Холодная тьма

Глава 1

Я обожаю дождь, барабанными палочками играющий на железных крышах и надувающий пузыри на скучных гладких лужах. Люблю ветер, треплющий аккуратные кроны деревьев, люблю потоки воды, реками льющиеся из водосточных труб, но только если глядеть на все это из окна своей комнаты и желательно с чашечкой кофе в руке. Во все остальное время я такую погоду не люблю. Сегодня я, как назло, отогнал машину на техосмотр, решив забрать ее после работы. А вечером вдруг разверзлись хляби небесные, и наш городок начало поливать не из садовой лейки, а сразу из ведра, чего уж там мелочиться… Вообще-то от редакции до дома мне идти недалеко, и в любое другое время я с удовольствием бы прогулялся по вечернему Н-ску, но только не в такую погоду. Набросив на голову куртку, которая уже изрядно промокла, я быстро сбежал по лестнице и юркнул в пивной ресторан. Девушка-администратор с сочувствием взглянула на меня и предложила повесить куртку на вешалку в пустующей в летнее время гардероб. Понятно, что высохнуть за время моего визита она не успеет, но хотя бы вода стечет…

Место было новое, ресторан недавно открылся, поэтому я с интересом осмотрелся. Каменные своды придавали заведению ощущение старины и монолитности, а светильники в виде факелов на каменных стенах как нельзя лучше дополняли общую картину. С двух сторон от входа на кованых полках застыли бронзовые фигурки сидящего на задних лапах зайца и воющего волка, такие реалистичные, словно живые. Я коснулся заячьего носа, подмигнул волку, гладить которого поостерегся и перешагнул порог. Окинув взглядом зал, я неспешно направился в дальний угол. Устроившись на кожаном диване за массивным деревянным столом, я еще раз осмотрел место, в котором случайно оказался: терракотовая плитка на полу, похожая на натуральный камень, диваны и массивные прямоугольные столы по периметру, а в центре огромные бочки, играющие роль столиков, окруженные высокими табуретами, барная стойка с кегельными кранами… Что ж, очень креативно, мне нравится.

В зал ввалилась большая компания мокрых мужиков, которые, весело переговариваясь, расселись вокруг бочки, а у моего столика появился официант. Я разочарованно вздохнул, потому что ожидал увидеть пышногрудую светловолосую девушку с откровенным декольте и в белоснежном кружевном переднике, а тут худой парнишка. Вот не бывает все до конца хорошо, не бывает… Такой интерьер и почему-то официант с уставшим лицом. Непорядок.

Сделав заказ, я снова занялся своим любимым делом: стал разглядывать находящихся в зале людей. Как говорится, могу иметь безобидное хобби. Среди посетителей мужского пола я интересных экземпляров не обнаружил, а вот среди женщин… На высоком барном стуле возле стойки, лицом к двери и боком ко мне сидела необычная девушка. И дело было даже не в ее белых, как снег, волосах, слишком ярких в сумрачном помещении паба, и не в стройных ногах, лишь в верхней части бедер прикрытых короткой юбкой. Девушка излучала какую-то странную энергию. Я прислушался к своим ощущениям: все вроде нормально, между лопаток не зудит, голова не болит… Почему же я начинаю волноваться, когда смотрю на нее, причем это волнение отнюдь не эротического характера, как вы, возможно, подумали. Я закрыл глаза, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Что же в ней не так? С трудом, но мне удалось поймать за хвостик убегающую от меня мысль: опасность. Если сидеть вот так, с закрытыми глазами, я ощущал угрозу, как бывает, когда находишься ночью в незнакомой комнате, зная, что в ней кроме тебя находится еще хищник, мысли и намерения которого ты предугадать не можешь.

Мои размышления были прерваны громким возгласом:

– Макс Невский! Это ведь вы, я не ошибся?

Я открыл глаза и взглянул на того, кто посмел отвлечь меня от внутреннего созерцания. Передо мной стоял молодой мужчина моих лет, темноволосый, с голубыми глазами под густыми прямыми бровями и с ямочкой на подбородке. У меня профессиональная память на лица. Я был уверен, что этого человека вижу впервые.

