Buch lesen: «О любви.О жизни… с болью 2»
Небо над нами.
За шиворот стекает вода. Противно, холодно становится от того, как она медленно растекается по теплому телу. Но Лида не замечает этого. Она смотрит прямо перед собой. В голове нет ни одной мысли. Пустота.
Пустота в душе, пустота в сердце. Несколько часов назад она была счастлива, а теперь что? Куда делось то самое счастье, которое радовало и давало стимул жизни?
Дождь льёт как из ведра. Одежда и обувь пропитались водой. Но Лида стоит на месте. Она смотрит по сторонам и не понимает, куда идти теперь. Да и вообще зачем куда-то идти? Где она вообще находится? Почему стоит тут? Осмотревшись по сторонам , она осознает, что его больше нет.
Дикий крик продирается сквозь плотно сжатые губы. Он нашёл свободу и летит сквозь пространство, наполненное водой.
Она кричит. Кричит, как безумная. Нет, не “ как” , она обезумела от горя и боли. Только сейчас девушка понимает, что помещение, которое покинула – морг. Судебный медик показывал ей окоченевшее тело, лицо, с посиневшими губами, лежащее на холодном каменном столе под тонкой белой простыней. И это тело принадлежало Грише. Ее любимому, родному , такому теплому и улыбчивому Грише.
Всё было , как во сне. Она зашла. Подала документы, ее проводили в холодную комнату со столами, накрытыми белыми материями, откинули ткань в сторону и там лежал он.
Что-то подписала, что-то говорили, но как-будто не ей. Все было во сне.
Потом она вышла и попала под дождь, который смыл с нее налёт сна и ощущение реальности постепенно возвращалось, пробираясь под кожу, словно червь.
– Нет! Нет! Нет!
Лида развернулась и бросилась обратно в морг.
Она стала барабанить руками, ногами по двери и кричать:
– Нет, это не он. Я обозналась. Это не может быть он. Только не он!
Дверь открыл санитар и девушка бросилась на него, схватила за грудки и, умоляющими глазами посмотрев на него, прокричала:
– Вы меня обманули! Это не он! Не он! Не он!
Санитар молча обнял, прижимая к себе ее руки так, что больше ими размахивать она не могла.
– Тише, тише,– всё время повторял он, раскачиваясь с ней из стороны в сторону.
Стандартная истерика при стандартном опознании. Мага видел их уже не мало. И каждый раз смотреть на боль и слёзы тяжело. Он знал, что сейчас выйдет Сашка- второй санитар, принесет успокоительное, они сделают укол и положат страдающего родственника на кушетку. Потом вызовут скорую и всё.
Боль увезут в другое место.
Судебный медик , Павел Евстратович, говорит, что скоро парень привыкнет и не будет пропускать через себя каждую слезинку. Но , если он перестанет сочувствовать, то останется ли человеком?
Лида лежала на кушетке, чувствуя, что ей становится спокойнее. Она понимает, что Гриши больше нет, что дома ее ждут только кот и хомяк. А Гришу будут ждать девять дней, потом 40, а потом про него все забудут. Только она будет помнить. И его мама.
Мага подошёл к Лиде и спросил:
– Воды принести?
Она отвернулась к стенке в полном молчании и стала ковырять краску на этой самой стене.
Парень развернулся, собираясь уйти, как неожиданно услышал приятный и печальный голос:
– Тебе нравится твоя работа?
Мага пожал плечами.
– Иногда да. Когда мы выясняем, по какой причине ушёл человек и виновный получает наказание,– он вздохнул и продолжил,– но в такие дни, как сегодня, нет.Но кто-то должен это делать.
Лида повернулась к нему и , глядя в глаза , проговорила:
– Спасибо.
