Buch lesen: «Согласен на любую работу…»

Глава 1

Все персонажи и события вымышлены, любое совпадение с настоящими людьми – случайно.

Даже не знаю, с чего начать… С начала, не уверен что получится, потому что не представляю, когда это «начало» случилось. Или с переломного момента, когда моя жизнь изменилась в корне? Наверное, будет правильнее рассказать именно с него, чтобы избежать кривотолков. И та-ак, меня зовут Дмитрий. Дмитрий Сергеевич Соколов. Из всего вышеперечисленного, единственное, что верно, это имя. Почему? Потому что, отца своего я не знал.

Вернее, может и знал, но я его не помню. Воспитывала меня мать, которой не стало, когда мне исполнилось пятнадцать лет. Мать работала учительницей в нашей сельской школе, в тот период времени, у нас был дом, выделенный сельсоветом, для переезжающих в село учителей. С семи лет, чтобы не шлялся где попало, меня отвели в спорткомплекс, отдав на плаванье, но плаванье мне не зашло, поэтому сориентировался, сменив секцию на акробатику.

Советский союз начал разваливаться как раз тогда, когда в одиннадцать лет я начал добиваться хороших результатов. Перестройка загнала и без того нищих, сельских учителей, в еще большую финансовую жопу, будем откровенны. Тогда-то, мы завели хозяйство. И с каждым месяцем, оно только росло и плодилось. Я же, из-за уехавшего тренера, которого любил как отца, в ранге КМС по акробатике, и в поисках новой нагрузки на молодой организм, начал заниматься вольной борьбой, а параллельно и боксом.

На борьбе получил прозвище «неваляшка», потому что уложить на лопатки того, кто крутится как уж на сковородке, задачка еще та. А вот на боксе… там всё было сложно. Занимался упорно. Сколько раз ломали нос, даже вспоминать не хочу. Но секцию не бросал, ни одну, ни вторую. Это было тяжелое, но очень счастливое время. Подъём в 5-30, пока накормил коров и подоил их, свиней, нутрий покормил, пора в школу. В 13-30 вернулся из школы, опять хозяйство и заготовка кормов, в 16-00 в музыкалку, бррр! Мать настояла на этом. В 17-30 тренировки, сначала борьба, потом бокс.

Так длилось до того дня, 15 сентября 1995 года. До моего пятнадцатилетия оставалось три дня. Я был на хоздворе, мама варила тушенку из недавно зарезанного хряка, когда я услышал сначала БАХ, потом увидел черный дым над домом, а дальше, как в тумане.

Огонь, пожар, разлетающийся выстрелами шифер. Пожарная машина через час, когда дом полностью выгорел. Соседи с ведрами. Похороны останков мамы на сельском кладбище. Директор школы с конвертом. Что-то гундящий председатель колхоза. Менты из отдела ПДН. Детдом.

Детдом это отдельная песня, в которой меня записали Соколовым из-за отсутствия документов, по населенному пункту, откуда прибыл. Соколиное. Я не возражал, и в тот момент почти всё время молчал. Что-то во мне сломалось в тот злополучный день. Единственным моим другом в детдоме, стала девочка, как бы это удивительно не звучало. Света. На год младше меня, миниатюрная, темноволосая, с задорной искоркой в глазах. Единственный светлый лучик в серых стенах детского дома. Трогать меня сверстники опасались, второй взрослый по боксу и первый по борьбе намекал как бы… Пара сломанных носов утихомирили самых глупых, и я остался предоставлен сам себе. Ну и Свете, которая не отходила от меня ни на шаг, ища защиту. Это я понял много лет спустя, а в тот момент… в тот момент я был молод и глуп.

Мне исполнилось 18 и я, стоя со справкой из детдома, должен был получить жилье. Контрольное слово, должен был. 1998 год. В сельсовете мне выдали… комнату в общаге, 12, мать их, квадратных метров, определив подсобником в колхоз. Но не проработал я там и месяца, как пришла повестка.

