Buch lesen: «План соблазнения»
Эта книга является художественным произведением.
Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Глава 1
Стоя под яркими белыми лампами, нагревающими воздух, доктор Эбби Макфарлан почувствовала, как по лбу струится пот. Она была полностью сосредоточена на своем занятии. Прядки волос выбились из-под шапочки, но она поборола желание вытереть потный лоб рукавом. За долгие годы, проведенные в операционной, она усвоила, что нужно сохранять руки в стерильной чистоте. С ее губ едва не сорвался привычный приказ промокнуть ей лоб тампоном.
Прищурившись, она снова принялась за работу. Ее проворные пальцы, которые обычно ловко и быстро накладывали швы, теперь казались корявыми, вонзаясь в липкую мягкую массу.
– Доктор, не надо так резко втыкать пальцы в тесто. Хлеб нужно готовить с нежностью.
Эбби вздохнула:
– Мария, тесто прилипает к пальцам, и я ничего не могу с ним поделать.
– Вы должны добавить муки. – Старые, шишковатые пальцы Марии быстро рассыпали муку на рабочем столе и умело замесили липкую массу, приготовленную Эбби, в эластичное и упругое тесто, из которого сформовали чиабатту.
Эбби сразу же накрыла хлеб чистым белым полотенцем:
– Думаю, я безнадежна.
Старушка улыбнулась и покачала покрытой шарфом головой:
– Я готовлю хлеб на протяжении семидесяти лет. А вы приходите и попробуйте сделать его снова.
Эбби разыграла обязательную карту в этом необычном сценарии «доктор—пациент»:
– Я приду, если вы пообещаете мне, что будете отдыхать. У вас повышенное давление, и ваша семья о вас беспокоится. Через несколько дней вы почувствуете действие нового препарата, поэтому не переутомляйтесь.
– Хм, я чувствую себя прекрасно! – Старушка слегка постучала себя кулаком в грудь. – У меня сильное сердце.
Эбби нахмурилась и заговорила строже:
– Если вы не будете отдыхать, я положу вас в больницу.
Мария тут же присела на стул:
– Вы говорите, как мой внук.
– Значит, он мудрый человек, – насмешливо произнесла Эбби и стала мыть руки. Ей нужно было вернуться в больницу.
Ее восьмидесятилетняя пациентка округлила глаза и ткнула пальцем в воздух:
– Он такой же, как вы.
– Ну, я надеюсь, что он счастлив, как и я. – Эбби улыбнулась и быстро повесила полотенце для рук на крючок.
За двенадцать месяцев работы в больнице в Бандарре она быстро поняла, что следует избегать близкого знакомства с родственниками пациентов. Однажды по больнице даже поползли слухи о нетрадиционной ориентации Эбби, когда один из пациентов попытался назначить ей свидание с его дочерью. Как ни странно, никто не понимал, почему большую часть своего свободного времени Эбби работает в женском приюте. Это было единственное место, где никто не пытался ее сосватать. Она хорошо усвоила жизненный урок и поняла, что всегда выбирает себе неподходящего мужчину. Эбби решила, что безопаснее оставаться одинокой. Ничто и никто не изменит ее убеждения. Никогда.
Эбби взяла ключи от автомобиля.
– Итак, вы приляжете на часок, пока ваша дочь не вернулась с виноградников?
Мария неожиданно капитулировала:
– Да, доктор, я сделаю, как вы говорите.
– Отлично. Я зайду завтра.
– И я покажу вам, как готовится брускетта.
Эбби рассмеялась:
– Откажитесь от своей идеи, Мария. Я никогда не научусь готовить.
Но старушка только улыбнулась в ответ.
– Карен, дорогая моя, мой ангел в операционной, неужели ты не шутишь? – Лео Коста сдерживал угнетающее разочарование, стараясь не орать. Он знал, что окрик помогает в общении иногда, а лесть – всегда. Прижимая телефонную трубку к уху, он со всем очарованием, на какое был способен, произнес: – Мы договорились об этом на прошлой неделе во время обеда. Я даже заполнил документы в виде особой милости к тебе, поэтому не разбивай мое сердце и не говори, что я не могу получить дополнительную смену в выбранный мной день. Немного помолчав, Карен сказала:
– Думаю, мне удастся попросить мистера Треуиллана перенести его смену, потому что он брал дополнительную смену на прошлой неделе.
