Buch lesen: «Наизнанку»
Пролог
Забудьте мстить и ревновать!
Убийцы, пыл умерьте!
Бить можно, но не убивать,
Душить, но только не до смерти.
Черт! Он опустил голову, осматривая свой костюм. Мелкая россыпь брызг алого цвета украсила белую рубашку за две штуки баксов. Сорвав клок пожухшей травы, мужчина тщательно вытер руки, убедившись, что не осталось следов, он выбросил траву. Желтые листки рассыпались, покружив пару секунд в воздухе. Он перешагнул бездыханное тело и направился к своей машине, расстегивая по пути пуговицы своей рубашки.
– Скала, пора сваливать! – низкорослый парень выскочил из черной Мазды. Он нервно косился в сторону рощи, где лежал тот, кого он еще вчера называл другом. Его правая рука была за спиной, готовая выхватить из-за пояса ствол. Он не знал, что делать, что говорить, как реагировать. Его взгляд метался от трупа к неспешно переодевающемуся Скале. – Моисей приказал проводить тебя к нему!
– Не суетись! – он скинул рубашку на землю и закурил, облокотившись на капот своей черной BMW. Его холодный взгляд просканировал коротышку и снова вернулся к роще. – Неси пакет!
Грубый голос мужчины заставлял сжимать ручку пистолета крепче, но, тем не менее, он побежал к багажнику, чтобы достать большой мешок из плотного полиэтилена.
– Чего стоишь? Моисей прислал тебя, чтобы посмотреть? Или помочь? – он закатил глаза и двинулся к еще теплому телу, в котором когда-то теплилась жизнь. Он нагнулся, выдыхая в лицо мертвеца струю дыма и рассмеялся. Ледяной и такой колючий смех разнесся по роще, путаясь в желтой листве деревьев. Он затянулся, сигарета истлела до фильтра прямо на глазах. На его лице до сих пор играла едва заметная улыбка. Глаза скользили по телу, замершему в неестественной позе, вытащив из кармана брюк капроновую веревку, он ловко свел руки за спину и связал их с ногами. Проверив крепость узла, он бросил короткий взгляд на коротышку, застывшего у своей машины. В левой руке болтался пакет, а правая рука до сих сжимала пистолет. Придурок!
Парень подскочил на месте и бросился к нему.
– Куда?
– Буба… Буба… хозяин приказал доставить ему доказательства.
– Скала! Нужно сматываться!
– Не суетись! – он с легкостью схватил пакет и потащил к своей тачке, забрасывая его в огромный багажник, его ярко выраженные мускулы перекатились под кожей. Он словно забыл, что еще пять минут назад хладнокровно убил молодого парня выстрелом в лоб, потому что на его лице не было никаких эмоций. От этого становилось жутко. – Доказательства, говоришь?
– Я не думаю, что он именно это имел в виду.
– А ты не думай, Буба, – Скала чиркнул зажигалкой, и белая ткань рубашки, валявшейся на сухой траве, вспыхнула. Он поморщился, потом достал из салона чистую замену и быстро надел, ловко застегивая пуговицы. – Двигай!
Коротышка бросился к своей машине, изредка оглядываясь на второго. Он продолжал медленно заправлять идеально выглаженную рубашку, затем достал галстук и быстро повязал вокруг шеи. Буба завел машину, продолжая наблюдать за происходящим в зеркало заднего вида. Огонь становился все сильнее, расползаясь по земле, он сжигал сухую траву, уничтожая возможные следы…
«Ненавижу, когда все идет не по плану! – Мужчина быстро переключал передачи, разгоняя свою BMW по пустеющей трассе. Он изредка смотрел назад, стараясь не упускать из виду «хвост». – Я не маленький мальчик! Мне не нужны надзиратели. Внутри все клокотало от гнева, хотелось позвонить Моисею и сказать все, что о нем думаю. Но я не могу себе позволить это. Не сейчас! Только не сейчас!»
Нога выжимала педаль, стрелка спидометра стремительно отдалялась от цифры 100, но этого было мало! Еще! Еще! В открытое окно врывался ветер, грубо хлеща его по щекам, словно стараясь привести в сознание и вернуть спокойствие. Он закурил, и рассмеялся, пронзая тишину салона резким звуком. Он, что вздумал со мной играть? Хотел проверить? Но не на того напоролся.