Армия меня встретила как родного. 22 Гвардейская отдельная бригада специального назначения, 173 отряд. Гвоздика на шеврон, Аксай, пол года учебки, привет война. Об этом можно целую книгу написать, но, не будем о плохом. Это мне аукнется позже, а пока, продолжу. Вернулся я в двухтысячном с нормальной кучкой денег, которой хватило впритык, чтобы купить квартиру в Краснодаре, в старом фонде, в сталинке. Да, это была двушка площадью в 44 кв.м. Но, зато своя. И первым делом, я нашел Свету, сграбастав ее из женской общаги ПТУ и перетащив к себе.

Наивный и глупый. С высоты прожитых лет, об этом говорить легко, но тогда. Тогда всё было по-другому. Первая девушка. Первая любовь. В 2002 мы поженились, скромно, только мы и пара ребят из детдома, в качестве гостей. Три года счастливой жизни, потом беременность Светы, в 2006 рождение дочери. На тот момент, я по заочке окончил институт информтех и работал в крупной компании. В конце 2007-го случился первый звоночек.

Моя драгоценная супруга, решила что хочет заняться туризмом. Поскольку после родов она сидела дома, я не стал возражать, здраво рассудив, что ей нужен психологический отдых. Ее походы и туризм, множился с каждой неделей, а я, поглощенный работой и раскруткой своей вэбстудии, старался дать максимум свободы для отдыха, пока в 2008 году не грянул кризис. Студия приносила деньги и неплохие, до того, как кризис спутал все карты. Мне пришлось выйти работать технарем в одну контору. Благосостояние семьи катилось в тартарары.

Контора, в которой я работал последние месяцы уволила всех, даже не выплатив выходного пособия, а я остался с кучей долгов перед исполнителями моей студии и без работы. С ребенком и женой, которая не работала, но при этом, регулярно, ездила с «друзьями» в горы, в походы, занимаясь «активным туризмом»… Мои подработки приносили все меньше и меньше денег, поиски постоянной работы результата давали еще меньше. Стал таксовать, на своей старенькой тойоте, но, ожидаемо, такой заработок не устраивал жену в корне. Скандалы день за днем. Выносы мозга ежедневно. Опять скандалы при ребенке. Ее постоянные отлучки еще больше сказались на заработках, потому что приходилось сидеть с дочерью, а иногда и таскать ее с собой. Так прошло больше года, до ноября 2008-го.

А потом случилось то, что случилось. Устав от непонятных и нерегулярных заработков, постоянного просиживания штанов перед ноутбуком в поисках работы, находясь уже немного не в трезвом состоянии, потому что нервы не выдержали очередного выноса мозга от жены, я открыл сайт по поиску работы, заполнил все необходимые поля по специализациям, а в поле должность, вбил «Согласен на любую работу!». Кнопка отправить, бутылка пива, погладить спящую Юляшку по белокурой голове. Опять ноутбук с просмотром возможных вариантов отзывов. Жена в очередной поход умотала еще с утра, после того, как проела мозг. Я сидел, тупо глядя в экран ноутбука, слегка затуманенным взором, занимаясь внутренним самобичеванием и самокопанием.

Телефон, лежащий прямо передо мной, неожиданно зазвонил. Я перевел взгляд на часы, 23-25, потом на номер, высветившийся на экране кнопочного телефона. Не местный. Поднял трубку.

– Алло?

– Соколов Дмитрий Сергеевич? – Сухим тоном произнесли в трубку. Так говорят или полицейские, или вояки. Спрашивая и утверждая одновременно.

– Да, с кем говорю?

– Скажите, вы все еще ищете работу? – Даже не подумав ответить на мой вопрос, отозвался невидимый собеседник.

– Ищу, – в тон ему отозвался я.

– Любая работа?

На секунду я замялся, услышав странный контекст в его вопросе.

– Зависит от оплаты, – наконец-то, нашелся с ответом я.

– Оплата достойная, даже более чем. Работа не разовая, – все так же сухо продолжил собеседник.

– Тогда, в принципе, да.