Прошло пол года. Лида всё так же жила с кошкой и хомяком,навещая Гришу почти каждый день на кладбище. Работа…Только работа помогала не сойти с ума. В стоматологическом кабинете, где она работала ассистентом, ее нагружали по полной, так как понимали, что ей не только надо уйти в работу полностью, чтобы забить место в мыслях чем-то другим, но и выплачивать кредит за похороны мужа.
Они часто с Гришей смеялись, что кредит на свадьбу не брали, что бы потом не выплачивать пол жизни. Но вот кредит на его похороны она взяла.
Лида помнила тот день, когда они увиделись первый раз. На дне рождения у общей знакомой. Он был такой стеснительный, тощий и в очках на пол лица. С виду не особо привлекательный паренек, но то, как он говорил, как относился к Лиде, покорило ее сердце и она влюбилась. Нет, не сразу. Правильно говорят” женщина влюбляется сначала в отношение к ней, а потом уже в мужчину”. Вот и у них случилось так же. Ей было 22, ему 23. Через год они поженились, через пол года Гришу сбил пьяный водитель.Накануне 24-летия она стала вдовой. Их совместные планы, мечты- всё разбилось о лобовое стекло какого-то придурка, который залил за воротник и сел за руль. Лида прекрасно понимала, что навряд ли его осудят, так как справедливость на земле достаточно шаткое понятие. Она понимала, что на небе, там, высоко, над всеми нами будет вершиться справедливость.
Выходя вечером с работы, девушка шла по Невскому и смотрела на черное небо, на котором на удивление были видны звёзды. Редко когда в городе такое происходит. Смог, газы – это всё прячет красоту настоящего, черного неба. Но Лида чувствовала, что это Гриша посылает ей привет . Именно сегодня и именно сейчас.
Как-то неожиданно стало легче дышать. Она смогла поднять уголки губ вверх и наконец-то улыбнуться. Лида дышала полной грудью, улыбалась и смотрела на звёзды.
Слеза стекла по щеке . Но это была не та, которая тушит пожар боли внутри, а слеза, очищающая , освобождающая.
Неожиданно она почувствовала, как кто-то осторожно дотронулся до ее плеча.
Она обернулась и увидела высокого парня. Года 22, темные короткие волосы. Где-то они с ним уже пересекались, но все не получалось вспомнить, где именно.
– Простите, вы меня наверное и не помните.Я санитар из морга. Вы были у нас полгода назад.
Лида смотрела на него и улыбалась.
– Да, помню. Как ваша работа?
Мага пожал плечами.
– Да как всегда. Только сейчас я не работаю . У меня сессия. Я студент медик на самом деле.
Лида посмотрела на звёзды, потом на парня и спросила:
– Вы любите смотреть на звёзды ?
Он кивнул.
Поздний вечер, Невский , полный огней, суеты, смеха и машин, раздраженно гудящих друг на друга и двое, стоящих рядом людей с запрокинутыми вверх головами, созерцающие необъятное и манящее небо.
Одинокий вечер.
На кухонном столе остывшая курица с брокколи в форме для запекания, сыр на которых превратился в противную жирную корку. В салатнице нарезанные овощи, раскисшие в оливковом масле с морской солью.
Дополняют " прекрасную " картину два огарка свечей в ново купленных подсвечниках, искусно закрученные салфетки на белой скатерти и один чистый бокал для вина.
В коридоре у двери, прислонившись спиной к стене, сидела Арина со вторым бокалом вина в руке. Рядом валялись 2 пустые бутылка дорогущего пойла.
–Пол зарплаты на то, чтобы нажраться в одиночестве отвратительной кислятиной.
Ее передёрнуло от очередного глотка красного. Вот знала бы, что это такая гадость, купила бы обычный кагор, а лучше водки и делов. Но нет! Сегодня особенный день. Должен был быть. Артём сказал, что наконец-то переедет к ней!
Она ждала этого момента целых 5 лет!
