Немецкая оккупация Северной Европы. Боевые операции Третьего рейха. 1940-1945

Транспортировка боеприпасов и воинских частей

Из семи судов экспортного эшелона ни одно не прибыло вовремя: четыре затонули, одно было захвачено, одно из тех, которые шли к Нарвику, 11 апреля пришло в Берген, где было потоплено британским самолетом во время выгрузки, еще одно прибыло в Тронхейм 13 апреля. Из четырех танкеров нарвикской группы три были потоплены. Как было сказано выше, потери военных кораблей в этих портах оказались серьезными. «Хиппер», вынужденный возвращаться без дозаправки, прибыл в Вильгельмсхафен, имея запас топлива на два с половиной часа хода. Четыре танкера, отправленные в Осло, Ставангер и Берген, достигли портов вовремя.

1–й морской транспортный эшелон (15 судов), шедший без эскорта, потерял три судна. Еще одно было торпедировано, но могло передвигаться на буксире. 2–й морской транспортный эшелон (11 судов), шедший с конвоем, потерял два судна, а 3–й транспортный эшелон – одно. Остальные пять эшелонов совершили переход без потерь, но угроза со стороны подводных лодок сохранялась, а германские противолодочные меры оказались неэффективными – по крайней мере, в первые недели. После потери двух судов 2–го морского транспортного эшелона, которая привела к гибели 900 человек, штаб ВМФ приказал, чтобы войска больше не перевозились на медленных транспортах, а только на быстроходных небольших судах или военных кораблях. Впоследствии части доставлялись во Фредериксхавн на полуострове Ютландия, а оттуда перевозились в порты Южной Норвегии на небольших судах. После этого количество солдат, переправляемых таким способом, стало достигать 3000 в день, и за период с середины апреля до середины июня было без потерь перевезено 42 000 человек. Такие же меры были предприняты для перевозок провизии, амуниции и техники из Скагена в Южную Норвегию; небольшие суда использовались для того, чтобы уменьшить нагрузку на транспорты. С начала Норвежской кампании до 15 июня 1940 г. 270 судов и 100 траулеров (не считая военных кораблей) перевезли 107 581 офицера и солдата, 16 102 лошади, 20 339 средств транспорта и 109 400 тонн различных грузов. При этом двадцать одно судно было потеряно.

10 апреля, когда стало ясно, что транспортная группа снабжения потерпела неудачу, Гитлер приказал изучить вопрос об использовании подводных лодок в качестве транспортов. Между 12 и 16 апреля три подводные лодки, каждая из которых несла около 50 тонн провианта и боеприпасов, были посланы в Нарвик, но из – за неопределенности ситуации на севере сменили маршрут и остановились в Тронхейме. 27 апреля в Тронхейм были посланы еще три лодки с авиационным керосином и бомбами для самолетов. За Норвежскую кампанию подводные лодки выполнили в общей сложности восемь транспортных рейсов.

Авиация также сыграла важную роль в доставке в Норвегию солдат и грузов, особенно в решающие первые недели операции. 582 транспортных самолета переправили 21 штаб батальонов, 9 штабов полков и дивизий, несколько горных артиллерийских батарей, не считая военных моряков и технику, а также собственных работников и оборудование наземных служб. Было подсчитано, что транспортные самолеты совершили 13 018 вылетов и перевезли в общей сложности 29 280 человек и 2376 тонн грузов.

Дипломатические и политические шаги

9 апреля германский посол, прибывший в министерство иностранных дел вскоре после 5.00, обнаружил, что норвежский министр иностранных дел ждет его. Кабинет министров заседал в министерстве иностранных дел всю ночь; с германскими требованиями быстро ознакомились и также быстро отвергли. В 5.50 Польман, полномочный представитель вооруженных сил, сообщил группе XXI, что норвежское правительство заявило следующее: «Мы не подчинимся. Битва только начинается». Через полтора часа он передал по телеграфу, что в Осло все еще нет ни германских военных кораблей, ни самолетов. Пока Бройер и Польман ждали прибытия войск, норвежская королевская фамилия, кабинет министров и большинство членов парламента сумели покинуть столицу и в специальном поезде уехать в Хамар, находящийся в 112 километрах к северу от Осло. Позже правительство переехало в Эльверум, находящийся в 80 километрах от шведской границы, где в ту же ночь немецкие парашютисты предприняли неудачную попытку арестовать короля.

