Buch lesen: «Личный демон для Мин Джихо»

ПОСВЯЩАЕТСЯ

«Личный демон для Мин Джихо» – один сплошной мем, так что я хочу посвятить эту книгу самому милому соавтору на свете – Фане. Кошке, которая активно бегала по клавиатуре, стоило мне только отвернуться.

Серия «Книжный клуб Мирай»

Иллюстрация на обложке peachy

Иллюстрации в блок Lanawaay

© Эмма Рид Джонсон, текст

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

© peachy, иллюстрация на обложке

© Lanawaay, иллюстрации в блок

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Плейлист

1. ATEEZ – WONDERLAND

2. Stray Kids – ALL IN

3. Stray Kids – Christmas EveL

4. JENNIE – SOLO

5. Уннв – без даты

6. Dead Poet Society – Travelin’ Man

7. Panic! At The Disco – House of memories (slowed ver)

8. B.A.P – Badman

9. Neverlove – Педовка

10. GSPD – Первое свидание

11. Апофеоз тоски – Обломки

12. Pyrokinesis – Брошен

13. Щенки – Шрамы

14. Олег Броварской – Я нашел тебя на помойке

15. Дайте танк (!) – Вы

16. Mini mielk, Emerel Gray, Infraction – Like a Doll

17. Vtts – im a sick bitch

18. Хаски – Невидимка

19. ATARASHII GAKKO – Tokyo Calling

20. Дурной вкус – Тайна

Скажите, пожалуйста, это прикол или реальность

Чайник закипел прямо в момент, когда ведущая сказала, что наступило утро и мирные жители просыпаются. Я лениво открыл глаза, ерзая на продавленном диване. Гымсок случайно (или нет) толкнул меня локтем, но я это проигнорировал, подпирая голову рукой.

На часах уже было за девять вечера. Мне хотелось спать.

– Та-а-ак. – Ведущая Саён сделала глоток газировки, которую держала в руках, и с игривым прищуром оглядела всех присутствующих. – Этой ночью доктор спас… тебя, Ючжин, но мафия и не думала смотреть в твою сторону, потому что их жертвой стал… Джихо.

– М-да. – Я выпрямился, глядя Саён прямо в глаза. – Как-то ты без горечи сообщила о моей скоропостижной кончине.

– Ты выиграл предыдущую катку. – Она лишь пожала плечами, поправляя вечно спадающую лямку топика. – Поделом, так сказать.

Все за столом рассмеялись, на что я развел руками и примирительно склонил голову. Не дожидаясь начала следующего раунда, все так же лениво и с тяжким вздохом поднялся и подошел к чайнику. На столешнице валялось множество закусок, но меня уже тошнило от чипсов и конфет, а потому я приметил коробку с сырным рамёном и, без зазрений совести вскрыв ее, залил кипятком и приправил специями. Прихватил деревянные палочки и, пододвинув к себе одинокую табуретку, присел, глядя на то, как друзья продолжают играть и вычислять мафию.

Вообще-то завтра мне нужно выйти на смену, поэтому я мысленно прикинул, что пора сваливать, но в животе так урчало, что без рамёна не обойтись. Сперва – еда, а уже потом все остальное.

Студия Саён довольно… крошечная.

Конечно, она обставлена намного лучше моего дома, который и домом-то назвать сложно. Светлая, даже какая-то стерильно-белая, с кучей мимимишных деталей по типу плюшевых игрушек, гирлянд и цветов. Сковородка в форме сердца, полотенце с мордочками рилаккумы¹, авторские глиняные чашки, которые сложно найти в обычных магазинах.

Уютно, но для меня как-то чересчур. Больше похоже на кукольный домик.

От скуки залез в телефон и стал бездумно скроллить ленту. Краешком глаза все же следил за обстановкой вокруг. Длинная широкая тень вышла вперед, приблизившись прямо-таки вплотную к Саён. Я немного напрягся, поднимая голову. Самое настоящее чудовище с витиеватыми рогами склонилось к ее плечу, обнюхивая баночку с газировкой в руках Саён.

Никто, кроме меня, не видел Сом И.

А я все еще иногда не мог найти себе места, когда он отходил от меня и принимался расхаживать между людей. Мало ли что могло случиться, хотя он казался довольно мирным и никогда не делал при мне ничего плохого и никак себя не выдавал.

