Buch lesen: «Танец с чудовищем»
Пролог
Аделия Шур
– Аделия Шур, факультет искусств и гуманитарных наук, девятнадцать лет, высший балл, диплом с отличием, направляется по распределению в Военную Академию Даргасса на пять лет, – прочитал с планшета проректор. Моргана Шуейн, факультет искусств и гуманитарных наук…
Я замерла с открытым ртом и не слышала дальше ни слова. Военная Академия Даргасса! Три планеты элитных воинов, жестоких, беспощадных, самых опасных во вселенной. Муштра, погоны, устав… и я, выпускница самого женского факультета во всей галактике? Чему я буду их обучать, танцам?
– Закрой рот, – прошептала сокурсница, толкнув меня под бок острым локтем.
– Спасибо, – так же тихо прошептала в ответ.
Не хватало ещё на распределении опозориться. Тем более, это вряд ли мне поможет. Кандидатура отобрана и согласована, моего мнения никто не спрашивал и не должен был. Я училась за счёт государства и обязана отработать семь лет там, куда направят.
Только вот, я рассчитывала, это будет школа для девочек. Что–то утончённое и возвышенное, а не концентрированный тестостерон.
И направляют меня на пять лет, а не на семь. Есть подозрение, что больше пяти там не продержаться, потому и сократили срок пытки на пару лет. Что же, уже хорошо. Единственный плюс в распределении найден, психике есть, за что ухватиться.
– В течение суток все выпускники обязаны пройти вакцинацию, при необходимости, дополнительное медицинское обследование, и изучить материалы, предоставленные работодателем. В добрый путь!
– В добрый путь! – проскандировали мы в ответ.
Проректор коротко кивнул и вышел обычным стремительным шагом, только вот сегодня мне показалось, что он не столько уходил, сколько сбегал. С ним так или иначе сталкивались все учащиеся, потому запросто могли насесть с вопросами. Он, бедолага, и так вынужден был читать с полтысячи распределений.
А всё наши технари. Кто–то кому–то проспорил, как обычно, и огромный экран, где отражались данные по каждому студенту и месту его работы, «случайно сломался».
На самом деле это была давняя традиция университета, так что вряд ли кто–то удивился. Но проректора всё же было немного жаль.
– Ты слышала? Слышала? – восторженно орала моя подруга Моргана. – Я попала! Попала! Надеюсь, мне дадут преподавать, а не засадят писать научные работы, методички и планы занятий. Но всё равно!
Мы с Морганой были не просто приятельницами или одногруппницами, мы были сёстрами по духу, девчонками Шу, как нас называли на факультете из–за фамилий и страсти к пирожным с аналогичным названием. И мечтали попасть на распределение совместно. Жаль, не вышло. Шансы, конечно, и так были невысоки, но всё–таки обидно.
– Я рада за тебя.
– А я за тебя! – так же радостно кричала Мо и трясла кулаками над головой. – Отхватишь там красавчика с потрясающим телом и гениальными мозгами. Там, говорят, обучаются лучшие из лучших. Эх, жаль, я не попала с тобой в ВАД. Мы бы там учинили беспредел.
– Мо, там устав, форма, погоны и жуткая тоска. Думаю, личные отношения тоже запрещены.
– У, ну это, конечно, не очень интересно. Но мужики, Ада! Мужики–то там как на подбор. Строй глазки, улыбайся томно, они у тебя все по струнке смирно ходить будут, даже не переживай. Вряд ли им позволено издеваться над преподавателями. Да и ещё неизвестно, что ты там будешь делать. Может, сидеть спокойно на кафедре, писать планы занятий…
Шунька резко сникла. Планы занятий – тоска смертная.
– Или культуру речи преподавать, хотя доказано, что эффективность армии зависит в том числе и от коротких команд, потому все известные полководцы и генералы ругаются похлеще, чем на моей родной планете, – хохотнула я невесело.
