Buch lesen: «Наизнанку. Чувства»
Глава 1
На безобидный вопрос: «Как дела?» улыбнись и отвечай таким же простеньким: «Лучше всех!»
С утра, стоя перед зеркалом, надень на себя милую улыбку, мазни губы прозрачным блеском и закрепи образ лёгкими взмахами расчёски по волосам, чтобы начать этот день в полной боевой готовности.
Приветливая маска на лице, сердце в прочной броне, душа на хитрых застёжках – и вот ты уже готова смело шагнуть в наступающий день, потянув на себя служебную дверь элитного конного клуба «Аделанта».
Не забудь держать спину прямо, а голову так, чтобы взгляд был направлен только вперёд – никто не должен догадаться.
Пусть все видят только созданную тобой картинку.
Обмани их всех. Это же так легко! А заодно себя…
Не думай о том, что лишит уверенности и сразу же собьёт тебя с ног.
Весь день сохраняй этот образ, и тогда ты сможешь протянуть до вечера.
«Не реви», – из раза в раз повторять себе, слыша, как от слёз клокочет собственный голос.
Улыбайся! Смейся! Веди непринуждённые беседы с девочками в комнате обслуживающего персонала, говори с ними обо всём на свете, кроме себя. О себе не надо. Спрашивай о них и их жизни. Люди это любят, ведь, по сути, никому ни до кого нет дела.
Спи. Ешь. Не вспоминай совсем. Живи на автомате. Кому, как ни тебе знать, что это единственный способ не начать жалеть себя и не рухнуть прямо на десятках пар любопытных глаз, уткнувшись головой в руки.
Никто не должен знать, что твоё сердце буквально вывернули наизнанку, но самое главное – ты сама должна об этом забыть! Хотя бы ещё на один день. А вечером…
Ты придёшь домой, снимешь все свои тяжеленные «доспехи», так хорошо защищавшие тебя днём; умоешься и, наконец, вместе с проточной водой в слив отправятся следы твоей напускной сдержанности.
***
Всё так, как описала. Изо дня в день.
Я возвращаюсь, только уже не в огромный дом Хейтса, а в чужую маленькую квартирку. Скидываю с уставших ног истоптанные, но очень удобные кеды, бережно кладу на столик у входа вверенную мне связку ключей, и прохожу в скромную по всем меркам ванную, где едва помещаюсь.
Закрываю за собой дверь, и оставляю себя на растерзание собственных мыслей.
Вот тут-то меня и накрывает отчаяньем – из горла рвётся обида и выливается слезами.
Опускаюсь на холодный кафельный пол, и утыкаюсь носом в колени. Сотрясаюсь в рыданиях, но в чувство приводит звук поворота ключа в замке открывающейся входной двери. И я сразу замолкаю, как будто меня застукали за чем-то постыдным.
По-детски размазываю по лицу слёзы, прислушиваясь к шагам снаружи, то приближающимся, то удаляющимся; деликатный стук в дверь ванной и:
– Ина, ты дома?
Это вернулась Терри Рид.
Я ничего не отвечаю – тяжело вздыхаю и осторожно поднимаюсь на ноги, стараясь не свалить с неудобной полки множество вкусно пахнущих, бюджетных пузырьков шампуня. Сполоснув лицо холодной водой, выхожу и замираю в узеньком проходе на крохотную кухоньку.
Пальцы дрожат. Секунду рассматриваю их, потом прячу руки за спину и, наконец, решаюсь посмотреть на подругу – надеюсь, Терри не заметит.
Несколько мгновений тишины, пока её испытующий взгляд задерживается на мне; а потом она, выразительно хмыкнув (или непристойно выругавшись себе под нос), отворачивается к холодильнику, открывает его дверцу и с дельным видом вынимает оттуда продукты для сэндвича. Сооружает два с тунцом, салатом и помидорами, один из которых протягивает мне.
Кидает на меня короткий вопросительный взгляд:
– Ну что, истерики не будет?
Я закатываю глаза:
– Похоже, откладывается.
– Досадно. Я-то уже настроилась успокаивать!
– В другой раз, – честно отвечаю я, надеясь, что тема закрыта. По крайней мере до завтра.
Она задумчиво смотрит на меня:
– Выглядишь уже лучше. Ты суп ела?
