Глава 14
– Ты что, уже подох там? – передо мной потрепанные временем и несметным количеством сражений ботинки. С точностью могу сказать кому принадлежит каждое кровавое пятно, что жутким рисунком расползлись по старой потертой коже. Всех их уже нет в живых. Идир опытный боец. А еще он жесток. Он всегда добивает. Оставлять в живых – значит наживать себе новых врагов.
Я игнорирую глупы вопрос и остаюсь погруженным в мысли. Только там я до сих пор свободен.
Но Идир не оставляет попыток вывести меня из себя. Склоняет, упираясь руками в колени и вкрадчиво шепчет:
– Я спрашиваю: ты сдох, Дан-Ар? – и с размаху бьет ногой, пиная как блудливого пса.
Ему известно мое истинное имя, он знает, кто я на самом деле. Идир мог бы глумиться, тыкать меня носом в мое происхождение. Но не делает этого. Он называет меня слабаком, бесхребетным ничтожеством или еще кем похуже, но никогда – поверженным наследником некогда могущественного Ривала. И только поэтому я его еще не прикончил.
Я вскакиваю на ноги, делаю подсечку, укладывая Идира на лопатки. Подошва тяжелого ботинка упирается прямо в его болтливую глотку. Чуть нажать и о начнет задыхаться, если ударить – подавится каждым своим словом.
– Не слышал такое выражение: молчание – золото? – усиливаю давление и Идир начинает хрипеть.
– Тогда ты давно должен быть богачом, – цедит сквозь зубы, с шумом делая крошечные первые вдохи.
– А ты покойником, – убираю ногу, позволяя Индиру перекатиться на бок и встать.
Он потирает шею, сплевывает на пол. Меня давно не волнуют приличия, этикет и прочие условности из прошлой жизни. Манеры не помогут, когда к горлу приставлен клинок.
– Так какой у нас план?
Слова Идира вынуждают меня обернуться. Возможно, он вконец спятил – нет никакого плана. Тем более нашего. Здесь каждый сам за себя.
– Не подохнуть сегодня, – холодно отвечаю. Усталость, безысходность и испепеляющая ярость – ничего иного я не испытываю с давних пор.
– Этот план устарел, – настырно втирается ко мне в союзники.
Порой Идир навязчив, точно оголодавший уличный пёс. Но пара ударов в челюсть всегда приводят его в чувства.
– Другие планы меня не интересуют, – как и его дружба.
– Тогда Хорт окончательно сломал тебя.
Внутри поднимается гнев. Сдерживаюсь, чтобы не наброситься на Идира и не превратить его мерзкую рожу в кровавое месиво.
Идир провоцирует и толкает меня в грудь, и лишь стена за спиной не дает мне упасть.
– Что тебе от меня нужно? – рычу, как зверь. Разорвал бы на куски – и одной головной болью меньше.
– Я не собираюсь гнить в этой вонючей дыре, как и умирать на арене на потеху другим. Ты поможешь мне выбраться.
Это звучит смешно. Шут просто развлекает меня. Но моем лице ни тени улыбки.
– Зачем мне тебе помогать? В чем выгода?
– Я знаю, как тебе вернуть власть, положение, – нашептывает как умалишенный. Здесь многие так заканчивают. – И отомстить.
Больше похожи на злую шутку, но соблазн так велик, что я поддаюсь на дешевую манипуляцию.
– И как же?
– Всего одно слово: Влием, – с благоговением, как и положено произносить сакральные вещи.
Это имя настолько же древнее, насколько забытое. Утеряно вместе с его могуществом.
– Их больше нет.
– Откуда тебе знать?
Идир – упрямец и безумец. Еще и глупец.
– Ты видел хоть одну? – почти с насмешкой спрашиваю.
В ответ молчание. Так и думал. Всё пустая болтовня.
***
Меня выдернуло из сна.
