Buch lesen: «Save Man», Seite 12
Глава 21
Молчание прервал Воронов.
– Где Филюшкин? – чуть присвистывая, прорычал он, глядя на Сидорова исподлобья.
– Нам он не нужен больше, – спокойно ответил капитан, – вернее, он наверняка не знает того, что знаете вы.
Все оживились. Света, до этого сидевшая, потупив взгляд, вопросительно уставилась на дядю. Тот по-прежнему не сводил глаз с бывшего коллеги. Данила же, взиравший на всю картину несколько отрешенно, теперь с большим любопытством смотрел на Свету.
– Так, – оценил ситуацию капитан, – очевидно, что информацией владеет только один из вас.
Капитан встал со стула и начал медленно расхаживать перед пленниками, рассуждая вслух.
– Филюшкин ничего не знает, он был выведен из игры уже давно. А вот вы трое… – он злобно покосился на Воронова. – Вы трое могли и накосячить.
– Что ты имеешь в виду? – Воронов плюнул кровью под ноги капитану. Сидоров брезгливо поморщился, но не отступил ни на шаг.
– А то, падла! – он молниеносно подлетел к Сергею и схватил его за горло одной рукой. Данила изумился такой реакции, но еще больше он изумился тому, что у Сидорова оказались на удивление большие и сильные ладони. Такую шею, как у Воронова, не так-то просто было и двумя руками обхватить, Сидоров же умудрился врезаться своими пальцами прямо в кадык Сергею. Страшно стиснув зубы, он подтянул его синеющее лицо к своему и продолжил. – А то, что про наш маленький спектакль узнал кто-то ещё. И, кроме вас, включить в игру третью сторону было некому.
Капитан ослабил хватку и неприязненно оттолкнул Сергея от себя. Тот сразу же закашлялся.
– Мне стало известно, что какие-то люди были замечены в зоне нашей стрелки на станции. Подозрительные люди не вмешивались, но и не отставали. Пока мы распихивали вас по машинам, они пристально следили за нами. Благо, шефу хватило ума подстраховаться на этот случай и расставить своих людей по периметру, один из снайперов их и заметил. Ребята в штатском, но с наушничками. «Газелька» неприметная неподалеку, стало быть, группа организованная. И мне теперь жуть как интересно, против кого я играю?
Воронов заулыбался.
– Совесть тебя гложет. Параноиком теперь станешь, Володя, каждого куста будешь бояться. Тебе же нас грохнуть придется, вот ты теперь и ссышь. Я же сразу понял, что ты нас не просто так сюда притащил.
Сидоров, полоснув холодным взглядом по лицам заложников, остановился посередине подвала.
– Хочешь сказать, не знаешь ничего?
– Нет, но раз ты говоришь, значит, есть повод. Ты ж профессионал. Только теперь, козлина, сам выпутывайся. Сам узнавай, кто на вас вышел, кто вас пасти начал. Подумай, мозгами пораскинь, если есть у тебя ещё, чем раскидывать.
– А ты меня, сука, не учи. Я побольше некоторых хлебнул. Тебя когда поперли, я, думаешь, в малине был? Думаешь, меня за дружбу с тобой по головке погладили? Да если бы начальство, опять же, по твоей милости не сняли, не сносить мне головы тогда. А у меня, Сережа, семья была, дети… Ты ушел, а мне после той истории крылышки-то пообрезали.
– Так ты обиделся, что ли? – перебил его Воронов. Зассал против системы переть и расстроился, что у меня вышло?
– А ты представь себе, ДА! Да, Сережа, да! Ты ушел, дверкой хлопнул, а толку-то? Что, сестру вернул? Справедливости добился? А от меня жена ушла и детей забрала. Потому что жрать нечего было. Потому что неудачника во мне разглядела.
На этих словах Света чуть заметно вздрогнула и вся напряглась. Данила, плечом ощущая её тепло, почувствовал, как она задрожала.
