Buch lesen: «Осколки моей души»

Фотографии к темам любезно предоставлены талантливым московским фотографом Николаем Ильиным

Введение

Внутри меня живут два человека – мужчина и женщина. Они спорят, советуются, пьют чай! Им очень много лет…

Их мысли и фантазии, давным-давно вылетели за пределы человеческого разума и бесконечного космоса. Но внешне они всё также слабы и беспомощны, как и раньше. Но даже с этими слабостями их считают сильными!

Почему? – спросите вы…

Да потому, что они способны выражать свои чувства, обнажая свои эмоции и переживания. И ходить по лезвию ножа, обрезая ноги в кровь, но при этом, продолжая писать…

Так что такое поэзия?

Любовь? Да!

Боль? Да!

Мечты? Да, мечты!

Всё что внутри тебя, что наполняет и рвётся через край, и превращается в поэтический слог…

Поэзия, это полёт птицы, это свежий воздух и песня соловья на заре, поэзия – это остановка сердца и каждый раз, как маленькая смерть, и неважно, от радости или от горя, поэзия – это моя жизнь…

Я предлагаю вам, дорогие мои читатели, окунуться в мир моих эмоций, и возможно, что-то покажется вам знакомым, и вы узнаете, что ваши чувства уже описаны кем-то…

А значит, вы услышаны и поняты…

Не бойтесь говорить то, что вы чувствуете…

Кукла Наташа

В замке волшебном из белой пластмассы,

Кукла живёт. Её имя Наташа.

Есть у неё всё, что можно желать:

Слуги, жених и большая кровать…

Денег бумажных не счесть в сундуке,

Кольца блестят на тончайшей руке…

Гости сидят за накрытым столом,

Хвалят хозяйку и сказочный дом…

А у крыльца златогривые кони,

Бьются и мечутся в жаркой истоме.

Кучер едва может их удержать,

Кукла Наташа едет гулять…

Земли раскинулись до горизонта,

В небе сияет горячее солнце.

Кукла Наташа глаза закрывает…

Кучер карету домой направляет…

В мягкой кроватке кукла Наташа…

А на диванчике – девочка Маша…

Завтра у Маши волнительный день,

В доме будет много гостей…

Шутка ли, Маше исполнится десять,

Надо всю жизнь перемерить и взвесить…

Маша с утра убрала всю квартиру

Игрушки с пола в коробку сложила…

– Хватит играть, я сегодня – Большая!

Кукле Наташе Маша сказала.

И положила в коробку на дно.

Страшно в коробке и очень темно…

Кукла Наташа напрасно рыдала,

И о пощаде её умаляла.

В тёмной кладовке под пылью лежала,

Кукла Наташа почти не дышала…

Годы летели, цепляясь за ветки,

Вот подрастают и Машины детки…

Девочка Лиза, копаясь в кладовке,

Куклу Наташу находит в коробке.

– Мама, смотри, что-то с куклою стало?

Мама, может кукла – устала?

Маша взглянула на куклу и села,

Детство в окно навсегда улетело…

Плакала бедная, бедная Маша…

Плакала тихо и кукла Наташа…

Жизнь превращает кукол в людей,

Люди становятся куклами в ней.

Любовная лирика: осколки моей души…

Так странно, так загадочно…

Так странно, так загадочно, так чудно.

Ты был чужим, но мысли, поминутно,

Твой образ рисовали на листе.

Подводкой для ресниц.

Помадой на стекле.

Ты был чужим.

Ты жил другою жизнью.

С другими гранями.

С другой высокой мыслью.

А я, одна, в рассветной тишине,

Из солнечных лучей

Вязала шарф тебе.

Надеясь подарить, до первого мороза.

А у меня в саду, уже замёрзли розы.

А ты давно уснул, на пледе, у камина.

Ты был совсем чужой.

И я промчалась мимо.

Я жду…

Я жду тебя, когда остынут свечи,

Я жду тебя, но я, увы, не вечна…

И тает дым, как одинокий вечер.

А я хочу, чтоб ты обнял меня за плечи…

Чтоб тихой песней опустил мои ресницы,

Я птица, но… ей тоже что-то снится…

Я забываю…

Я забываю нежность поцелуев.

Я забываю первую тоску.

Тебя уже ни капли не ревную.

А может быть, уже о ней молчу.

Я забываю воздух с карамелью.

В дыму табачном, тихого кафе.

Я забываю – был ты или не был.

В моём чудесном, предрассветном сне.

Я забываю строчки в интернете.

А время утекает как вода.

Когда не узнают – хорошая примета.

Но к сожаленью – только иногда.

«Я начинаю привыкать к разлуке …»

Я начинаю привыкать к разлуке.

Я научилась прогонять тоску.

Когда весь город спит,

Я собираю звуки.

