Buch lesen: «Академия Макоши. Спецкурс»
Глава 1
– Ма-а-ам, ты уверена, что это именно вуз?
Я смотрела на двухэтажное длинное здание из белого силикатного кирпича, на низкие окна, словно уходящие под землю, на выщербленное бетонное крыльцо… И понимала, что меня дурят: какое высшее после девяти классов?
– Это училище, от академии здесь только филиал, – мама втащила меня в распахнутые решетчатые ворота, выкрашенные в противно-зеленый цвет.
– Изолятор какой-то, – пробурчала я.
Высокий забор из того же, что и здание, кирпича как бы намекал: «Оставь надежду, всяк сюда входящий».
И только большая овальная клумба, засаженная желтенькими бархатцами и фиолетовой петунией, радовала взор.
Крыльцо в две ступени, тяжелая дверь, сейчас подпертая кирпичом и… пять ступенек вниз – так и есть, первый этаж располагался в полуподвале.
Коричневые полы, скрипучие деревянные лестницы, покрытые масляной краской стены… Прямо декорации из древнего советского фильма про специализированное учебное заведение. Куда я попала?
– Мам, я не буду здесь учиться!
– А тебя никто и не спрашивает! – мама отпустила мою руку лишь на минуту, чтобы достать из сумки документы. – Это единственное приличное учебное заведение в городе, к тому же медицинское! Отучишься, поступишь в вуз, станешь врачом, уважаемым человеком…
Это была мечта всей её жизни: сделать дочку врачом. Мама спала и видела, как я иду по коридору больницы в белом накрахмаленном халате, вокруг роем вьются почтительные медсестры и санитарки, а больные плачут от благодарности.
То, что медицину я ненавидела с детства, во внимание не принималось.
Как и то, что в этом провинциальном городе даже «единственное приличное учебное заведение» не давало путевку в жизнь.
Ну кому я буду нужна с этим дипломом? И ладно бы вуз, так нет – училище!
– Мам, может, одиннадцать классов закончить?
В рекреации толпились сверстники. Кто-то пришел сам, кого-то, как и меня, привели родители. Ну, со мной-то все понятно – чтобы не сбежала. А эти? Мамочкины детки!
Я давно знала, что от медицины не отверчусь. Но почему учиться нужно именно здесь? Что заставило родителей продать квартиру в большом городе и уехать к черту на кулички именно сейчас? Сорвать меня с занятий перед самым ОГЭ? Лишить возможности поступить в престижный вуз, запихнув в какую-то провинциальную дыру…
Объяснений не было. Просто мамочку всегда тянуло на родину, дом от бабули остался хороший, добротный, со всеми удобствами, даже перестраивать не пришлось. И сейчас, по мнению родителей, было самое время для переезда. А училище… да какая разница, где оно – в огромном городе или в провинциальном городишке, который больше, чем наполовину еще деревня?
ОГЭ я сдала. И баллы набрала хорошие, здесь проходной куда ниже. Доучиться бы в школе да поступить на высшее…
– Нечего два года терять! Получишь диплом фельдшера, а потом уже выбирай любой вуз, какой душа пожелает! – твердили родители.
«Если он будет медицинским», – молча добавляла я. И подчинялась, потому что выхода не было.
Но мама все равно не доверяла. Контролировала каждый шаг, даже документы сама понесла. Мне оставалось только изучать плакаты на стенах.
– Ты в курсе, что здесь униформа? Белый халатик и шапочка… высотой 20 сантиметров. Прямо поварской колпак! – почему-то насмешили именно цифры, написанные как на чертеже каких-нибудь мудреных деталей.
– Где? – щелкнул смартфон: мама сфотографировала стенд. – Дома разберусь. А халаты есть, я уже купила.
От этого стало еще тоскливее.
Правила, правила, правила… Да как же их все запомнить?
Стоящие рядом девушки заволновались. Я оторвалась от плакатов и оглянулась.
По коридору, не обращая внимания на толпу поступающих, шел парень.
Высокий, широкоплечий, красивый… Вот реально – красивый! Острые скулы, прямой нос, чистый лоб, потрясающие губы… А общем, мой типаж! Цвет глаз в полумраке не рассмотрела, ну и ладно. А вот фиолетовую прядь в темных волосах – вполне.