– Не расстраивайся, А-Шу, всё будет хорошо. Ты со всем справишься. А если тебе там понравится и останешься в ВАДе, то выбей и мне там местечко на кафедре, а то я в девчоночьей школе заплесневею, заведу себе пару–тройку маленьких таких пушистиков с тремя рядами зубов, буду читать романы и мечтать о любви, кутаясь в собственноручно связанную шаль.
Мо скорчила такое несчастное лицо, что я не выдержала и рассмеялась.
Картина подходила скорее мне, чем ей, яркой и позитивной, обожающей мужское общество. Я же сторонилась мужчин. В детстве хватило впечатлений. И вот подарочек судьбы – распределение в эпицентр тестостероновых монстров.
– Не выдумывай, М–Шу, тебе это точно не грозит.
– Это точно! Я отхвачу себе первого же симпатичного холостого преподавателя правильной ориентации, рожу пару детишек и пересижу в декрете, если мне не понравится на новом месте. А если понравится, буду на собственном примере объяснять девчонкам, как делать не стоит и покорять карьерную лестницу.
– Мо, ты ужасна, – даже зная, что она шутит, произнесла я недовольно.
– Я потрясающая, обалденная и самая–самая! И вообще, давай праздновать! Мы сделали это! Мы закончили университет! Две простые девчонки с самого дна, из самой глубокой дыры галактики вырвались, достигли, сделали!
Подруга дурачилась и веселилась, я же уныло смотрела в планшет. Мне прислали материалы от работодателя. И при всей моей повёрнутости на учёбе я не представляла, как это можно выучить за сутки. Да тут жизни не хватит!
– Что, много? – Мо бесцеремонно сунула нос в мой планшет. – Чёрная дыра мне в зад, они совсем охренели?
– Не ругайся.
– Так дело не пойдёт, А-Шу. Выучить это за день нереально, поэтому сейчас шуруем на вакцинацию, а затем сразу гулять. Зубрить будешь в пути. В ВАД лететь минимум неделю, наверстаешь.
Надо же, она в курсе, где он находится и как долго туда добираться. Я даже не знала, в какой системе академия находится.
– Если выживу после запланированного тобой празднования, – уточнила, зная не понаслышке, как умеет веселиться лучшая подруга. Вокруг неё всегда искрило. Она любила движение, толпу, танцы, секс и всё то, что дарило ей яркие эмоции.
– А мы улыбнёмся медбратику и попросим вколоть нам чего–нибудь эдакое. Чтобы выжить или хотя бы иметь возможность завтра воскреснуть.
– Я не пью.
– Ага, как же. Размечталась. Мы не увидимся минимум год, до первого отпуска, так что даже не думай!
Спорить с М–Шу было бесполезно и я только вздохнула. Что ни говори, а диплом – это то, что действительно стоило отметить. Тем более, вполне вероятно, в военной академии из всех доступных мне развлечений будет что–нибудь вроде бега с препятствиями или заплыва с акулами. А вот подруг точно не будет.
– Не приведи Звёзды! – прошептала в ужасе, представив во всех красках свою жизнь в закрытой академии.
– Чего?
– Отличная идея, говорю.
– Вот и я говорю: отличная. Бежим! В добрый путь, А-Шу!
Глава 1
Я летела на Даргасс и читала Устав. Ничего более скучного и нудного мне не приходилось видеть прежде, а ведь мы изучали даже древние языки и наставления предков потомкам, написанных так пафосно, что только и оставалось, что скрипеть зубами, но зубрить.
Настроение с каждым часом, приближающим меня к системе из трёх планет, становилось всё более мрачным. Что ждёт меня там? Вряд ли куча красавчиков с предложением руки и сердца, как пророчили умирающие от зависти подвыпившие на выпускном однокурсницы. Скорее, тьма проблем, несправедливость по отношению к неоперившемуся профессионалу с дипломом, но без опыта работы, и гадкие мужчины, раздевающие глазами.
