Buch lesen: «Отпирающий солнце»

От автора

«Отпирающий солнце» не просто роман. Это роман-символ, роман-миф. Понять символ – значит интуитивно раскрыть вложенный в него смысл.

Какой же смысл я спрятала в книге?

Возможно, я хотела рассказать об истории Януса – мифологического бога с неудачной карьерой. В ранних источниках он упоминается как демиург, сотворивший из хаоса упорядоченный мир. Затем великий бог нивелировался в стража небесных врат, что выпускает солнце по утрам и запирает его обратно вечером. Сегодня Янус ассоциируется с войной, двуличностью и лицемерием. Почему его образ так исказился со временем? Может быть, пришло время восстановить его доброе имя? Эта книга для тех, кто увлечен историей и готов посмотреть на нее не линейно.

В строки своего романа, словно в ткань, я вплела мифы, реальные исторические события, памятники древнего мира и свою практику познания жизни. Возможно, я хотела показать, что ирреальное и реальное всегда идут рядом, всегда сопряжены? Живя в материальном мире, который опирается лишь на доказательную науку, люди перестали чувствовать, что он намного сложнее и разнообразнее наших представлений. Тонкие метафизические переживания мира и себя в нем презрительно называют «эзотерикой». Судят о них свысока и относят к модному социальному явлению. Тем временем всё больше людей начинает чувствовать, что жизнь безгранична и многогранна. Эта книга для тех, кто знает это, и для тех, кто готов в это поверить.

А может быть, я написала роман о любви? О любви настолько крепкой, что протянулась сквозь время и пространство. Это символ женской любви – принимающей, осознанной, творящей. Умеющей ждать и светить надеждой. Это роман о мужской любви – сильной, всеобъемлющей, самоотверженной. Способной делать сложный выбор и действовать. Если вы верите в великую силу любви, то моя книга – для вас.

Предлагаю отправиться в увлекательное путешествие на поиски ВАШИХ смыслов, затерянных среди строк романа, артефактов из истории древнего мира и вечной негасимой любви. Это любовь, запутавшаяся в исторических событиях? Или история, запутавшаяся в любви? Это миф, который вплетен в реальность? Или реальность, которая трансформировалась в миф? Где вымысел, а где правда? И может ли любовь длиться целую вечность? Решать вам.

Пролог

Янус издал почти звериный рык – то ли от боли, то ли от раздражения. Острый камень вонзился в ступню, разрезав кожу до крови. Столько лет прошло, а он до сих пор не привык к этой уязвимости. Янус шел медленно, сняв обувь по пути, чтобы чувствовать соприкосновение стоп с землей. Она была холодная с ночи, с размякшей от росы корочкой. Земля держала, несла вперед, напитывала силой из самых своих глубин.

Он остановился и потер раненую ступню. Сандали снова пришлось надеть. Янус с надеждой и волнением положил руку на карман и сквозь ткань нащупал ключ.

«На месте. Это хорошо», – с облегчением подумал он.

Возвращаться совсем не хотелось. Он вообще не любил возвращаться. Надо следовать выбранному пути, смотря только вперед. Стоило один раз не справиться с замко́м и увидеть последствия, чтобы понять, какая это ответственность.

Тропа шла через оливковую рощу. Миновав деревья и оставив позади поля, она стала подниматься в горы. Постепенно очертания деревьев и скал начали расплываться, а затем и вовсе растворились в сплошном белом тумане. Не было видно ничего даже на шаг впереди. Янус уверенно ступал по дороге, погружаясь всё глубже в белесую мглу. Через какое-то время туман стал редеть, превратившись в прозрачную голубизну. Тропа закончилась у огромных ворот. Они возвышались над путником, давя своей мощью. Поверхность бороздили глубокие трещины и норы жука-короеда. Дубовые створы потемнели от времени, но всё равно производили впечатление надежности. Они уходили так высоко, что взгляд, устремленный вверх, не мог достигнуть их конца. Если бы здесь стоял человек, он сравнил бы ворота с самой высокой вершиной мира. Непокоренной Джомолунгмой, величественной Аннапурной, непознанной Манаслу. Через зазор между краями обугленных створ вырывались языки огня.

