Buch lesen: «Оговорки по Ф. Как с нами можно, нужно и нельзя»

Найти себя и жить лучше

Мы рождаемся целыми, но когда вырастаем, приходится собирать себя по кусочкам. Однако нет смысла копаться в себе, если жизнь от этого не становится проще и яснее. Рефлексия ради рефлексии – бесполезное занятие, которое не спасает от самообмана. А всё, что мы от себя скрываем, теснится где-то на задворках нашего сознания, собирает душевную пыль и служит источником стресса. Энергия утекает, тревога усиливается, сил на обычные дела не хватает.

Что делать?

Заняться своей повседневной жизнью. Которая вообще-то и есть настоящая, происходящая здесь и сейчас. Другой нет и не будет. Проговаривать, прояснять, осознавать и интегрировать новый полезный опыт. Научиться заботиться о себе так, чтобы при этом с нами рядом было тепло и уютно и всем остальным.

Прислушиваться к собственному телу, которое – наш главный союзник и инструмент для получения удовольствия и тоже требует внимания и заботы.

Договориться со своими внутренними чудовищами и распределить между ними задачи – кто и за что отвечает, чтобы они никого не пугали своим внезапным появлением в неподходящее время, а в нужный момент могли бы защитить.

Подступиться наконец к своему жизненному предназначению и осмелиться почесать ему спинку.

Эта книга – о том, как не потерять себя на дорогах жизни.

Как находить смысл в простых вещах.

Как осознавать то, что доступно, и отпускать то, что не в твоей власти.

Приглашаю вас в путешествие по внутренним пространствам и надеюсь, что вы найдёте то, что искали.

Глава первая

Чувства родом из детства

Размышляю о том, какое место в сознании людей отводится воспоминаниям и под какими именами хранятся эти сокровища. На моей полочке с надписью «Счастье» неожиданно обнаружился давно забытый летний день, а рядом с ним – ощущение безвременья, доступное только четырехлетнему ребёнку. С тех пор прошла вечность, но я и сейчас отчётливо ощущаю пальцами гладкость и прохладу металлической калитки с истершейся краской. Цепляешься за дверцу, отталкиваешься, ставишь ножки в сандаликах между прутьев, и петли сонно поскрипывают. И хочется успеть покататься, пока на этот скрип не пришли взрослые и не сказали, что если много баловаться, калитка сломается. За ней открывался мой личный мир, полный жизни, движения, запахов, вкусов и красок.

…Ароматная мясистая клубника всевозможных сортов, размеров и форм, которую дедушка называет Виктория…

…Запах шершавой помидорной листвы в распаренном воздухе парника, укрытого толстым полиэтиленом…

…Стройное деревце ранетки с плодами, похожими на бочоночки лото…

…Колючие заросли малины, которую приходится делить с клопами…

…Душистый куст сирени под единственным окном дачного домика…

…Увесистые гроздья черноплодной рябины, из которой папа делает домашнее вино в пузатых тридцатилитровых бутылях…

…Ярко-красные крошечные паучки, которые деловито снуют среди грядок и прячутся в земляных норках…

…Тревожные бабушкины разговоры о медведке, которая представляется мне таинственным подземным чудовищем, губящим посевы…

…Железная бочка с головастиками, которые греются на солнышке и бросаются врассыпную, стоит только поднести руку к поверхности воды…

…Жуки-плавунцы, ловко и без устали рассекающие на длинных растопыренных лапках водную гладь железного бака…

Что бы ни случилось, хочу сохранить в себе тепло этого летнего дня и умиротворенность ребёнка, который беззаботно раскачивается на калитке родительского сада где-то там, между прошлым и будущим.

Но как же грустно потом встречать вокруг столько недолюбленных маленьких детей в телах взрослых.

Человек давно вырос, а его внутренний ребёнок так и остался испуганным малышом.

Он впадает в панику или цепенеет, когда его оставляют, потому что ему кажется, теперь он не выживет.

Он не может уснуть в одиночестве и поэтому засыпает не с теми, кого выбрал сам, а с теми, кто выбрал его первым.