Аромат рамёна пропитал всю студию.

– Блин, хён², слишком вкусно, завари мне тоже!

– Я тебе не служанка, – бросил я, но все же выполнил просьбу.

Поставил горячую коробку на стол, за которым все сидели, а сам вернулся к своей табуретке. Ухватил лапшу палочками и, наклонив голову, засунул ее прямо в рот. Язык слегка обожгло, но мне так сильно хотелось есть, что я старался этого не замечать – только продолжал поглядывать на Сом И, который пытался дотронуться когтистым пальцем до горячей коробки с рамёном. Та не могла его обжечь, но лапу он отдернул и с каким-то виноватым видом вернулся ко мне.

Я глянул на его морду.

Вместо лица у него был голый череп, который напоминал мне череп антилопы. Глаза – бездонные ямы, не выражавшие никаких эмоций. Однако я все же как-то умудрялся считывать его настроение.

Вопросительно вскинув одну бровь, я с жадностью засунул в рот очередную порцию лапши. Хлебнул сочного бульона и поставил все это обратно к чайнику, чтобы Сом И мог поподробнее изучить содержимое – очевидно, что ему было до ужаса интересно, так пусть ковыряется в моей еде, а не в чужой.

Тот пригнулся к рамёну, от которого исходил пар. Сперва склонил голову вправо, затем влево. С некоторой опаской сунул в лапшу палец, а после – облизал. Реакцией на все это послужило странное мычание, которое, кажется, означало что-то типа осуждения или непринятия.

После дегустации Сом И быстро утратил интерес к лапше и, развернувшись к моим приятелям, скатился со столешницы прямо на пол. Так мы и просидели какое-то время, пока я не доел свою порцию. В голове прикидывал, что на автобус до дома еще успеваю – идти пешком не хотелось совершенно.

– Э-э, ребят. – Я выбросил пустую коробку в мусорку и, отряхнув с колен невидимые пылинки, обратился сразу ко всем. – Мне завтра на работу, поэтому я пошел.

– Джихо-о-о. – Саён скорчила грустную мину. – Ладно, иди.

Я махнул всем рукой на прощанье и пошел ко входной двери, где валялась куча обуви. Отыскал свои кроссовки и, натянув их, встретился взглядом с Саён – та вышла из-за стола, чтобы меня проводить. Миленько.

Щеки ее слегка заалели. Руки она сцепила в замок за спиной и, чуть поджав губы, смотрела на то, как я застегиваю куртку.

– Напиши, как доберешься до дома, хорошо? – выдавила она.

– Угу.

Обниматься мы не стали. Я молча открыл дверь и вышел в общий коридор, в котором гулял ночной прохладный сквозняк. Услышал, как Саён закрыла за мной дверь на замок, и, почесав голову, сбежал по лестнице вниз. Сом И держался рядом, следуя за мной, точно верный пес.

Я знал, что нравлюсь Саён.

Она, конечно, милая, но не более того. Я воспринимал ее, скорее, как младшую сестренку, с которой можно гулять, играть в настолки и переписываться. Порой меня снедало чувство вины за то, что я не мог ее отшить, – боялся, что тем самым разрушу нашу дружбу. Пускай у меня и были еще друзья, но я дорожил своим окружением, и, о черт, как же это сложно!

– Почему с людьми так сложно, а? – выговорил я в пустоту.

Сом И не издал ни звука.

Мы вышли из жилого комплекса на узкую улочку. Машины тут не ездили, да и люди особо не ходили: место было на самом деле мрачноватым. Несколько тусклых фонарей, да и только. Вдоль соседних домов росли какие-то цветы и кривые кустарники. К железному забору был прикован велосипед, чтобы его не угнали.

Достал под из кармана куртки и задымил, выпуская изо рта облако дыма. На языке чувствовался привкус гари – пора менять испаритель, но денег особо не было. Их всегда не было, но сейчас особенно. После потопа в прошлом месяце я еще не отошел, потому что пришлось докупать кое-какую мебель. Дурацкие дожди.

