Buch lesen: «Оборотни. Медвежья услада»
Пролог
– Госпожа, держитесь! Ох, мне… Держитесь крепче! Что вы делаете?!
Громкий визг служанки резанул по ушам, но Эви не обернулась. Прилипнув к окну, до боли в глазах вглядывалась в коричнево-зеленую массу.
Толстые стволы елей мелькали с ужасающей скоростью. Хрип лошадей, стук копыт и звериное рычание смешались в один непонятный гул, разбавленный пронзительными криками и лязгом мечей.
Разбойники!
Это они устроили засаду, но вместо ужаса Эви затрясло от нетерпения. Какая удача!
Внезапная атака – это отличный шанс, чтобы…
– Госпожа-а-а! – взвыла служанка, хватая ее за платье.
Эви раздраженно зашипела:
– Мне нужно видеть! Не трогай!
– Нечего смотреть, нечего! Морис сейчас выправит, скоро мост!
О да! Эви надеялась именно на это!
Карету подкинуло на ухабе, и девка с визгом отлетела в сторону. Упав на пол, забарахталась в сотне юбок и подъюбников.
– Помогите…ох! Помогите мне…
Как бы не так! Эта падаль только и делала что шпионила и докладывала отцу. Послала сигнал страже, когда Эви попыталась избежать ненавистного замужества! Так что пусть хоть сдохнет – ей все равно.
– … Ваш батюшка…
– Заткнись! – зарычала не хуже медведицы, с неприязнью разглядывая приторно-смазливое лицо отцовской любовницы. Одной из.
Как еще кобелиная сущность лорда Винтера не стала притчей во языцех? Ах нет, о чем это она! Очень скоро чернь будет мусолить слухи о том, что его старшая дочь выйдет замуж за мерзавца герцога Бэккита.
Станет второй женой!
Хоть двоеженство напрямую запрещено Церковью.
Эви снова взглянула на дорогу.
Стражники давно отстали. Наверное, отгоняли разбойников. Или просто сбежали. А впереди мост.
И, видит Пречистая, лучше утопиться в реке, чем безропотно принять роль породистой кобылы на случку.
– Госпожа!
Надрывный вой Присциллы хлестнул по ушам, смешиваясь с грохотом колес и свистом ветра. Распахнув дверь кареты, Эви выскочила на подножку.
Страх кружил голову, но отступать поздно! Стоило вспомнить слюнявые поцелуи герцога, его отвратительно-толстые губы и липкие от пота ладони, шарившие у нее в корсаже…
Под колесами застучали бревна моста. Взгляд лихорадочно метался из стороны в сторону, выискивая удобное место. Вот! Пора!
– Нет!
Дикий крик ударил в спину, и мир перед глазами завертелся. Эви било швыряло, кидало, и в какой-то момент затылок взорвался испепеляющей болью.
А перед глазами, будто в издевку, мелькнули последние, самые безрадостные дни.
Глава 1
( двумя неделями ранее )
– Эвелина…
Голос матушки звучал негромко, но Эви застыла, так и не донеся до рта кусочек мяса. Если уж леди Анабель решила заговорить во время трапезы – ничего хорошего не жди.
– …завтра к нам в замок приезжают гости, – матушка чопорно промокнула губы салфеткой. – В связи с этим я запрещаю тебе сегодня посещать библиотеку. Выспись как следует, чтобы не пугать достопочтенного герцога Бэккита бледным видом.
Аппетит моментально испарился. Эви затравленно покосилась по сторонам, но отец и младшая сестра делали вид, что заняты едой. Как обычно.
– Хорошо, матушка, – вытолкнула из себя, опуская серебряную вилку обратно в тарелку.
Герцог Бэккит! А она-то думала, что день не может быть хуже.
– И ешь как следует! Ты чрезмерно худа.
Кто бы говорил! Матушка вообще плоская, как доска. Некогда хорошую фигуру иссушили роды и неудачные беременности. В корсаж она подкладывала тряпки, а на зад навешивала маленькую подушечку, чтобы придать телу хоть какие-то формы.
Единственной пышностью леди Анабель могла по праву считать волосы цвета густого меда и, может быть, губы. Хотя и они порядком увяли от постоянной краски.