Отъезд правительства поверг столицу в панику, и часть населения начала покидать город. Вскоре после полудня Бройер обратился к властям с призывом прекратить сопротивление и попытался с помощью сообщений по радио остановить бегство. Самым серьезным последствием отъезда правительства стало то, что Квислинг получил возможность создать собственный кабинет министров, что он без колебаний и сделал 9 апреля. Вопрос о том, что делать с Квислингом, заранее решен не был. Немцы знали, что население его не поддерживает; главной целью группы XXI было скорейшее достижение мирного соглашения с существующим норвежским правительством. Но как только Квислинг появился на сцене, он заручился поддержкой Розенберга и Гитлера, поэтому в условиях мирного договора появилось требование, чтобы король признал правительство Квислинга.

Во второй половине дня 9 апреля норвежское правительство согласилось возобновить переговоры, и на следующий день Бройера принял король. Бройеру казалось, что у норвежских властей существует сильное желание достичь соглашения, но король отказался позволить Квислингу сформировать правительство. Позже министр иностранных дел информировал Бройера, что сопротивление будет продолжаться «до тех пор, пока это будет возможно». После германской воздушной атаки, предпринятой 11 апреля, ставка короля переехала на север и за апрель добралась до Тромсё. Бройер через посредников сделал несколько новых попыток возобновить переговоры. 14–го он передал через епископа Осло, что не будет настаивать на кандидатуре Квислинга, но норвежский министр иностранных дел, к тому времени убедившийся в возможности успешной контратаки союзников, отказался вступать в сделку. Через несколько дней Бройер, на которого свалили большую часть вины за неудачу переговоров, был отозван. Например, адмирал Редер был убежден, что более энергичный и решительный человек предпринял бы немедленные шаги и арестовал правительство любой ценой. Известно, что Гитлер еще 2 апреля приказал, чтобы королям Норвегии и Дании ни при каких обстоятельствах не позволяли покинуть страну и держали их под домашним арестом; однако трудно представить себе, как Бройер мог арестовать правительство с теми силами, которые были в его распоряжении утром 9 апреля.

То, что Квислинг, к которому относились как к предателю, не может сформировать жизнеспособное правительство, стало ясно сразу же. Бройер доложил, что растущее беспокойство в занятых областях вызвано не столько германской оккупацией, сколько всеобщей ненавистью к Квислингу. В результате пришлось сделать попытку создать некое подобие власти без всякого участия Квислинга; 15 апреля был создан так называемый административный совет. Он стал результатом переговоров между Бройером и председателем Верховного суда Норвегии Полом Бергом. Совет, состоявший из представителей делового мира и людей, занимавших видное общественное положение, должен был осуществлять внутренние управленческие функции в оккупированных областях, но он не подменял правительство и не считал себя таковым. Квислинг, не вошедший в административный совет, занял пост комиссара по демобилизации. Его марионеточное правительство не просуществовало и недели.

19 апреля Гитлер сообщил Фалькенхорсту, что состояние войны между Норвегией и Германией продолжается и что административный совет не имеет ни политических прав, ни власти. Он дал Фалькенхорсту полномочия принимать все меры, необходимые для быстрого завоевания и умиротворения страны. Рекомендовалась суровость. В тот же день Гитлер назначил Йозефа Тербовена, старого члена нацистской партии, рейхскомиссаром оккупированных норвежских территорий и декретом от 24 апреля поручил ему осуществлять верховную власть в области гражданских дел^[10]. Последнее решение, прямо противоречившее принятой германской доктрине о том, что в зоне продолжающихся операций исполнительную власть осуществляет командующий армией, стало причиной бесконечных споров между германскими военными и гражданскими властями в Норвегии.