Рядом с такими я выросла.
И это не те воспоминания, о которых приятно вспомнить.
Моя родная планета когда–то была тюрьмой. Самой мрачной и ужасной в нашем секторе. Её название, Айтанус, – синоним смерти. Дыра, откуда не возвращаются. Однако даже там всё течёт, всё меняется. В один прекрасный день учёные обнаружили новое соединение и оказалось, что вся планета–вонючка, очередное название местных, – это огромные деньги, притом буквально под ногами.
Так Айтанус продали одной из крупнейших рудных корпораций, а те переименовали планету в Раймосс и наняли половину местного сброда, чтобы сэкономить на грубой рабочей силе. И завезли таких же «интеллигентов» рангом повыше – имеющих нужный им опыт работы. Были, конечно, и учёные, которые нам казались едва ли не богами. Чистенькие, стройные, бледные, но недоступные. Охраняли таких красавчиков даже лучше, чем результаты их химических опытов, отправляемые под конвоем на разные планеты. И на них же охотились местные девицы, мечтающие вырваться из ада. Безуспешно обычно.
В этой помойке мне и «повезло» родиться. Если бы не пять старших братьев, вряд ли бы выжила. Они оберегали, защищали, учили жизни, сурово учили, жестко, и они же организовали мне побег с планеты.
– Не место здесь девчонкам, – сказал старший брат, Дан. – Полетишь с этими учёными чудиками, они обещали сдать тебя в университет какой–то для девочек и замолвить словечко. Зубами чтобы вцепилась, но выучилась, поняла?
– А если меня изнасилуют по дороге? – испуганно спросила я. В наших краях это было обычным явлением. Если у девушки не было защиты, она не была девушкой во всех смыслах этого слова.
– Изнасилуют один раз, больше не успеют, вам лететь меньше суток, зато потом будешь жить спокойно, – «утешил» Дан. – Да и вряд ли эти хлюпики рискнут. Им ещё возвращаться через полгода на вахту, а уж мы–то никуда отсюда не денемся.
– Не дури. Что бы ни случилось, перетерпишь, – поддержал отец. – А как устроишься, постарайся хотя бы мать вытащить. Пусть на старости лет поживёт нормально. Платье ей купишь красное. Мечту её.
Мама же, моя сильная, уверенная в себе мама, которая могла запросто пристрелить воришку или насильника и даже не вспотеть, дрожала всем телом, когда я прощалась.
– Верю, что справишься. Ты никому ничего не должна. Будь счастлива и всё. Хорошо?
– Хорошо, – обещала я, твёрдо зная, что приложу все усилия, чтобы вытащить семью. Всю семью.
Мне не сообщили, какой ценой им далась моя свобода, но я поклялась самой себе, что не подведу, что сделаю всё, что будет в моих силах и даже больше, чтобы им помочь.
И справилась с первым этапом. Выдержала жуткий прессинг первого года обучения. Не сдалась и на втором, когда нас принялись бросать из огня да в полымя, отправляя на своеобразные полевые учения, по большей части к трудным детям, чтобы или приняли свою судьбу или отказались и «шли в торговлю». Это такое жуткое оскорбление чувств подрастающей интеллигенции по версии руководства нашей академии. Они все немного снобы. И уж мы с Морган испытали все тяготы подобного отношения на собственной шкуре. Столь глубокую провинцию здесь не жаловали. А если учесть, что на старте мы сильно отставали от других учениц из–за низкого уровня образования, их отношение к нам было частично обоснованным, что вовсе не утешало, диплом с отличием казался настоящим подвигом. Через тернии к звёздам.
Так что, можно сказать, готовили к Военной Академии меня изначально: прессинг, прессинг, прессинг и ещё немного давления. Только вот, морально я была вовсе не готова ни к погонам, ни тем более к мужскому обществу. Уж лучше попрёки педагогов.
