Buch lesen: «Найти друг друга»
Елена Чалова
Найти друг друга
Описываемые в романе события и персонажи вымышлены. Все возможные совпадения случайны.
– Может, нам поехать в Израиль?
Марк буквально подпрыгнул на кровати. Черт, и ведь уже почти заснул… Все-таки женщины – удивительные существа! Вот сколько их было – и каждая удивляла. А уж собственная жена оказалась самой непредсказуемой! Никогда не знаешь, что услышишь в следующий момент. Вот с какой, скажите, стати ей приспичило ехать в Израиль?
Мужчина повернулся, приподнялся на локте и сверху вниз посмотрел в лицо лежащей рядом женщины. Так и есть: вид любимая имела весьма сосредоточенный, а это не сулило ничего хорошего. Впрочем, может, он поторопился с выводом? В спальне темно… только что такое «темно» по городским меркам? Свет выключен – да. Но на улице горели фонари, по потолку скользили лучи автомобильных фар, а в доме напротив светились окна. Комната была наполнена причудливой игрой света и тени, личико Ланы на подушке являло мужу то трагическую маску, то безмятежную улыбку, успешно скрывая свое реальное выражение.
Марк вздохнул: поспать прямо сейчас не удастся, а потому придется заняться тем, что женщины больше всего любят делать в постели перед сном, – разговорами.
– Ты наконец-таки решила по-настоящему выйти за меня замуж и хочешь поехать в Израиль, чтобы познакомиться с моей мамой?
– Боже упаси!
– От замужества?
– От мамы! Ну, то есть не обижайся. Если ты настаиваешь…
– Да я уже почти три года настаиваю! – Марк сел в кровати и возмущенно заявил: – Я настаиваю, чтобы ты со мной расписалась. Почему ты не хочешь, я не понимаю!
– А я не понимаю, что тебя сейчас не устраивает. Мы живем вместе, отдыхать ездим вместе, хозяйство ведем совместное…
– Да? Как звучит: «совместное хозяйство»! Но это годится только для аргументов в суде при разделе имущества! А нам туда не надо! Нам нужно здесь и сейчас жить по-человечески. Я, между прочим, человек солидный и хотел бы должным образом оформить наши отношения. А то как-то… и родственники меня замучили. Никто не верит, что это ты не хочешь замуж. Все до одного думают, что негодяй Марк не женится на милой Лане, потому что из последних сил цепляется за свою холостяцкую свободу!
– Марк, ты старомоден, как патефон. – Женщина засмеялась, и Марк обиженно засопел. – Ну, перестань. – Она протянула тонкую руку, голубоватую в ночном свете, взъерошила его волосы.
Мужчина перехватил ее ладонь и поцеловал. Потом губы его скользнули вниз от запястья. Какая нежная кожа, особенно здесь, на внутренней поверхности предплечья…
«Это не мужик, а секс-агрегат какой-то, – восхищенно думала Лана, чувствуя, как мужчина придвигается поближе и поцелуи его становятся все более горячими и жадными. – Ведь мы занимались сексом только сегодня утром! И это в понедельник!» Вчера днем Настя ушла гулять с подружками, Лана и Марк остались дома убирать квартиру. Кое-что действительно прибрали: ковры пропылесосили, со шкафов пыль вытерли. А потом она погнала Марка мыть люстру. Ворча, он влез на табуретку и принялся снимать многочисленные хрустальные висюльки. Лана протирала безделушки на книжных полках… Ну, собственно, в дальнейшем она была сама виновата. Но удержаться было невозможно: Марк стоял на табуретке, его живот пришелся как раз на уровень ее лица. Благодаря регулярным занятиям спортом и сексом живот у Марка был плоский, мускулистый. Но тогда он выглядел таким беззащитным… как у ежика, который развернулся весной… и, пробегая мимо… Лана его за живот куснула. Само собой, не ожидавший такой засады Марк сверзился с табуретки, после чего они долго носились друг за другом по квартире, пугая соседей криками, а потом ей пришлось просить прощения и целовать укушенное место… в общем, люстру домывали с помощью вернувшейся с прогулки Насти. Лана улыбнулась и откинула одеяло, подставляя себя под поцелуи вполне проснувшегося Марка.
