Buch lesen: «Нам не светит «Долго и счастливо»»
Глава 1
Реми́
Роскошное свадебное платье цвета слоновой кости тихо шуршит от каждого движения и мягко сияет в свете огромной хрустальной люстры с бесчисленным количеством стеклянных нитей, густой бахромой свисающих с высокого потолка. Я дышу через раз, а мои ноги совершенно ватные, и, если бы не твёрдый локоть ненавистного жениха, я бы, наверное, рухнула, как только перед нами распахнули массивные двери в ярко освещённый холл.
В панорамных окнах сотнями оттенков жёлтого, оранжевого, красного и розового ослепительно пылает летний закат. Весь мой родной Бостон как на ладони. Джон-Хэнкок в лучах вечернего солнца из стеклянного небоскрёба превращается в гигантский слиток золота. Купол Капитолия вот-вот расплавится. А я, кажется, умру раньше, чем город утонет в тёплых августовских сумерках…
* * *
Неделей ранее
Реми́
Под мерзкое дребезжание будильника с трудом открываю глаза.
– Чёрт…
Накануне мне жахнуло девятнадцать, но лучше бы кто-то вовремя жахнул мне подзатыльник и запретил смешивать алкоголь. Во рту – словно кошки нагадили, голова похожа на колокол, по которому хаотично ударяет с десяток молотков. Меня подколачивает лёгкий озноб, а желудок изощренно намекает на необходимость вывернуться наизнанку.
– Твою мать…
Я трачу несколько минут на то, чтобы принять вертикальное положение, и с закрытыми глазами плетусь в ванную. В шкафчике за зеркалом прячутся вожделенные таблетки от похмелья. Хватаю первый попавшийся стакан, включаю воду и смиренно жду, пока спасительная шипучка целиком растворится. Выпиваю кисло-сладкую жидкость в два жадных глотка. Желудок снова противно сжимается, но я не позволяю ему извергнуть ценное содержимое.
– Больше никогда не буду пить… – эту лживую клятву я повторяю, когда перебарщиваю с выпивкой. Случается это нечасто, может, пару раз в год, но всё равно смешно.
Лоб и затылок раскалываются от боли, ступни и ладони окончательно леденеют от пьяных спазмов. Я напряжённо вздрагиваю, но заставляю себя дойти до душевой. Стянув короткое тёмно-зелёное платье, в котором так и уснула, кое-как избавляюсь от нижнего белья и делаю пару шагов по шероховатой светло-бежевой плитке. Поток горячей воды обрушивается на мою дурную голову, и я уже готова стонать от блаженства, но мир вокруг опасно покачивается, и мне приходится сесть на пол, чтобы не грохнуться на кафель.
С четверть часа сижу, упёршись лбом в белоснежную стену, пока вода согревает мою шею и плечи, а таблетки начинают мало-помалу действовать. Откуда-то снизу доносятся приглушённые мужские голоса. Кажется, отец планировал сегодня посетить гольф-клуб…
Собираюсь с мутными мыслями и аккуратно поднимаюсь с пола, выдавливаю на ладонь немного шампуня с лёгким ароматом ванили и тщательно намыливаю волосы. Поразительно, но желудок, кажется, тоже пришёл в себя и активно урчит, требуя завтрак.
Не успеваю смыть пену, как снизу раздаётся непонятный грохот. Потом снова. И голоса мужчин переходят на повышенные тона. Замираю от растерянности. Через несколько секунд кто-то агрессивно стучит в дверь. Именно агрессивно. Удары кулаком по деревянной поверхности эхом отзываются у меня в голове.
Проворно смываю остатки шампуня, а дверь тем временем сшибают с петель, и тяжёлые, несомненно мужские шаги оповещают меня о незваном госте.
– Одевайся. У тебя минута.
От накатившего ужаса я совершенно забываю, что стою голая под тёплыми струями воды, и оборачиваюсь на низкий мужской голос. В нескольких ярдах от меня, скрестив руки на груди, возвышается незнакомец в чёрной рубашке и синих джинсах.
– Что… – с моих губ почти беззвучно слетает одно-единственное слово.