Оглядевшись, узнала спальню Дана – я в безопасности. Только безумный ритм сердца и частое дыхание напоминали об увиденной темнице. Снова эти видения сплетенные с реальностью. Казалось, я до сих пор слышу запах сырости, кожей ощущаю липкую кровь.
Усталость, безысходность и испепеляющая ярость…
Помотала головой, изгоняя из головы голос Дана.
Откинула укрывавшее меня одеяло – под кожей словно перекатывалось волнами пламя, заставляя мое тело пылать. Распахнула окно и вдохнула прохладный ночной воздух. В сознании одно за одним всплыли незнакомые имена: Хорт, Влием. Имели они ли отношение к разгоревшейся войне в Кариаре? Какую роль сыграли в жизни Дана?
Чем больше я узнавала о Кариаре, о Дане, тем больше появлялось вопросов.
– А кто защитит тебя? – Откликнулись собственные слова, подернутые дымкой.
Я напрягла память, стараясь вспомнить ответ Дана, но ничего. Отчетливо видела движение его губ, когда он что-то произнес. Но всё как в тумане.
Не помнила как наступил вечер. И как легла спать. Словно отключилась, оборвав на этом все воспоминания. Нечто подобное я уже испытывала. В доме родителей, когда отец “усыпил” меня.
Оконная створка с шумом захлопнулась, когда я сорвалась с места и выскочила из комнаты. Не могла поверить, что Дан провернул это со мной. Ушел от неудобных вопросов, просто отправив спать. Чтобы не мозолила глаза, не приставала с расспросами. Будто я не живой человек, будто не имею своего мнения.
Я сбежала по лестнице, ведомая стремлением высказать всё Дану. Теперь я безошибочно распознавала имирт каждого, кого хотя бы раз видела. Чувствовала его, если они были в зоне досягаемости. Знала, что Дан где-то поблизости.
На первом этаже всплеск знакомого имирта заставил меня споткнуться у одной из дверей. Рем.
Я повернула ручку и толкнула дверь. Очередная безликая комната, точно палата в больнице. И мирно спящий Рем. Рядом Алу, придирчиво осматривает недавно зашитую рану.
– Как он? – тихо, стараясь не напугать ее своим внезапным появлением.
– Неплохо, осложнений нет.
Она продолжала заботиться о нем, несмотря на его отвратительное поведение.
– Спасибо, – поблагодарила. Не помнила, сделала ли и это ранее.
Алу встала, не собираясь здесь больше задерживаться. Думаю, она не хотела, чтобы Рем узнал, что она приходила.
– Не знаешь где Дан? – остановила ее коротким вопросом.
От нее волнами исходило напряжение. И, кажется, тревога.
– Лучше не трогать его сейчас, – предупредила. Заметив мое непонимание, она пояснила: – Он третий день не спит.
Я догадывалась, что у Дана с этим проблемы. Его безумные пробуждения, тому доказательство. Но не представляла, насколько всё серьезно.
– Совсем?
Алу кивнула, поясняя:
– Пока себя до полусмерти не вымотает, не заснет.
Могла только гадать, что она имела в виду под “вымотает”.
– Где он? – лишь спросила.
– Внизу, – тяжело выдохнула Алу, сдаваясь.
***
Я снова прислушалась к имирту, чтобы отыскать Дана. Поначалу в ушах стояла одна лишь звенящая тишина, но постепенно нарастало некий неразличимый шепот. Он направлял меня. Мне не нужно было видеть путь – я знала его. И оказавшись перед дверью, ведущей в подвал, даже не сомневалась, что за ней найду именно Дана.
Спускаясь по ступенькам, я всё отчетливее слышала глухие звуки ударов. Яростные атаки сменялись шумным сбивчивым дыханием.
Замерев у начала лестницы, я наблюдала как Дан истязал себя, колотя боксерскую грушу голыми руками. Из рассказов Рема я знала, что это не только травмоопасно, но и болезненно.
