Buch lesen: «Влюблённый социопат»
Глава 1. Новый дом
Вокруг море деревьев. Они нырнули в это море и целую вечность плыли на своей железной колеснице в ожидании, что однажды на горизонте замаячит долгожданный берег. Иногда вдалеке проглядывался островок света, к которому они быстро приближались. Но взгляду открывался лишь очередной раскинувшийся на десятки километров луг, залитый солнечным светом. На короткий миг их охватывало тепло, и тут же оно растворялось, стоило им снова утонуть в тени под кронами из частокола многовековых сосен и елей.
– Какой тут свежий воздух! – восторженно произнесла Кейла, наслаждаясь ветерком, тянущим из приоткрытого окна. Она изящным движением заправила за ухо выбившуюся из причёски смоляную прядь и обернулась к дочери, сидевшей на заднем сиденье. Её лицо просияло в улыбке: – Лиа, разве не чудесное место?
– Чудеснее не бывает. Напоминает заезженное начало к фильму ужасов: вокруг глушь, а мы, как банальные герои-тупицы, едем во всеми забытый городок, где проживают какие-нибудь людоеды. И это ещё в лучшем случае.
– Ну что за ребёнок… насмотрится всяких ужастиков, а потом мать пугает.
– Как будто тебя так легко испугать, – устало усмехнулся Маркус.
Лиа повернула голову к окну и стала безучастно следить за проскакивающими перед глазами толстыми и голыми стволами деревьев. Её тело и разум изнывали от чувства, когда хочется спать, но не можешь и пяти минут вздремнуть: опускаешь веки, а глаза всё равно продолжают отмечать сквозь тонкую кожу редкие вспышки света.
Проснуться в два часа ночи, чтобы доехать до аэропорта, после чего насладиться пятью часами перелёта, ожиданием, пока отец возьмёт напрокат машину, и теперь ещё шесть часов непрерывной езды, – что может быть лучше? Но, к счастью, их поездка подходила к концу, судя по внезапно оборвавшемуся лесу.
Показались первые дома: симпатичные, будто только отстроенные коттеджи. Вокруг некоторых хозяева возвели символический забор – не выше метра, служащий исключительно для отваживания диких животных. У одних был вырыт декоративный пруд, у других раскинулась клумба с цветами. Маленькие участки при доме не давали широкого раздолья для фантазии, поэтому основные ухищрения сводились к экзотическим в этих краях разновидностям растений.
– Нам очень повезло повстречать доктора Штерна, – певучим голосом снова заговорила Кейла. – Огромная редкость повстречать настолько неравнодушного человека. Мало того что помог с переездом, так ещё предоставил огромную скидку на свой отчий дом. Существуют же светлые люди.
– Либо выгодно сбагрил халупу, которую долго продать не мог.
– Лиа! – её тонкие брови возмущённо взметнулись вверх, а серо-зелёные глаза отыскали в зеркале заднего вида невозмутимое лицо дочери. – Прикрути-ка ты свой сарказм, милая. Иногда необходимо быть кому-то благодарной и желательно без злых усмешек.
– Кейла, ты порой тоже чересчур уж оптимистична. Я, конечно, не считаю, что он «сбагрил нам халупу», – Маркус в одно движение ловко припарковал машину и повернул ключ в замке зажигания, – но и не думаю, что он такой уж святой человек. Я бы назвал это взаимовыгодной сделкой.
– Вечно ты на её стороне, – буркнула Кейла, раскрыла дверь и покинула салон автомобиля.
Лиа выбралась следом.
Их новый дом выглядел как миниатюрный замок: с правой стороны закруглённый угол восьмигранной башни плавно врастал в здание, а из многощипцовой крыши возвышалась ещё одна – короткая и круглая. Облицовку стен явно недавно обновили, чего нельзя было сказать о выцветшей, местами треснувшей черепице и старинных, ещё деревянных оконных рамах.
На фоне затянувшегося свинцовыми тучами неба строение походило на дом из фильма ужасов, и для полного погружения в мистическую атмосферу не хватало разве лишь заунывного свиста ветра.
– Надо же, дом в викторианском стиле, – задумчиво произнесла Лиа.
