Buch lesen: «НоуНейм»

Schriftart:

* * *

I

Армейская казарма, монастырская келья и тюремная камера – это три места, дающие фору любому сценаристу и писателю в плане создания историй, пропитанных максимальной жизненной иронией во всех её проявлениях. Иной автор в поисках сюжетов успевает обрасти щетиной, а то и бородой, заседая месяцами в архивах с подборками пожелтевших газет или занырнув в интернетный компост, где одним глазом мониторит ленты сохраненных новостей, одновременно просматривая другим сотни роликов на ютубе.

Но какие творческие откровения можно почерпнуть, перебирая сжатые репортерские сводки? Полное собрание сочинений с кратким описанием мотиваций человеческих поступков издали ещё наши предки, развлекаясь наскальной живописью. Какой Музе придет в голову идея запрятать источник вдохновения в скучных видеоматериалах и статьях современных блогеров? Кто из дочерей Зевса решится без его ведома оставить живительные ростки креатива в кадрах либо строчках произведений «Неизвестные факты скрытой жизни преступных королей села Кошки» или «Мальчик, выбравший борьбу, положил на лопатки Кремль»?

Достижения науки и техники заставили часть гуманитариев-созидателей недооценивать роль незатейливой социальной коммуникации в своей работе. Хотя тот же неприметный сосед по лестничной площадке в ходе ежедневного приветственного общения способен накидать таких забористых сюжетных завязок, что чуткому творцу остается лишь развить услышанное и облечь в красочно оформленное повествование. А читателю или зрителю получившегося шедевра приходится запасаться бумажными салфетками, чтобы, утирая восторженный пот, не испортить свежие скатерти и занавески.

Сколько противоречий, межличностных и внутренних, происходит с людьми в рамках закрытых сообществ, ограничивающих свободу личного выбора и действий. Конфликты наслаиваются, образуют причудливые связи, ложась в основу историй с непредсказуемым финалом.

Сидя за столом в комнате для допросов, один из героев такой истории занимался тем, что каждый из нас делает довольно часто – размышлял о судьбе. Три дня назад он был поставлен перед выбором. А шла ли речь о вариантах ответа, если условия, навязанные человеку судьбой через события и обстоятельства, не допускали альтернатив. И все же он предпочел взять предложенный тайм-аут и провести ещё трое суток в аккуратно-мрачном помещении с негаснущим давящим светом.

Сейчас человеку предстояло придать своему окончательному решению свойство необратимости, которое обретают слова, произнесенные вслух в подобной ситуации.

Тюрьмы, монастыри и даже армия придуманы для укрощения людских желаний и помыслов. Но царица страстей Игра из века в век заставляет королей, полководцев и простых смертных преклонить колено.

Пряча под манящими взмахами золотого веера пугающую внешность и отросшие за тысячелетия диктаторские усы, она мгновенно подчиняет присягнувшего ей на верность.

Проводя время в казино, не избежал данной участи и я. Почти все моменты фатальных проигрышей и внезапных выигрышей уже давно стерлись из памяти. Воспоминания сохранили самое главное – яркие образы окружавших меня вынужденных актёров, подобранных волею случая для постановки жизненных пьес с поразительными сюжетами.

Действующих лиц было множество: коммерсанты разной степени успешности, деятели искусства, политики, уголовники, спортсмены, студенты, преподаватели высшей математики, карточные шулера…

Но самыми интересными типажами стали те, кто избрал «профессией» игру с другими людьми.

Ради встречи с таким профессионалом я и направлялся осенним дождливым вечером в казино. Законы Российской Федерации тогда ещё не ограничивали желание граждан предаваться азарту в любом населенном пункте, где игорные заведения и специализированные карточные клубы создавались силами класса буржуазии, успевшего окрепнуть за семнадцать лет после развала Советского Союза.