– Мне нравится ход твоих мыслей, дорогая. Перезвони мне, как только все станет ясно. – Он закрыл мобильный телефон, не дожидаясь слов прощания от администратора, и посмотрел на часы.
Черт побери, он опаздывает. Ему ненавистно начинать день с опоздания, тем более сегодня у него полно пациентов в клинике на Коллинз-стрит.
Лео подошел к лифтам и нажал на кнопку вызова, постукивая носком ботинка по покрытому глянцевым линолеумом полу. Прошлой ночью он почти не спал, оперируя пострадавшего в автомобильной аварии. Не успел он отправиться домой, как снова пришлось возвращаться на работу. Имевшегося времени ему хватило только на то, чтобы поспать три часа, быстро принять душ, побриться и выпить чашку эспрессо.
Когда над лифтом зажегся красный индикатор и послышался сигнал прибывшего лифта, в кармане Лео завибрировал телефон. Остается надеяться, что звонит администратор и его ждет радостная весть. Открыв телефон, он произнес:
– Лео Коста слушает.
– О, слава богу, я тебя застала, – послышался в трубке неожиданный, но знакомый голос одной из его многочисленных сестер.
– Анна? – Он запустил пятерню в волосы. Обычно в это время по утрам она занималась детьми и обзванивала поставщиков ресторана. – Что случилось?
Сестра то ли вздохнула, то ли простонала:
– Это из-за бабушки, Лео. На этот раз тебе придется вернуться в Бандарру.
Едва сдерживая зевоту, Эбби вышла из внедорожника, опустив на липкий, раскаленный асфальт ноги в покрытых красной пылью ботинках. Палящее летнее солнце наконец ушло за горизонт, и на небе появилась мерцающая Венера, как бы говорившая ей: «Разве жизнь не великолепна?» Но сегодня Эбби не чувствовала себя великолепно. Этот день обрушил на нее кучу забот, в том числе экстренную эвакуацию из поселения аборигенов, которое находилось в сотне километров от города. Сейчас ей хотелось избавиться от одежды, которая пробыла на ней семнадцать часов, встать под душ, смыть въевшийся в кожу песок и улечься в постель на мягкие простыни.
Автоматические двери открылись, и она вошла в прохладное помещение больницы. Блаженная передышка после вдыхания раскаленного воздуха, который не охлаждается даже ночью. Она помедлила, настороженно оглядываясь вокруг и прислушиваясь, а затем улыбнулась и протяжно выдохнула. «Успокойся, Эбби».
Сегодня вечером в небольшой больнице стояла тишина, царила спокойная атмосфера. Именно это и было нужно Эбби. Она быстро проверит, как дела у Марии, проконсультируется с медицинским персоналом по поводу двух других стационарных больных, а затем отправится домой и постарается убедить Мерфи, своего бордер-колли, что он не хочет гулять.
Сестринская комната была пуста, но медицинские карты оказались подготовлены для ночной смены и отсортированы в алфавитном порядке. Она быстро их просмотрела и нашла медицинскую карту пациентки по фамилии Росси.
– Снова вызовите ее лечащего врача, – послышался в коридоре низкий баритон со стальными нотками. Затем мужчина мягко прибавил: – Я был бы очень вам признателен, Эрин.
Эбби отлично понимала, что мягкость тона говорящего обманчива. Она знала, что такое железная рука в бархатной перчатке, и встречала много мужчин, которые внешне казались кроткими, но стремились к полному контролю. Ее отношения с такими мужчинами имели катастрофические последствия.
– Конечно, мистер Коста, я попробую вызвать ее еще раз.
Эрин Брайант, очень способная и ответственная ночная медсестра, видимо, попала под притворное очарование того, с кем говорила. Тот факт, что родственник пациента по-прежнему находится в больнице в столь поздний час, тому доказательство.