На этот раз повизжать в свое удовольствие не удалось – в соседней комнате спала дочь, вроде было неудобно. Однако и в сексе по-партизански тоже имеются свои плюсы.
Через некоторое время мужчина уполз курить на балкон, а она задремала, теплая и счастливая.
– Так почему мы собираемся ехать в Израиль? – спросил Марк, закрывая балкон.
– Мм? Да это я так, глупости…
– Да?
Вот ведь – не отвяжется теперь!..
– Ну, там море, грязи, врачи… Стена Плача, в конце концов.
– Ты опять?
– Но ведь ты хочешь ребенка!
– И что? Ты же была у врача, ты помнишь, что он сказал? Здорова как лошадь!
– Фу, как грубо. Про лошадь он ничего не говорил.
– Да? Это тебе не говорил. А мне дядя Изя сказал именно так. «Марк, мальчик мой, – сказал он. – Ты отыскал прекрасный экземпляр здоровой как лошадь женщины. Она нарожает тебе кучу детишек». И я ему верю. Дядя Изя хороший врач.
– Судя по его прейскуранту, он не просто хороший – лучший!
– Ой, кто бы говорил о деньгах? Хочешь дешево и сердито – сходи в районную поликлинику.
– Не заедайся. Между прочим, я была в районной поликлинике. Там работает прекрасная женщина, она уже много лет ведет наш участок…
– И что она сказала?
– Сначала спросила, проверяли ли мы твои сперматозоиды.
– Вечно вы норовите все свалить на мужиков! Надеюсь, ты ее порадовала: мои мальчики все как один шустрые?
– Да… Ты на меня сердишься? Это было так ужасно?
– Что ужасно? Сдача спермы на анализ? Ой, не говори глупостей! Подумаешь, вспомнил отрочество… Дел-то! А потом что сказала твоя районная тетенька?
– Ну-у, в общем – то же, что и дядя Изя.
– Вот видишь!
– Тогда почему я все еще не беременна?
– Ты не хочешь, – спокойно ответил Марк.
Теперь пришла очередь Ланы подпрыгнуть на кровати от неожиданности.
– Что?!
– Не ори, Настю разбудишь. Я выразился неточно. Лично я считаю, что твое тело договорилось с твоим подсознанием, и они решили подождать. Видимо, что-то в нынешней ситуации их не устраивает. Порой я думаю: а может, твое подсознание хочет замуж? Может, оно мечтает увидеть штамп в паспорте? И тогда, обретя стабильность и уверенность… Что ты фыркаешь? Области сознательного и бессознательного – одни из интереснейших моментов не только в медицине, но и в философии…
– Ах ты, поросенок! Да что ты понимаешь в сознательном и бессознательном? Ты же стоматолог!
– Я очень эрудированный стоматолог.
– Ты очень болтливый стоматолог!
– Да? Ну раз мы перешли на личности, тема, видимо, на сегодня исчерпана, – давай спать.
Марк ехал на работу. То есть более точно этот процесс можно описать словами: «Он стоял в пробке по дороге на работу». «И почему я не езжу на метро?» – каждое утро задавался он вопросом. Наверное, это было бы быстрее и не так выматывало нервы, как этот дурацкий хвост, неизвестно по какой причине выстроившийся на Садовом. Проехали немножко, потолкались, мерс вынырнул вперед, его подрезал джип, мимо них, вплотную прижавшись к тротуару и сердито гудя на пешеходов, просочилась «тойота»… А на следующем светофоре все опять встретились – и все началось по новой: свет зеленый, стадо машин вздрогнуло, джип вырвался вперед, его подрезал мерс… Марк спокойно наблюдал за попытками людей прорваться вперед. Надо только выйти из дома непоздно, ехать аккуратно, не заводиться на всяких козлов (вот что за идиот висит на крыле справа?) – тогда появляется реальный шанс добраться до работы живым и вовремя. Первый пациент сегодня записан на девять тридцать, так что он все прекрасно успеет.