Он не знает, чего хочет, потому что его об этом редко спрашивали.

Он боится проявляться, потому что его почти не замечали.

Он теряется, когда получает ценное, и не верит, что это не отберут.

И он всё готов отдать за жалкие крохи тепла и внимания, чтобы в очередной раз обжечься и забиться ещё глубже внутрь взрослого, который разочаровался в жизни.

Подавляющее большинство советско-перестроечных девочек, моих сверстниц, получили в детстве стандартный набор родительской заботы. Ребёнок был накормлен, напоен, одет и присмотрен. О другом тогда и не мечталось. И лишь спустя много лет, когда пришла пора обзаводиться собственными семьями, они вдруг поняли, чего им так не хватало в детстве. Не новых платьев, не моря каждое лето по путевке, не молчаливого и строгого маминого лица, когда она заклеивала твою очередную разбитую коленку.

Хотелось, чтобы мама хотя бы иногда, пусть даже по самому пустячному поводу, приговаривала бы тихим голосом: «Бедная моя, маленькая моя девочка» – и ласково гладила бы тебя по голове. Почему-то именно с появлением собственных детей, на которых мы или обрушиваем лавину нежности, или не знаем, как их правильно любить, этот дефицит ощущается особенно остро.

Но нашим мамам самим неоткуда было взять эту нежность и ласку, и нам не за что их винить. Всё, что мы можем сделать здесь и сейчас – это посмотреть на то, что выросло из вчерашней девочки, и обратиться к себе с коротким, но бескомпромиссным посланием: «Неважно, как я жила до сих пор. Важно, как я хочу жить дальше».

Как мы теряем связь со своими чувствами

Почему маленький ребёнок плачет, когда расстроен, и смеётся, когда радуется? Потому что у него пока еще сохраняется прочная связь со своими чувствами.

В этом и весь секрет детской непосредственности.

А что делают взрослые?

Они эту непосредственность всячески вытравливают. Иногда это выглядит, как благие намерения. А ими, как известно, вымощена дорога в ад. И этим адом для некоторых людей оборачивается взрослая жизнь.

Вот, например, обычный разговор мамы и сына школьника. У них явно хорошие, близкие, доверительные отношения. Но тут мама говорит спокойно и рассудительно: «Когда у тебя что-то не получается, ты как реагируешь? Ты нервничаешь и расстраиваешься. А это неправильно: ты не должен нервничать и расстраиваться».

Подобные благоглупости упадут на благодатную почву и не вызовут протеста, ведь на ребёнка никто не кричит, не подавляет, и выглядит это как родительская забота.

Мальчик просто не заметит подвоха. А в его сознании это послание трансформируется в совсем другое: «Твои чувства неправильные и неважные, ты должен чувствовать себя иначе. Ты какой-то неправильный».

Хотя лучше бы ему сказали: «Ты всегда можешь рассчитывать на меня, даже когда нервничаешь и расстраиваешься. Нервничать и расстраиваться, если что-то не получается – нормально».

И мальчик не будет после этого думать, что с ним что-то не так. И тогда не придется тратить внутреннюю энергию на приведение в порядок того, что и так уже в порядке. Неудачи – это всего лишь часть жизни, и их нужно пережить. Жаль, что его мама считает иначе.

Еще одно, на первый взгляд, невинное, но в действительности опасное заблуждение – делить все чувства на «плохие» и «хорошие», «нормальные» и «ненормальные», «негативные» и «позитивные».

Мы все люди, и именно переживание полного спектра чувств делает нас живыми. Заметьте, кстати, насколько привлекательны люди, которые даже во взрослом возрасте сохраняют живость восприятия и непосредственность выражения чувств. Такие люди, как правило, необыкновенно харизматичны и к ним всегда тянутся дети – они чувствуют своё, родное и не видят психологических преград, которые обычно выстраивают вокруг себя взрослые.