Дан бросил на меня короткий взгляд, давая понять, что знает о моем присутствии. Я продолжала молча следить за тренировкой. В памяти яркими образами вспыхивали образы столкновение с харпами. Тогда я была слишком напугана, чтобы отмечать его технику и мастерство, но сейчас видела, что Дан безупречно обученный солдат. Уверенная стойка, каждое движение выверено, натренированное выносливое тело, цепкий ледяной взгляд.
– Кто научил тебя этому? – тихий вопрос в мрачной тишине прогремел набатом.
Впервые Дан замешкал, и отпружинившая назад груша чуть не впечаталась прямо в него. В последний момент он успел увернуться, отклоняясь корпусом назад. Отрывисто прозвучала иностранная речь. Не сомневалась, что это ругательства.
Дан усмирил грушу, удерживая двумя руками. Одарил меня хмурым взглядом и снова принялся безжалостно лупить ее.
Я уже и не надеялась получить от него ответ, когда в коротких перерывах между жестокими ударами он не заговорил:
– Отец повторял, что я должен уметь защитить себя и свою семью. С детства вдалбливал мне это. – Провел еще несколько агрессивных атак, прежде чем продолжить. – Изнурительные тренировки для ребенка. Тогда мне думалось, что отец просто издевается надо мной, ему нравится меня мучить. Другие дети бегали и веселились, а я отбывал наказание. Не понимал даже за что. Я ведь всегда был послушным мальчиком, выполнял все, что не скажут. – От напора, с которой Дана атаковал, груша все сильнее раскачивалась и ему приходилось резче и стремительнее уходить от нее. От этого фразы звучали рублено и безэмоционально. – Однажды я сломал руку. Было адски больно. Хотелось кричать, плакать, звать маму. Всего лишь ребенок, не солдат, закаленный в боях. Я пыхтел от гнева на отца. Уже не сомневался, что он ненавидит меня. Иначе зачем всё это? Отец же оставался невозмутимым. – Дан же, будто бы вложил всю ненависть и детскую обиду и боль в безудержные удары. Казалось, еще немного и груша лопнет по швам и на пол хлынет песок, опустошая ее. – Глядя на мои капризы, отец произнес: Недостаточно захватить власть, необходимо суметь удержать ее. Ты же должен внушать силу, уверенность, страх. Если противник увидит в тебе слабость, то, не задумываясь, обратит ее против тебя. Никто не поверит, никто не пойдет за слабым правителем. Придет время, и тебя не пожалеют. И я не стану.” – Дан конец остановился, отступая в сторону. Нашарил на столе у стены небольшую бутылку с водой и осушил ее в несколько глотков. – С тех пор я не задавал отцу глупые вопросы.
Возможно, в Кариаре так принято, особенно если растишь своего преемника, будущего наследника влиятельного и процветающего государства, но методы воспитания его отца, мягко говоря, шокировали. Они походили на тиранию.
– Не слишком жестоко по отношению к ребенку? – как ни старалась, не могла проникнуться тем же благоговением, с которым Дан говорил об отце. Оно чувствовалось в каждой интонации, в безумном стремлении исполнять его заветы.
– Нет, – безапелляционно. У Дана не было ни капли сомнения в поступках отца. – Я благодарен ему за уроки, они не раз спасали мне жизнь.
Он приблизился ко мне, подавляя своей воинственной энергетикой. После тренировки его тело излучало жар. Даже на расстоянии меня обжигало им.
– И тебе, – не сводил с меня пылающего взгляда, пригвоздило к полу. Перехватило дыхание, стоило вспомнить бездушных харпов и их печальный конец.
Дан окончательно сократил между нами дистанцию. Запустил пальцы в мои волосы, привлекая к себе. Мгновение изучал мое лицо, будто наслаждаясь каждой линией и изгибом. Остановился на губах. Короткий вздох опалил их, напоминая о поцелуях, что совсем недавно бабочками порхали по моему обнаженному телу.
