Zitate aus dem Buch «Нет кузнечика в траве»

но разница есть. А у твоей, – Оля бросила взгляд вниз, – при таких формах точно должно быть заметно. Синекольский склонил голову набок. – Ты откуда знаешь? – В бане видела. Авторитетность ее тона сразила Синекольского. – По размерам отличаются? – помолчав,

каться, семь потов сойдет, двадцать пар башмаков сносишь, пока доберешься. А с бедой – оно легко: сел на задницу – и фьюить!

Три яйца разбить в сваренную до рассыпчатости картошку, но сначала влить полстакана теплого молока, а лучше сливок, и обязательно добавить масло, от души, не жалея

первый придумал выкидывать сюда мусор

Синекольский просьбе не обрадовался. Он собирался

скорость, по склону оврага, пока не смял встретившееся на

колько верхних и с изумлением обнаружил

панаме сомнамбулически бродил вокруг синего прямоугольника бассейна, волоча за

Любому другому человеку она помогла бы собрать их не задумываясь. Но мысль о том, что придется дотронуться до желтых восковых пальцев, парализовала ее волю. Что, если они холодные?  Старуха стояла, беззвучно шевеля губами, словно стягивая силы для проклятия. – Это, мил-моя, не дело! – вдруг хрипло объявила она. Присела на корточки и принялась шарить

делать из носового платка танцующего попокрута и варить лохматые сосиски. На вокал Оле плевать, но лохматые сосиски – это вещь! Марина ей двадцать раз показывала: берешь сосиску, протыкаешь насквозь сухой вермишелью, бросаешь в кипяток…