Машинист фирменного поезда «Москва-Симферополь» нервничал. На предыдущей станции, куда он прибыл своевременно, стоянка по расписанию должна была длиться всего четыре минуты. Но прошло и пять, и десять минут, а впереди светился красный сигнал светофора. Его держали – и непонятно почему.

Связавшись по рации с диспетчером, он недовольно крикнул:

– В чём дело?

– Сейчас отправим, – ответил тот. – Понимаешь, ситуация такая…

– Что за ситуация?

– Губернатор наш на отдых с семьёй собрался, – продолжал диспетчер, – да вот задерживается… Позвонили из администрации аж самому начальнику дороги – просили задержать отправление минут на десять. Не волнуйся, он вот-вот подкатит…

Прошло ещё не менее десяти минут, пока к перрону подкатил кортеж «Волг» и «Мерседесов». Из них вылезли упитанные мужики, и из окошка тепловоза трудно было понять, кто из них губернатор. Лишь минуту спустя машинист сообразил: рядом с одним из них шагала не менее упитанная женщина. «Это и есть губернатор, – решил он. – Видно, жена. Не любовница же! Любовниц так открыто на юг не возят…»

Продолжая выглядывать из окошка, машинист видел, как подчиненные подобострастно жали губернатору руку. Кое с кем он даже обнимался. Жена вошла в вагон первой, а губернатор ещё продолжал давать какие-то указания. Наконец стал подниматься по ступенькам вагона и он.

«Наконец-то», – облегченно вздохнул машинист.

Почти сразу огонёк светофора блеснул зеленым светом. Поезд тронулся.

Машинист посмотрел на часы. Он опаздывал уже минут на двадцать пять.

«Из-за губернатора этого премии могут лишить! – подумалось ему. – Не мог, козёл, вовремя приехать к поезду!»

Когда через час появились огни следующей крупной станции, уже стемнело. Остановка здесь не была предусмотрена, поэтому, въезжая на её территорию, он, против обыкновения, притормаживать не стал: путь был открыт, и надо было навёрстывать упущенное.

Вот и знакомое здание местного вокзала. И почти сразу же он увидел впереди, на рельсах, человека. «Откуда он взялся?! – мелькнуло в сознании. Машинист был уверен, что всего две-три секунды назад на рельсах никого и ничего не было.

Раздался скрежет тормозов, но расстояние до человека было слишком маленьким для того, чтобы предотвратить трагедию.

Локомотив остановился, когда человек был уже где-то между третьим и четвертым вагонами.

Сообщив по рации о происшествии, машинист направился к месту трагедии. Здесь уже собрались люди. Подошли два сотрудника железнодорожной милиции, начали выяснять обстоятельства случившегося.

– Самоубийца, – определил какой-то старик. – Э-эх, жизнь…

– Какой самоубийца?! – возразила женщина, стоявшая рядом со стариком. – С моста его кто-то сбросил! Видите, мост над нами!»

«Вот и наверстал…» – вздохнул про себя машинист.

Глава 2

В этот день Крымову явно везло. Вчера ему, директору крупного оружейного завода, пришлось срочно выехать в Москву, чтобы решить в министерстве сложный финансовый вопрос. Уезжал с отвратительным настроением, которое порядком испортили недобросовестные партнёры завода, не считающие нужным выполнять свои обязательства. Измотала и жара, стоявшая уже две недели – её Крымов не переносил. Вдобавок ко всему на московский поезд не оказалось билетов в спальный вагон.

В поездах Крымов спал отвратительно, поэтому, когда посылал свою секретаршу, Марию Степановну, за билетом, не раз и не два предупредил:

– Берите только в СВ!

В последнее время проблем с билетами не было. Жизнь постоянно дорожала, билеты тоже. Люди ездили мало.

Но Мария Степановна через полчаса позвонила и огорчила его:

– Вадим Петрович, СВ нет. Только купейные. Брать?

– Бери, – с досадой сказал Крымов, уже заранее настраивая себя на бессонную ночь.