Оккупация Дании

Операции XXXI корпуса в Дании шли в строгом соответствии с планом. 11–я мотострелковая бригада и 170–я пехотная дивизия, выступив из мест сбора в Северной Германии, в ночь 8 апреля расположились лагерем у дороги Шлезвиг – Фленсбург. Части 198–й пехотной дивизии были перевезены в Варнемюнде, Травемюнде, Киль и ночью 7 апреля начали погрузку на суда.

В 5.15 утра 9–го числа 11–я мотострелковая бригада и 170–я пехотная дивизия пересекли границу и широким фронтом (от Тоннерна до Фленсбурга) начали наступление на север. Слабые датские части, стоявшие на границе, не могли оказать им серьезного противодействия; немецкие танки быстро подавили отдельные очаги сопротивления. Еще до наступления часа «X» границу перешли небольшие специальные отряды, которым было поручено предотвратить разрушение приграничных мостов. В 7.30 взвод парашютистов и батальон 69–й пехотной дивизии, доставленные по воздуху, захватили аэродром Ольборга. К 8.00 датская армия прекратила сопротивление, и германские войска продолжили наступление на север без всяких помех. В течение дня части 11–й мотострелковой бригады достигли Ольборга. В 11.00 группа 10, состоявшая в основном из минных тральщиков, вошла в Эсбьерг, а на следующее утро за ней последовала группа 11, причалившая в Тюборёне. Датские железные дороги были взяты в целости и сохранности; в результате железнодорожная связь с Ольборгом была установлена еще 9–го числа.

Корабли группы 7 грузились в Киле. Штаб 198–й пехотной дивизии и усиленный пехотный батальон поднялись на борт «Шлезвиг – Гольштейна» и двух торговых пароходов, направлявшихся в Корсёр, а рота, которой было приказано взять Нюборг, погрузилась на торпедный катер и два минных тральщика. Еще до рассвета 9–го числа, когда колонна проходила пролив Большой Бельт, «Шлезвиг – Гольштейн» сел на мель и был вынужден остановиться. Высадки прошли без всяких происшествий, после чего были заняты плацдармы. Утром части, высадившиеся в Корсёре, получили подкрепление: торговые суда доставили туда усиленный пехотный полк. К 13.00 войска пересекли остров Зеландия и вышли к Копенгагену. В 6.30 группа 9 (торговый пароход и несколько мелких кораблей) высадила в Миддельфарте на западном берегу острова Фюн пехотный батальон, которому было поручено захватить мост через пролив Малый Бельт. Еще один батальон прибыл из Варнемюнде в Гедсер на двух железнодорожных паромах, быстро пересек остров Фальстер с юга на север и вышел к Вордингборгу, где в 7.30 с помощью роты парашютистов захватил мост, соединявший Фальстер с островом Зеландия, и создал плацдарм. Во второй половине дня 9–го командование XXXI корпуса приказало взять датский остров Борнхольм у южного побережья Швеции, что и было сделано на следующий день силами одного батальона.

Миссия группы 8, состоявшей из парохода «Ганзештадт Данциг» с пехотным батальоном на борту и эскорта в виде ледокола и двух патрульных катеров, была по преимуществу политической и психологической. Гитлер приказал высадить в Копенгагене «серьезные силы», чтобы подтолкнуть датское правительство к мирным переговорам. Фалькенхорст предполагал, что батальон пройдет по городу маршем под аккомпанемент духового оркестра, однако вместо этого Каупиш решил штурмовать цитадель, старую крепость над гаванью, и взять в плен расквартированный там гвардейский полк. 4 апреля майор, командовавший высадкой, прибыл в Копенгаген в штатской одежде, где изучил возможности высадки и осмотрел цитадель в сопровождении датского сержанта. 9 апреля высадка прошла без сучка и задоринки. Форт у входа в гавань осветил суда прожекторами, но не смог дать даже предупредительного выстрела, поскольку стволы его пушек были забиты смазкой. В 7.35 командир немецкой части доложил, что цитадель занята без сопротивления.