– Тридцать секунд, – безэмоционально произносит он. – Иначе я вытащу тебя отсюда в чём мать родила.
Ему вторит шокированный голос отца с первого этажа:
– Не трогайте Реми!!!
Удар. Болезненный стон…
Я, словно загипнотизированный зомби, выхожу из душевой и дрожащими пальцами натягиваю первые попавшиеся под руку слипы.
– Десять секунд.
Кажется, у меня проблемы. В ход идёт розовая футболка, которая мгновенно прилипает к мокрой коже. За ней – серые спортивные штаны.
– Время вышло.
– Можно обуться?
Незнакомец цокает языком и подступает ко мне. Его тёмные брови сведены к переносице, но выражение лица – совершенно невозмутимое.
– Пять, четыре…
Я резко приземляюсь на кровать и молюсь богу, чтобы под ней оказалось хоть что-то…
– Три, два…
Кеды! Спасительные старые кеды, которые, слава небесам, горничная не успела выбросить в процессе очередной уборки. Впихиваю мокрые ступни в тканевую обувь, пятки, естественно, не успеваю поправить.
– Один, – горячая мужская ладонь мёртвой хваткой цепляет меня за локоть и грубо поднимает с кровати.
– Ай! – дикая боль пронзает до самой лопатки, и я пискляво всхлипываю.
Брюнет делает пару шагов, но внезапно останавливается.
– Где твой телефон?
Я словно по команде осматриваюсь в поисках своего айфона в нежно-голубом чехле и каким-то чудом вспоминаю…
– Под подушкой.
Он совершает ошибку. Отпускает мой локоть и отворачивается к изголовью кровати. А я совершаю ещё бо́льшую ошибку и, схватив с консоли хромированный подсвечник, пытаюсь огреть им своего похитителя по незащищённому затылку, но банально не дотягиваюсь до его роста, а дрожащая рука вместо весомого удара безобидно тюкает смертельным орудием по мужским рёбрам. Чёрт.
Реакция у него, однако, мгновенная. Секунда, и подсвечник летит в открытое окно, а я с пронзительным криком сгибаюсь пополам от заломленной руки.
– Нет!!! Отпусти!!!
– Сама виновата.
Сквозь пелену слёз и судороги успеваю заметить, как мой телефон оказывается у него в кармане, а затем чуть ли не кубарем лечу из комнаты в коридор.
– Пожалуйста, нет!!!
Мой лоб не сталкивается с холодно-бежевой венецианской штукатуркой только потому, что незнакомец успевает схватить меня в полёте за мокрые волосы. Я лишаюсь равновесия и заваливаюсь набок.
– Нет… – истерика и дикая паника наконец-то прорываются сквозь хмельной гипноз, и я всем телом трясусь от ужаса. – Я не хочу! Отпусти!..
Глава 2
Реми
Ему плевать. Он волочит меня по коридору, словно большой мешок мусора. Я бьюсь коленями и локтями о стены и мебель, истошно кричу и окончательно теряюсь в пространстве.
– Прекрати, – на верхней ступени белоснежной широкой лестницы он без особого труда подхватывает меня и забрасывает себе на плечо, в которое я чертовски больно упираюсь животом и тут же ударяюсь носом в его спину.
– Реми… – слышу безвольный стон отца, но из-за длинных волос ничего не вижу, кроме ног похитителя в чёрных ботинках на грубой тракторной подошве.
– Папа?.. – еле мычу не в состоянии сделать вдох. – Что происходит? Кто это?!
Наконец меня ставят на ноги, и я надрывно откашливаюсь. Волосы мелкими прядями противно прилипают к лицу, всё тело ломит, а во рту пересохло. Я вжимаю шею в плечи и нервно осматриваюсь…
– Папа?!!
Мой отец сидит в кресле посреди гостиной с разбитым лицом. Тёмно-алая кровь из припухшего носа сочится на подбородок и стекает на бирюзовую рубашку, расплываясь огромным безобразным пятном.
– Прости, Реми… – захлёбываясь, шепчет он. – Прости меня…
– Довольно нежностей, – от стеклянной двери, ведущей к заднему двору и бассейну, отходит мужчина под шестьдесят, немного старше моего отца.