Несмотря на дурацкий вчерашний разговор, утро началось неплохо. Настя сумела собраться в школу, ничего не разбив и не потеряв. Больше года он потратил, пытаясь приучить дочку Ланы собирать портфель с вечера, но потом решил, что, если за год не удалось выработать условный рефлекс – это дело безнадежное. А потому Марк просто вставал первым, быстро принимал душ, брился, собирался, потом неспешно завтракал на кухне, наблюдая, как его женщины – Лана и Настя – мечутся по квартире, собираясь соответственно на работу и в школу.
– Настя! Где моя помада?
– Не брала.
– Тогда куда она делась?
– Марка спроси, он всегда все знает.
– Марк… тьфу, Настя! Где фен?
– Не знаю… мам, а ты не видела тетрадку по биологии?
Каким-то непостижимым образом двум растеряшам все же удавалось одеться и загрузить почти все необходимые вещи в сумки, потом все трое вываливались на улицу. Настя нога за ногу удалялась в сторону школы, Марк нырял в свой темно-синий «ниссан», Лана садилась в желтенькую «ноту» (маленький «ниссан»), – все торопились начать трудовой день.
Марк продвинулся еще немного по Садовому и решил, что надо бы перестроиться в правый ряд. Он сунул руку в коробку для дисков, нашарил там сперва тюбик помады (Лана), несколько палочек пастели (Настя), пачку сигарет (кто-то из приятелей забыл)… ага, вот и диски. Надо бы прибрать в машине, да все недосуг. Слушая Армстронга – да, старомоден, ну и что? – он улыбался. Нельзя признаваться в том, что счастлив – можно сглазить. Кто-то из классиков сказал, что боги бывают завистливы. Но вообще-то Марк чувствовал себя вполне счастливым. Больше двух лет назад он встретил чудесную женщину… не сразу все сложилось, их отношения начались с некоторых приключений… но потом они поладили, стали жить вместе… Настя – Ланина дочка, сероглазый ангел – относится к Марку вполне неплохо. Тетя Рая – любимая тетушка Марка, фактически заменившая ему мать, – была просто счастлива, баловала Настю, помогала «молодым» по дому, разнообразя традиционную кухню блюдами китайскими и итальянскими.
Вот и нужный поворот с Садового. Мысленно Марк был уже на работе. Надо сказать, работу свою он любил. Хорошие доходы, приятные (в основном) коллеги, быстрая карьера – в прошлом году он защитил докторскую. Чего еще желать стоматологу? Ну, вообще-то для полного счастья надо бы уговорить Лану расписаться, неплохо было бы, чтобы она родила ребенка. А лучше – двух. Сперва, конечно, одного, а там как Бог даст.
Марк припарковал машину, насвистывая, дошел до подъезда, поздоровался с охранниками, с интересом оглядел пробегавшую мимо стайку испуганных практикантов. Какие интересные кадры подрастают, а? Особенно вон та девочка – крепенькая такая, с косой до попы… Добравшись до кабинета, он обнаружил отсутствие медсестры и нахмурился. Что же это такое? Помнится, работала у него Катя… Мозгов Господь ей отмерил как морской свинке, но девушка была добрая, исполнительная, взирала на врача с почтением и даже временами побаивалась. Впрочем, Марк ее не обижал; он вообще никогда не обижал женщин, за что пользовался неизменной любовью и расположением прекрасной половины человечества. Но потом Катя вышла замуж, и ему выдали Свету. Сперва-то он по наивности решил, что это хороший знак – его жену (пусть и без штампа, но Марк искренне считал Лану своей женой) тоже зовут Светлана. Но все оказалось не так гладко. Света решила, что, раз она хорошенькая, шефу нужно строить глазки. В целом Марк понимал, в каком направлении работают мозги девицы. Если доктор распустит хотя бы руки, его потом можно будет в случае чего приструнить, избежать таким образом бесконечных выговоров за неаккуратность, опоздания на работу, долгие перекуры. Однако усилия Светы были тщетны: Марк оставался отстраненно-строгим и в неслужебно-интимные отношения вступать не спешил, несмотря на полупрозрачный халатик, томные взгляды, случайные прикосновения и прочие нехитрые засады медсестры.