– Черт! – он скинул ноги с педали, когда увидел, что впереди стоит машина ДПС. Полосатый жезл взметнулся в воздух, приказывая прижаться к обочине. От резкого торможения в воздух поднялась пыль, скрывая черную машину в своих объятиях.
– Старший инспектор ДПС Васильев, Ваши документы? – пузатый «дэпос» остановился у водительской двери, окидывая салон любопытным взглядом.
Он машинально достал права из бумажника и протянул в открытое окно. Пузатик прищурил глаза и окинул Скалу пристальным взглядом. Заметив, что отсутствует ремень безопасности, «дэпос» растянулся в довольной улыбке.
– Вы при…
– Исправлюсь! Жена рожает, вот и тороплюсь, – зажатая между указательным и средним пальцем розовая купюра мелькнула перед глазами, от чего брови инспектора дрогнули. – Я поеду?
– Может, сопроводить? – он вернул права, так и не бросив на пластиковую карточку ни единого взгляда, по пути выцарапывая банкноту из плотно сжатых пальцев.
– Не стоит! Удачного дежурства, – авто быстро вылетела на трассу, теряясь в редком потоке машин. За поворотом стояла знакомая черная мазда, коротышка бегал вокруг машины, разговаривая с кем-то по телефону. Дебил! Посигналив ему, мужчина свернул на проселочную дорогу, ведущую в коттеджный поселок…
– Говорят, к тебе прилипло имя Призрак? – крепкий мужчина стоял у окна.
– Не знаю, мне не интересно, – черный пакет рухнул на деревянный пол.
– Это точно… Наскалов… Наскалов… Говорят, что ты машина. Говорят, что тебе чуждо чувство страха. Ты никого не боишься? – глухой звук привлек внимание мужчины, и он обернулся.
– Нет, – Наскалов внимательно рассматривал удивленное лицо старика.
– Хм… Что это?
– То, что ты просил.
– А что я просил?
– Моисей, ты же прислал ко мне своего коротышку не просто так? Ты хотел убедиться в том, что я все сделаю? Вот, пожалуйста! – Наскалов нагнулся и рванул молнию на пакете, обнажая бледное лицо.
– Ты много на себя берешь. Ворон! – крикнул Моисей и осушил бокал виски.
– Да, босс! – в гостиную вбежал качок в спортивном костюме.
– Убери этот мусор.
– Папа? – тихий вскрик заставил всех замереть на месте.
– Яна! Я говорил тебе не появляться здесь!
Наскалов облокотился о стену, рассматривая источник визга. Высокая блондинка застыла в пороге, прижав свои руки к лицу…
– Это Кирилл? – шептала она – Это мой муж?
Глава 1
События, предшествующие прологу
Острая боль пронзила тело. Она, как капля дождя скатывалась, оставляя свой обжигающий след. Я не чувствовала рук, хотя пыталась ими пошевелить, но их, как будто не было! Я чувствовала колючую ткань, которая закрывала мои глаза, она была так сильно затянута, что пульсирующая головная боль заглушала все! Я ничего не слышала, только бешеную пульсацию в голове! Я уже понимала, что со мной произошло, но мозг отчаянно пытался сопротивляться.
– Эй! Здесь есть кто-нибудь? – я хотела крикнуть, но из горла вырвался только хрип.
Я ощущала себя, как в темной коробке, из которой не выбраться. Меня трясло от нарастающего чувства паники, щедро приправленной диким страхом. Я стала дергать руками и ногами, глупо надеясь, что веревки лопнут. Но кроме смертельной усталости не добилась ничего.
