Шеф играл с судьбой. Пусть только в минуты пьянства, но играл от души, как известный гусар. Им восхищались, ненавидели и боялись потерять его внимание одновременно.
Сумка, наконец, была допита и добита. Перед поиском жемчуга, сорванного с шеи главбуха и выброшенного в бассейн на дно морское, была вызвана сотрудница пищеблока с тележкой алкоголя. И тут же выкуплена вместе с тележкой, с которой она должна была наливать морским ныряльщикам за жемчугом в честь Дульсинеи Плешаковой.
Третий пункт, мешающий большой карьере Ольги Плешаковой.
О сексе. Признаки интимной симпатии со стороны шефа действовали на Ольгу помутнением рассудка. Ведь безработного Юру она выпроводила ровно месяц назад. Провести месяц без любви для шикарной девушки, у которой даже ноготь на большом пальце ноги являлся эрогенной зоной, приравнивалось к самоубийству. Поэтому неотступно следуя за шефом, Ольга составляла план исполнения желания – легальными и нелегальными способами затащить бородатого цыгана в постель и тем самым узаконить отношения любовницы и любовника.
Ведь по слухам, а точнее, впечатлениям, переданным шёпотом в ухо от последней протеже начальника, секретарши Аллы, лучшей подруги Ольги, шеф был без тормозов в постели. Алла всё время жаловалась на синяки и засосы, а также садистские наклонности любовника.
Но если секретарше давались тяжело подобные штучки, финансистке их как раз не хватало. Два, а лучше три раза в день. Жёстко. Громко. Нарочито сексуально. Без лепесточков. Чистый оголённый. Как нерв.
Единственное, что смущало финансистку, усевшуюся на пластиковый стул у бассейна наблюдать за пунцовым Ганиным, убивающим свои сердце и печень невыносимыми нагрузками – не гикнется ли рыбка раньше, чем должна отметать бисер. Или жемчуг.
Оля в юности работала пионер-вожатой и проходила курсы первой помощи, пару раз откачивала утопленников, были в её практике случаи и с инсультами-инфарктами. Их первые признаки она заметила у рыбки-цыгана, который вдруг, словно морж с красными от хлорки глазами, легко выплыл на сушу прямо к ногам главбуха и попросил у неё угля, корвалола, капли для глаз и чего-нибудь закусить.
– Метеоризм с тахикардией, – поставила предварительный диагноз Ольга, одной рукой защищая лицо и глаза, так как ей в ноги, не попадая, кидали драгоценные жемчужины.
Этот же диагноз Оля позже выдаст прибывшим нарядам скорой помощи и полиции.
– Дульсинея Плешакова! – крикнул пунцовый Ганин, посылая воздушный поцелуй из центра бассейна. – Проси, что желаешь! Хочешь, я принесу тебе в жертву этого отрока? – крикнул шеф и взъерошил рыцарю-водителю Смирнову волосы, пытаясь утопить его при этом.
Ольга поближе подкатила к себе тележку с алкоголем, отказавшись от сервиса столовой, и стала подливать себе испанского винца, густого, как бычья кровь.
– На сухую не сыграешь правдоподобно, – вспоминала уроки музыки Ольга. – А играя в паре, нужно добиться той же кондиции, чтоб чувствовать общую волну, – впадая в философские рассуждения играла с бокалом финансистка, залпом выпивая тягучий напиток и тут же снова подливая в бокал, чувствуя, как начинают приятно кружиться голова, теплеть сердце, коченеть ноги… Она на миг прикрыла глаза, вдруг представив себя в дорогом бабмуковом лежаке где-то на белых, словно манка, песках Мальдив. Рука, что сжимала ручку сумки, почувствовала руку любимого… Правда, Ольге не хотелось смотреть, какого именно. Пусть это останется загадкой или сюрпризом…
Мысли улетали в разные миры, где было много солнца, объятий, признаний, подарков, смеха, романтики… Рай гедониста, более не думающего ни о чём, кроме удовольствия. И молодая женщина сама не заметила, как уснула счастливым пьяным сном, когда в её честь, рискуя жизнью, доставали драгоценный жемчуг с глубокого дна советского бассейна…
– Призываю всех в ванны и сауны! – крикнула Ольга, забравшись на пластиковый стул, который одной ножкой крепко придерживал обе ручки драгоценной сумки.
Демонстративно красуясь прекрасным шоколадным телом, закованным в салатовый купальник, она указала пальцем на мокрого шефа, с бороды которого капали хлор и вода.
– А вас лично, я призываю к себе в котёл с кипящим маслом, что называется джакузи.
– Сумка у тебя? – мелкой рысцой прискакал Дмитрий Валерьевич, чьи красные глаза налились светом от приглашения в джакузи.
– Всё по плану, – успокоила его Ольга, размашисто виляя пятой точкой, которая указывала направление к булькающей ванне, которую б никто не решился занять, видя, что туда направляется Ганин и его новая любовница.
– Слушай, Олька, я ведь с Алкой расстался. Мы поссорились навсегда, – без утайки объяснял Ганин по дороге то, что Плешаковой было известно ещё две недели назад, когда бывшая секретарша и Ольгина лучшая подруга на фирме, получила отказ заиметь ребенка после годовалых отношений с боссом. У него уже имелось целых две взрослеющих проблемы, стоивших ему в месяц кучу денег, так как оба сына пошли по стопам отца, пробуя на вкус и цвет всё, что движется.
Ольга не вырисовывалась на горизонте шефа по причине дружеского уважения к месту подруги, первой попытавшей счастья в обретении гедонизма. Кстати, вышло не так уж плохо: квартирка, машинка, кое-какие подарки, сбережения. Но Алка была секретаршей, то есть девушкой неопределённого ума. Ольга же закончила высшее заведение да с красным дипломом. Оперировала в уме числами высоких категорий, выстраивая связи и отношения, делала далеко идущие выводы.
То что Ганин не хотел детей (пока не хотел!), Ольгу не смущало. Она их тоже не сильно-то любила. Гедонизм и материнство, к счастью или к несчастью, являли собой противоположные полюса.
Главное, совпадала любовь к деньгам, свободе, развлечениям. Теперь должны были быть проверены хвалённые секретаршей сексуальные способности босса. Вот их Ольга не могла променять ни на какие коврижки. Но Алка уверяла, что несмотря на прожорливость, любовь к выпивке и разным опасным приключениям, Дмитрий Валерьевич котировался на сексуальном рынке.
– Какой дурак я был, что в Алку влюбился, когда тут такая королева пропадала, – нагло врал Дмитрий Валерьевич, с плотоядным видом окуная волосатое тело в джакузи и большой белой акулой, правда, плавником вниз, подплывая к Ольге. – Сисястенькая ты моя, сейчас я тебя съем, – тихо стал нашёптывать босс на ухо млеющей от блаженства Ольге.
Принесли игристое шампанское. Только крещённый водитель-рыцарь имел право приближаться в самые интимные моменты к священному костру любви, зная, что его нужно подпитывать горючим, иначе корпортив может закончиться на самом интересном месте: Папа легко возвращался в сознание и вспоминал про работу.
Серёга облизнулся, нагло заглядываясь на обнажённую грудь финансового менеджера, с которой слетела чашечка купальника.
– Иди отсюда! – махнула на холопа Ольга, привыкая отныне к управлению хозяйством и челядью своего господина. Серёга принёс ведёрко со льдом и оставил влюблённых «пузыриться» в горячей ванне.
– Дим, – переходя на другой тон, начала Ольга, а босс весь растаял от её голоса.