– Ничего ты не добился! – продолжил Сидоров. – Ты даже не представляешь, как подставил нас! Пол-отделения кормилось на тех харчах, да ты и сам с них получал каждый месяц. Ушел, сдал всех. Да ты всем воздух перекрыл, Воронов, ты понимаешь это? Меня понизили, и после той истории, пять лет трахали мозг проверками. Мне полтинник скоро, а я всё капитан.
Сидоров был явно на взводе. Он вновь начал ходить из стороны в сторону.
– Справедливости захотелось? Возмездия? – он уже практически кричал. – Нет в нашей стране справедливости! Ты, когда в ментовку шёл работать, о чём думал? Закон и порядок защищать шёл? Ты карман свой набивать шёл! Как и все мы. Только в какой-то момент у тебя проснулось, не знаю, достоинство, что ли? Что там обычно просыпается?
– То, что у меня проснулось, у тебя всегда в коме было, – злобно прорычал Воронов. – И ты решил на старость заработать, да? Отделом дали покомандовать? А тут такое дельце. Так?
– А хоть бы и так! – отрезал Сидоров. ‒ А именно так! Почему нет? Почему я всю жизнь за копейки жопой рисковать должен? Ради чего? Часики фирмы «Полёт» да пенсия? И мне тоже пожить захотелось, а тут предложение такое. Сами, представляешь, Сереж, сами пришли! Сами предложили! Ты наглости такой в жизни не видел. Так и сказали, мол, мы людей будем мочить чисто да их квартиры забирать, а вы, товарищ капитан, на это глазки подзакроете и кого надо подмаслите, в случае чего. А мы вам за это…
– Чего, старость безбедную обещали? – Воронов даже расхохотался. – Ты лох, Вова, и как лоха тебя обули. Они миллионами ворочают, а тебя за копейки под монастырь подвели. Боишься ты, Вова, ой как боишься теперь. Ты ж убийца теперь! И был бы одним из самых страшных, серийных, если бы не пацан этот, – Воронов кивнул на Данилу, и тот, все время сидевший притихший, почувствовал на себе звериный оскал капитана. Сидоров уставился на Щеглова.
– А может, это ты с кем-то связался, а?
Данилу обуял страх. Таким капитана он ещё не видел. Свирепая ярость чёрной пеленой легла на его лицо, причем это было не метафорой. Лицо капитана действительно будто потемнело. Глаза налились красным, а с губ не сходила странная, почти страдальческая улыбка. Резкое преображение Сидорова Даниле больше всего напомнило те изменения, которые он наблюдал у своих подопечных перед смертью. Только, в случае с его противником, необъяснимой дымкой, словно полупрозрачной маской, было подёрнуто лишь его лицо, а не всё тело. Парень ничего не мог сказать. Он понятия не имел, о чем говорил капитан. Обо всех событиях знали только они трое, а сам он ни с кем и никогда это дело не обсуждал. Да и не с кем было. На работе его за подростка принимали, а друзей у него и в помине не было. Капитан, между тем, подошел вплотную к Щеглову и впился взглядом в его глаза.
– Нет, – протянул он, – ты ничего не знаешь. Щенок еще, кишка тонка. Я с первой нашей встречи в тебе тряпку распознал. Один ты ничего не мог придумать. Выходит, нужная информация спрятана лишь в двух головах.
Сидоров перевёл взгляд на Свету и Воронова. Но те уже не смотрели на него. Оба лихорадочно думали. Что имел в виду капитан? О какой слежке твердил? Было очевидно, что для них троих ситуация патовая. Капитан выдержал минутную паузу и, вздохнув, выпрямился во весь рост.
– Значит, по-хорошему говорить не хотим. Ладно, придется работать по старинке.
С этими словами Сидоров достал из кобуры пистолет и, быстро передёрнув затвор, навёл ствол на Воронова.
– Своей смерти ты явно не боишься, всю жизнь под пулями ходишь. А вот как насчёт… – капитан медленно перевёл дуло пистолета на Свету, – как насчет неё? За кровиночку-то, поди, сердечко кровью обливается?