Девчонки вокруг притихли. Даже, кажется, дышать перестали. Во мне на мгновение проснулась жалость к красавчику: рассматривают, как диковинного жучка, чуть ли не под микроскопом.
Но парень словно не замечал всеобщего восхищения: мазнув равнодушным взглядом по толпе, он скрылся за дверью с надписью «директор». Вот это выдержка! Я даже восхитилась, вспомнив собственные демарши.
Тишина взорвалась громкими шепотками.
Я тут же узнала, что зовут красавца Кирилл Романов, что учится на третьем курсе академии, что туда никого не берут просто так… Ну и что половина явившихся поступать сделала это, только чтобы быть поближе к своему кумиру. Идиотки! Нужны ему такие курицы!
Романов вышел от директора и направился дальше. Падающий из окна свет позволил рассмотреть парня получше.
Футболка с какими-то странными символами, рубашка в фиолетовую – в тон волосам – клеточку, на руке – широкий кожаный браслет с заклепками. Мелькнула мысль, что хочу такой же – стильно! И круто! Когда Кирилл повернул голову, в правом ухе сверкнул фиолетовый же камень. Еще и серьги носит, пижон!
– Кирь! Подожди!
Парень остановился, а сквозь с трудом расступающуюся толпу недовольных абитуриенток протолкнулась девушка.
Обычная такая: бесформенная кофта, длинная, почти в пол, коричневая юбка. Через плечо перекинута торба с рваной бахромой, словно ей моль лакомилась. И сама владелица… никакая. Бесцветные волосы забраны в бабушкин пучок, круглые очки, которые совершенно никому не идут. Бррр.
Шепотки тут же сообщили, что эта мышь серая – тоже со спецкурса. Парочка прошла мимо, даже не взглянув на окружающих.
Интересно, что это за академия такая, что открывает филиалы в затрапезных училищах и принимает к себе… фриков?
Надо сказать мамуле! Может, испугается и передумает запихивать меня именно сюда? В конце концов, время еще есть, целых два года!
Но мама уже тянула меня в распахнувшиеся навстречу двери – подошла наша очередь.
Сидящая за длинным столом женщина равнодушно посмотрела на нас и подала бумаги для заполнения. В местах для подписи стояли жирные галочки.
Ненавижу! Что я ненавижу едва ли не больше больниц – это заполнение всяких документов. Обязательно ошибусь!
Поэтому прежде, чем вписать что-то в очередную графу, долго думала, не обращая внимания на недовольное фырканье мамы:
– Ну что ты там возишься?
– Стараюсь все сделать правильно! Ты же хочешь, чтобы я поступила? – протянула капризно.
– Не груби матери! – присутствие посторонних её никогда не останавливало. Дома точно будет скандал!
Чтобы хоть как-то сгладить, обернулась к ней – и застыла: в углу, сразу за кадкой с тощим и жутко высоким кактусом, сидел… сидело нечто.
Черный мохнатый шарик с огромными зелеными глазками. И зубами, которые недобро сверкнули, когда он улыбнулся.
– Тоня? – голос мамы заставил отвести взгляд от шарика, а когда я снова посмотрела в угол, там никого уже не было.
– Тоня, что с тобой?
– Голова болит, – ну не говорить же о внезапно посетивших меня глюках!
– Таблетку дать? – отмазка прокатила, и я вернулась к заполнению бумаг.
Наконец, мучения закончились, документы приняли и велели следить за списками зачисленных, причем заверили, что я, скорее всего, пройду еще в первую волну – из-за высоких баллов.
Кто бы сомневался!
Наверное, это неплохо – два спокойных года в училище. Зато потом заберу документы и поминай как звали. Становиться врачом, фельдшером или медсестрой я не собиралась. Пачкаться в крови и проводить часы за заполнением никому не нужных бумажек? Вот еще! У меня другая судьба! Я хочу свободы!
Проходя мимо клумбы, мама взвизгнула:
– Крыса! Ты видела? Прямо под ноги кинулась!