За два дня в пути я вызубрила Устав, ознакомилась с нормами поведения в преподавательском крыле общежития, с картой территории кампуса, где мне полагалось проживать и работать. Однако файлов ещё хватало с лихвой, а вот время утекало стремительно.
Мы летели на быстром и юрком военном крейсере, так что о недели в пути, обещанной Морган, не стоило и мечтать. Два дня на всё про всё. И вот мы уже на орбите одной из трёх планет, полностью отданных под академию.
– Даргасс, – прошептала я благоговейно, разглядывая открывающуюся панораму. Разумеется, окон на крейсере не предполагалось, а вот экраны, их имитирующие, были повсюду, и сейчас я прильнула к одному из них.
Это была лишь третья увиденная мной с орбиты планета и не могу сказать, что предыдущий опыт позволил мне не стоять с открытым ртом. Даргасс завораживал.
Информация о ВАД была засекречена, в том числе и информация о самих планетах, технологии изначальных не позволяли проникнуть за защитный экран и даже просто сфотографировать с помощью специальной техники, поэтому я представляла себе Даргасс по–своему. И почему–то мне казалось, что сердце академии – это выжженная местной звездой пустыня. С огромными каньонами, причудливым рельефом, разноцветным, ярким. Но нет. Она была зелёной как настоящий природный изумруд. С жёлтыми и голубыми пятнами. Невероятно, ошеломляюще красивая.
И, судя по слухам, такая же безжалостная, как и местные «жители».
– Даргасс – не самая гостеприимная планета, но подходит целям академии, – вдруг раздался голос капитана корабля. Он остановился в шаге от меня и тоже посмотрел на экран. – Не выходите за территорию ни при каких обстоятельствах. Кто вас вообще пригласил? – спросил он таким тоном, будто я долго упрашивала какое–нибудь высокопоставленное лицо и всеми правдами и неправдами настояла на этом назначении. Да будь моя воля, ноги бы моей здесь не было!
– Не знаю. Нам не сообщают подробности. Только пункт назначения и срок отработки.
– Ясно, – коротко резюмировал капитан и, не прощаясь, ушёл.
Вот тебе и мужское гостеприимство. Хотя лучше так, чем заигрывания или прямые требования прыгнуть в койку, чего я, честно признаться, всё–таки опасалась. Мало ли, как у них здесь принято.
На Раймоссе никогда не видела военных. У нас были только боевые роботы и чистильщики, а в институте благородных девиц, как нас часто называли окружающие, тем более не было шанса встретить людей в погонах. Все каникулы мы с Морган работали в библиотеке, сортируя и заменяя повреждённые файлы целыми копиями. Да и, признаюсь, в принципе не интересовалась вояками. Не смотрела фильмов, не читала книг вне заданных по учёбе. И некогда, и не интересно.
Теперь вот, пришлось. О межличностных отношениях в изученных мною файлах не было ни слова, только об уставных. И чего ждать от коллег и обучающихся я всё так же совершенно не представляла.
Через несколько минут меня нашёл у того же «окошка» один из офицеров. Он был мне не представлен и, похоже, не собирался исправлять ситуацию.
– Пройдёмте со мной, вас доставят на планету малым штурмовым ботом.
– А вещи?
– Вещи уже доставлены на борт. Нам не дали посадку, идут учения, опасно.
– Вы очень меня утешили, – съязвила я. – Надеюсь, ваш штурмовой бот не собьют?
– Надейтесь. И, госпожа учитель, здесь вас утешать некому, на Даргассе идёт вечная война и выживает сильнейший. Привыкайте.
– Я запомню, – ответила машинально, сама же поёжилась. В коридоре словно стало в несколько раз холоднее, даже руки заледенели. Начинаю паниковать. Снова выживать, только уже без стены из родных и близких. И без Мо.
