Zitate aus dem Buch «Бумажный домик»
К событиям надо относиться так же, как к людям: надеяться на все и не ждать ничего.
Надо быть простой душой, а не простодушной. Надо иметь душу ребенка, но не его ребячливость.
Когда праздника слишком много, его нет совсем.
« На самом деле, за исключением детей, почти все вокруг современную жизнь ненавидят. Для нас что 1968-й, что 1868-й. Очарование прошло, нам осточертело все: от полета на Луну до модного твида, — этот вечный праздник, вечные восторги, вечные открытия. Неужели я стану счастливой, если буду мыться мылом-дезодорантом, и почему я должна страдать из-за Биафры, когда все равно сделать ничего не могу? Шкалы ценностей больше нет. У меня по любому поводу пытаются вызвать угрызения совести: мое белье пожелтело, а в Америке расизм. Русские в Чехословакии, и я должна «экономить, покупая больше, чем раньше». Молоденькая девятнадцатилетняя парикмахерша опаздывает на работу: в метро была такая давка, что ей пришлось пропустить три поезда… «На баррикады!» — кричит она. Критериев больше нет, сплошная путаница. «Времен года больше нет», — говорят благовоспитанные люди. Это очень точно. »
- Ты знаешь, зачем женщина раздевается догола перед мужчиной?
- Это значит, что она ему доверяет.
И все же нищета — добродетель. Церковь проповедует ее в основном беднякам. Это отвратительно. И это справедливо. Лучше добровольно отказаться от того, что и так у вас уже отнято. Бедняк, который отказывается от богатства, отказывается от того, чего у него нет, чего его лишили несправедливо и противоправно, такой бедняк — святой. Церковь обращается к святым, которые еще не пробудились в нашей душе. Она права, и она отвратительна. И мы, которые пользуемся словами — нашим богатством, чтобы провозгласить, что слова — ничто, мы отвратительны, и мы правы.
Современная стыдливость— Так, значит, ты его любишь?
Сильвия — эмансипированная молодая женщина двадцати восьми лет, которая пытается заниматься журналистикой и почитает все современные табу, — отвечает, краснея с викторианской стыдливостью:
— Нет-нет… У меня с ним чисто сексуальные отношения…
Теперь секс стал оправданием для чувства, как раньше чувства были оправданием для секса. Стыдливость осталась стыдливостью, и, услышав мой вопрос, испуганная Сильвия грациозно отпрянула назад, ведь «о таких вещах не принято говорить», точь-в-точь как это сделала бы ее бабушка, если бы ей намекнули, что в своем женихе, студенте политехнического института, она любит не только душу.
Честности не учатся, она в крови, как пасодобль.
Старый друг - это как счет в банке. В любой день, когда только пожелаешь, пожалуйста, любое воспоминание в целости и сохранности, внимание,, сочувствие, восхищение, это уже проценты...
Ты уверен в друге как в себе самом. Нет ничего прекраснее двадцатилетней дружбы. Ты понимаешь, тебя понимают - с полуслова.
Не всегда то , что чувствуешь - правда.