Ночь действительно оказалась бессонной. В вагоне было на редкость душно. К тому же два соседа по купе беззастенчиво травили далеко за полночь пошлые анекдоты, и он, забравшись на верхнюю полку, вынужден был все эти пошлости выслушивать. Конечно, можно было сделать им замечание или просто попросить: «Мужики, не пора ли спать?» Но опыт говорил ему, что тут запросто нарвёшься на хамство. И он молчал.

Задремал он только перед рассветом и, как ему показалось, в ту же минуту проводница постучала в дверь купе:

– Просыпаемся! Через тридцать минут закрываю туалеты! Санитарная зона! Скоро Москва!

Утром, выходя на перрон Павелецкого вокзала, он заранее предвкушал продолжение неудач и неприятностей.

Но Крымов ошибся. В Москве жары не было, дышалось легко, и настроение сразу улучшилось.

Время было ещё раннее. Он знал, что министерские работники по утрам не спешат в свои кабинеты, поэтому решил прогуляться по столице. Пройдясь минут пятнадцать по полупустым улицам, задумался:

«А не поехать ли сразу в гостиницу? Устроюсь, приведу себя в порядок, а потом и за работу примусь…»

Чаще всего он устраивался в этом городе в гостинице «Центральная». Удобств в ней, как в «России», «Космосе» или «Украине», не было. Но было одно неоспоримое преимущество, и заключалось оно в том, что в столичных комфортабельных отелях телефонная вилка и розетка были намертво прикованы друг к другу. В «Центральной» же их можно было в любой момент разлучить. А это означало, что в два или три часа ночи тебя не разбудит игривый голос:

– С девушкой познакомиться не хотите?

Но что-то подсказывало ему: торопиться в гостиницу не надо. И он торопиться не стал.

Доехав на метро до министерства, Крымов безо всякой надежды на успех зашёл в планово-финансовое управление, с ходу выложил свои проблемы. Начальник управления, приятная женщина средних лет, внимательно выслушала его и неожиданно произнесла:

– Кому бы отказала, а Крымову – не могу!

Крымов догадывался, что нравится женщинам. Впервые он обратил на это внимание года два тому назад, когда отдыхал в Кисловодске. Утром, направившись на завтрак в столовую санатория «Джинал», он нос к носу столкнулся в фойе с какой-то миловидной блондинкой. Та, увидев его, заметно зарделась и брякнула:

– Добрый вечер…

– Здравствуйте, – по-доброму улыбнулся Крымов, подумав, что с этим «добрым вечером» блондинка просто оговорилась.

Однако утром следующего дня всё повторилось, как говорится, один в один. Она уже ждала его в фойе и снова произнесла:

– Добрый вечер!

«Что за чертовщина!» – подумал Крымов и сказал:

– Доброе утро!

Но она вела себя уже более уверенно, чем вчера, и совершенно не смутилась.

Новым утром, услышав уже знакомое: «Добрый вечер!», Крымов остановился и удивлённо спросил:

– Почему вы по утрам говорите всё время: «Добрый вечер»?

– Когда я вас вижу, у меня в глазах темнеет, – ответила она, явно готовая к такому его вопросу.

С тех пор Крымов стал более внимательным к женским взглядам и понял, что взгляды эти совсем не случайны. А уж когда дамы узнавали, что он свободен, – тут ему не раз приходилось спасаться чуть ли не бегством.

Вот и министерская начальница, видать, «положила на него глаз».

Словом, свой сложный финансовый вопрос Крымов решил буквально за считанные минуты.

В приподнятом духе он вернулся на вокзал, чтобы взять обратный билет на вечерний поезд: оставаться в Москве на пятницу не было никакого смысла. Правда, ему надо было заехать по делам еще в пару мест, но на это должно уйти два-три часа, не больше.

В кассах Павелецкого было свободно, билет он взял безо всяких затруднений, причем такой, какой нужно.

«Везёт, однако», – подумал он.

Следующей его целью была туристическая фирма в районе Белорусского вокзала. Туда Крымов отправился без каких-либо надежд. Вскоре ему предстояло уйти в отпуск: подустал он на своей работе порядком. А в этой фирме, где-то на улице Верхней, Крымов заказал себе путёвку в Болгарию. В старинном уютном Несебре, невдалеке от знаменитого Солнечного берега, он отдыхал уже не раз и хотел посетить его снова. Но накануне отъезда в Москву, позвонив директору фирмы, вынужден был огорчиться. Номер в частной гостинице этого болгарского городка ему заказали, однако билетов на самолет до Бургаса на нужное ему число не оказалось.