Карта 3

8 апреля в 23.00 посол фон Ренте – Финк получил инструкции от генерала Химера, который 7–го прибыл в Копенгаген в штатской одежде, сопровождаемый статс – секретарем из министерства иностранных дел. 8–го Химер передал XXXI корпусу, что гавань свободна ото льда, и подтвердил, что самым слабым местом цитадели является ее юго – восточный угол. Утром 9–го, через час после высадки, Химер получил возможность соединиться по телефону непосредственно со штаб – квартирой XXXI корпуса в Гамбурге и передать краткий отчет о взятии цитадели и ходе переговоров. Датское правительство капитулировало в 7.20, после того как Химер, пытавшийся ускорить ход заседания кабинета министров, велел Ренте – Финку сказать, что, если решение не будет принято немедленно, Копенгаген будет подвергнут бомбардировке. В тот же день Химер попросил аудиенции у короля, чтобы изложить свои требования и при необходимости предупредить его бегство из страны. В 10.00 начались переговоры о демобилизации датских вооруженных сил.

Глава 4
Операции в Южной и Центральной Норвегии

Кризис командования

На четвертый день операция «Везерюбунг» вступила в новую фазу. Противник принял контрмеры, изолировав полк в Нарвике; не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что то же самое случится в Тронхейме и Бергене. План «Везерюбунг» не достиг своей главной пели – капитуляции норвежцев, которая позволила бы группе XXI взять под контроль линии внутренних коммуникаций, которые требовались для связи высадившихся частей. На стратегическом совещании в ставке фюрера, состоявшемся 13 апреля, было решено, что, даже если ситуация в Норвегии начнет развиваться неблагоприятно, исход все равно будет решаться не там; наступление на запад, которое начнется через восемь – десять дней, заставит союзников ослабить давление. Погода, по – прежнему холодная и дождливая, еще более усложняла проблему. Гитлер, впервые столкнувшийся с возможностью потерпеть поражение, ударился в панику.

Во второй половине дня 13 апреля, когда в Берлине еще не знали результатов последней атаки британских эсминцев, Гитлер приказал Дитлю защищать Нарвик любой пеной, но через день он пришел к выводу, что ситуация в Нарвике безнадежна. 14–го он поделился мыслью о том, что Нарвик удержать не удастся, с главнокомандующим сухопутными войсками генерал – полковником Вальтером фон Браухичем и, будучи «в истерическом состоянии», предложил приказать Дитлю покинуть Нарвик и отступить куда – нибудь на юг. Еще через день, когда ОКХ выразило протест против предполагавшегося оставления Нарвика, генерал Йодль, начальник оперативного штаба ОКВ, объяснил, что вопрос о полной эвакуации еще не решен, но, поскольку город Нарвик удержать нельзя, войскам придется отступить в горы.

Еще через два дня Гитлер настоял на том, чтобы дивизии Дитля либо приказали отступить в Швецию, либо вывезли с помощью авиации. Йодль сумел убедить его, что отступление в Швецию невозможно, а с помощью авиации удастся эвакуировать лишь часть войск, что приведет к потере большого количества самолетов и подорвет боевой дух тех, кто останется в Нарвике. Кроме того, у германских ВВС все равно нет транспортных самолетов дальнего радиуса действия, чтобы провести такую эвакуацию. Йодль также опроверг более раннее намерение Гитлера приказать Дитлю отступить на юг; он привел с собой профессора, специалиста по Норвегии, и тот доказал, что горы к югу от Нарвика непроходимы даже для горных стрелков.