– Добрый вечер, – ответил я, приподнимаясь с дивана и пожимая протянутую руку.

– Вы, наверное, меня не помните, – проявил удивительную проницательность незнакомец и тут же представился:

– Меня зовут Александр Шуйский. Можно просто Алекс. Я приехал в Н-ск из Москвы, – он продолжал загружать меня информацией. – Вы какое пиво предпочитаете?

Он еще договаривал фразу, а возле нашего стола уже появился тот самый грустный официант и поставил передо мной кружку темного пива.

– Вопрос снят! – засмеялся Шуйский, усаживаясь за стол напротив меня.

– Кто вы? – спросил я, поднимая взгляд от кружки.

– Я следователь, – ответил Алекс наклонившись ко мне и весело подмигнул.

«Клоун, а не следователь», – подумал я, делая глоток. Официант принес мне креветки в панировке с красным соусом, а моему собеседнику – светлое пиво и сухарики. На несколько минут разговор прервался и снова оживился лишь с появлением в ресторане новой компании.

– Зуб даю, – произнес следователь из Москвы, – сегодня здесь будет полная посадка. Погода как никогда этому способствует.

«Какие слова знает, – подумал я, услышав про полную посадку. – Впрочем, по его словам, он приехал из Москвы, значит, в этом вопросе наверняка разбирается».

– Вы к нам по делу или отдохнуть? – задал я вопрос, пытаясь справиться с раздражением, которое испытывал, глядя на этого человека. Если я подумаю, то наверняка пойму, почему его присутствие так действует на меня, но сейчас анализировать возможные причины мне не хотелось. Я чувствовал, что веду себя не очень гостеприимно, молчу и вообще пассивен, хотя следователь этого, казалось, не замечал.

– По делу. Причем чрезвычайно серьезному.

Пока мой новый знакомый не выложил мне цель своей командировки, я поспешил задать еще один вопрос:

– Напомните, где мы раньше встречались, я что-то никак не могу вспомнить.

– В редакции газеты «Вечерний Н-ск». Где же еще? Я приходил к вашему главному редактору, Владлену Измайловичу, и прошел как раз мимо стола, за которым вы работали.

– У вас хорошая память, – ответил я, макая креветку в соус, – только я не помню, чтобы на моем столе стояла табличка с надписью: «Макс Невский».

– А она и не стоит, – ответил Алекс, хрустя сухарем и с завистью глядя на мои креветки, – я спросил о вас у редактора.

– Зачем? – поинтересовался я, чувствуя уже не просто раздражение, а желание выкинуть этого сказочника из паба, желательно врезав на пороге ногой по пятой точке. Какой лживый навязчивый тип. Я наконец осознал, что меня возмущает в этом московском следователе – его бесцеремонность. Жаль, но придется еще какое-то время терпеть его присутствие. Не разыгрывать же перед собравшимися в баре мужиками спектакль в стиле «вестерн»? Они-то, понятное дело, его оценят, только мне это не нужно от слова совсем.

– Ну вы же известная личность! Я, между прочим, на вас подписан.

А вот это уже интересно. Выходит, московский следователь читает мои заметки. Хорошо, если так, вот только я этому навязчивому человеку почему-то по-прежнему не верил.

– Вы не рассказали, зачем приехали в наш городок, – произнес я, придвигая к Алексу креветки. Тот благодарно улыбнулся и тут же засунул одну из них в рот и проглотил, по-моему, даже с хвостиком.

– Я специализируюсь на маньяках, – доверительно произнес Алекс, проглатывая очередную креветку. Тут уж пришла моя очередь давиться пивом. Откашлявшись, я поднял взгляд и поверх плеча Шуйского увидел очаровательное девичье лицо. Блондинка повернулась и с интересом смотрела на нас. Я успел отметить белизну ее кожи, готовой поспорить с такими же ослепительно—белыми волосами, узкое лицо и светлые глаза. Девушка была альбиносом, теперь у меня не было в этом сомнений. Взглянув на меня, она неожиданно соскользнула с высокого стула и покинула зал. Причем отправилась она не на улицу, где, как я подозреваю, все еще шел дождь, а в дамскую комнату. Я бы непременно последовал за ней, чтобы встретить в коридоре и завязать знакомство, но Алекс, сдвинув в сторону кружку с пивом и блюдо с креветками, приглушая голос произнес:

– Вижу, вас не слишком удивили мои слова.

