Zitate aus dem Buch «Грозовой перевал»
Не знаю, мое ли это особенное свойство, но я редко испытываю иное чувство, кроме счастья, глядя на покойника на смертном одре, если рядом со мной нет обезумевших от горя и отчаяния близких. Я вижу покой, который не могут нарушить ни земля, ни ад, и чувствую уверенность в бесконечной и безоблачной загробной жизни – в той вечности, в которую вступили усопшие, – где безгранична жизнь в своем продолжении, любовь в своем сострадании и радость в своей полноте.
Мои самые большие несчастья в этом мире всегда были несчастьями Хитклифа, я видела и чувствовала это с самого начала. Главная идея моей жизни – он. Если все вокруг погибнет, а он останется, я все еще буду жить. А если все останется, а его не будет, вселенная станет для меня чуждым местом – мне будет нечего в ней делать.
Ты учила меня своею жестокостью – жестокостью и ложью. Почему ты презирала меня? Почему ты предала собственное сердце, Кэти? У меня нет слов утешения. Ты это заслужила. Ты сама убила себя. Да, целуй меня и плачь, исторгай мои поцелуи и слезы; в них твоя погибель, твое проклятие. Ты любила меня, так какое же право ты имела меня покинуть? Какое право – отвечай? Из-за жалкого чувства к Линтону?
Ее товарищ, немного помедлив, вышел следом, да и я собралась было за ними, но Хитклиф попросил меня остаться сидеть, где сижу. – Как плачевно все кончилось, да? – заметил он, поразмыслив над увиденным. – Абсурдное завершение моих неимоверных усилий. Я нахожу рычаги и мотыги, дабы разрушить оба дома, работаю над собой в надежде совершить подвиг Геракла и, когда все готово и все в моей власти, вдруг обнаруживаю, что мое желание сорвать кровлю с обеих крыш улетучилось! Мои старые враги так и не оде
Разумному человеку следует довольствоваться лишь собственным обществом.
в твоих руках. Ты говорила, что любишь меня, а значит, с тобой не случится ничего плохого. Ты ведь не уйдешь, добрая, милая, хорошая Кэтрин? Может, ты согласишься – и он даст мне умереть с тобой!
Когда тиран сокрушает своих рабов, они не восстают против него – они сокрушают тех, кто ниже их
убывающее здоровье. И все же мы могли бы жить вполне сносно, несмотря ни на что, когда бы не двое
Ему лет сорок – время умственного расцвета, когда мужчина едва ли станет питать иллюзии, что молоденькая девушка пойдет за него по любви; такие мечты утешают нас лишь в преклонные годы. А ей не дашь и семнадцати.
жестокость не отвратила ее. Быть может, в ней живет внутреннее восхищение жестокостью, лишь бы только страдать пришлось не ее драгоценной особе.
