Евгений Булавин
Умбра
Валентин досиживал день за столом кабинета в своём доме на Гончарова 36-Д, нервно поглядывая на экран смартфона. Шли последние минуты восьмого часа, когда рабочие уймут перфораторы и начнут понемногу собираться. Он уже пожалел о своём решении отремонтировать сначала первый этаж – весь жуткий мусор сверху выносили по только-только выравненным коридорам, и приходилось каждый вечер возиться с метлой. Да и кабинет, единственное более-менее обжитое помещение, доктор отдраивал минимум дважды в неделю.
Очнувшись от своих мыслей в 20:01, он поднялся, прошёл к двери и ощутил жёсткое сопротивление с обратной стороны бронзовой ручки.
– Кузьмич! – прикрикнул он строго. То, как вздрогнули от его голоса, передалось даже по ручке. Валентин немедля распахнул дверь и наткнулся взглядом на неизвестного мужчину с чёрным дипломатом в руках. – Ой… Проходите.
Доктор включил побольше света, указал посетителю на гостевое кресло, сам же устроился за письменным столом. Мужчина не спешил отвечать его приглашению. Ступив в кабинет, он бегло, но тщательно оглядел мебель, задержался на жалюзи по скидке, потопал ногами по полу и, сделав про себя какие-то выводы, все же подошёл к хозяину.
– Здравствуйте, это вы – Илья Христофорович… Валентин?
– Да, это я.
– До последнего думал, что это дурацкая шутка.
– Ну, что вы, – улыбнулся Валентин, – Кузьмич – мой домовой, хм, работник. Я вас немного перепутал. Никаких шуток.
– Я не…
– Я знаю, о чем вы. Прошу, садитесь.
Посетитель посмотрел доктора несколько озадаченно и, наконец, опустился в кресло.
– Вы, я так понимаю, записаться? – сказал Валентин, запуская ноутбук.
– Не… совсем. Мне сказали, что только человек с вашей… репутацией способен мне помочь.
–
Моей
репутацией? – выдохнул доктор едва заметный смешок. – Я весь внимание.
Глаза мужчины ощетинились сталью.
– Я должен быть уверен, что к моему делу подойдут со должной серьёзностью.
Валентин принял его взгляд с открытым забралом.
– Полагаю, рекомендация полковника Прухина служит достаточным основанием серьёзности моего подхода.
Мужчина откинулся в кресле. Напор во взгляде потух, и на суховатых губах промелькнула тень улыбки.
– Вы… догадались?
– Знакомые слова в незнакомых устах. Мы с полковником пересекаемся почти с первого дня моего возвращения в город. Сигарету?
– Да. Спасибо.
– Сам я не курю, но ассортимент у меня на все случаи жизни.
Порывшись в нижнем ящике стола, Валентин разложил перед ним пять разных пачек. Мужчина достал из самой крепкой. Спичка у него была своя. Дав посетителю затянуться пару раз, доктор обронил:
– Нас как-то не представили.
– Ах, да. Иван Тимофеич Туканов.
– Здравствуйте, – протянул ему руку Валентин и получил в ответ крепкое, но какое-то смазанное пожатие.
– Прухин рекомендовал вас… как лучшего внештатного специалиста… в области необъяснимого.
– Припомню ему по случаю ваши слова, – не смог не улыбнуться доктор. – Давно с ним знакомы?
– Пересекаемся по роду моей деятельности. Я предприниматель.
Валентин понимающе склонил голову. Пока Туканов собирался с мыслями, доктор попросил у него прощения, сопроводил уже спустившихся рабочих на улицу и, заперев все двери, возвратился. Сигарету в руках предпринимателя сменила бумажная папка. Доктор сел за стол и улыбнулся:
– Начнём?
– Мою дочь… убили, – вот так, без обиняков вывалил предприниматель.
– Боже. Простите, если я…
– Вы причастны к её смерти? – жёстко оборвал его Иван Тимофеич.
– Что? Нет!
– Значит, извинения неуместны. Её убили. Здесь, – мужчина потряс папкой, – копия заключения судмедэксперта. Всё то, что не попадёт в официальную отчётность.
– Звучит знакомо, – заверил Валентин.
– Прежде чем я втяну вас… Можно бумагу и ручку?
Что-то начеркав в одолженном блокноте, предприниматель оторвал бумажку и протянул её Валентину.
– Что это? – поднял брови тот.
– Гонорар, если отыщете убийцу.
– Неплохо. Но если убийца окажется обычным человеком, я буду вынужден передать дело Прухину. Таков наш с ним уговор.
– Разделите по-свойски, – чуть раздражённо бросил Туканов. – Ну?
– Тогда по рукам.