– Ты не слышала, что сказала твоя мать?
О, а вот и отец голос подал.
Эви быстренько сунула в рот несчастный кусочек мяса.
Злить лорда Винтера – себе дороже. Однажды он ударил так, что Эви едва не отправилась на тот свет. Пришла в себя после трех дней беспамятства и первое, что услышала:
– Ты же понимаешь, что сама виновата.
Горькая обида сдавила горло, мешая проглотить пищу.
Наверное, именно в тот день маленькая Эвелина Винтер поняла: порой, мать и отец – это всего лишь слова.
Никто не собирался жалеть ее и тем более любить. Только бабушка всегда защищала, а как ее не стало – родители совершенно взбесились. Начали поднимать руку.
Почти десять дней Эви приходила в себя – разбитая голова заживала плохо. И несколько месяцев пряталась в замковой библиотеке, пытаясь справиться с так и не зажившей душевной раной.
Именно в те дни она познакомилась, а потом и подружилась с Ульрихом.
– Благодарю за трапезу, – отодвинула тарелку. – Могу я идти?
Матушка бросила беглый взгляд на отца, но тот уже присосался к кубку, уделяя куда большее внимание вину и смазливенькой служанке, вертевшейся рядом.
– Иди, – разрешила, слегка поморщившись. – И помни насчет библиотеки.
Как тут забудешь!
Эви выскользнула из-за стола и, подобрав юбки, поспешила к выходу.
Пусть лучше она будет сидеть в комнате, чем наблюдать, как отец лапает очередную потаскуху, а мать делает вид, что ничего не замечает.
Сразу после похорон бабушки Лорд Винтер перестал соблюдать хотя бы видимость приличий и потрахивал служанок в свое удовольствие, при этом не забывая пытаться зачать наследника.
От омерзения Эви передернула плечами.
Знать, что твой муж таскается за любой доступной юбкой, и при этом с невозмутимым видом поучать дочерей смирению и женской мудрости! Иногда Эви казалось, что матушка не в себе. Или действительно верит, что ее слово хоть что-то значит в этом доме… Как бы не так!
Подарки и деньги перепадали служанкам куда чаще, чем законной жене, с которой лорд Винтер, к тому же, требовал отчет за каждый грош.
Кстати, об отчетах… Эви с тоской посмотрела в сторону коридора, ведущего в библиотеку. Ульрих наверняка ждет ее. Скоро конец лунного цикла, доходы замка нуждаются в пересчете.
Эви очень нравилось помогать старому казначею, который служил еще и библиотекарем.
Он-то и познакомил маленькую Эви с дивной наукой о достатке и расходах.
Конечно, ее никто не допускал до важных расчётов, но Ульрих показывал, как можно обходиться с податями, чтобы их хватало на целый год. Наверное, он был единственным, кого хоть немного уважал лорд Винтер.
Ульрих был очень хорош в своем деле. И Эви решительно не понимала, что он забыл в замке лорда Винтера. Пусть казначей и отговаривался тем, что бабушка однажды взяла с него слово приглядывать за замком.
Эви с тоской оглядела мрачные каменные стены и унылые картины, висевшие то тут, то там. В конюшне куда красивее! Отец страстно любил лошадей, тратя и без того небольшой доход на породистых скакунов и дорогую сбрую.
А то, что сам в сарае жил, хоть и каменном, – это его не волновало.
Добравшись до своей комнаты, Эви с силой толкнула дверь и чуть не заорала. От радости.
– Ульрих! – шепнула, прижимая руки к груди.
Старик с трудом встал на ноги и поклонился. Вернее, попытался – его вечно сгорбленная спина едва гнулась.
Эви юркнула в комнату и плотнее закрыла дверь.
– Сядьте, прошу вас! – подбежала к мужчине и помогла устроиться в кресле.
А сама села напротив, расправляя муслиновые юбки.
Ненавидела эти пышные платья и тугие корсеты! В столице давно отдают предпочтения куда более легким одеждам. Но матушка оставалась непреклонна.
– Юная госпожа, – улыбнулся Ульрих, поправляя чопорный серый камзол. – Я надеялся на встречу… В библиотеке слишком тихо без ваших песен.
Эви зарделась.