– Да, очень вкусно. – Я пожимаю плечами. – Как всегда.
– С чем он?
– Что ты имеешь в виду? – Отвечаю я как можно более безразличным тоном. Кажется, у меня получается. – Почему ты спрашиваешь?
– Ты прекрасно понимаешь, о чём я, Катерина Уилсон! – Произносит строго и немного официально – как будто она сильно старше своих лет. – Ты опять весь день ничего не ела!
Я открываю рот, чтобы ответить, но тут же виновато поджимаю губы – слишком грозно смотрят её глаза.
Понимаю, что Терри от меня не отстанет, пока не получит подробный отчёт за день. Ладно, у неё имелись на это все права.
Смысла врать нет.
Вот уже две недели, как я жила в её малогабаритной квартире, которая, пожалуй, и для одного-то мала; с единственным диваном, на котором мы спали с ней вдвоём. Смешно, конечно, но мой скромный по размерам, старенький чемодан занимал здесь всё свободное пространство, и казался мне просто огромным.
Теперь всё своё время я проводила с Терри.
Но в том и заключалась моя главная проблема – ни зарыдать, ни заорать, ни сдохнуть по-людски!
Хотя, пора бы уже привыкнуть.
Честно говоря, это было нетрудно. Иногда человеку жизненно необходимо раствориться в чьей-то заботе: чтобы кто-то поправил тебе одеяло или накрыл дополнительно пледом; подал горячую чашку мёрзлым пальцам; даже просто устроил нагоняй из-за несъеденного супа.
Я смогла вышвырнуть из своего сердца Хантера Хейтса, вот только уехать из Карлайла оказалось не так просто.
Тогда, принимая от меня заявление об увольнении, управляющая Беверли Паттон, окинув меня взглядом, глубоко вздохнула и сообщила, что сотрудник должен заранее предупредить работодателя о том, что намерен уволиться. Резкие командные нотки исчезли из её голоса, уступив место озабоченной деловитости.
Но, конечно, я отлично понимала, почему она вынуждена была сказать это.
Ясно откуда ветер дул – Чейз Бэнкс не желал, чтобы я исчезла!
Глава 1.2
Всё это время дела в клубе у меня шли напряженно.
Никто, похоже, не замечал ухудшения отношений между мной и Ребеккой, которая, к слову, появилась уже на следующий день, после поспешного отъезда в Лондон самого Хантера.
Я же, разумеется, замечала.
Что уж говорить – Джейкоб и Рейнард по-прежнему беспощадно поддразнивали меня, но заводилой теперь чаще оказывалась именно Ребекка. На самом деле она как будто ещё активнее восхищалась ими и ухитрялась задать нужный вопрос в тот самый момент, когда я приближалась к их компании на поле или столу в ресторане, чтобы мне были слышны все отвратительные подробности того спора. О котором теперь знали все. И смаковали эти самые подробности и какие-то сплетни о моей личной жизни, как обычно делают любящие трёп обыватели или завистники, на все лады; хотя достоверно было известно, что Чейз сам признал своё поражение.
И, ведь, по сути между нами ничего не было!
Но так ли это теперь важно, когда вокруг столько взглядов сочилось ядом, жалостью, любопытством и шоком.
Хуже того – случилось, что Ребекка публично передала мне пенни, оставив монетку именно этого номинала чаевыми по просьбе Хантера. Плевать кто из них двоих решил вытереть ноги о мою душу. Я густо краснела и поспешила уйти без ответа. Шелдон ругался и урезонивал её, кто-то спокойно посмеивался в спину; а Рейнард и Джейкоб громко хохотали, как будто в жизни не видывали выходки остроумнее.
Хотелось спрятаться в тёмный угол и плотно зажмурить глаза, как поступают ранимые особы в кинотеатрах на фильмах ужасов, отрицая происходящее.
Не мешало бы взвыть в голос, чтобы прекратить всё это.
А на деле я ежедневно ходила на работу. Стоически. Безответно сносила их издевательства. Только теперь, рядом с маминым кулоном, на моей шее появилось то самое пенни, которое, несмотря на свою стертость, всё ещё поблескивало, будто глумясь над злыми языками.
Зачем – спросите вы?