С Артёмом они познакомились в ночном клубе. Арина не любитель тусовок, но , поддавшись уговорам одногруппниц из Института Культуры , всё же присоединилась к их компании в клубе на Лиговском. Девушка сидела на диванчике в углу зала, созерцала то, что происходило на танцполе и пила не самый дешёвый, приторно сладкий коктейль. Она и не заметила, как рядом с ней на диванчике оказался красивый брюнет. Белая рубаха расстегнута на груди и из-под ткани виднелись впечатляющего размера мышцы. Никогда прежде Ариной не интересовались мальчики без прыщей и очков. А тут мужчина, голубоглазый, стройный, накачанный. Она поперхнулась напитком, тараща на него глаза.
– Привет, красотка. Как дела?
Она откашлялась и, всё так же таращась на незнакомца, запинаясь ,ответила:
– Нормально.
Он улыбнулся и придвинулся поближе. От брюнета исходил умопомрачающий аромат дерева и табака. От Арининых кавалеров обычно пахло несвежим бельем и иногда дешёвым мылом. Девушка сидела , смотрела на него и вдыхала этот запах.
– Ты себя нормально чувствуешь? – его вопрос вывел из гипнотического состояния, в которое она сама себя ввела.
– Да. А вы столиком наверное ошиблись,– предположила Арина.
– Нет, я подсел именно туда, куда и хотел. Тебя как зовут?
Студентка смотрела на него , как на чудо, которое свалилось с небес на землю . Понимая, что выглядит очень глупо, кашлянула и уставилась в свой стакан. Может быть, если не смотреть на него, то и говорить сможет тогда нормально?
– Арина. А вас? – не глядя на парня, ответила она.
– Меня Артём. Не тушуйся. Пара коктейлей и всё будет путём.
Артём не соврал. После пары " Секса на пляже" и трёх стопок текилы, они уже предавались быстрой любви в грязном туалете на втором этаже клуба.
Когда Артём понял, что бы первым у нее, то, поначалу немного растерялся и опешил, но потом, застегнув штаны и поправив на девушке изрядно помятую юбку, обнял, поцеловал в макушку и задал неожиданный вопрос :
– Так как тебя, говоришь, зовут?
Так они начали встречаться.
Прошло полгода. Арина закончила институт. На получение диплома любимый преподнес ей две новости. Предложил снять для них квартиру, так как встречаться в машине, отелях с почасовой арендой было не очень удобно. Да и Арина жила с родителями и братом, так что тоже не вариант. К себе он никогда не приглашал. И вот тут Артём ошарашил второй новостью, которая объясняла то, почему они никогда не встречались по выходным, почему она никогда не бывала у возлюбленного дома, не знала ни его друзей, ни родителей, а иногда, когда он все же отвечал на звонок, то на заднем фоне слышался звук льющейся воды. Артем был женат.
Девушка долго не могла переварить эту новость. Но с другой стороны- красавец, обеспеченный, уже за тридцать. Ну как она могла поверить, что поймала золотую рыбку? Конечно же он был женат. Он должен был быть женат . Такие просто так на дороге не валяются.
Арина сразу же выдвинула ультиматум- либо жена, либо она. Тогда Артём поцеловал ее в щёку и, сказав " как хочешь", уехал. Проплакав несколько дней и, поняв, что выбор явно не в ее пользу, сама приползла к нему.
С этого дня начался ее долгий и унизительный пятилетний путь любовницы. За эти годы жена Артёма родила двоих детей, а Арина завела себе кошку.
Да, Артём поддерживал Арину финансово, устроил в хорошую фирму, но не этого она хотела. Не этого.
Она хотела семейного счастья, чтобы вместо кошки в доме появились дети и ей не надо было искать, куда себя деть на выходные и праздники. Когда все подруги проводили с семьями это время, она сидела в съёмной квартире перед телевизором с кошкой на коленях.
