Buch lesen: «Зулейка Грин: Мост»
Я не буду проделывать старый трюк с вступлением, предисловием и прологом, призванный внушить читателю, насколько хороша книга, попавшая ему в руки. Приступлю сразу к делу. Да и времени нет на реверансы.
Я часто думаю, а зачем я вообще пишу? Какой в этом смысл, если я даже не уверена, что мои книги увидят свет? Что за упорная сила заставляет меня регулярно записывать мысли на бумагу?
Сейчас только до меня дошло. Я совершаю путь. Нахожусь на пути эволюционирования. И как на любом незнакомом пути делаю метки, расставляю вешки, описываю свой опыт прохождения этого пути. Может быть, когда-нибудь появится человек, вознамерившийся пройти подобный путь, и тогда подсказки из моего опыта смогут оказаться для него полезными.
Когда я писала свою первую книгу, у меня была острая потребность поделиться испытаниями, выпавшими на мою долю, а также пожаловаться на жестокий и несправедливый мир. Но шло время, и к моему тайному сожалению оказалось, что я не являюсь единственной и исключительной личностью, преодолевающей и переживающей превратности бытия. Оказалось, что вся земля населена такими страдальцами. На этой планете большинство людей проходят свой личный ад, время от времени изображая жизнелюбие.
Я могла бы также для пущей важности еще и добавить, что книга основана на реальных событиях, но предпочту это право – решать, где правда, а где вымысел – целиком и полностью передать читателю.
Некоторые из нас начинают вспоминать и узнавать шокирующую правду. Но эта правда не для всех. Узнай ее человечество, на земле начнется невообразимый хаос, и опять разразится планетарная катастрофа. Знание правды не всегда является благом. Далеко на всегда. И уж точно, не я буду вестником этой правды и причиной катастрофы.
ЗУЛЕЙКА ГРИН: МОСТ
Если лев не научится писать, все истории
будут про охотников.
(Африканская пословица)
Мост – это сооружение, которое служит для объединения разных точек пространства, разделенных какими-либо преградами: рекой, пропастью, скалами или оврагами. Чтобы возвести мост, его сначала проектируют с учетом всех особенностей рельефа и ландшафта местности, а также с учетом назначения моста – пешеходный мост, транспортный, грузовой или железнодорожный, либо то и другое вместе. После того, как мост спроектирован, за расчеты принимаются инженеры, конструкторы и специалисты. Они рассчитывают каждый кубический сантиметр поверхности моста, материал, из которого он будет изготовлен, количество необходимых строителей и рабочих, примерную стоимость оборудования и материалов, виды строительной техники и так далее.
После тщательной подготовки, собственно, и приступают к строительству моста, которое начинается с возведения опор – железобетонных устоев и быков. Опоры устанавливаются с двух противоположных точек, к которым должен протянуться мост. После того, как все опоры будут построены, на эти опоры ложится покрытие моста. Для этого с каждой стороны моста по опорам с помощью специальной техники надвигается пролетное строение. Две половинки моста наконец встречаются посередине и под торжественные звуки фанфар и дребезг бутылки шампанского соединяются. Затем мост проходит проверку на прочность, испытывается различными техническими средствами и запускается в действие.
Мост – это символ объединения и благополучия, он служит процветанию и прогрессу. Количеством и качеством мостов можно определить степень развития и благополучия той или иной страны или города. И наоборот, когда разрушаются мосты, это говорит об упадке и деградации.
Кто-то должен строить и возводить мосты, чтобы объединить разделенных и соединить разлученных, чтобы расширить рамки пространства для жизни и творчества. Даже такой непрактичный и бесполезный мост из радуги объединяет всех людей разных культур и идеологий великолепием своих семи цветов спектра и безупречной красотой.