Ответ до банальности прост – чтобы никогда не забывать о человеческой подлости.
***
– Эй! Ты вообще меня слушаешь?!
Только сейчас чувствую на себе вопросительный взгляд Терри. Воспоминания отныне часто дёргают моё сознание туда-обратно, делая из меня задумчивую равнодушную суку, каких свет не видывал. Свет, может и не видел, а подруга за две прошедших недели насмотрелась на меня сполна.
Молчит. Негодуя или обижаясь. Только и слышно, как пыхтит, сопит и гремит посудой, переставляя её.
Отбрасывая личные проблемы с навязчивыми мыслями, я интересуюсь, как прошел вечер:
– Прости. – Улыбаюсь ей. Выходит вымученно и не так дружелюбно, как на самом деле мне бы того хотелось. – Я ведь даже не спросила про твое свидание! Кто он? Нефтяной магнат? Никелевый олигарх?
Терри отмахивается рукой, словно жирно подчёркивая – это не заслуживает особого внимания:
– Полная катастрофа. Он оказался редким занудой. Но я вот что тебе скажу – когда я сидела в кафе, то краем уха слышала разговор парня с девушкой за соседним столиком. То ещё шоу! Видимо, это было их первое свидание, потому что он заметно нервничал и обстоятельно-заунывно рассказывал ей, какие у него в детстве были питомцы, и какой смертью каждый из них умер. Представляешь? Бред какой! Я уже подумала, что это будет его окончательное фиаско, но тут девушка оживилась и радостно стала перечислять уже своих животных и излагать причины их противоестественных смертей. Понимаешь? Это значит, что у каждого человека где-то в мире есть вторая половинка, главное – её найти. А поэтому, мы с тобой сегодня идём искать!
– Кого?
Я, признаться, от такого неожиданного умозаключения аж подавилась.
– Ина, мой и твой парень где-то ходит!
О-о-х.
Я делаю умоляющее лицо со щенячьим взглядом в надежде, что она меня выслушает, но Терри будто машинист локомотива, несётся дальше, сметая все возможные аргументированные «нет» на своем пути:
– Давай, живее! Затягивай своё исхудавшее субтильное тельце во что-нибудь подходящее и вперёд!
Вместо ответа я мотаю головой – совсем как она, когда хочет, чтобы от неё отстали, – но упрямая подруга остается слепа и глуха.
– И как я только терплю твой несносный характер?!
Терри корчит несколько гримасок – удивленную, удрученную и победительную, и от этой выразительной картины я непреклонно фыркаю, скрестив руки на груди, но ловлю себя на том, что улыбаюсь; а она отвечает с апломбом:
– Именно потому, что я люблю тебя!
– Хорошо. Пойду. Но ты не сможешь воспользоваться этим аргументом в этом месяце ещё раз!
***
В жизни каждого должны быть люди, с которыми возможно «потереться душами».
Чёрт побери, как же тепло это звучит! Равно, как потереться носами – это же высшая степень близости!
Ведь, когда души потёрлись, появляется маленькая искра, которая дает огромное внутреннее тепло. И оно обволакивает всё нутро, просачивается во все щели, где сквозит леденящее одиночество; согревает, как горячий ромашковый чай с мёдом. Таких людей ничтожно мало, но они дают уверенность в завтрашнем дне, подставят своё дружеское плечо, и как бы больно вы не ударились при падении – они обязательно протянут вам руку, чтобы поднять вас.
Мне повезло – в моей жизни появилась Терри Рид.
Глава 2
Подруга легко и быстро разобралась с выбором одежды и, периодически закатывая глаза, если можно сказать терпеливо, то да – ждала, пока я рылась в поисках подходящего наряда. Но то и дело лезла с шутливыми предложениями, пока я не пригвоздила её взглядом.
Наконец я нашла кое-что более или менее сносное и скрепя сердце переоделась: джинсовый комбинезон натянула поверх белого укороченного топа, поэтому над поясом шорт осталась полоска обнаженной кожи; она то и дело менялась в размерах (то увеличиваясь, то уменьшаясь), вместе с движением ткани по телу, – что не очень смущало меня до покупки. Стоило ли сейчас заострять на этом внимание?