Шла за офицером и прилагала все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы успокоиться. Давно я не попадала в подобную ситуацию. И если при побеге с родной планеты я боялась лишь того, что мирные и цивилизованные мужчины позволят себе лишнее, то здесь была прямая угроза жизни.
Вот тебе и факультет для девочек. Вот и самое безопасное место галактики. Жизнь определённо умеет шутить. Жаль только, чувство юмора у неё отвратительно чёрного цвета.
– Садитесь, пристёгивайтесь. Будет неприятно, но не смертельно, – проинструктировал меня пилот штурмовика. – Если вас вырвет, будете сами драить палубу. И держите рот на замке.
Я так обалдела от военного гостеприимства, что даже не пикнула, когда мы с невероятной скоростью отправились к планете. И стоически перенесла все перегрузки, выворачивающие наружу внутренние органы. Только однажды едва не заорала – когда на ещё большей скорости мимо нас пронёсся какой–то неизвестный мне небольшой летательный аппарат, затем вернулся, сделал два круга вокруг спускающегося бота и исчез.
– Изначальные развлекаются, – прокомментировал пилот, видимо, сообразив, что я не просто так не дышу.
Не такой уж он и ужасный. Или ему дана команда доставить меня вниз живой и не сумасшедшей?
– Изначальные? – прохрипела от ужаса.
– Да. Их здесь много. В этом году, говорят, даже сам императорский сынок пожалует. Или уже пожаловал. Но вам бояться нечего, госпожа учитель, в академии учащиеся беспрекословно подчиняются преподавательскому составу.
Я выдохнула. Очень нужная мне сейчас информация. Бесценная.
– Благодарю. Я, признаюсь, волновалась по этому поводу всю дорогу.
– Не выходите за территорию без сопровождения и волноваться причины не будет.
– А что там, ну, за этой территорией? – уточнила в надежде услышать ответ.
Пилот казался вполне человечным, несмотря на приём и предупреждение об уборке палубы, да и любовь к сплетням, судя по всему, ему была не чужда.
– Плотоядные растения, хищники, зыбучие пески, – принялся перечислять ужасы Даргасса мужчина.
– У–у–у, ни за что не пойду!
– И правильно. Тем более, это всё вовсе не самое главное.
– Не самое главное? – спросила, икнув. Я от виражей изначального ещё не пришла в себя, а здесь такие подробности.
– Ну конечно! Самое страшное, что есть на планете – это кадеты. У них повсюду полосы препятствий. Мне кажется, были бы у плотоядных жаб или цветочков с два ваших роста космические корабли, они давно бы уже эмигрировали куда подальше, – хохотнул пилот.
– Плотоядные жабы… Они большие?
– Да нет. Где–то вам по колено, не больше. И квакают так, что уши закладывает. Я и сам когда–то учился в ВАДе. Эх, добрые были времена. На корабле–то тоска смертная. Вы – моё приятное разнообразие.
– Это самый необычный комплимент в моей жизни, – проговорила тихо. Сама же дышала глубоко и медленно – пыталась успокоиться.
В университете мужчин почти не обучалось, за его пределами я мало, с кем общалась, так что все услышанные мной комплименты были ужасно неприличными, пошлыми и часто гадкими.
– Будете так улыбаться в академии, вас этими комплиментами засыпят, – предсказал пилот. Бот плавно опустился на чёрную матовую поверхность, похожую на резину. – Ну всё, госпожа учитель, в добрый путь. Так у вас, гражданских, кажется, принято говорить?
– В добрый путь, – выдохнула я, позабыв ответить на вопрос.
– И не принимайте ни от кого цветы! – крикнул он мне вослед.
Цветы? Странно. Почему нельзя принимать цветы?
На планету ступила с опаской. Чёрная поверхность напоминала жижу, коснись – засосёт. Но нет. Удобная, заглушающая звук шагов, немного пружинистая она очень подходила моему представлению о чём–то очень военном и бесконечно брутальном.