– Удивили. И думаю, вы это заметили. Просто я не специализируюсь на криминальной хронике, – ответил я, отведя взгляд от двери, за которой скрылась девушка, и сосредоточив внимание на лице собеседника. – А что, у нас в Н-ске появился маньяк? Я об этом не слышал.

– Не мудрено. Мы стараемся не разглашать информацию.

– Кто «мы»? – переспросил я, заранее зная ответ.

– Моё руководство и коллеги из следственного комитета.

Мне хотелось сказать: «Если это такая тайна, то почему рассказываете о маньяке первому встречному журналисту?», но я произнес совсем другое:

–Очень интересно… А что за маньяк? В смысле: кого он убивает? Наверное, женщин?

– А вот и не угадал! – обрадовался следователь, неожиданно переходя на дружеское «ты». – Основные его жертвы – это мужчины нашего возраста. Поступает он, откровенно говоря, с ними чрезвычайно жестоко. – Алекс замолчал, по—видимому рассчитывая, что я завалю его вопросами. Именно так бы и случилось, если бы он рассказал мне о каком-нибудь призраке или полтергейсте. Но всякие там убийцы, даже маньяки, меня не слишком интересуют. Хотя…

– А где находят тела убитых? – спросил я не столько ради любопытства, сколько ради чувства самосохранения. Если маньяк разделывается с жертвами в каком-то определенном месте, я постараюсь их избегать. Как говорится: «Береженого Бог бережет». Мне и так приключений в жизни хватает. Те, с кем мне встречаться приходится в последнее время, похуже маньяка, пожалуй, будут.

– В том-то и дело, – обрадовался Алекс, что я все-таки задал вопрос, – что конкретной привязки к месту нет. Трупы находят в совершенно разных местах. Одинаковым остается лишь способ нанесенных повреждений. Жертвам разрывают животы, именно разрывают, а не разрезают, перед этим прокусив шейную артерию.

– Крови много, – поморщился я, представляя картину преступления. Следователь кивнул, доев мою последнюю креветку.

– Жертвы всегда в расцвете сил, живут самостоятельно… Прямо как ты, Макс.

– Вы на что-то намекаете? – прищурился я, разглядывая следователя и не собираясь сокращать установившуюся между нами дистанцию в общении и тоже переходить на «ты». Мне приятельские отношения с таким типом не нужны.

– Нет, ну что ты! Просто говорю, что ты в зоне риска, вот и все, – ответил Шуйский, сделав большой глоток из кружки.

– Спасибо за беспокойство, я буду осторожен, – ответил я, снова посмотрев на отрытую дверь. Девушка-альбинос до сих пор не вернулась. А может, она все-таки ушла, и я напрасно жду ее?

– Макс, – Шуйский вновь наклонился вперед, сокращая между нами расстояние. – Признайтесь, что ваши истории – чистой воды выдумка. Клянусь, я никому об этом не скажу. – Московский гость вновь перешел на «вы». Что ж он никак не определится, как ко мне обращаться?

– Вы можете относиться к моим публикациям на Дзене так, как вам будет угодно. Хотите – верьте, хотите – нет.

– Я знал, что вы не скажите правду, – вздохнул мой собеседник. – Признаться в существовании того, что вы описываете в своих заметках, значит, заказать себе пропуск в сумасшедший дом.

– Мне кажется, вы мало читаете современной прозы, господин Шуйский. Иначе мои истории показались бы вам исключительно правдивыми и основанными на реальных событиях, как сейчас принято говорить. Не то что ваши маньяки, обосновавшиеся в нашем Н-ске, – я тоже не остался в долгу и попытался уколоть собеседника. Ну а что? Он только что хоть и завуалированно, но обвинил меня во лжи.