А вот вызывающее черное платьишко Терри оказалось столь коротко, что, при малейшем наклоне, пышные бёдра обнажились целиком, но ей, похоже, было на то совершенно наплевать.
– Эгей! Ты классно выглядишь! – она осмотрела меня с головы до ног, сверкнула широкой белозубой улыбкой и заговорщицки подмигнула.
Я же рядом с ней ощущала себя какой угодно, только не классной; в лучшем случае – сносной.
– Куда мы идём? Где будет эта вечеринка? – спросила я и, стараясь казаться спокойной, натянула свои стоптанные белые кеды, на которые Терри посмотрела весьма однозначно, но от комментариев воздержалась.
– Вообще-то, это на старой электростанции Уиллоу-Холм1.
Я готова была пойти куда угодно, лишь бы это место не оказалось рядом с клубом «Аделанта», тем не менее уточнила:
– Это может быть действительно опасно.
– Не больше, чем прогулка по Битс-Парку. По крайней мере, так говорит Кинсли. Никто же не заставляет нас лезть в гущу событий! – То как она это сказала, слышалось вполне безобидно. – Постоим в стороне в окружении мальчиков, посмотрим на королей улиц.
На деле – волосы у меня на затылке встали дыбом, когда мы добрались до места.
На широком открытом пространстве было яблоку не упасть: загроможденное дорогими автомобилями, внедорожниками и несколькими настолько сюрреалистического вида мотоциклами, что я смотрела на них, буквально открыв рот, – всё было по-настоящему. Сброд. Выпивка. Дурь. И страх тоже.
Громкая музыка и чёткие ритмы просто разрывали барабанные перепонки, но к этому мои бедные уши быстро привыкли.
На двух верхних ярусах заброшенного здания из когда-то крупногабаритных бетонных блоков, ныне – позеленевших от времени и сырости камнях, разместились ряды привилегированных богатеев в брендовых шмотках, напыщенно стоящих с коллекционными напитками в руках и обозревающих толпу внизу. Здесь, словно у них под ногами – весь остальной сброд, иначе не назовёшь.
Толпы афроамериканцев и европейцев вместе: о чем-то разговаривающих или спорящих – разобрать трудно, но у многих из них имелось оружие. Были ли они настроены враждебно? Не понять. Но свой надёжный Glock прихватила и я. Он остался в бардачке моего проржавевшего Volkswagen. И в эту минуту мне это не нравилось. Совсем.
– Всё здесь выглядит несколько… устрашающе.
– Успокойся. Кинсли постоянно здесь. Это его друзья, – уверенно ответила мне Терри, но все-таки повела меня стороной. – Думаю, лучше держаться от них подальше. Я не расистка, но за чёрными из таких районов, как этот, лучше посматривать издалека.
Я хмыкнула, ведь Терри Рид сама была темнокожей.
Знать бы ещё, кто такой Кинсли! Ни он, ни его друзья мне доверия не внушали.
Чья-то рука протянула мне бутылку с пивом, и я попыталась вежливо отказаться «нет, спасибо» – но уже поздно, она у меня, и я понятия не имею, кто мне её передал. Отдала Терри и обхватила предплечья ладонями. Поёжилась, пугливо оглядываясь по сторонам.
Всё кругом: страшное, грубое, липкое, грязное; а ещё пропитано атмосферой вседозволенности и нереального веселья с запахом запрещённой травки.
Развлечение – хуже не придумаешь!
Недвусмысленные свистки со всех сторон действовали мне на нервы.
Вздрогнула, но всё же заставила себя улыбнуться, когда руки Терри опустились мне на плечи:
– А кто тут у нас такая зануда?
Вместо ответа я скорчила рожицу в комически страдальческую гримасу.
– Все это лишь развлечение. Расслабься. Я с тобой. Ещё ни разу, пока я была здесь, не случилось ничего страшного. Тот красавчик, кстати, давно на тебя поглядывает. – Она кивнула в сторону высокого блондина с растрепанными волосами, сидящего на капоте ярко-жёлтого Chevrolet Camaro. – Он ничего. Оцениваю его на четвёрочку из пяти. Я никому и никогда не ставлю пятерку, пока придирчиво не изучу остальные части тела. – Лёгкая усмешка приподняла уголки его губ, когда он заметил, как Терри его расхваливает. – Хочешь познакомимся?