Паркуя машину, я заметил двух «игровых», беседующих на крыльце трехэтажного здания, а покинув салон автомобиля, услышал обрывки оживленного разговора, позволявшие понять предмет дискуссии, которая всё больше разгоралась по мере моего приближения к её участникам.

Один из них, по прозвищу Барин, являл собой нетипичный образец давно проигравшегося завсегдатая казино. Прозвища и клички в игровой среде – обычное дело.

Но жизнь и характер Анатолия Николаевича служили примером того, как единственное правильно подобранное слово способно отразить всю суть индивида. Внутренний стержень, служивший основой былого могущества и богатства этой сильной личности, никуда не исчез.

Оппонентом Барина выступал Гриша – молодой человек, не осознающий пока степень обреченности собственного положения. И основной его проблемой мне виделся не безнадежный спор с харизматичным пятидесятилетним ветераном игровых залов – дела обстояли значительно хуже.

Стремительное погружение Григория в пучины азарта спровоцировала роковая случайность. Районный отдел милиции, где он нёс службу, соседствовал непосредственно с казино. Атмосфера игорного дома резко контрастировала с выматывающей рутиной, занимавшей большую часть жизни молодого следователя. Работник правоохранительной системы отдался игре с тем же рвением, с каким когда-то приступал к первым порученным ему делам. Небольшая зарплата послужила отягчающим обстоятельством, будоражащим сознание милиционера.

Теперь игроман при погонах постоянно озадачивался поиском сокровенных знаний, толкающих своего обладателя по изумрудным рельсам в красивую жизнь за счет кассы казино. Периодически меня мучил чисто житейский вопрос: почему для реализации столь бесперспективного плана Гриня выбрал в наставники именно Толяна? Человек, давно проигравший немалое состояние за карточным столом и рулеткой, вряд ли обладает секретами «вечного» выигрыша у хозяев перечисленного оборудования. Суть работы следователя – разбираться в людях, последствиях и причинах их поступков, но неконтролируемая страсть к игре и быстрой наживе отодвинула профессиональные навыки сотрудника милиции на второй план.

Побуждающие мотивы наблюдаемого мной партнерства лежали в области человеческой самонадеянности и залихватской глупости. Младший соучастник, ошибочно призвав на помощь науку, занялся изучением не предусмотренных в ней методов, позволяющих бесперебойно обыгрывать игорные заведения. Такие шарлатанские, с налетом ложной научности схемы игроки называют «системами».

Пытаясь почерпнуть необходимую информацию в интернете, Гриша и в служебное время изучал массу статей с подробными описаниями различных «систем». Но практически каждый подобный фельетон заканчивался неутешительным выводом – реальных путей к крупному заработку на играх против казино ровно два: открытие своего собственного или же ограбление чужого.

Отбросив уныние, Григорий снова приносил старшему партнеру несвежую порцию деликатесов для ума в виде отрытых на мусорных сайтах бракованных заготовок для ключей от казиношных закромов. И присовокуплял к найденному барахлу лоскуты любительских дорожных атласов с несуществующими скоростными трассами и непроложенными железнодорожными путями к финансовому благополучию.

Управление подготовкой локомотива и товарных вагонов к следованию за выигранными деньгами переходило Барину, отвечавшему за мудрость и компетентность. Внимательно выслушивая компаньона, он заранее оценивал предлагаемый маршрут до станции срочного и стабильного обогащения как совершенно нежизнеспособный. О чем незамедлительно и сообщал молодому теоретику. Затем Анатолий Николаевич произносил неизменную фразу: «Но попробовать надо!»

Всего три слова дарили Грише иллюзию, будто бы его играющий тренер, основываясь на своём гигантском ненужном опыте, интуитивно чувствует рациональное зерно в обсуждаемых «системах». Апофеозом совещаний и приготовлений являлся их совместный визит в казино, результат которого довольно точно мной прогнозировался.