– Можете выйти, у вашего подъезда стоит серый митсубиши паджеро. Нам стоит тогда поговорить в приватной обстановке и без телефонов. – После этой фразы в трубке послышался гудок сброса и вызов прекратился. Я еще какое-то время тупо таращился в потемневший экран мобильника, собираясь с мыслями, быстро оделся, накинув теплую куртку, вышел на улицу.

Всем хорош Краснодар, но не ноябрьским дождем. Мелким, холодным, колючим. Пробирающим до самых костей, когда тяжелые и резкие порывы ветра, особенно между домами, норовят свалить тебя с ног. Выйдя из подъезда, я сразу вляпался в мелкую лужу, выругавшись про себя. Паджеро приметил сразу, направившись к нему, размышляя о грядущем разговоре. Пассажирская дверь переднего сиденья приветливо распахнулась, впуская меня в теплое нутро автомобиля. Я не стал заставлять будущего работодателя ждать, запрыгнул внутрь, зябко кутаясь в куртку и пытаясь поменьше дышать, чтобы не выдать употребление пива сегодня.

Свет в салоне загорелся мягким, желтым светом. На водительском кресле, сидел мужчина, на вид, немного за тридцать, сухощавый, гладко выбритое лицо, будто вырубленное из камня. Короткий ёжик волос и холодные, карие глаза.

– Здравствуйте Дмитрий. – Сухо поприветствовал он меня, и руку для рукопожатия не протянул. – Меня зовут Игорь Степанович. Если вы подпишите вот эти бумаги, я стану вашим непосредственным руководителем и куратором. Но для начала, – он взял с парприза кожаную папку, расстегнул, доставая несколько отпечатанных листов и ручку. – Ознакомьтесь, это договор о неразглашении. До его подписания, я не имею права с вами обсуждать, что бы то ни было.

Взяв листы, в тусклом свете, начал вчитываться в дремучий бюрократический текст. Все вроде стандартно, до того момента, пока не дошел до пункта ответственности. За разглашение информации, полученной в процессе работы, в зависимости от разглашенной информации, кары были от стирания личности, до смертной казни. Мои брови поползли наверх и кажется уперлись в затылок. А на немой вопрос, Игорь Степанович усмехнулся.

– Да, Дмитрий. Именно так. Все серьезно. Даже очень. Поэтому то, что я озвучу, не должно покинуть пределы салона автомобиля. И так? Вам нужна работа? – С этими словами он протянул мне металлическую ручку, увидев мои колебания. Я сидел, тихо офигевая и переваривая прочитанное. Постарался взять себя в руки, тяжело посмотрев на мужчину. Выводы свои я сделал еще в первую минуты встречи, и сейчас лишь получал подтверждение увиденному. Медленно взял, блеснувший сталью предмет, подписал договор о неразглашении. – И так, раз мы подошли ко второму этапу собеседования, продолжим. Работа нашей организации направлена на защиту мирного населения от любых угроз, как внутренних, так и внешних, а так же на превентивное устранение выявленных врагов. Это вкратце. Вам интересна такая работа? – Я усмехнулся, в принципе, я что-то такое и предполагал. Особенно, когда сопоставлять начал факты того, как быстро среагировала служба данной структуры на мое объявление о поиске работы. Усмехнулся про себя. Меня пасли. И пасли давно. И просто ждали, когда я дойду до кондиции. До какой? До нужной. Вот до этой кондиции, когда готов на все. – Заработная плата фиксирована и премируется за каждое выполненное задание или проведенное расследование. На данный момент, это около двухсот тысяч, за вычетом налогов. – В моей голове щелкнул калькулятор, но омрачало все понимание того, что мне предстоит делать. Я задумался, а Игорь Степанович не торопился меня отрывать от взвешиваний всех за и против.