За воротами билось что-то большое и горячее. Только массивный железный засов с замком сдерживал натиск. Оно дышало ядерной энергией жизни и смерти, дрожа от нетерпения.

– Сейчас, сейчас, милое, потерпи, – ласково говорил Янус, доставая ключ. – Истосковалось по свободе?

Он вставил ключ в массивный замок и трижды повернул. Засов заскрипел, и только ворота стали открываться, как солнце вырвалось наружу. Янус одним прыжком спрятался за створку. Один раз он уже замешкался и не успел убрать руки. Ожоги до самых локтей были такими глубокими, что пришлось придумывать историю о лесном пожаре, который Янус тушил, чтобы спасти посевы.

Солнце устремилось на небосвод. Весь день оно будет резвиться, принося долгожданное тепло и нестерпимую жару. Напитывать энергией жизни каждый лист и каждую травинку. Будет жечь посевы и давать надежду новым всходам. Вдоволь наигравшись, уставшее и немного потускневшее, солнце вернется вечером сюда же, за дубовые створки, чтобы спокойно дожидаться за запертыми воротами следующего утра, как делает это миллионы лет.

Проводив солнце взглядом, Янус отправился в обратный путь.

Часть 1

Глава 1. Рождение

Он появился из небытия, чтобы вернуться туда, когда проживет одну земную жизнь как человек. Это Он, будучи Богом-демиургом, создал из первобытного хаоса упорядоченный космос. Это Он связал тяжелую сущность земли, тягучие воды и легкую природу огня и воздуха, расположив вокруг них небо. Янус покровительствовал человеческому роду и отвечал за наступление каждого дня. Он миллионы лет наблюдал за жизнью на Земле, восхищаясь и любуясь своим творением, пока пустота космоса не стала давить на него.

Пустота была повсюду. Он сам был пустотой.

Она висела внутри, поражая бездонностью. Что, если заполнить ее? Но чем? Вокруг только звездная бесконечность. Тогда Янус посмотрел на Землю. Странная мысль посетила его.

А если снять с себя обязанности Отца богов и Творца всего сущего и стать частью мира, который создавал с такой любовью?

Каково это быть человеком – совершенным существом, порожденным из самой плоти земли. Каково это – жить в мире людей и иметь возможность творить в нем каждый день? Каково это – чувствовать священный цикл рождения, жизни и умирания и быть его частью? Что значит испытывать эмоции и желания?

Из небытия Янус видел притягательную красоту земного мира, и роль наблюдателя стала ему мала. Тогда он решил спуститься на Землю, чтобы наполнить себя через опыт человеческой жизни.

Одна человеческая жизнь – для вечности краткий миг. Янус посчитал, что его отсутствие в такой короткий промежуток не нарушит священный Порядок. Бог огляделся. Вокруг был безграничный космос – упорядоченная система, которой не требовалось управление, потому что она идеальна. Земля тоже показалась ему самодостаточной. Она не требовала вмешательства. Только одно Янус не мог перепоручить кому-то – открывать небесные врата и выпускать солнце, а на ночь запирать его обратно. Это ответственное дело Бог оставил за собой, когда отправился в земное приключение.

Янус предполагал, что приключение будет легким и забавным. Но реальность оказалась немного иной. Несколько лет после своего рождения в теле человека Янус не совсем понимал, как с этим телом управляться. Оно казалось слишком маленьким и слабым. В первый год он не мог даже стоять на ногах. Не мог сам есть и пить, а чувство голода доставляло много хлопот. Каждые три часа в животе начинало неприятно посасывать – к этому пришлось привыкать.