Следователь хотел что-то ответить, но тут равномерный шум в зале перекрыл жуткий крик. Конечно, этот вопль не сравнится тем звуком, который издает свисток смерти, но тоже ничего так будет. Сидевшие в зале мужики замолчали, а потом практически одновременно вскочили со своих мест. И первым был, разумеется, Алекс Шуйский. Пока остальные переглядывались, он выскочил в коридор и через пару минут оттуда послышался его спокойный уверенный голос. Мне удалось расслышать лишь отдельные слова, но смысл я понял: следователь потребовал у администратора вызвать полицию, вежливо, но решительно выпроваживая из коридора любопытных. Что же случилось? Я махнул официанту, подождал, когда он меня рассчитает, и направился к выходу. На пороге группа мужчин слушала уборщицу, которая, утирая слезы, рассказывала, как обнаружила в туалете труп. «Кровищи то, кровищи, я и за смену ее не отмою», – причитала она, сожалея, по-видимому, о туалетной кабинке, в которой, судя по всему, кого-то убили. Я пролез между любителями пива и оказался в коридоре. Администратор испуганно взглянула на меня и мышонком шмыгнула в гардероб. Вынесла мою мокрую куртку и, сунув в руки, прошептала: «Какой ужас! Теперь наше заведение закроют…» Я взглянул на куртку, размышляя, надеть ее или нет, и решил, что, пожалуй, не стоит.

– Почему вас закроют? – спокойно произнес я, невольно проникаясь жалостью к девушке, – Неужели крысы на кухне хозяйничают?

–Ну что вы! – администратор даже всплеснула руками, кстати, движение получилось естественным, без капли какой-либо театральности. – Какие крысы… Человека убили! Я этого мужчину хорошо помню, он наш постоянный посетитель.

«Когда это он успел стать постоянным посетителем, если паб открыли недавно?» – я хотел сыронизировать, но вовремя остановился. Девушка и так напугана, и мои насмешки ей не помогут, а только усугубят ее состояние.

– Не переживайте, – я похлопал ее по руке, – полиция во всем разберется. В том, что здесь погиб человек, нет вашей вины. Это могло случиться в любом месте.

Я еще договаривал последние слова, когда дверь в ресторан широко распахнулась и на пороге появились полицейские. Девушка-администратор тут же забыла обо мне и бросилась им навстречу. В ее прерывающийся всхлипываниями и заламыванием рук рассказ я уже не вслушивался, потому что прибывшие оперативники работали очень четко: оттеснили любопытствующих зрителей внутрь зала, рыдающую уборщицу вывели на улицу, видимо, чтобы допросить ее как свидетеля. Я прижался спиной к стене рядом со стойкой и молча следил за происходящим, на глаза намеренно не лез, от комментариев воздерживался. Спустя несколько минут мимо меня пронесли носилки, на которых в черном полиэтиленовым мешке лежал труп.

После проведения необходимых следственных мероприятий, меня, наконец, отпустили, взяв подписку о невыезде и неразглашении. На улице к этому времени уже стемнело. Дождь закончился, и мокрый асфальт казался не серым, а черным, впрочем, как и стволы растущих вдоль дороги деревьев. Свет от фар встречных машин отражался в лужах и слепил глаза. Следователя из Москвы я больше не видел и честно говоря, испытывал странное облегчение. Моя интуиция просто кричала, что наша встреча не случайна, и Шуйский что-то хотел от меня, вот только что? Мы о чем-то конкретном с ним так и не поговорили. Интересно, а как погиб тот бедняга? «Судя по всему, его зарезали, ведь уборщица говорила о крови в туалетной комнате…» – рассуждал я, шагая по улице. Я свернул к дому и тут вспомнил о девушке-альбиносе. Среди людей, диктовавших свои имена, адреса и телефоны следователю, составлявшему список посетителей ресторана, присутствующих там во время преступления, блондинки не было. Впрочем, ее исчезновение нельзя было назвать таинственным. Скорее сего, я просто не заметил, как она вышла из паба, отвлекшись на следователя с царской фамилией. Интересно, это его настоящая фамилия или псевдоним, как у меня? Это была последняя мысль, посетившая меня, прежде чем я вошел в подъезд и нажал на кнопку вызова лифта, чтобы подняться на свой этаж.