– Не сегодня. Вернее, нет. Я не готова, это точно.
– Как можно быть такой святошей, Ин? Ты бы попробовала разок. Тебе бы понравилось. Скажи мне, ты не устала от всего этого?
– От чего?
– Вот я устала. Надоело до чертей всем вежливо улыбаться! Я устала от заученной фразы «что-нибудь ещё желаете?», устала от того, что мне приходится скрывать свои шикарные титьки за пуританским форменным поло, устала от того, что нельзя флиртовать на работе… – принялась перечислять Терри, загибая пальцы. – Я устала так жить! Понимаешь? Двенадцатичасовая рабочая смена, один выходной в неделю, весь день на ногах и люди, которые относятся ко мне, как к человеку «второго сорта». Это ужасно! Не могу больше!
– У кого-то просто давно не было секса, – улыбнулась я.
– К тому же от него я тоже устала! Промолчу о количестве своих сексуальных партнеров. Мне кажется, ты умерла бы из-за приступа ханжества, озвучь я тебе эту цифру! Да и сама я сейчас не вспомню, сколько их было. Но я никогда не ощущала настоящего вкуса близости. Об оргазме вообще молчу. Я не знаю, что это такое, по крайней мере, с парнем. Конечно, я в курсе, что можно и самой получить желаемое, и признаюсь честно, что давно это практикую, но это не то… догадываюсь, что не то. Каждый раз во время секса мне приятно, бывает даже очень хорошо, но в последний момент удовольствие пропадает, и я имитирую. Устала! Изображать эйфорический оргазм, и ещё больше устала от жуткого чувства опустошения, которое накрывает меня после коронной мужской фразы: «Я всё. А ты?».
Каждый раз хочется ляпнуть: «Что??? Ты серьёзно?!».
Я прыснула в ладошку.
– Интересно, что в моей грозной тираде тебе показалось смешным? – У Терри был такой вид, будто она с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться. – Мне так совсем наоборот, грустно стало только от того, что я признаюсь об этом вслух. Может быть, пришло перенасыщение. Знаешь, меня уже не удивить ни идеальным телом, ни безупречным прессом, ни большим членом. Я даже не знаю, каким парнем нужно быть, что бы я на него посмотрела и захотела искренне – с макушки до пят.
– Похоже, ты очень хочешь этого. – Я подбородком указала на блондина, с которого началась пылкая тирада. – Вперёд! Иди к нему и не беспокойся за меня. Я в порядке. Честно!
«Хотя кого я обманывала?!»
Глава 2.2
Огляделась по сторонам в поисках знакомых. Их не оказалось.
Пальцы нащупали пенни на длинной цепочке, и я привычно сжала его в ладони.
Вокруг тёрлись люди, изредка толкая меня. Я же боялась упустить из виду улыбку Терри, что растворялась в темноте; теперь лишь блики и свет фар время от времени озаряли лица.
Нервно облизнула губы и тутже ощутила движение за спиной. Чья-то горячая рука скользнула мне на талию, а потом и вовсе добралась до обнажённой кожи, по-хамски сдвинув в сторону край топа. Я дёрнулась. Но не вырвалась. Слишком силён тот, кто держал.
– Хочешь поездить на моём члене, красавица?
Страх перехватил дыхание и колким ознобом прошёл по позвоночнику, когда я почувствовала, как свидетельство его возбуждения давит на меня сзади. Протест застрял в горле.
Попыталась извернуться, но и эта попытка не увенчалась успехом – хватка у незнакомца оказалась крепкой.
Мне надоело быть милой до скрежета зубов.
Рукой я потянулась себе за спину и схватила его за причиндалы. Сжала их изо всех сил, гарантированно вонзая свои короткие, ухоженные ногти в мужскую плоть. Он мгновенно отпустил меня и издал гортанный рёв. Отшатнулся назад и схватился за пострадавшую промежность.
– А эта сука с характером!
В том, как он выругался, глядя на меня, не было ничего доброго; громкий хохот стоящих рядом покрыл его мат.
Ещё более подстегиваемый смехом публики, как новым вызовом, и собственными амбициями, парень перестал прыгать на пятках, выпрямился во весь рост и хищно осклабился:
– Крэйг, ну чего стоишь? Помоги! Видишь, брыкается!