Из них тебе потом, стихи сплету.

Люблю тебя…

Я так люблю тебя,

Что плавится ночами

От мысли нежной

Звёздный небосклон,

Роняя золото.

Частицы, звёзд нетленных.

Дождём желаний, освещая свод.

Я так люблю тебя,

Что сердце поневоле

Спешит на волю вырваться – к тебе.

И это так невыносимо больно,

Что журавли рыдают обо мне.

Я так люблю тебя,

Что твой рисуя образ,

Затмила все на свете – миражи.

Так страстно, так безудержно, безбожно,

Вселяя в мир – запретные мечты.

Я так люблю тебя,

Что в безнадёжной битве,

Теряя силы, истощая ум,

Любовь твою прося,

Иду на дно – без смысла,

Так не узнав, как сладок этот сон.

Я так люблю тебя,

Что в час, когда растаю,

Когда взлечу – свободно и легко,

Я ветру твоё имя доверяю.

А птицам белым

Мой последний стон.

Закрыть глаза и не смотреть

Закрыть глаза и не смотреть.

И пусть меня снега заносят.

Пусть в этой снежной тишине,

Я позабуду мысли, строчки.

Я позабуду о тебе.

Я разучусь писать и думать.

Я разучусь во сне летать.

И в этом сладостном безумье,

Я перестану счастье ждать.

Мне больше не страшна простуда,

И грусть с печалью – не страшны.

Я больше вспоминать не буду,

Что это небо для любви.

Закрыть глаза и не смотреть.

И пусть меня снега заносят.

И даже если ты, попросишь.

Я больше не хочу смотреть.

Я так люблю тебя, но странною любовью

Я так люблю тебя, но странною любовью.

Как ветер любит трав седых – волну.

Как листопады любит – осень,

И дарит грусть холодному дождю.

Я так люблю тебя, но странною любовью.

И чувства эти, словно невпопад,

Я разбросаю гневно, шумно, вздорно.

А осень бросит удивлённый взгляд.

И мне порой нисколько не обидно, что ночи – страсть,

Ты даришь, но не мне.

Но я готова всё принять, как данность,

И эту ревность не всплакну во сне.

Я так люблю тебя, но странною любовью.

Любя других, и теша их собой,

Я понимаю, что такое – больно,

И вытираю слёзы рукавом.

Я так люблю тебя, но странною любовью.

Бываю я в любви растерянной и скромной,

Но только стоит взгляд твой различить,

Я таю, словно лёд, предутренний и ломкий,

Себя – тобой пытаясь насладить.

Дотронуться рукою можно

Дотронуться рукою – можно.

Но только очень осторожно,

Чтобы случайно не спугнуть.

Чтоб не обидеть ненароком,

Не тронуть струн его души.

Сказать ему возможно много,

Ты только чувства не проси.

Тихонько, на твоей ладони

Он будет сладко есть и пить.

Ему не надо слишком много,

Но надо всё ему простить.

В холодном сердце, без истерик,

Ещё храня желанья – впрок,

Он проживает жизнь в потерях,

Не замечая этих строк.

В другом, соседнем измеренье,

В гирляндах праздничных витрин

Он не заметил то мгновенье,

Когда в ладони угодил.

И хорохорясь, и взлетая,

Но, не решаясь – далеко,

Он до конца ещё не знает,

Что всё решили за него.

Душа замёрзла

Душа замёрзла.

Замёрзла так, что льдом покрылась,

Что снегом первым притворилась,

Что умерла…

Она боролась!

Не думайте, что в одночасье она решила,

что устала ждать.

Отнюдь!

Она надежды верной в себе таила истину

и суть.

Она любила, право, не случайно,

Как тень, прильнувшая к его судьбе.

Как листья клёна на прощанье она лежала

на его окне.

Она просилась, ласково и тихо,

Она стучала в мокрое окно,

Но он…

Но он её, увы, не слышал.

Ему всё это было – всё равно.

И вот тогда, когда осенний вечер туманом

лёг на девичью печать,

Она решила, что сгорели свечи, и ей себя

ни чуточку не жаль.

Она забилась в грани подсознанья,

в холодные и влажные углы,

В раскатанные лужи на асфальте,

В рассветные, белеющие льды.

В замерзший сок стареющего дуба,

И в иву под его окном,

В его случайную, растерянную скуку,

В его мечты, что были только сном.

И вот тогда она совсем замёрзла.

В мечте его, она себя не встретив, совсем ушла.

Над миром, словно ветер, последний раз

поплакала душа.

И до весны, все позабыв приличья,

Всю боль на миг вселенной обнажив,

Она разбилась, как стекло, на льдинки,

Седой зиме ворота растворив.

Я тобой дышала

Я тобой дышала, слова шептала,

Моё тепло тебе отдавала.