Вот и сейчас, стоя под дождем, два машиниста денежного поезда, регулярно прибывающего на погрузку не в тот пункт назначения, эмоционально выясняли причины фиаско, постигшего эту пару при новой попытке сорвать куш.

– Я же тебя предупреждал, – с неуместно торжествующими интонациями отчитывал спутника Барин.

– Циклы подвели, – Григорий пытался придать наукообразности оправданиям.

Моё сближение с готовой композицией для скульптуры «Сократ и нерадивый ученик» дополнил вежливый вопрос-приветствие:

– Проиграли?

– Проиграли! – назидательно-неумолимым, но веселым тоном подвел итог очередным похождениям заматеревший от неудач философ.

– Но играли правильно! – уверенно дополнил Гриша ответ «старшего», укрепляя себя для дальнейшей борьбы с логикой и здравым смыслом.

Миновав неунывающий тандем, я зашел в казино.

За дверями, у рецепции, меня встречала хостес Маша – привлекательная девушка, а заодно и жертва настойчивых ухаживаний Григория. Безнадежность любых начинаний превратилась в движущую силу целого периода в жизни молодого человека. Его околонаучные потуги обойти правила математики, всегда работающие в пользу казино, делали Марию частым свидетелем поражений чрезмерно азартирующего следователя.

Неглупой, целеустремленной барышне, ведомой головой, а не сердцем, был симпатичен неугомонный ухажер. Но приобретенная квалификация, позволявшая определять тип того или иного гостя игорного заведения, убеждала её, что даже разовый союз с Гришей ничего, кроме разочарования, принести не сможет. Нынешний Машин воздыхатель почти прошел гибельный путь от «посетителя» казино к его «обитателю».

Все игры против казино «минусовые на дистанции»: проще говоря, чем дольше и чаще вы в них играете, тем больше проигрываете – аксиома, известная всякому постоянному клиенту и работнику предприятий игровой индустрии. Смышленый примат, контролирующий страсть к игре, видит казино местом отдыха и развлечения.

Неразрешимое противоречие возникает в том случае, когда люди не могут обуздать желание участвовать в «минусовых играх». Они ежедневно посещают казино, сбиваются в табуны, рысачат между карточными столами, рулеткой и игровыми аппаратами, нанося косвенный ущерб заведениям, затирая до дыр узорчатый ковролин. Сколь угодно развитая интуиция и любые достижения точных наук не помогают загнанным горемыкам оформить линии, прочерченные их тщетными метаниями, в сложный чертеж чудодейственного механизма, изменяющего предопределенный теорией вероятностей результат. Несмотря на все старания «скакуны фортуны» лишь ускоряются в беспощадном «на дистанции» забеге.

Мало у кого получается не утонуть в образовавшемся бермудском треугольнике, где бесследно исчезают деньги, а главное – время, друзья и отношения с близкими.

Сознание окончательно запутавшегося игрока навсегда деформируется, не выдерживая почти непрерывного несоответствия прилагаемых усилий и результатов, и он обращается в обитателя казино, проводя там сутки напролёт.

Мария не хотела быть «проигранной» подобным образом, словно гусарская невеста. Иногда она пробовала завести «серьезный» разговор с Гришей. Но Машины намеки про незавидную участь, ожидающую статного, по-хорошему амбициозного парня, разбивались о стену, построенную из его снисходительности к объекту влюбленности, чувства юмора и веры в собственную исключительность.

Хостес, прислонившись к рамке металлоискателя, с улыбкой наблюдала за поклонником через дверное стекло. Легкий трагизм её внутреннего конфликта, знакомого каждой женщине, я выразил пословицей.

– Кто глянется, к тому и душа тянется.

– Откуда вы все эти поговорки знаете? – потупив взор и продолжая недежурно улыбаться, девушка оценила мудрость устного народного творчества.

– Будь хоть дураком, да болтай языком! – поддержала степень фольклорного накала моя следующая реплика.