Эти годы Арина не тратила впустую . Она регулярно посещала спортзал , научилась ухаживать за собой , даже наняла стилиста, который научил подбирать гардероб. То есть, рядом с Артёмом была уже не наивная замухрышка студенточка, а красивая женщина, на которую обращали внимание мужчины и ей это льстило. Но она делала это не для всех, а только для одного, для своего мужчины. Чтобы он понял, что только она может сделать его по настоящему счастливым. Только она достойна быть рядом.
Год назад , когда Арина в очередной раз приняла решение, что им пора расстаться, Артём так же молча уехал к жене. Не писал неделю, а Арина улетела в Турцию с подругой. Вернувшись , увидела в их квартире букет цветов, дорогое украшение и записку.
" Я не могу без тебя. Прости и давай всё будет как прежде".
Взяв в руки бумажку, в которой ее любимый расписался в своем бессилии перед ней, поняла, что теперь пора идти ва-банк.
День за днём, неделя за неделей, она методично капала Артёму на мозги, что ему пора принять решение,а мужчина всё это время кормил обещаниями. И вот пару дней назад, когда она вышла из душа после их свидания, любимый сообщил, что решение принято и он в определённый день и час придёт с чемоданами в их гнёздышко.
Назначенный час уже давно прошёл, да и день тоже заканчивается. Артёма нет, а значит уже и не будет. Она пыталась ему позвонить, но " абонент временно не доступен".
Вино уже дало в голову, резинки от чулок противно давили на накаченные ляжки, а стринги врезались в самое не могу.
– Ну и на..ть на него.
Арина встала на ноги и оперлась рукой на стену, пытаясь поймать равновесие.
– Стоять могу, я молодец,– сказала сама себе и смахнула слезу с щеки.– Бухлишка больше нет. Завтра суббота! А значит я как всегда буду одна дома. Да,Цезарь?– обратилась она к коту, который обтирался об ее ногу в чулках-сетке.
Накинув на плечи куртку, но в тапках, она вышла из квартиры.
На лестнице было прохладно, хотя стоял ещё август месяц.
– Жизнь говно и погода такая же,– проговорила она , усмехнувшись, шагнув в темноту улицы.
Прохладный ветерок немного остудил лицо, но боль в душе становилась только больше.
Она одна , ночью, идёт пёс знает куда. А любимый человек сейчас сидит дома в окружении семьи. Наверняка уже прочитал сказки детям на ночь и сейчас занимается любовью с женой.
Арине стало до того противно, что ее вырвало в ближайший куст.
– Вот гнида…Ещё из-за него и куртку испачкала.
Вытерев рот листом лопуха,растущего рядом с тем самым кустом, пошла ,шатаясь ,дальше.
В магазине, взяв две бутылки водки и шоколадку, прошла на кассу.
– Пакет нужен? Карточка нашего магазина у вас есть?– как на записи, прозвучали дежурные вопросы кассира.
– Пакет надо ,– ответила и смачно икнула Арина, – карты нет.
Заплатив нужную сумму, она вышла из магазина и посмотрела по сторонам. На улицах города кипела жизнь. Проносились машины, из окон которых лилась задорная музыка, раздавался смех со всех сторон. Люди красивые, нарядные, молодые, счастливые, торопились, кто куда. А она стояла с полиэтиленовым пакетом в котором бились друг о друга бутылки и болталась одинокая шоколадка.
Арина ощутила такую непреодолимую жалость к себе, что , стоя у светофора , начала безудержно рыдать.
Слёзы лились по щекам, стекая темными потоками от туши вниз по подбородку. Только сейчас она поняла, на сколько сильно обманывалась и как использовал ее любимый человек. Ему было наплевать и на жену, и на детей ,и на нее, на Арину. Он играл с ними со всеми, теша своё самолюбие.
Девушка почувствовала, как кто-то легонько коснулся ее плеча.
– Вам плохо?– услышала она тихий мужской голос.