– Не хочешь там пожить, принцесса? – мотнул головой Маркус в сторону одиноко возвышающейся над крышей башни с острым куполом, плавно переходящим в декоративный металлический шпиль.
– Я больше подхожу на роль старой злобной ведьмы, – отмахнулась она с ехидной улыбкой, – следовательно, подвал и котёл для зелий – мои.
Дверь соседнего дома с громким хлопком распахнулась, и на незастеклённой летней веранде возникла женщина средних лет. На первый взгляд она выглядела как бизнес-леди, одетая в строгий деловой костюм. Но по мере её приближения всё больше деталей опровергало первоначальное впечатление: юбка-карандаш оказалась слишком приталенной, обтянув эластичной тканью мельчайшие изгибы пухлых ног, а из-под застёгнутого на одну пуговицу пиджака не выглядывало ничего, кроме нижнего белья. Несмотря на свой возраст, а ей явно было под пятьдесят, она не стеснялась выглядеть вульгарно, и хриплый низкий голос от тонны выкуренных сигарет лишь подчёркивал это.
– Вечерочек добрый. Я ваша единственная адекватная соседка – Мартиша Локксен, – она остановилась всего в метре от Маркуса и плотоядно ему улыбнулась. После чего небрежно кивнула на соседний дом и не без нотки отвращения добавила: – Там живёт впавший в глубокий маразм старик. У него сейчас новый виток паранойи из-за его драгоценной и не знавшей улицы кошки – он уверен, что её похитили и теперь пытают в каком-нибудь подвале… Ополоумевший маразматик… А дома на противоположной улице: крайние пустуют, а тот, что как раз напротив вашего…
Её перебил грубый мужской голос:
– Снова обрабатываешь не успевших въехать соседей, Мартиша?
Лиа перевела заинтересованный взгляд на незнакомца, небрежной походкой приближающегося к ним со стороны дороги. Ассоциация прилетела оттуда, откуда её совсем не ждали. Мужчина необъяснимо сильно напоминал одного брутального персонажа из затёртой ею до дыр инди-хоррор игры: Хьюби – массивного дровосека, который в свободное от рубки леса время занимался выслеживанием жертв и изощрёнными убийствами. Вся же суть компьютерного квеста сводилась к тому, чтобы миновать участь быть им съеденной.
– Кейла Лагвури, – запоздало отреагировала Кейла, обратившись к Локксен, а затем посмотрела на остановившегося возле них мужчину и, указав рукой в сторону семьи, добавила: – А этой мой муж – Маркус, и дочь – Анналиа.
– Хьюго Бьёрк, – здоровяк протянул для рукопожатия массивную ладонь Маркусу, выглядящему на его фоне совсем юным мальчишкой. Он и так казался Лии слишком молодым для того, чтобы быть её отцом, а когда перед глазами находился такой яркий контраст: бородатый и коротко стриженный, – она не удержалась от их сравнения.
– Когда же тебя кто-нибудь правилам хорошего тона научит, скотина, – сквозь зубы выплюнула Мартиша, не глядя на Хьюго. Она достала из кармана пиджака тонкую пачку «Мarlboro» и одним нервным движением вытряхнула фильтр сигареты, который тут же накрыла ярко-красными губами.
Маркус неловко улыбнулся и позволил стиснуть в мозолистой ладони свои длинные и тонкие пальцы, после чего заговорил, обращаясь к Бьёрку:
– Должно быть, здорово жить в маленьком городке – каждый друг друга знает. Мы сюда перебрались прямиком из центра шумного мегаполиса. Решили, так сказать, кардинально сменить образ жизни. И как-то немного непривычно, что люди столь общительны и дружелюбны.
– Насчёт маленького городка – обижаете. У нас почти сорок тысяч населения! Это очень даже внушительная цифра для Идляндии. Вы же переехали из Титановой долины? Акцент. Он вас ещё долго будет выдавать. А остальное дело наживное – к хорошему быстро привыкаешь.