Но в целом земной мир нравился Янусу. Приятно было слышать голос женщины, его родившей, чувствовать ее ласковые руки. Он различал звуки дома и сада за окном, внимательно смотрел по сторонам, учился реагировать на непривычный, наполненный удивительными формами внешний мир легкой улыбкой или поворотом головы.

Когда маленькое тельце наконец смогло сесть, пространство вышло за пределы комнаты, и Януса стали отпускать с рук. Можно было целый день сидеть в траве и наблюдать, как муравьи перетаскивают с места на место припасы и какие-то иголки, строя муравейник. Как бабочки, раскидывая легкие крылья, перелетают с цветка на цветок. Вот огромный шмель вынырнул из зарослей таволги и, отряхивая лапки от сладкой пыльцы, грузно прогремел над ухом, пролетая дальше. Где-то над головой Януса под кронами деревьев тоже текла бурная жизнь. Рыжие беспокойные белки суетились и старательно укладывали желуди в щель ствола, а на самой верхушке аисты свили огромное гнездо. Целый дом, по мнению малыша. Янус не уставал поражаться многослойности жизни и ее разнообразию.

Он свыкся с состоянием беспомощности довольно быстро, тем более что ухаживали за ним хорошо. Когда Бог выбирал место рождения и людей, которые станут его земными родителями, решил не усложнять себе жизнь и сделать ее максимально приятной. Из всего земного шара Янус выбрал полуостров, очертаниями напоминавший человеческую ногу. Мальчик родился в семье италийского царя и его жены. С ранних лет окруженный любовью и заботой, он ни в чем не нуждался. Оба родителя обожали сына и будущего наследника области Лации.

Управляться с телом было занимательно, но куда больший интерес вызывали эмоции. Маленьким ребенком Янус мог хохотать полдня, до коликов в животе, глядя, как жук, пятясь на передних лапах, толкает шар вдвое крупнее себя. Даже легкая неровность на поверхности земли для жука была гигантской горой и существенным препятствием, которое он преодолевал с отменным упорством, а достигнув вершины, кубарем катился вниз, придавленный драгоценным навозным сокровищем. А этот плач? Стоило Янусу натужиться и выбросить из себя воздух со звуком «а», как весь дворец сбегался узнать, не нужно ли ему чего-то или, не дай бог, не повредил ли он себя.

Пока Янус рос и не мог преодолевать долгий путь, отправляться к небесным вратам приходилось во сне. Родители умилялись здоровому сну сына, который как по часам смыкал глаза, как только солнце начинало клониться к горизонту, и не открывал их, сладко посапывая, до самого восхода. Янус засыпал независимо от того, где он в тот момент находился – на руках матери или в седле с отцом.

Однажды, когда ему исполнилось пять и он уже хорошо бегал, Янус осмелился отправиться к воротам. Путь он преодолел легко, но, дойдя до огромных небесных врат, понял, что не может дотянуться до замка. Да и открыть тяжелые двери непросто – столько силы в теле ребенка не было. Он с трудом поставил несколько камней один на другой, потянулся вверх, изловчился и все-таки сумел несколько раз провернуть ключ в замке. Затем подпрыгнул и повис на засове, намереваясь сдвинуть его своим весом, но сразу осознал тщетность попытки. Раздосадованный, мальчик отправился домой.

Когда он добрался до царского дворца, тот уже гудел как улей. Все вокруг были страшно напуганы, что солнце не взошло в положенное время и тьма не рассеялась. Жрецы зажгли жертвенный огонь и молили богов сжалиться над людьми. Жители италийского царства вышли из домов и не знали, что делать. Как начать день, когда вокруг кромешная тьма? Во дворце слуги бегали из покоев в покои, зажигая факелы в поисках пропавшего наследника. Позже Янус сидел в своей кроватке рядом с испуганной матерью и, потупив виноватый взор, ковырял пальцем дырку в покрывале, соображая, как это всё исправить. Он ругал себя за самонадеянность и пообещал больше такого не допускать.