Просматривая медицинские карты, Эбби улыбнулась – впервые за сегодняшний день судьба оказалась к ней благосклонна. Среди ее пациентов не было никого по фамилии Коста, поэтому с родственником пациента придется разбираться Джастину – ее временному заместителю, который счастливо отсчитывает последние дни до поездки в Азию с последующим возвращением в родной Лондон. Истинный британец, он действительно вел себя вежливее и учтивее Эбби. Напевая про себя, она прошла по коридору к палате Марии, но застыла на месте, как только оказалась у двери.
Возле ее палаты стоял мужчина, распространявший вокруг себя такую сексуальную энергию, что она, словно торнадо, могла все смести на своем пути.
Эбби вздрогнула, а затем по ее телу пробежал жаркий трепет. Ничего подобного она не испытывала очень долгое время.
«Максимум выдержки!» – приказала она себе, но инстинктивно сильнее сжала медицинскую карту.
Лицо Эрин осветила яркая улыбка.
– Вот и доктор Макфарлан, мистер Коста, а я пойду и приготовлю вам обещанный кофе. – По-прежнему улыбаясь, она попятилась к двери.
– Спасибо, Эрин. – Незнакомец наклонил голову и улыбнулся.
На долю секунды улыбка осветила его глаза, которые сверкнули, словно бриллианты.
Эбби глубоко вздохнула, когда странный посетитель Марии обратил на нее свой безжалостный взгляд. Его глаза были черны, как ночное небо. Незнакомец нахально выгнул темную бровь, пренебрежительно глядя на запыленные брюки Эбби, мятую и испачканную рубашку поло и взлохмаченные волосы. Судя по выражению его глаз, он счел ее крайне непривлекательной.
Эбби следовало поднять подбородок и смело встретить испытующий взгляд незнакомца. Если он родственник пациентки, нужно набраться смелости и оглядеть его так же нахально, с головы до ног. Но по иронии неумолимой судьбы Эбби смутилась.
Мужчина обладал большим прямым носом, высокими скулами и поразительно красивыми губами. Он и вправду был великолепен, и хорошо об этом знал. Несмотря на темные круги под глазами от усталости и зубчатый белый шрам на квадратном подбородке, этот человек мог работать моделью на Неделе высокой моды. Хотя Эбби почувствовала, что он наверняка устроил бы организаторам модного показа нелегкую жизнь.
Он являл собой воплощение городского шика, начиная от блестящих черных волос и заканчивая ботинками из итальянской кожи. Черный тонкий хлопчатобумажный свитер с V-образным вырезом обтягивал его тело, подчеркивая широкие квадратные плечи, мускулистую грудь и плоский живот. Мягкие брюки светло-песочного цвета плавно облегали его очень длинные ноги. На брюках не бы ло ни пятнышка красной австралийской почвы, ни даже пылинки. Если бы Эбби не стояла напротив него и не вдыхала мятно-апельсиновый аромат его одеколона, то приняла бы его за мифического персонажа, подражать которому не осмелится ни один простой смертный.
Она опустила глаза, напоминая себе, что является врачом, а незнакомец – родственник пациента. Только она имеет право управлять ситуацией. Эбби гордилась умением выстроить отношения с родственниками пациентов. Она понимала, что следует ждать от них истерик, которые являются проекциями их страха и чувства беспомощности в чужой среде. В конце концов, для простого обывателя больница – странное и пугающее место. Но в стоящем перед ней человеке она не увидела ни страха, ни неуверенности, ни бессилия.
Его решительная стойка и контролируемая небрежность делала его похожим на пантеру. Он заговорил прежде, чем Эбби успела представиться:
– Вы врач бабушки? – Недоверчивость в его взгляде смешивалась с осуждением.
Эбби решительно выпрямила спину. Ну и что, если она угрюма и на ней грязная одежда, а он Мистер-ультраухоженный-горожанин? Он не провел сегодняшний день у черта на куличках и не боролся за жизнь мальчика, ожидая прилета санитарного вертолета. Судя по его аккуратно постриженным и отполированным ногтям, он работает бухгалтером и занимается цифрами, а не спасением людских жизней.