– Согласен. – Наконец выдал я из себя. А мой собеседник скупо улыбнулся, доставая из той же папки бумаги с договором найма. Я начал быстро его пролистывать, читая по диагонали, и это было, мягко говоря, странно. Многие термины я даже не слышал. Некоторые вещи, перечисленные для выполнения, вообще неоднозначны. Но при этом, отдельным пунктом было вынесено обсуждение страховки и медицинского обслуживания. Особенно развеселил пункт, о пролонгации жизни, при выполнении своих обязанностей на протяжении пяти лет. Хмель за это время успел выветриться, как-будто и не пил вовсе, и от этого становилось лишь тяжелее. А потом, я просто плюнул на все, что вычитал, взял все ту же ручку, отливающую серебром, поднес ее к договору, и стоило мне поставить подпись, как указательный палец, которым ее удерживал, что-то кольнуло, а на бумагу, рядом с подписью, капнула моя кровь. Легкий отблеск от капли пробежался по листам, а я с охреневшим видом уставился на договор, переводя взгляд на невозмутимо сидящего рядом человека.

– Чтож, раз последние формальности улажены, можем говорить незавуалировано…

Домой я возвращался полтора часа спустя, неся в руках небольшую спортивную сумку, находясь не просто в шоке, а, я даже не знаю, как назвать это состояние. Подойдя к холодильнику, достал бутылку пива, откупорил ее, поудобнее устраиваясь в кресле, раскрыл сумку, начал выкладывать содержимое на стол. Первой легла увесистая папка на завязках с надписью Дело и номером №47813, следом, продолговатый сверток в черном полиэтилене. Коричневый футляр, в котором оказались аккуратные очки нулевки в тонкой оправе. Я отпил из бутылки, размышляя, с чего начать изучение и пришел к выводу, что все же, с инструкции.

Развязав шнуровку на папке, уставил на несколько листов документов, лежащих в прозрачном файле, наклейка на котором гласила: Выписка из личного дела Соколова Д.С. Сделав большой глоток пива, достал бумаги. Генетический анализ Соколовой Ю.Д. на родство с Соколовым Д.С. Пробежав взглядом по показателям, в которых я нихрена не понял, опустился в самый низ… Родство не установлено… Вот и все. Если бы не спящая Юляшка, я бы наверное разревелся в голос. А может и не разревелся, не знаю. Но в тот момент, я был взбешен настолько, что если бы мне кто попался под руку, прибил бы, не раздумывая. Залпом, опрокинул в себя остатки пива, взял новую бутылку, доставая из папки другие документы, отложив в сторону генетический анализ. Через приоткрытую дверь посмотрел на спящую дочь. Усмехнулся про себя. Дочь, оказавшаяся не дочерью. Но от этого, щемить в душе не перестало, наоборот, начала разгораться злость и ярость. Отставил в сторону бутылку, принялся перебирать документы из папки.

Первым шло описание задания. Ха, вот жопой чуял, что начнется все с мокрухи. Отчеты наружного наблюдения, общие характеристики на двух молодых парней, которые я отложил в сторону. Далее наружу извлек два билета с открытой датой до Екатеринбурга и обратно. Фото парней, описание мест, которые посещают, распорядок примерный, круг общения. А вот в самом низу лежала инструкция по устранению, в которую я и вчитался: обязательным условием является нанесение ножевых ранений не совместимых с жизнью именно предоставленным оружием. Я хмыкнул про себя, разворачивая черный продолговатый пакет, при этом не трогая руками содержимое. Обычный с виду нож «якут», без гарды и больстера. Единственное, что отличало его от своих собратьев, это клеймо, уж очень похожее на японский или китайский иероглиф, а поскольку я в этих языках не силен, отложил в сторону. Жирным текстом упоминалось о том, что нож необходимо вернуть по исполнении, в целости и сохранности. Я хмыкнул еще раз. Если они думают, что таким образом получат мои пальчики или днк на орудии убийства, то хрен им по всей морде. Осмотрев разложенные бумаги и фотографии еще раз, взял заметки по заданию и принялся тщательно изучать, мельком отметив четвертый час ночи.

