Buch lesen: «Туман. Сказка любви»

Часть 1. Тайна

1

Мы переезжали дождливым августовским днём. Погода, так стойко державшаяся всю последнюю неделю, вдруг именно в этот день решила испортиться. Небо с утра заволокло тучами, но они ещё словно щадили нас и нашу мебель, которую грузчики, спустив на улицу, спешно грузили в машину. И только в тот момент, когда всё было завершено, с неба обрушился ливень.

– Как бы не подмокла там наша мебель, – сказала мама, – смотрю, щели в дверях большие, и вода в них так и хлещет.

– Да, с погодой не повезло, – отозвался Костя, мамин давнишний друг, вызвавшийся помочь нам с переездом.

Мы ехали следом за фургоном в его маленькой белой «Тойоте», мама – спереди, я – сзади. Одной рукой я придерживала горшок с геранью, который стоял у меня на коленях. Другой рукой – фикус в большом керамическом горшке, примостившийся рядом на сиденье.

Мы уезжали из своего района, ставшего для меня родным. Здесь прошло всё моё детство, я знала каждую тропинку, я любила свой район всей душой и считала его лучшим в городе. И, откликаясь на мою любовь и на мою грусть, которую я испытывала сейчас от расставанья с ним, он провожал меня обильными слезами. Но что поделаешь? Мама с отцом развелись и разменяли нашу квартиру. Отцу досталась комната в коммуналке в соседнем районе, а нам с мамой – небольшая двушка в почти ещё свежем высотном доме, но на краю города. Мне не очень-то хотелось сюда ехать: променять хороший район, близкий от центра, на какую-то окраину. Но, как ни странно, место мне понравилось. Здесь был неплохой двор, а из окон нашей будущей квартиры на двенадцатом этаже открывался прекрасный вид, обширная панорама, любоваться которою можно было бесконечно. Новый район – всё равно, что новый город, чужой и неизвестный, и таящий в себе много открытий.

И вот, наконец, фургон наш свернул с дороги и, заехав во двор, остановился возле дома. Дождь к этому времени уже прекратился, по крайней мере, тучи над нами почти рассеялись, и асфальт начал слегка подсыхать. Но нашу мебель, как и боялась мама, всё равно немного подмочило – на полу задней части фургона скопилась значительная лужа, вплотную подступающая к боковинам и полкам разобранных шкафов.

– Ничего, на месте высохнут, – успокоил маму Костя. Он активно помогал выгружать и поднимать на этаж мебель и вещи, и в результате весь процесс занял намного меньше времени, чем мы рассчитывали. Переезд – дело серьёзное, вот уж недаром говорят, в чём мне теперь лично пришлось убедиться.

И вот, занесены последние коробки, сумки и мешки. Мама расплатилась с работниками и закрыла дверь. Всё, мы переехали. Здравствуй, новая жизнь!

2

Конечно, дел предстояло немало. Разобрать все эти вещи – а их было такое количество! – та ещё работка. Думаю, на несколько дней точно хватит. Со сборкой же мебели проблем не возникало: у нас был Костя. Со временем, думала я, мама выйдет за него замуж, и он переселится к нам. Но мне тогда уже будет всё равно – в этом году я оканчиваю школу и уйду от них. Конечно, Костя парень неплохой, одного с мамой возраста – а ей недавно тридцать семь исполнилось, но он для меня такой же посторонний, как любой другой мужчина, он – не папа!

И ещё, относительно школы. Да, менять свою добрую, родную школу всего на один год совсем не хочется. Неизвестно ещё, чего ждать от новой. Но ездить в такую даль, раньше обычного подниматься и позже возвращаться – не думаю, что будет лучше. И я решила всё-таки забрать документы из своей школы и отдать их в местную, находящуюся, наверно, в пятиминутной близости от нашего дома.

Я посмотрела в окно: школу было хорошо сверху видно, кирпичное здание старой постройки, в окружении зелени, с большой спортивной площадкой, опоясанное высоким железным забором. За школой через дорогу виднелся посёлок частного сектора, примыкающий к лесу. А где-то сбоку вдали, выступая над лесом, небольшой кучкой высились дома, и дымили трубы какого-то завода.