– Не забудьте посмотреть в камеру.

– Ради тебя – всё, что угодно, – ответил я, давая возможность маленькому объективу зафиксировать своё лицо.

Неформальности нашему общению добавлял «чай». Персонал казино трудится посменно. Поэтому после посещения я не забывал оставлять на стойке у входа пару недорогих игровых фишек для Маши или её коллег.

– Вы сегодня на какой этаж? – поинтересовалась Мария.

– А Француз сейчас на котором?

– Алексей Иванович на втором, – сообщила хостес, попирая внутренний регламент игорных заведений, не разрешающий работникам разглашать любые сведения о посетителях.

– Тогда сразу на второй.

У большого входа в игровые залы первого этажа, в незначительном отдалении от рамки металлоискателя, стоял начальник охраны – Доктор. Свою нехитрую кличку он получил ещё в бытность сержантом советской армии, где начинал проходить службу на должности санитарного инструктора.

Доктору не нравились домогательства завсегдатая казино до одной из сотрудниц. Руководитель службы безопасности благопристойного вертепа, претендующего на звание образцового в городе-миллионнике, был ожидаемо грамотным специалистом. Мария же – опытной хостес, а следовательно, важным инструментом в работе Доктора.

Все конфликты на территории вверенного ему объекта начальник охраны предпочитал заканчивать до их возникновения, почему и старался самостоятельно оценивать состояние заходящих в казино. Никто не мог избежать вежливого «отказа во входе». Когда Доктор занимался другими делами, с вышеперечисленными функциями управлялась Маша. Если нежеланный гость проявлял настойчивость, то подспорье она находила в лице охранников дежурной смены.

Старый профессионал не хотел становиться причиной увольнения личной помощницы. Хостес пока не нарушала запрет на близкие личные отношения с клиентами заведения.

Пожав руку Доктора, я отправился на второй этаж, где в залах для игры по большим ставкам находился нужный мне человек. Даровитые граждане, гораздые позволить себе дорогостоящие увлечения, частенько предпочитают не афишировать присутствие в стенах казино. Такому капризу способствовала отдельная лестница с ведущим к ней изолированным коридором, протянувшимся налево от входной зоны. Основная же масса публики после прохождения регистрации у Марии или её сменщиц двигалась направо, заполняя первый этаж.

Наконец-то, добравшись до места встречи с Алексеем Ивановичем, я не получил внятный ответ на вопрос: чего же он забыл на втором этаже. Легкое удивление, сопровождавшее меня с порога вместилища азарта, имело объективные мотивы.

Профессиональный игрок не будет «от балды» тратить ресурсы на минусовые «покатухи» против казино, тем паче по крупным ставкам. Его основная работа – выигрывать деньги у других людей, а не раскидывать жетоны и фишки дорогостоящего номинала вокруг бездушной рулетки или перед пластиковым «башмаком», откуда крупье отрешенно достает карты.

Француз – уникальный представитель своей «профессии». Он совмещал лучшие качества и умения, необходимые человеку, чтобы регулярно зарабатывать игрой против оппонентов на карточных и биллиардных столах. Для понимания степени его уникальности попытайтесь представить профессионального спортсмена, годами показывающего одинаково отличные результаты на футбольном поле и хоккейной площадке.

В данный момент, сидя на высоком стуле спиной к бару, труженик зеленого сукна декламировал официантке Софье стихотворение Есенина «Письмо к женщине». Соня хлопала глазами и всё плотнее прижимала к груди поднос. Судя по диспозиции, она только что поднесла Лёхе наполненный коньячный бокал. Длань поклонника русской поэзии, удерживающая изящный сосуд, совершала гипнотические движения в пространстве, придавая произносимым строкам ещё большую чарующую силу.