Глава 2

На следующее утро приняв душ и побрившись, я направился к платяному шкафу за свежей рубашкой. Открыл дверцу и увидел висевшие на штанге пустые вешалки. Мое и без того не слишком хорошее настроение мгновенно опустилось до уровня «хуже некуда». Оля ушла неделю назад, наговорив мне глупостей, и теперь я размышлял: дать ей шанс осознать ошибку и вернуться или прекратить эти отношения. Я ждал, что во мне перевесит: любовь к этой глупой девчонке или моя привычка к спокойствию и комфортной жизни. Токсичные отношения с постоянным выяснением отношений меня никогда не привлекали. Именно поэтому мне пришлось расстаться с моей прошлой девушкой, Милой. Благодаря случаю я понял, что она всегда думала только о себе и не пыталась понять мои чувства. Может, другому человеку и не стоит зацикливаться на том, что меня волнует, но понимать, что для меня в приоритете, думаю, стоит. Я придерживаюсь именно этого правила в отношениях с близкими мне людьми, будь они друзья, знакомые или родители. Олины претензии казались мне не просто смешными, а откровенно глупыми. Она обвиняла меня в том, что я заглядываюсь на других женщин и слишком много времени провожу с друзьями. Смотреть на женщин мне запретить никто не может. К тому же смотреть и изменять – абсолютно разные вещи, и чем быстрее она это поймет, тем будет лучше, в первую очередь для нее самой. А друзья… Я знаю, что многие могут спокойно обходится без них, но я, к счастью, не такой. С некоторыми, как с Ванькой Тихоходовым, о совместных приключениях с которым я уже писал в своих историях «Гремучий ручей» и «Свисток смерти», я знаком со школы, с другими познакомился позже – в институте или на работе. И каждый из них мне по-своему дорог. Оле не злиться надо, а попытаться влиться в нашу компанию, тем более я всегда приглашаю ее на встречи с друзьями. Жаль, если из-за ее глупого максимализма нам придется расстаться. Переделать меня и заставить делать то, что мне не нравится, не получилось даже у моего отца, кадрового военного, что уж говорить о глупой девчонке-второкурснице…

Собравшись, я вызвал такси и оправился за машиной, которую так и не забрал вчера у дилера «Рендж Ровера». До работы был еще целый час, успею. Забрав машину и припарковавшись возле редакции, я отправился на поиски Сани Симоненко, моего коллеги, ведущего в газете раздел криминальной хроники.

– Санек, привет! – радостно воскликнул я, обнаружив Симоненко сидящим на подоконнике и читающим что-то на желтоватых листах бумаги.

– Привет, Макс, – ответил он, протягивая мне руку. – Что случилось?

– А почему что-то должно случиться? – поинтересовался я, усаживаясь рядом.

– Ну ты какой-то слишком серьезный в последнее время, хмуришься так, что даже морщины на лбу появились.

– Ах, это… – я потер лоб – слушай, ты знаешь, что произошло вчера в пивном ресторане «Пьяный карась», том, что недавно открылся на Сормовской?

– А ты почему интересуешься? – не смог скрыть своего любопытства Санька.

– Ты же помнишь, что вчера был ливень? Вот я и спрятался в том ресторане, чтобы переждать дождь…

– … и выпить пива, – закончил за меня Симоненко.

– И это тоже. Так вот, пока я там был, в туалете кого-то убили, но я не знаю подробностей.

– А хочется, – усмехнулся Сашка, поправляя пальцем сползающие очки.

– Само собой, – кивнул я. – Не каждый день становишься свидетелем преступления.

– Главное – не стать участником, – философски заметил Саня и, взглянув мне в глаза, уже серьезно добавил:

– Убитый – мужчина тридцати лет, спортивного телосложения, работал маркетологом в сетевой компании. – Увидев, что я жду продолжение рассказа чуть тише добавил. – Убили его… Жуть какая-то, Макс. Ему разорвали живот до самого паха. Кишки валялись по всей кабинке. На шее синяки, как будто кто-то его душил, правая рука сломана… Достаточно тебе подробностей?