1
В Вене есть один маленький неприметный магазинчик. Он расположен в старинном здании с вычурной архитектурой в стиле барокко. Здание находится на тихой улочке, которую изредка минуют вездесущие туристы, фасад его окрашен в бледно-серый цвет, ничем не примечателен и особо не выделяется на фоне других старых исторических зданий. Лишь при пристальном наблюдении можно установить, что в нижней части здания находится магазин, об этом говорит полустертая вывеска над широкой дубовой дверью – Antiquariat.
Дверь всегда плотно закрыта. Справа висит кожаный шнур от колокольчика, вызывающий детское желание потренькать. А также в дверь вмурована солидная голова льва с торчащим из пасти медным кольцом. Его можно использовать и как дверную ручку, и им же можно постучаться в нелюдимую дверь, если вдруг кому-нибудь взбредет в голову такая мысль.
В таком случае сначала за дверью ничего не бывает слышно, потом мертвая тишина нарушается легким стуком каблучков, и дверь отпирает ослепительно ухоженная фрау с легкой сединой в волосах. Она приветливо улыбается и впускает посетителя, который почему-то чувствует себя непрошеным гостем. Если у посетителя достает наглости переступить порог и удовлетворить свое любопытство, он окажется в небольшом сумрачном помещении, скорее похожем на библиотеку из-за множества книжных полок с фолиантами в потертых кожаных переплетах. Также, оглядевшись, посетитель может заметить множество сувениров и необычных вещиц, настолько разнообразных по тематике, что теряется чувство времени.
Фрау с приветливой улыбкой любезно сопровождает посетителя, всегда готовая помочь и подсказать с нелегким выбором предметов антиквариата, которые недостаточно хорошо освещены из-за полумрака помещения.
Какой-то таинственный дух витает во всем этом, и не каждый посетитель решается на сомнительную покупку. Во всем помещении ощущается едва уловимый тонкий запах старинных вещей и книг, разбавленный ароматом необычайно изысканного парфюма. Этот запах щекочет обоняние чувствительного посетителя, беспокоит и вызывает мучительные попытки вспомнить, о чем же напоминает этот запах. В редких случаях посетитель приобретает что-нибудь из выставленных вещей и покидает магазин с покупкой, но в любом случае, остается какое-то неудовлетворение, смутная досада, словно нерешенная загадка или нерасколотый упрямый орешек.
В дверь позвонили, и в помещении раздался тренькающий звук колокольчика. Фрау с улыбкой поспешила к двери. Посетитель, судя по всему, давний знакомый нашей фрау, и иначе как джентльменом его не назовешь. Посетитель высок и элегантен, на нем фетровая шляпа, хорошо сшитый костюм темно-синего цвета, на ногах сверкающие ботинки из дорогой кожи. Из-за одежды посетитель выглядит несколько старомодным, он словно перенесся сюда из прошлого века, но на фоне антиквариата как раз вписывается в окружающую обстановку. Странный посетитель снимает шляпу и обращается к фрау:
– Грусс готт, фрау Эмма.
– Рада вас видеть, Джулиан!
Фрау Эмма запирает дверь и ведет человека по имени Джулиан вглубь помещения. Она останавливается перед резными книжными полками из дерева, нажимает какую-то кнопку за книгами, и часть шкафа начинает отодвигаться, а за ней обнаруживается проход в гораздо большее помещение.
Они входят в него и оказываются в просторном освещенном зале с рядами одежды всевозможных расцветок и фасонов. На первый взгляд одежда, развешанная на длинных рядах вешалок, кажется такой же неприметной, как и сам магазин. Однако при близком рассмотрении в глаза, прежде всего, бросается высокое качество ткани, из которого пошита одежда. Это все те же общеизвестные ткани, как твид, бостон, деним, шевиот и штапель. Но разница ощущается и невооруженным глазом.
