Его Мишень

Аннотация:

– Кто вы? – прошептала я, ощущая, как темнота стала тягучей, густой, потрескивающей от чужого дыхания.

– Называй меня учитель. Ты же хотела научиться жить на полную катушку?

– Я не понимаю… Что вам нужно?

– Не бойся, девочка, – его тёплая ладонь сжала мою руку и поднесла к замочной скважине, помогая попасть в неё ключом. – Иди домой, а завтра у тебя начнётся новая жизнь, Мишель…

Это началось, как игра. Правила которой были известны лишь таинственному незнакомцу. Я всего лишь хотела попробовать открыться этому миру, поэтому и зарегистрировалась на том дурацком сайте знакомств. Но разве я знала, что попаду в лапы чокнутого, что вывернет все мои страхи наизнанку, достанет тайные желания, заставит учиться жить заново, покажет всю силу любви. Вот только способен ли он любить сам? Или уже мне придётся учить его этому?

Моя Мишень. 19.10.2022.

Пролог.

Почему, когда так нужно, оказывается, что под рукой нет зонта? А когда город растекается под палящим июньским солнцем лужей мороженого, ты таскаешь в своём шоппере этот бесполезный кусок из металла? Почему, когда очень нужно, у подъезда не находится ни одного свободного парковочного местечка? Почему, когда нужно обязательно быть на встрече вовремя, телефон вырубается, позабыв разбудить тебя вовремя? Почему? Почему?

Откинулась в водительском кресле, наблюдая, как обрушившийся ливень пытается стереть вечерний город с лица земли. Дворники не справлялись с потоком влаги, разгоняя текучую мутность по лобовому стеклу, из-за которой привычный пейзаж превращался в сломанную алмазную мозаику, потерявшую чёткость контуров. Вымерший двор жилого комплекса стал серым, безжизненным: не было ни собачников, ни мамочек с детьми, даже спортивная площадка была пуста. Лишь мерцающие огни окон высоток выдавали жизнь, что спряталась в бетонных стенах…

– Не могу же я сидеть здесь до утра, – застонала и стала шарить по салону в поисках того, чем было бы можно прикрыться. Но нет… Кроме пустых картонных стаканчиков из-под кофе и чеков, ничего не нашла. Проспав утром, я собиралась на деловую встречу, как электровеник, а поняв, что выскочила из дома в одном коротком кроп-топе, забыв пиджак на дверной ручке, решила не возвращаться. Придётся знатно вымокнуть…

– Чёртов дождь! – сняла дорогущие замшевые лодочки цвета фуксии и, громко взвизгнув, смело распахнула дверь своего авто. Бежала через детскую площадку, ощущая босыми ногами приятную шершавость специального покрытия. Пищала, когда огромные холодные капли падали на обнаженные плечи. Подозреваю, что выглядела настоящей городской сумасшедшей.

Трясущимися от холода руками открыла подъездную дверь и осмотрела свои мокрые грязные ноги и, заткнув рот своей вопящей брезгливости, пошлёпала босиком по ступенькам. Вошла в лифт, стараясь стоять на пятках, чтобы вбежать в квартиру на цыпочках, не разнеся по полу заразу совсем не стерильного лифта. А как только створки раскрылись, я вздрогнула…

На площадке моего этажа было совсем темно. Достала телефон, продолжая шагать на пятках, чтобы подсветить свой путь, но аккумулятор сдох, лишь моргнул входящим сообщением напоследок.

– Зараза! Второй раз за день подводишь! Зато стоишь, как крыло самолёта, – ворчала, идя по холодному кафельному полу вдоль стеночки. Впервые пожалела, что выбрала квартиру в дальнем крыле, до которого нужно было идти дальше всего, но зато без соседей!

Нащупала ручку, повесила на нее сумку и стала ворошить содержимое сумки, пытаясь найти ключи.

– Нашла… – выдохнула от облегчения. Ещё чуть-чуть, и я буду в своей уютной тёплой квартирке, но внезапно стало так холодно, что пальцы свело, по спине медленно поползли мурашки, а сердце ухнуло приступом тревоги. Напряглась, вслушиваясь в неприятную тишину, отчётливо сознавая, что не одна… Боялась пошевелиться, лишь жмурилась, пытаясь привыкнуть к темноте. Слышала своё дыхание, в такт которому подстроилось чужое… резкое, тяжелое и давящее.

Темнота стала тягучей, густой, потрескивающей от медленных глубоких вдохов, от которых зубы дрожали. Сердце глухо ударялось о грудь, закладывая уши вакуумом страха. Рука задрожала, заполняя темноту тихим звоном брелока с колокольчиками, когда услышала гулкий звук шагов. Тяжелые, медленные, они становились всё громче…

– Кто вы? – прошептала я, отчаянно сжимая ручку запертой двери, пытаясь попасть ключом в замочную скважину.