Безупречная строгая стрижка, расслабленный вид, светло-серый костюм с несколькими каплями крови на правом рукаве. И я догадываюсь, чья она.
– К-кто вы так-кой? Ч-что вам нужно?
– Здравствуй, Реми, – мужчина неторопливо приближается ко мне вплотную.
– Не надо… – стонет отец. – Она же не виновата…
Но наш нежданный гость будто не слышит его и продолжает:
– Я Дэвид Картер.
Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт. Дэвид чёртов Картер… Тот, кто держит в кулаке едва ли не весь Бостон. Я с трудом сглатываю от новой волны ужаса.
– Красивая, да? – он дёргает меня за подбородок и оглядывается на остальных присутствующих.
Мужчины насмешливо кивают в ответ.
– Нет! – отец отчаянно дёргается вперёд, но охранник Картера мощной лапищей усаживает его обратно. – Только не Реми! Я верну тебе деньги! Дэвид, я же всегда платил!!! Не надо! Не трогай её!
От ужаса осознания мои ноги вмиг становятся ватными, я беспомощно взмахиваю ладонями и оседаю в полуобмороке. Только не это… Меня под мышки подхватывают чьи-то руки. Видимо, те, что стащили вниз.
– Уймись, Адамс, – раздражённо хмыкает серый кардинал столицы Массачусетса. – Я не собираюсь пускать девчонку по кругу. Мы поступим иначе.
– Как? – вопрос отца обречённо слетает с его окровавленного рта сдавленным свистом сбившегося дыхания.
– Полюбовно, – Картер самодовольно усмехается и в течение нескольких секунд раскуривает пухлую сигару. Потом машет своим людям и, не оборачиваясь, устремляется к выходу. – По машинам, мы тут закончили. Стивен, отвечаешь за девчонку головой.
– Ага, – раздаётся у меня над ухом.
Стивен. С этой минуты – самое ненавистное имя в моей жизни. Сразу после Дэвида.
Я беспомощно оглядываюсь на отца. Опустив голову на ладони, он еле слышно воет, но уже не предпринимает никаких попыток меня спасти.
* * *
– Двигайся, – Стивен заталкивает меня на заднее сиденье чёрного «Гелендвагена» и усаживается рядом. – Ещё одна глупость, и ты сильно пожалеешь.
Наши взгляды пересекаются на мгновение. Его глаза цвета ледяной стали равнодушно скользят по моему лицу и ниже, по мокрой футболке с дурашливой надписью и котиком-единорогом.
Я непроизвольно вскидываю руки и пытаюсь закрыться от него, но Стивен без особого интереса отворачивается и даёт команду водителю. Всю дорогу мы едем молча.
Летние улицы Бостона бесконечной чередой сменяют друг друга под моим пустым взглядом: элитный пригород с роскошными коттеджами и стриженными газонами, деловой центр с высотками офисных зданий и сверкающими витринами магазинов, раскидистые деревья всех оттенков зелёного за кованой оградой Бостон-Коммон… Мы проезжаем весь город насквозь и оказываемся в Чарльзтауне. Этот район не спутать ни с чем: старейший и один из богатейших… Позади остаётся густой сквер. За ним – второй. Я перестаю ориентироваться в пересечении улиц и отчаиваюсь понять, куда меня везут.
В салоне раздаётся одна из стандартных мелодий айфона, и Стивен достаёт свой гаджет из заднего кармана джинсов.
– Да. Да, – мельком смотрит на меня и снова отворачивается к окну. – Нет. Уверен. Тогда зачем спрашиваешь? – нажимает отбой и замолкает.
Наконец впереди показывается трёхэтажный особняк из тёмного кирпича, окружённый густой растительностью. «Гелендваген» замедляется, водитель включает поворотник. Приехали…
Безупречно гладкая широкая подъездная дорога делает большой крюк. Внедорожник плавно объезжает гигантскую клумбу с белоснежным фонтаном в виде юной девушки, держащей на плече амфору, и мягко тормозит.
Стивен первым выходит из машины и выжидательно сверлит меня своими чёртовыми пронзительными глазами.