– Артерия на шее была повреждена?

– Была. Её словно проткнули каким-то острым предметом. А ты откуда знаешь? – искренне удивился Сашка.

– Просто предположил, – соврал я, вспоминая рассказ московского сыщика. – Представляю, сколько там было крови…

– Ага. Ресторан пришлось временно закрыть. – Я представил грустное лицо девушки-администратора, которую, как мне вчера показалось, волнует судьба ресторана. Может, причина в том, что она боится остаться без работы, на которую только что устроилась, а может причина ее поведения носит личный характер. – На время, конечно. До тех пор, пока не закончатся следственные действия.

Я хотел уточнить у Сашки еще несколько моментов, но появился Николай Шишкин по прозвищу Лесник, крича на весь коридор:

– Макс, тебя Владлен ищет! Сказал, что срочно!

Владлен Измайлович – это наш главный редактор и нормальный мужик, который без особой надобности никогда не дергает своих подчиненных. Интересно, что ему от меня понадобилось?

– Спасибо, Сань, – поблагодарил я Симоненко и поспешил к руководству. Лесник увязался за мной. Коля – парень вездесущий, любит уши погреть, к тому же рано утром в редакции ему, отвечающему за взаимодействие с клиентами, делать особенно нечего…

Шеф при виде меня встал и поспешно вышел из-за стола, протягивая руку для приветствия. Я понял, что или что-то случилось или вот-вот произойдет. Не то чтобы Владлен Измайлович вел себя грубо или надменно с подчиненными или коллегами, он вообще не такой человек. Но вскакивать с кресла при виде посетителя, как какой-нибудь стажер, ему тоже не свойственно.

– Что случилось? – задал я вопрос, пожав протянутую мне руку.

– Тут такое дело, Макс… Времени у нас мало, поэтому перейду сразу к делу. Ты, наверное, знаешь, что мои родители погибли. – Я не знал, но кивнул. – Мы с сестрой остались вдвоем. Нас отправили в детдом, откуда нас через год забрал дядя, работавший дипломатом в Австрии.

Я был не в курсе таких подробностей биографии шефа, но, устроившись в кресле, не перебивал и послушно кивал, стараясь не показывать удивление, вызванное таким необычным началом разговора.

– Мы выросли и зажили собственной жизнью. Маша, моя сестра, вышла замуж… К сожалению, ее жизнь сложилась непросто. У нее долго не было детей, а когда наконец она поняла, что беременна, муж уже завел другую семью. Она ничего не сказала ему о ребенке… – Шеф замолчал. Я тоже сидел тихо, как мышка, теряясь в догадках, зачем шефу понадобился весь этот экскурс в историю. – Прости, что загружаю тебя этими подробностями, но без них ты не поймешь почему я вызвал тебя, – добавил он с виноватым видом. Судя по всему, Владлену неудобно было рассказывать о таких сугубо личных вещах.

– Дима вырос избалованным ребенком, – со вздохом произнес Владлен Измайлович, глядя на меня так, словно я знал, кто такой этот Дмитрий. – Сестра умерла год назад. Конечно, он уже слишком взрослый, чтобы я мог стать его опекуном, но я стараюсь помогать мальчику. Он – единственный мой родственник и напоминание о моей горячо любимой сестре. Дяди, к сожалению, давно уже нет в живых.

Я кивнул, разобравшись в том, кто этот Дима, но все еще не понимая, что шефу нужно от меня. Дверь открылась, впуская Леночку, секретаря Владлена. Она поставила на стол две чашечки и молча покинула кабинет.