Свернув пару раз в переулках и пропустив велосипедиста, я уже отчетливо слышал звук колес, сигналок, и в целом город будто ожил. На остановке стояла всего пара человек, и, отойдя от них на расстояние, я продолжал курить незаметнее, проглатывая половину дыма.

Облокотился на кирпичную стену, глядя на меняющуюся вывеску с какой-то улыбающейся женщиной, рекламирующей зубную пасту. Для такой ослепительной улыбки нужно отбелить зубы у стоматолога, потратив сотни тысяч вон, а не эту их пасту использовать.

Неожиданно для всех – и для меня в том числе – женщина на остановке закричала.

Я подавился и зашелся кашлем. Сом И оставался равнодушен.

Присмотревшись, увидел, что к даме в длинном пальто подошла… белая лиса. Да, точно лиса! У собак морды не такие узкие, а для кошки слишком большая. Я растерялся, глядя на то, как лисица обнюхала кричавшую и, поджав острые треугольники ушей, ринулась в тот самый проулок, из которого вышли мы с Сом И. Все произошло так быстро, что, едва опомнившись, я хотел было побежать за лисицей (зачем, Джихо?!), но остановился между двух домов, смотря ей вслед. Тряхнув белым хвостом, лиса скрылась в соседнем переулке, и след ее простыл.

Женщина же чуть не упала от ужаса – кто-то поддерживал ее, пока она пыталась отдышаться. Ее усадили на скамейку, где она что-то бормотала себе под нос.

– Ты видел?! – шепнул я Сом И. – Видел же?! Почему лисы бегают по Сеулу?

Мой угрюмый товарищ невыразительно глянул в ту сторону, куда убежала лиса, но вскоре снова повернулся к дороге в ожидании автобуса. Мне хотелось его стукнуть, но он был больше меня раза в два. Чертыхнувшись, я задымил, уже не скрываясь. Все равно всем было плевать – мне тоже.

В голове вертелся только образ лисы и Сом И. Очевидно, что происходила какая-то чертовщина, потому что я не сошел с ума. Когда Сом И только появился в моей жизни, я думал уже бежать к психиатру, но все оказалось сложнее…

Завод по производству проблем

Я – неудачник.

Жизнь очень любила подкидывать мне множество испытаний и превращать обычные дни в суперплохие. Всю неделю было паршиво (и это еще мягко сказано).

Сперва нас со сменщиками оштрафовали на работе за то, что мы взяли одноразовые стаканчики в кафе, где работали. В тот вечер проводилась дезинфекция, и уйти после смены было нельзя, потому что кто-то должен был закрыть кафе. Мы вытащили наружу стол и стулья, налили себе по любимому напитку в эти гребаные стаканчики и начали смешно позировать: просто хотели поддержать веселую атмосферу, будто не ненавидим эту работу, а менеджер Ким наш прикол совсем не поняла, разозлилась и решила наказать. Вот вам и хи-хи ха-ха.

Затем мы с Хаюн устроили самый настоящий бунт, потому что нас достала утренняя смена. У нас у всех работы было достаточно, но утренники как-то слишком много о себе возомнили. Если они не принимают участия во второстепенной работе (собирать коробочки для десертов, пополнять запасы чая, молока, да чего угодно в целом или носить посуду), то мы тоже. В то утро менеджер Ким устроила мне вынос мозга с самого утра, потому что мы с Хаюн подвели команду. Я так не считал, и мы поругались.

Еще какой-то мужик нассал мне прямо в окно – не самое приятное зрелище. Очень обидно, что я не успел его догнать и дать по морде.

Потом к нам пришел сальный дед, который начал флиртовать с Хаюн, называя ее хорошенькой и сочной. Стоял у витрины, пялился то на нее, то на меня и отпускал тупые шутки. Выгнать его было нельзя: он что-то заказал.

После него были какие-то алкоголики, которые притащили свое бухло. Они пришли прямо за часа два до закрытия и устроили целое застолье. В тот день я еще обучал стажерку и был таким уставшим, что вообще не понимал, как с этим дерьмом разбираться. Благо выгнать их оказалось не так сложно, но осадок, конечно, остался.

