Buch lesen: «По ту сторону»

Глава 1

-Успех любого ритуала зависит от отдачи. – черноволосая магиня выразительно взглянула на слушателей через экран смартфона. – Что лично вы готовы предложить в качестве обмена? Чем можете привлечь сущность, которую хотите призвать?

Катька сразу же нажала на «стоп» и повернулась к подругам.

– Что нравится душке-побирушке, как думаете?

– Какой ещё побирушке? – не поняла Вика. – Мы же сошлись на Пиковой даме.

– Да ну её, Вик! – тряхнула длинным хвостом Катька. – Подписчики на старое не купятся. Нам нужен незнакомый дух.

– Но почему именно побирушка? Кто это вообще такая?

– Фиг знает. Я в книжке про неё читала. Давно. Душку-побирушку в лагере дети вызывали. А она их замучила. То ли с собой увела, то ли души украла. Как-то так.

– Вот спасибо! – возмутилась Вика. – Нафик-нафик такую тварь!

– Детей не спасли? – поинтересовалась тихоня Алька.

– Кажется, нет. – честно призналась Катька. – Тебе не всё равно?

– Очнись, Кать! – Вика зашелестела очередной шоколадкой. – В книжках всё вымысел. Неправда. Мы как дурочки станем ритуалить, а побирушка твоя не придёт.

– Ритуаль как умная! – огрызнулась Катька. – Предложи кого-то другого. И хватит лопать сладкое. Это вредно.

– И предложу! В инете можно кучу всяких нарыть. – Вика отправила в рот ломтик молочной плитки. – Вредно не сладкое. Вредно лишать себя радости!

– Зачем ты остановила запись? – перебила Алька пререкавшихся подруг. – Включи, Кать. Послушаем дальше.

– Да что она ещё скажет… – Катька неохотно послушалась и «оживила» магиню.

– Лучше всего сущности чуют кровь, – продолжила рассказывать та. – И охотно откликаются на неё. Кровь – это манок, сигнал о вашей готовности к контакту, залог успешного взаимодействия с призываемым. Нужно лишь понимать, что успешное – не значит ожидаемое. И результат этого взаимодействия вам может совсем не понравиться!

Магиня говорила что-то ещё, только Катька приглушила звук и, скопировав интонацию черноволосой, вопросила:

– Вы поняли, что нам понадобится для ритуала?

– Что? – выдохнула Алька.

– Кровь! Приготовьтесь, будет больно! – деланно хохотнула Катька.

– Может не надо, девочки? – Альке вдруг сделалось неуютно. – Ещё и правда сработает. Что тогда?

– Нам и нужно, чтобы сработало, – Катька подмигнула подруге и скомандовала. – Ну всё, разбежались. Встречаемся в одиннадцать, у тебя.

– Почему у меня? – побледнела Алька.

– Сама же говорила, что мать на дежурстве. Нам нужна спокойная обстановка, чтобы никто не помешал. И зеркало у вас подходящее. Старинное, то, что на ножках.

Зеркало и правда было уникальным – в резной деревянной раме на широком основании-ноге. По прямому назначению его совсем не использовали, стекло со временем сделалось мутноватым, появились царапины и сколы. Зеркало держали «для красоты», как фамильную ценность и только.

– Но почему именно сегодня? – Альке никак не хотелось соглашаться.

– Время подходящее. Разгул нечисти, всё такое…

– Вальпургиева ночь, – продемонстрировала знания и Вика. – Сегодня ожидается великий шабаш ведьм.

– К нему и примажемся. – состроила забавную рожицу Катька. – До вечера, дамы. Я ушла.

***

Маринка помахала рукой вслед машине и побрела к подъезду. Родные отправились на дачу – к природе и шашлыкам, а она отказалась, собиралась позаниматься перед экзаменами. Весенний семестр выдался коротким – сразу за майскими начиналась сессия. И хотя Маринка рассчитывала на автоматы, полной уверенности в том не было – преподы не сообщали о них заранее, тянули нервы до последнего. Поэтому перечитать конспекты было нелишним.

На лавочке у подъезда сгорбилась Алька. Они были соседками – учились на одном потоке и жили на одной площадке, напротив друг друга.

Алька выглядела встревоженной и немного расстроенной.

– Привет, – притормозила Маринка. – У тебя всё нормально?

– Да… всё ок. – покивала Алька, пряча глаза.

Весь её вид говорил о другом, и Маринка не смогла пройти мимо, присела рядом.