Но больше всего моё внимание привлекал одиноко стоящий дом недалеко от школы. Он был довольно высокий, этажей шестнадцать, в два подъезда, и полностью отделанный снаружи. Издали даже казалось, что он жилой, хотя в это уже вечернее время ни одно окошко не светилось, да и сами оконные проёмы были без рам. Наверно, очередной долгострой, подумала я. Но возле дома кран не стоял, и никого не было видно. Это казалось мне очень странным. Дом как будто бросили, не доделав.

На другой день мы вместе с мамой поехали в мою, теперь уже бывшую, школу забирать документы.

Вопреки всем моим ожиданиям, я не испытывала в душе ничего. Не было у меня того щемящего чувства грусти от расставания со школой, какое, возможно, бывает у выпускников, навсегда прощающихся с ней. Может, оно придёт через год, когда я буду прощаться уже не просто со школой, а со школьными годами в целом? Я этого пока не знала.

Мы шли с мамой к автобусной остановке, чтобы уехать обратно, а мне казалось, что вышли мы просто погулять. И вон он, наш дом, и окна нашей квартиры на седьмом этаже, в которую мы сейчас непременно вернёмся. Но не вернёмся мы сюда уже никогда. От этой мысли мне стало по-настоящему немного грустно.

Мы снесли документы в мою новую школу, и мама поехала на работу. А я решила немного прогуляться по району. Прежде всего, мне очень хотелось поближе рассмотреть этот недостроенный дом. Меня всегда манило что-нибудь необычное и загадочное. А этот дом являл для меня загадку. Но издали он виделся мне в гораздо лучшем состоянии, чем оказалось вблизи. Он стоял посреди заросшего пустыря, явно никем уже давно не охранялся, и фасад его начал ветшать. Очевидно, он стоял в таком виде уже много лет, и это была обычная «заброшка».

Я постояла с минуту, глядя на дом, и тут заметила кошку. Она сидела на камне возле пустого дверного проёма, ведущего в подъезд. Проём находился высоко от земли – очевидно, к нему должны были вести ступеньки. Но крылечко отсутствовало, и вместо него к проёму поднимался от земли ветхий деревянный настил. Возле второго подъезда мосток вообще почти сгнил и провалился. Наверно, местные мальчишки любили сюда лазить. Всё было открыто, доступно, и, хоть ещё и сохранилась будка охранника, но и она стояла бесхозная и никому не нужная.

Кошка была абсолютно чёрная, выделялись только розовый нос и большие зелёные глаза. И она неотрывно смотрела на меня. Не знаю почему, но мне это не понравилось, и я взмахнула рукой, чтобы спугнуть кошку. Но она даже не пошевелилась. Я взмахнула ещё раз. И тут произошло неожиданное: кошка оскалила зубы, так, как если бы она была не маленькое домашнее животное, а настоящий хищный зверь. Я в испуге попятилась. Ничего себе! У дома-то, оказывается, всё же есть «охранник» – это дикая чёрная кошка!

Вечером приехал Костя, сходу занявшись сборкой стеллажей. Мы привезли с собой много книг, они покоились пока в коробках. Задачу расставить всё по местам я решила оставить себе на другой день. Пока он работал, я делилась впечатлениями, какие получила от прогулки, и рассказала про чёрную кошку.

– Не вздумай больше туда ходить, – сказала мама. – Не известно, что там может твориться.

Косте же мой рассказ показался забавным.

– Смотри, Янка, – шутливо предостерёг он, – ещё покусает тебя дикая чёрная кошка!

До начала учебного года оставались всего два дня, и их я всецело посвятила разбору вещей и наведению порядка. О новой школе я старалась не думать. Скоро и так всё сама увижу, и со всеми познакомлюсь.