– Ну я просто не знаю, что еще сделать, чтобы он обратил на меня внимание, – жаловалась Светочка подруге. – Халат короче некуда, чулки вместо колготок, духи дорогущие. А он смотрит на меня, словно я Ангелина Васильевна.
– А кто такая Ангелина Васильевна? – с удивлением спрашивала подружка, отрываясь от коктейля. Она весьма походила на Светочку: такая же худая: диета – принцип жизни, перекрашенная в блондинку. Все звали ее Муша – за родинку над верхней губой.
– Мымра из бухгалтерии, – отмахивалась Светочка. – Очки и вставные зубы. Знаешь, я тут прочла в одном журнале, что мужчину нужно заинтересовать своими проблемами, чтобы он почувствовал… – Светочка замерла с открытым ртом. Вот черт, там было такое слово… Она полезла в сумку, извлекла глянцевый журнал и принялась торопливо перелистывать яркие странички. – Ага, вот – «причастность».
– Ну, не знаю… – протянула подружка. Она работала в отделе парфюмерии крупного магазина и духи всегда имела халявные, потому духи всегда были у медсестры. Непривычные люди иной раз шарахались в сторону, сраженные волной запаха. – Мой Димон, например, не захочет слушать о моих проблемах. Я ему тут рассказывала, как старший менеджер на нас орала, а он заснул! Прикинь!
– Твой Димон кто? Механик! А я пытаюсь завалить интеллигента с высшим образованием!
– Ну и что, что механик! – обиделась Муша. – Зато он зарабатывает прилично, и вообще с ним весело. Поженимся мы скоро… а твой интеллигент… я вообще не понимаю, на кой черт тебе нужен! Сама же говоришь – не улыбнется и вообще, похоже, нудак…
– Ничего подобного! Если хочешь знать, о нем до сих пор легенды ходят по институту! До того, как он связался с этой своей бабой, он был самым большим котом, представь! Девицы говорят, он как машина – может сколько хочешь и вообще владеет всеми техниками секса, включая… – Светочка скосила глаза на журнал. – Тантрический!
– Подумаешь! Секс – он и есть секс! – не сдавалась Муша. – Вот у нас канал есть по телику кодированный, там круглосуточно порнуху крутят. Так скажу тебе, подруга, ничего особо нового я там не увидела, и надоело довольно быстро.
– Дело не только в сексе… Начальника лучше контролировать… тогда и зарплата побольше будет, и вообще, если бы он со мной спал, не стал бы ко мне так придираться.
– Значит, ты все же надеешься отбить его у жены?
– Да не жена она ему! Я узнавала – по документам он холост. Так что наше дело правое.
– Смотри, а то давай познакомлю тебя с Мишаней, он с Димоном работает, хороший парень.
– Познакомь. Но одно другому не мешает. Я тут кое-что придумала… Ой, пора бежать, а то мой опять ворчать будет.
Она опоздала, но сегодня Марк даже не ворчал. Он просто холодно глянул на нее и сказал:
– Позовите следующего пациента, пожалуйста.
– Простите, Марк Анатольевич, – залепетала Светочка. – Я не нарочно! – Она прижала кулачки к груди и старательно хлопала глазами, чтобы вызвать слезы. – У меня…
– Светлана! Будьте добры, позовите пациента.
Светочка растерялась. Сегодняшний строгий тон был не похож на обычную шутливую манеру разговора. Марк и сам не мог понять, почему взъелся на девушку. Впрочем, она вообще заслуживает того, чтобы ее уволили. Надо будет сходить в администрацию, поговорить, может, дадут кого-то другого. Невозможно работать…
Он бросил невнимательный взгляд на дверь. Вошел пациент – мужчина тридцати приблизительно лет. Поздоровался, улыбнулся медсестре так, что та застыла на месте и захлопала глазами. «О господи, – с раздражением подумал Марк, – ну не дура ли?» Впрочем, мужик эффектный, ничего не скажешь. Смуглый, красивые серые глаза, хорошо одет. Немного нарочито эффектно: голубые джинсы, замшевые туфли, кожанка явно из европейского бутика. И эта трехдневная щетина под Бреда Питта… но ему идет. Сел на стульчик рядом с креслом, произнес сакраментальное: «Ну, давайте посмотрим, что у нас тут», – взглянул на мужчину ближе. Да, бабы небось падают направо и налево, еще до того, как он рот откроет. Но вблизи видно, что ему не тридцать. Может, на пару лет моложе Марка, а то и ровесник. Беглый осмотр убедил врача в том, что ни в какой помощи пациент не нуждается. Зубы находились в идеальном порядке.
