Тревога не то, чем кажется. 8 способов обрести мир с самим собой

2
Способ первый. «Чистосердечное признание»

Сперва я хотела начать эту главу с примера, чтобы наглядно описать: когда, как и при каких обстоятельствах я впервые столкнулась с тревогой. Потом планировала предложить вспомнить первый подобный случай в вашей жизни. Ведь погрузиться как в написание, так и в чтение книги через примеры намного проще – тем более что первые детские тревоги давно позади. Сегодня они являются лишь проводником к давно не пугающим сюжетам.

Итак, я сидела за ноутбуком и усердно пыталась вспомнить свой первый опыт. Время шло. В голове всплывали сотни обрывков воспоминаний без начала и конца – когда мне было волнительно, когда я тревожилась о чем-то.

Вот я впервые осталась спать в комнате одна. Мама выключила свет и ушла. Мне стало жутко. Старший брат решил развлечься, воспользовавшись представившейся возможностью. Заглянул и дребезжащим низким голосом прошептал: «Скоро за тобой придет злой дух по имени Шерахунда». Нужно ли говорить, что мне было не до веселья той ночью – и последующие ночи тоже? Позже я узнала, что брат придумал это существо специально, чтобы пугать меня.

А вот я переживаю из-за предстоящего соревнования по фигурному катанию в спортшколе. Вдруг я упаду? Что делать, если я забуду свою программу?

Или, например, когда заболела моя любимая собака, я очень переживала, что она умрет. От мыслей об этом все сжималось внутри и слезы сами лились из глаз.

Но какое из этих воспоминаний действительно отражает первое знакомство с тревогой? Ответ оказался прост. Никакое. Потому что впервые человек сталкивается с тревогой в раннем возрасте, детальные воспоминания из которого нам практически недоступны. Я не раз читала об этом в научных статьях и убеждалась на практике.

По разным данным, впервые человек знакомится со своей тревогой после рождения – прямо в первый год жизни. Это означает, что тревога живет с каждым из нас уже очень давно. Она приходит в нашу жизнь вместе с нами и уходит из нее вместе с нами. Она – наш верный напарник с колыбели. И нам решать, в каких отношениях с ней быть.

Воевать или дружить?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо знать некоторые подробности.

Для начала важно понимать, что тревога нематериальна и бессмертна. Она рождается вместе с нами, чтобы предостерегать от опасностей.

Пока мы живы, жива и она. Это значит, что, воюя с ней, мы будем тратить много сил, но одержать победу не сможем. А если вдруг кому-нибудь и удастся ее победить, то кто тогда будет предупреждать о возможных опасностях?

Согласитесь, в таком случае дружба является оптимальным вариантом.

Да, подружиться не так просто, как хотелось бы. Но возможно. Иначе и говорить было бы не о чем.

Давайте все же заглянем в прошлое и убедимся в том, что тревога не целыми сутками ведет себя «активно-агрессивно». Что она является защитно-приспособительной реакцией каждого из нас. Помогает адаптироваться в этом мире.

Как вы уже поняли, детально вспомнить детские переживания нам крайне сложно. Но наверняка вы не раз наблюдали, как кричит и плачет маленький ребенок в коляске, когда теряет маму из виду. Когда-то мы были точно такими же. И реакции наши были такими же. Кто-то тревожился меньше, кто-то больше – но факт остается фактом: это было. Было и прошло. Будучи взрослыми, оставшись без мамы на горизонте, мы не плачем и не зовем ее. Этот период тревог остался позади. Если тогда, в детстве, мы не могли сами о себе позаботиться, накормить себя, одеться по погоде, найти свой дом и многое другое, то сейчас все это стало для нас обыденными задачами. Наша потребность в родителях и их помощи с взрослением снижается. Даже в законодательстве на государственном уровне это отражено. Статья 60 Конституции России гласит: «Гражданин Российской Федерации может самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности с 18 лет». Став взрослыми, мы решаем текущие задачи, которые в детстве нам казались непосильными: просто делаем их – и все. Соответственно, и тревога тут ни к чему. Она в это время отдыхает от забот и хлопот о нас.

О чем еще мы тревожились в детстве и перестали, повзрослев?

Многие из нас боялись темноты. Боялись сдавать анализы – да и вообще врачей, потому что они могут сделать больно. Еще боялись страшных историй и фильмов; иногда это даже приводило к ночным кошмарам.

Когда мы становимся старше, часть страхов и тревог проходит. И это радует. Но появляются новые. И если мы в какой-то момент не справляемся со сложной для нас ситуацией, тревога растет.