– Аль, я же вижу, что-то случилось. Мама в порядке?

– Да, да. – снова пробормотала Алька и вздохнула.

– С девчонками поругалась? – предположила Маринка.

– Вроде того, – Алька поёжилась и нехотя обронила. – Катька организовывает девичник, а настроения совсем нет.

– Так не ходи.

– Если бы. Туса планируется у меня.

– Тогда отмени.

– Не выйдет. Ты же знаешь Катьку.

Катька Маринке совсем не нравилась. Всё в ней было слишком – слишком самоуверенная, слишком упёртая, слишком бесцеремонная. Они почти не общались, лишь здоровались походя и только.

– Вы же дружите. Объясни, что сегодня не лучший день для вечеринки.

– Поздно, – упавшим голосом пробормотала Алька и вдруг с силой сжала Маринкину руку. – Я очень боюсь, Марин! Мне так страшно!!

– Боишься? Чего? – удивилась Маринка.

– Да так… Ничего интересного. Не обращай внимания, – Алька успела пожалеть о своём внезапном порыве, быстро свернула разговор и заскочила в подъезд. Маринка не стала её догонять – навязываться было не в её правилах. Не хочет рассказывать и не надо. Зачем ей чужие секреты.

Взлетев по лестнице, Алька захлопнула дверь, задвинула тугую щеколду.

Может, не открывать им? Прикинуться, что уснула. Или вообще – ушла.

Но разве Катьку обманешь? Да и знает она, что Альке не к кому идти…

Девчонки подтянулись уже в ночи. Настроение у обеих было прекрасное. Вика, как и всегда, притащила разных вкусняшек, с ходу принялась нарезать торт, ссыпала в вазочку шоколадные конфеты.

– Зачем всё это? – вяло поинтересовалась Алька.

– Чтобы с голодухи не распухнуть, – усмехнулась Вика. – У тебя ж только каши да макарошки.

Это была правда. Мамина скромная зарплата давно приучила семью к экономии. Конфеты и тортики они покупали очень редко.

– У нас мини-шабаш, Аля, – сияющая Катька крутилась перед зеркалом. – Кутнём! Отметим удачный вызов.

– А если у нас не получится?.. – с надеждой завела Алька.

– Прекрати! – оборвала её Катька. – Съешь лучше конфетку.

Проболтав с полчаса, девчонки собрались начинать. С трудом втащив зеркало в центр комнаты, расставили вокруг свечи.

Катька повозилась с маленькой камерой, настраивая запись и время.

Потом насыпала по кругу белый порошок, объяснила, что это – защита. Вытащив из сумочки толстую иглу, похвалилась:

– Цыганская, у бабушки взяла. Аль, дай что-нибудь. Блюдечко или креманку.

Алька нехотя поднялась, потащилась на кухню за пиалой. На сердце было тревожно и тяжело, никогда раньше она не испытывала таких неприятных чувств.

– Не кисни, всё будет чики-пики! – усмехнулась Вика, наблюдая за ней.

Отвечать Алька не стала, молча смотрела, как Катька ткнула в палец иглу и сцедила в плошку несколько красных капель.

При виде крови Альку замутило, и она с силой сглотнула, чтобы не выдать дурноту.

Вот же позорище! Мать работает медсестрой, а дочь готова хлопнуться в обморок от крошечного укола.

Когда подошла её очередь, она протянула палец и отвернулась.

– Всё будет хорошо, всё будет хорошо… – принялась мысленно успокаивать себя.

– Ну что, готовы? – Катька осторожно вылила на зеркало сцеженную кровь. Капли тонкими струйками заскользили сверху, к стоящей внизу огромной чёрной свече. Её Катька принесла вместе с иглой, объяснив, что пламя свеча должно открыть проход.

– Подготовишься к такому… – Вика неожиданно поёжилась.

– Страшна-а-а? – Катька поддразнила подружку. – Так, кажется всё. Как только пробьют часы, начнём. Вы помните, что надо делать?

Девчонки заверили, что помнят всё и, взявшись за руки, принялись ждать.

Чем ближе подступала стрелка к двенадцати, тем сильнее нервничала Алька.

– Еще есть время отказаться! – крутилось и крутилось в голове. – Скажи, что передумала. Протри стекло и погаси свечу!

Но Алька не решалась заикнуться об этом – боялась, что разочарует подруг.

За пять минут до полуночи Катька встрепенулась, потрогала пальцем засохшую красную дорожку на стекле и снова схватилась за иглу.