Эбби было нелегко смотреть на него свысока, пока он над ней возвышался. Она протянула ему руку и деловито произнесла:
– Я Эбби Макфарлан, врач общей практики, а вас как зовут?
Он вдруг улыбнулся, и на его покрытых легкой щетиной щеках появились ямочки. Он пожал ее руку:
– Лео Коста, внук Марии.
Эбби словно током пронзило. Причем разряд был таким сильным, что перед ее глазами заплясали звезды. Она быстро высвободила руку и кое-как проговорила:
– Ах да, она упоминала вас, когда я вчера ее навещала.
Она старалась обуздать свое тело, которое держала под жестким контролем в течение трех лет. Непростая это задача, учитывая взрывоопасное сочетание его прикосновения и улыбки.
Посмотрев на спящую Марию, она отступила в коридор:
– Давайте не будем будить бабушку.
Двигаясь плавно, словно гигантская кошка, Лео Коста вышел вслед за ней. Исходящая от него энергия окутывала Эбби, вызывая во всем теле неожиданное и непонятное покалывание.
– Как давно вы наблюдаете мою бабушку? – спросил он непринужденно и легко, но его плечи оставались напряженными, а глаза – прищуренными.
– Несколько недель.
– И вы виделись с ней вчера? – Его тон стал менее непринужденным.
Эбби кивнула:
– Виделась. Она пыталась научить меня готовить хлеб, но…
– Больная женщина учила вас готовить хлеб в то время, когда вы были обязаны поместить ее в больницу.
Его слова были резкими, как выстрел из лука, и сильно контрастировали с привлекательной улыбкой. Эбби насторожилась:
– Прошу прощения?
Он говорил тихо, но каждое слово походило на эхо от удара колокола:
– Если бы вы вчера отправили мою бабушку в больницу и более тщательно ее обследовали, у нее не случился бы инсульт.
Она глотнула воздух и шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы.
«Сохраняй спокойствие».
– Мистер Коста, понимаю, вы расстроены, так же как и я. Ваша бабушка особенная женщина, но, хотя ее кровяное давление было повышенным, вчера не было никаких предпосылок к ее госпитализации.
Он небрежно скрестил руки на груди. Эбби заметила стальной блеск в его черных глазах.
– Вы выписывали ей лекарства?
Она поджала губы:
– Да, она начала принимать средства для снижения кровяного давления, и я посоветовала ей отдыхать.
Он постарался улыбнуться, но тщетно. На его подбородке подрагивала жилка, он не сумел изобразить очарование, которым пользовался при общении с Эрин.
– Я хочу сказать вам, что препарат оказался слишком сильным, и его употребление привело к тому, что ее кровяное давление снизилось слишком быстро. Это стало причиной очаговой ишемии головного мозга.
Очаговая ишемия головного мозга? Хм, итак, внук Марии определенно не бухгалтер. Теперь понятно, почему он так властно и уверенно контролирует ситуацию при разговоре с Эбби. Хотя странно… Почему Мария не упомянула о том, что ее внук – врач? Но в сторону оправдания. Мария – пациентка Эбби, а не собственного внука.
– Мистер Коста. – Она говорила подчеркнуто вежливо. – Я полагаю, вы эксперт в хирургии, а не в гериатрии?
Его темные глаза вспыхнули, на губах появилась натянутая улыбка.
– Я врач-травматолог в городской больнице Мельбурна и практикую в общей хирургии. Я не верю, что вы специалист в гериатрии.
Достойный ответ. Судя по дерзкому заявлению, этот человек обладает властью, компетентен и своенравен. Она могла легко догадаться, как он обычно добивается своего. Ему на помощь приходит природный шарм и красота. Когда это не помогает, он прет вперед, как бульдозер.
Ну, Эбби не собиралась ему подчиняться.