Взрослея, Янус ничем не выделялся среди остальных. Будучи подростком, с другими мальчишками объезжал диких лошадей и убегал в горы, чтобы искупаться в озере под водопадом. Потом они ловили форель голыми руками и жарили ее на костре, стуча зубами после холодной воды.

Со временем тело крепло. Он больше не чувствовал ограничений, но вот эмоции… Они становились всё сложнее. Радость, любопытство, азарт, печаль, скука. Он оценивал и смаковал каждую. Были те, что совсем ему не нравились. Например, злость. Она захлестывала целиком, так что молодой царь терял контроль над собой. Стоило конюху грубо сдернуть сбрую с любимого коня, а тому испуганно попятиться назад от резких движений, как Януса накрывала волна негодования. Она поднималась от живота вверх и ударяла в голову. Брови сдвигались в жесткую линию, а пальцы рук сжимались в кулаки, готовые обрушиться на несчастного. Янус прикладывал немало усилий, чтобы справиться с этим состояниям и не причинить никому вреда. Как только он чувствовал, что в нем поднимается злость, шел в каменоломни, брал тяжелый инструмент и колол камни, пока усталость не брала свое, а гнев не отступал.

Янус стал царем Лации, когда едва ему исполнилось шестнадцать. Колесница, на которой его родители возвращались с дальних угодий, попала под камнепад в горах. Мать погибла сразу от удара камня в висок. Израненного отца успели привезти во дворец, но он прожил лишь несколько часов и ушел вслед за любимой женой.

Впервые Янус столкнулся со смертью и горем утраты. Это ошеломило его. Он понимал, что человек смертен и рано или поздно должен покинуть этот мир. Знал, что человек обладает не только временным телом, но и вечной душой, а смерть – всего лишь переход из одного состояния в другое. Но знание о порядке мироустройства не избавило его от горя и не уменьшило боль утраты близких людей.

Когда сообщили трагическую новость, Янус почувствовал, словно в сердце вонзили клинок, да и забыли его там. Боль не отпускала ни во время прощальной церемонии, ни много месяцев после. Позднее ее сменила пустота. Эта пустота была не такая величественная, как в космосе. Она заполнила Януса изнутри и жила в нем еще целый год. Старая нянька, которая присматривала за наследником с детства, а потом осталась жить во дворце, объяснила молодому царю, что это чувство называют одиночеством.

– Одиночество? – изумлялся Янус.

Сначала он не мог этого понять, ведь в космосе тоже был один, и это было прекрасно. Постепенно суть земного одиночества стала раскрываться. Янус еще многие дни после погребения по привычке входил в покои матери, но находил там лишь тишину. Он садился в любимое кресло рядом с ее кроватью и вел воображаемую беседу. Как же не хватало ее мягкого голоса и нежных рук! Несколько лет Янус привыкал к тому, что никто не даст ему столь мудрого совета и не приободрит, похлопав по плечу, как делал это отец. Ни на кого больше он не смотрел с таким благоговением и почитанием, как на своих родителей.

Артефакт: статуя Януса в музее Ватикана, Рим

Янус – самый древний из римских богов-индигетов, занимал одно из главных мест в римском пантеоне. Индигеты – боги, которые некогда жили на земле как люди, но после смерти стали богами-покровителями местного населения. Согласно представлениям римлян, Янус был первым царем области Лаций (региона в античной Италии, прародины современных романских языков), где основал город на холме Яникул. Сейчас этот холм является частью Рима и находится на западном берегу Тибра (район Трастевере).

Янус – один из самых загадочных античных богов. Сведения о нем в греческих, римских и средневековых западноевропейских источниках противоречивые и неполные.

В одних источниках он упоминается как бог-демиург. Древние римляне верили, что упорядоченный космос возник из хаоса, а Янус из бесформенного шара превратился в бога и стал хранителем порядка и мира, вращающим его ось. Римские жрецы называли Януса «богом богов» и «добрым создателем».

