1. [131]. Прежде себя утверди в мире, и тогда других умирить можешь. Человек мирный больше ученого приносит пользы. В страсти человек и добро обращает во зло, и всякому злу склонен верить. А добрый человек и мирный все обращает во благо. Кто твердо стоит в мире, тот никого не подозревает. А кто живет недоволен и в волнении, тот смущается всяческими подозрениями, и сам неспокоен и других не оставляет в покое. Часто говорит, чего бы говорить не должно, часто опускает, что ему прежде всего следовало делать. Смотрит, что должны делать другие, а что сам должен делать, о том не думает. Итак, имей прежде ревность о себе самом: тогда по правде и о ближнем своем ревновать можешь.

2. [132]. Ты умеешь извинять и оправдывать свои дела, а от других не хочешь принимать извинений. Прав бы ты был, когда бы себя обвинял, а извинял брата своего. Когда хочешь, чтобы твои тягости носили, носи чужие. Смотри, как тебе еще далеко до истинной любви и смирения: ни на кого не уметь негодовать или гневаться, разве на себя самого. Не великое дело обращаться с добрыми и кроткими людьми: это всякому по природе нравится; с такими всякому легко жить в мире, и одномысленных всякий сам по себе любит; но жить в мире с грубыми, со вздорными и беспорядочными, с теми, кто нам противоречит, – вот великая благодать, вот достохвальное дело, достойное мужа.

3. [133]. Есть такие люди, что и себя соблюдают в мире и с другими имеют мир; есть и такие, что сами в себе не имеют мира и других в мире не оставляют. Тяжки они для других, но для себя всегда еще тяжеле. Есть и такие люди, что себя сохраняют в мире и других привесть к миру стараются. А весь мир в здешней бедственной жизни состоит более в том, чтобы терпеть со смирением, нежели в том, чтобы не чувствовать себе противного. Кто лучше умеет терпеть, тот более мира получит. Он – себя победил, он господин мира, он друг Христов и наследник неба.

Глава IV
О простоте сердца и чистоте мысли

1. [134]. На двух крыльях поднимается человек от земного – одно крыло у него простота, другое – чистота. Простота должна быть в мысли, чистота в чувстве. Простота ищет Бога, чистота приемлет и вкушает. Никакое доброе дело не затруднит тебя, если будешь в душе свободен от всякой беспорядочной привязанности. Если не имеешь в предмете и не ищешь ничего, кроме благоволения Божия и пользы ближнего, будешь иметь внутреннюю свободу. Когда бы просто было сердце твое, тогда всякая тварь тебе служила бы зерцалом жизни и книгой святого учения. Всякая тварь, какая бы ни была малая и низкая, представляет Божию благость.

2. [135]. Когда бы ты был добр и чист внутренно, тогда все видел и постигал бы право и без затруднения. Чистое сердце проникает и небо и преисподнюю. Каков кто внутренно, так и о внешнем судит. Если есть в мире радость, то верно обладает ею чистое сердце. И если есть где скорбь и теснота, про то всего ближе ведает злая совесть. Как железо, когда бросают его в огонь, теряет ржавчину и все насквозь раскаляется, так человек, когда всего себя обращает к Богу, отбрасывает лень и превращается в нового человека.

3. [136]. Когда в человеке только теплота начинается, боится он и малого труда и принимает внешнее утешение. Но когда начнет совершенно побеждать себя и мужественно ходить путем Божиим, тогда и то, в чем прежде чувствовал великую тягость, – кажется ничтожным.

Глава V
О саморазумении

1. [137]. Не можем мы сами себе слишком много верить, ибо часто благодать в нас оскудевает и недостает чувства. Мало в нас свету, и тот скоро теряем от небрежения. Часто даже и не примечаем, что так слепы мы внутренно. Часто мы поступаем дурно и еще хуже себя оправдываем, иногда страсть действует в нас, а мы почитаем за ревность. Малое осуждаем в других, а в себе на великое не обращаем внимания. Тотчас чувствуем и взвешиваем, что терпим от других, а что другие от нас терпят, того не примечаем. Когда бы кто мог совершенно и по правде судить о своем, тому ничего не осталось бы осуждать в других.

2. [138]. Внутренний человек полагает заботу о себе самом прежде всяких забот; а кто прилежно внимает сам себе, тому легко молчать о других. Никогда тебе не быть внутренним и благоговейным человеком, если не станешь молчать о других и обращать взор на себя самого особенно. Если совершенно внимаешь себе самому и Богу, мало подействует на тебя то, что увидишь вне себя. Где ты, когда не сам с собою? И когда бы всюду побывал ты, что пользы, если пренебрег себя самого? Если хочешь иметь мир и единение истинное, надобно тебе все прочее отложить и себя одного иметь пред очами.