Но вот самое отвратительное случилось, когда я возвращался домой. Какой-то идиот чуть не сбил меня – врезался в бок так, что я упал. Еще чуть-чуть – и точно бы задавил! Лишь каким-то чудом я смог избежать даже синяков, не иначе. Мы тогда жутко начали орать друг на друга, после чего он всунул мне деньги в руки, чтобы я не писал на него заяву, и уехал.

И такого говна было слишком много в моей жизни.

* * *

Мне сложно просыпаться по утрам.

Нужно как минимум шесть будильников, звенящих через каждые пять-десять минут, чтобы меня разбудить. Жил я один, а потому не мог никого попросить, чтобы меня растолкали. Вот оно – главное упущение в самостоятельной взрослой жизни, если не считать оплату жилья, продуктов и налоги. В детстве было круче.

Мелодия – сигнал тревоги.

Телефон валялся на полу. Я специально задвинул его под кровать, чтобы было сложнее достать. Это должно заставить меня расшевелиться, встать пораньше и не идти на смену голодным, потным и все еще сонным. В общем, невероятно гениальный план, как мне казалось.

Вот только, приоткрыв один глаз, я увидел нечто с костяными рогами. Тяжеловесная туша сидела на уровне моего лица и безотрывно пялилась на меня. Хорошо, что я не хотел в туалет, – иначе бы обоссался на месте.

Первой моей мыслью было, что я словил сонный паралич.

Такое уже случалось. Не часто, но да. Однажды мне привиделось, что мать стоит в дверях моей комнаты с корзинкой для ниток и иголок. Помню, я тогда вяло подумал: «Зачем ты смотришь на меня?» – а потом и вовсе провалился в сон. Но это… Тут я точно не спал. Мог шевелиться, сглатывать, и стук сердца отдавался в ушах.

Мне хотелось убежать, но меня будто придавило к кровати. Я попытался закричать, но не смог открыть рот.

Существо продолжало смотреть на меня бездонными глазами, не шевелясь, не моргая, не делая ровным счетом ничего. Единственное, что отличало его от манекена или большой игрушки, – тяжелое, размеренное дыхание.

Отбросив предположение о сонном параличе, я пришел к выводу, что это грабитель. Все-таки я жил в полуподвальной квартире, забраться ко мне не так сложно. Какой-то извращенец просто решил подшутить или воплотить свои странные влажные фантазии, не иначе.

Я осторожно, очень плавно и на трясущихся руках сел. Он – не двигался. Липкая капля пота скатилась вдоль моего позвоночника, сбежала через копчик прямо в трусы. Самое последнее, чего я бы хотел, – это оказаться голым перед грабителем. Подмышки тоже взмокли. Я напоминал себе трусливого щенка.

С минуту, наверное, мы просто смотрели друг на друга, а потом я, проглотив весь свой внутренний ужас, накинулся на него, что-то неразборчиво крича.

Кто бы это ни был, он не оказывал никакого сопротивления. Позволил мне вцепиться в рога, повиснуть на них и даже впиться в свою морду – я пытался снять с него эту сраную маску. Ничего, разумеется, не вышло. Я откатился назад и, переводя дыхание, пялился на него с немым страхом. Едва ли грабитель приклеит к себе череп антилопы, да и в глазницах самая настоящая пустота – я успел засунуть туда пальцы в жалкой попытке его ослепить.

Существо поднялось. Высокое – первое, о чем я подумал, задирая голову.

– Ты кто? – выдохнул я, отползая к стене. – Или что?

В ответ – тишина.

Оно лениво повертело своей башкой и, погладив рога когтистой лапищей, присело на мою кровать. Будильник в очередной раз зазвенел. Я подумал, что просто сошел с ума.

* * *

Все, что я успел сделать дома, – это вытащить телефон из-под кровати, схватить первую попавшуюся одежду, мешок с формой и выбежать наружу. В попытке унять дрожь я закурил, практически не обращая внимания на дрянной вкус жижи. Переодеваться пришлось прямо на улице. Потом бездумно стоял какое-то время, привалившись спиной к стене, и смотрел на серые тучи, плывущие в небе. Вместо мыслей в голове был только образ пустых черных глазниц.