Чем больше становится наш жизненный опыт, тем больше опасностей мы начинаем замечать. Причины тревог меняются.

Например, большинство людей пугают ситуации, в которых приходится знакомиться с новыми людьми. Поход первый раз в первый класс. Смена школы. Поступление в институт. Выход на новую работу.

А еще очень распространенной причиной тревог являются публичные выступления. В детстве – на утренниках в садике. В школе и институте – у доски. На работе – на совещаниях или выставках. В научных кругах – на конференциях.

В разном возрасте страхи разные.

То, что взрослым людям видится ерундой, у ребенка может вызывать тревогу или страх, заставляющие не находить себе места, кричать, плакать. Или, наоборот, замыкаться в себе, замирать от ужаса.

Для лучшего понимания я люблю приводить в пример стихотворение Агнии Барто «Мячик»^[1]:

 
Наша Таня громко плачет:
Уронила в речку мячик.
Тише, Танечка, не плачь:
Не утонет в речке мяч.
 

В этом четверостишии представлено сразу два взгляда на проблему: видение взрослого и ребенка.

То, что для одного проблема, для другого таковой не является.

Стоит отметить, что на консультации у психолога мало кто из клиентов вспоминает дошкольные и школьные годы с большим удовольствием. Как правило, в этот период происходит много событий, оставляющих шрамы в душе и следы от мучивших тревог.

Первый опыт стычек с другими детьми. Конфликты с воспитателями и учителями. Сложности вливания в незнакомый коллектив. Прилюдное унижение. Обиды. Буллинг. Непонимание родителей.

Все мы сталкивались с этим так или иначе – и это часть нашего опыта. Если вам в детстве не помогали учиться справляться с возникающими трудностями, то негативный опыт с большой вероятностью может оказывать неблагоприятное влияние на текущую жизнь. И, как следствие, на возможное развитие тревожности.

Дружить с тревогой, как правило, мало кому приходит в голову: у нас это до сих пор не принято. А зря. Многие относятся к ней скорее как к киллеру, следующему по пятам. Бегут без оглядки и пытаются спрятаться. Со временем приходит понимание, что это – не выход. Спрятаться невозможно. Тревога все равно найдет и начнет неприятный разговор – такая у нее задача. И, надо сказать, она ответственно к ней подходит, за что я ее уважаю, и ничего не замалчивает. Хотя иногда тревога бывает чересчур настойчивой и перегибает в своей заботе – именно тогда нам и становится дискомфортно. Тревожно. И это – самое подходящее время для налаживания двустороннего доброжелательного контакта. Для разговора с тревогой по душам.

Когда мы говорим о тревоге, важно понимать, что лучше всего научиться налаживать этот контакт именно в детско-подростковом периоде. Тревога сама дружить не предложит, она – девчонка непростая; пока мы с ней не подружимся, она будет вести себя как дикарка. Порой будет нападать и пытаться прижать к стене или загнать под одеяло. И это не со зла. Просто она, как и мы, ведет себя, как умеет. И лишь подружившись, мы можем научить свою тревогу быть полезной, а не беспощадной. Это двусторонний процесс.

Чтобы не допустить конфронтации во взрослом возрасте, проще всего научиться еще в детстве прислушиваться к тревоге, понимать и принимать ее искренние намерения помочь. Тогда и она в ответ смягчится, а потом протянет руку помощи. Там и до дружеских обнимашек недалеко.

Так же как мы учимся ходить, читать, писать, решать задачи, стоит учиться коммуникации со своей тревогой.

Но ребенок сам научиться не может. Для этого есть родители и другие взрослые – например, в детских садах, школах, разных кружках и секциях. Ведь научить может лишь тот, кто уже умеет и знает, как помочь другому научиться.

Значимые для ребенка взрослые своим примером оказывают влияние на формирование восприятия мира – как доброго и безопасного или же злого и опасного.

Если ребенок упал и разбил коленку, то мама может помочь подняться, затем обработает рану и спокойно скажет о необходимости быть более внимательным. А может начать кричать, что тот – невнимательная бестолочь, что инфекции попадут в рану и убьют его, а шрам изуродует, и все это закончится ужасно.

Не только результаты исследований^[2], но и здравый смысл говорят нам, что если окружающие ребенка взрослые – тревожные люди, то ему с высокой вероятностью уготовлен такой же путь.