Тем не менее во второй половине дня 17–го оперативный штаб ОКВ, с которым даже не проконсультировались предварительно, получил для последующей передачи по назначению подписанный Гитлером приказ, дававший Дитлю право отвести его дивизию в Швецию и подвергнуться интернированию. ОКХ боялось, что выполнение этого приказа подорвет моральный дух всей армии; чтобы помешать этому, Браухич передал сообщение Дитлю, в котором поздравил с производством в генерал – лейтенанты и выразил «убежденность» в том, что он «защитит Нарвик даже от численно превосходящего противника». Приказ Гитлера пролежал в ОКВ достаточно долго, чтобы Йодль получил возможность еще раз поговорить с фюрером. К вечеру он сумел убедить Гитлера подписать новый приказ, предписывающий Дитлю удерживать Нарвик как можно дольше, а потом отступать в глубь материка вдоль железной дороги. Возможность отступить на юг было решено изучить дополнительно.

Однако достижение более разумной и решительной позиции относительно Нарвика не стало концом кризиса; 19 апреля Йодль жаловался на постоянный хаос в высшем командовании Норвежской операцией. Геринг требовал более решительных акций в отношении местного населения и пытался создать впечатление, что в Норвегии широко распространились партизанская война и саботаж. Одновременно он выражал недовольство тем, что ВМФ сбросил бремя доставки войск на плечи люфтваффе. Назначение Тербовена на пост рейхе комиссара Норвегии вызвало опасения ОКВ, которое подозревало, что этот человек начнет вмешиваться в военные дела, и видело в его назначении сдвиг в сторону репрессий против гражданского населения. ОКВ, незаинтересованное в расширении масштаба военных действий против норвежцев, хотело избежать как активного, так и пассивного сопротивления.

Новым поводом для беспокойства стала высадка союзников в окрестностях Тронхейма. Британские начальники штабов, которые сначала обдумывали возможность прямой атаки на город (операция «Хаммер»), постепенно пришли к выводу, что менее рискованно окружить Тронхейм с севера и юга. 14 апреля британская морская пехота высадилась у Намсуса. Через два дня прибыла британская бригада, выделенная из состава сил, которым предстояло брать Нарвик, а 19–го сошли на берег три французских батальона. 18–го в Ондалснесе, к югу от Тронхейма, высадилась еще одна британская бригада, батальон морской пехоты которой прибыл днем раньше. 19–го в Ондалснесе и Намсусе у союзников оказалось в общей сложности 8000 штыков.

Угроза Тронхейму со стороны союзников снова вызвала у Гитлера истерику. 21 апреля недостаточно быстрые темпы наступления к северу от Осло заставили его отказаться от переброски в Норвегию 11–й мотострелковой бригады и заменить ее 2–й горнострелковой дивизией. Днем позже он предложил использовать лайнеры «Бремен» и «Европа» для перевозки дивизии в Тронхейм и неохотно уступил, когда Редер заявил, что для эскорта этих судов потребуется весь германский флот и что в результате можно потерять и транспорты, и боевые корабли. Спустя несколько дней ОКХ испытало новое разочарование, узнав, что лучшие сухопутные части собираются отвлечь от участия в кампании против Франции и направить их в Норвегию: Гитлер приказал готовить к переброске 1–ю горнострелковую дивизию. Однако, прежде чем это случилось, группа XXI сумела наладить сухопутное сообщение между Осло и Тронхеймом, и союзники начали эвакуацию.

Наступление к северу от Осло

Прорыв

Осло играл для немцев решающую роль в оккупации Норвегии. Когда город оказался в их руках, они получили безопасную базу, относительно надежные коммуникации с Германией и доступ к важнейшим маршрутам, связывавшим внутреннюю часть страны. Хотя в успехе никто не сомневался, однако высадка в Осло оказалась самой дорогостоящей и наименее успешной изо всех высадок десанта в Норвегии, что оказало сильное влияние на дальнейший ход кампании. Весь план «Везерюбунг» был построен на факторе внезапности, в результате использования которого немцы должны были полностью овладеть ситуацией, а норвежцы – совершенно растеряться. В Осло этого не случилось. Стремительный штурм, который должен был парализовать норвежское правительство и норвежский народ, не удался. У норвежцев появилось время подумать, а немцы сами оказались на какое – то время выбитыми из колеи. Они быстро оправились, но за это время молниеносная победа, на которую рассчитывали в Берлине, выскользнула из рук.