– Ага, тебе помоги, а ты потом опять первый? С чего это?!
– Давай, помогай! Щас поупирается по-первости, и на двоих разложим!
Выражение его лица заставило меня инстинктивно отступить назад.
Я оглянулась в поисках Терри. Найти её или бежать к машине? Не зная, как поступить, я обречённо наблюдала за его приближением и очень сомневалась, что в этот раз справлюсь с этим типом. Но того вдруг резко от меня оттолкнули.
Позади него возвышался Рейнард, удерживая парня за руки. Перед ним мгновенно нарисовался Джейкоб, а меня своей спиной закрыл разъярённый Чейз.
– Я бы этого не делал, – произнёс он пугающим голосом, лишённых каких-либо интонаций.
Парни рядом оживились и некоторые даже повскакивали со своих мест, но пока никто из них не спешил начинать потасовку первым.
– Это наша девочка, ребята, – сообщил Джейкоб с улыбкой от уха до уха.
Тот, кто лапал меня, уставился на Чейза так, будто намеревался втоптать его в землю. Но он, ничуть не смутившись, выдержал взгляд. Вокруг продолжала грохотать музыка, но все замерли в предвкушении ещё более шумного скандала; ждали, чем закончится эта немая сцена.
Чейз стоял спокойно, не шевеля ни единым мускулом. Тот другой – перепрыгивал с ноги на ногу, крутил шеей из стороны в сторону и каждые несколько секунд поигрывал кулаками, сжимал и разжимал их, будто закачивал адреналин во вспухшие на руках вены.
Толпа освистывала. Требуя действий. И крови.
Я едва дышала.
Сказать, что я была в шоке, и меня трясло, значит, ничего не сказать!
Тот начал первым. Чейз молниеносно ответил правой и угодил точно в подбородок ошеломленному противнику, одним сильным ударом отправляя последнего в глубокий нокаут.
Чей-то вскрик, звук падающего тела, и снова все замерли.
– Советую вам свалить.
Выставив руку вперед в знак капитуляции, недовольно засопев и на прощание смерив поверженного друга равнодушным взглядом, тот, кого первый назвал Крэйгом, подмигнул мне и повернулся, чтобы уйти. Он почти развернулся, когда неожиданно вытащил из кармана нож и со спины бросился на Чейза.
– Сзади! – завопила я. – Осторожно!
То ли я предупредила вовремя, то ли Чейз сам предвидел вариант подлого нападения, но он успел увернуться. Лезвие бликануло в каком-то дюйме от его тела. Джейкоб мгновенно оттащил меня от них обоих как раз в тот момент, когда я дёрнулась помогать. Рейнард оттолкнул кого-то из парней рядом, когда тот вознамерился ввязаться в бой.
Рука с ножом лихо мелькала в воздухе, но Чейз оказался проворнее: он врезал нападающему в челюсть, тот хрюкнул и опрокинулся навзничь рядом со своим другом. Нож полетел куда-то в сторону.
Толпа сомкнулась. И все кругом вернулись к своим занятиям. Поверженные противники никому не интересны.
Чейз сделал глубокий вдох, и повернулся ко мне:
– У меня к тебе всего два вопроса: Ты как? И что, чёрт возьми, ты здесь забыла?
Я перевела дыхание. Впервые за две недели мы смотрели друг другу в глаза.
Чейз сделал всё, чтобы Хантер решил, что у нас с ним что-то было; но потом совершил почти невозможное, чтобы это исправить и объясниться с ним.
Разом вспомнилось всё до мелочей. И отчаянно защипало от слёз.
– Ты как сам? – Тень примирительной улыбки коснулась уголков моих губ. – В порядке?
Рейнард обошёл нас кругом, присматриваясь:
– Бэнкс, он не задел тебя?
Я услышала, как с губ Чейза слетело негромкое проклятие.
Вздрогнула и всмотрелась пристальнее: он был слегка бледен и определенно чем-то взволнован; его лицо исказила гримаса раздражения, а на чётких скулах заиграли желваки.
Он ранен?
Чейз поморщился, сунув руку под футболку. А когда вытащил её – пальцы были в крови.