А большинство взрослых настолько погрязли в условностях и обросли социальным панцирем, что чувствуют себя (да и выглядят порой), как инопланетяне. Которым, к тому же, специально обученные люди-психологи периодически объясняют, как же с этими странными существами обращаться – с детьми, если хочешь достичь взаимопонимания.

Если бы мы не были так зациклены на своих взрослых задачах и не считали детские чувства чем-то маленьких и неважным, мы бы прекрасно ладили и с собственными детьми. Потому что мы тоже когда-то ими были, это и наши чувства тоже. Однако мы свои чувства отвергли и забыли, и они стали для нас чужими и непонятными.

Вот так просто и незаметно мы теряем связь со своими чувствами и выбираем потом не тех друзей, не ту работу, не тех любимых и вообще не ту жизнь и судьбу.

Выбираем постоянную борьбу вместо радости в настоящем, отвержение вместо любви. А ведь никогда не поздно посмотреть на мир детскими глазами и вспомнить, каково это – быть счастливым.

Удобные люди

Многим из нас с детства внушают, что предсказуемость и удобство – залог благополучия и безопасности. «Будь удобным и получишь свою долю заботы и внимания». Но когда мы вырастаем, оказывается, что удобных людей со временем перестают замечать: они сливаются с обстановкой.

Тут-то иллюзии об отношениях и начинают трещать по швам, потому что мы научились заслуживать и приспосабливаться, а не сотрудничать. Когда у тебя нет самого себя, попытки заткнуть зияющую дыру в душе кем-то другим всегда болезненны. Особенно если он – такой же нуждающийся. Ведь если ты не знаешь, не чувствуешь и не принимаешь себя, ты и другого понять не сможешь – будешь приписывать ему свои мысли и желания.

Как быть, если нет навыка выбирать себя, ориентироваться на свои потребности, различать собственное желание быть нужным и любовь?

Начать заботиться о себе как следует. Стать нужным в первую очередь самому себе, а не проецировать свою нужду на других, выбивая из них то, что когда-то недополучил. Не тратить энергию в одностороннем порядке в надежде заслужить вознаграждение за рвение.

Только равноценный обмен, только сотворчество. Придёт время, и на меньшее уже не согласишься.

Воспитание чувств

Ребёнку для нормального психического развития нужно, чтобы его любили просто так. За то, что он есть. Любым. Это питательная среда, которая даёт зернышку личности возможность прорасти во взрослую жизнь, пустить корни, крепким и гибким стеблем тянуться к свету и впитывать тепло.

Но это такая редкость.

«Мама никогда не ласкала меня, а мне так этого хотелось… Помню, мне было лет пять, я смотрел на маму и прикидывал, как бы мне умудриться быстро-быстро поцеловать её и убежать, пока она меня не оттолкнёт».

Прочитала это признание в книге Н. Л. Лордкипанидзе о неврозах, и сердце сжалось при мысли о том, каким одиноким, должно быть, ощущал себя этот малыш, и как ему приходилось объяснять себе холодность матери.

Без этой любви, конечно, никто не умирает. Маленький человек – существо выносливое и жизнестойкое. Зато потом, по мере взросления, ему предстоит ориентироваться в мире, искать своё место в нём, научиться соблюдать границы. И с этим могут возникнуть сложности.

Ребёнок, который в детстве недополучил любви, склонен психологически присваивать других и пытаться ими управлять – в своей голове или на практике, прямо или косвенно. И каждый раз раниться о реальность, которая будет расходиться с ожиданиями. И боль не прекратится, пока человек не поймёт, что его претензии – детские, а мир, в котором он пытается их реализовать – это мир взрослых.

Чем больше в детском опыте любви и принятия, тем легче усвоить простую науку: не нужно никого догонять и выбивать скалками внимание и уважение.

Твоё от тебя не убежит.

Ты достаточно хорош сам по себе.

Пытаться заслужить или выстрадать любовь – не твоя история.

Потому что ты знаешь, каково это – быть любимым.

Тебе есть с чем сравнить.

Неприсвоенное

Тем, кто далёк от психологии, кажется, что психологи разговаривают на птичьем языке. Многим, например, непонятно: как это – «проживать чувства»? И что такое «неприсвоенное»?