– Диме пришла в голову странная идея, – шеф придвинул ко мне чашку кофе, которую я с благодарностью взял со стола. – Странная для нас с тобой, но не для него. Он решил отправиться в С-ие штольни (штольня* —горизонтальная или наклонная горная выработка, имеющая выход на поверхность, проведённая на местности со сложным рельефом). Я прочел об этом месте, поспрашивал сведущих людей… Макс, я не могу допустить, чтобы он погиб там. Ты меня понимаешь, – взгляд шефа был грустным, как у больной собаки. – Я прошу тебя, сходи с ним в эти проклятые штольни! Ты спортивный парень, выживальщик и, если уж говорить совсем откровенно, мне обратиться больше не к кому.

Так вот зачем меня вызвал шеф… Ему нужна нянька для племянника!

– Я никогда не был в штольнях. Все мои знания по выживанию относятся только к лесу. Послушайте, Владлен Измайлович… Помните, вчера вечером был сильный дождь? – шеф кивнул. – Чтобы окончательно не промокнуть, я по пути домой забежал в ближайший ресторан, – и хотя шеф меня внимательно слушал, я решил сразу перейти к делу и больше не испытывать его терпение. – Так вот, в то время, когда я там находился, в ресторане произошло преступление. Убили какого-то мужчину. И теперь я под подпиской о невыезде. В ближайшее время мне, как свидетелю, нельзя покидать город.

Шеф лишь на секунду замер, а потом пренебрежительно взмахнул рукой:

– Это не проблема. Я договорюсь, неофициально, конечно. Ты в редакции давно, на хорошем счету, закон не нарушал, руководством характеризуешься положительно… Думаю, следователь пойдет мне навстречу. Тем более что дела об убийствах за неделю не раскрываются. А спустя это время ты уже вернешься. Ты ж не собираешься сбегать? – пошутил Владлен, изобразив на лице улыбку, в то время как его глаза оставались грустными. Несколько секунд помолчал, а потом, наклонившись вперед и глядя мне в глаза, произнес:

– Я прошу тебя, Макс. Ты предусмотрительный, спортом занимаешься, у тебя философский подход к жизни, здоровое чувство юмора и, главное, – я уверен, что ты не позволишь моему племяннику сесть тебе на голову и спровоцировать на какой-нибудь безответственный и глупый поступок, – последние слова шеф добавил со вздохом и совсем тихо.

– А он способен? – так же тихо спросил я.

Владлен кивнул и поднял на меня затравленный взгляд. Я не успел ответить, как дверь широко распахнулась, и на пороге появился субъект с бородой среднерусского крестьянина Смутных времен и многочисленными браслетами на руках. Проигнорировав меня, он бросился к шефу:

– Дядя! Ну что, нашли мне проводника?

Я чуть не свалился со стула. Выходит, это тот самый племянник, которого мне нужно «выгуливать» по штольням?

– Пока еще нет, – ответил Владлен Измайлович, обнимая родственника и из-за его плеча вопросительно поглядывая на меня. И я понял, что не смогу отказать шефу. Я никогда не видел этого уверенного в себе мужчину таким несчастным и подавленным. Он всегда относился ко мне очень хорошо, не унижал, не пытался втиснуть в рамки и даже помогал, когда я просил его об этом. Я еще раз смерил племянника критическим взглядом и, подумав, кивнул. Владлен расплылся в улыбке, которая сразу же преобразила его лицо, сделав не просто молодым, а детским, чего, кстати, до этого момента мне видеть не приходилось.

– Садись, Дмитрий, – шеф показал рукой на кресло. – Знакомься, это Максим. Он только что согласился отправиться с тобой в штольни.

После этих слов я почувствовал себя полным дураком, зато племянник расплылся в улыбке и стал чем-то похож на своего дядю.

– Ты диггер?

– Нет. Я журналист. По крайней мере, был им до сегодняшнего утра, – ответил я, глядя на шефа. Вдруг у того войдет в привычку отправлять меня во всякие нехоженые места со своими друзьями, коллегами или родственниками. Владлен Измайлович, кажется, меня понял, потому что улыбка на его лице из радостной стала виноватой. Племянник наших переглядываний не заметил или не обратил внимания.

– Макс, значит, – переспросил он, – а меня Димоном зовут.

Услышав такое заявление в стиле девяностых, я кашлянул и спросил:

– А можно я буду звать тебя Дмитрием? Димон как-то не катит…

– Да зови как хочешь! Значит, завтра выдвигаемся?