– Ваша бабушка в течение двух лет не показывалась врачу, и мне потребовалось несколько недель, чтобы убедить ее в необходимости обследования. Несколько дней назад я диагностировала у нее гипертонию. Хотя существует небольшая вероятность того, что медикаментозный препарат снизил ее кровяное давление слишком быстро, намного вероятнее, что инсульт был вызван застарелой гипертонией. Она жалуется на небольшую вялость правой стороны тела, но я уверена, что после периода реабилитации все наладится.
– Я рад, что вы уверены.
Неодобрение в его тихо произнесенных словах поразило Эбби, как удар ножом. Она упрямо уставилась в его черные глаза:
– Я абсолютно уверена.
Он повел широкими плечами и посмотрел на нее сверху вниз; в его глазах читалась снисходительность и праведная решимость.
– Послушайте, я уверен, что вы сделали все, от вас зависящее, но я знаю – вы должны смириться с тем, что я захочу поменять лечащего врача моей бабушки.
«Я знаю, что вы должны смириться».
Эбби крайне возмутилась и сжала кулаки, чтобы не вцепиться в его красивую и длинную шею и не придушить его. Грег и отец когда-то говорили ей о том, что она должна смириться. Так или иначе, ей удалось обрести дар речи, и она процедила сквозь стиснутые зубы:
– Решение будет принимать Мария.
Он слегка поднял голову, и его волосы ослепительно сверкнули.
– Бабушка обычно следует моим советам.
Это было категоричное заявление, высказанное успешным человеком. Человеком, выросшим в любящей итальянской семье, где ценятся образование и опыт, но родственные связи превыше всего. Семья Эбби была совершенно иной.
У нее не осталось сомнений, что Лео Коста посоветует своей бабушке выступить против нее. Она знала, что обладает скудными шансами на успех против его властной рекомендации, вне зависимости от того, насколько неправильным будет его решение. Он имеет и деньги, и связи.
– Может, на этот раз она вас удивит?
На нее уставились непроницаемые черные глаза.
– В этом я сомневаюсь.
Эбби заставила себя успокоиться: врач обязан прежде всего учитывать потребности пациента, а не опираться на собственные ощущения.
– Так как Мария спит и пока находится под моим наблюдением, решение придется отложить до утра. – Она махнула рукой в сторону выхода. – Спокойной ночи, мистер Коста.
Он легко кивнул и усмехнулся, словно только что увидел нечто совершенно неожиданное.
– До завтра, Эбби.
Он повернулся на каблуках, и каким-то образом Эбби удалось устоять на дрожащих ногах, пока он открывал двери и выходил в ночь. Она прислонилась к стене, с отвращением ощущая, как у нее засосало под ложечкой. По телу распространилась приятная дрожь, лишая ее выдержки, которую она обрела три года назад.
Лео Коста, непринужденный и очаровательный, красивый и целеустремленный, явился ее самым страшным кошмаром. Но ведь Эбби когда-то поклялась, что больше не будет терять голову из-за мужчин.
Она глотнула воздух и почувствовала, как к ней медленно возвращается решимость. Воительница Эбби должна твердо стоять на своем и говорить убедительно.
«Ты будешь скучать по Марии, если с ней расстанешься, но зато не будешь видеться с ее внуком».
С такими доводами рассудка она поспорить не могла.
Глава 2
– Послушай, ты с ума сошел? – Анна пододвинула Лео горячий пенистый капучино.
– Ты поступил неразумно, – мягко упрекнула его мать, Роза, ставя на стол блюдо с воздушными булочками. Две из них она положила на тарелку Лео.
Лео с огромным трудом сдерживал ярость. Возвращаясь в Бандарру, он всегда вынужден был выслушивать нравоучения членов своей семьи. На этот раз он решил медленно вздохнуть и позволить им высказаться, а потом все равно поступить по-своему. Он организует должный уход за бабушкой, а затем сядет на ближайший рейс до Мельбурна, где его никто не побеспокоит. Разломив булочку, он намазал ее домашним малиновым вареньем. Живя в Мельбурне, он никогда не употреблял сладкого на завтрак, ел по утрам мюсли. Бандарра казалась ему другой планетой, хотя расстояние между городами составляло только шестьсот километров.
