11. Гоббс и Дик
Когда юный друг мистера Гоббса простился с ним и уехал в Англию, где сделался лордом Фаунтлероем, торговец бакалейными товарами имел достаточно времени, чтобы осознать, что между ним и его маленьким приятелем лег Атлантический океан. Он сильно затосковал. Мистер Гоббс был человек одинокий, бессемейный, не слишком образованный и знакомств ни с кем не заводил. Единственным его развлечением служило чтение газет и ведение своих счетов, но и в этом последнем деле Гоббс был тоже довольно слаб. Седрик, научившись складывать, пытался помочь своему другу. К тому же мальчик с необыкновенным вниманием слушал, как мистер Гоббс пересказывал ему газеты, они оживленно обсуждали дела в Америке и в Англии. Поэтому неудивительно, что Гоббс сильно ощущал отсутствие мальчика. На первых порах старик все надеялся, неизвестно почему, что Седрик скоро вернется и что в один прекрасный день он оторвется от газеты и увидит Седрика в дверях своей лавки. Вот-вот, думалось ему, мальчик войдет и скажет: «Здравствуйте, мистер Гоббс! Как сегодня жарко!»
Но дни, недели проходили, мальчик не возвращался, и Гоббс все сильнее и сильнее скучал. Даже газеты уже не так его интересовали, некому было их пересказывать. Он клал их себе на колени и уныло глядел на высокий табурет Седрика, где остались следы маленьких каблучков: Седрик имел привычку болтать ногами, слушая Гоббса. После этого старик вынимал свои золотые часы, открывал их, читал надпись, сочиненную Седриком, и захлопывал опять крышку. Вечером, когда запиралась лавка, Гоббс шел гулять по улице, доходил до дома своего маленького друга, читал объявление: «Отдается внаем», грустно закуривал трубку и возвращался домой.
Так прошло две или три недели. Скука одолевала Гоббса, и ему пришла на ум счастливая мысль – познакомиться с Диком, чистильщиком сапог. Он знал его по рассказам Седрика и надеялся разогнать с его помощью тоску, разговаривая об их общем друге.
Итак, в один прекрасный день, когда Дик усердно чистил прохожим сапоги, к нему подошел низенький толстый лысый человек и так пристально уставился на вывеску, которая гласила: «Профессор Дик Типтон, несравненно чистит сапоги», – что Дик спросил его:
– Какой прикажете ваксой, сэр?
Толстяк молча выставил ногу и сел. Дик принялся чистить его сапог.
– Откуда у вас это? – спросил толстяк, переводя взгляд с Дика на вывеску и обратно.
– От моего друга, маленького мальчика. Он мне подарил все, что нужно для моего ремесла. Он теперь в Англии и скоро попадет в лорды.
– Это, наверное, лорд Фаунтлерой, – медленно произнес мистер Гоббс, – который со временем будет графом Доринкортом?
Дик уронил щетку.
– А что?.. Разве вы его знаете? – быстро спросил он.
– Я его знаю с самого рождения, – отвечал Гоббс, вытирая раскрасневшееся лицо. – С самого рождения!
Он пришел в сильное волнение. Вынув золотые часы, он открыл их и показал надпись Дику.
– Смотрите! Уезжая в Европу, он подарил мне эти часы на память. «Я не хочу, чтобы вы меня забыли», – сказал он мне, но я всегда бы его помнил, если бы даже он ничего не подарил. Это был такой приятель, какого бы никто не забыл!
– Это был лучший парень, какого я знал! – воскликнул Дик. – Я однажды достал его мячик из-под копыт, и он этого никогда не забывал. Каждый раз, когда он проходил здесь со своей матерью или с няней, то всегда говорил: «Привет, Дик!» – точно взрослый, а сам-то был кузнечику по колено. Веселый был парнишка!
– Так, так, – сказал мистер Гоббс, – жаль, что из него выйдет граф. Он мог бы быть украшением любой лавки и даже целого торгового дома! – И бакалейщик грустно покачал головой.
Они долго беседовали с Диком, и было решено, что Дик на другой день вечером придет в гости в лавку мистера Гоббса. Дик был очень польщен приглашением человека, у которого была собственная лавка, лошадь и тележка.
– А вы знаете что-нибудь про графов и про замки? – спросил Гоббс. – Хотелось бы иметь о них какие-нибудь подробные сведения.