Больше всего мне хотелось завести себе хорошую подругу. Пусть она будет одна, но такая, чтобы и поделиться можно было откровенным, и секрет поведать. Конечно, подруги у меня есть, но все они как будто в другой жизни остались, а общение по телефону или в социальных сетях – это дружба на расстоянии, и со временем она будет только угасать, я в этом уверена.

И ещё мне хотелось встретить парня. Как и любой девчонке, хотелось любви, взаимной, настоящей. Такой, как в книгах или в кино. О чём ещё может мечтать девчонка в свои семнадцать лет? Спроси хоть каждую из них – и все ответят одно и то же.

3

Утром 1 сентября я проснулась рано. Сон мой был беспокойный, а разбудил меня шум дождя, крупные капли звонко барабанили по железному карнизу. Под этот звук я всегда хорошо засыпала, сегодня же он лишил меня остатков сна. Я лежала с открытыми глазами, глядя в одну точку на пустой стене. После недавнего переезда наступал ещё один не менее значимый и волнующий день в моей жизни. Я ждала знакомства со своими будущими одноклассниками.

Когда я в восемь утра вышла на улицу, дождь ещё моросил. Но небо нисколько не прояснилось, затянутое, возможно надолго, густой серой пеленой. Торжественную линейку, обычно проходящую во всех школах на улице, перенесли в спортзал. Он был так плотно набит, что я не сразу сообразила, где же мне найти свой класс, ведь я здесь никого не знала. Но потом я увидела табличку с надписью «11 Б», которую классная руководительница высоко подняла над головой. Значит, мне туда.

Я прибилась к ребятам, никто на меня не обратил внимания. И только одна девчонка, стоящая рядом, толкнула меня локтем:

– Эй, ты случайно не ошиблась?

– Да вроде нет, – ответила я, поглядев ещё раз на табличку.

– Ты что, новенькая?

– Вроде того.

Девчонка устремила на меня взгляд, полный любопытства. Я тоже невольно стала разглядывать её. Она была худющая, с мелкими веснушками на носу и карими задорными глазами.

– А как тебя звать? – спросила она.

– Яна.

– А меня Рената.

– Красивое имя, – сказала я.

– У тебя тоже. Ты и сама красивая. Тебе об этом говорили?

– Только папа так говорил. Но это просто от любви ко мне.

– А я тебе и так говорю: ты красивая.

Я пожала плечами. Конечно, мне очень приятно, что кто-то так считает. Но сама в себе я видела кучу недостатков. Даже рыжий цвет своих волос я считала недостатком, хотя при желании их всегда можно было бы и покрасить. «Рыжим всегда везёт, – говорил папа. – Даже в песне так поётся».

– Со мной будешь сидеть, – сказала Рената. – Нам будет весело вместе, и мы подружимся.

– Идёт! – живо откликнулась я, невероятно радуясь тому, что так быстро нашла себе новую подругу.

Мы заняли первую парту возле окна. У меня было отличное зрение, я могла бы сидеть и на последней. Рената тоже на зрение не жаловалась.

– Просто я здесь сидела всегда, – сказала она. – Я раньше была очень вертлявая, и наша учительница в начальных классах специально посадила меня напротив своего стола, чтобы я поменьше вертелась. Ты ведь знаешь, как не любят сидеть за первой партой, все стремятся куда-нибудь подальше от учителя.

Я повернула голову, из-за плеча разглядывая своих новых одноклассников, пока они шумно рассаживались по местам.

– Послушай, кто это? – шепнула я Ренате.

Она даже не обернулась, сразу поняв, кого я имею в виду.

– Можешь даже не смотреть в его сторону, – равнодушно сказала она. – Ещё влюбишься ненароком, что потом делать будешь? Он ни на кого не обращает внимания, и на тебя не обратит. Они с Марком вообще очень странные.

– А как его звать?

– Альберт. Алик, значит.

– Алик, – повторила я. – Ничего себе.

Почему-то мне казалось, что у этого парня должно было быть совсем другое имя.