Краем глаза Лиа заметила движение сбоку: по тротуару с их стороны приближался парень примерно её возраста. Он быстро перебирал ногами в неряшливого вида джинсах, словно едва себя сдерживал, чтобы не перейти на бег. Из-под надетого на голову капюшона серой толстовки торчали русые пряди волос, чуть загибаясь вокруг плотной ткани. Его же руки спрятались в оттопыренном кенгуру-кармане.
Не дойдя до их компании, парень свернул к дому Мартиши и, уже поднимаясь по ступенькам, вдруг остановился, повернул голову и внимательно посмотрел на Лию. Издалека почудилось, что у него вместо глаз зияет пустота – это настораживало и заставляло всматриваться в неё всё сильнее и сильнее.
– Лиа, – внезапно позвала Кейла, испугав её до чёртиков. Сердце бешено заколотилось в груди, а ошарашенно перепуганный взгляд, направленный на мать, мог трактоваться неоднозначно. – Всё хорошо?
– Да, просто задумалась.
– Если хочешь, можешь пойти осмотреть дом и выбрать себе комнату, – она протянула ей связку из трёх одинаковых ключей. – Через полтора часа должна подъехать фура с нашими вещами, поэтому обдумай хорошенько, чтобы грузчиков дважды не гонять.
Кивнув, Лиа забрала связку и двинулась к коттеджу, взглядом скользнув по пустующей веранде соседнего дома.
«Может, мне показалось?»
Она остановилась, дойдя до основания миниатюрной лестницы. Её вниманием завладел витиеватый узор, вырезанный на тонких столбах, поддерживающих крышу крыльца, и потёртых перилах.
Коттедж не только представал со стороны в готично прекрасном свете, но и мелкими деталями, безусловно, радовал Лию: она всегда неровно дышала ко всему мрачному, с осязаемым налётом мистики. Сотни пересмотренных фильмов ужасов, костлявая и кровавая атрибутика и полное равнодушие к смерти наглядно подчёркивали её предпочтения. И заставляли мать раз за разом сокрушаться от мысли, где же она оступилась в воспитании дочери.
Деревянные ступени тихо заскрипели, отчего Лиа не смогла сдержать удовлетворённого хмыка, – теперь в её распоряжении есть собственная скрипучая лестница, а не то каменное подобие. В прежнем многоэтажном доме всё было идеально: отполированные стеклянные двери, вымытые до блеска полы. И роскошные грузопассажирские лифты, освобождающие жильцов от необходимости утруждать себя выматывающими пешими прогулками.
Небольшая прихожая без каких-либо изысков в интерьере встретила Лию обычными бежевыми стенами и деревянным полом. Никакой мебели, или даже намёка на ту, от прежних хозяев не осталось, точно этот дом никогда и не был заселён. Её взгляд скользнул по стене, ища отметины и следы от гвоздей: может, здесь когда-то висела картина или полка, но никаких тому подтверждений она не нашла.
«Странно это как-то».
Лестница, ведущая на второй этаж, расположилась как раз напротив входа. И встав перед распутьем: что же первым исследовать, – Лиа снова начала подниматься. Если у дома стандартная планировка, то именно на втором этаже находились жилые комнаты, а в таком случае первый подождёт.
Пять закрытых дверей повергли её в лёгкий ступор, так как со стороны дом выглядел куда скромнее, но уже в следующую минуту, вспомнив о ванных комнатах, кладовых и гардеробных, она облегчённо вздохнула. Зная мать, Лиа вполне уже могла готовиться к поручению убирать целый этаж самостоятельно. Однако между пятью комнатами и двумя-тремя есть значительная разница.
Распахнув ближайшую дверь, она увидела узкий лестничный проход – видимо, в одинокую башенку. Тёмный коридор заканчивался ещё одной закрытой дверью.
Поддавшись любопытству, Лиа поднялась по кряхтящим ступеням и дёрнула за ручку.
Закрыто.
Она присела на корточки, подалась вперёд, коснувшись пальцами пола небольшой площадки, медленно придвинулась к крупной замочной скважине и попыталась заглянуть через неё в комнату.
Ничего. Одна сгустившаяся темнота.
Прислушалась к стоявшей мёртвой тишине. И произнесла вполголоса:
– Привет. Там кто-нибудь есть?.. Надеюсь, мы подружимся.