– Тебе нужно особое приглашение?
– Нет, – я неуклюже сдвигаюсь по кожаному сиденью и на выдохе опускаю подошвы обуви на асфальт.
За время нашего путешествия волосы успели подсохнуть и теперь топорщатся небрежными прядями в разные стороны. Футболка из вымокшей превратилась во влажную и, кажется, больше не просвечивает, но мне всё ещё холодно.
– Вперёд, – скомандовал Стивен, и мне приходится первой подняться по каменным ступеням к массивной двери, которая внезапно открывается в нескольких сантиметрах от моего носа.
Очередной мощный охранник молча зыркает на меня и переводит взгляд на Стивена.
– Всё нормально, – тот лишь отмахивается от бугая в чёрной футболке, входит следом и бросает через плечо: – Иди за мной.
Обхватив себя ладонями, я вынуждена подчиниться: страх, нервозность и полное непонимание происходящего выбили меня из колеи, а остатки похмелья лишили сил. Не думая ни о чём, я тупо пялюсь на мускулистую спину своего тюремщика, пока мы поднимаемся по лестнице на верхний этаж и идём вдоль светлого коридора. Наверное, нужно внимательно осматриваться и заранее примечать пути для побега, но моё сознание крепко вязнет в ледяной апатии.
– Тебе сюда, – Стивен открывает дверь и кивает в направлении какой-то комнаты.
Опасливо заглядываю туда: небольшая спальня, дорогой интерьер, но обстановка неожиданно уютная. Ведь до этого момента я была уверена, что меня поселят в холодном подвале без окон с деревянной лавкой вместо кровати.
– Ну? – мой тюремщик демонстративно посматривает на массивные наручные часы.
Я делаю пару шагов внутрь и оборачиваюсь, решившись на один-единственный вопрос:
– А что будет дальше?
– Свадьба.
Дверь перед моим лицом грубо захлопывается, а в замочной скважине отчётливо проворачивается ключ.
– Какая свадьба?..
Глава 3
Реми
Моя свадьба? С кем свадьба?! Зачем?!!
Я пулей мчусь к большому арочному окну и разочарованно всхлипываю: путь для побега преграждает кованая решётка. Замираю у подоконника и смотрю вниз. Передо мной открывается шикарный вид на старый, но поразительно ухоженный сад с переплетением гравийных дорожек, миниатюрными клумбами, ротанговой мебелью и тенистыми кронами деревьев. Тут и там мелькают охранники. Все вооружены. Я в неприступной крепости Дэвида Картера…
Побеждённо опускаю плечи и плетусь к застеленной бежевым бархатным покрывалом кровати. Спихиваю с ног кеды и сворачиваюсь калачиком. Напряжение долбит молотками по нервным окончаниям. Не выдерживаю и тихо шмыгаю носом, пока по щекам стекают слёзы отчаяния.
Что такого натворил мой отец? Почему Картеру понадобилось взять меня в заложницы? И что за чёртова свадьба?! Голова пухнет от количества вопросов, на которые мне едва ли кто-то ответит. Я не замечаю, как постепенно проваливаюсь в тревожную дрёму…
– Мисс? Мисс, просыпайтесь. Ваш ужин.
Я вздрагиваю и резко сажусь. Непонимающе оглядываюсь в незнакомой обстановке, пока моя хмельная память не возвращается вереницей жутких моментов этого дня.
– Мисс, с вами всё в порядке? – коренастая молодая мексиканка с подносом в руках вопросительно смотрит на меня, не осмеливаясь подойти ближе.
– Сколько сейчас времени? – спросонок мой голос звучит сипло.
– Шесть вечера.
Охренеть. Я проспала несколько часов! От подноса исходит приятный аромат, и мой желудок издаёт голодное урчание на всю комнату. Я жмурюсь от неловкости, а девушка, осмелев, проходит мимо и аккуратно ставит поднос на туалетный столик:
– Мистер Картер сказал, что есть вы будете прямо здесь…
– С чего он решил, что я вообще буду есть? – внезапный приступ бунтарства вспыхивает внутри меня ледяным пламенем.
– Так надо, мисс.