Сердце твоё удар за ударом

От любви моей не отставало.

Устало! Оно устало!

И встало!

Птица вскрикнула в тишине

растрёпанной и ввысь ушла,

Но и там она тебя не нашла.

Плакала, плакала!

Пламенем взметнулась,

Пеплом отряхнулась.

Я с тобой дышала, слова шептала,

Моё тепло тебе отдавала.

Всю себя на тебя променяла.

На слова любви заклинала.

Устала, но снова встала.

И меня, для тебя – не стало!

Я часть тебя

Я часть тебя. Я растворяюсь.

Скольжу по венам с новой силой.

Стрелою в сердце я вонзаюсь.

Копьём любви, мой друг,

Мой славный, милый!

В прохладный вечер я тебя согрею.

Жара дурманит ум,

Я притворюсь дождём.

И тусклый свет луны унылой

Я разожгу немеркнущим огнём.

Я часть тебя. Я растворяюсь.

Уже не отражаюсь в зеркалах.

Но, чёрт возьми! Я всё ещё стараюсь

Себя не потерять, не раствориться в прах.

Не разлететься с бестолковым ветром.

И не осесть на выжженной траве.

Но растворюсь, как в омуте к рассвету.

А ты опять не вспомнишь обо мне.

Канаты тянули к краю

Канаты тянули к краю.

Я больше не понимаю,

Живу или умираю,

Или летаю.

И вечность в моих ладонях.

И грудь захлебнулась в стоне.

И воздух горячий до боли,

С запахом крови.

Я тихо молю – Пощады.

Я громко кричу – Не надо.

Я слёзы свои считаю,

Глотками прохлады.

Всё стихло.

Всё смолкло.

И даже ветер.

Разломлено расстоянье.

Потухли свечи,

Разрушив – канаты, сети.

И боги послали вечер.

И звёзды, как щёлк на плечи.

И скрипка мне сердце лечит.

Немного и я усну,

Любовь, отпустив свою.

В надежде смотря на время,

Чтоб снова попалась в плен – Я.

Чтоб снова стать угощеньем,

Отдав тебе душу мою.

Дождь на мокром стекле написал – Ждёшь!

Дождь на мокром стекле написал – Ждёшь!

Несколько строк на промокшем листе —

Ты не уснёшь.

На растопленный воск, отпечатками губ —

Вопрос.

Отчего столько лет до меня ты идёшь. —

И что ж?

Ни слезы, ни мечты, ни любви – Только

тихая грусть.

Только дождик немой у меня за окном —

И пусть.

Я устать не смогу, я прикована взглядом

к дождю.

Не могу не любить, только сердце своё

сторожу.

И всё жду! И всё жду! И всё жду!

В клетке…

Она в тебе, как в клетке, билась.

Хотела жить, богам молилась.

Тебя просила отпустить

На волю, в синеву, на небо,

Где в сером замке из дождя

За сотни лет, любовь твоя

Забыла истину и веру.

Забыла даже про тебя.

Её цветастый сарафан,

Тончайший шёлк с тесьмой из злата.

Теперь он весь покрыт заплатой,

Едва скрывая тело ей.

Как у преступника на плахе,

Рубахой грубой из потерь.

Венок рассыпался трухою,

И пеплом и твоей тоскою,

И засыпая ноги ей,

Топил в болоте мирозданья,

Навеки отобрав сознанье,

Обрекши на тюремный зной.

Она в тебе, как в клетке, билась.

Хотела жить, богам молилась.

Но ты нечаянной строкой

Любовь отправил на покой.

Мир тесен и мал

Мир тесен и мал.

Ты заранее знал, что так будет.

Когда ты сказал – я приду…

Я тут же решила, что буду…

Любить, целовать,

Утоляя, проснувшийся голод.

Тебя согревать,

Забирая из сердца весь холод.

Мечтать, вспоминать.

Задувая ванильные свечи.

Когда на планете большой,

Звёзды тушит растрёпанный вечер.

«Любовь приятнее тогда, когда она созвучна сердцу …»

Любовь приятнее тогда, когда она созвучна сердцу.

Когда она подобно ветру, слова срывает – невпопад.

Когда оковы и преграды, уже не в силах разрубить,

Твоей реки в её начало, её собою насладить.

Себе…

Твои волосы на плечи. Вечер!

Ты отдохни, а я тебе спою.

Зажгу с ванильным ароматом свечи,

И тёплый плед к ногам твоим сложу.

Возможно ты, озябшая к рассвету,

Ко мне прижмёшься бархатной щекой.

И я задую плачущие свечи,

Роняя слёзы под родной шансон.

Моя гитара на одном аккорде

Тебе расскажет о моей любви.

Бокал вина, весенний лёгкий воздух,

И мысли на двоих одни.

Я так хочу. Хочу твою улыбку.