Также Янус считался покровителем солнечного света и неба. Он открывал небесные врата и выпускал солнце на небосвод, а на ночь запирал врата, поэтому его часто изображали с ключом.

Глава 2. Обязанности

Оплакав отца и мать и привыкнув к новым чувствам, Янус погрузился в дела своего царства. Регион, которым управлял Янус, процветал. Земля была плодородна, а недра таили в себе много руд, которые ценятся во все времена. Как Янус привыкал к ограничениям, которые несет в себе человеческое тело, так он не мог сначала свыкнуться с границами своих земель. Его взор уходил далеко за горизонт. То, что Янус там видел, он тоже воспринимал как дом. Его немало удивляло, что люди считают своей собственностью лишь ограниченный кусочек земли и тщательно оберегают только эту территорию. Как и с ограничениями тела, с этим пришлось смириться.

Янус наладил добрые и взаимовыгодные отношения со всеми соседями. Торгуя и обмениваясь лучшим, что могли предложить, они усилили друг друга, и жизнь в Лации и ее окрестностях стала еще изобильнее. Сюда привозили вкуснейшее вино, тонкие ткани и самых быстрых лошадей. Обратно шли караваны, груженные железом и серебром. Обозы с фруктами и оливковым маслом отправлялись в разные стороны до всех земель, которых только могли достигнуть пешим ходом.

Земное правление Янус совмещал с небесными обязанностями – каждое утро и каждый вечер отпирал и запирал дневное светило. Всё требовало внимания. Постепенно жизнь потекла словно река, ровным течением обыденных дел.

Янус всегда просыпался до рассвета. Вернувшись от дубовых врат, завтракал на балконе и тщательно продумывал план дня. Утром принимал посетителей. Каждый житель Лации мог подняться во дворец и, спросив разрешения у смотрителя дома, переговорить с царем, если дело того стоило. К нему обращались с разными просьбами, спрашивали совета. Как разделить наделы земли, которые недавно осушили от болот. Когда и чем засеять поля. Чем снарядить торговые караваны и куда отправить.

Царь выслушивал просьбы и требы до полудня, затем садился на коня и ехал осматривать владения. Правда, оставаться сторонним наблюдателем ему было не интересно. Он то и дело выхватывал инструмент у какого-нибудь мастера и начинал делать работу сам. Работники сначала с недоумением и робостью смотрели на царя. Кто-то даже отваживался посмеиваться за его спиной. Получалось у Януса сперва и правда скверно. Тяжелый молот в кузне ударял мимо, борозда в поле под плугом шла криво, а кувшины в гончарной мастерской выходили с круга дырявыми и кривыми. Но, прилагая усилия, за несколько лет Янус освоил почти все ремесла и делал работу не хуже других мастеров, а иногда даже лучше, совершенствуя их навыки новыми приемами. Так он придумал обжигать не только посуду, но и кирпичи для строительства. Дома в Лации стали более прочными, а строительство пошло быстрее.

Дальше Янус ехал осматривать сады. Следил за обрезкой старых деревьев, помогал укладывать спелые плоды апельсинов в ивовые плетеные короба, отбирать перезревшие сливы, чтобы они не испортили всю партию сбора и будущее вино. Днем, когда солнце начинало нещадно палить и все работники устраивались отдыхать в тени, Янус тоже отдыхал. Хотя делал это не совсем так, как остальные.

Он вместе со всеми садился под раскидистыми кронами деревьев прямо на землю. Прислонялся спиной к теплому шершавому стволу и вытягивал уставшие ноги. Выпив сильно разбавленного вина и перекусив, работники погружались в дрему, а Янус – в свои ощущения. Он слушал. Слушал свое тело, которое было так богато. Вот горячий воздух проникает в ноздри, опускается ниже и выходит наружу, сделав круг. Вот кожа касается теплого песка, который ее слегка щекочет. Стрекот кузнечика влетает в ухо, и звук быстрыми короткими волнами разносится по телу. Вот рука, придавленная камнем накануне, ноет и пульсирует горячим ритмом.