3. [139]. Итак, получишь ты великую пользу, когда сохранишь себя свободным от всякой временной заботы. Много потеряешь, если станешь держать в уме что-либо временное. Ни великого, ни высокого, ни приятного, ни охотного пусть у тебя не будет ничего: разве Бог один или что есть Божье. Все почитай за суету, какое ни встретится тебе утешение от всякого творения. Любящая Бога душа все, что ниже Бога, презирает, все пропускает мимо. Един Бог вечный и бесконечный, вся исполняяй, душе утешение и истинная радость сердцу.

Глава VI
О радости, какая от доброй совести происходит

1. [140]. Слава доброму человеку – свидетельство доброй совести. Имей добрую совесть, и всегда будешь иметь радость. Добрая совесть может перенесть очень много и радуется в напастях великою радостью. Дурная совесть всегда боязлива и беспокойна. В сладости почивать будешь, когда сердце не укоряет тебя. Не радуйся без доброго дела. Злые никогда не имеют истинной радости и не чувствуют внутреннего мира: ибо нет радости нечестивым, глаголет Господь Бог (Ис. XLVIII, 22). И когда скажут они: в мире мы, не придут беды на нас и кто посмеет вредить нам?.. не верь им. Ибо внезапно воспрянет гнев Божий, и в ничто обратятся дела их, и помышления их погибнут.

2. [141]. В скорбях хвалиться не тяжко любящему; а хвалиться так – значит хвалиться о кресте Господа Иисуса (Гал. VI, 14). Краткая та слава, что дается и приемлется от человеков. Слава мирская всегда сопровождается печалью. Слава добродетельных у них в совести, а не в устах человеческих. Радость праведных о Боге и в Боге, и веселье их об истине. Кто желает вечной и истинной славы, не заботится о временной славе. А кто ищет временной славы или от души ее не презирает, того не убедишь любить славу небесную. Великое успокоение на сердце у того, кто ни о похвале не заботится, ни о порицании.

3. [142]. Легко быть довольным и умеренным тому, у кого чистая совесть. Не будешь святее оттого, что хвалят, ни хуже оттого, что бранят. Что ты есть, тем и останешься, и слово людское не может тебя сделать лучше, чем Бог о тебе свидетельствует. Если смотришь за собой, что у тебя внутри, не станешь заботиться, что вне тебя говорят о тебе люди. Человек на лицо взирает, а Бог взирает на сердце. Человек рассуждает о делах, Бог испытует намерение. Добро творить всегда и мало о себе думать – признак смиренной души. Не искать утешения ни от какой твари – признак великой чистоты и внутренней уверенности.

4. [143]. Кто не ищет вне себя никакого свидетельства о себе, тот, видно, что совершенно предал себя Богу. Не тот достоин, кто сам себя хвалит, говорит блаженный Павел, но кого хвалит Господь (II Кор. X, 18). С Богом ходить внутренно, и вне себя не держаться никакой привязанности – вот состояние внутреннего человека.

Глава VII
О любви ко Иисусу превыше всего

1. [144]. Блажен, кто разумеет, что есть любить Иисуса и себя самого презирать ради Иисуса. Надобно оставить возлюбленное для возлюбленного, ибо хочет Иисус, чтоб Его одного паче всего любили. Любовь к творению обманчива и непостоянна; любовь к Иисусу блаженна и не колеблется. Кто привлекается к твари, падет вместе с нею, как она падает; кто объемлет Иисуса, тот утвердится вовеки. Его люби, Его соблюди себе другом: когда все отступят, Он не покинет тебя и не даст тебе вконец погибнуть. Хочешь или не хочешь, надобно будет тебе когда-нибудь со всеми разлучиться.

2. [145]. И в жизни, и в смерти держись Иисуса и Его верности предай себя: Он один может тебе помочь, когда все отойдут от тебя. Возлюбленный твой такого свойства, что постороннего не хочет допускать, но Один желает обладать твоим сердцем, и как царь, на своем престоле восседать хочет. Когда бы умел ты упраздниться от всякой твари, Иисус охотно обитал бы с тобою. Что мимо Иисуса положишь ты в человеках, почти все пред тобою погибнет. Не полагай упования, не опирайся на трость, ветром колеблемую, ибо всякая плоть – сено, и вся слава ее падет, как цвет сельный (I Петр. I, 24).