На нас вообще в значительной мере влияет среда, в которой мы находимся. Только будучи взрослыми, имея жизненный опыт, мы можем самостоятельно оценивать эту среду со знанием дела. Выбирать, что брать из нее, а что нет. Особенно с точки зрения пользы и вреда для себя. Ведь как ребенок, так и подросток далеко не всегда способны отличить опасную ситуацию от безопасной. Мыть ли руки перед едой, есть ли песок из песочницы, гулять ли одному поздно ночью, прыгать ли вниз с большой высоты, надевать ли шапку зимой в мороз, прогуливать ли школу. Следовательно, они не всегда могут верно оценить, стоит тревожиться за последствия тех или иных действий или нет. А еще они не могут отличить тревожного человека от человека в тревоге. Поэтому шансов не стать как те взрослые, у кого ребенок учится всему, в том числе и взаимодействию с тревогой, очень мало. Тревожный родитель будет учить ребенка тревожиться по любому поводу и даже без повода, на всякий случай. Результат – как научили, так и думаем, чувствуем, делаем.

А взрослый, набивший шишки, проштудировавший литературу, обменявшийся опытом и знаниями с другими людьми, может реалистично оценивать себя, окружающую среду и последствия взаимодействия с ней. И, как следствие, когда стоит тревожиться, а когда нет. А еще, как взаимодействовать со своей тревогой, когда она появляется на горизонте.

В процессе взросления именно благодаря тревожному окружению и среде в нашей жизни появляются первые проблемы во взаимодействии с тревогой. А позже, если нам не удается это заметить и исправить самостоятельно, в нас пускают корни и становятся привычными автоматические тревожные реакции.

Когда тревоги становится через край, когда мы начинаем в ней утопать, каждый по-своему ищет спасения. Кто-то обращается к специалистам, видя в них спасательную шлюпку. Кто-то пытается справиться самостоятельно, изучая литературу или общаясь с близкими людьми. Другие не находят в себе сил на борьбу и начинают тонуть – тогда тревога превращается в тревожность. А иногда и в депрессию. Разумеется, и с этим можно справиться, но это сложнее и ресурсозатратнее, поэтому так важно вовремя остановиться и не погружаться глубоко в тревогу.

Помните притчу про двух лягушек, которые попали в кувшин с молоком? Одна сдалась и утонула, а другая стала активно барахтаться, взбила из молока масло и выбралась из кувшина целой-невредимой. Да, уставшей, обессиленной, но живой. И она вернулась к привычной жизни, обретя новый опыт, новое знание.

Будьте к себе внимательны. Если появляется ощущение, что самостоятельно справиться уже не получается, что вы тонете в тревоге или депрессии, лучше не затягивайте и отправляйтесь на консультацию к специалисту: врачу-психотерапевту или психологу.

Раз вы читаете эту книгу, то, вероятнее всего, хотите узнать, как научиться совладать с тревогой самостоятельно. Значит, вы не хотите погружаться глубже. Вы не только готовы действовать – вы уже действуете. Это верный путь.

И вот мы подошли к первой контрольной точке.

Интересно, вы еще помните название этой главы? Возможно, что нет, потому что я могла увлечь вас своими рассуждениями о прошлом – они были необходимы для более глубокого погружения в тему. В любом случае, напоминаю: глава называется «Чистосердечное признание».

Да, сейчас я предлагаю вам дочитать главу и сделать себе чистосердечное признание. Оно будет не самым приятным в вашей жизни, но даст вам важное понимание – наверное, самое важное понимание из всех, которые касаются тревоги. Я это признание делаю периодически – когда моя тревога выглядывает из-за угла и подмигивает мне, хитро улыбаясь. Говорит: «Привет, я пришла. Я тут по делу. Смотри, что-то происходит. Давай-ка, подруга, разберись с этим вопросом. Пока не разберешься, я буду здесь. А то вдруг ты отвлечешься от проблемы и забудешь о ней. Последствия могут быть плачевными».

Что интересно, тревога отличается от страха тем, что страх имеет конкретную и понятную причину. А про тревогу так не скажешь. Вроде что-то не так, а что конкретно – непонятно. Тогда приходится разбираться в причинах.

Вопрос поиска причин для тревоги мы разберем в пятой главе – а пока давайте закончим с чистосердечным признанием.

Для этого обратитесь к своим детским воспоминаниям о том, какие отношения с тревогой были у взрослых людей из вашей семьи и окружения. Как, по вашему мнению, окружающие справлялись с тревогой? Вспомните несколько значимых взрослых: родителей, бабушек-дедушек, воспитателей, тренеров, учителей.