Роза тщательно размешивала сахар в кофе:
– Мне жаль, что ты не зашел домой, а прямо из аэропорта отправился в больницу. В этом случае можно было избежать неприятностей.
Во второй раз за последние сутки Лео лишился привычного самообладания и резко произнес:
– Мы сейчас говорим о бабушке! Конечно, я отправился прямо в больницу. Как еще я мог поступить после того, как ты и Анна рыдали в трубку, не говоря уже о Бьянке и Кьяре с их текстовыми сообщениями?
У него сдавило живот, когда он почувствовал новый прилив страха, какой испытывал вчера вечером, стоя в изножье узкой больничной койки и смотря на свою бабушку. Она всегда была полна энергии, но вчера выглядела хрупкой и крошечной под накрахмаленными белыми простынями. Он ненавидел чувство бессилия, которое заставляло его возвращаться в прошлое. В очередной раз ему пришлось вспомнить залив в устье реки Ваджера и то, как сильно он подвел Доминико.
Лео резко потер подбородок.
– Я дождался врача бабушки и переговорил с ней. Я так понимаю, вы рады тому, что она ею занимается.
Его мать одарила его печальной улыбкой:
– Эбби Макфарлан просто святая. Я рассказала ей о том, как беспокоюсь о твоей бабушке. Эбби терпела все выходки бабушки и приходила к нам домой до тех пор, пока бабушка наконец не позволила ее осмотреть.
Анна рассмеялась:
– Это правда, но даже бабушка не смогла научить Эбби готовить. Она безнадежна.
Лео нахмурился, когда в мозгу внезапно возник нежелательный образ взлохмаченных волос цвета корицы и карамели и зеленых глаз. В глазах Эбби он не увидел восторга, какой привык замечать во взглядах других женщин. Ее образ не давал ему уснуть ночью, что еще сильнее его разозлило. Женщины вроде Эбби Макфарлан никогда не удостаивались его взгляда, не говоря уже о том, чтобы появляться в его снах. За исключением неудачного, наспех устроенного брака, в котором он был верен Кристине, Лео всегда сам выбирал себе женщин. Все они были высокими, статными, модно одевались и обладали божественной красотой.
«Назови хотя бы одну женщину, которая тебя действительно заинтересовала за прошлый год».
Не желая развивать эту тему, он вернулся к разговору:
– Ну, мне наплевать на ее готовку и на то, что она даже не похожа на врача. Однако меня не впечатлили ее методы лечения.
Анна подняла тонкие брови и оглядела Лео с головы до ног:
– Большой брат, ты стал городским снобом. Эбби может одеваться, как охотник на крокодилов, но ее методы лечения безупречны. За двенадцать месяцев она сделала для нашего города больше, чем старый доктор Рентон за двенадцать лет.
От раздражения в его жилах забурлила кровь.
– Это ни о чем не говорит.
Его отец, Стефано, который отмалчивался все это время и читал последний выпуск «Ежемесячника винодела», опустил журнал и посмотрел на Лео поверх очков без оправы:
– Твоя ошибка в том, что ты забыл: Бандарра не Мельбурн, и здесь не так много врачей.
Роза вздохнула:
– Твоя бабушка стареет, сынок.
Нет. Он хотел закрыть уши руками, как делал в детстве, когда не желал что-то слышать. Сейчас он не хотел слышать и думать о том, что бабушка может умереть. Бабушка играла в его жизни особую роль. Она была частью всех его детских воспоминаний. Она всегда его обнимала, пока родители занимались виноградниками; трепала его за ухо, когда он становился слишком развязным, и всегда кормила его, как короля.
Она очень помогла ему после того случая.
Раздражение Лео достигла предела. Хватит! Каждый член семьи высказал свое мнение, и теперь говорить будет он.
– Я квалифицированный практикующий хирург и говорю вам, что принял решение и намерен довести дело до конца. – Он отодвинул свой стул, и ножки громко царапнули начищенный до блеска деревянный пол.