– Не вижу проблем, – убрав зеркальце изо рта и вопросительно вздернув брови, сказал Марк.
– Да я, собственно, ни на что не жалуюсь, – улыбаясь, сказал мужчина. – Но скоро нужно ехать за границу, вот и решил заглянуть – не хочется неприятных сюрпризов за рубежами. Все же – отечественная стоматология привычнее.
– Редко встретишь такого разумного человека, – рассыпался в ответных комплиментах Марк. – Но думаю, вы можете быть спокойны. У вас все хорошо, даже отбеливание не стану предлагать. Видимо, недавно делали?
Мужчина кивнул. Встал, поблагодарил и, забрав минимальный счет за консультацию, ушел.
Марк взглянул на медсестру – та смотрела на закрывающуюся за сероглазым красавцем дверь, приоткрыв рот и явно витая в эротических фантазиях, – пожал плечами и пошел сам звать следующего пациента.
Сегодня Лана пришла на работу за полтора часа до официального начала рабочего дня. Уволившись в свое время из крупного охранного агентства, она решительно отвергла предложения Марка поискать работу у кого-нибудь из его многочисленных родственников, – просто разослала резюме по кадровым агентствам. Два собеседования прошли неудачно, но третье место Лану вполне устроило: от дома недалеко, зарплата хорошая, компания крупная и очень перспективная, со значительным участием западного капитала, солидным соцпакетом и офисом в новеньком бизнес-центре класса А. Юридический отдел – пять человек. Одним из условий приема на работу было знание английского языка на разговорном уровне. Лана собеседование прошла, но начальство предложило ей активизировать подзабытые неправильные глаголы и идиоматические обороты и походить на курсы английского. Чтобы не отрывать сотрудников от работы, преподаватели приходили прямо в офис два раза в неделю. Лана вспоминала язык быстро, и общение с топ-менеджерами, среди которых были голландец, швед и англичанин, не вызывало проблем.
В коридоре бизнес-центра она наткнулась на Томаса, одного из руководителей компании. Высокий светловолосый швед здорово походил на известного актера Дольфа Лундгрена и отличался ровным нравом, за что за глаза его прозвали Миротворец. Швед шмыгал носом, но улыбался, как всегда, приветливо:
– Hi! Вы сегодня рано. Аврал в юротделе?
– Good morning! Нет, в нашем отделе все спокойно, но у меня сейчас занятия английским.
– О! Да вы молодец!
Томас чихнул. Сочувственно глядя на его покрасневшие глаза, Лана вежливо поинтересовалась:
– Простудились?
– Нет, это аллергия. – Чих. – Зашел в спортзал, а там что-то красят и такой запах! Я сбежал, но вот теперь… – Чих. Чих.
– Хотите, я дам вам таблетку от аллергии?
– Какую?
– Кларитин.
Швед вздернул брови.
– Ну… – объяснить по-английски принцип действия антигистаминного препарата было трудновато, поэтому Лана просто сказала: – Я дочке даю, когда тополя цветут.
– Давайте, – неуверенно кивнул Томас.
Лана занесла таблетку и стакан воды, улыбнулась бурным изъявлениям благодарности и пошла на занятия, раздумывая о странных людях, которые считают северные народы сдержанными и даже холодными. Томас из всех старших управляющих оказался самым приветливым и улыбчивым. И вообще он был душка.
Сегодня на занятие пришло всего трое: преподавательница Ирина, Лана и ее коллега Тата. Трое мужчин из финансового отдела временно выбыли из рядов учащихся в связи с переходом фирмы на новую систему отчетности. Они тоже пришли на работу пораньше, но сидели в своих кабинетах, приклеившись к компьютерам, и слова из-за дверей доносились все больше исконно русские, характеризующие затруднительную ситуацию, в которой вся отчетность пребывала последнее время.