И в чем здесь кроется секрет, непонятно. Такую ткань приятно не только созерцать, но и трогать, касаться и ощущать всем телом. Пошив одежды так же высококачествен и безупречен, начиная со швов и кончая фасоном. Самый дотошный эксперт не сможет обнаружить в этой одежде ни одного изъяна. Поразившись качеству пошива и ткани, такой эксперт попытается выяснить происхождение этой одежды. Но на бирках стоят неизвестные названия, о которых никто и никогда не слышал. Эта одежда известна очень узкому кругу лиц и используется, в основном, ими же. По фасону одежды понятно, что этот круг лиц полностью игнорирует веяния и тенденции современной моды и использует свой стиль в одежде. Но несомненно одно, стиль этот отличается особой элегантностью и утонченностью.
– Что вы выберете на этот раз? – спрашивает фрау Эмма.
– Спортивный костюм для пробежек, пару белых рубашек, комплект нижнего белья и упаковку носков, – не раздумывая отвечает Джулиан.
– Минутку, – фрау Эмма склоняется под прилавком и вытаскивает с нижних полок несколько упаковок с носками и бельем.
Джулиан делает беглый осмотр и выбирает упаковку с носками темно-серого цвета. Фрау Эмма направляется к рядам с одеждой, снимает с вешалки спортивный костюм песочного цвета, а также достает с полок две упаковки мужских рубашек. Она складывает все вещи в большой вместительный пакет.
– Как погода в Лондоне? – интересуется она.
– Почти как дома, – улыбается Джулиан. – Утром солнышко, после полудня дождь.
– А что нового в культурной жизни? – фрау Эмма облокачивается о стойку и смотрит снизу вверх на лощенное лицо Джулиана. У Джулиана стальной цвет глаз, пепельно-русые волосы, широкие скулы с плотно сомкнутыми губами. Когда он улыбается, на щеках появляются складки, похожие на ямочки.
– В Альберт-Холле идет концерт Шерил Кроу, в Роял-Корте давали неплохой спектакль «Палачи». Актуальная тема, между прочим.
Фрау Эмма вздыхает, кончиками пальцев поправляет идеально уложенную прическу и выражает надежду, что актуальность не была единственным достоинством пьесы. Джулиан спешит заверить, что игра актеров была на высоте.
– Ну, а вы тут как, фрау Эмма?
– Я все так же захожу на чашечку кофе в Шперль, ну и, конечно же, чтобы отведать пирожные Захер, как же без этого? Надеюсь, эта моя слабость не сильно отражается на моей фигуре?
– Что вы, что вы! Вы прекрасны, как всегда!
Джулиан с сожалением смотрит на наручные часы, берет приготовленный для него пакет и откланивается.
– Приятно было повидать вас, фрау Эмма!
– Взаимно, Джулиан, наведывайтесь чаще.
Из магазина Джулиан направился к своей машине, положил пакет на заднее сиденье и включил двигатель.
В центре Вены как всегда были толпы туристов с неизменными атрибутами – рюкзаками за спиной и фотоаппаратами в руках.
У всех восторженные и оживленные лица, вертят головами, озираясь на многочисленные памятники архитектуры и множество скульптур, позируют на фоне достопримечательностей. Сами венцы, эмоционально застыв в размеренности и степенности, пресыщенные культурным изобилием, снисходительно посматривают на восторги туристов. Жизнь в Вене протекает ровно, спокойно и предсказуемо, как ленивое течение глубоководной реки. А сам город похож на бывшую голливудскую звезду на пенсии, все еще ослепительную, но уже потерявшую былую популярность.
Джулиан припарковался рядом с небольшим заведением под вывеской «Zartl». Прошел в отдельную кабинку. Заказав Melange, взял со столика газету и стал ее просматривать.
– Макс, отключи защиту, – неожиданно произнес он в пустоту перед собой.
На сиденье напротив стал медленно проступать силуэт человека, который через некоторое время обрел вполне материальные черты.
– Приветствую, Джулиан! – сказал материализовавшийся человек.
Джулиан кивнул и отложил газету.
– Давай сразу договоримся, Макс. Я не буду касаться интересующей тебя темы. Мы и так уже нарушили кучу протоколов. Отвлекаясь на эту тему, ты теряешь трезвость и здравомыслие. Если посчитаю нужным, я сам, так или иначе, поставлю тебя в известность о ней.