Вечером 9 апреля группа XXI имела в Осло семь рот пехоты и две роты парашютистов. Когда на следующее утро прибыли части 163–й дивизии и заработал «воздушный мост», группа XXI решила перебросить один батальон в Берген, а второй в Тронхейм по железной дороге, но было уже поздно. Возле Осло собрались мобилизованные, из которых были сформированы 1–я и 2–я норвежские дивизии. И норвежский народ, и норвежское правительство проявили больше решимости, чем ожидалось. Фалькенхорст, еще два дня ждавший прибытия 1–го и 2–го морского транспортного эшелонов, которые должны были доставить основные силы 163–й и 196–й дивизий, был вынужден действовать более осторожно, чем предусматривалось планом. Его первостепенной задачей стало создание надежного плацдарма в Осло и получение доступа к главным линиям внутреннего сообщения.

12 и 13 апреля группа XXI издала приказы о наступлении к югу от Осло, в сторону шведской границы, и ударами на север, северо – запад и запад от столицы овладеть железнодорожными линиями, связывавшими Осло с Тронхеймом, Бергеном и Кристиансанном. 196–я дивизия, которой был поручен сектор к востоку от Осло, должна была послать два батальона на юг, чтобы взять Фредрикстад, Сарпсборг и Халлен, полк (без батальона) – на восток, к Конгсвингеру, а оставшийся батальон – на север, в направлении Хамара. 163–я дивизия, действовавшая в Осло и к западу от него, должна была обеспечить порядок в городе, занять железнодорожный узел Хёнефосс на дороге в Берген и наступать вдоль железнодорожной линии Осло – Кристиансанн вплоть до Конгсберга. Чтобы не дать противнику возможности собраться, ударные силы были моторизованы, в основном за счет реквизированных средств транспорта. Характерной чертой Норвежской кампании стало то, что дивизии действовали не отдельными частями, а тактическими группами, сильно различавшимися по размеру и составу и почти ежедневно менявшими численность за счет подразделений из других частей или прибытия новых отрядов.

Карта 4

Наступление по всем направлениям проходило без помех. 13–го части 196–й дивизии взяли Фредрикстад и Сарпсборг, а 14–го заняли Халлен и стоящие вдоль границы форты в Трёгстаде, Мюсене и Греокере. За три дня в руках немцев оказалась вся юго – восточная оконечность Норвегии, через которую осуществлялось автомобильное и железнодорожное сообщение со Швецией. Были взяты в плен 1000 норвежских солдат, а 3000 их, включая командира 1–й норвежской дивизии, были вынуждены перейти шведскую границу. На востоке части продвинусь в сторону Конгсвингера, а на севере мотопехотные группы и горнострелковый батальон, передвигавшийся по железной дороге, через Эйдсволль добрались до южной оконечности озера Мьёса. 12–го части 163–й дивизии взяли Конгсберг и днем позже заставили сдаться 3–й норвежский пехотный полк; утром 14–го был взят Хёнефосс. В результате были захвачены все важные пункты в окрестностях Осло, после чего можно было расширить операции во внутренней части страны.

14 апреля части группы XXI вышли на позиции, где можно было нанести удар по устьям ущелий Эстердаль и Гудбрандсдаль, откуда открывался маршрут через горы в сторону Тронхейма. Южный вход в Эстердаль находится в Конгсвингере, а озеро Мьёса лежит в стороне от южного входа в Гудбрандсдаль. По Гудбрандсдалю проходят шоссе и железная дорога до Ондалснеса, связанного с Тронхеймом железнодорожной веткой, начинающейся в Домбосе. Для завершения завоевания части Норвегии, находящейся южнее Тронхейма, немцы должны были овладеть этими двумя ущельями. 13 апреля группа XXI начала формировать мобильные отряды для наступления: остатки (две роты) 40–го танкового батальона, 4–й, 13–й и 14–й мотопехотные пулеметные батальоны и мотопехотный батальон полка «Генерал Геринг».