– Кому? Ему? Мне не надо!
Желудок снова предательски урчит, но я продолжаю уверенно смотреть на горничную.
– Простите, мисс, но мистер Картер сказал, что, если вы начнёте отказываться, он сам впихнёт еду вам в рот… – девушка виновато опускает голову, словно ей стыдно за слова хозяина дома.
– Мистер Дэвид Картер со своими громкими угрозами может катиться ко всем чертям!
– О нет! – мексиканка опасливо машет ладонями. – Это сказал мистер Стивен Картер! А с ним нельзя спорить! Поешьте, мисс. Так будет лучше для всех. Я же вижу, что вы жутко голодны…
– Ах, вот оно что… – я запрокидываю голову в запоздалом осознании: Стивен не просто тюремщик. Он – сын старика Картера. Или племянник? Они не слишком-то внешне похожи.
Следующая мысль пронзает мой истерзанный страхом мозг: свадьба! Неужели меня заставят выйти замуж за этого… Ну уж нет!
– Как тебя зовут?
– Мария, мисс.
Я вскакиваю с кровати и хватаю девушку за плечи:
– Мария, ты должна мне помочь!
– Помочь? Как? – её карие, почти чёрные глаза распахиваются от неожиданности.
– Мне нужно выбраться из этого дома. Как можно скорее! Тут ведь наверняка есть какой-нибудь чёрный вход? Неприметная служебная дверь? – я в накатывающей истерике стискиваю дрожащими пальцами горничную. – Мария, меня приволокли сюда против воли! По вине моего отца! Помоги мне, умоляю!
– Мария, вон, – позади раздаётся хладнокровный низкий голос, и я застываю, словно статуя.
– Простите, мисс, – мексиканка неловко улыбается и, высвободившись из моей хватки, тут же испаряется.
– Хватит истерить. Сядь и поужинай.
Поворачиваюсь к Стивену с острым желанием воткнуть вилку ему в глаз:
– Я не стану есть в этом доме.
– Не создавай себе лишних проблем.
– И замуж за тебя не выйду!
– Пф-ф… – он впервые улыбается. Хотя это больше похоже на ленивый оскал кровожадного хищника. – Я на тебе тоже жениться не собираюсь.
Его ответ вводит меня в замешательство:
– Но тогда… – панически моргаю. – Но…
– Сядь за стол и съешь свой чёртов ужин.
– Чья свадьба планируется?!
– Твоя.
– А кто жених?
– Не скажу, пока не поешь.
– Не поем, пока не скажешь.
Стивен раздражённо закатывает глаза и чешет пальцами переносицу.
– Условия здесь диктую я. Если через десять минут еда останется на подносе, сюда явятся мои охранники и накормят тебя весьма изощрённым способом.
Дурацкий желудок снова громогласно напоминает о себе и о том, что я не ела почти сутки. Стивен ухмыляется и покидает комнату.
– Время пошло.
Я беспомощно сжимаю кулаки под действием накатывающего обжигающими волнами бешенства. Но толку от этого ноль. Ненароком замечаю своё отражение в зеркале. Всхлипываю при виде жалкого зрелища. Реми Адамс, дочь Джорджа Адамса, известного бостонского бизнесмена, владельца сети автосалонов, двух крупнейших типографий и третьего по величине капитала застройщика на весь Массачусетс, стоит в мятых спортивках, идиотской розовой футболке на голое тело и напоминает огородное пугало. Волосы торчат в разные стороны, верхние веки припухли не то от похмелья, не то от пролитых слёз, губы высохли.
Ещё вчера жизнь казалась мне безмятежным раем. Отец оплатил аренду стильного ночного клуба, чтобы я отпраздновала своё девятнадцатилетие в компании друзей, а сегодня я бесправная пленница в доме одного из опаснейших людей Бостона. Супер…
Попытки пригладить волосы не принесли особого результата. Сдаюсь под натиском болезненных спазмов желудка и плюхаюсь на стул перед туалетным столиком. Поднимаю крышку с подноса и захлёбываюсь слюной. Огромная тарелка карбонары аппетитно дымится. Рядом тарелка поменьше, с живописной горкой «Цезаря», которую украшают шесть крупных креветок. На десертном блюдце поблёскивает шоколадной поливкой маффин, судя по цвету – черничный. Завершает композицию стакан капучино, чья пенка уже начала оседать.