– Я видел про них повесть в журнале, – отвечал Дик, – она называется «Месть графини Мей». Очень запутанная вещь!
– Принесите мне ее, когда придете. Я заплачу. И вообще все, что найдете о графах и лордах.
Это было начало новой дружбы. Когда Дик пришел в лавку, мистер Гоббс принял его очень радушно, посадил на стул около бочонка с яблоками и, указывая на них, сказал: «Не угодно ли!»
Сам он тут же принялся просматривать журналы, принесенные Диком, и только немного спустя они разговорились. Гоббс показал Дику высокий табурет со следами каблучков Седрика,
– Он всегда сидел на этом самом табурете, – говорил Гоббс. – Вот это следы каблуков лорда! Со временем это будут следы каблуков графа Доринкорта!..
Мистер Гоббс был чрезвычайно доволен посещением Дика. Они вместе поужинали в маленькой задней комнатке. Ужин состоял из сыра, сардинок, бисквитов, и старик так разошелся, что даже торжественно откупорил две бутылки вина и произнес тост:
– Выпьем-ка за здоровье Седрика, пусть он задаст как следует всем этим графам, маркизам и герцогам и всем остальным!
С этого дня мистер Гоббс часто виделся с Диком и стал меньше скучать, они вместе читали дешевые журналы и много из них узнали о привычках знати и мелкопоместных дворян, которых очень бы удивило, если бы они проведали, какого рода вещи им приписывают.
Однажды мистер Гоббс отправился в книжный магазин и спросил:
– Дайте мне книгу про графов.
– Что-о? – воскликнул продавец.
– Книгу про графов.
– Боюсь, что у нас этого нет.
– Ну так про маркизов или герцогов.
– Никогда не слышал о такой.
Мистер Гоббс был озадачен.
– Ну хоть про графинь?
– Боюсь, что нет, – улыбнулся продавец. – А вот не хотите ли роман, где главные герои – аристократы? – И он протянул мистеру Гоббсу книгу.
Раз уж Гоббсу не удалось приобрести том, целиком посвященный графам, пришлось купить это сочинение.
Когда пришел Дик, они стали читать. Роман оказался очень захватывающий. Действие происходило в Англии в царствование королевы Марии, прозванной Кровавой. Описания казней и пыток по приговору королевы привели в ужас наших читателей. Холодный пот выступал на лбу мистера Гоббса, он несколько раз вынимал платок и вытирал им себе лицо.
– Нет, – решил он наконец, – наш Седрик в опасности! Если женщина имеет право царствовать и проделывать такие штуки, там нельзя быть спокойным ни минуты!
– Так-то так, – отвечал с некоторым сомнением Дик, – но ведь в книге говорится про королеву Марию, а теперь на престоле Виктория, и про нее никаких ужасов не рассказывают.
– Правда, – сказал Гоббс, – газеты ни про какие казни не говорят. Но все-таки ему опасно жить в Англии. Говорят, что они даже не празднуют Четвертое июля!
Гоббс был в большой тревоге, пока не получил письмо Седрика, которое он перечитал с Диком несколько раз, точно так же, как и письмо Седрика Дику. Для обоих это был настоящий праздник, и они много толковали об этих письмах. Несколько дней кряду они сочиняли ответы и обсуждали их.
Для Дика написать письмо было тяжелой работой. Он учился грамоте совсем недолго, когда жил со старшим братом Беном и ходил в вечернюю школу. Но он был очень понятливым мальчиком и очень скоро выучился читать и кое-как писать. Позднее он начал читать газеты, сперва по слогам, а потом и довольно бегло. Он много рассказывал мистеру Гоббсу про свое житье с братом, который заменил ему родителей, умерших, когда Дик был еще ребенком. Бен заботился о своем братишке до тех пор, пока Дик не подрос и смог сам продавать газеты на улице, чтобы прокормиться. Но и тогда они продолжали жить вместе.