Пользуясь случаем, девушки решили устроить себе урок живого общения и принялись обсуждать мужиков, само собой – исключительно по-английски. Лана рассказала про болезного Томаса и заметила, что, если судить конкретно по данному представителю шведского народа, это очень приветливая и общительная нация.
– Ха! Да он просто к тебе неровно дышит! – заявила Тата.
– Не выдумывай.
– Со стороны виднее. Так что не хочешь неприятностей на работе – не поощряй улыбчивое начальство и не спасай его от насморка, долгов, мышей… и всего остального. Хотя, с другой стороны, не угодишь – можешь с работы вылететь.
– Еще чего! – в запале Лана перешла на русский. – Пусть попробует! Да я на него в суд подам за сексуальные домогательства. Что мы, блин, хуже Америки?
– Девочки! – Ирина погрозила пальцем. – Говорите по-английски, please!
– А он что, уже домогался? – Тата округлила глаза.
– Нет, но вдруг…
Все дружно захихикали.
– А за просто так? – не отставала Тата. – Неужели он тебе не нравится? Такой большой, симпатичный! Небось покруче твоего дантиста!
– А вот и ошибаешься! Круче не бывает!
После занятия рабочий день потек своим чередом. К обеду пришла рассылка, сообщающая, что через неделю состоится празднование десятилетия фирмы и по этому поводу будет иметь место грандиозная корпоративная вечеринка.
На удивленный вопрос Ланы – при чем тут круглая дата, если по документам компании год, ей ответили, что это к иностранцам фирма перешла в прошлом году. А до того неплохо существовала на российском рынке под другим названием. Некоторые были уверены, что дальше фирма могла бы существовать даже лучше без всяких англоязычных начальников.
Так или иначе, руководство решило использовать круглую дату для модного нынче тимбилдинга. Не путать с бодибилдингом и Джастином Тимберлейком. Team с английского переводится как команда, и, соответственно, термин означает создание дружной и креативной (опять английский!), то бишь творческой атмосферы в коллективе. Как всякое модное поветрие, привнесенное на российскую почву, западная технология по созданию и налаживанию отношений мутировала и в нашей среде принимала самые различные формы, где-то вырождаясь в банальные пьянки, где-то – давая возможность начальству отслеживать инакомыслящих, порой выливаясь в нудную до зубовного скрежета процедуру, которая не приносила ровным счетом никакой пользы. В данной компании, где теперь трудится Лана, руководство еще не потеряло надежды скрестить статую Свободы с Чебурашкой, то есть западные принципы работы с российским менталитетом, а потому с энтузиазмом проводило всякого рода выездные и не очень мероприятия. Вечеринка, посвященная десятилетнему юбилею фирмы, была объявлена балом-маскарадом, всем предписывалось явиться в костюмах. За лучший костюм начальство обещало приз.
Дома за ужином Лана спросила:
– Марк, как ты думаешь, какой костюм мне подошел бы больше всего?
– Евы, – не задумываясь, выпалил тот.
– С ума сошел?
– Ну… некоторым нравится кожа и высокие сапоги… ты будешь очень классно смотреться в кожаном прикиде. – Оживившийся бойфренд заблестел глазами и даже отложил вилку. Лана, подобрав челюсть, покрутила пальцем у виска и указала глазами на Настю, которая с кислой миной ковыряла рис с креветками.
– А я что? – Марк обиженно пожал плечами. – Я ничего. Ты сама начала.
– Она имела в виду бал-маскарад, который у них будет в офисе, – пояснила Настя. – А вот ты про что подумал?
– Я? – Марк захлопал глазами. – Ну… я думал, она про Новый год…
– В апреле? – Настя взглянула на сидящего напротив мужчину и озабоченно покачала головой. – В отпуск пора, – заметила голосом тети Раи. – Заработался.
Решив прекратить недетский разговор, Лана спросила дочь про успехи в школе. Настя как-то сразу заскучала, быстро доела ужин и ретировалась в свою комнату.