Янус собирал ощущения в свою коллекцию и к каждому относился как к сокровищу. В глубине души он даже чувствовал неловкость и стыд перед другими людьми. Словно несмышленый ученик, он только постигалт азы, в то время как остальные знакомы с этим давным-давно. Собственное тело виделось ему целой непознанной вселенной. Космосом с безграничным пространством ощущений.

Видеть и чувствовать мир как человек – словно смотреть на солнечный свет через каплю воды. Какая-то часть света терялась в кристаллах жидкости, но те лучи, что проходили сквозь, взрывались светом семи радужных цветов. Так и Янус утратил многое из того, что имел будучи Богом, но приобрел богатство и разнообразие человеческих переживаний. Градация их была столь велика, что порой Создатель сомневался, хватит ли ему одной жизни.

«Как так? Ведь это я – Создатель всего Сущего, – думал Янус, – а это было неведомо мне раньше!»

Так проходил день за днем. Вечером, дождавшись, когда солнце скроется за горизонт полностью, Янус нащупывал в кармане ключ и, сняв сандалии, медленно шел по тропе к дубовым воротам. Вернувшись во дворец, он разводил костер под старым тисом. Задолго до рождения Януса дерево посадил его отец. Оно росло посреди открытого двора. Анфилада дворца защищала внутренний двор от чужих любопытных глаз, а крона тиса защищала людей от любопытных звезд. Все мужчины, служившие во дворце, закончив дела, стягивались к огню, чтобы отпраздновать завершение хорошего дня. Даже рыбаки поднимались на холм во дворец Януса, чтобы посидеть под ночным небом в компании вкусного вина и добрых товарищей. Мужчины неспешно вели беседы о дневных заботах. Постепенно напряжение спадало, сердца теплели, и разговор заходил о загорелых плечах прекрасных италиек, о дальних походах и пойманной накануне огромной рыбе-меч, что так неистово вырывалась из сетей. Она настолько поразила рыбаков своей волей, что те отпустили ее на свободу.

Когда усталость прошедшего дня отступала, звезды на небе разгорались ярче, а огонь – жарче, мужчины брали в руки барабаны и отмеряли ритм ударами пальцев.

Янус любил ударные инструменты за их честность и простоту. Усилие удара рождало звук. Звук мог быть глубоким, как сам человек, или гулким, расплывчатым. Царю привозили инструменты с разных концов света. Большие барабаны-литавры из южной Африки и маленькие тары из земель шумеров. Тебены – барабаны, на которых играет народ с берегов Нила. Конусообразные барабаны-дарбуки из Айстаны. Обтянутые бычьей кожей или рыбьей, с терракотовым основанием или деревянные. Больше других он любил даф. Большой бубен из кожи осетра, натянутой вокруг деревянного обода, по краям которого крепились дополнительные кольца, делающие звук богаче и ярче.

Сначала прислушиваясь друг к другу и сонастраиваясь, а потом отпуская звук на свободу, раздавались десятки ударов, сливавшихся воедино. Ритм вторил сердцам, сердца – ночи, а ночь – звездам и всему миру. Янус брал даф. Согретый огнем и вином, он сбрасывал одежды с плеч, оголяя спину, и танцевал вокруг костра, повторяя ритм ударами босых ног о землю. Ему начинало казаться, что он снова не на Земле, а над ней. И лишь когда звуки барабанов умолкали и снова слышался только стук сердец и стрекот цикад, Янус возвращался в свое тело к земному огню.

Обессилев от дикой пляски, он опускался на траву и запрокидывал голову к звездам. Лежал так, пока сон не брал свое. Часто он вместе с другими людьми оставался спать здесь, у догорающего костра.

В рассветных сумерках, теплый со сна, Янус выбирался из-под овечьей шкуры в холодное утро и направлялся к большим дубовым воротам с обожженными створами, чтобы в мире снова стало светлее.