болел за дочку.
Где-то через месяц Инга познакомила Лешу с папой.
– Борис Борисович, – протянул руку полковник-артиллерист.
– Алексей Павлович, – с не меньшей серьезностью ответил Алешка, – будущий чемпион.
– Так-таки и чемпион? – засмеялся артиллерист и подмигнул мальчику. – Ну тогда вы просто замечательная пара – Инга вот тоже чемпионством бредит. Думаю, у вас все получится! – И он ушел на трибуну.
Алеше понравился веселый военный, а особенно то, что он ничего не спросил про родителей. Хотя наверняка видел маму, она почти после каждой тренировки подходила к Алеше.
Шли месяцы, и Леша все больше втягивался. Потихоньку он начал ловить себя на том, что опять мечтает. Мечтает о том, как они с Ингой, взрослые и красивые, выходят на лед, а вокруг люди вскакивают со своих мест и аплодируют им. Они не спеша наклоняют голову в одну сторону, в другую, а потом так же не спеша выкатываются на середину площадки. Все вокруг замирают, звучит первый аккорд, и они взлетают, как во сне. Он обнимает красивую, уже взрослую Ингу, она смотрит прямо ему в глаза, а вокруг все кричат и радуются. И Леша чувствовал, что они обязательно станут знаменитыми.
Однажды Лев Николаевич собрал всех перед тренировкой и сказал:
– Ребята, у меня для вас хорошая новость! В декабре состоится областное детско-юношеское первенство по фигурному катанию. Лучшие из вас отправятся защищать честь нашей секции. А пока давайте продолжим тренировки, и месяца через два я объявлю, кто будет участвовать в соревнованиях.
– Ну что, как ты думаешь, нас выберут, мы попадем на соревнования? – тихонечко спросила Инга, стоило им отойти от остальных ребят.
– Не знаю даже. А ты как думаешь?
– А я думаю, что мы здесь лучше всех катаемся. Поэтому, если постараемся, то обязательно пойдем на соревнования, а может быть, даже победим.
Леша только улыбнулся в ответ. Он, конечно, тоже надеялся на победу. Только все равно боялся загадывать. А вдруг у него все получается только в мечтах? Или получится, что он не сможет выступить так, как надо. Нет, обязательно нужно выступить хорошо. Даже подумать страшно, что мама или Лев Николаевич разочаруются в нем. Тем более что возвращаться в хоккей ему уже не хотелось. Здесь было интереснее, не было никого из его знакомых по двору, никто не показывал на него пальцем. И никто, наверное, не знал, что отец опять попал в тюрьму. Только бы никто и не узнал. Особенно отец Инги. А вдруг он запретит Инге дружить и тренироваться с Алешей, если узнает, кто его родители? До сих пор ему удавалось избегать подобных вопросов, и, может быть, он сможет все скрывать еще некоторое время? А потом, когда они выиграют соревнования, Борис Борисович поймет, что Инга и Леша должны тренироваться только вместе.
Хотя бы ради этого и ради мамы он должен победить. Он должен стать лучшим, чтобы она не разочаровалась в нем, как в отце!
Два месяца пролетели незаметно, и Лев Николаевич объявил три пары, которые отправятся на соревнования. Среди них были и Леша с Ингой.
– Здорово! А ты сомневался!
– Да не сомневался я совсем! Я знал и знаю, что мы с тобой выиграем!
– Ага, – Инга смешно наморщила носик, – представляю, как обрадуются папа и мама! Папа будет прыгать до потолка и возьмет меня на полигон смотреть, как бабахают большие пушки!
– Да, моя мама тоже обрадуется... – Алеша оглядел трибуны, но как раз сегодня их родители не пришли на тренировку. Никто не знал, что выбирать пары на соревнования будут сегодня.
– А почему твоя мама сегодня не пришла? Она сегодня не работает?
– Нет, – проговорил Леша задумчиво и тут же резко повернулся к Инге: – А ты откуда знаешь, что она сегодня не работает?
– Ну как же! Она, когда работает, всегда к тебе приходит. – И девочка склонила голову набок.
– Да, приходит. Так ты знаешь, где она работает?
– Знаю, конечно! Мне все папа рассказал! Но ты не бойся, я смеяться не буду. Ты же не виноват, что у тебя такие родители! К тому же папа говорит, что твоей маме просто не повезло с папой, а тебя она очень любит.
Леша сжался и отвернулся.
– Да ты не бойся, глупенький, мне не запрещают с тобой дружить!
Да уж, не запрещают... Это пока. А вдруг они передумают? Леша быстро распрощался с Ингой и побежал в раздевалку. Надо же, он не успел заметить, когда же это их родители познакомились! И раз Борис Борисович что-то про его папу говорил, значит, это мама ему об этом рассказала. И как теперь смотреть в глаза Инге? Она ведь всем расскажет! Леша оделся и выбежал на улицу. В лицо летели хлопья снега, и щеки очень быстро стали мокрыми. И Леша заплакал, не боясь, что кто-то заметит. Заплакал от несправедливости. Почему именно у него такие родители?! Нет, мама очень хорошая, и маму он любит. Но зачем она все рассказала?
Мамы дома не оказалось. Один раз в неделю вечером она мыла полы в каком-то институте. Сегодня как раз был такой вечер. На столе стояла сковорода с остывшей котлетой и макаронами. Теперь маму он увидит только завтра. С вечерних дежурств она возвращалась очень поздно.
Леша просидел весь вечер у телевизора и твердо решил сегодня дождаться маму, но ничего не получилось. Когда она пришла, мальчик уже сладко спал, посапывая, прямо в кресле.
А наутро все как-то забылось, и только одна новость оставалась главной: они будут выступать на областных соревнованиях. Леша, едва проснувшись, понесся на кухню:
– Мам! Мы с Ингой идем на соревнования!
– Да? Так вы победили?
– Нет, мы еще не победили, но обязательно победим!
– А Лев Николаевич еще кого-нибудь выбрал? Или только вы пойдете?
– Да нет, мам! Там еще две пары будет! Только они катаются не так хорошо, – и Леша смутился, – мне кажется.
– Ну и замечательно! Тогда собирайся. Я так понимаю, у тебя теперь тренировок будет еще больше, чем раньше?
– Ага. Но это же круто, – и Леша побежал одеваться, а мама поглядела ему вслед и улыбнулась: все у него получится! Она сделает все, что только от нее зависит, чтобы Леша жил другой жизнью. Красивой и беззаботной.
Тренировки стали и впрямь напряженнее. У Алеши и Инги была теперь, как у взрослых, своя короткая и произвольная программа. Сотни, а может, и тысячи раз под музыку и без музыки они прокатывали одни и те же элементы, пока не научились делать все «с закрытыми глазами». Но Лев Николаевич хмурился и гонял их снова и снова до седьмого пота.
Наконец настал день, которого все так ждали.
Леша не спал почти всю ночь, с утра вскочил пораньше и побежал к маме:
– Мам, я не проспал? Нам не пора еще?
– Нет, сыночек. Не нервничай. Садись позавтракай, а потом пойдем.
Леша сел за стол и принялся судорожно запихивать в себя завтрак.
– Переживаешь?
Мальчик замер на мгновение, вздохнул, а потом поднял глаза:
– Очень. Я очень хочу выиграть.
– Вы победите, не волнуйся только! Вы самые лучшие! И так занимались много в последнее время!