– Называй меня учитель, – мужской шепот взорвал тишину на миллион кусочков, а по моим щекам потекли слёзы. Чувствовала, как прижимаюсь к холодному металлу двери, пытаясь увеличить расстояние.

– Вы, наверное, ошиблись… – судорожно пыталась попасть ключом в замочную скважину, но из-за мелкой дрожи, что пробивала всё мое тело, я лишь скрежетала по металлу, демонстрируя страх незнакомцу.

– Я никогда не ошибаюсь. Ты же хотела научиться жить на полную катушку?

– Я не понимаю… Что вам нужно?

Почувствовала густой аромат дорогого парфюма и вдохнула его глубоко в себя, пытаясь запомнить этот странный, по-восточному пленительный запах. Я словно уже слышала его: сладкая выпечка с жжёной ванилью и черным перцем, от которого щекотало в носу. Определенно слышала. Голос его был незнакомым, но приятным. Такой глубокий, насыщенный, без намёка на эмоциональность. Он, как робот с бархатным тембром… Не успела додумать, потому что щёку обожгло горячее дыхание.

Боролась с желание закричать, убежать, но понимала, что в ловушке… Мозг судорожно подкидывал бредовые идеи спасения, но тело продолжало стоять, дрожа от мужских касаний. Тяжёлые, большие ладони легли на плечи, пальцы чуть вжались в кожу, будто проверяли её на мягкость, а потом заскользили по рукам.

– Не бойся, девочка, – он обхватил моё запястье, сжал, чтобы зафиксировать, и помог попасть ключом в скважину. – Иди домой, а завтра у тебя начнётся новая жизнь, Мишель…

Глава 1.

Я до сих пор не уверена, что поступила правильно, вернувшись домой. Пять лет, проверенных в Лондоне, дают о себе знать, потому что мысленно перевожу все на английский и обратно. Понимала, что скорее всего кажусь немного заторможенной и растерянной. Но это чистая правда…

Я бежала из города, что напоминал мне о моем горе. Здесь мне было плохо и тошно когда-то. От всего больно было: воздух раздирал легкие, яркое голубое небо травило ушедшим счастьем, но больше всего меня убивали близкие… Нет, они меня поддерживали, пытались вернуть к жизни, вот только упорно не хотели понять, что нет её, жизни этой, без него! Родные были всё время рядом, но я стала замечать, что в моём присутствии они перестают улыбаться, будто стесняются этого. Стыдятся, что могут ощущать вкус жизни, испытывать радость, в то время как я уже шесть лет будто мертва…

Осознав то, что любовь ко мне делает их жизнь такой же серой, как моя, я в одну ночь собрала вещи и уехала в неизвестность. Туда, где серое небо, а город частенько утопает в густом безжизненном тумане…

За пять лет я ни разу не позволила себе слабости вернуться. Заставила себя существовать в тоске по родителям, родным и друзьям. Я даже привыкла к этому. Жизнь устаканилась, превратилась в рутину, что не могла преподносить сюрпризы.

Но всё изменилось, когда приехавшая в гости подруга сообщила о загадочной невесте моего друга детства, Саши Царёва. Во мне тогда что-то треснуло… Если уж он, помешанный на своей профессии, ищущий эмоции исключительно в сложных и порой невыполнимых проектах, сдался, решив изменить свою жизнь, то что теперь делать мне? Он был моим куском товарищеского одиночества, соратником, кто никогда не осудит за выбранный путь. Я ощущала, что не одна такая… Да, Царёв, конечно, переживал. Приезжал дважды в год, чтобы в глаза посмотреть, будто искал проблески надежды, но, напоровшись на непробиваемую стену осознанного одиночества, уезжал. И мне хорошо было, потому что я не одна такая. Не обязательно радоваться, улыбаться и истерично искать вторую половинку. Можно просто существовать, перед сном планируя свой завтрашний день, в попытке обезопасить. А после той новости меня перетряхнуло так, что я бросилась домой первым самолетом, чтобы утолить любопытство. Меня колотило, а внутри была настоящая война: внутренний голос вопил от счастья за друга, а душа волком выла от утраты соратника по одиночеству…

Я, конечно, утолила любопытство… Да так, что задержалась почти на месяц. А вчера и вовсе приняла окончательное решение остаться. Словно сил на то, чтобы вернуться уже не было…

– Ну, как? Вам всё подходит? – меня аккуратно потрепали по плечу, а я вздрогнула, вспомнив, что не одна.