Ну почему все это дерьмо должно происходить именно со мной! С самого детства у меня все было не так, как у всех! Дома меня ждала не добрая мама с тарелкой горячего борща, а строгая гувернантка, потому что мама умерла при родах. Я дружила только с детьми друзей моего отца. Они были такими же как я, выращенными на пуховой перине, и вскормленными с золотой ложечки! Мы получали все, а если и существовало то, чего у нас не было, значит, эту вещь еще не выпустили. Я ходила не на танцы, а в тир, который, кстати, был в подвале нашего дома. Я выбирала институт по желанию: однажды, отец просто принес мне карту, чтобы определиться. И это была карта мира! Папенька дал мне полный карт– бланш. Но я решила учиться в родном городе, не желая оставлять его одного. У меня угнали четыре машины, с тех пор мой отец выделил мне собственного водителя, который сопровождает меня везде по сей день. Нашу с мужем квартиру обворовывали трижды! После чего отец купил огромный дом, окруженный несколькими десятками охранников, где мы стали жить все вместе. Кстати, о муже, с ним я познакомилась, когда наехала ему на ногу, когда парковалась у торгового центра.
Мой папа никогда не читал мне лекций про раннюю беременность, потому что был бы рад внукам. Он не объяснял, что наркотики – это плохо, потому что с самого детства я довольно часто видела прожжённых нариков в нашем доме. Мой отец учил меня обороняться. Вот этому ремеслу он посвящал ВСЕ свое свободное время. Он постоянно повторял одну и ту же фразу: «Яна! Ты должна быть спокойной! Когда ты перестанешь паниковать, то начнешь замечать важные вещи!»
«Нужно успокоиться. Нужно подышать и успокоиться.» – Как только я стала глубоко дышать, в нос ударил резкий отвратительный запах. Это был не запах, а настоящая вонь! Мое горло сжалось в рвотном спазме.
– Ладно, нужно не думать о запахе. Просто не думать!
Я прижала голову к плечу и стала как можно сильнее тереться, ощупывая крепость повязки на глазах. Она сдвинулась на пару сантиметров, освободив ухо, в которое тут же влетел громкий звук. Черт! Я в поезде! Ту…Тух…Ту…Тух… монотонный звук колес немного успокоил. Я дышала ртом, чтобы не стошнило! Из глаз брызнули горькие слезы…
***
Воздух стал меняться. В нем было так много оттенков. Он еще хранил остатки воспоминаний о жарком лете, но уже был наполнен осенним запахом опавшей листвы. Мои черные кроссовки шлепали по мокрому асфальту, разбрызгивая лужи в разные стороны. Я глубоко вдыхал утренний морозный воздух, отчего легкие начинали гореть. Мне нравилось это ощущение, очень бодрило, заставляло проснуться и приводило утренние мысли в порядок. Я бегал вокруг набережной каждый день, не позволяя себе ни единого прогула.
Брусчатая тропинка тянулась вдоль самой кромки реки. Озорные лучики играли на воде, стараясь ослепить еще сонные глаза. Над зеркальной поверхностью парил туман, он, словно молоко, окутывал водную гладь. Набережная была пуста, машин еще не было, поэтому над городом стояла звенящая тишина, которую разрушали только глухие удары кроссовок об асфальт. Я перепрыгивал через пустые бутылки, которыми был усыпан тротуар. Молодежь жадно ловила последние теплые дни, распивая пиво на лавочках у реки. Мне нравился центр города, узкие улочки, уютные рестораны, старые маленькие дома, которые в последнее время преобразились. Но меня бесило безудержное веселье на набережной, прямо под окнами моей квартиры. К тому моменту, как я подбегал к дому, солнце уже встало, а из своей коморки выползал еще сонный дворник.
Я направился к лестнице, проигнорировав лифт. Бежал, перепрыгивая через две ступени. Мое размеренное дыхание эхом отскакивало от голых стен и возвращалась обратно. Открыв дверь, я услышал надрывающийся телефон, который никогда не беру с собой. Взгляд упал на часы, на которых было шесть утра. Я поморщился, понимая, что звонящий либо самоубийца, либо умирает… Но, так и не взглянув на дисплей, отправился в душ, скидывая спортивный костюм по пути. Пусть умирает…
Упругие струи воды снимали напряжение с мышц, принося облегчение. Но, так или иначе, мои мысли возвращались к столь раннему звонку, поэтому я вышел из душа, накинув халат. Телефон продолжал орать, напряжение только усилилось. На экране высветился номер человека, который не мог звонить утром просто чтобы пожелать удачного дня. Да он вообще никогда не звонил.
– Да! – рявкнул я в трубку.
– Ты нужен мне, – его хриплый голос был натянут, как струна. Было слышно, что он держится изо всех сил.