Взрослые остались в кухне одни, и Лана принялась рассказывать про бал-маскарад, но Марка понесло: он упорно советовал ей разориться на что-нибудь кожаное, потому что костюм принцессы или Снежной королевы – вещь хорошая, но сезонная. Да и надоедает быстро. А вот кожаный прикид можно использовать многократно, дополняя различными аксессуарами…
Лана хотела рассердиться, но не смогла. Они долго веселились, придумывая ей костюм, Марк даже нарисовал кое-что. Однако на следующий день Лана все же занялась вопросом маскарадной экипировки всерьез, для чего в рабочее время полазила по Интернету. В результате они с Татой нашли агентство, в котором можно было взять напрокат вполне симпатичные и качественно сшитые карнавальные костюмы. Съездили туда после работы, померили, заплатили деньги. Как оказалось, подобные услуги в наше время вполне востребованы, видимо, народ не перестает веселиться. Агентство размещалось в приличном районе. И состояло из склада и пары просторных примерочных комнат, увешанных зеркалами. Посмотрев каталоги, Лана выбрала костюм Красной Шапочки. Ей понравилось платьице с корсажем на шнуровке и весьма недетским вырезом, пышная юбка подчеркнула тонкую талию. На голову консультант Наташа водрузила красный чепчик, а в руки дала премилую корзиночку. Все хором согласились, что ни один Серый Волк не устоит. Лана, вспомнив Марка, заплатила за два дня проката. Один вечер она будет щеголять в костюме на балу, а во второй… можно будет устроить частное шоу для одного знакомого стоматолога…
Тата мучилась с одеждой гораздо дольше. Она перепробовала множество образов: Снегурочку, Русалочку, Микки Мауса. Глюкозу, Верку Сердючку, Кондолиза Райс была отвергнута сразу. В конце концов Наташа, поглядывая на часы – время подходило к девяти, – сказала:
– А давайте вы будете просто знатной дамой. Смотрите, у нас богатейший выбор нарядов восемнадцатого и девятнадцатого веков. Выберите любой, назовитесь… ну, княжной Щербатовой. Или Таракановой.
– Не хочу Таракановой, она плохо кончила, – капризно сказала Тата.
– Тогда Дашковой. Весьма известная женщина.
– Ну, я не знаю… и где эти ваши платья?
Наташа споро притолкала длинную вешалку, на которой разместился тематический гардероб. Роскошные платья заставили бы умереть от зависти любую модницу позапрошлого века. Парик с буклями, мушка на щеке, кружевной веер, платье с кринолином и голыми плечами – Тата осталась довольна.
Апрель – очень загадочный месяц. По крайней мере, в Москве. То есть все знают, что это уже весна, но какой она будет – угадать совершенно невозможно. С мартом все как-то более определенно. Бабушка, кряхтя и неодобрительно поглядывая на кургузенькие внучкины джинсики, повторяла, что пришел марток – надевай двое порток. При этом народная мудрость отнюдь не имела в виду стринги. Есть такой милый и смешной день – Восьмое марта, когда все вокруг тащат цветочки и женщины трогательно улыбаются в букеты. Но особого тепла и всего прочего весеннего как-то никто не ждет. Только самые чувствительные и романтичные натуры – и коты, само собой, – принюхиваются к влажному ветру и утверждают, что небо совершенно другого цвета, не такого, как зимой, и воздух пахнет мокрым деревом, а иной раз даже землей. Снег делается мерзким и грязным, он надоел всем, и дворники, как терминаторы и спасители городов, колют сугробы, раскидывая серо-бурые глыбы, чтобы они скорее таяли и уносили с собой зимнюю тяжесть и холод. И вот приходит долгожданный апрель. А снег метет. Или дождь идет. Иногда они чередуются. Бывает, что кто-то там, наверху, выключает осадки, но забывает включить солнце, и город погружается в сырой тоскливый сумрак, когда ветрено, серо, сопливо. Все ждут тепла, даже лед почти растаял… но и шестнадцатого апреля может начаться снег, завалить улицы и дороги, испортить настроение, заставить шмыгать носом, потому что шубу надевать уже нет сил, дубленка в чистке, а курточка тонкая и ноги, кажется, опять промокли. Часть городского населения пребывает в сезонной спячке, хмуро бурчит по утрам и тащится на работу, как будто на дворе ноябрь и перспектив ровным счетом никаких. Другая же часть развивает бурную деятельность, вдруг осознав, что скоро сессия или отпуск или просто надо срочно худеть, потому что на календаре уже весна, съеденные для борьбы с сезонной депрессией шоколадки прочно обосновались на бедрах, а все говорят, что будет модно мини…
В мае мы все же гарантированно имеем листочки, цветочки, весеннее теплое солнышко, пикники на природе. Но вот апрель! Никогда не знаешь, какого числа увидишь, наконец, на газончике заморенную мать-и-мачеху, а тем более яркий улыбчивый одуванчик. Лана возвращалась с работы, ежилась в тонкой замшевой курточке. Включила печку в машине. Что за погода, а?