Наступление к устьям ущелий привело немцев в районы, где только что назначенный норвежский главнокомандующий, генерал – майор Отто Руге, собирался дать им бой. Руге стал главнокомандующим 11 апреля, сменив на этом посту генерал – майора Кристиана Локе, ушедшего в отставку по возрасту. Это назначение как нельзя лучше характеризовало состояние норвежской армии. Несмотря на войну в Европе, продолжавшуюся уже шесть месяцев, и недавний конфликт в Финляндии, для усиления и модернизации норвежской армии было сделано очень мало. До самого дня высадки немцев и даже после него на норвежское общественное мнение сильно влияло, во – первых, убеждение в том, что сопротивление тщетно, а во – вторых, упрямая, почти фанатическая вера в принцип нейтралитета. Хотя последние кризисы (особенно финский) заставили кое – кого очнуться от спячки, однако норвежская армия была совершенно не готова к войне. У нее не было ни танков, ни противотанковых орудий, а военно – воздушные силы имели в общей сложности 41 боевой самолет. 9 апреля береговые форты в Осло, Кристиансанне, Бергене и Тронхейме были укомплектованы всего на одну треть штатной численности. Единственное увеличение численности норвежской армии было произведено лишь на дальнем севере страны. В Нарвике и к северу от него была дислоцирована 6–я норвежская дивизия численностью в 7100 штыков. Большинство солдат находились в зоне вдоль финской границы, севернее Тромсё. Общая численность пяти остальных дивизий составляла 8220 штыков. Кроме того, в ВВС служило 950 человек, в ПВО – 1800 и в вооруженной охране – еще 300. Когда началась мобилизация, многие армейские склады, а также ключевые центры телефонной и телеграфной связи уже были в руках немцев.

Когда утром 11 апреля генерал Руге прибыл в ставку главного командования (в тот момент находившуюся в Рена – Аамоте, Эстердаль), в его распоряжении была только одна боеспособная часть – вновь мобилизованная 2–я дивизия, собравшаяся к северу от Осло. Немцы уже захватили военные склады, находившиеся вблизи Осло, и бомбили те из них, про существование которых узнавали. У дивизии почти не было артиллерии, а мобилизации мешали плохое состояние связи и противоречивые приказы, приходившие из захваченной немцами столицы. Руге понимал, что ни о наступлении, ни даже о стойкой обороне не может быть и речи, но надеялся на быстрое прибытие союзников и эффективную помощь с их стороны. Кроме того, он понимал, что лучшим местом для контропераций союзников является Тронхейм, и поэтому решил не вступать с немцами в открытый бой, а попытаться замедлить продвижение немцев на север, чтобы дать союзникам время провести операцию против Тронхейма и получить доступ к маршрутам, с помощью которых удастся отвоевать Южную Норвегию. 2–я дивизия должна была держать оборону на фронте, растянутом от южной оконечности Рандсфьорда (Хёнефосс) до устья ущелья Эстердаль.