Обернулась и с ненавистью бросила:
– А какое вам вообще дело ? Вы , мужики, только о своем пенисе и думаете, куда бы его потеплее пристроить. Вам плевать на нас, на наши чувства. Вы все мерзавцы!
Голос сорвался на крик.
Незнакомый парень взял пакет, которым Арина размахивала в разные стороны, произнося всю эту обличительную тираду, подхватил под руку и сказал:
– Пошли, обиженка, до дома провожу. А то не ровен час, влипнешь в историю.
Арина окинула его удивленным взглядом, пытаясь сфокусироваться на незнакомце, грустно икнула и кивнула головой соглашаясь на его предложение.
Пока они шли, Арина громко и с чувством материла всех мужиков, на чём свет стоит. Вспомнила каждый день, который провела в ожидании Артема в одиночестве. Каждый звонок от нее, который он сбросил, проигнорировал или отвечал полушёпотом.
Когда они уже стояли у парадной ее дома, Арина развернулась и влепила пощёчину провожатому, всё так же державшим ее пакет.
Парень схватил ее слегка за волосы и , притянув к себе, тихо сказал:
– Не тому и не так мстишь.
Тогда Арина не долго думая, впилась своими губами в его. Она целовала его страстно и долго, прижимаясь своим бедрами к его. Зачем она это делает? Арина даже не разглядела , как он выглядит. Но это было не важно. Он сказал заветное слово " месть" и план как-то сам собой нарисовался.
Оторвавшись от него на мгновение,прошептала:
– Пошли ко мне.
Утром она проснулась с дикой головной болью. Во рту сухо и как-будто нагадил Цезарь.
Арина присела на кровати и огляделась по сторонам. Пустая бутылка водки в одном углу, другая наполовину пустая у кровати. Один чулок был привязан на запястье, а второй вообще неизвестно куда пропал. Под подушкой она обнаружила обёртки от презервативов.
– Ох…Хоть на это ума хватило....Вот я дура-то..
И в ту же секунду рвотный позыв заставил девушку подскочить и броситься в ванную. Она долго сидела, обнимая белого друга и ощущая тянущую боль внутри себя.
“Как-будто обслужила целую роту солдат. Хотя, даже понятия не имею сколько человек в роте" думала она.
Арина включила душ и залезла в него в той немногочисленной одежде, которая осталась на ней после бурной ночи.
Грязь от лжи, которая тонкой и липкой плёнкой окутывала ее, понемногу начинала растворяться в воду, убегая в сток.
К вечеру, когда она пришла в себя и лежала на диване с котом, услышала, как в двери поворачивается ключ.
Артём тихо зашёл в комнату.
– Любимая, я понимаю, ты на меня злишься. Прости. Но жена заболела и я не мог оставить ее одну с двумя детьми.
– Где чемоданы?– не поворачивая головы , спросила она.
– Я хотел тебе сказать,что мне надо ещё неделю или две, что бы жена поправилась и тогда я буду весь твой.
"Ага. А потом она " заболеет" чем-то серьёзным и страшным. И надо будет быть с ней, пока не поправится. А потом заболеет хомяк любимой бабушки…Ну уж нет. С меня хватит!"со злостью думала Арина.
– Тогда вали на неделю или две обратно домой.
– Но Арина, ты должна меня понять, у меня дети, которых я не могу оставить..
Арина обернулась к Артему и пристально посмотрела на него. Почему только сейчас, через столько лет, розовые очки исчезли? Она увидела перед собой не своего Артёма, с которым познакомилась тогда в клубе и на которого не могла надышаться. Сейчас перед ней стоял трус с комплексами, который самоутверждался за счёт двух глупых женщин.
Она встала, подошла к нему и с улыбкой сказала:
– Так и не бросай. Что ты тут забыл, если у тебя жена и дети? Ключи отдай.
В глазах Артёма были страх, непонимание и какое-то унизительно-слезливое чувство, которому Арина не могла подобрать название.