– Полностью с тобой согласен.
Человек по имени Макс лучился глазами, улыбался, но в глубине серых глаз читалась едва уловимая печаль.
– Скажи мне только одно, с ней все в порядке?
Джулиан наклонился вперед и проникновенно ответил, словно гася старательно скрываемое волнение Макса:
– Не забывай никогда, мы не должны к ним привязываться. Помни об этом! Да, мы следим за ней постоянно, она в полном порядке.
Макс промолчал. А Джулиан после небольшой паузы продолжил:
– Ну, довольно об этом. Сегодня у меня была встреча с Аланом. Он крайне недоверчив и осторожен. Должно пройти какое-то время, прежде чем он начнет доверять нам.
– А оно у нас есть?
– Да, времени в обрез. Можно было бы найти кого и посговорчивей, но Алан – это личность большого размаха и глубины, и он, как никто другой, обладает интуитивным чувством прекрасного, талантом обнажать суть вещей и виртуозно передавать это. Поэтому придется ждать.
– Щедрое финансирование тоже не имеет эффекта?
– В этой ситуации лучше не акцентировать внимание на финансовой стороне вопроса. Иначе это вызовет еще большую недоверчивость с его стороны. С такими людьми нужно блюсти предельный такт, они не выносят, когда им что-либо навязывают.
– Что ж, дадим ему время. Ну, а пока можно заняться поисками его команды.
– Думаю, если он согласится на наше предложение, он сам соберет наилучшую команду.
– На это опять уйдет время. А после его согласия мы можем преподнести ему список из наших кандидатов. Пусть выбирает сам.
Джулиан взмахнул рукой в сторону официанта и обратился к Максу:
– Тебе тоже Melange?
Макс кивнул, и Джулиан заказал еще два кофе. Отпустив растерянно выглядевшего официанта, он вернулся к беседе.
– С Джеймсом вышли проблемы.
Макс откинулся на мягкую спинку сиденья.
– Неужели на него уже вышли?
– Да, после запуска клипа появились дискредитирующие его факты, а потом посыпались судебные иски.
– Все та же старая стратегия наших неприятелей, – Макс меланхолично улыбнулся.
– Но она все так же эффективна. Джеймс пока держится молодцом. Это понятно, после премьеры клипа он на пике славы. Но дискредитация его имени может повлиять на популярность клипа, а судебные иски вконец разорят его. Вот тогда для него наступит сложный период.
– На него есть что-то серьезное?
Джулиан потер переносицу, раздумывая.
– Не столько серьезное, сколько вразрез идущее с идеей музыкального ролика, вызвавшего такой резонанс. Он снял потрясающий видеоклип. Нанял хороших талантливых музыкантов, известных актеров, которых мы проплатили. Клип получил бешеную популярность, поднялась волна движения в защиту окружающей среды и вымирающих животных. И вот теперь раскопали в его прошлом какую-то бывшую служанку, которая с драматическими интонациями в голосе рассказывает газетчикам об истязаниях со стороны Джеймса. Не важно, что на самом деле Джеймс наорал на нее из-за пересоленного супа, важно насколько раздуют эту историю оплаченные журналисты. И не важно, что все иски дутые, но в итоге вся эта шумиха сильно пошатнет репутацию Джеймса, и идея клипа будет дискредитирована.
Макс иронично развел руками в сторону.
– Где же нам найти чистых, безгрешных и талантливых младенцев?
Подошел официант с подносом в руках и поставил два кофе на столик, украдкой поглядывая на Макса. Макс подмигнул, отчего брови у мужчины удивленно взлетели вверх.
– Ну и ну, какой наблюдательный оказался! – сказал Макс Джулиану, когда официант исчез из виду.
Джулиан невозмутимо прихлебывал свой кофе. В полупустой зал вошло несколько шумных посетителей, судя по оживлению, гостей города. Официанты засуетились. Из соседнего помещения появился молодой человек. Неторопливо подошел к фортепиано, долго усаживался перед инструментом, выбирая удобную позу. Под его проворными пальцами полилась легкая мелодия. Мелодия представляла собой попурри из маршей и вальсов.