– Дай руку, Аль. Нужно добавить свежих капель.

Алька не успела и рта раскрыть, а Катька уже собрала её кровь в пиалу.

– Быстрее! – волновалась Вика. – Сейчас начнёт бить!

– Не дёргайся. Всё под контролем! – Катька плеснула кровью на зеркало и, прихватив девчонок за руки, зачастила под равномерные удары. – Душка-побирушка, просыпайся. Кровью на зеркале напитайся… Мена на мену… Обмен на обмен… Прими мою жертву. На всё соглашайся!

С силой хлопнула форточка, сквозняком загасило свечи.

У Альки от страха перехватило горло – она разом позабыла нужные слова и примолкла. Затихла и Вика, лишь шумно сопела рядом, зажав до боли Алькину ладонь.

Одна лишь Катька уверенно повторила текст призыва несколько раз. После этого быстро сожгла над пламенем толстой свечи какую-то скомканную бумажку. Алька и не разобрала толком, что это было.

Потом все просто сидели, не расцепляя рук, напряженно вслушиваясь в тишину.

Минута сменяла минуту, но ничего не происходило.

– Неужели не сработало? – воспряла было Алька, и в этот миг кто-то постучал в стекло.

Стук, поначалу тихий и робкий, повторился сильнее. Следом раздался шлепок – словно по зеркалу ударили чьи-то ладони. Вика выдохнула со всхлипом, Алька же не смогла даже пискнуть, скованная ужасом наблюдала за маленькой расхлябанной фигуркой, чётко проявившейся в зеркале. Дёргаясь как на шарнирах, она упиралась руками в стекло, словно пыталась пробиться в комнату с той стороны. Очерченный красным контур слабо светился в темноте.

Сейчас она вылезет к ним, сейчас нападёт на девчонок!

Алька дёрнулась в сторону, подхватив с кресла плед, кинулась к зеркалу, чтобы набросить на него. Вот только она ничего не успела – под громкий треск по зеркальному полотну зазмеилась широкая трещина. Когтистые пальцы просунулись следом, подцепив плед за уголок, потянули к себе. Не успев притормозить, Алька влетела в стекло, но удара не последовало. Лишь болезненно защекотало кожу – словно крохотные иголочки впились в неё.

– Алька! Алька! – позади отчаянно и громко кричала Вика. – Алька, прости! Прости нас!

Катька сидела молча, изо всех сил стараясь сдержать прорывающуюся улыбку. У неё получилось! Она смогла! Побирушка приняла жертву.

Глава 2

В квартире напротив Маринка только-только уснула. Она долго болтала по телефону с матерью, потом слушала восторги Лизы. Сестре на даче очень нравилось – она любила природу и тишину.

– Приезжай. – уговаривала Лиза. – Нам тебя не хватает.

Смеясь, Маринка отнекивалась:

– После сессии закатимся с тобой «на подольше». Будем есть ягоды и лениться. Обещаю, Лиз.

Лиза отчего-то вздохнула и перед тем, как проститься, неожиданно попросила:

– У меня в рабочей корзинке недоделка. Когда поедешь, прихвати её с собой.

Лиза постоянно мастерила тряпичных кукляшек. Странные существа, выходившие из-под её рук, пользовались большой популярностью и считались надёжными оберегами для владельцев.

Маринка так и не поняла, что имела ввиду сестра. Скорее всего понадеялась, что она передумает и приедет сейчас. Странности Лизы не способствовали новым знакомствам, и она тянулась к Маринке, скучала без неё.

Укладывалась спать Маринка в растрёпанных чувствах.

Откуда в ней это излишнее рвение к учёбе? Правильно девчонки с потока поддразнивали её «заучкой». Она и правда много занималась, но не ради оценок – ради знаний.

Возможно, из-за плохого настроения ей и приснился кошмар…

Стена спальни внезапно сделалась зеркальной. Маринка стояла перед ней, удивляясь этому превращению. В стекле отражались знакомые предметы, всё было на местах – и столик, и шкаф, и кровать. Маринка не видела только себя. Трогая изменившуюся стену, пыталась понять – как такое возможно? И почему стекло не отражает её?

Она задумалась так крепко, что пропустила момент появления Альки! Она была в зеркале! С той стороны! Стучала кулачками по стеклу и что-то отчаянно кричала.

– Помоги! – разобрала Маринка по губам, но сделать ничего не успела – её разбудил звонок.