– Заходите, возвратим вам деньги, – извинился директор. – Конечно, какое-нибудь случайное местечко за эти сутки ещё может появиться… Но честно скажу: слишком себя не обнадёживайте. Редко такое случается в летний сезон.

Крымов и не обнадёживался. И всё же ему снова повезло. Когда он появился в турфирме, бойкая её сотрудница по имени Света «залезла» в компьютер и вдруг радостно сообщила:

– Ну и везунчик вы у нас! Появилось всё-таки место на семнадцатое число! Как видно, от брони кто-то отказался. А, может, сдали билет, не полетят. Кстати, вы надолго в Москву?

– Сегодня обратно уезжаю, – сказал Крымов.

– Жаль, – улыбнулась Света. – Такой мужчина – и сразу уезжает. Ну, а если серьёзно, то маленькая проблема возникает. Сегодня ваш выезд мы оформить не успеем. Ведь вам виза ещё нужна. Придётся свой загранпаспорт на некоторое время оставить у нас.

– А как же… – попытался возразить Крымов, но Света тут же его перебила:

– Я же сказала: проблема – маленькая. В день вылета получите и свой паспорт, и билет. А если времени не будет к нам заехать, то я сама вас у поезда встречу. Или в аэропорт приеду. Мы своим клиентам создаём все удобства. Фирма у нас очень надёжная.

– Спасибо, – сказал Крымов. – Жаль только, что я без паспорта оказываюсь. Этот вам оставляю, а свой российский сдал в паспортный стол – фотокарточку там надо новую вклеить. Ну, ничего, как-нибудь обойдусь… Как-никак, у меня ещё и удостоверение личности есть…

Удачу с билетом Крымов воспринял как хороший знак. Но он не знал, что везти ему в этот день будет ещё не раз.

Пройдясь по Тверской до метро «Маяковская», Крымов взглянул на часы и решил отправиться в редакцию «Известий». Давненько лежала там его статья. Работал он над ней долго, добросовестно. Статья была посвящена проблемам конверсии – они его очень интересовали и даже, можно сказать, волновали. Из редакции позвонили, поблагодарили за интересный материал, сказали, что статья непременно пойдет в одном из ближайших номеров. Просили фотографию прислать. Фотографию Крымов выслал в тот же день. С тех пор прошло уже месяца два, но статья в газете так и не появилась.

«Пока время есть, – заеду, узнаю: может, уже передумали печатать?» – решил он.

В редакции его встретили приветливо.

– А вот и номер с вашим материалом. Сегодня вышел. Можете в бухгалтерию за гонораром зайти.

Крымов взял газету в руки. На третьей странице красовался его портрет.

Вадиму Петровичу эта фотография нравилась. Настроение стало ещё лучше.

Гонорар был не Бог весть какой. И всё-таки приятно было, что статью похвалили, пригласили:

– Пишите для нас ещё. С удовольствием опубликуем. У вас есть несомненное чувство слова…

До поезда оставалось часа три, не меньше. Свернув с Тверской в Охотный ряд, Крымов прошёлся по Манежной площади, постоял у памятника Достоевскому возле библиотеки. Достоевского Крымов любил и обрадовался, что в столице наконец-то появился этот памятник. Дойдя до кинотеатра «Художественный», Крымов задумался: «По Старому Арбату идти дальше или по Новому?» Снова посмотрел на часы. Решил, что по Старому будет надёжнее, а то можно и на поезд опоздать.

По Москве Крымов гулял вот так уже давненько. Этот город он недолюбливал. Ему нравились тихие провинциальные городишки, где он всегда отдыхал душой. Ничего нового на Старом Арбате увидеть не ожидал. И всё же увидел сразу, лишь только свернул за угол у ресторана «Прага».