– Вот иди и занимайся своими пациентами, но бабушке нужно не только лечение. – Стефано поднялся. Его тихий, но решительный голос задержал Лео, который собрался уходить. – Больше всего она нуждается в том, чтобы ты показал себя настоящим внуком и уделил ей время. На самом деле все члены твоей семьи хотели бы, чтобы ты нашел для них время.
У Лео сдавило горло. Он напрягся всем телом, словно приготовившись бежать. В течение многих лет он прилетал в Бандарру всего на сорок восемь часов, часто меньше.
– Папа, я не могу. Я занят.
– Ты всегда занят. – Отец допил кофе. – Ты ведь смог прилететь сюда ради бабушки. Я уверен, ты сможешь договориться с коллегами и остаться дольше, если захочешь. После того как тебе исполнилось восемнадцать, ты никогда не приезжал на сбор винограда, и мы ни разу не попросили тебя приехать. Но теперь ты здесь. На этот раз нужно, чтобы ты остался – ради бабушки, матери и остальных членов семьи. – Он взял Розу за плечи и нежно их сжал.
У Лео перехватило дыхание. Он попытался придумать предлог, чтобы не оставаться в Бандарре. Он уже собрался оправдываться и извиняться, но непримиримый взгляд отца заставил его промолчать. Отец знал, какими будут его оправдания. Семейные узы опутывали Лео и привязывали к месту, где он не хотел находиться.
Анна подмигнула ему:
– Давай, старший брат, поживи с нами немного. Будет как в старые времена. Мы здорово повеселимся.
Меньше всего Лео был уверен, что во время пребывания в Бандарре он будет веселиться.
* * *
Разочарование и ярость бушевали в душе Лео, когда он уселся на неудобное сиденье автомобиля. Прокат автомобилей в Бандарре не предоставлял в пользование роскошных «феррари», поэтому Лео пришлось втиснуться в маленький салон, не предназначенный для таких высоких людей.
Хотя не было еще девяти утра, лучи жаркого солнца проникали через автомобильные стекла без тонировки. День обещал быть очень жарким. Лео надел солнечные очки-авиаторы и опустил защитный козырек. Вот уже семнадцать лет отец не выдвигал Лео ультиматумов. Но Лео не мог согласиться с мнением членов семьи по поводу медицинского обслуживания его бабушки.
Разве они не хотят для нее лучшего?
«Может, Эбби Макфарлан предоставляет ей лучшее лечение?»
Нет, он не мог в это поверить. Эбби Макфарлан являла собой воплощение ходячей катастрофы, начиная с дыры в брюках цвета хаки и заканчивая красной пылью на щеках, усыпанных веснушками. Мягких, нежных щеках. Он отмахнулся от образа и сосредоточился на своих волнениях. Эбби выглядела очень молодо, у нее вид человека, который вряд ли в состоянии позаботиться о себе, не говоря уже о пациентах. Бабушке нужен специалист с большим опытом, с многолетним опытом. Ей не нужен интерн, который в одной руке держит учебник по анатомии, а в другой – молитвенник.
Общеизвестно, что чем дальше человек живет от крупных городов, тем большей угрозе подвергается его здоровье из-за отсутствия легкого доступа к средствам современного здравоохранения. В Бандарре такая ситуация воспринимается как данность, но, по крайней мере, здесь имеется небольшая больница, в которой наверняка достаточно персонала. Лео хотел поговорить с главным врачом больницы. Именно главврач должен заниматься его бабушкой, а не недавно окончивший университет врач общей практики.
Виноградники и фруктовые сады мелькали перед его глазами, пока он ехал в город. Жирная красная суглинистая почва долины резко контрастировала с зелеными виноградными лозами, с которых вскоре предстояло собрать урожай. Знакомая тоска сковала его грудь. Лео всегда испытывал это чувство, когда оказывался под бесконечным небом Бандарры. Костяшки его пальцев побелели. Он приложил все силы, чтобы демоны прошлого оставили его в покое. Лео резко повернул налево, сознательно избегая дороги вдоль реки и выбирая более длинный маршрут. По этому маршруту он мог перемещаться с закрытыми глазами, несмотря на то, что очень долго жил за пределами Бандарры. Если ему удастся избегать поездок вдоль реки, он сумеет пережить три-четыре недели в Бандарре.