– Нет! – крикнул я и смутился, потому что возглас получился слишком громким, наверняка его услышала даже сидящая в приемной Леночка. – Мне собраться нужно, план штолен скачать… Да мало ли что, – я принялся оправдываться, замечая, как на лицах моих собеседников расцвели совершенно разные улыбки: у шефа довольная, а у Дмитрия – насмешливо-презрительная.

– Не волнуйся ты так, – подбодрил меня племянник шефа, – со мной не пропадешь.

– Это я уже понял, – ответил я, разглядывая любителя экстрима. Здоровый детина, лет на пять младше меня, почему-то обвешанный фенечками, как новогодняя елка игрушками.

– Обереги? – я ткнул пальцем в его многочисленные браслеты.

– Не, просто красиво, – ответил Дмитрий, уставившись на браслеты с таким неподдельным интересом, как будто первый раз их увидел. – Но ты не сказал, – он поднял на меня взгляд. – Когда мы отправляемся?

– Давай обговорим детали не в этом кабинете, – я взглянул на шефа, – Владлену Измайловичу работать нужно.

– Оки, – согласился мой подопечный и встал с кресла.

Он вышел в коридор, по-видимому, рассчитывая, что последую за ним, а я задержался в кабинете шефа.

– Макс, ты должен вывести его из этих проклятых штолен, даже если он будет упираться. Пойми, кроме него у меня никого нет.

– Я тоже единственный сын своих родителей, – ответил я, констатируя факт и не желая вызвать у моего шефа чувство вину. Ну разве что самую малость.

– Если нужны деньги, скажи, – сказал Владлен Измайлович, снова превращаясь в грустного больного пса.

– Конечно, – ответил я, оборачиваясь, потому что дверь открылась, и в образовавшуюся щель протиснулось лицо племянника:

– Макс! Ну че ты…

– Иди домой, я отпускаю, – произнес шеф, похлопав меня по плечу с таким выражением лица, что я понял: после нашего разговора он явно успокоился насчет своего племянника. Неужели он действительно настолько в меня верит? Я на его месте все равно бы сомневался…

Я вышел в коридор, рассеянно улыбнулся Леночке и пошел следом за Дмитрием, который ледоколом двигался по коридорам нашего издательства.

– Я только захвачу вещи, – крикнул ему вслед и бросился к своему кабинету. По пути мне попался Лесник с вопросом: «Это что за чел, крутой, как обрыв?» Я махнул рукой, схватил свою сумку и выскочил на улицу.

Возле входа, закрыв выезд с парковки стоял огромный «Рам» черного цвета с четырьмя дополнительными фонарями на кенгурятнике.

– Твоя? – поинтересовался я, заранее зная ответ.

– Моя, – ответил Дмитрий, – открывая переднюю дверь. – Тебя подбросить?

– Я сам.

– Но в штольни поедем на моей машине, – поспешил добавить племянник. Я не возражал, до С-их штолен, если мне не изменяет память, километров триста, а бензин с каждым годом только дорожает. Конечно, Владлен обещал помочь деньгами, но просить его об этом как-то …стыдно. Или это я дурак такой скромный.

Димон уже боком лез в машину. Я подошел, чтобы попрощаться. Он протянул мне руку, и тут откуда-то сбоку появилось девичье лицо. Незнакомка кокетливо улыбнулась, раздвинув в улыбке бледные губы.

– Это Арис, – представил девушку племянник шефа. – Она с нами пойдет.

Я забыл разжать руку, ошарашенно разглядывая девушку, которая оказалась той самой блондинкой из «Пьяного карася». Девушка улыбнулась шире, демонстрируя мелкие острые зубки. Я вытащил из руки Дмитрия свою ладонь и на автопилоте потянулся за телефоном, чтобы записать номер. Спустя пару минут они уехали, а я остался стоять столбом на парковке, растеряно глядя им вслед. Раздался гудок выезжающей машины. Я вздрогнул и поспешно отошел в сторону, пытаясь понять, ответ на какой вопрос я хочу получить первым.