Время от времени она напевала под нос, помогая сортировать книги. Ульрих любил опрятность, будь то цифры, буквы или вещи.
У него она училась не только грамоте, но и порядку. Сестра считала это глупостью. Служанки уберут в комнате, стоит только пальцами щелкнуть, однако Эви доставляло удовольствие лично заботиться о вещах. И о книгах.
Матушка смотрела на это снисходительно. А вот за визит Ульриха могла и высказать. Причем не дочери – леди Анабель Винтер терпеть не могла старика по непонятной причине. Но казначей выглядел безмятежно.
– Я принес вам несколько забавных вещиц, юная леди, – проскрипел, глазами указывая на лежавшую у окна сумку. – Посмотрите.
Этот приказ Эви исполнила с радостью.
– Сказания варваров! – ахнула, доставая книжку.
Очень тонкая и в кожаном переплете – ее будет легко спрятать под подушку. А что это там еще… Эви без стеснения запустила руку глубже в сумку и ухватила гладкий пузырек.
– Светлячки! – прошептала, не веря своим глазам.
– Кхе-кхе… Не просто светлячки, юная леди. Это златобрюхие жужел и цы.
О, Пречистая! Эви перевела восхищенный взгляд на казначея. Жужел и цы! Они светят так же ярко, как свеча!
– Спасибо, Ульрих, – прошептала растроганно. – Но где ты их достал?
Эта редкость водилась лишь в самых дремучих лесах, вдалеке от человеческого жилья. Жужелицы очень капризны и плохо размножаются в неволе.
– Купил у проезжего торговца, юная леди. Вчера была ярмарка, помните?
Разве она могла забыть? Родители отказали в посещении «сборища черни», и ей весь день пришлось провести в опустевшем замке – прислуга сбежала на вечерние гуляния. Даже им полагался выходной. А леди Эвелин Винтер страдала над рукоделием.
– Помню, – вздохнула тихонько.
– Там мне и попалась эта книга. Я решил, что она может быть вам интересна.
О, еще как может! Больше счета Эви любила сказки. Особенно про дикие поселения людей, все еще живших в лесах Равильской Империи. Их называли варварами. Они действительно существовали. Однако очень редко выходили к городам для торговли.
Одно время прадед Императора пробовал подчинить их себе. И проиграл. Крепкие, словно вековые деревья, варвары умело использовали лес как союзника.
Где их поселения – никто не знал, а войско быстро уставало бродить по топям и непролазным чащам, время от времени подвергаясь внезапным атакам. Поговаривали, варвары умели приручать даже медведей, чтобы использовать их в битвах.
Через пару лет народ начал ворчать, да и знать проявила недовольство. Зачем пустые хлопоты? Варвары не угрожал городам, время от времени доставлял в качестве подати прекрасную пушнину и оружие. Не лучше ли жить мирно? Однако иногда стычки все же случались…
Эви тихонько вздохнула, оглаживая книгу.
– Увидеть бы их хоть одним глазком…
Ульрих тихонько засмеялся:
– Это легко, юная леди. Просто взгляните на Густава.
Эви раскраснелась пуще прежнего.
Густав – один из конюхов их замка. Плечистый, светловолосый, с зычным голосом и по-мужски красивым лицом. Ох, не одно сердце разбилось вдребезги и осыпалось крошкой у его ног. Но мужчина мечтал лишь об одном – купить вольную и уйти жить в леса.
Полукровок варвары иногда принимали, а вот обычных людей – нет.
– Он многое взял от своей матери, – возразила тихо. – Говорят, дети леса еще крупнее и выше.
– Многое болтают, госпожа. Откуда нам знать правду…
И Ульрих с кряхтением поднялся на ноги.
– Пойду, пожалуй. Но будьте аккуратны. Книга не любит дневного света.
И ушел. А Эви поскорее спрятала книгу и баночку с жужелицами в тайник под комодом. Сама его сделала! Сразу после того как Присцилла – ее новая служанка – донесла отцу, что его дочь смеет читать по ночам.
– Белобрысая сука, – прошипела сквозь зубы Эви, плотнее закрывая тайник.