Гости этих мест всегда удивлялись тому, как первым поселенцам удалось использовать воды крупнейшей австралийской реки Муррей и превратить засушливые и суровые земли в пышные плантации с великолепными фруктами. Но в прежние времена в реке было намного больше воды, и нынешние специалисты по ирригации столкнулись с новыми проблемами, о которых первые поселенцы не могли подумать.
Через десять минут Лео вошел в больницу и увидел стоящего к нему спиной широкоплечего мужчину. Мужчина находился у стойки регистратора, и на нем был белый халат. Лео улыбнулся. «Ну вот, этот человек больше похож на врача».
– Извините?
Мужчина поднял взгляд от медицинской карты и повернулся к Лео:
– Чем могу вам помочь?
Лео удивил его лондонский акцент, но этот врач выглядел намного авторитетнее Эбби Макфарлан. Он протянул ему руку:
– Я Лео Коста, хирург. Вы главный врач больницы?
– Нет, но я рад с вами познакомиться. – Он пожал руку Лео. – Джастин Уиллоуби. Как замечательно, что вы собираетесь здесь работать.
– Нет! – «Скорее рак на горе свистнет, чем я захочу работать в Бандарре!»
Джастин удивленно приподнял брови, и Лео вздохнул, чтобы успокоиться. В больнице Мельбурна его знали как чрезмерно взыскательного, но спокойного и уравновешенного человека. Лео решил, что пребывание в Бандарре не повод изменять привычной манере поведения.
– Извините, на самом деле я хотел сказать, что я внук Марии Росси и пробуду здесь несколько недель, пока моя бабушка не пойдет на поправку. Потом я сразу же улечу в Мельбурн.
– О. – Джастин кивнул, но выражение его лица осталось разочарованным. – Жаль. В Бандарре не помешает хирург-консультант. Главного врача можно найти в отделении неотложной помощи. Следуйте за мной. – Он наклонил голову и пошел по коридору.
Лео прошел вслед за Джастином через двойные двери в отделение неотложной помощи. Боксы для пациентов были разделены перегородками. Им навстречу вышла симпатичная медсестра.
– Где босс, Лиза? – спросил Джастин.
– Где-то поблизости.
– Лео, оставайтесь здесь, и я приведу вам главврача. Вернусь через минуту.
Джастин исчез, оставив Лео с медсестрой, которая посмотрела на него с нескрываемым интересом:
– Здравствуйте. Вы впервые в Бандарре?
– Я здесь вырос, – сказал он резко, но тут же заставил себя сменить тон и одарил девушку своей неповторимой улыбкой.
Лео часто улыбался, даже когда ему совсем этого не хотелось, ведь улыбка помогала ему добиваться того, чего он хотел, и выпутываться из неприятных ситуаций. Но вчера вечером улыбка не помогла ему.
Вчерашний вечер вообще стал для него отклонением от нормы. Сначала он испытал шок, узнав о состоянии здоровья бабушки, затем встреча с Эбби Макфарлан лишила его самообладания. А потом ему пришлось согласиться остаться в городе, пребывания в котором он старался избегать. Что ж, каждый человек может ошибаться. К счастью, никому не был нанесен реальный вред.
– Вы фруктодел? – Лиза употребила местный термин для обозначения людей, которые выращивали фрукты на земле, где была проложена система ирригации.
– Им был мой дед.
– Ах, так вы родственник тех итальянцев, которые живут в устье реки Ваджера?
После того как она упомянула реку, Лео показалось, что ему в сердце вонзили нож. К счастью, вернулся Джастин, и разговор удалось закончить.
– Лео, я хотел бы вас познакомить с главным врачом нашей больницы.
Лео повернулся, приветливо улыбаясь, и уставился в знакомые глаза цвета зеленого мха, которые смотрели на него вопросительно и бесстрашно. Внезапно Лео почувствовал сильное возбуждение. От замешательства он на секунду выпал из реальности, а когда осознал, что происходит, окончательно опешил.