– А потом, – рассказывал Дик, – брат женился. Она была красивая, но злая, настоящая тигрица. Как разъярится, так и начинает рвать на клочки все, что попадется. У нее был ребенок, весь в нее, орал с утра до ночи. Я должен был смотреть за ним, и если я не сразу брал его на руки, она швыряла в меня чем попало. Раз она пустила в меня тарелку, а попала в своего мальчика и разрезала ему подбородок. Доктор говорил, что эта отметина останется у него на всю жизнь. Хороша мать! Бена она мучила потому, что он мало денег зарабатывал, он подался на Запад, чтобы завести ранчо[9]. Не прошло и недели, как я вернулся домой, а квартира заперта. Мне сказали, что Минна ушла с ребенком куда-то, нашла, говорят, себе место няни. Другие рассказывали, что она просто-напросто уехала на пароходе. С тех пор я про нее ничего не слыхал и Бен тоже. На его месте я рад был бы от нее избавиться, а Бен нет. Говорю вам, он влюбился в нее! Правда, она была очень красивая девчонка, особенно когда приоденется и не злится. Глаза большие, черные, а волосы густые, длинные по колено, она их заплетала в косу с руку толщиной и обвивала ею два раза голову. Говорили, что она наполовину итальянка, поэтому такая чудная.
Дик часто рассказывал мистеру Гоббсу про нее и про брата. С тех пор как Бен уехал, он всего раз или два писал Дику.
– Эта девчонка, – говорил однажды вечером Дик, – совершенно с ума свела Бена. Даже жалко его иногда.
Мистер Гоббс, набивая трубку, заметил глубокомысленно:
– Зря он женился… По мне, так в женщинах нет никакого толку.
Приятели сидели у дверей лавки, вдруг Гоббсу понадобились спички, он встал и увидел на конторке письмо.
– Как это я не заметил, что тут лежит письмо? – удивился он. – Наверное, почтальон принес его, когда меня не было, или оно попало под газету.
Старик взял конверт и внимательно его разглядел.
– Это от него! – воскликнул он. – От Седрика!
Гоббс забыл про трубку, в возбуждении вернулся на свой стул, достал из кармана перочинный ножичек и распечатал конверт.
Вот что он прочел:
«Замок Доринкорт
Дорогой мистер Гоббс! Спешу сообщить вам очень странное известие, вы будете очень удивлены, мои дорогой друг.
Это была ошибка, и я вовсе не лорд и не буду графом. Дядя мой Бевис был женат, и у него маленький мальчик, который и есть настоящий лорд Фаунтлерой, а не я. Таков закон в Англии: старший сын графа – лорд и становится графом, когда отец или дед его умрут. Мой дедушка жив, но его старший сын Бевис умер, а у него маленький сын, который теперь лорд Фаунтлерой и получит все, что должно было быть моим. Я думал, что мне придется ему отдать моего пони и тележку, но дедушка говорит, что нет. Дедушка очень огорчен, ему не нравится жена моего дяди. Он думает, что мы с мамой очень жалеем, что я не буду графом. Правда, мне было бы приятно быть графом, потому что замок великолепный, и я всех здесь очень люблю, и тот, кто богат, может помогать бедным. Теперь я буду работать. Я попросил конюха учить меня чистить лошадей, и, может быть, я буду конюхом или кучером. Жена дяди привозила своего мальчика в замок. Дедушка и мистер Хэвишем говорили с ней. Дедушка ужасно сердился, я никогда не видел его таким сердитым, и мне жаль его. Я поспешил написать вам, чтобы вы знали, что я, как и прежде,
ваш старый друг Седрик Эррол,а не лорд Фаунтлерой».
Мистер Гоббс уронил письмо: он был поражен.
– Черт меня подери! – воскликнул он.
– Какая для него перемена! – заметил Дик.
– Перемена?.. Это все аристократы нарочно подстроили, чтобы обобрать американского ребенка! Они нас ненавидят с самой революции. Я говорил, что Седрик в опасности: они там сговорились, чтобы его обобрать!.. Знаю я их!
Мистер Гоббс был очень возбужден: ему с самого начала не нравилось то, что произошло в судьбе его маленького друга, и только он смирился с этим и стал даже втайне гордиться счастливой долей Седрика, как вдруг это письмо! Он был очень невысокого мнения об английских аристократах, но он знал, что и в Америке деньги очень ценятся, а потерять и богатство и знатность казалось ему жестоким ударом.
– Они хотят его обобрать! – твердил он. – Надо бы поехать и защитить его!
Он долго не отпускал Дика и пошел проводить его до конца улицы. Возвращаясь домой, он остановился перед пустым домом с табличкой «Отдается внаем» и долго стоял перед ним, задумчиво покуривая трубку.