– Тот, что сидит рядом – Марк – его сводный брат. Он его старше на год, но в школу пошёл позже, наверно, чтобы в одном классе с ним быть. Они просто неразлучны, и почти ни с кем не общаются. В общем, сами по себе. У Марка ещё сестра старшая есть, в салоне красоты работает. Тоже очень странная. – Рената понизила голос почти до шёпота, как будто то, что она говорила, являлось тайной. – Говорят, у неё глаза светятся в темноте.

– Ты это серьёзно?

– Так говорят. Поэтому она, когда идёт вечером по улице, всегда надевает тёмные очки.

Мы с Ренатой недоверчиво переглянулись.

Но в этот момент прозвенел звонок, все окончательно заняли свои места, и классная руководительница Надежда Григорьевна представила меня ребятам. Вообще-то с некоторыми девчонками я уже успела познакомиться. Я поднялась со стула и обернулась к классу. Мои глаза, вопреки моей воле, сразу упали на него, притянутые, точно магнитом. Одного мгновения хватило, чтобы встретиться с ним взглядом. Я тут же поняла, что все в классе видели, как я посмотрела на него. Это было ужасно. Девчонки улыбались, прекрасно меня понимая.

Но, чёрт побери, как же он был красив! Светлые волосы и большие зелёные глаза, по которым, без сомненья, сходили с ума все девчонки. Но они смотрели холодно, словно лишённые каких-либо чувств. И всё же… Может, мне показалось? Как будто какая-то искорка внезапно промелькнула в них. Эмоция, похожая на удивление.

Марк, в отличие от Альберта, был темноволосый, и ниже ростом. Но тоже зелёные глаза его были более живые, и смотрели на меня с явным интересом. Он так же был очень симпатичный парень, и хотя они с Альбертом вовсе не выглядели братьями, но всё равно у них было что-то общее, какое-то неуловимое сходство, не ограничивавшееся одним лишь цветом глаз.

Два урока пролетели быстро, потом всех отпустили по домам.

Мы с Ренатой вышли из школы вместе. Рядом с ней я чувствовала себя защищённой: мне не надо было приспосабливаться к новому коллективу, искать себе подруг. Мы отлично подходили друг другу и по характеру, и по интересам. Не откладывая на другие дни, я сразу же пригласила её к себе в гости.

– Только не пугайся, – предупредила я, – у нас ещё небольшой бардак, не все коробки разобраны.

– Ничего, – весело отозвалась Рената, – я и не люблю идеальный порядок. Завтра пойдём ко мне, и ты в этом сама убедишься.

Войдя в квартиру, она тут же воскликнула:

– Ух ты, какой у вас вид из окна! А я живу на втором, и такой красоты не вижу.

Она встала возле окна, с интересом разглядывая открывавшуюся перед ней панораму.

– Ты когда-нибудь слышала об оборотнях? – вдруг спросила она.

– Об оборотнях? – удивлённо переспросила я. – Никогда не слышала. А разве они существуют?

– Существуют, – убеждённо сказала Рената. – Вон, видишь тот посёлок возле самого леса? В нём они точно живут, и, говорят, ещё где-то не очень далеко отсюда. По ночам в лесу за домами слышен вой волков, хотя днём их никто никогда не видел, потому что днём они в обличье людей. И ещё рассказывают, когда-то много лет назад в том лесу убили волчицу. А потом этого охотника нашли мёртвым, ему кто-то глотку перегрыз.

– Интересные у вас тут легенды ходят, – с улыбкой сказала я. – Мне это нравится.

– Между прочим, – продолжала Рената. – Марк с Аликом живут в этом посёлке. А Альберт усыновлённый в семье Марка, мать у него умерла, а отца и вовсе нет.

Я с любопытством взглянула на неё.

– Не хочешь ли ты сказать, что эти два красавчика ночью бегают по лесу в шкуре волков и воют на луну?

– Да кто их знает, – то ли в шутку, то ли всерьёз ответила Рената. – Ты ведь сама сегодня видела, какие они необычные, не такие, как все.

Я живо представила себе, как всё тело Альберта вместе с его одеждой обрастает шерстью, изящные кисти рук превращаются в мохнатые лапы с острыми когтями, а прекрасное лицо – в страшную звериную морду, и мне стало смешно. Разве такое возможно? И я решила больше не говорить об Альберте и сменить тему.