Палец скользнул на спусковой крючок.
– Считать не буду. Просто убью её.
– Стой! – Воронов попытался было встать, но тут же получил страшный удар ногой по разбитому лицу. Кровь с новой силой побежала из разбитой губы. – Стой! Не знаю я ничего. Клянусь тебе. Ничего не знаю! С тобой только работал. Сам же знаешь!
Данила вжался в стену. Кровь прилила к вискам и страшно запульсировала, к горлу подкатила тошнота, и он понял, что вот-вот потеряет сознание. Сквозь шум в ушах он услышал последние слова Светы.
– Все равно сдохнешь, тварь! Не боюсь я тебя, слышишь? Ничего не…
Раздался хлопок, оглушительный звон заполнил всё сознание Данилы. По лицу его стекало что-то тёплое, плечо ощутило, как обмякло тело Светы. Ужас произошедшего затуманил его взор, но сквозь туман он услышал нечеловеческий вой. Превозмогая боль, Воронов вновь попытался встать, но, связанный по рукам и ногам, он смог лишь немного приподняться. Тут же раздался второй выстрел, и Воронов повалился под ноги Сидорову. Капитан медленно навел пистолет на Данилу.
– Тебе точно нечего сказать?
Данила поднял взгляд на капитана, но в горле пересохло, и ответить он ничего не смог.
– Что ж, без вас разберусь.
Прогремел выстрел, и Данилу накрыла тьма.
Глава 22
Серенькая неприметная «Газель» с надписью «Техпомощь», припаркованная у обочины, стояла на аварийке. Неподалеку от неё, также моргая поворотниками, расположился неприметный ПАЗик с зашторенными окнами. Внутри автобуса располагались пятнадцать бойцов, упакованных по самому последнему слову техники. Вечерело. У каждого бойца на шлеме было устройство ночного видения, а в шлемах ‒ встроенная связь. Командир подразделения уже проинструктировал подчиненных. Операция готовилась несколько недель, и сегодня руководство наконец-то дало отмашку к действию. Основная часть бойцов спецназа не догадывалась, чей конкретно особняк на Рублевке им придется штурмовать. Их делом было выполнить приказ ‒ для этого их готовили, для этого они погоны надевали.
В «Газели», тем временем, кипела интенсивная работа айтишников. Нужно было во что бы то ни стало запеленговать сигнал телефона объекта. К тому же, телефон был прошит таким образом, что выполнял функцию записывающего устройства. Все, что говорилось и происходило в радиусе трёх метров от него, записывалось и сохранялось в облаке. Последний раз его удалось обнаружить именно в этом районе несколько минут назад, потом сигнал пропал. Конечно, руководитель операции точно знал, за каким именно глухим забором следует искать бывшего сотрудника полиции. Информации было предостаточно, но, для того чтобы взять с поличным всю банду разом, было необходимо удостовериться, что похищенные находятся за тем самым забором. Потеря сигнала могла быть вызвана техническим сбоем. Сигнал со спутника не проходил, значит, их держат в подвале. По рации о возможном месте заключения было доложено руководителю группы захвата, это было сделано на случай штурма без подтверждения наличия объекта на территории.
Наконец была объявлена пятнадцатиминутная готовность. Если за это время сигнал не восстановится, будет отдан приказ о штурме. Рискованно, конечно, но иначе можно было опоздать. Оперативных данных хватало, чтобы иметь представление о главаре банды. К тому же, из последней сводки стало известно о причастности к деятельности банды капитана полиции Сидорова. К слову сказать, эта персона сразу не понравилась руководителю операции. Знакомясь с делом, в первую очередь бросался в глаза тот факт, что, имея на руках нескольких свидетелей и ряд неопровержимых доказательств незаконной деятельности ОПГ, Сидоров не предпринимал никаких действий по их задержанию, что, естественно, осложнило ход всей операции. Теперь, помимо задержания преступников, необходимо было вынудить продажную тварь раскрыться, поймать с поличным. Именно поэтому после событий на платформе руководителем операции был дан отбой, было решено слегка усыпить бдительность преступников. Группу даже специально придержали, чтобы дать возможность бандитам оторваться от слежки, таким образом им просто спутывали карты. Теперь они не знали, против кого играют. Если спецслужбы, то поди разберись, почему отстали? Если другие бандиты, то кто именно? Риск, конечно, был, но для группы такого уровня он был вполне оправдан. В любом случае, команда «наизготовку» была отдана, оставалось только лишь ждать.