– Сегодня я увижусь с твоими родителями, – разрушил всю магию совсем неуместным заявлением. – Они обязательно спросят о тебе, – заставил посмотреть в лицо реальности. Я достаточно долго бегала от них, вечно скрываться не получится. Как и делать вид, что меня не волнует принятое ими решение.
– И что ты им скажешь? – хотя узнать на чьей он стороне. И это не касалось ни войны, ни армии, ни в целом Кариара.
– Правду, – провел большим пальцем по моим губам и, словно не сдержавшись, с жадностью вырвал у меня поцелуй.
Он словно вновь отвлекал мое внимание, направляя мысли в другое русло. Я бы без с удовольствием сдалась и позволила сделать с собой всё, что пожелает, но мне было жизненно необходимо получить ответы. Нуждалась хотя бы в крохотном подтверждении, что всё не напрасно. Что я не одна в лодке, которая стремительно несется к обрыву.
– А мне? – смотрела прямо в глаза, опасалась, что не смогу отследить, если он солжет.
– Я никогда не лгал тебе.
Не понимала искренен ли он, и имирт не помогал считать это. Непробиваемая глыба.
– Ты заткнул мне рот, – я приводила аргументы, больше споря с собой, – когда я начала приставать с расспросами.
– Лишь помог заснуть, – ладони легли на мое лицо, держа его в тисках. – Ты переволновалась, тебе нужно было отдохнуть, – он будто внушал мне собственные идеи, заставлял сомневаться в себе.
– Не надо мне так помогать, – сердито скинула его руки и отступила. – Хочу быть уверенной, что могу тебе доверять, – хотелось кричать об этом, но я сдерживалась и старалась не поддаваться истерике. – Моя жизнь полетела к чертям, на каждом шагу меня обманывали. Не знаю, кому верить. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять. Я могу положиться на тебя, Дан-Ар Рих Эттр? – с надеждой в голосе.
Впервые в его лице что-то переменилось. Нечто неуловимое. Взгляд потеплел. И когда он снова прикоснулся ко мне, заключая в объятия, я не сопротивлялась.
– Ты всегда будешь под защитой семьи Эттр.
Это совсем не то, что я хотела услышать.
– Мне не нужна защита.
– А что же тебе нужно, моя Ри-ри? – голос стал тягучим, обволакивал вязкой патокой. – Скажи, – а сам запечатал рот поцелуем.
Терзал мои губы, не позволяя дышать. Руки скользнули под джемпер, заставляя невольно закрывать глаза от пьянящего ощущения его пальцев на своей коже. Скорее хотелось избавиться от всей одежды. Между нами не должно быть никаких препонов. Только он и я. Как той ночью.
Меня пронзило электрическим разрядом. Не осталось никаких мыслей, только неистребимое желание обладать им.
Дан подхватил меня за бедра, и я точно лиана обвила его ногами и руками. Теснее, крепче, неразделимо.
Стены вокруг поплыли, словно стирались границы пространства. На миг время остановилось и я замерла вместе с ним. Мир словно поставили на паузу. Затем ускорилось, и секунды стремительно побежали вперед. Внезапно обступил стены спальни и я приземлилась спиной на постель. Я потерялась, не ориентируясь в пространстве: не понимала, то ли попытаться подняться, то ли остаться лежать.
Надо мной навис Дан, вытягивая из этой бездны.
– Я думал, ты уже освоила виш, – с веселой усмешкой звучал его голос.
– Почти, – голова немного кружилась, легкие требовали больше воздуха.
Я потянулась к Дану, окончательно приходя в себя. Хотелось продолжить начатое в подвале, хотела его поцелуев. Цинично выменивала их на каждую деталь своей одежды, пока не осталась полностью обнаженной.