Отставив пустую чашку, Джулиан промокнул губы салфеткой и озвучил беспокоившую его мысль.
– И еще один неприятный момент. Похоже, наш протеже из Нью-Йорка собирается вести двойную игру.
Макс оторвал взгляд от игры пианиста и посмотрел на Джулиана.
– Тот сценарий, который мы ему рекомендовали, он превратил во что-то несусветное.
– Так, дай-ка вспомнить, – Макс задумался, – это продюсер Флорес из Голливуда?
– Да, верно.
– Это всего лишь догадки или появились какие-то факты?
– Посуди сам. Помнишь тот сюжет для сериала Город? Главный герой, чудак из маленького городка, начинает чувствовать странные вещи, с ним случаются необъяснимые ситуации, а потом он попадает в магическую школу. Там его обучают всяким чудесам, воспитывают, развивают, в результате чего он становится умелым магом и начинает творить разные полезные для мира вещи. Основная фабула вкратце была такова. На этот сюжет мы с ним и договаривались. Первая серия была снята на отлично. Затем уровень каждой серии постепенно стал снижаться в сторону неуместной эротики, которая к середине сериала перешла в отвратительную и изощренную содомию. Там даже книги стали совокупляться. Та идея, которую мы собирались донести до зрителя, оказалась загаженной. И ведь мы не можем предъявить ему никаких претензий. Основную нашу идею он обозначил, а то, что было дальше, это его творческое самовыражение. Но он далеко не так глуп, каким хочет показаться. Это очень опытный и умелый продюсер, и он не стал бы просто так портить свою фильмографию откровенно бездарной работой. Ясно, что кто-то ему оплатил работу. Причем оплатил настолько хорошо, что плата перетянула риск пополнить своим именем список неудачных киноподелок. Это также неудача и для нас. Настолько загадить и запороть такой многообещающий проект!
Макс с досадой оглядывал шумную компанию и суету официантов.
– Теперь я вряд ли смогу воспользоваться невидимкой.
– Не беспокойся, я отвлеку их внимание. А у тебя еще есть время. Что у тебя?
Макс раскрыл небольшой плоский прибор размером с портсигар, бросив взгляд в сторону шумной компании.
Джулиан хмыкнул и озадаченно сказал:
– Тебе нечего опасаться, сейчас каждый день столько новых штучек появляется, что они теперь ничему не удивляются. Ты редко бываешь здесь и не можешь этого знать.
«Портсигар» засветился всеми цветами радуги, и вскоре над ним появилось голографическое изображение земного шара. Шар с проступавшими материками и океанами медленно кружился в воздухе, а на его поверхности вспыхивали и гасли светящиеся точки. Некоторые точки горели красным цветом. Макс взглянул на Джулиана.
– Да, вижу, – кивнул Джулиан. – Критический показатель увеличивается.
Макс хлопнул по «портсигару», изображение исчезло.
– Мы ведем постоянное наблюдение за очагами всплеска нейроинфекции. Ситуация осложняется тем, что в последнее время невозможно предсказать появление критического показателя. Он может проявиться внезапно. И вирус коварен. В то время, как мы наблюдаем за потенциальными жертвами инфекции, вирус может проявиться и вырасти до чудовищных размеров там, где мы даже не ожидали его обострения. Этот парень из России был совершенно неприметен и безобиден, он даже не входил в наши списки. Совершенно внезапно вирус активировался в нем, и он зарубил всю свою семью. Печально, что количество таких случаев увеличивается изо дня в день, и мы ничего не можем с этим поделать, а лишь констатировать факт бессмысленных и жестоких убийств.