***
Ни боли, ни каких-либо других ощущений в момент выстрела Щеглов не испытал. Просто одна картинка резко сменила другую, словно кто-то сел на пульт от телевизора и случайно переключил канал. По всем раскладам, после прямого выстрела в голову Данила не должен был ничего чувствовать. Но парень странным образом слышал и чувствовал свое дыхание, ужасно быстрое и глубокое, словно после двухминутной задержки воздуха. Перед глазами по-прежнему была тьма. Что произошло, он умер? Судя по тому, что он помнил всё произошедшее до мельчайших подробностей, нет. Мёртвые ведь не должны помнить, да и чувствовать ничего они не должны. А Данила сейчас явно испытывал набор не самых приятных, но всё же вполне реальных ощущений. Руки и ноги затекли, словно он был… Данилу обожгла мысль: связан? Да, действительно, он был связан до событий, произошедших в подвале. Перед глазами была тьма. Так ведь и это объяснимо – когда его швырнули в подвал и захлопнули дверь, было крайне темно. Парень ничего не понимал. Если так выглядит смерть, то это самое скучное мероприятие в его жизни. Всё, что угодно он ожидал увидеть после смерти, вплоть до полного отсутствия каких-либо ощущений, но только не это. Получалось, что после выстрела в голову он продолжал лежать в том же самом подвале, скованный наручниками, со связанными ногами. Данила попытался определить, где находятся Света и Воронов. Попытался пошевелиться ‒ удалось. Как мог, он начал извиваться всем телом по холодному полу своей темницы, но, к своему изумлению, не нащупал своих сокамерников. На минуту подкатил страх. Соображал он сейчас туго, и происходящее никак не вязалось с тем, что произошло пару минут назад. Данила отчётливо помнил, что капитан Сидоров допрашивал их вот в этом самом подвале. А затем хладнокровно убил. Сначала Свету, затем Воронова и в конце его самого. Но как тогда объяснить то, что Данила все ещё жив? Ведь всё выглядело настолько реально, что в голове даже тени сомнения не возникало в подлинности произошедшего. Этот допрос, эти выстрелы, даже кровь Светы, горячей кашей стекавшая по его лицу. Стоп. Кровь! Точно! Если всё произошедшее было реальностью и капитан действительно прострелил в этом маленьком подвале три черепа, повсюду должна была быть кровь. Море крови! Догадка приободрила Данилу. Сейчас он лежал лицом на абсолютно сухом полу. Ни запаха, ни каких-либо других признаков крови не было.
Вдруг растерянность Данилы прервал звук мотора и уже знакомый скрип тормозов. Захлопали двери, послышались шаги. Щеглов замер, не в силах унять волнение. Сам себе он тихо сказал: «Сейчас откроют сарай, ‒ и тут же послышался грохот открывающихся дверей. ‒ Включится лампочка, ‒ та не заставила себя долго ждать, осветив обшарпанные стены. – И откроется люк». Все мини-пророчества сбылись с точностью до секунды, что повергло парня в настоящий ступор.
– А, так вы уже пришли в себя, гражданин Щеглов?
Парень вздрогнул, услышав знакомый голос, но не от того, что услышал его, а от того, что уже знал, что услышит именно эту фразу. Он уже точно знал, что произойдет дальше. И действительно, как и в прошлый раз, сверху по очереди свалились связанные Воронов и Света.