3. [146]. Скоро обманешься ты, если станешь смотреть на одну наружность человеческую. И если в других станешь искать себе утешения и прибыли, часто будешь чувствовать утрату. Когда ищешь во всем Иисуса, Иисуса и найдешь непременно, а если самого себя ищешь, то себя самого и найдешь, но для своей погибели. Ибо человек, когда Иисуса не ищет, больше вреда терпит от себя самого, чем от целого мира и от всех своих противников.

Глава VIII
О близком содружестве с Иисусом

1. [147]. Когда Иисус с тобою, благо тебе во всем, и ничто трудно не кажется. А когда нет с тобою Иисуса, все тягостно. Когда Иисус внутри не глаголет, жалкая у тебя утеха, а если Иисус возглаголет хотя единым словом, чувствуешь великое утеснение. Не так ли Мария тотчас воспрянула с того места, где плакала, когда сказала ей Марфа: Учитель здесь и зовет тебя (Ин. XI, 26)! Блажен час, когда воззовет тебя Иисус от слез к радости духовной! Как ты сух и жесток без Иисуса, как безумен и суетен, когда желаешь чего-либо вне Иисуса! И не лучше ли тебе потерять весь мир, чем понесть эту утрату?

2. [148]. Мир что может дать тебе без Иисуса? Быть без Иисуса – ад мучительный; рай сладостный – быть с Иисусом. Когда бы с тобою был Иисус, ни один враг не мог бы вредить тебе. Кто Иисуса находит, находит сокровище великое, благое свыше всякого блага; а кто потерял Иисуса, потерял безмерно много, более целого мира. Всех беднее, кто живет без Иисуса; всех богаче, кому добро быть с Иисусом.

3. [149]. Великое искусство, когда умеешь обращаться с Иисусом; великий разум, когда умеешь держать Иисуса с собою. Будь смирен сердцем и миролюбив, и будет с тобою Иисус. Будь благочестив и тих, и Иисус с тобою пребудет. Скоро можешь ты отогнать Иисуса и потерять благодать Его, если захочешь уклониться во внешнее. А когда Его отгонишь и потеряешь, к кому тогда прибегнешь, какого друга сыщешь себе? Без друга не можешь ты быть долго, и когда Иисус не станет тебе другом ближе всех, будешь очень одинок и печален. Итак, безумно поступаешь ты, когда на кого другого уповаешь, в другом радуешься. Выбери лучше – весь мир иметь себе противником, нежели оскорбить Иисуса. И из всех возлюбленных да будет тебе Иисус в особенности возлюблен.

4. [150]. Пусть будет любовь к людям ради Иисуса, а к Иисусу любовь ради Его Самого. Одного Иисуса Христа особенно да любим: Он один друг добрый и верный свыше всех друзей. Ради Его и в Нем и друзья и недруги пусть будут тебе милы, и за всех за них Его умоляй, чтобы все Его познали и возлюбили. Не желай никогда, чтоб тебя одного хвалили и любили: это принадлежит одному Богу, ибо Бог не имеет Себе подобного. И того не желай, чтобы сердце тобой было занято и твое занято было бы чьей-либо любовью; но да будет Иисус в тебе и во всяком добром человеке.

5. [151]. Будь чист и свободен внутренно, не прилепляясь ни к единому созданию. Надобно тебе обнажить себя и чистое сердце принесть ко Иисусу, если хочешь упраздниться и познать яко благ Господь. Но на самом деле сего не достигнешь, если не будешь предварен и внутрь собран Его благодатью, чтобы, все упразднив и отпустив от себя, соединиться тебе единому с Единым. Ибо, когда приходит к человеку благодать Божия, становится он на все силен; а когда она отступит, тогда станет беден и немощен, и как бы оставлен только на истязание. И тогда не должен ты падать и отчаиваться, но спокойным духом принять волю Божию, и все, что на тебя находит, терпеть во славу Христа Иисуса. Ибо после зимы наступает лето, за ночью день возвращается, и после бури проясняется небо великим сиянием.

Глава IX
О совершенной безутешности

1. [152]. Не тяжко пренебрегать человеческим утешением, когда есть утешение божественное. Великое дело, весьма великое – когда умеешь быть и без человеческого и без божественного утешения, и ради любви к Богу охотно и по доброй воле терпеть сердечное изгнание, и ни в чем не искать себя самого, и не помышлять нимало о собственном достоинстве. Что великого в том, что радуешься ты и благоговеен, когда благодать приходит? Всем такая пора желательна. Сладко лететь в пути, когда несет благодать Божия, – и дивно ли, что путник не чувствует тяжести, когда несет его Всемогущий и ведет верховный Вождь?