– Хорошо, – я бросил телефон на стеклянную поверхность стола, он громко сбрякал, раздражая перепонки. – Б*ять!!! Все утро насмарку…
Я налил кофе и вышел на балкон. Сев на мягкий диван, закурил.
– Моисей… Моисей… – на моем лице расползлась довольная улыбка. Все было бы просто замечательно, если бы не причина раннего визита. Он был неоднозначной фигурой. Слишком тих, но при этом его знала каждая собака. Слишком богат, но у налоговой не было вопросов. Слишком резок к чужакам, но свои купались в бабках. Слишком справедливый, но руки по локти в крови.
***
– Найди мою дочь! – взревел Моисей, как только я вышел из машины.
Он сидел на каменных ступеньках, сжимая в руке почти пустую бутылку водки. Он поднял голову, долго пытаясь сфокусироваться на мне, его знаменитый взгляд был рассеянным и влажным. Я осмотрелся, около дома стояло множество машин, у которых топтались растерянные парни. Они дергались и шушукались, бросая настороженные взгляды в мою сторону.
– Вставай, – я поднял пьяного авторитета на ноги и потащил в дом.
– Отпусти! – его рев вибрировал в тишине дома, я крепко держал его за руку, пока тащил по широкому коридору. – Лучше найди мою дочь!
Я распахивал дверь за дверью, пока не увидел взбудораженную женщину в фартуке, которая закрыла рот руками и махнула в сторону двери в самом конце бесконечного коридора. Она громко вздохнула и скрылась на кухне.
– Ты что-то перепутал. Моисей, я не ищейка, – найдя кабинет, я сел за стол, на котором, благодаря услужливой домработнице, тут же появилась чаша кофе. – Вызови копов.
– Виктор Викторович, – женщина лет пятидесяти попыталась забрать из его руки бутылку.
– С*ебись, сука! – он легко взмахнул рукой, отправляя бутылку в стену прямо за моей спиной. Я едва успел отклониться. – Скала! Ты думаешь, что говоришь? Какие копы?
– Ну, говорят, что эти сказочные персонажи ходят в форме, а на плечах у них погоны! А еще поговаривают, что эти волшебники могут найти кого угодно.
– Заглохни, щенок, – старик в один прыжок оказался около меня, схватив рукой за затылок, крепко прижался ко мне лбом. Его взгляд заметно посветлел, он прищуривался, стараясь прожечь во мне дыру, но на меня такие вещи не действовали. Моисей это понял и, чуть помедлив, отошел. – Если бы ты не был так хорош, то уже валялся бы с дырой в башке!
– Собаке – собачья смерть…
– Найди ее! Я дам тебе все, что ты захочешь! – зашептал он, оглядываясь на женщину, которая собирала осколки. Она тихо всхлипывала, и что-то подсказывало, что это не из-за обиды и испорченной стены.
Я закурил, отвернувшись к окну. Внутри все клокотало от злости. Я терпеть не мог, когда со мной так разговаривают. Я работаю один, никогда ни перед кем не отчитываюсь, в деньгах не нуждаюсь! Но у Моисея есть то, что мне нужно.
– Я дам все! – хрипел старик.
– Я хочу долю.
– А яйца тебе не почесать? – заорал он и ударил кулаком в стену. – Люба!
Домработница исчезла из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.
– Яйца я и сам могу почесать, – я не смог сдержать ухмылку.
– А я могу найти любого другого!
Я встал, застёгивая пиджак на все пуговицы. Сделав последнюю затяжку, затушил окурок в хрустальной пепельнице. Бросил быстрый взгляд на стены кабинета, на которых было множество фотографий в черных рамках, на всех была одна и та же блондинка. Длинные волосы, лицо правильной формы, тонкие черты лица, ярко-голубые отцовские глаза и туманный, абсолютно отсутствующий взгляд. Она словно смотрела мимо объектива. Особенно меня зацепила фотография за спиной Моисея: блондинка стояла, сжавшись, словно была напугана. Я замер, прищуривая глаза, чтобы лучше разглядеть. Но потом вспомнил, ради чего я здесь и отправил снимок в кладовую своей памяти.