Я встрепенулась:
– Ага! Огромная какая! Может, заберем документы? Медицинское заведение – и такая антисанитария…
Довод пропустили мимо ушей:
– Еще чего! Тут вокруг частные дома, куры, коровы, свиньи… Забежала, наверное. Идем!
Мне оставалось только смотреть на бархатцы, в которых спрятался зверек. Не знаю, что там показалось маме, а я его хорошо разглядела. Крысы не ходят на двух лапах и, тем более, не улыбаются.
– Тоня! – позвала мама уже от ворот и словно разбудила.
Я вздрогнула и увидела Кирилла. Он стоял на другой стороне клумбы и сосал леденец на палочке. Леденец! На палочке!
Перехватив мой взгляд, Кирилл надменно усмехнулся и сделал вид, что клумба его ничуть не интересует. Но я была готова поклясться, он тоже видел эту крохотную двуногую тварь! И мало того, отлично знал, что это такое. Ах ты…
От немедленных разборок с нахалом удержала мама: злить её не стоило.
По дороге домой я строила планы, как бы уговорить родителей забрать документы. Куда угодно, только не в это странное заведение! Я жить хочу!!!
Но мама была непреклонна: медицинское училище располагалось почти рядом с домом – двадцать минут на автобусе до нашей деревеньки, считалось хорошим и давало мощную практику. Папа, как всегда, её поддержал. Вечно так – мои желания никому не интересны!
Не вышло мытьем – попробую катаньем. Попыталась воззвать к разуму: ну какой университет, институт или академия будут располагать филиалы в затрапезном училище?
– Ну, значит, были причины! Тонь, хватит дурью маяться, в огороде лучше помоги.
И я помогала: полола перчики, подвязывала помидорчики и огурчики, мечтая, чтобы они сгнили на корню, потому что руки после ухода за ними превращались в черт знает что и не отмывались даже содой… и продолжала ныть.
А потом полезла в интернет, чтобы нанести последний, сокрушающий удар:
– Мам, в сети об этой академии ничего нет!
– И что с того? Не считают нужным. Делом люди заняты, в отличие от тебя, работают, детей учат…
Все попытки объяснить, что сейчас даже «левые» курсы имеют собственный сайт или, на худой конец, страничку в соцсетях, натыкались на глухую стену непонимания. Родители словно не желали ни видеть, ни слышать неугодного. Ну как донести, что сайт – это не прихоть директора, а обязанность любого государственного учебного заведения?
И когда я уже отчаялась доказать хоть что-то, мама сообщила:
– Да проверила я эту твою академию, поспрашивала знающих людей. Программа у них такая, помощь одаренным детям в глубинке. Открывают филиалы на базе училища, студенты занимаются какими-то предметами вместе со всеми, а основные – по индивидуальной программе. Их даже на практику вывозят в другие города!
Час от часу не легче. Чтобы о таком в интернете умолчали?
Не верю! Но добилась я одного: папа бухнул кулаком по столу и велел не спорить: медицинское, значит – медицинское.
Оказалось, все мои старания и опасения были приняты за обыкновенное нежелание поступать! Совсем родную дочь не жалеют! Кидают прямо в пасть чудовищам, о которых, кстати, интернет тоже ничего не знал.
Оставалось только смириться. Благо, документы подали в училище, а не в академию, а его выпускников здесь было – половина области! То, что они предпочитали не распространяться о филиале, только усиливало подозрения. Но выхода не было.
Значит, буду действовать, как задумала раньше: дотяну до совершеннолетия и свалю подальше. С моими мозгами и амбициями проживу и без родительской помощи!
Мама, не подозревавшая о таких планах, радовалась смирению дочери и уже видела меня во главе фельдшерского пункта или даже главным врачом какой-нибудь клиники, может, и владелицей частной. И чтобы ничто не помешало воплощению старинных мечтаний, лично поехала смотреть списки поступивших, как будто простого звонка было недостаточно.
Она долго искала фамилию, а потом растерянно обернулась ко мне:
– Тоня, проверь сама. Кажется, тебя пропустили.