Выругавшись, я двинулся в сторону остановки, заправляя футболку в штаны, но стоило мне до нее дойти, как это нечто вновь оказалось рядом. Готов поклясться, что чуть не сдох от неожиданности. Оно телепортировалось ко мне, точно питомец из «Майнкрафта». Сам я атеист, но в ту секунду готов был уверовать в кого угодно, лишь бы меня спасли.

Люди странно на меня косились, но очевидно, что рогатого не замечали. Значит, не грабитель. И не сонный паралич. Ясно, я сошел с ума. Мне двадцать четыре, примерно в это же время часто диагностируют шизофрению, да?

Стараясь игнорировать жуткого компаньона, я зашел в автобус, доехал до станции и добрался до кафе, где работал. Я не мог думать ни о чем другом, кроме странной фигуры, шествующей рядом.

Но мир вокруг не изменился. Все проходило примерно так же, как и всегда. Я помахал утренней смене, проследовал в узкую раздевалку, где было не развернуться. Ушел с формой в туалет, где, сидя на унитазе, гуглил хоть что-то, отдаленно напоминавшее этого монстра. Гугл же выдавал только персонажей аниме и манги. Бесполезный!

Я переключился на симптомы шизофрении, когда услышал голос менеджера Ким за дверью:

– Где Джихо, он еще не вышел?

Пришлось оставить эту идею на потом. Быстро переодевшись и натянув на голову красную кепку с логотипом кафе, я вновь притворился, что все нормально. Очень не хотелось оставаться одному.

На линию я вышел помятый и потный. Менеджер Ким сделала мне замечание, но я пропустил ее слова мимо ушей. Какое мне дело до рабочей футболки, когда утром я встретил это?!

Помыл руки, попил воды, поставил телефон на чью-то зарядку, торчащую из-под «хлебки» – витрины с выпечкой. Болтал с коллегами, принимал заказы, шутил, улыбался, наливал кофе, накладывал еду, тыкал уголком карточки по сенсорному экрану кассы. Все, как и всегда, если не считать темную тень, за которой я следил краешком глаза.

– Ты чет нервный, – обратилась ко мне девушка с утренней смены. – Все в порядке?

– А-ага. – Я кивнул. – Встанешь за кассу? Хочу на линию пойти.

– Без проблем. – Она пожала плечами и поставила ногу на табуретку-стремянку. – Там посуды много на мойке, принеси ребятам, хорошо?

– Конечно.

На мойке работали две эмигрантки из, кажется, Узбекистана? Что-то такое. Компания любила экономить на сотрудниках, а они готовы вкалывать без выходных каждый день по двенадцать и более часов. Чудесная трудовая политика, мигранты из США или Японии учинили бы скандал. Я бы на их месте тоже, но у меня хотя бы имелись выходные. Ставка у нас, правда, одинаковая.

По-корейски говорила только одна. Мы звали ее Дауль, потому что ее родное имя выговорить и запомнить было чересчур сложно. Все, что я мог бы о ней сказать: болтливая, игривая и такая же, как и мы.

Завидев меня, она сразу улыбнулась. Мы хорошо ладили, потому что работали вместе в вечернюю смену и сразу нашли общий язык.

– Джихо-хон!³ – Дауль приветливо стукнула меня по плечу. – Ты пришел!

Мойка была небольшой. В ней умещалась сама железная раковина, сбоку – сушилка, та еще громоздкая машина; небольшой железный столик, куда мы ставили грязную посуду, и стеллаж под потолок с чистой посудой. Даже для двоих тут было тесновато, что уж говорить о троих. Подруга Дауль мне только кивнула и продолжила мыть посуду.

– Я не принцесса, – улыбнулся я и скорчил гримасу. – Я за тарелками и гастрами⁴.

Она пропустила меня к стеллажу, где уже громоздилась куча всего. Все ждали меня – единственного на данный момент парня в женском коллективе, на которого скинули всю работу грузчика. После такого и в качалку не надо. Каждая гастра, что больше маленькой, весит невесть сколько. Я таскал их сразу штуки по три-четыре, складывая туда тарелки. Когда-нибудь у меня обязательно вылезет грыжа.

Первым сигналом, говорящим о том, что у меня не шизофрения, стал небольшой инцидент на линии. Ким Хеджин оставила свою карточку, по которой мы залезали в кипер, на витрине. Разумеется, я этого вообще сперва не заметил – был занят тем, что обслуживал гостя, накладывая ему лапшу. Когда уже отправил заказ дальше, на поднос, оставив разбираться с гостем кассира, услышал ее недовольное бурчание.