Эту стерву отец привез прямиком из столицы. Рожа у девки была самая невинная, но повадки отменной крысы. Жаль, что Эви это поняла слишком поздно – когда однажды ночью к ней нагрянули родители и своими глазами убедились, каким «непотребством» занимается леди Эвелин.
Стоило ли говорит, что всыпали ей как следует.
Эви давно научилась терпеть порку с самым безразличным видом. Но только потому, что отца это бесило до невозможности.
– Госпожа? – прозвенел за спиной мелодичный голосок.
Пришлось стиснуть зубы. Присцилла всегда входила без стука. Как хорошо, что Эви успела спрятать подарок Ульриха и сесть к окну, делая вид, что занята вышивкой.
– Я принесла вам отвар, – проворковала тварь, подкрадываясь к ней и ставя поднос на стол.
Нужно попробовать… Наверняка это прислала матушка.
Эви молча пригубила питье. Вернее, сделала вид.
Присцилла поняла, но ничего не сказала. Уселась рядом и достала из корзиночки вышивку.
Эви с отвращением глянула на точеный профиль служанки. Присцилла напоминала ей фарфоровую куклу, набитую вонючими тряпками. А ведь однажды думала, что хуже прежней надзирательницы – старой грымзы Сель – никого не найти.
Ну и как теперь дождаться, пока Присцилла уснет?
Эви плотнее стянула губы. Дождется! Служанка спала в отдельной комнате… Все для того, чтобы отец мог в любое время навещать своих ненаглядных потаскушек.
Может статься, что Присцилле сегодня придется отрабатывать за теплое местечко при замке.
Эви вздохнула и, ткнув иглой в ткань, попыталась сосредоточиться на вышивке.
Однажды она покинет этот замок. И постарается никогда не возвращаться.
Глава
– Госпожа, не вертитесь. Ох, ну что за…
Служанка прикусила язык, напоровшись на тяжелый взгляд Эви.
И правильно сделала. Сон всего в несколько часов не способствует хорошему настроению. Эви была готова убивать! И начать с Присциллы. Эта сука шуршала в своей комнате почти до полуночи!
Ах, ну почему в этот раз отец решил оставить шлюху без внимания? Обычно после вечерних «работ» гадина засыпала быстро.
– Персиковый цвет так подходит вам, госпожа! – ахала вторая служанка, воюя со шнуровкой корсета.
Эви мрачно покосилась на зеркало.
Да уж… Матушка расстаралась на славу, выдав лучше платье из муслина и шелка. Может, в иное время Эви бы слегка помодничала, любуясь искусной вышивкой и не слишком тяжелым фасоном, но сейчас единственное, чего ей хотелось, – упасть носом в подушки и как следует выспаться.
А еще сделать вид, что лорда Бэккита не существует.
Эви передернула плечами от омерзения.
– Госпожа! – хором взвыли служанки.
– Заканчивайте уже!
Надоело торчать посреди комнаты, будто статуя!
Еще и волосы пришлось укладывать… Эви едва сдержалась, чтобы не почесать затылок. Своей карамельно-медовой гривой она была обязана матушке. Дивное богатство, но таскать его на себе – сущее наказание.
После смерти бабушки отец приказал Эви отращивать волосы, и теперь грива спадала до самых ягодиц.
Обычно Эви носила косы, обернутые вокруг головы короной, однако сейчас ей изобразили нечто из локонов, хитрых переплетений, да еще и цветы вплели. И, чтобы держалось крепче, сбрызнули медовой водой.
Кожа ужасно чесалась!
– Готово! – радостно взвизгнули служанки, отступая на шаг.
Эви снова взглянула в зеркало. Отражение зыркнуло на нее огромными светло-карими глазищами и скривило пухлые губы.
Экая красавица! Прямо как товар на продажу…
По спине протянул липкий холодок.
Последнее время герцог Бэккит зачастил.
Нет, он, конечно, друг отца и крестный ее младшей сестры, и все же подозрительно. Не может же лорд Винтер отдать законнорождённую дочь в любовницы? Герцог Бэккит уже женат.
– Извольте примерить гарнитур.
Присцилла, вертевшаяся рядом, сунула ей под нос плоскую коробочку. Отказываться Эви не стала – все равно придется надеть.
Когда она цепляла последнюю подвеску, в комнату заглянула матушка.