14 апреля ОКБ, встревоженное сообщением ВВС о том, что в гавань Ондалснеса прибыли британские эсминцы, приказало группе XXI ускорить наступление, использовав все имеющиеся в ее распоряжении средства, чтобы овладеть железной дорогой Осло – Хамар – Домбос вплоть до Ондалснеса, а затем до Тронхейма. Гитлер лично приказал отрядам парашютистов немедленно приготовиться к захвату железнодорожного узла Домбос. В тот же день X воздушный корпус доставил к Домбосу роту парашютистов, и только потому, что Геринг, недовольный нагрузкой, выпавшей на долю люфтваффе во время Норвежской кампании в Норвегии, отказался выделять на операцию дополнительные части. Через пять дней рота, окруженная на территории противника, была вынуждена сдаться. Группа XXI, все еще пытавшаяся найти быстрое решение, запланировала на 16 апреля вторую воздушно – десантную операцию. Ее целью был обход норвежской линии обороны в районе Рандсфьорд – озеро Мьёса. Пехотный батальон и рота парашютистов должны были высадиться на покрытую льдом северную оконечность озера Мьёса, взять Лиллехаммер и наступать на Домбос вдоль ущелья Гудбрандсдаль. Эту операцию пришлось отменить, поскольку ВВС сослались на «технические трудности».

Одновременно с последними попытками обеспечить быстрый прорыв к Тронхейму группа XXI начала готовить силы для наступления на север. Уже 14 апреля 196–я дивизия направила одну колонну на восток, к Конгсвингеру, а вторую – к южной оконечности озера Мьёса. В тот же день мотопехотный батальон 163–й дивизии начал вести разведку на севере, между Рандсфьордом и озером Мьёса. Когда у Стрюкена батальон вступил в ожесточенный бой с норвежцами, соорудившими баррикаду из поваленных деревьев, ему на помощь пришел только что прибывший полк 181–й дивизии.

15 апреля 163–я дивизия прекратила продвижение к Бергену вдоль железной дороги и начала пробиваться на север, в район между озерами Спериллен и Мьёса. Были сформированы три колонны: правофланговый полк наступал от Стрюкена на Йёвик, два батальона в центре продвигались от Хёнефосса вдоль восточного берега Рандсфьорда к Флубергу, а два батальона на левом фланге двигались вдоль восточного берега озера Спериллен на Багн. Центральные батальоны имели роту легких танков, а батальоны на левом фланге – два танка. Все имевшиеся в распоряжении танки и мотопехотные части направлялись на север, где они оказали неоценимую помощь, поскольку у норвежцев не было ни своих танков, ни противотанковых орудий. 16–го правофланговая колонна 163–й дивизии достигла Бьёргесетера, центральная добралась до южной оконечности Рандсфьорда, а левофланговая – почти до Скагнеса у северной оконечности озера Спериллен.

В секторе 196–й дивизии наступление также развивалось сразу по трем направлениям. Два батальона, взявшие 16–го Конгсвингер, открыли путь на Эстердаль и перекрыли железную дорогу на Швецию. Две колонны, по батальону в каждой, наступали вдоль восточного и западного берега озера Мьёса. Западная колонна достигла Тотенвика, но восточная встретила ожесточенное сопротивление у Страндлёкки и остановилась.

Упорное сопротивление ожидало немцев на всем фронте от южной оконечности озера Мьёса до Конгсвингера, где проходила линия обороны 2–й норвежской дивизии. Местность становилась гористой, а глубокий снег позволял двигаться только по дорогам. В Осло была весна, но в горах, удаленных от побережья, зима должна могла продолжаться еще месяц и более.

16 апреля группа XXI, оценив численность норвежцев в 15 000 штыков, приказала всем группам продолжать наступление на север и сконцентрировать силы на Лилле – хаммере, находящемся у устья ущелья Гудбрандсдаль. Исключение было сделано лишь для эстердальских батальонов, двигавшихся по направлению к Эльверуму. 163–я дивизия, которая в тот момент насчитывала четыре полка (два собственных и по одному переданному 69–й и 181–й дивизиями), получила дополнительное задание – обеспечить порядок в областях, расположенных к юго – востоку и юго – западу от Осло. 17–го ОКЛ выделило одну группу бомбардировщиков для поддержки наступления группы XXI на север. Большинство самолетов продолжали действовать с немецких баз, но эскадрилья, находившаяся в распоряжении группы XXI в Осло, по крайней мере частично решала проблемы, возникавшие из – за раздельного командования ВВС.