– Не можешь! Потому что на моем телефоне 42 пропущенных звонка! Дочь пропала, а твои головорезы стоят у дома, непонимающе следя за твоими пьяными истериками. А это значит, что ты подозреваешь своих. Ты не веришь НИКОМУ! И тебе нужен Я! – я толкнул ногой кожаное кресло и направился к двери.
– Стоять!!!!!!! – заорал Моисеев не своим голосом. – Она – все, что у меня осталось! Это же моя Янка! Мой Кролик! Я 22 года трясусь над ней. Стараясь оградить от всего. Я согласен. Если ты ее не найдешь, то считай, что уже сдох! Если ты опоздаешь, то тоже сдох! Я буду резать тебя на ленточки и скармливать их своей собаке. У тебя есть только один вариант, который поможет сохранить твою жизнь.
Глава 2
Я сидел на светлом диване, откинув голову так, что взгляд упирался в белоснежный потолок, пожевывая фильтр сигареты, которую не подкуривал. Плотные портьеры кабинета не пропускали яркий дневной свет. В голове крутился миллион мыслей. Я старался ухватить хотя бы одну, но она выскальзывала.
– Хой! – резкий голос распугал мои мысли, возвращая в реальность.
Я моргнул и медленно повернул голову на звук. Плечистый парень стоял, прислонившись к дверному косяку, и наблюдал за мной. Чуть угловатое лицо, глаза цвета крепкого чая, хорошая стрижка. На нем был светло-серый костюм, воротник белой рубашки был расстегнут, открывая мощную шею. Борец. Ясно! Я щелкнул зажигалкой и затянулся.
– Знакомы? – выдохнув густое облако дыма, спросил.
– Нет.
– Ясно, – я снова откинул голову, пытаясь вернуться к медитации.
– Пасмурно, – огрызнулся молодчик, я постарался пропустить это, потому что нужно было подумать. В темноте и тишине! – А ты не такой страшный, как говорят. Я думал, что у тебя рога и хвост.
– Я вот сижу и думаю, как окружение «папы» просрало его дочь! А сейчас все встало на свои места. Сказочники *уевы! – как только я договорил, почувствовал движение перед собой, инстинктивно поймал руку парня, даже не успев еще открыть глаза. Правая нога дернулась, сбивая того с ног, он с грохотом рухнул на пол. Я не отпускал его кисть, вывернув руку за спину. Мышцы моего лица дернулись, потому что я представлял, как ему больно. Мои пальцы сжимали все сильнее, выкручивая его плечо, левая нога стояла на его спине, а сам я продолжал сидеть на диване. Взгляд упал на сигарету, даже пепел не упал. Значит, еще могу. Парень молчал, я стал медленно двигать рукой, хотел, чтобы он попросил пощады, но тот молчал, только пальцы на свободной левой руке сжимались в кулак. Я продолжал выкручивать кисть, ощущая ногой, как хорошо развитая мускулатура парня напряглась.
– Лазарев, – тихо сказал он, сдерживая голос, чтобы не сорвался в хрип.
Я улыбнулся и, встав с дивана, отпустил руку парня и помог тому подняться.
– Наскалов! Почему не попросил отпустить?
– Потому что никогда не сдаюсь.
– Почему представился?
– Кто-то должен сказать врачу мою фамилию, потому что через минуту отключился бы от болевого шока, – Лазарев поправил пиджак. На его лице не дернулся ни один нерв, он будто и не валялся на полу пару секунд назад.
– Олег!
– Сергей, – его бровь дернулась, но все же он протянул мне свою правую руку, которая была скручена пару минут назад.
– О! Вы познакомились? – в кабинет вошел Моисеев. Его вьющиеся с проседью волосы были влажными, он нервно провел по ним рукой и сел в кресло, сложив руки в замок. Легким кивком старик показал в сторону кресел. Он, видимо, уловил, как парень поморщился, когда упал в кресло. – Что с рукой?
– Потянулся неудачно, – Лазарев обладал лицом, по которому сложно понять то, о чем думает человек. Хорошее качество, сам обладал такой чертой, которая спасала меня каждый день.
– Никто не звонил? – я отвлек внимание старика, который сверил паренька своим пристальным взглядом.
– Нет, – Моисей наклонился и достал из-под стола бутылку коньяка.