Сначала пробежал текст по диагонали, скупая сводка наружного наблюдения, которую следует читать и наблюдать уже по месту. Это понятно. Дальше шли привычки и жизнеописание. В принципе, на первый взгляд, ничего такого особенного, пока не дошел до пункта об установленном факте принадлежности к секте «Веристов» и пометка: см. фото 7. Порывшись, я нашел то самое фото. Было видно что снимали с большого расстояния, да еще и на большой выдержке, поэтому люди на фото получились смазанными, но узнаваемыми. Первое, что пришло на ум, это театр абсурда. Эта пара стояла у стены, на которой вверх ногами был распят человек, кровью которого они рисовали что-то на той самой стене. Ну, предположим, я видел на войне вещи и похуже, но то война, а здесь мирный город. Да еще и Ебург. Ладно, откладываем в сторону и на подумать. Опять описание мест, приводы когда и за что. В конце шло дополнение: для доподлинной идентефикации цели, необходимо воспользоваться очками, якобы на основании шеи у них будет виден какой-то знак принадлежности. Я открыл футляр, вытаскивая пустышки и одевая на нос. Посмотрел на свои руки, подошел к ростовому зеркалу на шкафу, осмотрел еще раз себя. Ничего не увидел. Убрал очки обратно в футляр.

Вернувшись к столу, заглянул еще раз в папку, на дне обнаружился конверт плотной бумаги, из которого на стол упало удостоверение, пластиковая карта, немного наличных и командировочное. Хм… А вот это уже очень интересно. Старший лейтенант УФСБ, значит, усмехнулся я. Даже фотография моя, как, впрочем, и все мои данные. Прикольно, чо. Посмотрел командировочное и для чего направляюсь… Три раза ха! Помощь в расследовании череды убийств в Гаринском районе Свердловской области, для чего следует сделать отметку в управлении по области… Понятно.

Откупорил новую бутылку пива, укладывая в голове план: Прилететь в Ебург, отметиться в управлении, направиться в какой-то Гаринский район, и, пока буду числиться и находиться вроде как там, должен зачистить парочку с фотографий, лежащих передо мной. При этом, о четком расследовании и привлечении полиции, а так же о содействии следствию, в документах не говорилось. Значит надо приехать, мордой поторговать, сделать заинтересованный вид, закончить со своими делами и так же, с заинтересованной мордой свалить в закат. Я встал, потянувшись, уставился в окно, где на горизонте сквозь тучи, начал проступать бок восходящего солнца.

Посмотрев настоящую Юляшку, я повернулся к шкафу, достал свою старую походную сумку начал пачками укладывать свои вещи. После прочитанного сегодня, в доме оставаться не хотелось. Не хотелось видеть жену, не хотелось слышать ее оправдания, да и вообще, ничего не хотелось

Глава 2

Сумка получилась объемной. Естественно все вещи в нее не влезли, оставшиеся решил забрать позже, когда вернусь и найду куда переехать. Чувство обиды накатило с новой силой, но я его старательно гнал от себя. Налил себе крепчайшего кофе, сел за стол, Сложил обратно в папку в разбросанные по столу, документы и фотографии. Достал лист с генетической экспертизой, на старенькой МФУ, стоящей в углу и бездействующей довольно длительное время, сделал несколько копий, одну из которых оставил на столе на видном месте.

Неожиданно в дверь постучали, я взглянул на часы, висящие на стене, ровно восемь утра, прошел к двери, приоткрывая. За дверью оказался молодой парнишка, в форме службы доставки.

– Соколов Дмитрий Сергеевич? – усталым Голосом осведомился парень, я кивнул. – Вам посылка, распишитесь, пожалуйста, здесь, здесь и здесь. – После чего, протянул мне увесистую коробку. Закрыв дверь, посмотрел на отправителя, некий Гладков И. С. А человека с такими инициалами, я знаю только одного. Поставив посылку на стол, вжикнул ножом по скрепляющему ее скотчу. Внутри, замотанный в пленку-пупырку, нашелся стандартный ПМ, четыре магазина и наплечная кобура. В отдельном конверте обнаружилось разрешение на владение, но самое главное, разрешение на перевозку воздушным и наземным транспортом без необходимости сдавать на хранение членам экипажа. А вот это действительно круто. Накинув кобуру на плечи, быстро подогнал лямки «лифчика» под себя, рассовав обоймы по предназначенным для них местам. Взглянул в зеркало, но оттуда на меня смотрела помятая и небритая рожа невыспавшегося человека. Поэтому, спрятав все добро в мою сумку, увалился рядом с дочкой, поставив будильник на 10 утра.