Как и ожидалось, ответа никакого не последовало. Однако Лию это не сильно огорчило. Улыбнувшись своей детской мысли о живущих на чердаке привидениях, она поднялась с колен и быстро зашагала вниз. Когда же снова вышла в квадратный коридор второго этажа, то, не оборачиваясь, закрыла за спиной дверь.
Первая осмотренная комната оказалась гигантской. Большие окна, растянувшиеся по всей длине стены, смотрели на дорогу, возле которой всё ещё стояли родители, беседуя с соседями. Но на этом все её преимущества заканчивались – по крайней мере, для Лии. А вот Кейла её размеры оценит, откусив приличный кусок под гардеробную, да и хорошее естественное освещение придётся ей по вкусу.
Затем она исследовала совмещённый санузел, без удовольствия подметив не лучшее состояние сантехники: доисторический туалет весь изнутри покрылся жёлтым налётом, а по дну ванны с протёртой эмалью растянулось длинное шершавое пятно. И кафельную плитку, в швах которой разве что мох не завёлся, чего нельзя было сказать о грибке, тоже не оставила без внимания.
«Мама обрадуется», – иронично заметила Лиа.
Первое, что она увидела, заглянув в очередную комнату – яркий на фоне деревянного пола белый лист бумаги. Он лежал по центру надписью вверх. Однако слова написали слишком мелкими буквами, чтобы их можно было прочитать издалека, поэтому ей пришлось подойти и поднять оброненную незнакомцем записку.
«Твоя комната», – гласила короткая фраза, написанная узким угловатым почерком.
«Серьёзно?» – усмехнувшись про себя, Лиа огляделась по сторонам.
Небольшая тёмная комната подходила под её требования, не считая окна, смотрящего на соседний дом. Впрочем, для неё это являлось несущественной мелочью, так как куда большее значение имело его расположение в стене, а не открывающийся взору вид. Оттого, более или менее определившись с выбором, она снова двинулась к коридору, рассчитывая осмотреть оставшуюся комнату, когда неожиданно услышала шум снизу.
Родители вошли в прихожую и, заметив её выглядывающую из-за перил лестницы физиономию, глупо заулыбались. Кейла тут же поспешила подняться, с преувеличенной радостью затараторив:
– Какой всё же чудесный городок, и соседи – такие прекрасные люди. Завтра Хьюго нам обещал провести экскурсию по городу. Заодно поможет докупить вещи. А Мартиша в субботу пригласила на ужин, – она улыбнулась, приобняв дочь за плечи. – Милая, ты уже выбрала себе комнату?
– Да, вон ту, – Лиа мотнула головой, указав на неё.
– Чудесно, тогда я пойду определюсь со спальней.
– Дверь чердака заперта. У тебя нет ключа?
– В смысле заперта? Риелтор говорил, что чердак и подвал не запираются из-за давно утерянных ключей. Предлагал нам заменить замки, но я отказалась. – Она по-доброму улыбнулась и ласковым тоном добавила: – Может, ты недостаточно сильно на дверь навалилась? Дом и двери тут ведь старые. Возможно, её просто немного заклинило.
– Да, наверное, ты права.
Кейла провела по её спине ладонью и направилась в сторону большой комнаты. А Лиа, оставшись стоять в коридоре, задумчиво посмотрела на закрытую дверь, ведущую на чердак.
Если так подумать, то она в самом деле никаких особых усилий не приложила: разок дёрнула за ручку и успокоилась. Теперь же её душило любопытство. С одной стороны, не хотелось так легко соглашаться с матерью из-за свербящего внутри червячка, желающего отстоять своё; с другой – Лиа так и не посмотрела, каков вид из круглой башни с панорамным окном. Поэтому, в пару шагов преодолев расстояние до двери, она распахнула её и замерла.
Сверху на ступени падал дневной свет.
Глава 2. Девушка из книжного
Натягивая на пятку задник слипона, Лиа неуклюже доскакала на одной ноге до входной двери и, наконец расправившись с обувью, нетерпеливо выскочила на крыльцо. Перед домом уже поджидала тихо гудящая машина, за рулём которой сидел невыспавшийся отец. Он сонно зевал и даже не делал попыток прикрывать рот ладонью.