– Простите, Пал Палыч…Задумалась, – щеки загорелись румянцем смущения, я виновато посмотрела на риелтора и стала снова кружить по просторной, светлой квартире с большим окнами. – Да, подходит. Сколько времени займет процедура?

– Думаю, за пару недель решим. Жильцы уже съехали, как видите, а вашу квартиру сегодня придут смотреть, – лысоватый мужчина натянул очки и стал сверяться с записями в толстом ежедневнике. – У них там ипотека, быстро не получится, к сожалению.

– А нельзя договориться с продавцом, чтобы я заехала сегодня? Предложите ему вариант аренды? Я готова сегодня же внести оплату, если они согласны, – поймала себя на мысли, что совершенно не хотелось покидать эту квартиру.

– Я решу этот вопрос, Ксения Дмитриевна, – кивнул мужчина и вышел из гостиной.

Здесь, в принципе было все необходимое: кухонный гарнитур, встроенная техника, стиралка в ванной и даже большая двуспальная кровать в спальне. Можно было оставаться прямо сейчас. А главное – я могу съехать из гостиницы, что сгущала и без того мои персональные душевные сумерки. Но это всё равно лучше, чем возвращаться в старую квартиру.

Пока мой риелтор разговаривал с продавцом, осмотрелась в последний раз: светлые стены цвета яичной скорлупы, тёмный паркет, выложенный ёлочкой и акцентная стена из натурального оникса. Красиво… Я бы тоже так сделала.

Конечно, можно было бы подыскать нетронутый чужой фантазией интерьер, Царёв даже предложил мне пару вариантов «в бетоне», но я почему-то боялась передумать, да и муторного ремонта я не осилю. Странно, будучи дизайнером интерьеров, я обожаю начинать проекты с бетона, как с чистого листа. Обожаю мурашки от предвкушения и лёгкое возбуждение от бушующей фантазии, что уже рисовала эскизы конечного результата. Но сама к этому готова не была. Поэтому решила поискать вторичку. Да и решение продать мою старую квартиру, где я когда-то была счастлива, далось не просто.

– Продавец согласен, Ксения Дмитриевна, – довольно протянул риелтор и почесал лысину. – Если оплатите сейчас, то я передам вам ключи, а сам поеду займусь договором на аренду.

– Пал Палыч, будьте дружочком, уладьте все эти никчемные бюрократические тонкости, – взяла из его рук визитку, на обратной стороне которой был нацарапан номер и сумма, которую хотят хозяева. Достала телефон и, мысленно благодаря разработчика онлайн-банка, в один миг перевела нужную сумму. – Я надеюсь, проблем с продажей не возникнет?

– Уверен, что любое недоразумение я смогу уладить, – Пал Палыч получил подтверждение о переводе от продавца и протянул мне связку ключей. – Отдыхайте, я сообщу, как только мы выйдем на сделку.

– До свидания…

Дождалась, когда дверь хлопнет и выдохнула. Поставила сумку на столешницу, сняла куртку и первым делом распахнула все окна, чтобы впустить свежесть в пыльную квартиру.

Внутри что-то зажглось… Тихое, робкое и пока неуверенное.

У меня уже много лет нет своего дома, в полном объёме этого слова. Я его потеряла ещё до отъезда из страны, а в Лондоне и вовсе скиталась по съёмным квартирам, боясь то ли обжиться, то ли испугаться. А сейчас прямо захотелось. И уюта, и тепла, и ощущения, что угол свой есть. Странная ты, Сеня… Радуешься углу, хотя столько лет старалась затеряться в многомиллионном мегаполисе, убивая себя работой до изнеможения. А успокоилась, лишь вернувшись домой?

Я рассмеялась, схватила сумку и выскочила из квартиры, чтобы купить бутылку шампанского в ближайшем супермаркете и отметить это дело.

Наверное, удача в тот день улыбалась мне во все сто тридцать три зуба, потому что уже войдя в супермаркет, получила сообщение от риелтора, что моя квартира тоже продана, а значит, сделка – дело недели.

Сама не понимая, почему, но я развернулась и бросилась в торговый центр, переполненная внезапной жаждой уюта.

Глава 2.

Ещё раз осмотрела круглый стол, сверкающий новым хрусталем, сталью приборов и фарфором столового гарнитура. Поправила букет пышных пионов, разложила льняные салфетки и скинула фартук, как раз в тот момент, когда зазвонил домофон.

Я не шла, а прыгала к двери, а потом нервно переступала с ноги на ногу, ожидая, когда лифт откроется на моем этаже.

– Сеня!!!!!

– Девки!!!!

