Гаргантюа и Пантагрюэль

ГЛАВА XLIV. Как верховная жрица Бакбюк представила Панурга Божественной Бутылке

Тут Бакбюк, благородная жрица, заставила Панурга преклонить колени и поцеловать край фонтана; потом велела ему подняться и проплясать вокруг три вакхических танца. После этого она приказала ему сесть между двумя приготовленными там седалищами прямо на землю задом. Потом развернула свою ритуальную книгу и, подсказывая ему в левое ухо, заставила его пропеть песню виноградарей.

Когда эта песня была кончена, Бакбюк бросила, не знаю что, в фонтан, и вдруг вода начала сильно кипеть, как будто в большом котле в Бургейле, когда там празднуют праздник жезлов. Панург в молчании слушал одним ухом; Бакбюк стояла рядом с ним на коленях, когда из священной Бутылки послышался шум, какой производят пчелы, рождающиеся из тела молодого бычка, которого убьют и обрядят по изобретенному Аристеем способу, – или такой, какой производит стрела, вылетевшая из арбалета, – или же словно шум от внезапного сильного летнего дождя. И тогда было услышано слово: «ТРИНК!»

– Она, – воскликнул Панург, – могу побожиться, разбилась или треснула, чтобы не соврать! Так в наших краях разговаривают хрустальные бутылки, когда лопаются подле огня.

Тогда Бакбюк поднялась и тихонько взяла Панурга под руку, говоря ему:

– Друг, воздайте благодарность небесам, разум вас обязывает к тому: вы быстро получили слово Божественной Бутылки. Я говорю – самое веселое, самое божественное, самое верное слово, которое когда-либо я от нее слышала с той поры, как служу здесь у ее пресвятого оракула. Вставайте же, идем в капитул, в глоссах которого толкуется это прекрасное слово.

– Идем, – сказал Панург, – ради бога! Я так же умен, как раньше. Объясните, где эта книга? Поворачивайте, где этот капитул? Посмотрим на эту веселую глоссу.

ГЛАВА XLV. Как Бакбюк истолковала ответ Бутылки

Бакбюк, бросив, не знаю что, в фонтан, отчего вдруг прекратилось кипение воды, повела Панурга в главный храм, в середине которого находился животворящий источник. Там, вынув большую серебряную книгу размером в пол-мюйда, зачерпнула ею из источника и сказала ему:

– Философы, проповедники и ученые вашего мира питают вас прекрасными словами через уши, а здесь мы внедряем наши наставления прямо через рот. Поэтому я вам не говорю: прочтите эту главу, посмотрите эту глоссу; а говорю вам: попробуйте этой главы, проглотите эту глоссу. Некогда один древний пророк иудейского народа съел одну книгу и сделался ученым до зубов. Теперь вы выпьете и станете ученым до печенки. Ну, раскройте челюсти!

Когда Панург разинул пасть, Бакбюк взяла серебряную книгу, и мы подумали, что это была действительно книга, – по причине ее формы, точно у требника, – но это была почтенная и действительная, настоящая фляга, полная фалернского вина, которое она заставила Панурга проглотить все.

– Вот, – сказал Панург, – замечательная глава и очень достоверная глосса! И это все, что обозначает трижды великое слово Бутылки? Я, право, очень рад.

– Да, ничего больше, – отвечала Бакбюк. – «Тринк» – слово, общее всем языкам, знаменитое и понятное всем национальностям, и означает: «Пейте!». Вы в вашем мире говорите, что слово «сак» звучит одинаково на всех языках и – по справедливости – по полному праву принято всеми нациями. Ибо, как говорится в басне Эзопа, все люди рождаются с мешком на шее, природою обречены на страдания и просят милостыню друг у друга. Нет в поднебесной такого могущественного царя, который мог бы обойтись без другого человека, и нет такого гордого бедняка, который мог бы обойтись без богача, – даже будь это сам философ Гиппий, который все умел делать. Еще менее обходятся люди без напитка, чем без мешка! И мы здесь утверждаем, что не смех, а питье – неотъемлемое свойство человека. Не говорю о простом питье, обязательном, ибо так пьют и звери, – я говорю о том, чтобы пить вино доброе и холодное. Заметьте, друзья, что от вина становятся божественными, и что нет довода более убедительного и нет дара прозрения менее обманчивого», чем у вина. Ваши академики убеждают в этом, когда производят этимологию слова «вино», которое по-гречески называется «Ойнос» – от слова «vis» – сила, могущество. Ибо у него есть власть наполнять душу всякой истиной, всяким знанием и философией. Если вы заметили, что написано ионическими буквами над дверью храма, вы могли понять, что «в вине скрыта истина». Божественная Бутылка посылает туда вас» будьте сами толмачами вашего предприятия.