Пронзительное жужжание ввинчивалось в уши, упорно вытаскивая из сна. Чувствуя себя зомби, Маринка прошлёпала к двери, распахнула её, даже не глянув в глазок.

На площадке стояла Алькина мать.

– Марина! Прости, что так рано! – взволнованная женщина забыла поздороваться. – Аля не у тебя?

– Н-нет. – Маринка с силой потёрла глаза.

– Я только с дежурства. У нас дверь нараспашку. И дочки нет!

– Мы виделись вчера. Вечером. – начала вспоминать Маринка. – Аля поднялась в квартиру. Она, кажется, ждала гостей. Девочек с потока. Катю и Вику. Может, они пошли гулять? А потом заночевали у Вики, например. Вы позвоните…

– Алин телефон дома! – чуть не плакала мать. – Она без него никуда. Даже за столом не расстаётся.

– Тогда наберите Вику…

– Мариночка. Позвони ты, – умоляюще взглянула женщина. – Я и номера её не знаю. Они недавно подружились.

– Я тоже не знаю. Но мы можем посмотреть в контактах у Али.

– И правда! Какая ты умница!

Они так и сделали.

Пока Маринка искала в номер, мать тщательно осмотрела квартиру.

– Ничего не пропало. – ей будто стало полегче от этого. – Значит, не ограбление. Наверное, ты права, и Аля заночевала у подруг. Только почему не заперла квартиру? И оставила телефон?

– Просто забыла, – попыталась успокоить Маринка. Ожидая ответа от Вики, похвалила старинное зеркало у стены. – Какое красивое!

– Прабабкино. Надо бы выбросить, да жалко.

На вызов Вика не ответила. Катькин телефон оказался вообще «вне доступа».

– Я позвоню в полицию! – решилась мать.

– А я схожу к девчонкам. Я знаю, где они живут. – вызвалась помочь Маринка.

Она не стала говорить про настроение Альки, про то, что та чего-то боялась вчера. Решила сначала разобраться сама и расспросить девчонок – что за девичник они запланировали и состоялся ли он.

Катька её не впустила, бросила сквозь приоткрытую дверь:

– Я не понимаю, о чём ты. Какая Алька? Какой девичник?

– Как – какая? – удивилась Маринка. – Твоя новая подружка, моя соседка.

– Отвали. Я ничего не знаю! – бросила Катька раздражённо и сразу захлопнула дверь.

С Викой повезло больше. Не ожидавшая подобных расспросов, она быстро стушевалась под напором Маринки и нехотя промямлила:

– Ну-у-у… мы вчера собирались, да…

– И что?

– Что – что? – огрызнулась Вика. – Поболтали-разбежались. Алька скучная очень. Из этих, правильных. Вот как ты.

– А дальше? – Маринка не обратила внимания на подколку.

– Что – дальше?

– Вы ушли вместе?

– С чего бы. Алька осталась дома. Собиралась лечь спать.

– То есть, из квартиры она не выходила?

– Нет, конечно.

– Хорошо. Спасибо. Повторишь это всё в полиции.

– Как – в полиции? – побледнела Вика.

– Обычно. Мама Али напишет заявление, и вас опросят как свидетелей.

– Я не хочу в полицию! Я буду всё отрицать!

– Напрасно. – Маринка продемонстрировала Вике сотовый. – Я записала на диктофон. Тебе придётся всё рассказать.

Угроза на Вику подействовала – она призналась, что дома у Альки делали особый ритуал.

– Вчера же ведьмин день был. И мы решили повеселиться.

– Ночь, – поправила её Маринка. – Ведьмина ночь. Вальпургиева. Иначе – Бельтайн. Название мало что значит, здесь главное – скрытый за ним смысл.

– Чего? – непонимающе взглянула Вика.

– Да так, – отмахнулась Маринка. – Что было дальше?

– Ну-у-у… мы позвали, она и пришла.

– Кто – она?

– Эта… поскакушка-побирушка… Ну и…

– Что? – похолодела Маринка. – Что она сделала?

– Забрала Альку, – севшим от страха голосом призналась Вика. – Я не думала, что так будет! Клянусь, не думала! Это всё Катька хотела! Это она виновата!

– Как всё произошло? – Маринка едва сдержалась, чтобы не влепить Вике затрещину.

– Не знаю! Я не видела ничего! Только силуэт в зеркале. А потом Альку в него затянуло.

– В зеркало?