«Хочешь знать свою судьбу —

Покажи ладонь свою», —

призывал плакат, у которого собралась небольшая, но всё же – очередь. Какой-то тип бойко предсказывал за десять рублей судьбу по линиям руки. А совсем рядом за ту же десятку можно было погадать по картам. Чуть поодаль стоял автомат – он тоже предсказывал судьбу. За те же десять рублей. Тут же крутился бродячий астролог, который призывал верить только его предсказаниям. С десяток человек собрались вокруг графомана, читавшего свои вирши.

– С ума москвичи посходили! – послышался голос какого-то прохожего.

«Однако не все же здесь москвичи. Наверняка приезжих полно, таких, как я», – подумал Крымов.

От нечего делать он подошёл к «гадальному» автомату. Бросив в его щель две пятирублевых монеты, просунул руку туда, куда указывала стрелка. Через несколько секунд автомат выдал «результат». Он предсказывал Крымову роскошную любовь. Крымов усмехнулся, выбросил бумажку в урну.

Постояв несколько секунд возле гитариста, совсем неплохо исполнявшего знакомую мелодию (Крымов так и не вспомнил, где её раньше слышал), он пообедал в ближайшем кафе. Выйдя из него, двинулся в сторону Смоленской площади. Невдалеке от нее свернул налево, по Денежному переулку. С удивлением наблюдал за очередью в отдел виз итальянского посольства. «Всю ночь они здесь стоять будут, что ли?» – подумал он.

Вышел на Садовое кольцо. Пройдясь по Крымскому мосту и мимо Парка культуры, поднялся вверх к Октябрьской площади. Посидел несколько минут в небольшом скверике невдалеке от метро «Добрынинская».

Времени до отправления поезда было ещё предостаточно. Крымов вспомнил, что собирался перед отъездом в Болгарию поменять небольшую сумму на доллары. Приближаясь к Павелецкому вокзалу, увидел, что на втором этаже магазина расположился обменный пункт.

«Открыт ли? – засомневался Крымов. – Время-то уже вечернее». Подниматься на второй этаж впустую ему не хотелось: ноги уже просто «гудели» от длительной прогулки. Крымов присел на скамеечку и стал наблюдать за входом в магазин. Никто туда не входил, никто и не выходил оттуда. Просидев так минут двадцать, он решил всё же подняться. В окошке обменного пункта сидел, читая книжку, молодой парень.

– Работаете? – спросил у него Крымов.

– Сколько хотите обменять? – вопросом на вопрос ответил тот, оторвавшись от чтения.

– Мне нужно триста долларов, – сказал Крымов, но тут же сообразил, что на триста долларов у него может не хватить своих, «деревянных». – Нет, пожалуй, не триста, а…

Тем временем парень выдвинул из окошка ящичек для денег. Там лежала… пятисотрублевая купюра. Вероятно, кто-то забыл взять сдачу, да так и не вернулся за ней. Ведь почти полчаса прошло, как никто не входил в здание. «Видать, хозяин пятисотрублёвки уже в поезде катит в какой-нибудь Тамбов или ещё дальше. Вокзал-то совсем рядом…» – подумал Крымов.

Секундный порыв вернуть пятисотрублёвку работнику обменного пункта он тут же прогнал прочь: «Они нашего брата и так хорошо обманывают, наживаются на нас…»

А вслух бросил в окошко:

– Да, да, всё-таки триста…

«Ну и везуха! Причём – с самого утра!» – размышлял Крымов, приближаясь к перрону.

В это самое время объявили посадку на его поезд. До отправления оставался еще почти целый час. «Как будто специально, – подумал он. – Обычно подают состав минут за тридцать-сорок, не раньше. А тут… Словом, продолжение следует. Отдыхайте, пожалуйста, всё к вашим услугам, гражданин Крымов-Везучий!»

Расположившись в купе, он переоделся. В лёгком спортивном костюме Вадим Петрович сразу почувствовал себя почти отдохнувшим. Полистал журнал, лежавший на столике. Но читать не хотелось. Вспомнил, что нужно приготовить проездной билет. Достав его из кармана пиджака, положил на столик, рядом с журналом. Выглянул в вагонное окошко. Пассажиры один за другим подходили к проводнице, предъявляли билеты.