За жадность я получила жесткое наказание: сладкую пытку из необузданных поцелуев и легких покусываний. Зубы едва ощутимо вонзались в кожу, заставляя вздрагивать от острых вспышек желания. Абсолютно примитивный, животный инстинкт: быть помеченной. Я только его.
Будь моя воля, я бы заклеймила Дана – оставила на нем свои метки: царапала, кусала, впилась пальцами до синяков. Но я пообещала самой себе, что никогда не сделаю ему больно. Даже в такой мелочи. Я покрывал поцелуями его шрамы, стараясь стереть из его памяти каждое воспоминание о том, как он их получил. Это навсегда осталось в прошлом, теперь всё иначе. Если понадобиться, я вытяну Дана со дна самой глубокой ямы. Лишь бы он не отпускал мою руку.
– Не отпускай, – бессвязно бормотала, все сильнее выгибаясь под ним.
Меня захлестнул сумбур, пеленой образов проносясь в сознании: ослепляющий блеск клика, дрожащие окровавленные пальцы, искаженное мукой лицо Дана. Меня охватила необъяснимая паника.
– Пожалуйста, не отпускай, – взмолилась, уже не контролируя ни тело, ни разум.
Дан что-то шептал и успокаивающе гладил меня по плечам. Я никак не могла разобрать слов и разглядеть его лицо: всё видела перед собой тот его образ из жуткого видения.
Наслаждение сладким ядом разлился по венам, заставляя меня затихнуть.
– Я с тобой, Ри-ри, – наконец ясно услышала, – тебе нечего бояться.
Постепенно пришло осознание нереальности увиденного. И того, насколько странно я себя вела и выглядела. Не хотела вселять в Дана уверенность, что секс с ним для меня нечто ужасное, побуждающее меня рыдать и бится в истерике.
– Прости, я сама не понимаю, что со мной происходит, – не знала, как объяснить творящееся со мной безумие. Наверное, я и правда сходила с ума.
– Это всё твой имирт, – твердил, ничуть не сердясь. – Скоро вы станете единым целым и всё придет в норму. Нужно дождать.
Всё это он уже проговаривал и прежде, только мне все меньше в это верилось. Время шло, но лучше не становилось. С каждым днем имирт входил в силу, но при этом контроля над ним не прибавилось.
Я свернулась калачиком у Дана под боком. Погрузилась в себя, почти не замечая попыток утешить меня: нежных объятий, трепетных прикосновений губ и пальцев. Всё обдумывала последний сон. До конца не была уверена, что он не плод моего воображения.
Перевернулась на другой бок, встречаясь с Даном лицом к лицу. Он также не спал и изводил себя размышлениями.
– Что такое Влием?
Где-то в глубине души я надеялась, что он покачает головой, пожмет плечами и скажет, что впервые слышит о таком. Но, не придавая значения, буднично пояснил:
– Это старая легенда, сказка для детей.
– Расскажи, – настаивала.
Дан ненадолго задумался, будто вспоминая подробности, но спустя несколько секунд начал декламировать явно заученный наизусть текст:
– «Не вершительница судеб, а чтец, что нити времени зрит. Дано ей сплетать и в тугие узлы связывать, но не обрывать. Не вольна вспять реку жизни повернуть, только направление течения указует. Дар ее не предугадать, не заслужить, не выторговать. Порок такую обойдет и могущество всего мира ей присягнет”
Дан замолк, а я продолжала смотреть на него зачаровано. Звучало настолько путанно и витиевато, что я ничего не поняла.
– И что это значит?
Он улыбнулся, забавляясь моей реакцией.
– Всё, что угодно, это же выдумка.
– А если нет? – я занервничала, история слишком сильно резонировала со мной.
Мое любопытство насторожило его, физически ощущала как он напрягся.
– Кто сказал тебе о Влием?
– Никто, – покачала головой.