– Мне нужен тот, кто может ответить на все мои вопросы, – я встал, застегивая пиджак.
– Для этого я вызвал Лазаря, думаю, что вы найдете общий язык.
– Если что, звони, – я махнул рукой, направляясь к дверям. Серега подскочил, направляясь вслед за мной. Мы шли по коридору молча, оказавшись на крыльце, я обернулся, чтобы рассмотреть парня при дневном свете. Высокий, крепкого телосложения, серьезные глаза. Он внимательно прошелся по мне сверху вниз и отвернулся, словно увидел то, что хотел.
– Ее последний раз видел шофер. Он привез ее в 8:30 к универу.
– Давай поговорим с ним?
– Давай, – парень безразлично дернул плечами и направился по узкой тропинке.
Я шел следом, рассматривая территорию дома. Четырехметровый забор из серого камня изнутри был увит лианами ползучего винограда, листья которого были ярко-красного цвета. По углам стояли вышки, в которых сидели охранники. Вдоль забора тянулась толстая цепь, видимо есть собака.
«Да, постарались на славу!»
Высокие деревья скрывали дом от посторонних глаз, зато пустое пространство между четкой линией посадки и забором просматривалось, как на ладони. Многочисленная охрана не мешала хозяевам, и наоборот, парням ничто не мешало просматривать забор. У высоких ворот сидело два пса, которые зарычали, заметив меня, их не унимало даже грозно «фуканье» ребят. Я внимательно осмотрел парней: черная форма, высокие ботинки, на поясе кобура, рация и наручники, за спиной калаши.
– Хм….
– Разрешение есть. Психолога проходят, можешь не бояться, – хмыкнул Лазарев, открывая деревянные двери большого амбара.
Конюшня? В воздухе стоял характерный запах, смешанный с ароматом свежескошенной травы. При нашем появлении со всех сторон раздалось ржание. Я чуть помедлил у жеребца, который больше всех возмущался. Моя рука медленно стала приближаться к нему, пока не ощутил шелковистую шерстку. Он перестал стучать копытами, но продолжал недовольно фыркать, изредка обнажая зубы. Красавец! Черный, как ночь, грива переливалась на солнце. Я заметил еле заметную косичку на его челке и улыбнулся, обводя взглядом загон. Точно! Около ворот стояли женские высокие сапоги, на крючке высели крохотные кожаные перчатки. Игрушка хозяйки…
Я ускорил шаг, догоняя Лазарева, который скрылся за маленькой дверью, скрытой высокой копной сена. Я остановился перед тем, как заглянуть, прямо за дверью была узкая лестница, уводящая вниз. С каждым шагом голоса и звуки становились все отчетливей.
– Сука! Где моя жена? – я не стал выходить на свет, оставшись стоять на последней ступени. В центре огромного помещения стоял парень, руки которого были связаны и подняты высоко над головой. Он был подвешен на крючке, его ноги еле доставали земли. Ну, конечно, а то я стал уже разочаровываться в Моисееве. Начал со своих, под раздачу попал тот, кто видел ее последним.
– Я высадил Яну Викторовну у входа в универ. Согласно инструкции дождался, пока она войдет. Выбрал для парковки место, откуда был хороший вид на вход. Я видел всех, кто подъезжал, кто выходил. Но Яны Викторовны среди них не было. Когда она не вернулась через 62 минуты, позвонил, но ее телефон был отключен. Тогда я отправился внутрь, при этом сообщив о нештатной ситуации Виктору Викторовичу. Холл был пуст, я подошел к охраннику расспросить. Он ответил, что сегодня занятий не было. Я дал ему денег, а он помог обойти все этажи, мы проверили все аудитории, туалеты, библиотеку и административные кабинеты. Я показывал фотографию каждому, кого встречал, но никто ее там не видел! – парень говорил спокойно, несмотря на то что все его лицо было залито кровью, которая хлестала из рассеченной брови.
– Я еще раз спрашиваю! У*бок, где моя жена? – я поморщился, услышав глухой удар.
Водитель выплюнул кровь и снова начал говорить абсолютно спокойным голосом, хотя в глазах читался явный страх.