Крымов «прокручивал» в голове весь сегодняшний день, снова и снова вспоминая, как ему везло. И вдруг его внимание буквально приковала девушка с небольшой красной спортивной сумкой в руках. Она неторопливо двигалась по перрону. Сказать, что она была красивой, – это было бы не полной правдой. На взгляд Крымова, она выглядела просто как Богиня Красоты.

«Если она едет в нашем вагоне, – загадал Крымов, – значит, мне будет везти до конца поездки…»

Она подошла именно к этому вагону. Небрежно откинув рукой свои белокурые волосы, порылась в боковом кармане сумки, достала оттуда и предъявила билет проводнице.

«Для полного счастья не хватает только одного: чтобы она ехала в моём купе», – усмехнулся про себя Крымов.

Но в купе заглянул какой-то неестественно скуластый парень явно подозрительного вида. Внимательно посмотрел на Крымова, небрежно бросил:

– Пардон!

Парень тут же удалился – как видно, перепутал купе.

А следом вошла Она. Крымова это даже не удивило, он воспринял её появление как должное. Девушка кинула сумку на свободное место, протянула Крымову руку и, обворожительно улыбаясь, представилась:

– Анжелика.

Взяла со столика его билет, заглянула в него и, снова мило улыбаясь, продолжила:

– А я вас буду называть просто Крымовым. Хорошо?

– Хорошо, – ответил он, замечая, что им овладевает так редко посещающее его смущение. – А как вы узнали, что моя фамилия – Крымов? Вы что – провидица?

Анжелика снова улыбнулась:

– Никакая я не провидица. В билете же есть ваша фамилия. И инициалы тоже есть: «В.П.». Интересно, что они означают?

– Ах, да… – наконец-то догадался Крымов. – Ну и тупица я!

Оценив, что разница в возрасте у них довольно приличная, он все-таки добавил:

– Можете называть меня Вадимом Петровичем… А если короче, то Вадимом…

– Вадимом? Да-да, Вадимом… Так мне больше нравится… – откликнулась Анжелика.

Глава 3

В воровском «общаке» Читу за своего принимали, но от серьезных дел держали на расстоянии и к реальной власти не допускали. Чита пускался на всё: подлизывался к воровскому начальству, льстил, искал любой случай показать свой ум и сноровку. Он был уверен, что способен на большие дела.

Но Бобёр, державший «общак», по-прежнему доверял их, эти большие дела, не ему, а соплякам, которые только-только начинали преступную жизнь. Единственную причину Чита видел в том, что Бобёр его опасается, видя в нём соперника.

Обидно было, но всё же до поры до времени Чита со всем этим мирился. Однако дело дошло до того, что Бобёр и его дружки принялись открыто Читу унижать.

Свою кличку он получил за необычную внешность: чересчур скуластое лицо и обильно покрытое волосами тело. В его мире Читами зовут чуть ли не каждого третьего. Но ему его «кликуха» так шла, что братва не раз говорила:

– Ты у нас из всех Чит Чита.

К «Чите» он привык давным-давно. Но когда Бобёр грубо назвал его обезьяной – назвал при всех, а сопляки стали наперебой повторять: «Обезьяна! Обезьяна!» – Чита не выдержал. Остатки гордости не позволили ему больше терпеть. И однажды, нагрубив Бобру, он хлопнул дверью.

Чита принял решение работать отныне индивидуально, выйти из «общака». Он понимал, что этого ему не простят. В воровском мире законы строгие, даже жестокие. Тем более, что он намеревался прихватить с собой кое-какие бабки, принадлежавшие не только ему одному: расстаться с ними было не в его силах. Он очень надеялся на свою сообразительность и изобретательность, в которых отказать ему и впрямь было нельзя.

И они Чите действительно помогли.

План созрел, можно сказать, мгновенно. В привокзальном сквере, рядом с переходным железнодорожным мостом, Чита заметил бомжа, копавшегося в мусорном контейнере в надежде отыскать что-нибудь съедобное или, на крайний случай, найти пустую бутылку, чтобы сделать на ней свой нехитрый бомжовый бизнес. Картина для города была типичной. Да и бомж ничем не отличался от других. Но Чита сразу обратил внимание на то, что рост бомжа, его фигура были примерно такими же, как у него самого.

«Придётся познакомиться», – решил он.