Моё вторжение совпало с отрывком про «русский кабак», куда автор лирического шедевра «спускался, чтобы сгубить себя в угаре пьяном». Сонечка уже прониклась чувством невыносимой жалости к восседавшему перед ней благополучному мужчине, умело использующему чужой литературный дар. Я прервал бессмысленный акт творческого обольщения:

– Француз, ну ты же сорокалетний дядя, ну что это такое, не стыдно?

– Сорок мне только через два дня.

– Софья, гоните от себя прочь этого похотливого дедушку, – последовал мой бесполезный совет.

– Алексей всегда весь такой аристократичный, – выразила восхищение слушательница, околдованная коротким поэтическим этюдом.

– Алексей сейчас и на Лёшку-то с трудом дотягивает.

Цели соблазнить юную официантку слегка подвыпивший чтец-декламатор не имел. Застигнутая мной сцена обнажала профессиональную деформацию, произошедшую с ним за время игры на деньги. Умение расположить к себе соперников, понравиться им – неотъемлемый компонент, обеспечивающий саму возможность зарабатывать игрой.

У Алёши этот приобретенный навык давно перерос в неосознанную постоянную потребность, из-за чего он обладал повадками и чертами приятного в своих внешних проявлениях человека, буквально притягивающего окружающих, особенно представительниц прекрасного пола. Но если вдруг и решал сойтись с дамой, овладевшей его мыслями и сердцем, то скоропостижно уставал от первых признаков быта, неизбежно появляющихся, когда первая страсть между двумя людьми ослабевает.

С Французом я познакомился ещё в годы моего студенчества. Будучи старше, он уже очень сильно играл на биллиарде и только начинал осваивать карты. За наше более чем десятилетнее знакомство поведение и особенности характера Алексея однозначно подтвердили меткость полученного им от «игровых» прозвища. Но и кличка как будто влияла на формирование личности своего обладателя.

– Лёх, ты чё, порезвиться заскочил? Устал наволочки набивать охапками мятых купюр? Решил чутка скинуть денежный балласт?

– Давай лучше накатим, старость не за горами. Пора задуматься о бренности земного существования.

Происходившее на втором этаже казино прояснилось: с товарищем приключился «запой», и не столь важно, что послужило поводом к разгульному событию.

Алкоголь – частый спутник игры в карты и на биллиарде, но сильно пьяным Алёшу я не видел ни разу.

Выпивал он крайне мало и редко, а дабы поддержать желание соседей по столу принять горячительные напитки, ограничивался рюмкой коньяка.

«Запои» Француза отличались от стандартов, устаканенных человечеством за столетия, нетривиальной фееричностью. Раз в полгода или реже тот срывался по-другому и тратил много больше, чем цена умеренного количества спиртного, употребляемого в процессе действа. Причиной для «загулов» становилась всё та же профессиональная деформация, но присущая именно успешным игрокам.

Однажды человеку, получающему за свой изматывающий и нервный труд значительную в финансовом выражении оплату, обязательно ударяет в голову губительная мысль. Он начинает думать, что «решил игру» и теперь ему доступны все её секреты. Неглупый «игровой» моментально гонит от себя коварное заблуждение – кроме краха, оно ни к чему не приводит, а расслабляться нельзя. Приходится денно и нощно оттачивать технические навыки, изучать массу сугубо научной информации.

Профессиональный рост картёжника, как и в спорте, напрямую зависит от качества и количества прикладываемых усилий. В этой специфической сфере нельзя занять «теплое место» по знакомству или используя родственные связи. Даже работа шулера требует непрекращающихся «тренировок», отменного знания психологии, создания новых методов «пихнуть», то есть обмануть, оппонентов. Что уж говорить про специалиста, выбравшего честную игру, при которой способность распознать «пиханину» в отношении себя – всего-навсего одно из слагаемых успеха.

Размышления о «решенной игре» переселились в подсознание Француза, тем не менее никогда не терявшего стремления совершенствоваться и оставаться на вершинах игровой профессии. Но люди вынуждены сталкиваться с последствиями необратимых событий, и, если Алёша подсознательно не хотел мириться с неизбежными, неконтролируемая часть «внутреннего я» подталкивала его к отмщению злодейке-судьбе на своём поле.