Вздыхаю и принимаюсь обречённо накручивать пасту на вилку. Угроза накормить меня силой кажется максимально унизительной. Ладно, голодовка отменяется, но это не значит, что я окончательно сдаюсь…
Глава 4
Реми
К концу следующего дня заточения я близка к истерике. Моё одиночество нарушается лишь короткими визитами Марии, которая приносит еду, меняет полотенца в крохотной ванной и почти не разговаривает со мной. Единственное достижение – я разжилась щёткой для волос и смогла привести себя в божеский вид. На этом всё. Телефона у меня нет. Телевизор, висящий напротив кровати, не работает. Ни в тумбочках, ни в ящиках туалетного столика не нашлось ни одной книжки.
От невозможности отвлечься от назойливых мыслей я начинаю сходить с ума.
Августовское солнце неторопливо скользит к горизонту, и я не придумываю ничего гениальнее, чем придвинуть стул к окну и пялиться на дурацкий закат. Красиво. Но лучше от этого не становится.
Сзади раздаётся уже привычный звук отпирания дверного замка. Неохотно оборачиваюсь. Следом за Марией в комнату заходит Стивен Картер. Снова в чёрной рубашке, тёмных джинсах и грубых ботинках. Для родственника богача у него изумительно аскетичный гардероб.
Мексиканка шустро складывает на поднос пустые тарелки из-под моего ужина, оставляет на столике графин с питьевой водой и, улыбчиво кивнув мне, тут же убегает.
Брюнет наблюдает за её движениями, пропускает в коридор и запирает дверь. Я продолжаю безмолвствовать.
– У тебя минута, – он протягивает мой айфон.
– На что? – растерянно моргаю, глядя на свой же гаджет.
– Можешь позвонить отцу. Общение только на громкой связи. Без глупостей.
Я забираю смартфон и неприязненно вздрагиваю, коснувшись его пальцев. Стивен никак не реагирует и вальяжно разваливается на моей кровати.
Стискиваю айфон и гипнотизирую надпись «папа», пока комнату наполняют длинные гудки. Три, четыре, пять… Почему он не отвечает?! Вызов прерывается.
– Не судьба, – ухмыляется Стивен, готовый снова лишить меня единственной связи с миром.
Но дисплей вдруг оживает, и я успеваю ответить на звонок до того, как мерзкий брюнет приближается ко мне на расстояние вытянутой руки.
– Реми?! Это ты?!! – голос отца болезненно хрипит.
– Папочка, я в порядке…
– Господи, девочка моя. Я чуть не умер от ужаса… С тобой хорошо обращаются? Тебя кормят?
– Да, всё нормально. Как ты? – бросаю взгляд на Стивена с неприкрытым раздражением.
Он в ответ вскидывает бровь и размеренно трижды стучит указательным пальцем по циферблату часов. Моё время на исходе…
– Обо мне не беспокойся. Главное, береги себя.
– Папа, когда всё это закончится? Я хочу домой. Я не понимаю…
– Милая… – отец горестно вздыхает. – Обстоятельства складываются не лучшим образом.
– Скажи прямо! – я одновременно злюсь и нервничаю, ведь моя минута истекает.
– Боюсь, тебе не позволят вернуться. Но я постараюсь как можно скорее…
Мужская ладонь бесцеремонно выдёргивает айфон из моих рук и обрывает наш диалог.
– На сегодня всё.
– Да пошёл ты… – меня передёргивает от бешенства и бессилия.
– Не нужно грубить, Реми. В конце концов, в ближайшие пять дней только я решаю, будешь ты получать еду или нет. Привезут тебе что-то из вещей или нет. Сможешь ты воспользоваться душевой или нет. А за звонок отцу могла бы и поблагодарить, – он вставляет ключ в замочную скважину и плавно поворачивает его. – Возможно, ты не поняла, но это был жест моей доброй воли.