Бомж извлёк что-то из контейнера, присел на скамейку, разглядывая содержимое своей сумки. Ему не было дела ни до чего на свете, и Чита ему даже чуть-чуть позавидовал.

Подойдя поближе, Чита произнес:

– Привет!

Бомж явно смутился – видать, недавно стал заниматься своим промыслом, но всё же ответил:

– Здравствуйте.

Чувствовалось: ему неприятно, что кто-то на него обратил внимание.

– Чем занимаемся? – продолжал Чита.

Бомж смутился ещё больше.

– Когда жрать очень хочется, – займёшься чем угодно и где угодно, – сказал он.

Чита помолчал и неожиданно для самого себя спросил:

– Что, есть хочешь?

– Хочу, – откровенно признался бомж.

– Ну, тогда пойдём ко мне, накормлю.

Бомж недоверчиво посмотрел на Читу и ничего не ответил.

– Пойдём, пойдём, – повторил Чита.

Бомж продолжал смотреть на него с вопросом, в котором одновременно были и недоумение, и недоверие, и надежда.

– Ну что, идём? – повторил Чита.

– Зачем это вам? – спросил бомж.

– А может, ты мне нравишься!

– Голубой что ли? – съехидничал бомж.

– Да серьёзно я, серьёзно, – подтвердил Чита. – Сказал – накормлю!

Бомж ещё раз недоверчиво посмотрел на него. Потом двинулся прочь от мусорки, бросив на ходу:

– Не надо так… Не надо… В наше время каждый может оказаться в моём положении…

Преодолевая отвращение (бомжей он просто ненавидел!), Чита догнал неожиданного собеседника, брезгливо взял его за рукав грязной дырявой рубахи и снова пригласил:

– Ну, правда, пойдём. Я не шучу. Ей-богу, не шучу.

В Бога Чита не верил – в отличие, как ему подумалось, от бомжа. Во всяком случае, именно это «ей-богу» погасило недоверчивость.

– Ну, пойдём, пойдём, коль не шутишь, – обрадованно, как показалось Чите, сказал бомж.

И, вздохнув, добавил:

– Слава Богу, не перевелись еще в этом мире добрые люди… Слава Богу…

– Что, с недобрыми приходилось дело иметь?

Бомж, помолчав, произнес:

– Да уж приходилось…

– Ну, что – идём ко мне? – спросил Чита.

– Что ж, идём… – согласился бомж.

По пути к дому, в котором жил Чита, выяснилось, что года два тому назад Жору – так звали бомжа – элементарно кинули на квартирном обмене. («Видать, дело не обошлось без нашего Бобра, – подумал Чита, – это его поле). Жил Жора в одиночестве – без жены, без детей, да и родственников у него не было. («Отлично! – обрадовался Чита. – Это то, что мне нужно!»). Заработок Жора тоже потерял: работал в домоуправлении электриком, да кому нужен бомжующий подозрительный тип – с работы его быстренько уволили…

Пока Жора рассказывал о себе, подошли к дому Читы, зашли в квартиру.

– Проходи на кухню, – пригласил Чита.

Жора послушно зашел на кухню, осторожно присел на самый краешек табуретки. Чита открыл холодильник, достал оттуда колбасу, сыр, отрезал ломоть хлеба.

– Ешь!

– Руки бы надо помыть… – попросил Жора.

«Надо же, чистюля какой!» – удивился Чита, но проводил его в ванную.

Жора застрял там надолго. Когда Чита, не выдержав ожидания, заглянул в ванную, Жора все ещё аккуратно намыливал руки, – видимо, уже не в первый раз – и старательно смывал мыльную пену водой.

– Ну, пойдём, пойдём на кухню, – вновь пригласил Чита.

Жора отключил кран, вытер руки полотенцем, выбрав то, что посвежее, – на это Чита тоже обратил внимание.

Ел Жора медленно и немного.

А Чита тем временем достал из тумбочки с десяток фальшивых паспортов – на разные фамилии, но все со своей фотографией. Один из них положил в боковой карман пиджака и, сняв его с вешалки, подал Жоре:

– Возьми, приоденься. Сейчас ещё и брюки тебе найду поприличнее, обувку какую-нибудь тоже отыщем…

Остальные паспорта Чита положил в спортивную сумку. Туда же бросил пару рубашек, носки¸ ещё какую-то мелочь. Достал из ящика тумбочки несколько пачек «зелёных», спрятал их по карманам. Подумав, положил в сумку ещё и бутылку водки.