– Невозможно сказать лучше, – сказал Пантагрюэль, – чем сделала эта почтенная жрица; ведь и я так же сказал, как только вы впервые со мной об этом заговорили. Итак – тринк! Что говорит вам сердце, охваченное вакхическим восторгом? А?

– Выпьем, – сказал Панург.

Выпьем, что во имя Вакха…

ГЛАВА XLVI. Как Панург и другие сочиняют стихи в поэтическом неистовстве

В этой главе, после не слишком пристойной ругательной оценки стихов Панурга со стороны брата Жана, все путники, начиная с Пантагрюэля, занимаются стихотворством. Пантагрюэль довольно складно превозносит в рифмах вино; брат Жан, выругавшись, добавляет к его изысканным строфам еще четверостишие (уже не без нецензурности); Панург разражается чем-то в роде частушек. Наконец брат Жан говорит:

– Убирайся, старый дурак, к черту! Больше я рифмовать не в силах: рифма меня за горло схватила, – поговорим, как бы нам отблагодарить здешних.

ГЛАВА XLVII. Как, попрощавшись с Бакбюк, покинули оракул Божественной Бутылки

– Как отблагодарить здешних, – отвечала Бакбюк, – об этом не беспокойтесь: с нас будет вполне достаточно того, если вы нами довольны. Здесь, внизу, в наших подземных областях, мы не в том полагаем высшее благо, чтобы брать и получать, но в том, чтобы быть щедрыми и раздавать, и считаем себя счастливыми, не когда мы много берем и получаем от другого, – как то в уставе и обычаях сект вашего мира, – но тогда, когда мы одаряем щедро других. Однако прошу вас занести письменно свои имена и своей страны сюда, в эту ритуальную нашу книгу.

Тут она раскрыла прекрасную и большую книгу, в которой под нашу диктовку одним из ее мистагогов были проведены золотым грифелем несколько штрихов, – точно что-то написано, – хотя никаких письмен нам не было видно.

Сделав это, она наполнила своей фантастической водой три меха и, передавая их нам из рук в руки, сказала:

– Идите, друзья, под покровительством этой интеллектуальной сферы, коей центр – повсюду, а окружность – нигде, которую мы называем богом. Придя же в ваш мир, свидетельствуйте, что под землею заключены большие богатства и удивительные вещи. И недаром Церера, уже почитаемая всею вселенной за то, что она показала и обучила людей искусству земледелия и изобретением хлебных злаков избавила род человеческий от грубой пищи – желудей, – недаром она так горько плакала о том, что дочь ее была похищена в наши подземные области, – конечно, предвидя, что под землею эта ее дочь встретит больше всяких благ и превосходных вещей, чем мать ее совершила наверху. Что сталось с искусством, некогда изобретенным мудрым Прометеем, – искусством вызывать с небес молнии и небесный огонь? Вы, конечно, утратили его: оно покинуло ваше полушарие, а здесь – под землею – в употреблении. И напрасно вы иной раз удивляетесь, видя, что города ваши бывают палимы молнией и эфирным огнем, и не зная, кем, от кого и где берет начало этот страшный на ваш взгляд, но обычный и полезный для нас беспорядок. Ваши философы, которые жалуются на то, что все уже описано древними, и что им ничего не осталось для новых открытий, слишком очевидно ошибаются. То, что с неба появляется вам и что вы называете «феноменами», – то, что вам предъявляет земля, то, что заключают в себе море и реки, – несравнимо с тем, что скрыто в земле.

«Потому-то, справедливо, имя подземного властителя почти на всех языках сопровождается эпитетом, который указывает на богатства. Он (когда все свои старания и труды люди приложат, чтобы отыскать бога-властителя, которого во время оно египтяне называли на своем языке «укрытым», «таинственным», «спрятанным» и, призывая его этим именем, умоляли его обнаружить и раскрыть себя перед ними), – он расширит знания и о себе и о своих творениях при помощи доброго Фонаря. Ибо все философы и древние мудрецы, дабы в безопасности и спокойствии проходить путь божественного знания и достижения мудрости, полагали необходимыми следующие две вещи: божественное руководство и сотрудничество человека.