– Этого и следовало ожидать, мы ведь предвидели такой исход, – голос Джулиана звучал ровно и спокойно. – Мы делаем все, что возможно в такой ситуации. Сделай одолжение, оставь привычку излишне драматизировать ситуацию. Есть и положительные примеры. Мы ведь сумели предотвратить теракт в Стокгольме. А тот недавний пример, когда нам удалось переубедить женщину из Ниццы, что голоса в ее голове – это всего лишь болезнь, которую можно вылечить? Не нужно все видеть в мрачном свете, Макс, – добавил он мягко. – Что ж, твое время истекло. Тебе пора отправляться назад.
Макс с какой-то подавляемой грустью смотрел в окно, а затем перевел взгляд на собеседника.
– Ответь мне на один вопрос, Джулиан. Каково это – жить столько времени среди людей и притворяться человеком? Приноравливаться ко всем их привычкам и дурацким занятиям, чтоб не засветиться и не выдать себя. Как ты выдерживаешь?
– Наша цель стоит того. В конечном итоге потраченное время компенсируется полученным результатом.
Между бровями Макса обозначилась озабоченная складка, и, подавив вздох, он кивнул. Взял прибор со стола, коснулся пальцем ребра портсигара и медленно растворился в воздухе.
Джулиан сложил газету, положил ее на столик, и, оставив несколько банкнот рядом с кофейной чашкой, направился к выходу.
2
Иногда я сомневаюсь, а был ли Макс в моей жизни? Был ли Сергей, была ли работа в киоске? Потому что этих киосков больше нет в нашем городе. Слышала от одной из бывших сотрудниц, что ТОО обанкротилось. Но с тех пор, как меня уволили, я не находила даже намека на существование каких-либо киосков и магазинов под вывеской «Лампа Алладина». Единственным доказательством реальности Сергея и его угроз в мой адрес служит то, что я оказалась на задворках жизни.
И, как и ожидалось, после невероятного духовного взлета наступил полный …песец (так уж и быть, воздержусь от другого, более точного определения, я девушка культурная и попытаюсь таковой ею и оставаться в дальнейшем) в моей жизни, как расплата за то, что я посмела дотронуться до заоблачных высот. Кривая моей жизни стремительно покатилась вниз. Мне, как Мюнхгаузену, приходится вытаскивать себя за волосы из болота проблем.
Если бы я обладала достаточным талантом, я бы написала книгу исключительно в жанре черного юмора, потому что это единственный жанр, который в полной мере отображает сущность нашего мира. Но, к сожалению, книгу пишу не я, а жизнь пишет книгу через меня и использует для этого все средства – мои страхи, сомнения и душевные терзания. И мне приходится собственной шкурой расплачиваться за появление на свет этой сомнительной книги.
Я с трудом смогла через общих знакомых найти крышу над головой, каморку при пустующем доме, за которым я должна присматривать. Хозяева выставили этот дом на продажу, а до тех пор я обеспечена самым скромным приютом. С работой мне фатально не везет. Исходила город вдоль и поперек в поисках работы, прошла уйму собеседований, но ни на одной работе больше одного дня я не задерживаюсь. Те деньги, что прислал муж Зары, Анзор, я растягиваю, как могу. Я была вынуждена принять от них деньги, иначе не смогла бы свести концы с концами.
Самая страшная вещь на свете – жизнь в забвении. Именно так я и живу. Мне было бы намного уютней жить в безлюдной пустыне, чем в многомиллионном городе. В пустыне хотя бы есть надежда, что за пределами ее может начаться жизнь. Я же этой надежды лишена вовсе.
По истечении времени образ Макса в моей памяти потускнел, и я уже не верю самой себе, что этот человек действительно однажды вошел в мою жизнь и перевернул ее. Чтобы не дать времени окончательно стереть дорогие для сердца черты, я делаю наброски его лица. Припоминаю и записываю каждый миг из нашего совместного времяпровождения. Я просто хочу убедиться в том, что он существовал в этой реальности.
Как назло, что-то случилось с моим телефоном, и все контакты в нем удалились. Я была готова дозвониться даже до Камала, хоть он и оказался коварным недругом, и любой ценой получить подтверждение тому, что те странные события имели место в моей жизни. Но теперь я отрезана от старых контактов. Единственный номер, который сохранился у меня на клочке бумаги, это номер Зары.