– Да. Оно у Альки давно стоит. Старое, в раме.

– И что вы сделали потом?

– Потом? – почесалась Вика. – Ну… Катька забрала свечи, и мы ушли.

– И как вам спалось? Хорошо? Спокойно?

– Ну… да. Нормально, – Вика вдруг пошла пятнами. – Ты не думай, что я плохая… Мне Альку жалко.

– Жалко у пчёлки. – повторила Маринка подслушанную у Матрёши фразу. – А вы готовьтесь. Ответка прилетит.

–Ты о чём? Какая ответка? – заволновалась Вика, но Маринка поспешила уйти, громыхнув на прощание дверью.

Она не стала пересказывать Алиной матери разговор с Викой. Всё-равно та не поверила бы в историю с зеркалом. Ждать помощи от полиции тоже не следовало – вызволить Алю из зеркального плена могли только знающие люди. Поэтому Маринка даже не раздумывала, сразу начала звонить в Ермолаево.

К сожалению, ей не повезло – по каким-то причинам ни Матрёша, ни остальные девчата не отвечали. Вслушиваясь в бесконечные гудки, Маринка вдруг испугалась – будто почувствовала, что в деревне что-то произошло!

Она набирала снова и снова, чередуя знакомые номера, но девчата так и не вышли на связь.

Забыв про завтрак и предстоящие экзамены, Маринка подбежала к бюро, извлекла из потайного ящичка крошечный мешочек со звёздной пыльцой, что подарила баба Оня.

– Пусть будет, – сказала она, прощаясь. – Мало ли. Вдруг что-то срочное случится. Тогда и используешь.

Маринка знала, как непросто было добыть такую пыльцу. Об этом ей в красках поведал давний знакомец дворовый. В особые дни на улице в ночь выставлялось ведро с водой. Да так, чтобы непременно в ней отражались звезды. Какое-то время вода настаивалась, а после выпаривалась особым образом. Оставшиеся золотистые кристаллики бережно собирали и просушивали в печи. Полученную порцию очень берегли – она выходила совсем небольшая.

И всё же Маринка решилась использовать подарок. Добираться до Ермолаево обычным ходом пришлось бы слишком долго, а ей нельзя было терять ни минуты!

Развязав тесёмочки, она высыпала на ладонь горсточку золотистой пыли. Та вспорхнула светящимся облачком, и Маринка быстро шагнула в него, едва успев подумать – Хочу в Ермолаево!

Неведомая сила подхватила девушку, крутанув, забросила в пустоту. Врезавшись что-то твёрдое, Маринка отрикошетила в сторону да шлёпнулась на траву. Подняться не получилось – потрясение от перелёта оказалось слишком сильным.

– Эй, – позвали откуда-то. – Да ты жива или как? Много всего видала я в жизни, но перелётных девчонок первый раз.

– Ж-жива, – Маринка попыталась открыть глаза, и мир вокруг заходил ходуном.

– Лежи, лежи, – обеспокоился голос. – Я пока проверю, всё ли в порядке.

Жёсткие ладони аккуратно прошлись по телу, прощупали каждую косточку, прогладили спину. Маринка разом почувствовала небывалую лёгкость – будто не было сумасшедшего броска и болезненного удара.

– Ну вот и ладненько, – пробормотал голос. – Теперь давай попробуем сесть.

Маринка послушно приподнялась – её сразу качнуло, да та же ладонь прижалась ко лбу, надавила легонечко и кружение исчезло.

– Спасибо! – поблагодарила Маринка и решилась взглянуть на свою спасительницу.

Рядом с ней на траве сидела худая высокая женщина в сером длинном платье. Пряди седых волос выбивались из-под платка, бледное аскетичное лицо покрывала сетка морщинок.

Вокруг, куда ни глянь, простирались деревья – Маринку занесло в лес.

– Вы кто? – она попыталась встать на ноги. Смутная догадка промелькнула в голове и сразу пропала.

– Сиди, сиди, – удержала незнакомка. – Сейчас вазила подоспеет, на нём поедешь.

– К-куда? – соображала Маринка ещё трудновато.

– Ко мне, куда же ещё-то. – будто удивилась женщина.

– Не хочу к вам. Мне нужно к бабе Оне!

– Вон как. Теперь понятно, откуда у тебя пыльца. А я-то смекаю, не ошиблась ли я? Уж очень знакомое лицо.

– Я вас точно не знаю, – заверила тётку Маринка и назвалась.