– Ключ отдай и иди к семье,– твёрдым голосом повторила она.– Здесь тебе больше не рады.
Артём заколебался , но , положив ключ в раскрытую ладонь Арины, проговорил:
– Я знаю, что ты мне позвонишь. Я нужен тебе, чтобы оплачивать вот это ,– он обвёл взглядом квартиру,– всё.
– Да-да. " Блаженны верующие ". Ты, если не заметил, я сама в состоянии оплачивать все это и не только. Давай на выход.
Арина сама не ожидала, что сможет так прямо и резко поставить точку. Она думала, что будет плакать, что на душе будет камень, а тут оказалось, что как раз камень-то и пропал. Стало сразу как-то легче дышать.
Артём распахнул дверь и вышел из квартиры, но тут же остановился. За дверью, протягивая руку к звонку ,стоял парень. На вид лет 27, среднего роста,обычного телосложения, в джинсовой куртке на белой футболке. Единственное, что выделялось на приятном лице- старый шрам на правой щеке.
– Добрый вечер,– проговорил он. -Арина, я не вовремя?
Она смотрела на парня и не понимала, откуда знает ее имя.
" Вроде голос знакомый".
– Так ты уже и хахаля себе завела? Вот оно в чём дело! Не пиши мне больше и не звони ,– крикнул Артём, сбегая вниз по лестнице.
Арина стояла, прислонившись к дверному косяку и смотрела на парнишку.
– Слушай, я явно не вовремя. Ты прости,– проговорил тот, краснея, и собираясь уйти.
– Погоди. Ты вообще кто ?
Парень смутился.
– Я Леша. Вчера помог тебе водку до дома....кхм..донести…
Арина улыбнулась.
– Знаешь, Леша, а проходи. Раз мы провели ночь вместе, наверное можно уже и познакомиться.
Радость материнства
Я сижу в ванной и ору в подушку, которую прихватила из спальни, убегая и спасаясь от дикого крика, который не прекращается уже несколько недель.
Я убежала от своего ребёнка.
Сидя на холодном кафельном полу, чувствую, как разгорячённое тело понемногу начинает остывать. Но это только тело. А разум всё так же пылает и отказывается принимать действительность.
Орать уже не хочется, да и не помогает это. Крик через пухлое препятствие, воняющее перьями и пылью, не может перекрыть надрывный плач, прорывающийся в мозг сквозь темноту моего убежища.
Я слышу только крики. Только крики, крики, бесконечные крики.
Помню тот момент, когда невыносимая боль потуг сменилась облегчением и мне шмякнули на грудь грязный, сморщенный, синий комочек. Что я чувствовала? Счастье от того, что всё закончилось, счастье, что мы с малышом живы. А потом посмотрела на ребёнка и неимоверной гормональной волной меня накрыла необъятная, безграничная любовь.
Я целовала его маленькие пальчики, гладила крошечный носик. А как он пах…Этот запах.Когда утыкаюсь носом в его макушку, то чувствую тоже, что и тогда. Что отдам душу, тело, всё, ради него.
Потом меня увезли в одну палату, его в другую. Мы виделись, когда приносили кормить, когда я прогуливалась по отделению, где весь замотанный в пеленку лежал мой сынок . И это было самое счастливое время.
Да,было тяжело по началу. Грудь превратилась в одну сплошную мозоль, но я была всё равно счастлива.
Потом выписка. Шарики, цветы, квартира, украшенная праздничными плакатами и эйфория первых дней материнства сменилась адом.
Я слышу этот крик постоянно. Не могу сходить в туалет нормально, в душ. Я слышу только , как он орет и мне раздирает это душу.
Муж придумал , что ему надо работать много, и лучше 24 часа.
– Я же ради вас стараюсь, чтобы у вас всё было.
