Zitate aus dem Buch «Праздник, который всегда с тобой»
Я ел устрицы, отдающие морем, со слабым металлическим привкусом, смывая его холодным белым вином, так что оставался только морской вкус сочного мяса, пил сок из раковин и его тоже запивал прохладным вином; чувство опустошенности исчезло, я повеселел и стал строить планы.
Париж никогда не кончается, и воспоминания каждого человека, который жил в нем, отличаются от воспоминаний любого другого. Мы всегда возвращались туда, кем бы мы ни были, как бы он ни изменился, независимо от того, насколько трудно или легко было до него добраться. Он всегда того стоит и всегда воздавал нам за то, что мы ему приносили.
Люди разбиваются на трассах, а в большом мире некоторые все еще разбивают
стал памятью и даже состоянием бытия, частью тебя, которая пребудет с тобой всегда, и, куда бы тебя ни занесло, как бы ни жил ты после этого, ты ее никогда не утратишь.
Пансион стоил около двух долларов в день за троих, но австрийский шиллинг падал из-за инфляции, и комната с едой обходилась все дешевле. Такой отчаянной инфляции и нищеты, как в Германии, здесь не было. Курс шиллинга колебался, но, в общем, шел вниз
Но иногда, начиная новый рассказ, я не мог сдвинуться с места, и тогда садился перед камином, выжимал мандариновые корки в огонь и наблюдал, как вспыхивают голубыми искрами брызги. Вставал, глядел на парижские крыши и думал: «Не волнуйся. Ты мог писать раньше и теперь напишешь. Надо только написать одну правдивую фразу. Напиши самую правдивую, какую можешь»
предмет выяснения не было никакой возможности. Что я могу сказать о заглавии? Мэри Хемингуэй взяла его из разговора мужа с Аароном Хотчнером: «Если
Пили светлое или темное пиво и молодые вина, иногда прошлогодние. Белые были лучше всего. Кроме того, был чудесный кирш, который гнали в долине, и шнапс из корней горечавки – Enzian Schnapps. Иногда на ужин мы ели тушеного зайца в соусе из красного вина, иногда оленину с каштановым соусом. С ней мы пили красное вино, хотя оно было дороже белого, и самое лучшее стоило двадцать центов литр.
Я принялся за вторую дюжину плоских устриц – брал их с дробленого льда на серебряном блюде, смотрел, как съеживаются их тонкие коричневые края, когда я выжимал на них лимон, отделял мускул от раковины и с чувством жевал.
– Как вы угадываете ценную француз скую книгу? – Во-первых, картинки. Затем вопрос качества картинок. Затем переплет. Если книга хорошая, владелец отдаст ее переплести прилично. Все английские книжки переплетены, но плохо переплетены. В них невозможно разобраться.