– Ой ли, – улыбнулась та. – А я Таисия. Тося.

– Мне очень нужно в Ермолаево! – снова повторила Маринка. – Тётя Тося, проводите меня туда, пожалуйста! Прошу вас!

– Не могу, – помрачнела та. – Нет мне ходу в деревню.

– Но почему? – не поняла Маринка.

– Так уж вышло, – скупо обронила Тоська.

– Где же вы меня могли видеть?

– А в Грачевниках. Помнишь их иль позабыла?

И Маринка охнула, вспомнив прошлые свои приключения. Ведь точно же! Это же та самая Тося, что обратила ячичну и спасла её сестру!

– Тётя Тося, – завела она виновато, да тётка оборвала, приказала. – А ну не Тоськай! Вставай потихоньку. Вон, вишь, и вазила показался.

Маринка взглянула и сжалась – к ним медленно приближалось нескладное существо. Из мохнатого туловища-стога торчали лошадиные уши да тонкие лапы с копытцами. Морды было не различить, только моргали сквозь густую шерсть красноватые узкие щёлки-глаза.

– Что так долго-то! – укорила существо Тоська. – Опять за древяницами подглядывал? Кнута на тебя нету!

Вазила что-то обиженно заржал в ответ да плюхнувшись на четвереньки, подставил спину.

– Полезай! – велела Маринке тётка. – Давай, давай, что без толку таращиться.

И Маринка решилась – осторожно забралась на широкую мягкую спину, ухватилась за длинный спутанный мех. Пахнуло псиной и неожиданно сеном, и Маринка постепенно успокоилась – запахи были знакомые, вовсе не страшные.

– Но-о-о. Двинулись! – скомандовала Тоська, и они медленно направились в чащу.

Глава 3

Как добирались до Тоськиного дома Маринка не запомнила. Стараясь удержаться на спине вазилы, крепко вцепилась в шерсть да зажмурила глаза, чтобы отгородиться от раскачивающегося вокруг мира.

Когда же тряска прекратилась, она с облегчением скатилась со спины существа и отважилась осмотреться.

На крошечном пятачке, окружённый огромными соснами, притаился бревенчатый дом. Он оказался совсем небольшим – всего одна комнатёнка да сени.

По стенам развешаны были снизки сухих потемневших грибов и пучки незнакомой травы. Посреди комнаты громоздилась коряво сложенная печь, потолок был настолько низкий, что Тоська едва не касалась его головой.

– На пороге не стой, навьи утянут. – Тоська чуть подтолкнула Маринку и вошла следом.

– Куда утянут? – испугалась девушка.

– На погост.

– Это такая шутка?

– Какие шутки. Обычное дело на изнанке.

– Изнанка?..

– Обратка, иной мир – всё одно, зови как хочется. Ты на другой стороне, девчуля. Здесь всё иначе.

Вазила сунулся в двери, заржал вопросительно.

– Сбегай, – разрешила ему хозяйка. – Да всё поле не топчи. Пощипи с краешка, и будет. Полевик ещё после спячки не оправился, злющий шастает, и серп при нём.

Вазила всхрапнул, соглашаясь, да попятившись, исчез. А с печи с шумом сверзилось существо вроде филина, проковыляло к Маринке на толстых когтистых лапах.

– Здравствуйте. – на всякий случай поздоровалась Маринка.

– Уу-ху! Уу-ху! – прогудел в ответ филин и плюхнул к ногам гостьи придушенную крысу.

Не ожидавшая подобной щедрости, Маринка с визгом скакнула прочь. Тоська же рассмеялась да попеняла домовому:

– Не про неё то угощение, голбешка. Ты хлебушек доставай. Поспел небось?

Зарокотав неразборчивое, голбешка уковылял за печь и тут же показался снова, таща доску с румяным коричневым кругляшом.

Маринка только сейчас разглядела, что кончики крыльев оканчиваются у него крохотными тёхпалыми ладонями, а под клювом над перьями пушится борода.

– Что смотришь? У нас по-простому. Подходи да ломай кусок. Есть-то охота?

– Охота, – пробормотала Маринка и бочком подобралась к одному из трёх пеньков, выстроившихся вдоль стены.

Водрузив хлеб на соседний пенёк, голбешка уукнул и пропал.

– Разносолов не держу, – из застиранной тряпицы Тоська достала несколько светлых корешков. – Вот, у лопуха накопала. Пробуй. И вкусно, и польза большая.