– Чего в такую рань? Нормальные люди спят до десяти утра, – недовольно прохрипела Лиа, плюхнувшись на заднее сиденье. – А я так и до полудня не прочь.
– Кто рано встаёт, – начал Маркус.
– Тот всех достаёт, – закончила Лиа и тут же услышала одобрительный смешок.
В их семье лишь мать была ранней пташкой, встающей если не с первыми лучами солнца, то обязательно не позже семи утра. Конечно, она старалась не шуметь первые часа эдак два после пробуждения. Зато, начиная с девяти утра, у неё включался режим «турбоуборщицы»: ревел пылесос, тарахтела кофемолка, и весь этот балаган ко всему прочему хорошо сдабривался попсовой музыкой, льющейся из акустических колонок домашнего кинотеатра. Спать в таких условиях было, безусловно, трудно. Особенно Лии, прислонявшей голову к подушке ближе к рассвету – оттого под её глазами и залегли уже хронические тёмные круги.
Оказавшись в тихой и тёплой обстановке, она почти задремала, когда распахнулась пассажирская дверь и на переднее место уселась как обычно задержавшаяся за наведением марафета Кейла. От неё веяло цветочными духами, которые в одночасье совершенно незаметно заполнили своим тонким ароматом салон автомобиля, вытеснив стоявший до этого затхлый запах.
– Мы не опаздываем? За двадцать минут успеем до центра доехать? – взглянув на наручные часы, обеспокоенно спросила она.
– Насколько я понял Хьюго, от нашего дома до центра около семи километров, – мягко вдавливая педаль газа, ответил Маркус. – Долетим минут за десять.
– Отлично. Нам надо хорошее впечатление о себе произвести.
Переключившись на свою дамскую сумочку, Кейла достала из неё перламутровый блеск. И, смотря в зеркало заднего вида, нанесла его поверх помады, благодаря чему красиво очерченные губы моментально скатились до уровня испачканных жиром. А затем её взгляд совершенно внезапно перескочил на дочь, не успевшую вовремя отвернуться.
– Лиа, ты вообще расчёсывалась? Что за воронье гнездо на голове? А ну-ка, повернись, – она дождалась, пока её требование выполнят с крайне кислой физиономией, и взорвалась ещё большим возмущением: – Ты спать легла с мокрыми волосами?! Сколько мне ещё тебе повторять, что нельзя так безалаберно относиться к своей внешности! И даже не потому, что ты девочка. Всегда и всех встречают в первую очередь по одежде. Если ты будешь отталкивающе выглядеть, никто никогда и не заинтересуется твоим, несомненно, наибогатейшим внутренним миром. Ты меня понимаешь?
– Да.
– Тогда что тебе мешает уделить своему внешнему виду десять минут с утра?
– Ничего.
– Опять твои односложные ответы, – исступлённо вздохнула Кейла и замолчала, разглядывая Лию в зеркале заднего вида. – У меня просто сердце кровью обливается… Такая красивая девушка с правильными чертами лица и яркими, необычными глазами… – она ещё раз выразительно вздохнула, очевидно, всё никак не желая примириться с мыслью, что не все в этом мире хотят выглядеть привлекательно. – Почему же ты совершенно не ценишь того, что имеешь? Откуда в тебе это дьявольское мастерство прятать такую красоту за неопрятностью?
– Не заводись, дорогая, – ласково осадил её Маркус, не отрывая взгляда от дороги.
– Да как тут не заводиться, Марк? Я ей тоннами покупаю гигиенические помады, а ты глянь на её губы – все изгрызены до мяса.
– Я ими пользуюсь, – устало пробубнила Лиа, прекрасно осознавая, что в данный момент до матери уже не достучаться. Подъехал очередной виток истерик на тему: «моя неразумная дочь препятствует своему превращению в куклу Барби».