И все же сразиться с судьбой на биллиарде игрок не мог, а вот в карты – вполне. Поддаваясь на провокации, он нисходил до восприятия разовых побед в «минусовой на дистанции», игре против казино как к своему шансу надавать по щам неумолимому року. Деньги теряли реальную ценность и преврат ались в средство для обмена на попытки снова и снова выйти победителем в запрограммированной на проигрыш «схватке».

На сей раз Алёша, скорее всего, мстил фатуму за уходящую молодость. Денежный эквивалент «цены возмездия» я пока не прикинул. Карточный стол, подменявший арену, где Провидению наносились сокрушительные удары, находился метрах в десяти от бара.

В просторном зале, помимо Лёхи, играл за другим столом огромный чеченец по имени Султан. Даже со спины было заметно, что он о чем-то напряженно размышляет: его затылок покачивался, придавая упорядоченности роящимся мыслям. Я подошел выразить своё почтение:

– Здорово, чем озадачился?

– Думаю сижу, зачем я сюда пришел сегодня вообще? – потянул Султан слова, перебирая пальцами карты, казавшиеся в его руках горсткой фантиков, и внимательно разглядывая тройку червей, лежавшую открытой поверх карт дилера.

– Хеллоу, Василий, хрен не проносили? – Дилер тоже не остался обделенным моим вниманием.

– Ниче не меняется, – флегматично отметил мой ровесник Вася.

– Этот Лёха-иностранец затащил меня сюда, теперь сидит песни орёт, думать мешает, – чеченец продолжил сетовать на превратности судьбы.

– Ты где его встретил-то вообще? – Я хотел понять, сколько Француз уже хандрит.

– Да домой ехал, дай думаю партейку в бильярд скатаю, позвонил ему, а он в биллиардной.

– Надеюсь, раскатал Алёшку?

– Проиграл.

– Султан, а зачем ты вообще с ним на деньги играешь?

– Иногда же побеждаю! Красиво с ним всегда, интересно так шары ставит, напряжение делает, всегда думаю, что сейчас точно выиграю. А если вдруг выиграю – радуюсь как ребенок!

– Так ты у других выигрывай! – прозвучал мой второй за сегодняшний вечер бесполезный совет.

– Выигрываю, неинтересно…

Пока я контактировал с Султаном, на второй этаж взлетел вернувшийся с улицы Барин. Анатолий Николаевич и сам забыл, когда располагал средствами для игры по большим ставкам. Но авторитет, помноженный на харизму, настежь распахивал любую дверь перед этим человеком. Особенно если за хлипкой преградой таилась возможность что-то проиграть.

Ещё одной характерной чертой невысокого мужчины была неизменная бодрость духа и умение моментально поднять настроение окружающим. Двигаясь «танцующей» походкой, он сделал ложный выпад, имитирующий удар в направлении лица высокого охранника, стоящего у входа в зал, и, завершая обманный жест, поправил зачесанные волосы на своей лысеющей голове:

– Даже не думай при мне расслабляться.

– Так точно! – добродушно ответил работник заведения, привыкший к подобным шутейкам.

– Опять чудишь, сучок? – обратился Барин к Лёхе, понимая суть происходящего не хуже меня.

Султан захотел посоветоваться по идут ей раздаче с вновь прибывшим обладателем крупиц бесценного игрового знания:

– Толян, подойди пожалуйста.

– Совсем страх потерял? Какой я тебе Толян. Я Ленина видел, – сообщил Анатолий человеку немногим младше себя.

– Ну подойди что ли! И ты, Француз, посмотри. – Чеченец завершил сбор игроцкой шайки вокруг своего стола.