В моей каморке всегда царит полумрак из-за маленького мутного окошечка, которое выходит во двор, огороженный высоким забором. Так что, забор – это единственный предмет, что я могу обозревать за целый день. И иногда соседский полосатый кот, лениво перебирая лапами, флегматично шествует вдоль забора, дразня меня своим пушистым хвостом. Что ни говори, а обаянием этих усатых мерзавцев природа одарила сверх меры.
Обстановка у меня довольно скромная – колченогий раскладной диван, стол, пара стульев, древний маленький холодильник со скудным содержимым, рукомойник в углу и шкафчик для одежды, весь изрезанный надписями и рисунками. Среди множества надписей, безапелляционно и пафосно провозглашающих великолепие и превосходство той или иной местности (судя по всему, родных мест авторов этих надписей), внимание привлекает одна надпись: «Люди, читайте Саймака!» Таким образом, моя каморка совмещает все жилые зоны: и спальню, и кухню, и гостиную. Ванну я тоже принимаю здесь. В тазике. Рядом с диваном стоит деревянный ящик, заменяющий мне тумбочку, и на нем же находится мой старый верный ноут. На подоконнике играет старенький радиоприемник и помогает скрасить мое одиночество. Голоса радиоведущих создают иллюзию присутствия живых людей в моем жилище. Да я скоро и сама начну разговаривать с ними бодро-чеканным голосом.
Соседи с подозрением относятся к моей одинокой жизни. Представляю, сколько версий они перебрали, примеряя их на меня. А что мне им сказать? Что я, засидевшаяся в ожидании, Ассоль? Или то, что я спасаю мир? Или то, что все они больны и инфицированы? Вообще, одинокий человек репродуктивного возраста на планете Земля вызывает больше подозрений и озабоченности, чем трансгендер. Даже правительство немилосердно к холостякам и бездетным. Пора бы и нам, одиночкам, сплотиться и выйти на площади с яркими плакатами в защиту своих прав и достоинств.
На днях я проходила стажировку в магазине. Магазин торговал спортивной обувью, и стажерам, чтобы быть принятыми, нужно было изучить и выучить наизусть все характеристики предлагаемой обуви вплоть до химического состава подошв и стелек. Менеджер по продажам, а если проще – продавец Ольга, охотно показывала и разъясняла мне все тонкости и нюансы торговли. Я добросовестно ушла с головой в зубрежку, надеясь наконец-то заполучить работу. Под вечер приехала старший менеджер и, опросив меня, оказалась довольна результатом.
– Думаю, у вас очень хорошие шансы, – обнадежила она.
Ольга была искренне рада за меня. В перерыве мы уселись с ней в подсобке, налили чаю и стали смотреть ее записи на компе. Она рассказала о своем ребенке, за которым присматривает ее мать, и муже, делающем карьеру в какой-то солидной фирме. Говорила Ольга неторопливо, растягивая все гласные в словах, и выглядела избалованной жизнью особой. Все ее движения были ленивыми и неспешными, но за внешней беспечностью чувствовался внимательный и чуткий человек.
Она увлеченно рассказывала о новом телесериале, как вдруг, прислушавшись к чему-то и внезапно замолчав, вскочила и кинулась в зал. Я отправилась за ней, не понимая, в чем дело. В зале стояли двое, мужчина и женщина, Ольга за кассовым аппаратом отвечала на их расспросы. Я поразилась перемене в Ольге: она, заметно побледнев, суетливо и нервно перебирала предметы на стойке с аппаратом. Женщина в спортивной одежде прошлась по рядам с обувью, провела холеным пальчиком по полкам и брезгливо поморщилась. Я догадалась, что это владельцы магазина.
– Ольга, что это за пыль? – прозвучал ее холодный голос, а глаза стали похожими на глаза Снежной королевы.