– Как-то совсем незаметно. Ладно, ты мне лучше скажи, когда мы, наконец, поедем в парикмахерскую приводить волосы в порядок? Твоё укороченное каре уже до плеч достаёт. Да и корни отросли сильно. Если тебе нравятся блондинистые локоны и чёрная макушка, то можно оставить, но сделать более мягкий переход. Сейчас это довольно популярно у девочек твоего возраста.
– Не знаю, сегодня я хочу погулять по городу.
– Ты не поедешь с нами за покупками? У тебя денежка есть? – не дожидаясь ответа, Кейла достала из кошелька пару купюр и протянула их дочери. – Телефон с собой взяла? Ключи?
– На всё – да, спасибо, мам, – забрав непривычные бумажки с наименованием валюты чужой страны, она обратилась к отцу: – Пап, высади меня здесь, я пройдусь немного. Если что, дорогу до дома я запомнила: прямо и ещё раз прямо.
Маркус плавно затормозил возле тротуара, обернулся и с тёплой улыбкой произнёс:
– Будь умницей, осторожнее на дорогах.
– Да тут машина – редкий зверь. За всё время мимо нас проехало два полуразваленных пикапа. После такой точной и исчерпывающей информации ты всё ещё сомневаешься в моей внимательности?
– Ладно-ладно, увидимся вечером. Потеряешься – звони.
Кивнув, Лиа выбралась из машины, негромко хлопнув за собой дверью. И, дождавшись, пока родители отчалят в недоступную глазу даль, вздохнула с облегчением.
Они хорошие, но слишком другие.
***
Ступая по брусчатому тротуару мостовой, едва касаясь пальцами металлических перил, покрытых истрескавшейся и местами облупившейся краской, Лиа смотрела на рябую гладь воды. Неспокойная река тянулась к серо-розовому горизонту с прожилками куцых облаков: тонких и полупрозрачных, как сладкая паутинка на ободке аппарата, создающего сахарную вату. Предрассветные сумерки так глубоко её впечатлили, что она впервые с момента, как узнала о предстоящем переезде, ощутила приятное умиротворение и благодарность по отношению к родителям. На короткий миг у неё даже проскочила мысль, что столь кардинальная смена места жительства – не такая уж и плохая идея.
От спуска с мостовой в разные стороны тянулись длинные уютные улочки с невысокими кирпичными домами. Торопящиеся по своим делам люди проносились мимо, не замечая красоты витрин частных лавок, украшенных разросшимися побегами плюща, черепичными козырьками или деревянными вывесками. Они игнорировали и домашние кофейни, спрятавшиеся за клумбами с пышными вечноцветущими кустарниками. И уж точно никому не было дела до выходящих на проезжую часть фигурных окон и маленьких открытых балконов с кованой оградой, которые разглядывала со смесью удивления и восхищения Лиа.
На ветвях деревьев около мощёной двухсторонней дороги висели ретрогирлянды и декоративные фонари. По вечерам широкие тротуары наверняка утопали в тёплом, обволакивающем свете, исходящем от этих лампочек размером с грецкий орех и зазывающих гостей красочных витрин.
Из-за скромной цифры населения у неё изначально сложилось превратное впечатление о приморском городке. Нафантазировала себе всеми забытую глушь без намёка на цивилизацию. А на деле Мирокс оказался куда интереснее любого урбанистического шедевра современности с однообразными коробками небоскрёбов в паутине из бессмертного асфальта и безликих тротуаров. Даже слишком прохладная для позднего летнего дня погода ей приходилась по вкусу. Чувствовалась атмосфера любимого времени года – осени.
Взгляд Лии, гуляющий по витринам магазинов, зацепился за две картины в позолоченных рамах, висевших в окружении стеллажей книг и художественных принадлежностей.
На одной из работ изобразили рыжеволосую девушку в короткой сорочке. Она спала и вместе с тем парила в воздухе, касаясь кончиками пальцев кистей и ступней мутной глади воды болота. Её словно подхватывали под поясницу невидимые руки, и она, изогнувшись в противоестественной для позвоночника позе, так и застыла во времени. Другая же работа являлась пародией на «Витрувианского человека», только вместо мужчины в круг и квадрат поместили фигуру обнажённой женщины. Женщины с лицом ребёнка и телом старухи.