Увидев ее, на мгновение изменилась в лице, но тут же стала привычно холодна.
– Уже готова? Славно… Идем.
И глянула почему-то на Присциллу. Та отвела взгляд, но не упустила возможности расправить плечи, демонстрируя пышный бюст.
Матушка злобно прищурилась, но ничего не сказала и исчезла за дверью. Подобрав юбки, Эви поспешила следом. Чем быстрее начнется эта дурацкая встреча, тем быстрее закончится.
Герцог Бэккит уже ждал их в главной зале.
Эви огляделась по сторонам, но не заметила его жены. Вышла подышать воздухом? Помнится, герцогиня Элизабет страдала мигренями и, как следствие, дурным настроением.
– Юная леди, – первым подал голос герцог, – с каждым днем ваша красота все ослепительнее. Мое внимание сегодня только для вас.
И мужчина подошел к ней, намереваясь поцеловать руку.
Эви мысленно скривилась. Вроде бы герцог выглядел неплохо. Подтянутую фигуру подчеркивал шитый золотом черный костюм. Черты лица тоже гармоничны, но эти чересчур полные губы да еще масляный блеск серых глаз вызывали непонятное ей самой омерзение.
Как будто за приятным фасадом пряталась гниль.
А еще эти фразочки на грани приличий… Где-то рядом бродит законная жена! А он толкует о внимании к другой.
– Благодарю вас, герцог, – изобразила улыбку. – Но, боюсь, герцогиня Бэккит…
– Осталась в замке, – невежливо закончил мужчина. – Нам никто не помешает.
А вот сейчас Эви стало не по себе.
Что значит «не помешает»? И эта противная ухмылка – она слишком… двусмысленная. Эви затравленно глянула на отца, но тот не обращал на них внимания.
Так… Ей срочно нужно придумать причину, которая позволит сбежать. Слова на родителей не подействуют, ложь о здоровье – тоже. Ей скорее позволят обделаться прямо за столом, но не выпустят раньше окончания ужина.
Может, пораниться ножом? Хм, это мысль.
Герцог подвел ее к столу и помог сесть.
По обнаженному плечу скользнули противно-мягкие пальцы.
Эви дернулась, и мужчина тут же отступил. Но не ушел, а сел рядом.
Пречистая!
Эви рассчитывала, что хотя бы на время трапезы ее оставят в покое.
Сестра, устроившаяся напротив, сдавленно фыркнула.
Не то чтобы из-за злости – на удивление, Бэлла росла довольно спокойной и, можно сказать, безразличной ко всему. Но иногда любила пакостить, как все подростки.
И все же с ней хотя бы можно было договориться.
А вот родители, кажется, придумали очередную гадость.
И Эви уже понимала, какую.
– Вина? – проворковал герцог, подхватывая стоявший перед ним кувшин.
– Благодарю, но я не могу выносить спиртного.
Вранье, конечно. Эви пробовала вино. Тайком. Но не нашла в нем прелести.
– Похвально, похвально… Я тоже думаю, что женщина не должна быть склонна к употреблению…
Проклятье! Нужно было вылакать сразу весь кувшин.
– … Ведь крепкие напитки вредят хрупкому организму, а это недопустимо, – продолжил разглагольствовать Бэккит. – Удел женщины – родить как можно больше наследников своему господину. Вы хотите детей?
Она хочет, чтобы один напомаженный жабий выродок исчез, заодно прихватив ее родителей, но Эви позволила себе лишь пространное:
– Не думала об этом.
В это время служанка поставила перед ней первое блюдо – суп с трюфелями. Редкостная дрянь.
Мало того что бульон пах очень… специфически – болотной водой и тиной, – так и выглядел он соответствующе. Но почему-то считался деликатесом.
– Достопочтенная леди Винтер, – слащаво протянул герцог, – ваша кухня вне всяких похвал.
Эви едва заметно поморщилась. Врет и не краснеет. Впрочем, ее это не касается. Мужественно зачерпнув густого варева, она оправила в рот первую ложку.
Еще и специй чрезмерно!
Но приходилось есть. Герцог рядом вполне бодро опустошал свою супницу, время от времени нахваливая изысканный вкус.