Маринка с опаской откусила кусочек и медленно принялась жевать. Корень оказался сочным да хрустким, немного напомнил любимый сельдерей.

– Я его и в суп бросаю, и строгаю в салат. Очень меня выручает.

Разломав тугой каравай, Тоська присыпала шматок солью, протянула Маринке.

Ноздреватый, с чуть липнущим мякишем, хлеб оказался настолько вкусным, что Маринка попросила ещё.

– Нравится? – улыбнулась хозяйка. – Это бездрожжевой, на закваске. Мне с мельницы мучицу передают. Она отсюда недалеко, на болоте.

– От шишиги? – проявила осведомлённость Маринка.

– Всё-то ты знаешь, – усмехнулась Тоська. – От неё закваска. Гераська таскает по надобности.

– Я не понимаю про изнанку, – призналась Маринка. – Вокруг ведь простой лес, и болото, и деревня. Всё знакомое, обычное…

– Обычное? – приподняла тонкие брови Тоська. – Ну-ну.

– Не совсем, конечно, – поправилась Маринка, покосившись на нахохлившегося на печи голбешку. – Он вроде домовика, да?

– Домовик и есть. Их много, разных-то. Как и дворовых, и овинных с сарайными…

– Я по бабы Ониному дворовому соскучилась, – улыбнулась Маринка, вспомнив неугомонного кота.

– Мой вазила тоже из дворовых. Приблудный он. Провинился перед родичами. Те его на изнанку и отправили.

– А кто его родичи?

– Так из дворовых. Лошадей любят, присматривают за ними.

– А почему вазилу отправили именно сюда?

– Изнанка их мир, – пояснила Тоська. – Тут их корни, тут их родня. Шастают через границу, шмыгают туда-сюда, любят отираться среди людей. Нечистикам везде хорошо. А вот люди на изнанке жить не смогут.

– А как же вы?

– Это совсем другая история, – помрачнела Тоська и сразу перевела разговор. – Ты-то зачем в Ермолаево собралась? В гости или по надобности?

– По надобности! – встрепенулась Маринка. – Мне нужно спасти Альку!

– Что за Алька? Подружка?

– Знакомая. Соседка. Её в зеркало утянуло!

– Как так? – нахмурилась Тоська.

– Она с девчонками прошлой ночью призыв делала.

– На что призыв?

– Как – на что? – Маринка непонимающе уставилась на Тоську.

– Для каких целей звали? За каким интересом?

– Не знаю. А это важно?

– Ещё бы! Наверняка на тёмное желание! Для такого подношение нужно. Вроде жертвы.

Маринка тихонько ахнула.

«Это всё Катька хотела, это она виновата» – вспомнила она слова Вики. Неужели это было задумано специально? И Катька заранее знала, чем должен закончиться обряд??

– Мне нужно в Ермолаево! – Маринка вскочила с пенька. – Спасибо вам за всё. Я пойду.

– Сама не пройдёшь, граница закрыта.

– Но сюда же я прошла.

– И это очень странно. Пыльца работает справно. Доставляет прямо по назначению. Ты всё правильно сделала?

– Вроде… Меня обо что-то ударило в конце, потом отбросило.

– Ударило… Отрикошетило, что ли? Нехорошо это. Очень нехорошо.

– Почему? – испугалась Маринка.

– Если такое случилось, значит не попасть в деревню. Вроде как закрыта она. Отрезана от внешнего мира.

– Давайте проверим. – попросила Маринка. – Пожалуйста, проводите меня!

– Нет мне туда ходу. Да и сама бы не пошла!

– Но почему, почему? Там же баба Оня, девчата! Вдруг, с ними что-то случилось?

– Девчата, – с горечью передразнила Тоська. – Предали они меня, понимаешь? Столько лет дружбы разом отрезали. На Аньку-чужачку променяли!

– Ну, пожалуйста! – взмолилась Маринка. – Вы же хорошая, добрая! Лизу мою спасли!

– Я знакомую спасала, ячичну, – отвела глаза Тоська и грубовато припечатала. – Не проси! Сказано – не поведу!

– Но как же… – Маринка не сдержала слёз. – Может, им плохо сейчас! Может, им помощь нужна!

– Не ной! Я вазилу попрошу. Как вернётся с поля, проводит тебя до границы.

В комнате внезапно потемнело. В крошечное окошко больше не попадал свет.

Резко распахнулась дверь. В дом залетел свежий ветер, пронёс запахи леса и близкого дождя.