А если мне не нужно это " всё"? Если мне нужно, что бы мой любимый человек был рядом ? Что бы он мог посидеть пару часов с ребёнком, а я одела бы чистую одежду, накрасила глаза и пошла в люди. В обычный продуктовый магазин внизу нашего дома. Что бы спокойно прошлась между стеллажами с хлебобулочными изделиями, консервами и овощами. Что бы ощутила себя частью живого мира, а не предметом мебели или едой.
– Почему ты не прибрала в квартире ? И где глаженная рубашка?– спрашивает меня Паша в те редкие минуты, когда все же появляется дома.
Что? Рубашка ? А ручки у тебя на что? Я не могу помыться, а ты про рубашку! И никто не спросит, как я себя чувствую. Почему-то всем стало плевать на меня. На меня! На отдельного человека, на личность! Все спрашивают , а как малыш? Сколько поел, сколько срыгнул, покакал, пописал. Почему никто не спросит, как у меня дела? Что чувствую я и нужна ли мне помощь?Я перестала быть собой. И превратилась из красивой, ухоженной женщины в растрёпанную нервную бабку.
– Одевайся теплее. Ешь витамины и правильно питайся.
Нет, это говорит мне мама не потому, что волнуется за меня, а потому , что внук не должен страдать от нехватки витаминов. А если не хватает молока, потому что он вырос, то значит плохо ем, нервничаю или плохая мать, так как не хочу чаще прикладывать к груди.
Я прикладываю. 24 часа в сутки. Если он не есть, то орёт. Если не орёт , то ест.
Я вижу эти постылые стены, потолок, который падает уже на голову и мне больно. Больно даже не от того, что не могу влезть в свои любимые джинсы, или что у меня теперь вместо живота какой-то кожаный мешок беспомощно свисает вниз. Нет, мне больно от того, что всем плевать на меня.
Я не могу больше. Я сижу в темноте , а мой ребёнок всё так же орёт. Я представляю, какой он уже багровый от крика и как у него трясутся маленькие ручки и ножки. Но я устала. Устала укачивать. Устала.
Я хочу спать. Просто в тишине поспать не просыпаясь часов 6 подряд. Хотя можно и 5. Да я уверена, что и 4 часа мне бы тоже хватило! Всего лишь 4 часа. Это то время, которое мой муж тратит на игры в компьютере, когда приходит с работы.
Знаете, у меня появилась мечта. Угадаете? Наверное нет. Это не липосакция или абдоминопластика, нет. Я хочу, чтобы меня сбила машина. Страстно хочу попасть в реанимацию и полежать в тишине. Где никто не орёт, не срыгивает на меня, не обсасывает грудь до крови.
Я хочу тишины и спокойствия. Почему мне все родственники говорили, что это счастье ? Что ребёнок будет спать первые три месяца постоянно? Где это написано? Это вранье! Нет такого. А ещё давление общественности. Сначала , что надо , прям вот надо замуж, потом надо ребёнка, да ещё и родить самой, а то если кесарево , то не рожала , значит и не мать, кормить грудью, так как, если не кормишь , то тоже не мать.
Я плачу от бессилия. От усталости и безысходности.
Отбросив подушку в сторону, встаю и иду в спальню, где на кровати лежит орущее существо, появившееся на свет, пытаясь разорвать меня на кусочки.
Открываю окно и сразу же в комнату врываются тысячи снежинок, которые принёс пронизывающий питерский ветер.
Они колючие, холодные , но такие приятные. Горячее лицо с радостью принимает их на себя и они тают , отдавая свои жизни, чтобы спасти меня от того жара, который пышет внутри. Я не могу его потушить сама. Может быть они мне помогут? Такие маленькие , такие беспомощные. Такие же, как мой ребёнок. Но они не орут, а отдают свою жизнь ради меня.
Не могу смотреть на сына. Не могу видеть, как он трясется.
Я смотрю вниз и вижу, что там всё белое, чистое и такое холодное. Мне надо туда! Я знаю, что мне надо туда, потому что там будет тишина. Раз и всё.