«Так, у персов Зороастр взял себе товарищем всей своей таинственной философии Аримаспа; у египтян Гермес Трисмегист – Эскулапа; Орфей во Фракии – Музея; там же Аглаофем – Пифагора; у афинян Платон сначала имел пособником Диона Сиракузского (в Сицилии), а по смерти того взял второго, Ксенократа; Аполлоний – Дава. Когда же ваши философы – при руководстве божьем и в сопровождении какого-нибудь светлого Фонаря – отдадутся тщательным изысканиям и исследованиям, как это свойственно роду человеческому (благодаря этим своим качествам Геродот и Гомер получили название «алфестов», то есть искателей и изобретателей), – они найдут, что истинным был ответ мудреца Фалеса египетскому царю Амазису, когда – спрошенный им, что на свете разумнее всего, – он ответил: «Время; ибо только временем были прежде и временем будут после открыты все скрытые вещи; и по этой-то причине древние называли Сатурна – отцом Истины, а Истину – дочерью Времени. Поэтому неминуемо найдут, что все их и их предшественников знание едва составляет малейшую часть того, что есть и чего они не знают». Из этих трех мехов, которые я вам теперь вручаю, вы почерпнете суждение и познание, как говорит пословица: «по когтям узнается лев». По мере разрежения заключенной в них воды – вследствие теплоты небесных тел и жара соленого моря, а также естественного превращения элементов – в них образуется весьма здоровый воздух, который будет служить вам светлым, ясным и приятным проводником, ибо ветер есть не что иное, как плавающий и волнующийся воздух. При посредстве этого ветра вы пойдете по прямому пути, если не хотите нигде сойти на землю, вплоть до гавани Олонн в Тальмондуа, пуская этот ветер на ваши паруса вот через это золотое поддувало, которое прилажено здесь в виде флейты, – сколь вы сочтете нужным, чтобы плыть осторожно, всегда в безопасности и с удовольствием, не подвергаясь опасностям и бурям. Не сомневайтесь и не думайте, что буря происходит от ветра; наоборот, ветер происходит от бури, поднимающейся со дна пучины. Не думайте также, что дождь происходит от слабости задерживающих небесных сил и от тяжести нависающих туч: он происходит по вызову подземных стран, равно как по вызову верхних тел; он незаметно влечется снизу вверх – об этом вам свидетельствует царственный пророк, который пел и говорил, что бездна вызывает бездну. Из трех мехов два наполнены вышеназванною водою, третий же извлечен из колодца индийских мудрецов, называемого бочкою браминов.

«Вы найдете кроме того, что корабли ваши в должной мере снабжены всем, что могло бы быть полезным и необходимым для остальной части вашего предприятия. Пока вы пребывали здесь, я приказала все привести в порядок. Идите же, друзья, в радости душевной и свезите это письмо королю вашему Гаргантюа, приветствуйте от нас его, а также и принцев, и слуг его благородного двора».

Окончив эти слова, она вручила нам закрытое и запечатанное письмо и после наших заверений в вечной признательности вывела нас через дверь, примыкающую к той прозрачной часовне, где Бакбюк приглашала нас предлагать вопросы. Пройдя через страну, полную всяческих утех, приятную, с умеренным климатом, как в Темпе Фессалии, более здоровую, чем та часть Египта, которая обращена к Ионийскому заливу, зеленеющую лучше, чем Термискрия, более плодородную, чем та часть горы Тавра, которая обращена к Аквилону, чем остров Гиперборей в Индийском море, чем Калигия на горе Каспите, – цветущую, ясную и привлекательную, как Туренский край, – мы нашли наконец в гавани наши корабли.

КОНЕЦ ПЯТОЙ КНИГИ И ВСЕГО, ЧТО БЫЛО ОБНАРОДОВАНО О ГЕРОИЧЕСКИХ ДЕЯНИЯХ И СКАЗАНИЯХ БЛАГОРОДНОГО ПАНТАГРЮЭЛЯ