– Я высадил Яну Викторовну у входа в универ. Согласно инструкции, дождался пока она войдет. Выбрал для парковки место, откуда был хороший вид на вход. Я видел всех, кто подъезжал, кто выходил. Но Яны Викторовны среди них не было. Когда она не вернулась через 62 минуты…
– Ладно, парень ничего не знает, – прошептал я, устав от этого действа.
Стало все понятно, и я начал внимательно осматривать толпу, которая стояла вдоль стен, не вмешиваясь в разговор. Лазарь вернулся ко мне, присев на ступень рядом.
– Кто это? – я кивнул в сторону неуемного паренька, который снова и снова заставлял водителя повторять подробности вчерашнего утра.
– Кирилл Казанцев, муж Яны. – Серега дернул бровью.
– Что?
– Что «что»?
– Ты дернул бровью.
– Показалось.
– Ладно! Нужно ехать в универ, – я развернулся и побежал по лестнице.
– Я с тобой.
Я бросил взгляд на ревущего жеребца, который отчаянно лупил копытами в деревянные перегородки своего загона. Он отчаянно кивал головой, отчего его блестящая грива то взметалась вверх, то падала на шелковую шею. Мне стало его жаль. Странно! Наблюдая за допросом, во мне не дрогнуло ничего, но, смотря на настоящую истерику коня, мне стало его очень жаль…
– Моисей, паренек ничего не знает. Скажи своему родственничку, чтобы осадил. Пусть обзванивает всех подруг, – я открыл машину и сел в салон, который уже успел нагреться. Надев солнечные очки, закурил.
– Подруги? – что-то в голосе старика рассмешило меня. Точно, старик не подумал, что его дочурка могла просто слинять от своего опостылевшего муженька и криминального папаши. – Ты думаешь, она могла убежать?
– Я не думаю, а разрабатываю все варианты. Пусть муж займется полезным делом…
Когда Серега сел в салон моего авто, я выехал со двора, поднимая мелкую щебень в воздух.
– Рассказывай…
– Что? – Лазарь повернулся ко мне, с интересом рассматривая.
– Бровь.
– Да ладно! Серьезно? – рассмеялся он, растянувшись в широченной улыбке.
– Не умею шутить.
– Это нестрашно! Зато хватка у тебя бульдожья.
– Бывает…
– Ладно, проехали, – Серый потер плечо. – Сам виноват, знал, что нельзя подходить к человеку, у которого закрыты глаза. К тому же, если это сам Призрак.
Мы быстро доехали до универа, который оказался напротив моего дома, прямо на набережной.
– Ты к охраннику. Спрашивали про видеозаписи? – я закрыл машину, рассматривая большое здание Университета.
– Говорит, что нужно начальство спрашивать. А вчера их не было. Даже Моисей не мог найти ни ректора, ни декана.
– Иди, если их не было вчера, то сегодня они будут однозначно, – я задрал рукав, бросив взгляд на часы.
– Откуда знаешь?
– Читать нужно, – усмехнулся я, кивнув на огромный баннер, растянутый над входом. Эта реклама мозолит мне глаза уже неделю, пока я пробегаю набережную. – Семинар. Иди, денег дай. Пусть покажут камеры. Если что, звони.
Проследив за Лазарем, который скрылся за массивными дверями старого здания, закрыл глаза и выдохнул. Подойдя к забору у реки, стал осматриваться. Парадный вход смотрел на березовую рощу, которая тянулась вдоль всей набережной. Камер тут нет. Да и, если я не ошибаюсь, за входом внимательно следил водитель. Я оттолкнулся и пошел вдоль здания, чтобы осмотреть территорию. С левого торца дверей не было, окна зарешечены и достаточно высоко от земли. А вот на заднем дворе, окна без решеток, но спрыгнуть оттуда, не переломав ноги, смогу только я. Хрупкая девушка однозначно попала бы в больничку. Я остановился, напротив был маленький ресторан и служебная парковка.
– Лазарь, как дела?
– Хм… Любезнейшая девушка ведет меня посмотреть видео, – я сначала замер, не понимая, что он говорит это не столько мне, сколько отвешивает ненавязчивый комплимент даме.