– Откуда ты узнала? – холодной сталью чеканил слова. Сила его имирта вынуждала сжиматься, склонять голову и каяться. Вот она власть Рих, о которой говорил Рем. Невозможно не подчиниться.
– Увидела во сне, – выдавила из себя, изо всех сил сопротивляясь. Признание рассердило Дана, словно я произнесла нечто запретное. Казалось, он принял бы любую ложь только не это. Собственный имирт душил, не желая служить как верный пес. Меня трясло, пальцы рук сводило от напряжения.
– Хватит! – выкрикнула я, возводя защиту. Она завибрировала на кончиках пальцев и, сорвавшись, волной прокатилась по комнате. Взметнула занавески, опрокинула кресло и с треском исполосовала трещинами зеркальную дверцу шкафа. Осколки зазвенели, градом осыпаясь на пол.
Мы с Даном уставились друг на друга. Ошеломленный не меньше меня, он даже не подумал возмутиться, что я восстала против него.
Не хотела, чтобы он считал это нападением. По собственной воле я никогда не навредила бы ему.
Но я не успела никак оправдаться. С грохотом дверь распахнулась и в спальню влетели вооруженные Энтал и Алу. Они методично изучили обстановку, отмечая следы вторжения, но так и не нашли источник опасности.
Я вжалась в спину Дана, прикрываясь простыней. Опасалась, что они сочтут угрозой меня. Как выяснилось, я действительно опасна для окружающих.
– Вон отсюда, – с ледяным спокойствием приказал Дан.
В отличии от меня они моментально подчинились. Даже не взглянув в мою сторону, послушно вышли.
Дан не раскрыл мой секрет – это сейчас беспокоило больше, нежели тот факт, что меня застали в его постели. Уверена, они и так об этом знали.
Минуты тянулись мучительно долго. Дан молчал, продолжая сидеть ко мне спиной. Я же отодвинулась к изголовью кровати, опасаясь неосознанно сотворить что-то непоправимое.
– Никому не рассказывай, – наконец нарушил он тишину. Обернулся, удостоверясь, что я услышала. Увидев меня загнанной в угол, смягчился. – Это будет нашей тайной, – протянул руку, призывая в свои объятия.
– Ты же видел, я не контролирую себя, – все еще опасалась приближаться.
В ответ он подхватив меня, усадил на колени себе лицом. Простынь, служившая мне защитой, выскользнула из рук и наши обнаженные тела снова встретились. Теперь я боялась близости с ним. Неизвестно чем всё закончися в этот раз. Вдруг осознала, что самый опасный противник – это ты сам.
Я уперлась ладонями в грудь, неуверенно отталкивая Дана. Он перехватил мои запястья, не позволяя отдаляться.
– Ты нужна мне, – неожиданное признание. – Я хочу хоть немного поспать, Ри-ри, – плечи поникли, будто ему стыдно признавать свою слабость. – Ни Алу, ни Энтал не способны помочь, а сам я не могу, – полный отчаянья взгляд и бесконечная усталость.
Понятия не имела, что нужно делать. Не знала как плести нити. С кинжалом куда проще. Здесь же живой человек. Я вообще не была уверена, что способна на подобное. Но необъяснимо Дан верил, и это заставило задуматься: он что-то недоговаривает.
– Я попробую, – пальцы скользнули по его лицу, утопая в шелке волос.
Представила, что Дан соткан из тех же нитей, что мироздание. Мысленно собирала их одну за одной. Сжала кулак, стягивая их в один узел. И отпустила, позволяя им свободно разлететься.
Дан обмяк, и выскользнул из рук, оседая на подушки. Забылся долгожданным сном.
Я легла рядом, положив голову ему на грудь. Размеренный ритм его сердца стал моей колыбельной.
***
Потянулась, разминая затекшее тело, и обнаружила, что одна в кровати. Жмурясь, взглянула на разгорающийся за окном день. Не могла с уверенностью сказать, во сколько мы заснули, но я надеялась, Дану удалось поспать хотя бы несколько часов.