От его откровенной лести матушка разрумянилась, а отец нервно поджал губы. Несмотря на кобелиный нрав, он был до жути ревнив и не упускал возможности поучить жену «уму-разуму».
После таких «разговоров» леди Винтер порой несколько дней не покидала своих комнат.
Сердце болезненно сжалось.
Несмотря на все презрение к родительнице, Эви не могла оставаться к происходящему равнодушной. Но чем она могла помочь? Разве что некоторое время вести себя с матерью ласковее, чем обычно. До первой ссоры.
– Думаю, самое время передохнуть, – проскрежетал лорд Винтер, нарочно громко отодвигая кресло.
Эви отложила ложку. Какое счастье – больше не нужно впихивать в себя эту гадость.
Но в следующее мгновение она горько пожалела, что рядом не стоит еще несколько тарелок супа. Она бы съела их все! Потому что…
– Эвелин, проводи герцога в наш сад. Покажи ему новую оранжерею.
… Потому что отцу вздумалось швырнуть свою дочь прямо в лапы нагло ухмылявшегося герцога.
***
– Прекрасные цветы. Но они не сравнятся с вашей красотой, дорогая Ви-ви… Разрешите называть вас так?
Эви затравленно кивнула. Плевать на слащавое прозвище. Гораздо больше ее нервировал герцог, сидевший намного ближе, чем это допускали приличия.
– Вы… вы уже отдохнули? – кашлянула, пытаясь отодвинуться дальше, но ручка скамейки давно упиралась в поясницу.
Мужчина плотоядно хмыкнул, придвигаясь еще на дюйм ближе.
– Милая Ви-Ви, вы такая резвая. Признаться, я ценю это в женщинах. Подвижным дамам проще выносить ребенка…
Да что он заладил про детей?! Пусть делает их со своей женой!
– … Моя дражайшая супруга всегда была нежным цветком, – будто прочел ее мысли герцог. – Она предпочитает проводить время за чтением богословских книг. Клянусь, иногда мне кажется, что я женился на монашке… А вы любите читать? – накрыл своей ладонью руку Эви.
Она вздрогнула от омерзения. Как будто в вареный студень вляпалась! Попыталась выдернуть пальцы, но герцог схватил неожиданно крепко.
– Герцог Бэккит, я… М-м-м!
Замычала от ужаса, когда мужчина бросился вперед, впиваясь в ее губы.
Рот наполнил солоноватый привкус прокушенной губы. Как животное, эта сволочь укусила, пытаясь вклиниться слюнявым языком в ее рот.
Эви что есть сил заколотила по мужским плечам, но ублюдок навалился всем весом. Тяжелая тварь!
Паника прокатилась по телу волной озноба. Эви чуть не стошнило, когда Бэккит рванул корсаж, пытаясь добраться до груди.
Барахтаясь в юбках, она пыталась сбросить с себя негодяя, но тот распалялся все больше.
– Норовистая кобылка! – прохрипел, отрываясь от ее искусанных губ. – Люблю таких!
– Помогите!
Заорала что есть мочи, но ее снова заткнули поцелуем.
И в этот раз она ухитрилась сжать зубы так, что стонал уже Бэккит.
– Сука! – зашипел ублюдок.
И, вцепившись в ее волосы, ткнул кулаком в бок так, что суп все-таки выплеснулся наружу.
Никогда Эви не думала, что будет извергать обед с таким наслаждением!
– Вот тварь! – герцог вскочил на ноги и принялся рвать листья, чтобы оттереть со штанов пятна. – Грязная девка!
Эви дрожащей рукой утерла губы и попыталась встать.
Голову повело с такой силой, что она тут же рухнула обратно.
Нет! Ей надо бежать! Но ноги подкашивались, а перед глазами плыло.
Воспользовавшись заминкой, герцог ухватил ее за подбородок и сжал так, что слезы брызнули.
– Готовь приданное, Ви-ви. Сегодня твой отец даст согласие на свадьбу, а через десять дней ты будешь лежать на брачном ложе. И поверь, я с тебя не слезу, пока твое брюхо не начнет раздуваться от беременности. Родишь столько детей, сколько я захочу.
И, оттолкнув ее, ублюдок направился к выходу.
А Эви без сил сползла на землю и все-таки заплакала.
Ей конец!