Приняв папку, Валентин включил пару дополнительных ламп. Итак, Туканова Ольга Ивановна, двадцать семь лет, погибла неделю назад; хм-хм… колющие раны на груди, молочных железах и паху; отсутствие следов борьбы; следы сексуального контакта…
– Почти полное отсутствие крови? – пробормотал доктор. – При таких-то ранениях?
Но отнюдь не это привлекло его внимание. Жидкость, собранная из гениталий, была не семенной и по предварительным анализам не имела известных аналогов. Если бы не эта противная во всех смыслах деталь, картина сложилась бы как два и два…
Дочитав до корки, Валентин пролистал документ ещё дважды.
– Где фотографии? На флешке?
– Они так важны? – не скрывая неприязни ответил Туканов.
– Как я приду без них ко сколько-то адекватным выводам?
– Я… не обеспокоился этим вопросом.
Валентин схватился за смартфон и забормотал, что-то беспорядочно набивая в нём:
– Придётся обзвонить… Костюшкин… Иванов… нет, Терентьев… может, даже через Москву… Как бы след не остыл, пока я буду…
– Можем… поехать в морг прямо сейчас. Я устрою.
– Прекрасно! – не без облегчения убрал смартфон доктор. – Вы на своей?
– А на чьей ещё? – почти возмутился предприниматель.
Его «Лексус» стоял во дворе, отливая благородным бордо под светом из окрестных окон. Забираясь в пассажирское сидение, Валентин замурлыкал «вези меня, извозчик…» и прервал себя тихим смешком. Туканов окинул его неоднозначным взглядом и завёл двигатель. Спохватившись, Валентин достал смартфон и сделал быстрый набор.
– Алло? Дементий, езжай в морг. Какой?.. – Он покосился на предпринимателя, затем повторил его слова в трубку. – Да, у нас новое дело. Чего?.. На месте расскажешь. Давай.
– Прухин упоминал его, – сказал, выруливая на проспект, Туканов. – Помощник?
– Дементий – мой клинок, – произнёс Валентин как нечто само собой разумеющееся.
Город плыл за окном как бурое марево с пятнами едва только продирающих глаза фонарей. Прохожих опутывали густые, трёхмерные тени деревьев, а дореволюционные дома кричали в улицу пёстрой штукатуркой, молча́ в то же время о том, что видели и видят внутри себя.
– Это правда, вы… оккультист? – спросил Туканов, не сводя глаз с дороги.
– Правда, – кивнул Валентин куда-то в улицу.
– Науку отрицаете?
– Хах, нет. Это наука отрицает нас.
Предприниматель покосился на него, но вслух ничего не сказал.
К моргу он подъехал, открыв шлагбаум собственным брелоком, и, едва припарковавшись, помчал к зданию. Служебный вход дался уже не столь резво; пришлось дожидаться сотрудника, которого вызвали по личному телефону.
– Иван Тимофеич… – только и высказал тот, выйдя на порог.
– Надо, – отрезал предприниматель.
– Вы зачастили, это уже вопросы стало…
– Надо!
Тут сотрудник и заметил скромно молчавшего в сторонке Валентина.
– Ясно. Вас-то, Иван Тимофеич, я всегда за милую душу, но этот…
Туканов достал портмоне из кармана брюк и отстегнул внушительную пачку.
– Как видишь, тут за двоих.
Сотрудник перевёл взгляд с денег на Валентина, и доктор своими глазами увидел, сколь стремительно перевесила в нём нагруженная чаша весов…
– Опять с камерами мутить, – заканючил сотрудник, ведя их по бледно освещённым коридорам.
– Ты «намутил» пока отвечал мне по телефону, – с корнем оборвал Туканов.
Заведя их в комнату хранения, сотрудник открыл один из нижних ящиков и выкатил уже упакованное тело Ольги в середину помещения.
– Саквояж забыл! – схватился за голову Валентин и посмотрел на сотрудника. – Одолжите перчатки? Желательно, не начатые.
– Может, тебе чаю налить?
– Егор… – поднял посипевший голос Туканов, и сотрудник, всплеснув руками, удалился.
Валентин следил за метаниями на лице предпринимателя, пока не выдержал:
– Иван Тимофеич, вы не обязаны…
Туканов вскинул на него закалившийся взгляд, и доктор умолк.
– Я останусь.
– Хорошо.
– Я своими глазами должен видеть, что ты с ней делаешь.
– Понимаю.
– Без обид? – сказал Туканов так, будто случайно выудил эти слова из какого-то полузабытого фильма.
– Без обид, – заверил его доктор.
Вернулся Егор и с порога швырнул ему нераспечатанные перчатки.
– Спасибо, – приложил Валентин три пальца к несуществующему козырьку.
Беглый осмотр Ольги мало что добавил к заключению. Доктор осмотрел раны на груди и паху, и даже без линейки разглядел характерные следы нечеловеческих клыков с человеческими интервалами между ними. Подобных он не обнаружи