Ладонь твою держать в своей руке.

И целовать тебя, мою малышку,

И думать, что я вовсе не во сне.

Когда уходят сны…

Когда уходят сны, тропой рассветной,

И тени оставляют на полу.

Когда ты таешь, тихо, незаметно,

Дождями слёз на жалкую судьбу.

Ты замедляешь мысли на секунду,

И тонешь в этой музыке небес.

Ещё вчера мне было очень трудно

Тебе сказать, что ты любимей всех.

И наслаждаясь ночью не напрасно,

Тебя впуская в радужные сны,

Ах, милая, как ты была прекрасна,

А утром ты – лишь сладкие мечты.

Шоколадный блюз

Плавятся мысли как сливочный шоколад.

Виски со льдом провожают хмельной закат.

Капли воды, это просто растаял лёд.

Он испарится и всё пройдёт.

Я растворяю снотворным, цветные сны.

Я разбавляю собою, твои мечты.

От наслажденья стонала, рыдала ночь.

А по утру, ты исчезнешь вновь.

И в ожиданье, я снова играю блюз.

Девочка – сон, я к тебе ещё вернусь.

День, это время пока не настанет ночь.

Я твой весенний каприз, ты моя любовь.

Песня…

Не любовница!

Не любимая!

Не жена тебе,

И не венчаны.

Потеряют пух, тополя в июнь.

Лишь её судьбой, жизнь намечена.

Не целована!

Не обласкана!

Не стираешь ты, слёз с её щеки.

Это странная, чужая женщина.

Словно берег твой, у шальной реки.

Не разлюбится!

Не забудется!

Не уснуть без слов о молитве к ней.

Моя милая!

Моя вечная!

Я приду к тебе,

Ты мне только верь.

Ты девушка-облако…

Ты девушка-облако.

Ты медленно таешь.

Ты в мыслях обычно где-то летаешь.

И я не могу удержать тебя в мире,

Где сосны до неба и реки в разливе.

Ты таешь, и след твой уже не заметен.

Тебя удивить этим миром – не светит.

Ты светом от звёзд заполняешь свой разум.

А я на земле, так по-детски – отважен.

Ты – сон мой, ты – воздух, любовь – бесконечность.

Я миг у тебя обменяю на вечность.

Ты сердце моё забираешь на небо.

А как жить без сердца? Не знаю. Поверь мне.

И каждую ночь, растворяясь в раздумьях,

Из облака вновь я леплю безрассудно.

Верни надежду…

Верни, пожалуйста, надежду.

Крупинку призрачной мечты.

Не яркий цвет, а лишь оттенки,

С туманом лёгким – новизны.

Возможно, от игры желаний,

Ты тоже свой получишь дар,

И искра сладких ожиданий,

Зажжёт в душе твоей – пожар.

И с новой силой, в ярких красках,

Вернутся чувства – навсегда,

Ну, а пока, оставь – надежду,

Для разжигания костра.

Остановись, мгновенье…

Твоей щеки касаюсь – бархат.

Атласных губ волшебная улыбка.

Я столько лет ходил по миру

Чтоб подойти к тебе – так близко.

Чтобы слегка тебя коснуться,

Дрожа в себе

Всем этим грешным телом.

Но почему так сердце – неразумно,

Что выбрало тебя и бьётся так несмело?

Я утопаю, я теряю силы.

В моей руке – твоё прикосновенье.

Мой ангел, этот миг всего дороже в мире!

И я молю – остановись, мгновенье!

Один…

Раньше я один встречал рассвет. Свет.

Очень горький кофе, и остыл омлет.

Плакала гитара, под моим окном.

Мой сосед Серёга, с армии пришёл.

Но теперь, проснувшись,

Вижу я тебя.

Девушка – красавица. Ты мечта моя.

Волосы как облако,

В цвет шальной луны.

Утону беспомощно, на краю земли.

Ветер очнулся…

Ветер очнулся.

Вздохнул. Улыбнулся.

Скинул сосульки с крыши домов.

Воздух шальной, этот ветер певучий,

Носит над буйной моей головой.

Страшно. Мне страшно.

Могу я влюбиться.

Девушка та, что звонила под вечер.

Целую ночь мне без устали снилась.

Да ещё этот чокнутый ветер!

Вьётся, тревожит, и манит смятенье

В душу мою, что привыкла к дремоте.

Странное чувство, то боль, то веселье.

Песня любви, так опасна в неволе.

Выпущу, пусть полетает по миру.

Пусть насладится последним полётом.

Девушка, ты сумасшедше – красива.

Только так страшно – потеря свободы.

Ветру то что? Он сейчас растворится,

Спрячется где-то в растрёпанных ивах.

И притаится – бродяга несносный.

Я же, пропал, я влюбился, я сгинул.