Задумайтесь, взяли ли вы от кого-то из них стиль взаимодействия с тревогой или страхами? Может, вы «собрали» его по частям? Или у вас он свой, ни на чей не похожий?

И еще задумайтесь, как взрослые взаимодействовали с вами в сложных для вас ситуациях. Кто из них предлагал решать задачи, вызывающие тревогу, и каким способом?

Например, есть родители, которые пытаются сделать вид, что проблемы нет. Бывает, что они и правда не замечают проблемы, которую видит другой человек. А иногда они и не пытаются ее понять, даже если и замечают.

Например, девочка впервые пытается заплести кукле косичку, и у нее не получается. Она начинает плакать.

Или мальчик хочет отремонтировать свою любимую старую машинку, доставшуюся от старшего брата. А колесо никак не держится там, где должно. И малыш начинает стучать кулаками по столу и кричать на «плохую» машинку.

Тогда могут прозвучать следующие фразы: «Успокойся; а ну закрой рот; хватит ныть; заткнись; отстань; не будь тряпкой; будь мужиком; не ной; это не проблемы, вот у взрослых проблемы; сейчас кто-то у меня получит». Знакомо?

Другой вариант, который используют взрослые: не объяснять, как можно разрешать неприятные ситуации, а отправлять ребенка справляться с ними. Чаще всего так происходит, когда люди недооценивают отсутствие опыта у ребенка. Например, первоклассник поругался в школе с другом из-за того, что несправедливо обвинил его в списывании. Обратился за советом к папе. А в ответ услышал: «Как болтать, так первый, а как решать проблемы, так папа. Что, на это своих мозгов нет?» Могут быть и другие варианты: «Сам разбирайся со своими проблемами; напряги извилины; маленький, что ли». Во взрослом возрасте это чревато нежеланием обращаться за сторонней помощью. Формируется ожидание отказа или обвинения. А еще появляется сомнение в себе.

Еще один достаточно распространенный вариант – когда у родителей нет четкого понимания, что ребенку жизненно необходимо учиться навыкам самостоятельно, но под присмотром и с помощью старших. Бывает, взрослым не хватает терпения, и с языка срывается негативная оценка формирующихся навыков – например, когда малыш учится одеваться, завязывать шнурки, делать домашние задания. Это может звучать так: «Убери руки, я сама сделаю; вечно ты копошишься с этой ерундой; ну вот, опять придется все делать за тебя; почему мне так не повезло с ребенком; ты ни на что не способен, безрукий». Что с большой вероятностью будет думать о себе взрослый, который в детстве слышал в свой адрес подобные слова? И как он будет выстраивать отношения с другими людьми?

Возможна еще одна обвинительная позиция – например, когда ребенок что-то сломал, случайно или умышленно: «Сам виноват; мастер-ломастер; сам дурак; думать надо было; не удивительно, что так случилось; что еще ты можешь испортить?»

Но есть и другие родители. Их единицы. Они говорят: «Давай вместе учиться решать проблемы. Скажи, что ты думаешь по этому поводу. Я скажу, что думаю я. Обсудим и решим. Я на твоей стороне. В следующий раз попробуешь самостоятельно решить задачу. Хорошо? А я буду рядом».

Сразу оговорюсь: есть очень важный момент, который не стоит игнорировать!

Взрослые, которые взаимодействуют с детьми и другими взрослыми, используя негативные оценки, чаще всего даже не замечают этого.

Как и все мы. Это – привычные модели, по наследству доставшиеся нам от предыдущих поколений. В большинстве своем люди так говорят и поступают не со зла. А когда узнают эту свою сторону, то чаще всего сначала злятся. Потом огорчаются. А после – пытаются скорректировать модель поведения ради себя и своего окружения. Ради комфортной жизни.

Вам стоит это знать, чтобы не бежать и не махать шашкой перед родителями или другими значимыми взрослыми. Скорее стоит исправить свою модель и улучшить тем самым качество жизни. А не осуждать других, порой не так уж и виноватых в том, что они делают, абсолютно того не осознавая.

Если очень захочется поставить их в известность о своем открытии, то стоит сначала подумать, как это сделать. Ведь важно не обвинять и не вступать в конфликт. Задача другая: перейти на новый уровень общения, где царят любовь, уважение и забота.

Зачем я вам все это рассказала и зачем об этом задумываться?

А затем, что с большой вероятностью в вашей жизни были и есть люди, которые абсолютно по-разному взаимодействуют с тревогой. И способы решения задач, сам факт существования которых вызывает тревогу, у всех разные.