Воронов начал копошиться, вновь стараясь принять удобную позу. А Света, как и в прошлый раз, лежала без сознания.
«В прошлый раз?» – Данила поймал себя на мысли, что уже начал отождествлять происходящее сейчас со своим странным воспоминанием. Значит, то, что произошло, не было реальностью? Или было ею лишь в его воображении? Тогда как объяснить то, что всё, что сейчас творится, с ужасающей точностью повторяет те страшные события в его голове? Парень отполз подальше, качая головой. Нет, так не бывает! Это просто немыслимо. Он с точностью до секунды может предсказать свою смерть и смерть своих друзей? Мысль поразила Данилу и на время заставила выключиться из реальности, парень закрыл глаза и постарался отдышаться. В голове вновь раздался грохот выстрела, перед глазами вновь всплыли картины страшной расправы над Светой и Вороновым. Раз за разом эти мгновения проносились перед глазами Данилы, словно заевшая пластинка. Ускоряя свой бег и врезаясь в его сознание, они словно старались проделать брешь в его мыслях и вырваться наружу, воплотившись в реальность.
– Щеглов… Это ты? – голос Воронова заставил парня вернуться к реальности. – Ты чего молчишь?
– Да, это я, – не веря своему счастью, произнес Данила. Ведь ещё несколько минут назад он был уверен, что их всех больше нет на этом свете.
– Это я! Я!
– Помоги мне. Ты можешь двигаться?
Данила вспомнил, как в своем видении зубами стягивал холщовый мешок с головы Воронова, и, вновь проделав те же действия, изумленно уставился на друга.
– Ты чего лыбишься? – Воронов недоверчиво смотрел на Данилу. – Голову отбили?
Парень слегка замялся, осознав, что в данных обстоятельствах действительно выглядит довольно странно, но был не в силах сдержать улыбку на лице. В его голове зарождалась мысль, но для того, чтобы её проверить, времени почти не было. Через несколько минут, судя по воспоминаниям, в этом подвале произойдет нечто ужасное.
– Ничего, – сказал Данила, – просто… – он вновь заулыбался, теперь уже глядя на Свету. Девушка приходила в себя и начала шевелиться. – Просто мысль есть одна.
Он подполз к Свете и помог ей снять с головы мешок. Та уставилась на него с таким выражением лица, словно призрак увидела.
– Я что-то пропустила?
– Нет, – ответил Данила, уже не пытаясь сдержать улыбку.
– Тогда чего ты сияешь? – с недоверием спросила девушка.
– Мозгами дерябнулся, – ответил за Данилу Воронов. – Мы в полной жопе, а он счастлив. Чокнулся. Бывает в экстремальных ситуациях.
– В жопе, – повторил Данила, улыбаясь ещё шире, – ты так тогда и сказал.
– Когда? – хором спросили Света и Сергей.
Данила собрался с мыслями и буквально выпалил:
– Слушайте внимательно, времени нет. Сейчас в подвал спустится Сидоров. Начнется допрос. Его интересует третья сила, которая вмешалась в их дела. Я понятия не имею, что именно он имеет в виду, только они считают, что кто-то из нас натравил на них неизвестную им структуру. Информации он не получит, а потом…
Света чуть заметно вздрогнула.
– Что потом?
– Убьёт он нас потом, – завершил за Данилу Воронов. – Только мне непонятно, откуда у тебя такая информация?
Данила перевел взгляд на Сергея и тихо ответил:
– Я только что это пережил.
– То есть ты представил, как нас будут убивать? – уточнил Сергей.
– Нет, я там был. Я видел это, я чувствовал это. Я сам умер. Потом темнота. Открываю глаза ‒ и всё, словно фильм перемотали на несколько минут назад. Я опять в подвале. Привезли вас. И вот сейчас придет капитан.