– А что это за недостроенный дом? – спросила я. Он интересовал меня больше всего, больше, чем все эти местные легенды об оборотнях.

– Заброшка, – сказала Рената. – И с ней тоже связаны тайны. Вот, послушай. Этот дом начали строить лет десять – двенадцать назад, я ещё маленькая была, и поначалу всё шло нормально. Стены возвели очень быстро, а потом всё остановилось. Говорили, застройщик обанкротился. Но и было здесь что-то странное. За эти несколько месяцев, что строился дом, здесь умерло пятеро рабочих – все они покончили с собой, без каких-либо причин. Следствие ничего не выявило, ни в одном из этих случаев, все они так и остались загадкой. А потом стройку заморозили. Но кран ещё долго стоял, и забор был, и охрана. А потом и забор снесли…

Рената прервала свой рассказ. Она задумчиво смотрела на дом, и лицо её было серьёзным. Но потом продолжила:

– Мы любили с ребятами туда лазить, бегали по всем этажам, забирались на самый верх. Мы ничего не боялись. А однажды, это было два года назад, одна девчонка из параллельного класса потерялась, отстав от других, а нашли её потом мёртвой. Никто не мог понять, что произошло. Она не разбивалась, не кончала с собой, никаких признаков насилия. Она была здоровой, весёлой девчонкой. Мыс ней дружили…

Закончив, Рената посмотрела на меня.

– Ты ведь любишь тайны? – спросила она. – Иначе, зачем бы тебе так интересоваться этим домом. На него уже давно никто внимания не обращает. Но мне всегда хотелось раскрыть его тайну. Там что-то происходит, однозначно, то, о чём никто не подозревает. И если ты не боишься…

– Попытаться раскрыть его тайну? Но как?

– Мы сходим с тобой туда и ещё раз хорошенько всё обойдём. Только сама не знаю, что там ещё можно найти, чего я не видела.

Вечером я стояла возле окна, наблюдая закат. Небо уже окончательно прояснилось, только вдали над горизонтом тянулись сизые облака, раскинувшиеся во всю ширь. Они рисовали в небе удивительный пейзаж, создавая иллюзию настоящего. И на фоне заходящего солнца поднималась высокая тёмная стена заброшенного дома, концентрируя на себе всё моё внимание. Одинокого дома, хранящего тайны.

4

В первое воскресенье месяца я решила съездить к папе.

Накануне я ему позвонила – так, на всякий случай, спросив разрешения.

– Солнышко, – отвечал папа, – а тебе разрешение не требуется. Приезжай, когда захочешь, можешь и на ночь остаться.

Конечно, оставаться на ночь я не собиралась, понимая, что вряд ли это будет теперь удобно. Но вот приезжать хотелось почаще.

Дом я нашла быстро. Это была обычная панельная девятиэтажка, какими застраивались когда-то многие районы города.

Я поднялась на четвёртый этаж и позвонила. Немного погодя дверь мне открыла незнакомая женщина – хозяйка одной из комнат. Следом за ней в коридор выбежали двое мальчишек лет пяти и шести, шлёпая босиком по голому полу. «Идите в комнату», – шикнула на них мать.

– Девушка, вы к кому?

– Я к папе, – немного обескураженно ответила я.

– А-а… – протянула она без малейшего интереса. – Проходите, только обувь снимайте, я только что пол помыла.

Я скинула с себя кроссовки и на цыпочках прошла к самой дальней, за поворотом длинного коридора, комнате – всего их в квартире было три. Постучала тихонько в дверь.

– Да, да, войдите!

Папу я буквально подняла с постели, у него был сонный вид.

– А я тебя жду, – извиняющимся тоном сказал он.

– Папуля, я вижу. Ну, как ты здесь?

– Да ничего. Привыкаю помаленьку. Ты же знаешь, в коммуналке я никогда не жил. Поживу немного, а там посмотрим.

– А кто у тебя здесь, напротив?