– Не может быть! – я на мгновение задохнулась от радости и прочла список еще раз, медленно и очень внимательно. – Точно нет! Не прошла! Поехали домой!
Главное, не выдать ликования! Но мама не смирилась:
– Это какая-то ошибка! Нужно выяснить!
Протолкавшись сквозь толпу абитуриентов, она скрылась за дверью директорского кабинета.
А я привалилась к стене и прикрыла глаза. Хотелось петь, танцевать, смеяться и орать от восторга – и все это одновременно.
– Тоня, – позвала мама, – Подойди, пожалуйста!
Ох, зря я радовалась. Рано. Не с моей удачей. Вот сейчас точно скажут, что это ошибка, и меня просто забыли внести в списки.
– Тонечка, – у мамы был слишком торжественный вид, что напугало еще больше. – Представляешь, директор посоветовал подать документы прямо в академию, сказал, что ты проходишь на бюджет и…
– Мама! – этого еще не хватало! – Какая академия? У меня девять классов всего.
– Неважно, – директор сложил руки на столе. – Академия на базе училища, так что программа составлена так, чтобы студенты могли пройти двухлетний школьный курс за год плюс специализированные предметы.
– Не хочу!
Жизнь давно научила, что с неба ничего не падает. Если судьба приготовила какой-то приятный сюрприз, то он обязательно окажется сыром в мышеловке. Будучи хронической неудачницей, я дула на воду.
– Хочешь! – отрезала мамочка и повернулась к директору, – Разумеется, мы подадим документы! Все-таки высшее образование…
Я не слушала. Дождалась, называется, поддержки от любящих родителей. Вечно так: «мы лучше знаем», «вырастишь – поймешь, еще спасибо скажешь». В последнее время это случалось постоянно и было так невыносимо, что мысль сбежать посещала меня все чаще.
Но когда я услышала, что директор говорит об общежитии, испугалась:
– Мама!
– Наверное, это лишнее. Тоне до училища двадцать минут езды, автобус ходит по расписанию, опозданий не будет! – последние слова она почти прошипела, поскольку предназначались они мне.
И я радостно закивала:
– Не будет!
Директор замялся:
– Мне понятно ваше нежелание отпустить дочь практически в никуда, но у нас очень хорошее общежитие! Студентам академии даже выделяются одноместные комнаты!
– И все-таки… – протянула мама, но договорить ей не дали.
– Это правило. Студенты училища могут жить где угодно: дома, у родственников, снимать комнаты. Но ученики академии – только в общежитии. Поймите, это не блажь, это связано с организацией занятий. Профессора могут приехать в любое время, может подвернуться интересный клинический случай, может быть, поездка. Зачастую подготовиться нужно в течение часа… А обзвонить всех студентов, да еще собрать их, например, ночью…
– И куда же вы возите учеников ночью?
Слава богу, мамулечка сообразила! Никто не отдаст меня в эту непонятную академию, а может, и в училище не отдаст!
Но нам все-таки сунули какие-то документы: аккредитацию, правила, что-то там еще…
Директор не торопил, а я дышать боялась: к подобного рода вещам мама относилась очень серьезно, помешаю – прибьет. Зато и разбиралась во всем досконально. Недаром работала в юридической конторе!
Оставалось только молиться, чтобы хоть что-то оказалось не в порядке. Я даже пальцы скрестила… И тут увидела, как на полке за спиной директора сидит тот самый колобок!
Черная шерсть топорщилась, словно от статического электричества, а зеленые глазки любопытно поблескивали. Заметив, что за ним наблюдают, мохнатый шарик подмигнул и улыбнулся. Ну, я предпочла подумать, что это не оскал, иначе спать мне в ближайшую неделю со светом.
– Все в порядке, – мама отложила документы. – Тоня переедет в общежитие.
– Вот и отлично, – директор просиял так, словно ему сообщили, что в его стенах будет учиться дочь наследника Британской короны! – Всю необходимую информацию вам предоставят в деканате, там же возьмете направление в общежитие и не забудьте об отработке!
О какой еще отработке?
Оказалось, он говорил о полезной деятельности на пользу alma mater, то есть о банальной уборке территории.
В назначенный день бывшие абитуриенты, которые еще не успели стать студентами, собрались во дворе, вокруг клумбы. Нам раздали лопаты, грабли, веники и отвели фронт работ, предупредив, что если будем сачковать, ничего не засчитают.
Парням – на весь курс их оказалось трое – вручили топоры и отправили выкорчевывать проросшие вдоль забора кусты.
Мне же досталась клумба. Та самая, огромная, в которой спряталась напугавшая маму «крыса».
Как же я боялась, что она еще там! Даже хотела попроситься на другую работу, но преподаватель уже исчез. Оставалось только надеяться, что хоть в одном мне действительно повезет – зверька там не окажется.
Но на всякий случай я сначала трясла кустики бархатцев за листья, чтобы спугнуть, а потом уже раздвигала их для прополки.
– Они не кусаются.
Разворачиваться, сидя на корточках неудобно, а я не гимнастка, так что просто с размаху села на асфальт. И, сдерживая слезы, пробурчала:
– Кто – они?
– Мелкие такие. С зубами. Не кусаются.
Сообщив мне это архиважную новость, Кирилл засунул в рот леденец и скрылся в здании. Мимо других абитуриентов прошел, как мимо пустого места. Восхищенных девчонок даже взгляда не удостоил!
А я еще долго сидела на земле, переваривая новость: этих тварей здесь много!
Мамочка! Забери меня отсюда!
Но проще поезд голыми руками остановить, чем маму, увидевшую цель.
Остаток лета я, вместо того, чтобы бегать на речку, купаться, загорать и просто набираться сил перед новым учебным годом, провела в сборах. Мама устроила ревизию моего гардероба, запрещая брать «лишнее»:
– Пяти футболок хватит, шорты оставь – нечего мальчиков дразнить, родителей рядом не будет, проследить некому.
– Но жарко же!
– Не разжареешь! Вот, штанишки: и прилично, и удобно!
Спорить с ней – что вставать против ледокола на тонком льду.
А еще пришлось учиться стирать и крахмалить халаты и шапочки. Почему-то это нужно было делать на руках, да еще кипятить в тазу на плите, с добавлением синьки.
– Учись, пока я жива! После машинки белые вещи становятся сероватыми, так что кипячение – наше все!
– А крахмалить-то зачем? – взмолилась я, представляя выходные, проведенные на кухне, в облаке пара и стирального порошка.
– А затем, что с крахмального грязь лучше отстирывается! Да и аккуратно. Отпаришь, гладенько все будет, красивенько.
– Очень, – пробурчала я, представляя, во что превратится халат, пролежав какое-то время в пакете.
– Утюг! – спохватилась мама, – Утюг купить забыли.
– И фен! – крикнула я вдогонку.
Ближайшее будущее теперь рисовалось в очень мрачном свете.
Похоже, мама решила лишить меня не только свободы, но и любимых вещей!
Так, дома остались все шорты, зато в гардероб добавились платья и юбки: девушка должна быть женственной! Удобные кроссовки, в которых я собиралась появляться на занятиях, забраковали. Вместо них купили туфли на невысоком каблучке-рюмочке.
– Мам, да перед кем мне красоваться?
– Ты уже взрослая, вот и веди себя соответственно! Кстати, не смей ярко краситься, туши и блеска для губ хватит.
Этот приказ я выполнять и не думала: девчонок в училище полна коробочка! Быть серой мышью? Вот еще!
Все оставшееся от сборов время я проводила в огороде: переехав в деревню, мама как с ума сошла. На участке росли огурцы, помидоры, баклажаны и перцы в промышленных масштабах! Разумеется, ухаживала за ними вся семья, но мне теперь доставалось больше всего:
– Зимой спасибо скажешь! Накручу банок, так тебе в общежитии всегда что поесть будет.
Папа, которого тоже впрягли в работу, только посмеивался:
– Вот такая она взрослая жизнь, Антонина.
Он всегда называл меня полным именем, баловал, но не заступался, когда я попадала маме под горячую руку:
– Пойми, жизнь у неё была тяжелая, она как в шестнадцать лет из дома уехала, так и маялась по чужим углам, пока я квартиру не получил. Так что слушайся её, она плохого не посоветует: и сестрам помогала, и тебя подняла, и выучилась, вон какой специалист, даже здесь нарасхват.