– Нравится? – вкрадчиво поинтересовался приятный девичий голос рядом с ухом.
Лиа вздрогнула и резко обернулась, встретившись взглядом с по-кошачьи прищуренными ярко-накрашенными карими глазами. Любой человек смутился бы столь пристальному вниманию, которым незнакомка её щедро одаривала, оттого с одеревеневшим от волнения, чуть заплетающимся языком Лиа призналась:
– Более чем. Особенно картина со спящей девушкой своей… несколько гнетущей атмосферой. Да и с технической точки зрения: столько мелких деталей прорисовать масляными красками – это впечатляет.
– Говоришь, как человек, немного понимающий в искусстве. Рисуешь?
– Только графику чуть-чуть, от живописи совсем далека, а точнее руками не уродилась, – честно призналась она, мимолётно разглядывая собеседницу, в особенности кислотно-розовые волосы. Её всегда привлекали люди неформальной внешности и, как часто совпадало, нестандартных взглядов. Вот только подойти, чтобы заговорить с ними первой, для неё было почти невыполнимой задачей. – Это твои работы?
– Можно и так сказать, – незнакомка загадочно улыбнулась и, протянув ладонь, приветливо произнесла: – Юна.
– Лиа, – взаимно представившись, Лиа неуклюже пожала руку, ощутив, как её кисть мягко, но крепко сжали сильные пальцы. – По содержимому витрины сложно понять: это книжная лавка или художественный магазин?
Вместо ответа Юна немигающе смотрела на неё, точно пыталась заглянуть через глазницы в черепную коробку. Из-за затянувшегося молчания и непрерывных игр в гляделки постепенно стало казаться, что затронутая ею тема имела под собой какой-то личный, некорректный характер. Под таким взглядом и невинный вопрос о времени может показаться до ужаса вульгарным.
Наконец, спустя долгие нервирующие минуты, прозвучал задумчивый голос Юны, в один миг похоронив ту неловкость, что расцвела между ними пышным цветом:
– Я бы назвала это место раем для «не таких, как все». Вот только в рай (в исконном смысле этого слова) мало кто из «не таких, как все» на самом деле желал бы попасть.
– Довольно абстрактное определение, но мне, пожалуй, оно по душе.
– Пойдём, угощу тебя кофе, – на пухлых губах растянулась довольная улыбка, и она двинулась к двери лавки.
Увидев её в полный рост, в чёрном до пола аскетичном платье с длинными рукавами, Лиа нахмурилась, пытаясь понять, почему одежда выглядела до боли знакомой. Словно она её частенько замечала на ком-то, но этот кто-то ей всегда был абсолютно не интересен.
Огромные книжные стеллажи растянулись на два этажа. Их разделял удерживаемый металлическими опорами помост, огороженный едва доходящими до пояса перилами. Он шёл вдоль всей стены и заканчивался расположенными по обе стороны от входа лестницами. По центру же на первом этаже стояли квадратные раздвижные столики в окружении мягких на вид стульев и высокая барная стойка, за которой трудилась занятая приготовлением кофе Юна.
– Довольно уютное место, – оглядываясь по сторонам, произнесла Лиа. – Я бы осталась здесь жить.
Приглушённый желтоватый свет, исходящий от многочисленных подвесных лампочек и торшеров возле скамеек, стоящих напротив стеллажей как на первом, так и втором этаже, создавали особую атмосферу в лавке.
– Как видишь, это в первую очередь книжная лавка, но с небольшим кафе и ограниченным ассортиментом художественных принадлежностей, – Юна мотнула головой в сторону угла со стеклянной витриной и отдельно стоящим двухстворчатым шкафом. – Там самый минимум: кое-какие краски, карандаши, мелки и кисти. Бумага, к слову, вся отстойная, но я скоро возьмусь за это дело, как только прибыль позволит.
Какое-то время Лиа блуждала возле стеллажей, разглядывая пестрящие разноцветными корешками букинистические книги: одни изрядно потрёпанные, с помятыми или даже ободранными уголками, другие практически новые. И встречались даже ни разу не открываемые, с приятным для уха хрустящим звуком, стоило ей попробовать одну из таких полистать.