Она вдруг вспомнила апрель, когда родилась Настя.
В тот год весна выдалась теплая и удивительно солнечная. Снег растаял как-то очень быстро, или она просто не заметила, потому что все время поднимала лицо к солнышку и прислушивалась к тому, что делается внутри, запретив себе обращать внимание на происходящее вовне. Роддом не оставил у молодой мамы положительных воспоминаний: грязновато, страшно, персонал малокоммуникабелен и почти неуловим, но она, слава богу, родила, девочка получилась здоровенькая, как-то само возникло имя – Анастасия. Лана тогда все стояла у окна в коридоре, глядела на улицу в ожидании Вадима. Она вглядывалась в каждую мужскую фигуру, появляющуюся в поле зрения, и потому точно запомнила, что весна была теплой: мужчины уже ходили в плащах и ветровках, а некоторые подвыпившие отчаянные экземпляры приползали под окошки роддома в рубашках. Вадим под окнами не торчал, но забирать ребенка приехал. Привез цветы и был так хорош собой, что провожать Лану высыпал чуть ли не весь женский персонал роддома… Лана видела, как сестрички и докторши смотрят на ее мужа, как перешептываются, но совершенно не ревновала, не расстраивалась, преисполняясь радужных надежд на будущее. Впрочем, ничего у них не получилось…
Трудовая неделя промчалась совершенно незаметно, не оставив после себя ничего, кроме чувства легкого разочарования и утомления: погода и не думала налаживаться, у Насти в школе случилось родительское собрание, где Лане попеняли, что девочка должна не только рисовать, но и учиться. У тети Раи держалось давление, и Лане приходилось самой готовить… В общем, не успели оглянуться – вот и пятница, объявленная коротким днем, за которым следует грандиозный праздник. Накануне вечером Лана укладывала в чехол маскарадный костюм, который примерила специально для Марка. Марк костюм горячо одобрил, но потом помрачнел и ворчливо спросил:
– А Серый Волк там будет?
– Не знаю, а что?
– Как-то мне боязно тебя отпускать в таком… беззащитном виде. Платьице такое… милое… и чепчик. Слишком большое искушение для волков… А может, я с тобой пойду? Точно! Могу сгонять быстренько в агентство и разжиться шкурой и хвостом! Буду твоим персональным Серым Волком!
– Ты бы хоть первоисточник перечитал! Волк не охранял Красную Шапочку – он ее ел. А защищал охотник.
– Да? Ну, не знаю. Терпеть не могу охоту. Но если ты настаиваешь…
– Марк, не дури. Там будут только сотрудники фирмы. Тимбилдинг, андерстенд?
Корпоративная вечеринка – тяжелое испытание для организма. Достигнув зрелых тридцати двух лет, Лана поняла, что свой организм нужно любить и беречь, то есть не запихивать в него все те сомнительные яства, которыми щедро снабжает нас пусть даже очень неплохой ресторан, снятый руководством с целью сплочения коллектива. Но ограничить себя в питании оказалось намного проще, чем ограничить общение. Маскарад на то и костюмированный бал, чтобы люди могли хоть на время спрятаться под масками. Само собой, человек, желающий продолжить работу в данной фирме, не станет слишком увлекаться, потому что длинный нос или пиратская повязка через глаз – всего лишь иллюзия анонимности. Все равно все знают, кто есть кто, и в понедельник будут сладострастно перемывать кости коллегам и начальству.