В квартиру мы вошли, только прокричавшись на лестничной площадке, чем явно возмутили соседей. Внутри всё взрывалось ярким фейерверком, крутила школьных подруг, пытаясь насытиться их реальными моськами, а не безжизненными картинками в «скайпе».

– Мишелька, – Вероника открыла рот, осматривая мое новое жилище. – Не квартира, а сказка!

По щекам растёкся румянец, я стала нервно осматриваться, чтобы убедиться в том, что не врёт подружка. Не врёт… Мне понадобилось всего две недели, чтобы превратить светлую, когда-то чужую двушку в уютное гнездышко. К моменту заключительного этапа сделки, уже была доставлена вся крупногабаритная мебель, а на окнах появился текстиль, что стёр гадкое эхо пустоты.

– Ой, я вас тысячу лет не видела, – прыгала вокруг подруг, как обезьянка. – Люся, ты так похудела!

– Конечно! – шикнула подруга, украдкой смотря на себя в зеркало. – Я год потела в спортзале, Сенька. Год! А муж сказал, что ему нравится, как было!

– Тогда было тоже хорошо, Люсенька, – обняла миловидную брюнеточку и поцеловала в щёку. – Тебе же шла полнота, что это ты вдруг решила?

– Любовника завела, – прыснула Вероника, еле увернувшись от руки раскрасневшейся подруги.

– Ника, ты могла хотя бы дождаться, когда выпьем, а не вываливать мою подноготную прямо с порога? А?

– Давайте пить, – Ника ловко откупорила бутылку шампанского. – Девки-и-и-и, как же мы давно не собирались!

– Это точно, наверное, лет шесть? – аккуратно сказала Люся, стараясь не пересекаться со мной взглядом, пока мыла руки.

– Да, уже шесть лет, – я села в кресло у окна и закурила. – С того самого дня и не виделись.

– Сень, ты как? – Ника вложила бокал мне в руку, смело заглянув в глаза.

– Знаете, как я устала слышать этот вопрос? – выдохнула и повернула голову к панорамному окну.

Сидя в кресле у стола, казалось, что возвышаешься над городом, наблюдая за его бурлящей жизнью. Вид, конечно, открывался шикарный: парк отдыха успокаивал бескрайней зеленью посадки, манил торчащими конструкциями аттракционов, а извилистая дорожка вела к пруду с утками. Город сильно изменился за пять лет. Очень сильно. Улицы стали чище, люди бережливее, а инфраструктура современнее.

– Только проблема не в тех, кто интересуется, – выдохнула облако в открытое окно, зажмурилась, прислушиваясь к жжению в глазах. – А во мне, потому что у счастливого человека не будут спрашивать этого. А того, кто отпугивает от себя людей своей кислой безжизненной миной – задолбят. Давайте не будем обо мне? Хотя бы сегодня? Я, что, зря две недели, как прокаженная, впахивала, чтобы похвастаться новой квартирой, чтобы рыдать за шикарным столом? Нет! Пьем и сплетничаем, а потом меняемся. Сплетничаем и пьем!

– Отличный план!

– Так, что там с любовником? – я дождалась, пока Люся сглотнет шампанское, чтобы не дай Бог не разлила его по льняной скатерти.

– Эх… Осуждаешь? Да, Сенька? – дернула бровью Люся.

– А я давно уже никого не осуждаю, – залпом осушила бокал, чтобы побыстрее обрести алкогольную лёгкость в общении. – Гиблое это дело. Поэтому давай, со всеми подробностями! Хочу знать, как это святоше-Лёньчику рожки наставили.

– Да какой Лёньчик, я тебя умоляю, – отмахнулась Люся. – Я уже третий раз замуж выхожу, пока ты у англосаксов в плену была. Весь паспорт измарала только. А главное – мужики мне скоты попадаются, девки…

– Это классика жанра, дорогая моя, – мы с Никой не выдержали и заржали во все горло, жадно хапая воздух ртом. – Она святая, а муж бесчувственный сухарь. Да?

– Ничего смешного! Я же серьёзно, – улыбнулась Люся. – Лёня был Козлов, второй был Барановым, а теперь я Курочкина! Ну, что за непруха? Все вокруг Царёвы, Королёвы, а я Курочкина!

– Люська-а-а, – не могла я уняться, наблюдая за подругой, что от гнева аж пятнами пошла.

– Ещё и имя-то у меня подходящее – Люся! Люся Курочкина! Вероника Ветер, Ксения Витман…

– Мишина, – автоматом поправила я её. – Я девичью фамилию взяла обратно. Не смогла носить его фамилию… Тяжело.