– Не могу эту херню найти, – злилась Ким Хеджин, приподнимая весы и заглядывая под них. – Зеленая, блин, я там маркером на ней еще рисовала фигню всякую.

Нечто стояло чуть позади нее, вертя в лапах ту самую карточку. Я ничего не говорил, только смотрел, как оно ее изучает. Подносит к морде, трясет, чешет ее краем свой рог. Вскоре карточка ему наскучила, и оно положило ее к самым большим гастрам – тогда-то Ким Хеджин ее наконец отыскала.

– Я же тут уже смотрела! – зло выдохнула она, хмурясь. – Тупая карта.

Моя шиза не могла бы украсть хоть что-то у Ким Хеджин.

Дальше меня ждало время экспериментов с единственным человеком, кому я доверял порой больше, чем самому себе.

Менеджер Ким считала, что Хаюн учится в университете, а потому позволяла ей приходить на работу ближе к вечеру, к часам пяти-шести, но, разумеется, это была ложь. Как и у меня, у Хаюн не было ни денег, ни возможностей поступить. Она подрабатывала тату-мастером, маникюрщицей, художницей и бог знает кем еще. В конце концов, она была вынуждена тянуть на себе бабушку и младшего брата, а пособий и пенсии катастрофически не хватало.

Я стоял на линии, когда она, точно известный поп-айдол, зашла в кафе. Черные очки, кепка, маска, скрывающая лицо. Она отстранённо махнула нам всем рукой и, ничего не говоря, ушла в раздевалку. Ее присутствие придало мне сил, и, натянув на лицо улыбку, я бросился обслуживать гостя, чтобы время пролетело чуточку быстрее.

К тому моменту, как она пришла, мы с Ким Хеджин стояли на линии, прислонившись к холодильникам, что доставали нам до пояса. Пока менеджер Ким вышла покурить со старшей по смене, мы могли позволить себе залезть в телефон, чем я и занимался, читая про симптомы шизофрении. На всякий случай.

Изоляция от общества – мимо.

Равнодушие к себе, друзьям и родным – 50/50.

Эмоциональная холодность – ну, типа возможно.

Постепенная потеря интереса ко всему, что волновало ранее, – да нет, вроде.

Нарушение сна – после двенадцатичасовой смены меня хватало только на поесть за «Ютубом», а потом жесткий отруб, так что нет, мимо.

– М-да. – Хаюн появилась довольно неожиданно и сразу же нас растолкала, чтобы открыть холодильник для персонала. – Че тут есть? А?! Опять все сожрали… – Она достала контейнер с гречневой лапшой. Принюхавшись, поморщилась. – Да твою мать, она испортилась, что ли?

Ким Хеджин равнодушно пожала плечами.

– Слабо было выкинуть? – фыркнула Хаюн, вытряхивая лапшу в мусорку, что стояла рядом, за небольшим столбом, который отделял кулинарию от кондитерской витрины. – Эх, может, стащить что-нибудь с витрины, пока их нет?

Она выпрямилась и глянула на стеклянную дверь, за которой менеджер Ким болтала с сонбэ⁵. Немного подумав, взяла тарелку и быстро пригнулась к витрине, накладывая себе немного фунчозы и бросая к ней пару дакбоккымтан⁶. Развернувшись, поставила все в микроволновку около моей головы и улыбнулась. Я ей тоже.

Пока еще рано было говорить про чудовище. Оно все равно безучастно ходило вдоль линии туда-сюда. Вот когда все уйдут – тогда да.

– Пойду налью чай. – Хаюн хлопнула меня по плечу. – Поставишь тарелку на поднос, как разогреется?

– Без проблем. – Я кивнул.

Остаток вечера прошел тоже ровно. Без происшествий. Менеджер Ким ушла часам к семи вместе с сонбэ, Ким Хеджин – почти сразу же, как Хаюн поела. И вот мы остались вдвоём. Или впору уже говорить втроем? Гостей тоже не было. Мы все могли расслабиться.