Увидев, что Жора уже переоделся, предложил:

– Ну что, по домам?

Жора встал, шмыгнул носом:

– Какой же у меня дом…

Вышли на улицу.

– А где ночуешь-то?

Оказалось, что Жора долго скитался по подвалам – благо, многие из них он хорошо знал по работе в домоуправлении. Но когда террористы стали взрывать дома, в подвалы зачастила милиция. Бомжей гоняли, подвалы запирали на замки, опечатывали.

– Ну, и как же теперь?

– А теперь как же? У вокзала на скамейке иногда вздремну – когда менты не гонят, – объяснил Жора.

– А если гонят?

– А если гонят, – есть у меня у железнодорожного моста укромное местечко. Устроил там себе лежбище. Пока, слава Богу, лягавые не обнаружили…

– Это где же, у моста-то?

– Да на той стороне, прямо под лестницей…

«Как же хорошо всё складывается!» – опять обрадовался Чита.

Подошли к привокзальной площади. В небольшом скверике Жора остановился.

– А вот и моя скамейка…

– Что, ночуешь здесь? – поинтересовался Чита.

– Иногда…

Присели. Чита достал из сумки бутылку.

– На, выпей.

– Стоит ли, на мой-то тощий желудок? – неожиданно засомневался бомж.

– Ты же закусил!

Дрожащими руками Жора откупорил бутылку, приник губами к горлышку. Глотнул раз, другой. Переведя дух, глотнул ещё несколько раз. Протянул бутылку Чите:

– Выпей и ты.

– Я из горла не привык, – отказался Чита.

– Тогда я себе на завтра оставлю, утром чуток выпью, – решил Жора и спрятал бутылку в карман. В тот самый, куда Чита положил паспорт.

«Хорошо, что ничего не заметил», – подумал Чита.

Жора вряд ли мог теперь что-нибудь заметить. Он захмелел почти мгновенно. Попытался прилечь на скамейку, но Чита решительно встал:

– Пойдём, я тебя в твоё лежбище провожу. Здесь нельзя оставаться. Менты засекут – сразу в вытрезвитель попадёшь!

– В в-в-выт-трез-з-звитель? Это хор-р-рошо! – обрадовался Жора возможности переночевать под крышей.

– Ничего хорошего. Там менты избить могут, – запугал Чита.

Жора сразу попытался встать со скамейки. Но у него это не получилось.

Поддерживая опьяневшего Жору, Чита с трудом двинулся с ним к переходному мосту. Поднялись на мост. Еле-еле добрались до середины. Чита прижал бомжа к перилам:

– Давай передохнем.

Было уже поздно и довольно темно. Лишь внизу, на железнодорожных путях, светились разноцветные огоньки. Бомж дремал.

Чита ждал подходящего момента. Наконец вдали послышался гул приближающегося поезда. Чита насторожился, посмотрел по сторонам. Прохожих на мосту не было. Жора что-то несвязно бормотал. Чита перевалил тело бомжа через перила и… сбросил с моста. Жора упал прямо на рельсы. И в тот же момент тело буквально смял локомотив.

Чита не спеша спустился с моста. Зашёл в здание вокзала. Взял билет на ближайший поезд до Москвы – он отправлялся через сорок минут. Вышел на перрон, посмотрел в сторону моста. Там уже собралась кучка людей – оттуда доносились приглушенные голоса. Чита направился в их сторону вдоль перрона. Перешагнув несколько пар рельсов, подошел к цели. Спросил:

– Что случилось?

Кто-то ответил:

– Человек под поезд попал. Бедняга…

Рядом с тем, кто был Жорой, уже крутились два мента с фонариками. В свете их лучей Чита убедился: Жору узнать невозможно.

«Жаль только, что он не волосат, как я. Да кто в этом кровавом месиве разбираться станет?..»

Вокзальный репродуктор объявил посадку на его поезд.

Чита посмотрел на часы и двинулся в сторону перрона.