Меня встречали. Два амбала размером со шкаф мечты Мо, то есть очень, очень большие. Рука каждого из мужчин была в обхвате с меня всю, и когда один из них протянул свою громадную лапищу для рукопожатия, я немного струсила. Задержалась на долю секунды, но эти амбалы заметили, хмыкнули и пожали мою узкую белую ручку едва касаясь.
– Следуйте за нами.
И снова никаких здравствуйте и пожалуйста, и уж тем более никаких представлений.
Меня провели к зданию космопорта, просканировали, судя по странным ощущениям во всём теле, усадили в очередное летательное средство и в два счёта доставили к огромному, подпирающему небо зданию.
Оно выглядело довольно странно. Нижние этажи казались древними, построенными едва ли не в момент зарождения мира, там даже были колонны, я такие только на уроках истории искусств видела. Красота невероятная! Такие линии! Была бы возможность, побежала бы к ним, чтобы прикоснуться к настоящему и недоступному простым смертным чуду. А вот верхние этажи явно были наращены и выглядели уже современно и стильно.
– Сорок седьмой этаж, кабинет сорок семь одиннадцать, – произнёс один из сопровождающих шкафов и они, коротко кивнув, испарились, словно их здесь и не было.
– Классно. Ну, хоть с колоннами пообнимаюсь, – нашла я положительное в неприятной ситуации.
– Зачем с колоннами? Здесь хватает мужчин, – раздался голос сбоку и я развернулась в его сторону.
Красивый, уверенный в себе… самец. Молодой и дерзкий. Явно не преподаватель. Знать бы ещё, что означают все эти нашивки на его чёрном мундире.
– Вы обучающийся? – уточнила на всякий случай.
– Да. И тем не менее, я могу многому научить прекрасную, обворожительную девушку, прибывшую в нашу гостеприимную академию. Вы актриса? Певица? О, быть может, вы танцуете?
Мужчина словно кот подбирался ко мне, плавно, но целеустремлённо. И тем не менее, от одного его присутствия рядом у меня, что называется, шерсть встала дыбом. Опасный.
– Я новый преподаватель, – сказала холодно и с удовольствием проследила за тем, как поникли плечи дамского угодника. – Будьте добры, проведите меня к кабинету сорок семь одиннадцать.
– Следуйте за мной, – был дан уже привычный ответ. Однако я только обрадовалась подобной лаконичности. Надеюсь, статус преподавателя меня надёжно защитит от любых поползновений.
Только одна мысль не давала покоя. Здесь есть изначальные. Чудовища, про которых мама рассказывала множество жутких сказок. Однако самым страшным оказалось то, что это были вовсе не сказки, а настоящая, не выдуманная реальность. Создания, носящие в себе силу звезды, способные стирать планеты в пыль одним лишь желанием. Убивающие женщин одним лишь прикосновением.
Хотя про прикосновение я немного приукрасила. Они выжигали женщин во время секса, силой своей энергии стирали личность, превращая их в ничего не чувствующие оболочки. Но это я узнала, когда подросла, уже самостоятельно.
И теперь вынуждена контактировать с этими монстрами ежедневно! От одной мысли руки леденели.
Через минуту мы оказались у колонны и я не смогла найти в себе ни сил ни воспитания, попросила моего сопровождающего остановиться. Коснулась нагретого бока белоснежной, с тонкими голубыми прожилками, мраморной колонны. Прикрыла глаза.
– Древность, – выдохнула благоговейно.
– Рухлядь, – не проникся моментом кадет. – Пойдёмте, госпожа учитель, у меня не так много времени, я должен находиться на вверенной мне территории.
– Объясните, как найти кабинет, и я сделаю это самостоятельно.
– Заблудитесь, – без толики сомнения заявил парень. Однако в голосе его звучал вызов. Обычно взять меня на слабо было практически невозможно, но сегодня я настолько неуверенно себя чувствовала, что хотелось самой себе доказать, что я не мямля, не трусиха, а боец.