2. [153]. Приятно нам, когда есть у нас что-нибудь в утеснение, и трудно человеку совлечься с себя самого. Святый Лаврентий победил мир со своим первосвященником, ибо презрел в мире все, что казалось усладительно, и даже разлуку с верховным первосвященником Божиим Сикстом, которого крепко любил, перенес с кротостью. Так любовью к Богу превозмог он любовь к человеку, и человеческому утяжнению предпочел благоизволение Божие. Так и ты учись иного необходимого и возлюбленного друга оставлять ради любви Божией, и не огорчайся тяжко, когда случится тебе быть оставленным от друга, зная, что всем нам должно будет когда-нибудь друг с другом разлучиться.

3. [154]. Много и долго надлежит человеку бороться в себе самом, прежде чем научится совершенно побеждать самого себя и все чувство свое привлекать к Богу. Когда человек сам на себе утверждается, легко ему уклониться к человеческим утешениям. Но истинный любитель Христа и прилежный последователь добродетелей не увлекается в те утешения, и ищет не тех чувственных сладостей, но крепких испытаний, и желает понести тяжкие труды Христа ради.

4. [155]. Итак, когда Бог дает духовное утешение, принимай его с благодарностью и разумей, что это дар Божий, а не твое достоинство: не превозносись. Не радуйся чрезмерно и не мечтай безумно о себе; но паче смирись за тот дар, и будь осторожнее, боязливее во всех делах своих, ибо пройдет тот час, и последует за ним искушение. Когда отымется от тебя утешение, не спеши отчаиваться; но в смирении и в терпении ожидай небесного посещения: может Бог снова дать тебе еще большую благодать и утешение. Нет тут нового или странного для искусившихся в путях Божиих, ибо и великие святые и древние пророки испытывали такую перемену.

5. [156]. Оттого некто, в присутствии благодати, восклицал: аз рех во обилии моем: не подвижуся вовек. И потом говорит, что испытал в себе, когда благодать отступила: отвратил еси лице Твое и бых смущен. Между тем однако не отчаивается нисколько, но усиленнее молит Господа и глаголет: к Тебе, Господи, воззову и к Богу моему помолюся. Наконец, объявляет и плод молитвы своей и свидетельствует, что был услышан: услыша Господь и помилова мя: Господь бысть помощник мне. Но в чем? «Обратил еси, – говорит, – плачь мой в радость, и препоясал мя еси веселием» (Пс., 29). Если так поступал Бог с великими святыми, то и нам, немощным и бедным, не должно отчаиваться, когда бываем по временам то в охлаждении, то в горячности. Ибо дух приходит и отходит по благоизволению воли Его. Посему говорит блаженный Иов: посещение твориши ему во всяко утро и всечасно его испытуеши (VII, 18).

6. [157]. На что же мне надеяться, на чем утвердить свое упование, разве на едином – на великом милосердии Господнем, на единой надежде небесной благодати? Люди ли добрые со мною, благоговейные ли собратья и верные друзья, святые ли книги или изящные рассуждения, сладкие ли стихиры и песни, – все то мало мне служит на помощь, мало меня услаждает, когда отступила благодать и оставлен я в собственной бедности. Тогда нет лучшего средства, как терпеть и отречься от себя в волю Божию.

7. [158]. Не встречал я ни одного верующего и благоговейного человека, кто бы не терпел иногда отнятие благодати или не чувствовал бы уменьшение горячности. Никто из святых не достиг до такого восхищения или до такого духовного просвещения, чтоб не терпел искушений – один ранее, другой позже. Тот не достоин высокого созерцания Божия, кто ради Бога не испытал какого-либо смущения. Прежде приходит смущение, но это знак, что последует утешение; ибо небесное утешение обещано тому, кто выдержит искушение. Побеждающему глаголет – дам ясти от древа жизни (Апок. II, 7).

8. [159]. И для того дается утешение божественное, чтобы крепче стал человек к перенесению бедствий. А за утешением искушение следует, чтобы в добром состоянии не превозносился. Дьявол не дремлет, не умерла еще плоть; и потому не переставай готовиться к борьбе, ибо и справа и слева у тебя враги, никогда не засыпающие.