– Вот и правильно, Мишелька, – Ника обняла меня, вспомнив, как они меня в школе называли. С первого класса как прилипло, так до универа и доносила это прозвище. А что? Мне даже нравилось… Оригинальненько.

– Так что там с любовником-то? Рога-то ты кому приделала? Козлу, барану или петушку?

– Петушку, конечно. У козла и барана свои, так сказать, природные, – Люся взяла из моей пачки сигарету, прикурила и поджала под себя ноги, приготовившись к рассказу. – «Куриц» мой недоделанный только притворялся бизнесменом с активной жизненной позицией, а на деле… оказался сантехником с пассивным либидо. Секс закончился сразу после свадьбы, собственно, как и деньги. Зато появилась его семейка, что оккупировала мою квартиру во главе с матушкой, в доме которой каждый месяц тараканов травят. Конечно, – хихикнула подруга, осушила бокал. – Ведь главный таракан уезжает как раз накануне. Короче, сидит он на моей шейке и ножками болтает уже семь месяцев, видите ли, друг его кинул. Ясен пень! Да ещё чуть-чуть, и я его кину!

– Люся, давай ближе к делу, – закатила глаза Ника, очевидно, слушая эмоциональную тираду подруги уже не в первый раз.

– Машка Лисицына…

– У тебя даже подруги из той же оперы, чего ты от мужей хочешь? – рассмеялась Ника, обнимая Люсю за плечи.

– Так вот, – зыркнула Курочкина, еле сдерживая улыбку. – Рассказала, что познакомилась со своим нынешним ёбар… мужичком на сайте знакомств. Вот… Туда я и полезла в поисках отдушины.

– Нашла, Люсь? – у меня от смеха уже болел пресс, я раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь снять спазм.

– Нашла-а-а-а, – мечтательно закатила глаза подруга и за сердце схватилась. – Он такой…заботливый, нежный… Ника! А давай мы и тебя зарегистрируем? А? Тощие селёдки там тоже в спросе.

– Сама ты селедка! – возмущению Вероники не было предела, она поправила грудь, что так соблазнительно выглядывала из майки, и перекинула волосы через плечо взмахом головы. – У меня Королёв есть. Его пасти буду до посинения.

– Не сдается? – я вскочила, вспомнив, что в духовке стоит лазанья.

– Не-а… Только смотрит на меня глазками влажными своими, а трогать не трогает. Девки, ну ладно сам не трогает, так и мне, гад такой, не позволяет! Бездушный. Ни себе, ни людям. Говорит, на работе ни-ни! Представляете? Хоть увольняйся… – Ника уронила голову на стол. О её влюбленности в Королёва знала вся школа, Ника осаждала его класса с пятого, кажется, но увы… Королёк сначала вовремя сбежал в Штаты, а потом у него дама появилась какая-то мега-секретная, о которой все знали, но никто не видел, кроме избранных. Даже меня, свою соседку и лучшую подругу, он наотрез отказывался с ней знакомить.

– Так увольняйся, – Люся наполнила бокалы и отставила первую пустую бутылку. – И паси его по клубам. Пьяный мужик отростку не хозяин, Никусь. Соврати его, и дело в шляпе. Не открутится потом твой Королёк, я тебе говорю!

– Ага, увольняйся… – заныла Ника и опустошила бокал одним махом. – Знаешь, как он мне платит? – подруга присвистнула и, отодвинув волосы, блеснула золотыми сережками с россыпью камней. – Щедрый, сцуко! На подчиненных не экономит. Да и работа не пыльная. Бумажки, встречи, снабжение офиса. Не уволюсь! Пусть платит и смотрит, что могло быть его…

– А лучше, девки, пусть они все платят и плачут! – рассмеялась Люся.

Разговор перетекал с темы на тему, что свойственно девичьим посиделкам, пока не перебрались на новый диван, что привезли утром.

– Давай, Ника. Не трусь, – прицепилась Курочкина к подруге. – Я тебе говорю – мужиков там уйма! Найдем тебе сейчас парнишу на раз-два-три!

– Да не нужен мне парниша, – Ника сползла с дивана и растянулась на пушистом ковре морской звездой. – Мне мужчину подавай. Большого, сильного, умного…

– Богатого, – я шмыгнула к ней на пол. – Да?

– Пока Королёв мне платит, можно и не очень богатого. Но и не «Кура», чтобы на шее моей сидел. Не для того мамочка цветочек поливала.

– Давай, Мишина, тащи компуктер, не хочет «кура», значит, бройлера для Вероники искать будем!

Сказано – сделано. Чем девчонки могут заниматься до утра? Конечно! Ставить лайки под фотографиями холостяков.