– Снимает одна молодая пара. Ссорятся всё время, думаю, что разбегутся. А так люди неплохие.

Я стояла посредине совсем небольшой комнаты, оглядывая скудную папину обстановку, и на глаза у меня набежали слёзы. Разве так он должен был жить?

– Да ты садись в кресло, не стой.

Кресло было совсем старенькое, местами обивка проносилась, и с неё свисали нитки. Наверно, здесь когда-то изрядно поработали когти собаки или кошки.

– От прежних хозяев осталось, – пояснил папа. – Кресло хорошее.

– Ты на работу не устроился? – спросила я.

– Звонил по одному номеру. Сказали, что перезвонят. Место начальника отдела.

– Папа, они не перезвонят.

– Почему ты так считаешь?

Я пожала плечами. Да, когда-то он и занимал должность начальника. Но теперь…

У папы была временная инвалидность после инфаркта, и он уже почти восемь месяцев сидел дома. И ещё… Мне нелегко было это осознавать: мой папа являлся тяжёлым алкоголиком, из-за чего с ним и развелась мама, устав бороться с его запойным пьянством. Уже восемь месяцев он не пил, и выглядел отлично, даже довольно молодо в свои сорок пять лет. Но я-то знаю, каким он бывает, когда начинает пить, так жёстко, что остановиться не может.

Но, несмотря ни на что, я всё равно верила в своего папу, я его очень любила и жалела.

– Скоро ещё Марина должна прийти, – сказал он. – Я вас познакомлю.

– Кто такая Марина?

– Одна прекрасная девушка. Да ты увидишь.

– Ясно, – со скрытым вздохом произнесла я. Его любовница. Ну, что ж, познакомлюсь с любовницей.

Но пока Марина не пришла, я решила кое о чём расспросить папу. Все эти загадочные истории, услышанные от Ренаты, никак не выходили у меня из головы, я думала о них каждый день. Может, в своё время об этом писали в газетах? Или просто слухи какие-то ходили? Ведь порой даже самый ничтожный слух может распространиться со скоростью ветра.

– Папа, знаешь, недалеко от нашего дома есть один недострой, – сказала я.

– Ничего удивительного, их много в городе.

– Говорят, он стоит в аномальной зоне.

– Все недостроенные дома стоят в аномальных зонах, – шутливо сказал папа, – иначе бы их давно достроили.

Я улыбнулась в ответ на шутку, которая показалась мне не очень удачной, но продолжала серьёзно:

– Там в течение полугода погибло несколько рабочих, а в позапрошлом году погибла девушка.

– Несчастные случаи нередки на производстве, на то она и существует, техника безопасности. А заброшенные строения в принципе опасны, туда лучше вообще не соваться. Ничего сверхъестественного в этом нет.

Что и говорить, голова у папы работала трезво, в ней не было места фантазиям. Но я решила попытать его ещё раз.

– А ты, может, слышал, – сказала я, – много лет назад в лесу в тех краях убили волка.

– В здешних лесах таких зверей нет, – уверенно ответил папа. – Сама подумай, кто бы тогда туда осмелился за грибами ходить? Вот лоси да косули встречаются. Я слышал, недавно на трассе насмерть сбили лосёнка.

В этот момент в дверь позвонили.

– Вот и Марина пришла, – оживился папа, вскакивая с кровати, на которой он сидел всё это время. – Пойду, открою.

Марина принесла с собой полный пакет продуктов. Хорошо, что о папе было кому позаботиться. Теперь, оставшись один, в этой убогой маленькой комнате, он напоминал мне большого брошенного ребёнка. Но у него, кроме меня, был ещё старший брат, и был отец – с ними он так же поддерживал контакт. И хотелось верить, что папа всё- таки не останется здесь надолго.

Марина была девушка немногословная. Может, она просто стеснялась меня. Но она мне понравилась. Я оставила ей свой номер телефона, чтобы, в случае чего, она всегда могла бы со мной связаться. И на этом, решив больше не задерживаться, я с ними попрощалась и со спокойным сердцем поехала домой.