– Не беспокойтесь, справлюсь.
– Садитесь в этот лифт, – быстро начал кадет, видимо, действительно торопился вернуться на свой пост или опасался, что я передумаю, – на двадцать первом этаже выходите и садитесь в тот лифт, что справа, доезжаете до сорокового, выходите, поворачиваете налево, проходите сто метров по коридору, у двери с надписью «Выход» нажимаете сенсор и сообщаете, что идёте в преподавательскую. Дальше семь этажей пешком, выходите, поворачиваете направо, затем во второй поворот налево и вы на месте. Запомнили?
– Справлюсь. Благодарю вас, – ответила уверенно. Да и чего мне переживать, наверняка во всей академии тьма народа, если что, уточню маршрут.
Мужчина кивнул и в буквальном смысле убежал. Ох, надеюсь, не получу по голове за то, что сорвала его с поста. Или как там это всё называется у военных? Вверенная территория! Возможно, он не мог отказать учителю, я ведь не дала ему выбора, фактически приказала проводить меня, и попал из–за этого в непростое положение.
– Не время терзать себя сомнениями, – произнесла, стараясь придать себе уверенности. – Итак, двадцать первый этаж, затем направо и до сорокового, – проговаривала, выполняя все необходимые манипуляции. – Ага, дверь с надписью «Выход». Так, а где здесь сенсор?
Я едва ли не прощупала и дверь и стены вокруг, но никак не могла понять, что дальше делать и как быть. Против моей теории, на этаже не оказалось ни души, чтобы мне помочь.
– Сенсор! – произнесла чётко и внятно. Мало ли, как здесь всё устроено. Если в ВАД обучаются сами изначальные, то и технологии должны быть на уровне. Сенсор не откликнулся. Тогда я попробовала зайти с другой стороны. – Я следую в преподавательскую.
Дверь открылась.
Вот ведь паршивец! Можно было сразу догадаться, что разведёт, по нему сразу видно, что парень хулиган тот ещё.
Семь этажей с тяжёлой сумкой в руках – своеобразное удовольствие. На сорок седьмой вместо утончённой учительницы прибыла раскрасневшаяся и пыхтящая сельская девица, пинающая баул с лютой ненавистью.
Пришлось взять небольшой перерыв, отдышаться и прийти в себя.
– Так, дальше, кажется, два раза направо. Или налево и направо?
Огляделась по сторонам. Никакой нумерации. Поди разберись, куда идти. Решила не стоять на месте и исследовать этаж. На крайний случай, поброжу чуть дольше, но найду.
Как только повернула дважды направо, на дверях появились обозначения. Жаль только, выполненные на неизвестном мне языке. Чтобы враг не догадался, видимо.
В конце коридора находился огромный зал с панорамными окнами и диванчиками. С удовольствием бы посидела здесь, тем более, что вид открывался впечатляющий, но сперва дело.
Только вот, куда идти? Абсолютно безликий коридор с идентичными поворотами, дверями с этой стороны показался ещё более чуждым. И оставался по–прежнему безлюдным.
Я вернулась к исходной точке и попробовала повернуть направо, а затем налево во второй поворот. Кажется, так мне и сказал кадет. Только вот с этой стороны повороты были тупиковые.
– Чувствую себя как–то совсем идиотски, но рискну, – определилась я и громко и чётко произнесла перед стеной, которая, по идее, должна была вести туда, куда меня и направили: – Преподавательская.
И эта чёртова стена превратилась в дверь! И даже открылась.
Я не медлила ни секунды, вдруг проход захлопнется, тут же вошла и стала свидетелем занятной картины – как весь преподавательский состав Академии, или почти весь, уж больно много народа здесь присутствовало, наблюдает за моими передвижениями на огромном голографическом экране.
Они обернулись в тот же час и как–то по–акульи улыбнулись.
– Добрый день, господа. Надеюсь, я достаточно вас развлекла.