Я уже разобрался в причинах терзавших его сомнений. Шла игра в «Русский покер» против казино. Появление в зале Барина совпало с редким везением – пять карт Султана, розданных ему дилером Васей, составляли очень сильную комбинацию – «фулхаус». Начальная ставка, примерно в сто презренных американских долларов, имела все шансы превратится в полновесные сорок две тысячи рублей.

Правила позволяли чеченцу прикупить для полного счастья и шестую карту к полученным ранее трем тройкам и двум семеркам. Но последняя в колоде тройка червей оказалась «вскрышкой» на стопке из пяти карт, отсчитанных себе дилером.

Таким образом, чтобы усилиться, Султан мог «найти» исключительно одну из двух оставшихся семерок, что сразу удваивало размер его выигрыша. Как любой честный и порядочный игрок против казино, он наплевал на мизерную вероятность покупки требуемой карты и уверенно пристроил ещё три тысячи рублей «за посмотреть» на кусок картона. Продавая подобные «заманухи», вроде бы работающие во благо клиентов, и жируют владельцы игорных заведений.

Дилер небрежным движением сдвинул купленную карту рубашкой вверх из колоды на стол. Султан благоговейно посматривал в сторону одиноко лежащей перед ним прислужницы азарта, веками завлекают ей людей в сети своего хозяина.

Выждав подобающие моменту несколько секунд, игрок приступил к мистическому обряду «натяга». Для начала он пальцами правой руки затянул с поверхности сукна продукт своих неоднозначных инвестиций в левую ладонь к уже имевшимся картам.

Получившаяся из шести картонных скрижалей книга судьбы вскоре должна была явить своему обладателю весть о том, кто же тот сегодня на самом деле – алчный страдалец, возомнивший себя баловнем фортуны, или талантливый инвестор.

– Да подвинь ты чуть-чуть жбан свой, я ничё не вижу, – нарушил атмосферу творящегося таинства Анатолий Николаевич, буквально выпрыгивающий из-за спины Султана, занимавшего треть стола. По бокам стояли я и Француз.

– Весь кайф убираешь, – отмахнулся чеченец от наседавшего Барина, страждут его полностью овладеть картиной боя.

Дилер, понимая, что процесс выяснения клиентом номинала полученной карты далёк от завершения, переключил внимание на «флот» – стальной прямоугольный контейнер, вмонтированный в стол. Василий одним взглядом оценил разложенные по углублениям «флота» стеки игровых фишек, рассортированные по цвету, определяющему их стоимость, и наверняка мысленно отметил, что чеченец пока проигрывает казино.

Султан, трепетно переместив «книжицу» в кувалдообразный правый кулак, перешел к последнему акту шаманских манипуляций. Другой рукой он начал медленно вытягивать самый краешек неизвестной карты с целью увидеть изображенные там число или латинскую букву.

Появляющийся крошечный кусочек контура цифры, отпечатанной в углу игрового листа, робко просигнализировал мне об удаче, подзадержавшейся на стороне гостя игорного дома. Похожий принт имела и тройка, но все тройки уже были в игре.

Казино не настолько поменяло чеченца, чтобы знать такие тонкие нюансы, поэтому я вежливо оставил при себе свои догадки, давая ему возможность насладиться надвигающимся триумфом.

– Топор! Точно топорик! – радостно провозгласил Султан, наконец-то усмотрев семерку бубей.

– Гулять ту Люсю! Сколько фарта в одном человеке! Тебе ща вертолет личный ещё подарят за счёт казяки! – искренне поддержал внезапного счастливца Барин.

Мы с Французом переглянулись. Наступала самая муторная и неприятная для игрока часть раздачи. Предстояло угадать, есть ли у дилера «игра».

Заведение оплачивало выигрыш Султану только при наличии в картах Василия комбинации, начиная от туза-короля любых мастей, пары двоек и выше. Существовала околонулевая вероятность увидеть у Васи, например, четыре карты одного достоинства, – тогда «фулхаусы» чеченца превращались в проигрыш. Но такой исход не брался в расчет.