За двадцать минут до будильника меня разбудила мелкая, радостно прыгая по кровати и щебеча о том, что хочет кушать и мультики. Чувствуя себя физически и морально разбитым, я поплелся на кухню, варить дочке кашу. А пока мелкая завтракала, направился в душ, приводить себя в порядок. Вышел я совершенно другим человеком, посвежевшим и гладким завернувшись в полотенце, и практически нос к носу столкнулся с женой, что широко зевая вошла в дверь.

Унявшаяся было ярость вспыхнула с новой силой, сделав несколько глубоких вдохов, развернулся, проходя в спальню, где принялся одеваться. Следом зашла Светлана.

– Ты что, меня даже не поцелуешь? – возмущённо спросила она, начав стягивать с себя свитер и камуфляжные штаны, под которыми оказался комплект белого кружевного белья. Я окинул ее взглядом, продолжив молча одеваться, отметив про себя то, что после походов таким чистым белье быть не может. Да и не только белье, обычно потом разит на всю квартиру. И тут я впервые почувствовал от нее запах секса. Едва уловимый, скрытый гелем для душа и шампунем, но все равно, едва ощутимый. Меня передернуло от ярости и отвращения, в том числе и к себе. Но, сделав морду кирпичом и затолкав гнев под маску спокойствия, развернулся, выходя молча из спальни, откуда начали доноситься возмущённые вопли жены. Накинув куртку, прошел на кухню , поцеловал в макушку Юляшку, начал обуваться, а когда подхватил сумку, повесив ее на плечо, знатно его оттянув, обернулся посмотреть на дочь. Рядом с ней, поджав колени к груди, все также в белье, сидела Светлана, содрогаясь всем телом от беззвучных рыданий, а на столе лежал лист генетической экспертизы. Подмигнув мелкой, я вышел в подъезд, унимая бьющееся в бешеном темпе сердце и сдерживая, подкативший к горлу ком.

Простить я мог что угодно, но не измену и не предательство. А здесь – комбо. Закинув вещи в машину, сел за руль, откинувшись на сиденье, достал запрятанную на нервный день пачку сигарет, закурил, прикрыв глаза в ожидании, пока двигатель прогреется. Уголёк истлевшей сигареты обжег пальцы, выводя меня из тяжелых дум. Включил передачу, и стоило мне начать движение, как наперерез выскочила фигура, замотанная в плащ, преграждая путь. Света стояла посреди дороги, всхлипывая и тряся головой, как заведённая. Я смотрел на нее, сквозь лобовое стекло, и не понимал, что же я чувствую. Пустота. Пришло осознание. В душе была пустота. Звенящая пустота. Включив заднюю передачу, я начал двигаться задом, ко второму выезду, а Светлана, всё это время шла перед капотом автомобиля и что-то усердно пыталась мне сказать, перебивая слова всхлипываниями, но с закрытыми окнами было не расслышать. Как, впрочем, и не очень интересно. Поэтому, выехав с проезда на проезжую часть, я развернулся и поехал куда глаза глядят.

Минут через двадцать, обнаружил, что нахожусь рядом с Октябрьским судом. Расценив это как знак, нашел место, где сумел припарковаться, направился к зданию. Через час я вышел из здания суда с заявлением на развод без раздела имущества и аннуляцией отцовства. И это больше всего резануло по сердцу. Подойдя к находящемуся рядом банкомату, вставил выданную мне карту, запросив баланс, удивленно присвистнул. 107 тысяч порадовали глаз, но я не особо обольщался, понимая, что это может быть и заманухой, поэтому решил, в первую очередь тратить выданную наличность, и только потом деньги с карты.

Посидев и покурив в машине, скорректировал дальнейший план действий, направился на ближайшую известную мне парковку. Оставив машину и оплатив стоянку на неделю вперёд, вышел на Уральскую, подняв руку, в ожидании бомбилы. Буквально через минуту, я уже сидел в теплом салоне автомобиля, слушая ненавязчивый треп таксиста.