– Гроза идёт! – сообщила Тоська, выглянув наружу. – Отменяется твой поход. По грозе не отпущу. Опасно это.

– Но как же!.. – завела было Маринка, да Тоська оборвала, велела замолчать.

– Гроза шутки не любит! Как закончится, так и пойдёшь.

***

Дед Семён прибежал в Ермолаево ранним утром, солнце ещё не успело взойти после длинной колдовской ночи.

Растрёпанный и трясущийся, ввалился он в дом и выпалил сходу:

– В капкане мы, Оня! Деревню колпаком накрыло!

– Доброе утро, Семён, – зевнула хозяйка. – Откуда ты в такую рань?

– Да ты спала что ли? – ужаснулся дед.

– Спала, – снова зевнула бабка. – Да так хорошо! Без маяты, без снов.

– А как же гульба ваша?

– Какая гульба, Семён. – отмахнулась Оня. – Старая я уже, устаю сильно. Без травок, вон, и сон не идёт.

Дед вздохнул и присел на лавку. Из-под печки выкатилась кика, завертелась шустрой юлой, загремела посудой.

– Согрей нам чайку, кикуня, – попросила бабка. – Станем гостя угощать.

– Оня! – опомнился дед. – Слышишь, что говорю-то? Накрыло Ермолаево! Не выйти – не войти! Я как увидал, так сразу к тебе побёг. Решать что-то нужно, спасать деревню.

– А ну-ка рассказывай! – бабка наконец-то справилась со сном. – Да по порядку, ничего не упусти.

– От брательника я. На границе свиделись. Потрещали маленько. – зачастил дед. – Вот ведь жизня наша… Я девятый десяток мотаю, а Мирон огурец огурцом – не берут его годы!

– Не отвлекайся, Семён! По делу говори!

– К тому и веду! – слегка обиделся дед. – Поговорили мы. Я гостинцы вручил, от него получил передачку. И домой засобирался, чтобы половину свою не волноватить. Мирон мне табачку отсыпал, дак я не удержался – притормозил у околицы да козью ножку свернул. Тут-то и шумнуло! Вроде вздоха пронеслось, следом быдто волной плеснуло… Я за тачкой сунулся, а взять и не могу! Мешает что-то, не пущает! Я и так, и эдак – не пробиться! Как стена вокруг выросла, нету ходу и всё тут! Я в обход попытался – всё одно. Накрыло разом всю деревню!

– Так может табачок виноват? – подмигнула бабка. – У Мирона он крепкий, забористый.

– Не до шуток мне! Я к тебе за помощью мотнул, думал, может вы с девчатами что затеяли. А ты спишь… Эх, Оня-Оня!

– Твоя правда, Семён. Постарела я. Сноровку почти растеряла.

– Не говори так! – испугался дед. – Ты у нас главная сила в деревне! Вон, давеча, с колдуном по щелчку расправилась, обезвредила гада!

– Вместе мы его одолели. Спасибо твоей подсказке.

– Что делать-то теперь, Оня? Как деревню вызволять?

– Вот попьём чайку и проводишь меня до места. После девчат позовём, станем держать совет.

– Дался тебе тот чай!

– Укрепляющий он. Хорошая поддержка на день. – бабка разлила по чашкам янтарный душистый напиток. – Попробуй Семён, проверь на себе.

– Пошли хоть кошака с разведкой.

– Нет его. На мельнице загостился. Там к свадьбе готовятся, а он первый советчик.

– От шустрые девки! – дед поскрёб в бороде и отхлебнул чай. – Нет бы, тебе подмогнуть, опыт перенять. А они только хвостами и крутят!

– Не ворчи, Семён. Шиша на невестушек не нарадуется. И работящие, и покладистые.

– То до поры! – хрюкнул в бороду дед. – Вот окольцуют мужиков, тогда и поглядим.

Чуть позже к Оне подтянулись девчата. Пока дед в красках живописал им свои приключения, хозяйка смотрела на воду, пытаясь определить причину произошедшего. Но вода оставалась прозрачной, не показывала ничего.

– Да что ж такое на наши головы! – возмущалась Грапа. – Только с одним закончили, как новые напасти!

– И прочный колпак возвели! – поддакивал Семён. – Как теперь жить станем? Как накрывашку уберём?

– И котей загулял! – сокрушалась Матрёша. – И Клавка с Варваркой не у дел. У обеих от счастья мозги потекли.