Я окончательно освоилась в чужом доме: по-хозяйски приняла душ, переоделась, позаимствовав кое- что из вещей Дана.
Беспорядка, как и осколков на полу, больше не было. Вид лишенного стекла шкафа как неприятное напоминание заставлял внутри всё холодеть: Кто я? Что я?
Урчание в желудке насмешливо напомнило, что я живой человек. Прежде чем совершить набег на холодильник, я решила проведать Рема – он должен уже прийти в себя.
Но я встретила его раньше, чем ожидала. Уже на лестнице услышала его довольно бодрый голос:
– В запале драки безнаказанно смогу съездить тебе по роже. Кто же от такого откажется?
– Можно я ему врежу прямо сейчас? – пылкая просьба Алу.
– Аминар не под стать заниматься грязной работой, – подключился Энтал. – Позволь мне.
– Двое на одного – это грязный ход, – отшучивался Рем, окончательно развеяв последние сомнения в серьезности конфликта.
– Рад, что война и смерть тысячи невинных для вас повод для веселья, – менторский тон Дана на фоне почти ребяческой болтовни словно отрезвляющий. Ощутила как все трое подобрались, оставляя детские забавы. – Можешь дать наводки, Рем-Ярн? – не упускал возможность увеличить численность своей армии.
Это вызвало мимолетный гнев: Дан заманивает на поле боя очередного близкого мне человека. Но я не могла осуждать его в стремлении просто исполнять свой долг. Так завещал ему отец.
– Да, я знаю кое-кого, – теперь абсолютно серьезно ответил Рем.
– И что ты думаешь о них? – продолжал Дан беспристрастный допрос.
– Они пойдут за тобой, – вынужден был признать. – Одни недовольны своей жизнью здесь, другие неравнодушны к тому, что происходит в Кариаре.
– Их много?
– Сложно сказать. Сам знаешь, что еще полно таких, как Рия – они не в курсе. Живут в блаженном неведении, – с грустью отметил Рем.
– Кстати о Рии, – вмешалась Алу. – Зачем она здесь? Конечно, если не считать очевидного, – вчерашний их с Энталом “визит” не оставил у нее сомнений. – В целом же она бесполезна.
– Рано судить о ее вкладе в общее дело, – отбивался Дан формальными фразами. – И не тебе, – привычно поставил ее на место.
Я и не ждала громких заявлений о любви. Старалась не заглядывать далеко в будущее, жила здесь и сейчас.
– Надолго она остается? – не отставала Алу, и я боялась, что разговор может вылиться в очередную ссору.
– Она останется на столько, на сколько посчитает нужным, – внезапно предоставить мне свободу выбора. И скрыл то факт, что мое пребывание здесь исключительно его приказ – попытка защитить меня от Идира.
Больше не собиралась оставаться сторонним наблюдателем, когда речь шла обо мне.
Стоило спуститься, как все взгляды устремились на меня. Повисло неловкое молчание. Каждый припоминал, не сказал ли ничего лишнего, что я могла бы услышать.
– Вижу, идешь на поправку? – первой нарушила тишину, обращаясь к Рему.
– Жив, здоров и весел, – отшучивался в непринужденной манере. Но я от меня не скрылась его наигранность. – Хотя, похоже, в этом доме веселиться запрещено.
На его месте я бы воздержалась от подобных высказываний, особенно после жесткого замечания Дана.
– В каждом доме свои порядки, – старалась придерживаться нейтралитета.
– Такие порядки не по мне, – он бросил едва уловимый взгляд на Дана. – Поэтому я собираюсь свалить отсюда. Тебя подбросить?
Уверена, он прекрасно знал, что на какое-то время я должна остаться здесь.
– Нет, я вернусь позже, – разыгрывала полное неведение о планах Дана.