Аэропорт Краснодара тот ещё гадюшник, если честно. Два терминала, один для международных линий, где всё было дорого-богато, и для внутренних, где совок не успел оставить свои позиции. При входе в здание, проходя через рамку металлодетектора, я увидел напряженное переглядывание охраны, поэтому, не делая резких движений, достал из внутреннего кармана сначала удостоверение, а следом и разрешение. Было заметно, как облегченно выдохнули окружающие, а меня же, наоборот, всё происходящее начало забавлять.

На стойке регистрации, стоило представителю компании увидеть удостоверение и билет без даты, всё решилось в течении двух минут, и даже не потребовали оплатить перевес ручной клади. Удивительно, как действует на окружающих маленький кусочек картона с четырьмя буквами. Через шесть часов, я выходил под низкое небо Екатеринбурга, встретившего меня снегом с дождем и наледью на трапе. Зябко поежившись, я вышел из здания аэропорта, глядя на суетящуюся толпу. Смешные люди, пытающиеся найти здесь такси подешевле, старались торговаться с зажравшимися бомбилами. Кого-то встречали родственники, а я, увидев автобус, направился к нему. Залезая, спросил цену, расплатился с водителем сразу, от чего он немного удивлённо посмотрел на меня, глядя в зеркало, как я сажусь на переднее сиденье в салоне. Будучи единственным пассажиром, я вольготно раскинулся, разместив свой баул с пожитками рядом.

– Сразу видно, что ты не местный. – Неожиданно Заговорил водила.

– Конечно, – усмехнулся я, – я же из аэропорта вышел…

– Ха-ха, я не об этом, – развеселился водитель, – вы южане платите вперед, а у нас принято на выходе.

– Вон оно как, – улыбнулся я такому немаловажному моменту. – Спасибо, буду иметь ввиду. – Посмотрел в окно, за которым ночь разрезали сотни огней машин, а часы на телефоне, переведенные на местное время, говорили о том, что уже начало десятого.– может, тогда и гостиницу подскажешь, для усталого путника? – как бы невзначай осведомился я. А водила задумался на долгую минуту..

– Ну, если просто дешево, то это в «спутник», а если дёшево и сердито, тогда в «лилию». – наконец отозвался он. В салон вошла женщина, тянущая за собой двух сонных детей, которых не прекращая отчитывала за всё подряд.

– Вот, где дёшево и сердито, сможешь маякнуть, я выйду? – не обращая внимания на крики тетки осведомился я.

– Не вопрос, только там остановки нет… – попробовал намекнуть он, а я достал из кармана полтинник, положив его на тарелочку для оплаты. Водила широко улыбнулся, пряча купюру.

Гостиница оказалась трехэтажной, со скучающим администратором на ресепшене. Номер предстал неплохим, хоть и крошечным. Односпальная кровать, маленький холодильник и метр на полтора душевая, совмещённая с туалетом. Постелив белье, я достал телефон, выводя его из режима полета, ставя на зарядку. Стоило ему увидеть сеть, как он начал пиликать сообщениями. Первое от Светланы я прочитал: ты всё не так понял! Ну да, что ж тут непонятного, твоя дочь оказалась не твоей. Следующее тоже от нее, и еще, и еще, даже читать их не стал, открыл последнее: прости меня! Хочешь, я рожу тебе сына? Рука потянулась написать ответ и спросить, также, как родила дочь? Но, взяв себя в руки, стер сообщение, оставив без ответа. А вот последняя смска, заставила напрячься. Номер незнакомый, и только одно слово: отчёт.

Немного подумав, записал абонента как И.С., ответил: Ебург.

Ответ прилетел через минуту: ул. Советская 14, салон связи, Blackberry Bold 9000, все оплачено. Установи сим-карту и интернет. Хм, лаконично, ничего не скажешь, общается куратор.

Отложив телефон в сторону, собрался укладываться спать, когда пришло ещё одно сообщение, на сей раз ммс. Опять от Светланы. Фотография в роуминге загружалась долго. Черное белье на ее стройном теле смотрелось шикарно в отражении зеркала, но… отложил в сторону телефон, заставив себя лечь солдатиком, выкинуть лишние мысли из головы, уснул, спустя полтора часа.