– Ваш кофе, – шутливо-формальным тоном оповестила Юна, опуская высокий стеклянный бокал на специальную деревянную подставку. – Я надеюсь, латте тебе по вкусу?
– Капучино, мокачино, латте, глясе – да я практически всеядна в кофейном разнообразии, – она подошла к столику и, стараясь не шуметь, аккуратно отодвинула стул. Сидение оказалось и правда мягким, а свежесваренный кофе настолько ароматным, что мгновенно её одурманил.
– Ты откуда переехала?
– У меня на лице написано: «нездешняя»?
– Не совсем, – коротко усмехнулась Юна. – Я живу в доме напротив, поэтому видела, как вы въезжали.
– Так мы соседи… Ты дочь Хьюго Бьёрка?
– Да, как-то так уж получилось, – отстранённо кивнула она и перевела взгляд куда-то наверх, к стеллажам на втором этаже.
– Не ладишь с ним?
– Мы хорошо друг друга понимаем, но его немного раздражает моё самовыражение, так как это слишком привлекает внимание. Но он успокаивает себя, что это затянувшийся переходный возраст и скоро я перестану ребячиться, осознав все риски.
– А что плохого во внимании? – равнодушно поинтересовалась Лиа, слизнув с верхней губы пену. Она ощутила, как язык пробежался по шершавому рельефу потрескавшейся кожи и во рту появился знакомый привкус крови. – Тем более если тебе комфортно в этом образе.
– Репутация. Людям не надо с тобой говорить, достаточно посмотреть на яркие волосы, пирсинг и татуировки, чтобы составить впечатление и пустить слухи.
– Да и плевать. Подобные люди всегда найдут, обо что почесать языками. Тот, кто умеет самостоятельно мыслить, не обратит внимания на слухи – это как судить книгу по обложке.
– А если бы ты услышала, что я кого-то убила?
– Ну, я, конечно, не побежала бы к тебе в тот же день знакомиться, чтобы узнать, правда это или нет. Но и шарахаться, как от прокажённой, при случайной встрече не стала бы.
– То есть ты бы всё равно захотела познакомиться поближе? И сейчас сидела бы напротив меня, спокойно попивая свой кофе, не мучаясь от тревожной мысли, что я, возможно, что-нибудь туда подмешала?
Лиа не сразу отреагировала, какое-то время молчаливо изучая собеседницу взглядом. Она, наконец, вспомнила, где и на ком видела подобный наряд, за исключением одной броской детали. Не хватало апостольника, поэтому она сразу и не признала монашеский подрясник.
Демонстративно отпив очередной глоток, Лиа сдержанно улыбнулась и без всяких околичностей спросила:
– Ты кого-то убила?
– Допустим. Из этого следует, что я – монстр? Потеряна для общества?
– Для начала – ты не сидишь за решёткой, а значит, у твоего убийства были сложные обстоятельства. Самооборона? Несчастный случай? Ещё многое зависит от мотивации: кого и почему убила?
– Месть – достаточно благородный повод для убийства?
– Вполне. Смертная казнь отменена в большинстве цивилизованных стран, и как по мне, двадцать лет или даже пожизненный срок для многих уродов – слишком гуманное наказание.
– Под уродами ты подразумеваешь серийников или поехавших по фазе, что с наслаждением вырезали сразу целую семью?
– Нет, эти совсем отбитые – они скорее как само собой полагающееся. Мой список людей, заслуживающих смерти, гораздо шире. Знаю, у меня не совсем зрелые мысли в этом вопросе и даже немного больные, но я искренне считаю, что наш мир прогнил до основания.
– Прогнил до основания… – задумчиво повторила Юна, отпила глоток своего двойного американо и откинулась на спинку стула. Её взгляд приобрёл игривый оттенок, скользнул по полкам с книгами и на секунду снова задержался на втором этаже. – Почему ты так считаешь?
– А ты так не считаешь? – пробубнила на автомате Лиа, оборачиваясь, чтобы проследить за чужим взглядом, но, не увидев на помосте ничего интересного, снова посмотрела на собеседницу, кокетливо хлопающую накладными ресницами.