– Ирина Владиславна, я вчера только все полки протирала! – ответила Ольга приглушенным голосом.
Атмосфера в зале ощутимо наполнилась такой тяжелой аурой, что захотелось поскорей свалить оттуда.
– А вы – стажерка? – подошел ко мне мужчина.
– Да. Меня зовут Зулейка.
– Очень приятно, Юрий. Какой день вы сегодня?
– Второй.
– Выучили продукцию?
– Не совсем еще, но трех дней, думаю, будет достаточно.
Я взглянула на Ольгу. Бледный цвет ее лица переменился на пунцовый, губы задрожали. Юрий зашел в подсобку, что-то проверил на компьютере. Затем они попрощались и ушли. У Ольги прорвались слезы, причина которых осталась для меня не совсем ясной. Я попыталась ее успокоить, объясняя, что начальство есть начальство, никогда ему не угодишь, и на придирки не стоит обращать внимания.
Внезапно вернулся Юрий без своей спутницы, подозвал меня и довольно строго начал опрашивать по продукции. Я изо всех сил пыталась выглядеть подобострастно, но это мне никогда не удавалось. Ну что ж, я не Ольга. На меня не особо действуют эти барские замашки и господский тон. Я отвечала ему спокойно, где-то даже с юмором, отчего глаза Юрия становились все злее. Его явно не устраивала моя раскованность и вольность в разговоре с его высочеством. Не найдя повода для придирок, он ушел. А через несколько минут позвонила старший менеджер, принесла свои извинения и сообщила, что я не прошла стажировку. Теперь уже Ольга утешала меня. Сообщила, что я не очень-то много потеряла. И, нервно затянувшись сигаретой, поведала по секрету, что зарплату хозяева занижают, и после всех вычет и штрафов она получает меньше половины официально заявленной зарплаты.
Вот так я лишилась очередного места. Я бы давно на все забила, если бы моя физическая оболочка время от времени не испытывала острую потребность пожевать что-нибудь съедобное, быть вымытой и хорошо пахнущей. Эта потребность кидает меня во все тяжкие, вплоть до видео– и аудиотреннингов по самоусовершенствованию.
После нескончаемых личных потерь моя уверенность в себе сильно пострадала. Каждая неприятная ситуация, из которой я так и не смогла найти выход, каждый провал только увеличивали мою неуверенность. И, наконец, она выросла до таких размеров, что я не в состоянии и шагу ступить, потому что больше не уверена ни в чем. И тут я узнаю новость от гуру саморазвития – оказывается, эту уверенность можно вернуть и укрепить. Легко сказать! Каким образом преодолеть в себе неуверенность, накопившуюся в течение долгих лет, если нет больше никаких сил? Аудиотреннингами тут точно не отделаться.
Бесспорно, многим бы хотелось получить волшебный рецепт, по которому мгновенно включалась уверенность на всю катушку. Уверенность, уверенность – какое огромное значение она имеет в жизни. Сколь многого можно было бы добиться, будь у каждого в наличии несломимая устойчивая уверенность в свои силы и возможности. Поэтому счастливчики с врожденным чувством уверенности вызывают зависть. А те, кто ценой невероятных усилий развили в себе это качество и ходят победителями по жизни, пользуются всеобщим уважением.
В последнее время развелось много учителей, обучающих воплощать свои желания, изменять реальность. Целые школы, выпускающие новеньких богов. Творить чудеса? Исполнять желания? Нет ничего проще! Измени свое сознание и делов-то! Только сознание не изменишь ни за один день, ни за год, ни даже за десять. И от медитаций с произнесением каких-то непонятных мантр не появляются божественные способности. А то, что некоторым иногда удается, так это демонстрационная версия, которая побуждает остальных двигаться в этом направлении. Вот только никто не говорит, через какой изощренный индивидуальный кошмар приходится проходить, прежде чем сознание начнет меняться. Оно не меняется от одного лишь желания. Так что, я бы не советовала спешить записываться в школу волшебников.