Вылезала ещё одна «замануха» – возможность «застраховать» от неоплаты расклад, сулящий минимум семикратную прибыль, на случай отсутствия «игры» у дилера. Султан предусмотрительно поставил «страховку» из шести фишек по тысяче, чтобы компенсировать минимальные затраты на эту раздачу, если после вскрытия карты казино окажутся несвязным набором картинок.

– Побольше не хочешь застраховать? – спросил я, прикидывая перспективу присутствия играют ей «руки» младше «фулхауса» в картах Василия.

– Че я тут кусочничать буду. Или туда или сюда, – выразил чеченец твердое решение полностью отдаться в руки благоволящей ему сейчас фортуны.

– Да есть там игра. Все тройки на руках. Любая пара вылезет, тузов у нас нет, король один, – высказался Барин.

Мой опыт подсказывал, что раздачи один на один против дилера редко приносят готовые комбинации её участникам. Убойные карты Султана здесь по сути ничего не меняли. Так или иначе мне увиделся подходящий вариант включиться в лотерею с приемлемыми шансами. Взяв три синих фишки по десять тысяч рублей из разноцветной россыпи, лежащей перед Султаном, я доставил их к «страховке» отчаянного чеченца.

Молчавший все это время Француз процитировал слова из классики советского кинематографа:

– А ты азартен, Парамоша.

– По правилам запрещено, – вмешался Василий.

– Это тебя не по правилам делали. Мои монеты, пусть куда хочет туда и кладёт, – беззлобно осадил дилера Султан.

Вася, осознавая бессмысленность спора, покорно согласился, но настоял на соблюдении видимости правил:

– Своей рукой переставьте «страховку», пожалуйста.

– И за меня тоже пятифан в «страховку» докинь, – изменил точку зрения Толян, затянувшись в общий блудень.

Хозяин стола красиво метнул пятитысячную красную фишку за Барина к «страховке», достигшей почти максимального размера, и требовательно кивнул дилеру.

Наступила кульминация. Работник казино быстрым движением перевернул «вскрышкой» свою стопку карт и, разложив их в ряд, объявил:

– «Страховка» сыграла!

– Держись меня, будешь при деньгах, – по-отечески похлопал по моему плечу Анатолий Николаевич.

Василий отсчитал из «флота» сорок одну тысячу и подвинул фишки поближе к нашему дружному коллективу, члены которого испытывали разные эмоции. Отсутствие комбинации в картах казино сделало меня богаче на тридцатку, Барину с неба свалился пятак-нежданчик, а вот Султан вместо двойной оплаты за «фулхаусы» получил плюсом три тысячи рублей.

Последняя доступная «замануха» заключалась в попытке «купить игру» за трюндель. Дилер заменял старшую из своих карт на следующую из колоды. Если новая карта всё же рожала комбинацию вместе с остававшимися, то организаторы облагороженного лохотрона таки расставались с деньгами в пользу настойчивого потребителя их услуг.

– Давай «игру», гаденыш! – Игрок вернул обратно во «флот» три фишки по тысяче рублей.

– Сами знаете, что от меня ничего не зависит. – Вася, как мог, поддержал немного расстроенного человека.

– Да и от меня тоже, – согласился Султан.

Крестовый туз рухнувшим занавесом завершил разыгравшуюся за столом маленькую трагедию. Замешкавшийся дилер хотел было пристроить его к королю пик и «дать игру», но вспомнил правила и убрал заламинированное изображение «первого среди равных» прочь.

– Sic transit gloria mundi, – резюмировал на латыни Француз поговоркой древних «Так проходит слава земная».

Чеченец с улыбкой глянул на Василия и признал элегантность закончившейся раздачи, смяв в недрах огромного кулака карты, утратившие всякий мистический заряд: