Buch lesen: «Ищи меня в Тоскане»

Переулки старой Фло

1. Нельзя не любить Флоренцию

Я часто вспоминаю тот вечер во Флоренции. Стоит только закрыть глаза, и я снова оказываюсь в маленьком баре с бархатными абажурами. Мы с друзьями сидим за потёртым круглым столиком тёмного дерева и слушаем джаз. С улицы доносится аромат тосканской осени. Мне кажется, Тоскана пахнет оливковым маслом и горечью скошенной травы. Как это странно почти в центре Флоренции…

Впрочем, квартал Санто-Спирито, который показал нам знакомый гид, немного отличается от шумного центра. Атмосфера здесь немного сонная, без лишнего движения автомобилей и потоков спешащих людей. Столики небольших кафешек прямо на асфальте в тени деревьев или на маленьких площадях. Мало случайных туристов. Дети играют в тени деревьев. Будто находишься не во Флоренции, а где-то в тосканской глуши. Кожевенные мастерские, магазинчики с непременной надписью hand-made, пёстрые образцы тканей в витринах. Из открытых окон доносится музыка – то скрипка, то гитара, то рояль. Видимо, студенты репетируют.

Та поездка в Италию случилась внезапно. Марк позвонил и сказал, что решил поснимать осеннюю Тоскану. Он хороший фотограф, подобные путешествия у него случались часто. Спросил, не хочу ли я поехать с ним. Москва в ноябре нагоняет тоску, так что выбора у меня особо не было. Убежать из серого мегаполиса в ещё не совсем остывшую после лета страну? О, конечно! Я сразу позвонила Вике и позвала с нами – хотя бы на выходные. Она согласилась с той же лёгкостью, что и я. Дорожная холщовая сумка с кожаными ручками, зелёные кеды, пара джинсов и свитеров – вот и всё. Полетела налегке. Москва подождёт, редактор с его дедлайнами тоже. Мне нужно было отвлечься, отдохнуть. Я устала от журналистики и задумывалась о серьёзном писательстве – это было бы по душе.

В Пизе мы взяли напрокат маленький Fiat 500. Три дня провели во Флоренции, катались оттуда в виноградники Кьянти. В Сан-Джиминьяно встретили художника, знакомство с которым позже привело к написанию этой книги. Той осенью я привезла из Тосканы другую себя. Кстати, привет! Меня зовут Виктория, и до поездки я была журналистом.

Принято считать, что нельзя не полюбить Флоренцию. Дворцы, соборы, площади, мосты. Уютные улочки центра и тайные закоулки. Медичи, Средневековье, Данте, Ренессанс. Давид, Понте Веккьо, Уффици. В мой первый приезд Флоренция вскружила голову своей красотой, но не заставила влюбиться. Скорей, обескуражила. В этом городе мне было неуютно, чувствовала себя потерявшейся. Думала, что вряд ли поеду специально вновь, просто потому что соскучилась. Во второй же раз я оказалась здесь почти случайно. И теперь вспоминаю о той поездке со светлой грустью. Есть в этом не очень любимом городе что-то невыносимо восторженное. Хотя, вероятно, я просто увидела его чужими глазами – гида, безусловно любившего Флоренцию.

Андрей сидел напротив меня, откинувшись на спинку стула, и покачивал головой в ритм музыке. С лица не сходила полуулыбка. Я не могла припомнить человека, довольного жизнью больше, чем он. Мы провели вместе весь день. Дышали хрустальным ноябрьским воздухом, рассматривали фасады зданий, фотографировали интересные детали. Поздняя осень в Италии – низкий сезон, и нам нравилось, что можно спокойно рассмотреть город, не лавируя среди бесконечной толпы.

В переулках старой Флоренции у меня появилось странное ощущение присутствия в другом времени. Казалось, будто вот сейчас из-за угла появится некто в длинных одеждах и причудливой шапочке на голове. Процокает копытами по брусчатке лошадь со всадником. Проплывут, шурша дорогими тканями платьев, знатные дамы.

Некоторые здания заставляют остановиться и подолгу смотреть на них. Но не детали фасадов привлекают мой взгляд. В воображении стены словно становятся прозрачными, и сквозь них видны сцены прошлого. Окна оживают, если знаешь их историю.

Андрей ненавязчиво рассказывал о нюансах истории и архитектуры города. У него это здорово получалось, и мне уже виделись неясные, почти живые образы людей, их движения, бытовые ситуации. Даже голоса – как белый шум. Хотя его легко спутать с обычным гулом флорентийских улиц. После прогулки с Андреем у меня появилось чувство, будто Флоренция – давно знакомый мне город. Он стал ближе, потерял враждебность, открылся и потеплел. «Спасибо», думалось мне. И ещё думалось о том, своим ли делом я занята. Чувствую ли себя счастливой так же, как Андрей, когда проводит свои экскурсии? Боялась признаться и ответить себе «нет».

– Как ты стал гидом, Андрей? – спросила я, думая, что это не та профессия, которая позволяет достигнуть карьерных высот и не обещает удовлетворения смелых амбиций. Или здесь нужно мыслить другими категориями?

– Решил однажды, что нужно жить так, как нравится, – ответил он, не задумываясь. – И с тех пор чувствую себя свободным.

2. Не закрывай глаза

Выйдя из здания суда, Андрей остановился на первой ступени лестницы, шумно вдохнул воздух и запустил пальцы в волосы, закинув голову назад. Всё, свободен. «Лети на все четыре стороны, чао!», сказала ему теперь уже бывшая жена и моментально растворилась в толпе. Андрей закурил и медленно пошёл вперёд. Странное ощущение – когда ты больше никому ничего не должен и предоставлен сам себе. Можешь делать всё, что угодно, но вот что именно тебе угодно, ещё не знаешь. Будто спали невидимые оковы, будто открылась дверца клетки, и вот она, воля. Но куда лететь, если нет карты? Он шёл по знакомым улицам и думал о последних годах своей жизни.

Андрей женился рано по итальянским меркам – в 28. Влюбился с первого взгляда, безумно и, как тогда казалось, навсегда. «Как банально», горько усмехнулся он про себя. Она была итальянкой. Красивая, смуглая, с длинными вьющимися волосами и заразительным смехом. Буря, а не женщина. Ему нравилась в ней безудержная воля. Она всегда делала только то, что хотела. Он же, с его спокойным характером и природной сдержанностью, был полной противоположностью и уравновешивал её. Работал в банке, и жизнь его была скучна.

Его родители переехали в Италию из Питера в середине девяностых. Не могли и не хотели выживать в стране, где нормой жизни стали бандитизм, нищета и разруха. Хотелось стабильности и спокойной жизни. Под стабильностью отец понимал работу, например, в банке. И, отучившись на экономическом, Андрей стал клерком. Тоска.

Одно ему нравилось во всей этой финансовой бюрократии – он работал с людьми. Нравилось консультировать, объяснять. Клиенты были благодарны ему за доброе отношение и терпение. Порой он возвращался домой и с воодушевлением рассказывал жене, какой интересный человек сегодня приходил. И не замечал, что слушает она его вполуха.

Когда она потеряла интерес к нему? Он просто жил своей обычной, может быть, даже слишком обычной жизнью. Утром в офис, вечером домой, в воскресенье – к родителям на обед, в июле – на море. Ей же нужны были эмоции, ураган и цунами. Желательно каждый день. В какой-то момент он заметил, что жена стала отстранённой, задумчивой, а былая близость сошла на нет. Она закрылась, и он своими тихими разговорами никак не мог пробить эту стену, достучаться. Потом, видя, как она выходит из комнаты для разговора, как не выпускает из рук телефон и часто задерживается где-то «с подругами», вдруг понял, что в её жизни появился кто-то помимо него. И этот кто-то постепенно его вытесняет.

Однажды после работы он решил пойти домой пешком. Вместо обычного маршрута, направился по другим улицам, чтобы удлинить путь. Погода стояла хорошая, хотелось проветриться. В одной из уличных кафешек на другой стороне улицы он увидел свою жену. Её держал за обе руки какой-то мужчина, и они абсолютно не скрывались. Смотрели друг на друга влюблёнными глазами, о чём-то ворковали. Она смеялась.

Расстояние между ними было слишком близким для друзей. Андрей стоял напротив и молча смотрел, не веря и вместе с тем всё понимая. В какой-то момент она повернула голову и встретилась с ним взглядом. Несколько бесконечно долгих секунд. Она впала в ступор. Открывала рот, как рыба, вытащенная из воды. Он повернулся и просто ушёл. Ему не нужны были её объяснения.

Вернувшись домой, он открыл бутылку вина, сел в кресло в зале и много курил. Не то, чтобы он ничего не подозревал, не то, чтобы это стало неожиданностью. Наверное, он просто не хотел замечать очевидного, закрывал на всё глаза, всеми силами пытаясь удержаться за иллюзию стабильной жизни. Теперь же отрицать и искать объяснения было бесполезно. Когда она пришла, он ни слова ей не сказал. Она постояла в дверях, потом сказала, что ей жаль, что всё так получилось, и она уходит. Он молча курил одну сигарету за другой, пока она собирала свои вещи. Вздрогнул, когда хлопнула входная дверь.

Он остался один.

Потом была по-итальянски длинная процедура развода. Полгода – это даже не долго, но морально тяжело. Эти шесть месяцев Андрей жил, как в тумане. Много думал о жизни и постепенно пришёл к выводу, что живёт как-то не так. Работа не приносит радости. Он не чувствует себя счастливым. Живым. Его осенило в день, когда закончился развод.

3. Чувствовать себя счастливым

Андрей долго бродил по давно знакомым улочкам, но видел их будто впервые. Он ведь живёт в музее под открытым небом! Миллионы людей мечтают оказаться здесь хотя бы раз в жизни, а у него вся красота прямо под боком, и он её не замечает. Что он знает о городе, в котором живёт? Общие сведения – столица Ренессанса, родина Данте, кое-что из истории. Поверхностные знания. Он шёл по тихим переулкам центра и чувствовал себя туристом в абсолютно незнакомом городе.

Что это за палаццо? Кто его построил, какая семья здесь жила и живы ли до сих пор их потомки? Может быть, здесь поколениями, из века в век, живёт одна и та же семья? Почему некоторые окна дворцов заложены кирпичами, но оставлены ниши? Как строили великолепный Кафедральный собор? Какими технологиями могли пользоваться строители, когда создавали потрясающую громадину – купол? Где-то он читал о гении Филиппо Брунеллески, надо бы узнать о нём получше. Все эти палаццо хранят в себе тайны прошлого. Каждый метр каждой улицы, каждый кирпичик каждого дома – безмолвные свидетели. Хотя почему безмолвные? Есть же музеи, архивы, гиды, в конце концов.

В этих стенах творилась история страны, а он ничего о ней не знает. Он ни разу не был в Галерее Уффици и не видел изнутри Дуомо. Андрей вдруг почувствовал жгучий интерес, даже азарт. Вот мимо плывёт очередная группа туристов с гидом во главе. Девушка так увлечённо о чём-то рассказывала, что группа слушала, открыв рты. «Вот кто на своём месте», подумал он. У неё горели глаза, она беспрестанно жестикулировала, указывая на какие-то детали неизвестного ему палаццо, и с лица её не сходила улыбка. Решение отучиться на экскурсовода пришло естественно, само собой. И в тот момент он ощутил настоящую радость и предвкушение перемен. Повернулся и окрылённый идеей резво побежал домой – узнавать о курсах для гидов. И было ему легко.

– А дальше, – продолжал свой рассказ Андрей, – дальше я год учился на специальных курсах. Совмещал работу и учёбу. Это было непросто, но только в том плане, что в банк мне ходить не хотелось ужасно. Хотелось полностью отдаться новой профессии, узнать как можно больше об истории, архитектуре. Все выходные я пропадал в библиотеках, ходил на экскурсии, завёл множество новых знакомств. Не мог дождаться, когда наконец смогу уволиться из надоевшего банка, но пока приходилось работать.

– Конечно, – сказала я, – нельзя просто взять и уйти в никуда, ничем при этом не зарабатывая.

– Именно. Помню свою первую экскурсию. Волновался страшно, но при этом чувствовал себя «в своей воде». Мне нравится знакомить туристов с городом, нравится видеть их интерес и блеск в глазах. Научить чему-то. К тому же, это вроде театра одного актёра – чувствую себя как на сцене перед восторженными зрителями.

– Потому что тебе и самому интересно, – вставил Марк. – Бывают гиды, для которых работа экскурсоводом – просто способ зарабатывать деньги. Выучат одну программу и повторяют её как заведённые. Я был на одной такой экскурсии. Даты, имена… Ничего не запомнил, тоска.

– Я много импровизирую. Совмещаю знания из разных областей. Мне кажется, современный человек должен быть полифоничен – развиваться в разных направлениях при одном… как бы это выразиться? Фундаменте.

– Ты очень востребован!

– Ну да, – засмеялся Андрей, – есть такой момент, чего уж там… Пожалуй, в этом моё призвание. Когда человек на своём месте, он способен заразить других своей радостью жить. Как-то так. Не знаю, понимаете ли вы меня.

– Понимаем, – заверила я. Я давно ощущала нечто подобное. Будто не живу. Или живу, но «не так». Андрей заставил меня задуматься.

Мы сидели за круглым столиком под бархатным абажуром и слушали джаз. В бокалах мерцал рубин Кьянти. Андрей всем телом развернулся к импровизированной сцене и, казалось, полностью отдался музыке. Мне было уютно. Думалось о внутренней свободе. О том, чтобы жить, как нравится. И ещё – о любви к тому, что делаешь. Взять хоть Андрея. Мне запомнилась картинка из ушедшего дня.

Мы на Пьяцца-делла-Синьория, экскурсия окончена. Туристы хаотично и не спеша перемещаются по площади и устремляются куда-то ещё, в переулки старой Фло. Уличный тапёр перебирает струны гитары, но не поёт. По воздуху летит красивая мелодия. Я узнала её, это Стинг. «How fragile we are, how fragile we are». Андрей сел на ступеньки Ложи Ланци, подпёр голову руками и будто выпал из общего потока. «Мне нужно помолчать». Смотрел на всё одновременно и ни на чём не задерживал взгляд, слегка улыбался. С какой любовью нужно отдаваться своей профессии, чтобы несколько часов вдохновенно рассказывать о городе, опустошить себя до дна и счастливо сидеть вот так на ступеньках и блаженно улыбаться?

Мы поняли, что он выложился, нужно восстановить силы, и не обращались к нему. Обсуждали планы на следующие дни: как поедем в Кьянти, что там нужно попробовать, и когда кому улетать обратно. Марк и Вика должны были уехать через два дня, я же могла остаться до середины следующей недели.

– Так что, вы завтра в Кьянти хотите? – вдруг вернулся в реальность Андрей. – А хотите, я познакомлю вас с виноделами? Давно знаю пару семей. Они делают разное вино, хоть и обе – Кьянти. Так вы лучше поймёте эту винодельческую зону Тосканы.

– Это замечательно, Андрей! Конечно, поедем!

– Отлично! Значит, завтра в десять на Санта-Мария-Новелла. А пока… Время аперитива, знаю одно заведение в Санто-Спирито, где играют джаз…

Винолюбие

Алессандро

До Италии я ничего не знала о вине. Мне нравилось полусладкое. Считала, что сухое – кислятина. Любила шампанское, не любила ликёры. Думала, белое должно быть холодным, красное – тоже.

Первое откровение случилось во Флоренции – просекко на аперитив, вино за ужином, дижестив после. Раньше я не понимала культуры пития в Тоскане, но быстро прочувствовала её на винодельнях. Здесь пьют вино не ради алкоголя. Пьют для атмосферы. Просекко спокойно сочетается с вином и дижестивом. Пить вино в Тоскане – это философия. Философия неторопливости, расслабленности, наслаждения моментом.

Dolce vita.

Два туриста стояли возле одной винодельни в Кьянти и озирались по сторонам. Двор был пуст. Постучав в двери и не получив ответа, ребята погрузились в машину и укатили дальше. В Кьянти много виноделен, которые можно посетить, не предупреждая о визите. Это небольшие хозяйства, а не крупные производства, куда туристов возят автобусами, где тур в подвалы и на дегустацию нужно бронировать минимум за неделю.

Забот на винодельнях много. Если это ещё и фермерское хозяйство, тем более. Экскурсии для туристов – далеко не основной источник их дохода. Видимо, те двое приехали, когда хозяин был в виноградниках, жена хлопотала в гостевом доме, а остальной персонал… Ну, мало ли.

Но Андрей знал, где кого искать. Нужно просто обойти вокруг здание с ресторанчиком на первом этаже. Там – веранда с видом на холмы и виноградники. Там проводятся дегустации и ведутся задушевные беседы с хозяином.

Андрей постучал в заднюю дверь, и она тут же открылась нараспашку.

– Нет-нет, спасибо, мне ничего не нужно!

Дверь захлопнулась прямо перед нами. Мы с усмешкой переглянулись. Алессандро узнал Андрея и решил пошутить. Дверь снова открылась настежь, и хозяин бросился обниматься с приветственными криками.

Алессандро – высокий, тучный и шумный весельчак с громовым голосом, бесконечными шутками и раскатами заразительного смеха. Сгрёб Андрея в объятия, расцеловал, тут же велел кому-то в кухне тащить «вон того» вина и через секунду усадил нас за стол на веранде.

– Я вас ждал, и вы приехали! – сказал он, поднимая бокал красного. – Это правильно! И вино у меня правильное! В этом году хороший урожай. Хотите попробовать?

– Конечно, хотим!

– Марти! – прокричал Алессандро в воздух. – Марти, где ты в самом деле! Давай сюда ещё молодого вина! И порежь чего-нибудь перекусить.

Марти показался из двери и тут же скрылся снова. Мы приехали ближе к обеду. Андрей сказал, что обед по-тоскански – то, что нужно в такой погожий денёк. Тёплая осень, ласковое солнце, размеренная лень. А ещё в этих местах сейчас проходит праздник вина. В Тоскане частенько проводятся собрания винодельческих хозяйств – sagra.

– Ребят, подкину вам лайфхак, – сказал наш гид. – Будете кататься по Тоскане без меня, обращайте внимание на афиши. Как увидите слово sagra, смело отправляйтесь по адресу. Не прогадаете.

– А что там делать?

– О, много чего, – закатил глаза Андрей. – Можно надегустироваться вина напрямую с винодельни, попробовать местную еду, накупить подарков от ремесленников. Недорого и аутентично. Можно пообедать прямо на сагре и неплохо сэкономить.

– И ещё! – вклинился Алессандро, – можно узнать кучу баек от местных!

– Точно-точно, – рассмеялся Андрей. Подмигнул и кивнул в сторону хозяина – Знаете, как мы с ним познакомились? Приезжаем с бывшей женой на сагру. На главной площади средневекового борго – ярмарка. Ряды палаток с продукцией виноделен, маслобоен, сыроварен и колбасных цехов. По-итальянски эти палатки называются bancarelle. На входе выдают бокалы для вина и кармашки с ленточками для них. Можно повесить бокал на шею, чтобы руки были свободны. Очень удобно. Если не разбираетесь в местных винах, можно просто перемещаться от одной банкареллы к другой и пробовать вино из приглянувшихся бутылок. Перед каждым новым сетом бокал ополаскивается. Через четыре палатки праздного шатания мы остановились около Алессандро. Он громко балагурил, и толпа вокруг него собралась такая, что не подобраться. Все смеялись, а жена Алессандро, Иолита, только и успевала выбивать чеки. Мы решили, что у такого колоритного хозяина непременно должно быть вкусное вино, и остановились. Угадали! Вино нам так понравилось, что мы прикупили ещё шесть бутылок с собой. Алессандро, видя, что мы довольны, подозвал нас к себе. У меня, говорит, ещё кое-какое винишко имеется, получше. Старый плут! Приезжайте, говорит, ко мне на винодельню завтра на обед, я вам скидку сделаю! А когда мы были против хорошего вина? На следующий день отправились за «винишком получше», чем на сагре. Так и подружились.

– Правда, правда, – веселился Алессандро, – ничуть не врёт! Я хороших ребят чую сразу, кого попало своим вином не угощаю!

Пока мы дегустировали то самое, особенное вино, стол быстро полнился местными изысками.

– И совсем оно не кислое, – протянула я, сделав первый глоток.

– С чего бы? Чай не крестьянское вино гоню, – едва не обиделся Алессандро.

– Что за крестьянское вино? – не поняла я.

– Раньше Кьянти не считалось хорошим вином. Его делали крестьяне и запивали им обед. Оно было очень кислым, потому что делалось с добавлением белого винограда.

– Вот так раз! Белый виноград в красном вине? Но ведь белых вин Кьянти не бывает.

– А во второй половине прошлого века, – словно подхватывая мысль, продолжал Алессандро, – долю белого винограда стали постепенно сокращать. В наши дни есть классический рецепт Кьянти – 80 % винограда сорта санджовезе, 15 % канайоло и ещё мальвазия. Впрочем, Кьянти Бьянко всё ещё встречается, но редко.

– Припоминаю кое-что про барона Риказоли, – пробормотал Андрей.

– Браво! – восхитился Алессандро. – Этот барон Риказоли много экспериментировал с виноделием, сидя в своём замке Бролио. И придумал формулу, при которой вино можно употреблять как простое столовое, повседневное, но при этом выдерживать его в бочках.

– А сколько должно выдерживаться Кьянти? Вот это, которое мы пьём, например?

– Это Кьянти Ризерва, плещется в дубовых бочках 38 месяцев. Его не так много, технология производства сложная, но на выходе вино получается замечательное.

– О, это да, это мы заметили!

Правильный обед по-тоскански – это простая еда: ветчина, сыр, фокачча, оливки, вино. Так обедали крестьяне в перерывах между работой в полях. Где уж там готовить? Что с собой взяли, то и на обед. Вообще, тосканская кухня – это кухня крестьян и ремесленников. Вкусно и сытно. Супов немного – и все они без мяса и бульонов. Много мяса – вспомнить хоть бифштекс по-флорентийски и традиционную пасту «пичи» с кабанятиной. Грибы и трюфели – по сезону. Всевозможные холодные закуски – написать пару рецептов? И всё прекрасно сочетается с красным вином.

Как работают виноделы? С удовольствием. Их работа – дело жизни, даже страсть. Они любят вино, горят идеями и новыми экспериментами. Ищут рецепты неповторимого вина с непередаваемым вкусом. При этом они знают толк в dolce vita. Умеют радоваться жизни, наслаждаясь вином в полуденный зной. Не нужно искать их у стойки ресепшен, их там нет. Они где-то под навесом террасы с видом на бесконечные виноградники – потягивают вино и травят байки заезжим туристам. Кстати, насчёт любви и страсти к виноделию…