Воронов недоверчиво посмотрел на Свету, не в силах переварить и поверить сказанному, но в глазах племянницы он увидел полный восторг. Ему казалось, что она полностью разделит его мнение по поводу душевного здоровья Щеглова, но она, по-видимому, полностью поверила во всё, что поведал Данила.
– Я ничего не понимаю. Это типа предвидения?
– Да, – ответила Света и после небольшой паузы продолжила, обращаясь уже к Даниле. – Когда я задумала избавить тебя от проклятья предчувствовать самоубийства, я воспользовалась подсказкой, которую ты сам мне подкинул.
Данила вопросительно посмотрел на Свету.
– Ты говорил, что если твоих клиентов попытаться разбудить или растормошить задолго до последнего прыжка, то ничего не случится. Их желание покинуть этот мир лишь отодвинется на несколько минут, но не более того. Они все равно покончат с собой. Но если им дать совершить этот шаг, позволить дойти до ручки, дать им испытать сильнейший стресс в их жизни, то они, если можно так сказать, исцелятся. Я предположила, что способность Данилы предвидеть эти события сродни самому самоубийству. Именно поэтому ты испытывал такую сильную душевную боль, когда не успевал спасти их. Ты словно брал на себя их эмоциональный взрыв, и это убивало тебя. Рано или поздно ты дошел бы до грани, за которой потерял бы рассудок.
Данила вдруг посерьезнел. Он начинал понимать, к чему клонит Света.
– Хочешь сказать… – начал он, но Света его перебила.
– Да. Я специально подвела тебя к последней черте. Я сама запрограммировала твое сознание на суицид. Каждый наш сеанс гипноза заканчивался новой вводной, которую ты должен был выполнить, как только получишь команду.
Одними губами Данила прошептал:
– Мост через озеро.
– Да. Это была команда на смерть. Я знала, где и когда ты должен был погибнуть, и моя идея заключалась в том, чтобы вытащить тебя из этого замкнутого круга. Так же, как ты сам вытаскивал своих подопечных многие годы. Я просчиталась. Видимо, этот метод на тебе возымел обратный эффект. После такого стресса ты не потерял свой дар, а раскрыл его потенциал полностью. Вероятно теперь ты можешь предвидеть гораздо больше, чем раньше.
– Это, конечно, замечательная теория! – воскликнул Воронов. – Только как она нам поможет теперь? Напомню, мы тут, в подвале, связанные. Лично у меня уже ноги онемели.
Данилу словно ледяной водой окатило. Света пыталась его убить и тем самым спасти его жизнь. Мысли завертелись в его голове. Он не может допустить то, что должно произойти. Не сегодня, не сейчас.
Воронов изобразил на лице страдальческую гримасу, хотя изображать ничего и не нужно было, разбитое лицо то и дело перекашивало от боли.
– Хотя стой! – воскликнул Сергей. – Как ты сказал, третья сила?
– Да. Сидорова интересовало, кому ещё мы рассказали о том, что происходит в фирме, которую он прикрывал.
– Помнишь, в метро на перроне я тебе телефон дал?
Данила напряг память и утвердительно закивал головой.
– Он ещё при тебе?
Щеглов попытался припомнить, обыскивал ли его кто-нибудь по пути сюда, но, так ничего и не вспомнив, заёрзал по полу. Руки были связаны за спиной, а телефон он мог положить только в передний карман брюк. С трудом он перевернулся на живот и с облегчением ощутил в левом кармане твердый предмет.
– Да, он на месте, меня не обыскивали.
– Это телефон Сидорова, – сказал Воронов. – Если за ним кто-то охотится, то есть вероятность, что и телефон прослушивают.
– И как нам это поможет? – спросила Света.
– Нужно выбраться из подвала, – сделал вывод Сергей. – Отсюда сигнал может быть слабым.
Но его мысли прервал звук открывающегося люка, в подвал спустился капитан Сидоров. Кто-то сверху протянул ему стул, и он сел напротив своих заложников. Ситуация повторилась с точностью до секунды.