– Ладно, мачо! Расплатись деньгами, а то если начнешь платить натурой, мы еще долго отсюда не уедем. Если, конечно, я не ошибаюсь в тебе, – рассмеялся я. Этот парень просто находка. Он из тех, при виде которого у злобных администраторш переполненных ресторанов находятся свободные столики, у директрис автосалонов находятся автомобили, которых, якобы, нет в наличии.
– Нет, не ошибся. Ладно, как скажешь. Деревянными, значит, деревянными… – промурлыкал он, в трубке что-то зашуршало, он словно прикрывал ее рукой.
– Э, Чамо? Пусть покажет запись со служебной парковки. Камера как раз охватывает всю территорию заднего двора.
– Есть! – Лазарев отключился.
– Та-а-ак, – протянул я и продолжил обход. Хорошо, что здание имело правильную прямоугольную форму, нет никаких закутков, территория окружена газоном. Я застыл, увидев дверь черного входа. Дернул, она скрипнула и подалась. – Хм…
Я сделал два шага назад, поднимая голову. Вдоль всей стены четырехэтажного здания струилась пожарная лестница. Она скрипела под натиском ветра и возмущенно билась о старую штукатурку. Я вытянул руку и, ухватившись за железную перекладину, дернул на себя. Как ни странно, но выдвижная часть лестницы легко поддалась, плавно опустившись прямо до земли. Посмотрев на руку, я потер пальцы, которыми стер что-то масляное.
– Да, машинное масло.
Я стал медленно подниматься, осторожно ступая на тонкие перекладины. Но лестница только казалась хрупкой, она еще прослужит много лет! Я достал телефон.
– Да! – прохрипел старик. Он явно был в конюшне, на заднем фоне слышался мужской спор, сдобренный трехслойным отборным матом и дикое ржание неспокойного жеребца.
– Моисей! А спроси у водителя? Куда она собиралась?
– Паха? Куда собиралась Янка? – взревел Моисеев, заглушая всех своим басом.
– Не говорила.
– А в руках у нее что-нибудь было?
– Пакет какой-то.
– Говорит, что пакет, – повторил Моисей.
– А кто осматривал здание? – тихо спросил я, осматривая окно, рядом с лестницей.
– Кирилл с Бубой, – тихо ответил Моисей, он так четко проговаривал каждую букву, что казалось, старается понять, к чему я клоню. – Говори! Немедленно говори! Это моя дочь!
– Ну, могу я сказать точно, что тебе нужно пригласить этих друзей на ужин. И не нагнетай обстановку, ладно? Просто сделай так, чтобы не пришлось искать Бубу.
Я вздохнул и стал растирать переносицу, пытаясь собрать все вместе.
– Так, ушла утром, в руках пакет, универ не работал, занятий нет. Итого? – бубнил я, проговаривая все варианты вслух.
– О! Я знал, конечно, что ты любитель острых ощущений. Но не настолько же. Если бы хотел подглядеть, мог бы просто свистнуть, я бы даже разрешил присоединиться! – смех Лазаря заставил обернуться. Он сидел на окне, раскрыв деревянные рамы.
– Что здесь? – я перешагнул через низкий забор лестничной площадки и заглянул. – Библиотека…
– Ага! Спасибо, дорогая, – дамский угодник скрылся в аудитории, но через секунду ловко вылез из окна, запрыгнув на железную площадку лестницы. – Порадуй себя.
Я сморщился, наблюдая, как здоровый детина пускает слюни, разглядывая миниатюрную брюнетку, которая закрывала окно. На ее щеках играл настолько яркий румянец, глаза опущены, что я не выдержал и рассмеялся.
– Короче. Это ни *уя не побег. Видеозаписей нет.
– Как это?
– Так! Я сам проверил. В системе нет следов, что их стерли. Я думаю, что камеры были просто выключены! Моисею звонил?
– Да… Библиотечный Мачо, а вот скажи мне, как ты думаешь, кто осматривал здание?
– Не знаю!
Я закурил и стал осматривать территорию.
– Кофе.
***
Мы сидели на уличной веранде ресторана, откуда хорошо просматривался задний двор здания. В руке тлела сигаретка. Тонкий дымок поднимался вверх, затем исчезал при дуновении ветра.
– Им разбили камеру. Только сегодня приедут менять, – Серега упал на мягкий диван.
– Я знаю…