Я в ответ только вздыхала и мечтала о речке. Выбраться туда удалось всего несколько раз, но я надеялась на теплый сентябрь – в городе тоже был стихийный пляж. Даже купальник тайком в сумку кинула. Правда, потом вытащила – все же до переезда еще далеко. Да и комнату следовало вначале получить.
В день заезда родители были сами не свои. Папа отпросился с работы, чтобы отвезти нас в город и терпеливо дождался в машине, пока мы с мамой заполняли документы, стояли в очереди в бухгалтерию, получали ключи. Я не понимала, зачем для этого вся семья, но мама отмалчивалась, а пару раз словно слезу смахнула. Плачет, что ли?
Наконец, мне выдали пропуск, ключ с биркой, на которой маркером была выведена цифра шесть, и велели заселяться.
Девочки жили на втором этаже, третий отводили мальчишкам. На первом располагались бухгалтерия, душевые, помещение охраны и комендантская. Жилых комнат не было. Но моя явно находилась на первом этаже!
Вот честно – не подсказали бы, ни за что бы не догадалась, что надо войти в невзрачную дверь. За ней обнаружилась рекреация, заставленная цветочными горшками и офисными креслами. На стене висел список студентов. Несмотря на то что комнат здесь было восемь, жильцов, кроме меня, оказалось четверо. И судя по всему, все со старших курсов.
Положеньице!
– Открывай скорее, – мама уже стояла возле двери с металлической цифрой шесть. Обычная такая межкомнатная дверь, только с замком.
Когда вставляла ключ в скважину, руки заметно дрожали.
Ого!
Нет, ничего особенного, но по общему состоянию общежития я ожидала худшего, а здесь и приличный письменный стол, и платяной шкаф, и книжные полки, и кровать с хорошим, непродавленным матрасом.
– Ничего так, чистенько, – мама критически окинула взглядом бумажные обои – желтовато-бежевые, в мелкий цветочек. – И линолеум крепкий. Надо только настольную лампу докупить, а микроволновку нашу заберешь.
Но та нашлась на кухне – оказалось, у студентов академии есть своя, собственная. Небольшое помещение с двумя большими раковинами, плитой, электрическим чайником и даже кофеваркой! Вдоль одной из стен тянулся металлический кухонный стол.
– Смотрю, тут заботятся об учениках, – мама выглядела довольной. А я решила обследовать остальные двери – кто знает, может, за ними еще что-то полезное есть!
Одна душевая и один туалет. На восьмерых вполне достаточно. В принципе, жить можно, даже с комфортом. А рекреацию использовать как гостиную – не зря же там диваны. И полки с цветами. Может, стащить росток хлорофитума? Вон какой «паучок» разросся.
Но когда я протянула руку, чтобы отщипнуть с длинного уса розетку, из-за кашпо на меня уставились два зеленых глаза. Я смотрела на оскалившийся рот, темную шерсть и понимала, что схожу с ума.
– Какая прелесть! – мама протянула руку и сняла с полки мягкую игрушку. – А мордочка-то вручную сделана!
Да блин! Так и заикой можно стать! Я ведь решила, что опять мерещится. А это всего лишь игрушка! Но как живая!
Стоп!
Раньше я видела не игрушку! В прошлый раз этот черт-те что и с боку бантик живьем являлся!
Значит, не одной мне? Раз его в кукле повторили!
Значит, он действительно существует?
Мамочки!
Рекреация тут же перестала быть уютной. Цветы напомнили о джунглях, где за каждой травинкой прячется если не леопард, то какая-нибудь жутко опасная муха це-це. Или ядовитый паук. Или…
Меня передернуло.
– Мам, осмотрелись… пошли отсюда? Там папа ждет.
– Да, пойдем. – Она посадила игрушку на место.
Надо бы убрать куда-нибудь, чтобы на глаза не попадался. О чем я думаю? И так здесь спать не смогу!
И уже в машине решила, что нужно найти того, кто сшил эту игрушку. Найти и серьезно поговорить.