– Тогда до встречи, – тянул время, ждал, что я дам еще каких-нибудь подсказок, какого поведения от него ждут.
– Я провожу тебя, – нам необходимо перестать шифроваться и поговорить наедине.
Никаких постыдных тайн между нами, всего лишь отсутствие непринужденности в присутствии моих новых друзей. Сейчас мы оба изображали из себя Рию и Рема, но наша дружба зародилась во времена Маши и Ромы – совсем иной мир, другой формат общения. Он не вписывался в нынешние реалии.
Не прощаясь, Рем направился к выходу. Я без спроса взяла со спинки кресла небрежно брошенную куртку Дана. Его горьковатый аромат окутал меня, как только я накинула ее на плечи.
Осенний ветер пробирался под нее, пока я стояла у машины.
– Ты уверена в том, что делаешь? – без вступлений Рем, набросился на меня с нравоучениями.
– А ты? – нападала в ответ. – Зачем тебе всё это? Ты не желал иметь ничего общего ни с Даном, ни с Кариаром.
– Но не с тобой, – схватил меня за локоть. Но как только он узнал на мне куртку Дана, отпустил. – А ты, как понимаю, решила положить свою жизнь на алтарь чужой войны.
– Она наша, – теперь я это понимала. Не желая этого, мы были частью этой войны. На примере преследований харпами и даже Идира, я уяснила, что Кариар нас не отпустит.
– Будь осторожен, – всё, что могла пожелать, – и будь мне другом, как и прежде, – всё, о чем могла просить. – Он сейчас мне нужен, как никогда.
Рем стал хмурым, незнакомая озлобленность блеснула в глазах.
– Дан-Ар не удостоил тебя дружбы? – язвительно, отравляя наши с ним дружбу. – Годишься только для развлечений? Помогаешь коротать ему ночи?
Я поступила не лучше его: звонкой пощечиной заставила замолчать.
Рем стерпел боль и проглотил обиду.
– Он всех использует, – потирал щеку, вспыхнувшую алым укором мне, – и ты не исключение. Неужели ты не видишь?
Сейчас мы оба были не правы, оба мало отдавали себе отчет в том, что говорили. Слишком взвинчены, уставшие и запутавшиеся. Я решила дать ему и себе время.
– Удачи, Рем, – не дожидаясь, когда он уедет, развернулась и пошла к дому.
Слышала за спиной гул мотора и визг шин сорвавшейся с места машины. Пусть Рем злиться, пусть возненавидит меня, если понадобиться: возможно так, он станет рисковать своей жизнью ради меня. Если он возвращается в Кариар, то должен сделать это только ради себя, своих убеждений и долга. Но не ради меня.
Как только я вошла в дом, продолжавшийся в гостиной разговор оборвался. Скорей всего все трое стали свидетелями сцены между мной и Ремом, но никто бы не посмел обсуждать это в присутствии Дана. Они уже на уровне имирта отслеживали перемены его настроения и и аккуратно подстраивали. Алу, правда, частенько упрямилась и назло перечила брату. Но сейчас даже она не полезла на рожон и следом за Энталом тенью выскользнула из комнаты, оставляя нас с Даном наедине.
Не знала, должна ли я была оправдываться, что-либо объяснять Дану – всё же и так ясно. По крайней мере, мне это очевидно.
У меня будто не осталось сил, эмоций. Мой голос прозвучал бесцветно, когда я произнесла самое глупое, что могло быть в данной ситуации:
– Мне нужен только ты.
– Я не держу тебя, – такое же бессмысленное и нелепое, – ты можешь уйти в любой момент,
Я подошла вплотную к нему. Уткнулась в шею, с наслаждением вдыхая аромат его кожи.
– Могу, но не хочу, – коснулась его губами. – Ты тоже нужен мне.
Никто не убедит меня, что Дан использует меня. Он может что-то недоговаривать, скрывать ради моей же безопасности, но его объятия и поцелуи не лгут.