Сжимаю челюсти до боли в суставах и поднимаю взгляд с замка на Стивена. В каждом его движении открыто читается превосходство и тотальный контроль над ситуацией. Надо мной. Над моей грёбаной жизнью. Если бы силу ненависти можно было измерить по десятибалльной шкале, моя оказалась бы на отметке одиннадцать.
– До завтра, Реми.
В ответ я лишь шумно выдыхаю воздух через нос в надежде, что завтра случится гроза, и в Стивена Картера ударит дюжина молний, превратив его в горстку пепла.
Полночи лежу без сна. В голове крутятся обрывки фраз отца, Дэвида Картера и его родственника, ответственного за мой комфорт. В какой-то момент истощённый мозг цепляется за упомянутый Стивеном срок. Ближайшие пять дней… А что будет потом? Меня увезут ещё дальше? Продадут на каком-нибудь закрытом аукционе в рабство? Или случится та самая свадьба?
С горестным стоном переворачиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в мягкую подушку. Если отец не может меня спасти, то кто сможет? Да и кому я нужна… Накрываюсь одеялом с головой и мысленно утягиваю себя в детство, где мама ещё жива, где по воскресеньям к нам на семейный обед приезжают дед и ба. Где я ещё счастлива и не подозреваю, как судьба планирует шмякнуть меня с розовых облачков девичьих грёз об асфальт суровой реальности.
Вспоминаю наши улыбки, шутки, прикосновения и крепкие объятия. Запахи уютного застолья и звуки давно ушедших голосов. Они потихоньку убаюкивают меня. Небо над Бостоном начинает еле заметно светлеть, когда я наконец-то засыпаю.
* * *
– Мисс Реми, доброе утро…
Нехотя открываю глаза, избавляясь от лёгкой дрёмы.
– Что тебе нужно? – сонно разглядываю Марию, которая с каждым днём раздражает меня всё больше своей беспрекословной верностью безжалостному хозяину и не хочет помочь.
– Мистер Картер сказал передать вам это, – она аккуратно кладёт большой бумажный пакет на стул. На туалетном столике я замечаю уже принесённый ею поднос с завтраком.
– Что там?
– Э… Мне было не велено смотреть…
– Ладно, – цокаю языком и поднимаюсь с кровати.
Мексиканка прошмыгивает мимо и оставляет меня в одиночестве спальни.
Растираю лицо ладонями, зеваю, потому что ни хрена не выспалась, и опускаю глаза. В пакете лежит несколько зип-упаковок с одеждой. Это не мои вещи. Всё новое, с бирками.
– Да засунь себе… – у меня совершенно нет желания притрагиваться к подачкам семейки Картеров, даже несмотря на то, что от моей одежды начинает исходить не очень приятный запах.
Спихиваю пакет со стула. Он шумно опрокидывается, и всё содержимое рассыпается по полу, а из меня вырывается истеричный смешок: на дне лежало несколько комплектов нижнего белья. Кружево, шёлк. Эксклюзивная лимитированная коллекция от «Шанталь Томесс», классика от «Армани», и, конечно, не обошлось без поросячье-розовой коробки от «Ажан Провокатýр».
Однако смех буквально застревает у меня в горле, когда на пороге комнаты возникает Стивен, чья тёмная бровь вопросительно изгибается при виде разлетевшихся по полу шмоток. Мне конец…
В его стальных глазах застывает немой вопрос, а челюсти напряжённо сжимаются, демонстрируя раздражённые желваки.
– Я… Это случайно, – чувствую, как скручивается от страха позвоночник, и втягиваю голову в плечи. – Хотела переставить пакет и не удержала.
Чёртов Картер продолжает буравить меня взглядом. А я готова провалиться вниз на три этажа и ещё на шесть футов под землю. Туда, где в безмолвном покое разлагаются останки наших предков.
– Я правда нечаянно… – глупо лепечу и бросаюсь собирать упаковки с вещами.
– Обед в три часа дня. Я зайду за тобой в два пятьдесят пять, – дверь захлопывается, а мои дрожащие ладони снова роняют всё на пол.
Обед… Неужели мне позволят выйти из неприступной башни на свет Божий?