Качели часовых поясов на меня всегда влияли не очень хорошо, но сейчас, я будто сбросил груз оцепенения. Проснулся в 7 утра, на удивление бодрым и свежим. Достал джинсы, кроссовки и свитер из своей необъятной куртки, понимая, что не самый лучший прикид для походов по ноябрьскому городу, но, в данный момент, ничего лучше не было. Взял заранее приготовленное командировочное, паспорт, удостоверение, разрешение, вышел за дверь, столкнувшись плечом с соседом сбоку, пытающегося попасть в номер. От него дохнуло таким перегаром, что у меня закружилась голова, а он, сбивчиво извинившись, ввалился в свой номер. Кажется, в буквальном смысле. Я усмехнулся, видимо, у человека ночь удалась.

Быстро спустившись со второго к ресепшену, где вместо вчерашнего уставшего парня, сидела миловидная, немного полноватая девушка, лет двадцати. Отдал ей ключи от комнаты на хранение, на что она мило улыбнулась, немного засмущавшись, пожелала хорошего дня, вышел в промозглое серое утро. Легкий, морозный ветерок быстро пробрался под куртку, заставив зябко поежиться. За ночь морозец сковал вчерашнюю слякоть, и теперь приходилось лавировать, чтобы не грохнуться в демисезонных кроссовках. Подойдя к проезжей части, поднял руку, в ожидании такси, и не прошло и трех минут, как передо мной остановилась довольно свежая мазда 3, за рулем которой сидела девушка, лет двадцати пяти-шести, довольно симпатичная, крашеная шатенка, пухлые губки которой растянулись в приветливой улыбке.

– Доброе утро, красавица, на Вайнера 4 поедем? – В приоткрытую дверь спросил я. А девушка, продолжала улыбаться, как-то странно глядя на меня и не отвечая. Хм… Странно, может она немая или глухая? Или вообще, остановилась не для меня, а в ожидании другого человека. Ладно, подумал я, не буду смущать человека, закрыл дверь авто. А морозец уже хорошо щипал кончики ушей, поэтому, отойдя на пару метров от мазды со странной девушкой, опять поднял руку, в ожидании бомбилы. Но стоило мне это сделать, как мазда тронулась с места и опять остановилась пассажирской дверью напротив меня. Я наклонился к окну, заглядывая в салон. Девушка быстро замахала рукой, приглашая садиться. Я усмехнулся, открыл дверь, усаживаясь на сиденье, в которое был встроен подогрев, сразу ощутив расслабляющее тепло.

– Так значит на Вайнера? – Мелодичным голосом задала она вопрос, я посмотрел на нее, кивнув в ответ. Девушка включила передачу и мы, с легкой пробуксовкой поехали по еще не убранным улицам утреннего города. – Ты меня не узнал, да? – Через пару минут тишины спросили меня. Я же с удивлением уставился на девушку. Смотрел пристально, но не мог вспомнить. Я был уверен, что раньше я с ней не встречался и нигде не виделся.

– Нет, извините, но нет. – Покачал я отрицательно головой, все так же, пытаясь найти сходство хоть с кем-то из знакомых, возможно, даже, из детства. На что девушка, слегка грустно улыбнулась, мельком глянув на меня.

– Значит, твое время еще не пришло, – с печалью в голосе отозвалась она, повернувшись обратно к дороге. Молчали мы еще минут пять, пока девушка опять не прервала тишину. – Может тебе не стоит ехать в Гари?

С минуту я размышлял над услышанным.

– Откуда знаешь? – Я пристально всмотрелся в девушку. – Кто ты? – Девушка же, не отрывая взгляда от дороги, молчала, лишь сосредоточенно крутила баранку.

– Настя я, – наконец отозвалась она. – А откуда…? Сложно это все и просто одновременно. – Помолчала немного. – Ты веришь, что бывают вещие сны? – Неожиданно спросила, озадачив меня.