Обычно нам запрещалось сидеть, пить чай или кофе нашего кафе без оплаты, и вообще условия были на самом-то деле адские, но вечерняя смена плевать на все это хотела. Дауль уже расположилась за столиком напротив кассы, где обычно сидела менеджер. Перед ней был имбирный чай, и она все время с кем-то разговаривала по видеосвязи. Мы же с Хаюн налили себе по огромной кружке кофе, экспериментируя на свой вкус. Где я еще мог бы безостановочно хлебать банановое молоко забесплатно?

Хаюн добродушно уступила табуретку мне, потому что ноги нещадно ныли.

– Короче, мне нужно с тобой серьезно поговорить. – Я зачем-то понизил голос, хотя, кроме нас, в кафе никого не было.

– Мы парочка, которая выясняет отношения, что ли? – Она шутливо вскинула брови.

– Я, возможно, сошел с ума, но кое-что не сходится…

Недоумение на ее светлом личике отразилось моментально. Тогда я начал свой рассказ с самого начала, периодически косясь на монстра. Он беспардонно подслушивал нас.

– Хм-м. – Выслушав меня, Хаюн сняла ободок с головы, чтобы ее почесать. – Давай я его нарисую, хочу понимать, как оно выглядит.

Под «хлебкой» было много полочек, и в одной из ниш стоял принтер. Стащив листок и раздобыв ручку, Хаюн принялась набрасывать эскиз по моему описанию.

– Не, рога чуть витиеватые, – встрял я. – Ага, такие, а еще плечи… хз, будто оно горбится и в плаще. – Я повернулся к монстру, а он, на мое удивление, тоже с интересом смотрел на рисунок. – И волосатый.

Закончив, мы втроем любовались творением Хаюн. Выглядело правдоподобно.

– А теперь. – Она отвернулась от меня и принялась рыскать глазами в пустоте, очевидно, обращаясь к монстру. – Господин, возьмите, пожалуйста, этот листок и рассмотрите его.

Чудище ее поняло. Кивнуло и взяло рисунок в свои лапища, поднося поближе к глазам, точно хотело разглядеть каждую деталь. Для меня ничего не изменилось: я все еще видел и монстра, и несчастный листок, а вот Хаюн издала радостный возглас, и даже Дауль на мгновение отлипла от болтовни.

– Он пропал! – Она помахала рукой примерно в том месте, где был монстр. – Офигеть… а теперь возьмите чашку. – Хаюн протянула ему свой кофе. Немного подумав, он послушно взял чашку. – Очуметь… а теперь верните, пожалуйста.

Отхлебнув, она не могла устоять на одном месте.

– Ты пытался с ним говорить?

– Нет?.. – Я растерялся. – Думал, как бы не сдохнуть от страха, знаешь ли.

– Господин, скажите, вы – монстр?

Я повернулся к нему, но чудище отрицательно покачало головой. Что ж, да, это явно прогресс. Я рассказал о его действиях Хаюн.

– Вы умеете говорить?

Снова нет.

– Вы мужчина?

Положительный ответ.

– Вы злой?

Нет.

– Вы пришли с какой-то целью?

Да.

– Вы можете ее описать?

Нет.

– Эта цель связана с ним? – Она ткнула в меня пальцем.

На мгновение он задумался и пожал плечами.

– Не знает, – выдохнул я. – Странно.

– У вас есть имя?

Да.

– Вы можете его назвать, если мы придумаем способ?

В ответ равнодушное молчание.

Недовольно буркнув, я открыл на телефоне хангыль⁷ и сунул ему под нос.

– Покажи, из чего состоит твое имя.

К моему удивлению, он действительно указал на буквы. Загвоздка заключалась в том, что вместо имени я получил «не сейчас», чем был несколько раздосадован. Хотя нет, не только раздосадован, но еще и зол. Что за фигня вообще?!

– Ты же не будешь против, если я назову тебя сам?

Он не выразил возражений, а потому я решил хотя бы немножко отыграться. Имел, в конце концов, право, так ведь?

– Отныне ты – Сом И.

– Он что, собака? – Хаюн громко рассмеялась. – Типа, блин, не могу, это забавно.

– Нечего было меня пугать до усрачки. – Я причмокнул, делая глоток полуостывшего кофе.