Скользкий подоконник. Но не он виноват в том, что не могу залезть. С теми габаритами, что у меня стали, не так просто покорить даже высоту табуретки.
Вот, теперь я сижу у открытого окна , свесив ноги на улицу. Ветер вносит всё так же в комнату снежинки и они тают, оставляя после себя маленькие капельки. Я чувствую, как волосы становятся влажными,лицо прохладным, а в душе растёт спокойствие.
Смотрю перед собой, стараясь понять, зачем я вообще сюда залезла.
Что-то не то. Почему стало так тихо? Спокойствие начинает затягивать паутина страха. Я не слышу криков. Почему? Что случилось?
Резко оборачиваюсь и вижу, что мой малыш лежит с закрытыми глазами. Что с ним ?
Резко спрыгиваю с подоконника и оказываюсь рядом с сыночком. Пусть орёт, пусть кричит, но только, что бы был жив! Это я , я виновата, если с ним что-то случилось! Это я !
Быстро трогаю его и он начинает ворочаться и в следующую секунду я слышу пронзительный крик.
Слава Богу! Он плачет! Он плачет, потому что жив. Он просто устал от криков, а может быть ему было так же жарко, как и мне? И эти самые снежинки охладили не только мой разум, но и его измученное криком тело.
– Лёшенька, котёночек,– говорю я , беря на руки своё сокровище.– Малышик мой.
Аккуратно закутав его в одеяло, подхожу к окну и закрываю створки, чтобы не простудилось моё солнышко.
Какая же я дура! Я знаю, что он плачет не потому, что хочет поиграть на моих нервах, а потому что у него что-то болело. А может быть ему не хватало меня .
Мы садимся и я начинаю кормить моего сыночка.
Ну почему мне так одиноко? Почему я не могу просто позвонить подругам или знакомым? Когда они слышат мой голос, то у них сразу тысячи срочных дел. Да, мы теперь играем за разные команды. У них нет детей, они не хотят слушать про подгузники,коляски, новые умелки и так далее. Но я не говорю об этом…Да даже , если и говорю иногда, то почему им меня не послушать 5 минут? Им это ни о чём, а для меня целых 5 минут общения с человеком, которому мне не надо попу подмывать.
Я не понимаю, что со мной. То я вся в счастье и любви, то мне хочется шагнуть в никуда.
Когда говорили со свекровью, то намекнула ей, что может быть у меня послеродовая депрессия. Но она сказала, что это новомодное слово сейчас всегда и все используют, чтобы оправдать безделье и лень.
– В наше время не было такого. Дом, скотина и крутись.
У меня тоже свой дом ( точнее квартира), скотина в виде сына свекрови, который приходит пожрать и поспать, и я кручусь. Но, если даже словосочетания " послеродовая депрессия" не было в то время, это не говорит , что не было этого самого состояния.
Я боюсь. Не за себя. За сыночка, что могу что-то сделать. Мне страшно от самой себя. От мыслей и от того, что пару минут назад я сидела на скользком подоконнике и меня тянуло вниз. Если бы я потеряла равновесие, то мой малыш остался бы один до прихода своего отца. Он бы был совсем один и никто не пришёл бы ему на помощь.
Нет, я не могу позволить себе эту депрессию. Не могу и не хочу.
В эту минуту во мне проснулась наконец-то любовь. Та самая, про которую говорят , что она рождается в тот момент, когда рождается ребёнок. Материнский инстинкт и любовь к ребёнку- это же не одно и тоже? Они могут родиться в одно время ? Наверное. Но не у всех.
Все мои действия были на автомате. Изо дня в день один и тот же алгоритм, но сейчас я держу малыша на руках, смотрю, как он жадно ест, глажу его бровушки и носик, и чувствую, что начинаю просыпаться. Во мне растёт какое-то странное чувство,разливающееся теплом по сердцу. Может быть это оно? Моё спасение от себя?