Проживать чувства – это позволить себе эти чувства испытывать, от начала и до конца, не блокируя их поток. Позволять чувству быть, не навешивая на него ярлык «позитивное»/«негативное», «уместное»/«неуместное». Не давить в себе грусть, если грустно. Не подбадривать себя шаблонными формулами «не кисни». Не ограничивать себя в радости. Не пугаться, что её внезапно слишком много, и это не к добру. А прогуляться со своими чувствами до конца маршрута.

Если за своей эмоциональной сферой внимательно наблюдать, зная её переменчивую и преходящую природу, можно со временем заметить, что чувства перестали тебя захватывать, уносить далеко от берега и топить в своих глубинах. Проживать чувства – значит научиться плавать: теперь ты умеешь держаться на воде, и если выбьешься из сил, позовёшь на помощь.

Неприсвоенное – это всё, что ты способен испытывать, но почему-то себе не позволяешь. Или даже мысли не допускаешь, что, оказывается, так можно. Или просто не знаешь, что тебе это доступно.

Например, у огромного числа людей не присвоена агрессия. Многим кажется, что это социально неудобное, мешающее жить и поддерживать отношения проявление. Людям с неприсвоенной агрессией все остальные могут казаться нападающими, резкими, бестактными, жестокими. А своей агрессии они не замечают: нет, ну что вы, они не такие. Они бы ни за что и никогда (так действует проекция). Поэтому в ход идёт пассивно-агрессивное поведение. К нему труднее придраться и оно вполне социально одобряемо. Агрессия при этом вытекает по капельке, просачивается на поверхность, как пот.

Не присвоив агрессию, не сможешь распознавать свои внутренние сигналы, которые говорят о дискомфорте. Если агрессия задвинута настолько глубоко, что даже не осознается, человек вредит сам себе. Он будет терпеть плохое к себе отношение, на уровне тела реагировать головной болью или тошнотой, на поведенческом уровне – саморазрушительным поведением (вплоть до несчастных случаев), но осознать, что испытывает отвращение, и отказаться от участия в происходящем не сможет. Потому что просто не видит себя агрессивным, способным дать отпор, обозначить границы, боится ранить кого-то своим отказом или решительными действиями. Не выносит агрессии от других и сам не умеет её проявлять.

Чтобы присвоить себе любое качество, нужно посмотреть по сторонам и признать, что ты по сути ничем не отличаешься от других. Что основа у нас всех человеческая, и нам доступны любые чувства, от тех, чьи проявления считаются пугающими и отвратительными, до возвышенных, способных вознести на уровень божественных озарений. И только то, как мы обращаемся с собственными чувствами, какими в итоге выбираем быть, делает каждого из нас уникальным.

Откуда берётся отвращение

Отвращение часто говорит о том, что мы отравились или переели. Перебор с общением, негативно заряженной или слишком личной информацией незаметно пробивает брешь в наших границах. Хочется отползти, чтобы прийти в себя и восстановиться. И заодно подумать, как в будущем регулировать содержание и интенсивность взаимодействия.

А ещё бывает, что отвращение возникает при контакте с самыми близкими. И это застаёт нас врасплох, потому что отползать – некуда, и есть представление о том, что так быть не должно и происходит что-то неправильное. Тогда вместе с отвращением приходит растерянность, упадок сил и снижение либидо, которые тоже можно принять за симптомы психического отравления.

Это оно и есть, только травимся мы собственной агрессией, которую не смогли в себе вовремя распознать и переработать. На её сдерживание у психики уходят колоссальные резервы. Отсюда и обесточенность, и апатия, и желание отстраниться.

Отвращение никогда не возникает на ровном месте. Его причиной может стать не только чьё-то объективно некрасивое поведение, но и нейтральные действия других людей, запускающие наши собственные болезненные процессы, как это бывает в случае с обманутыми ожиданиями. И поэтому важно вовремя отвращение в себе заметить, найти причину и дать такую обратную связь, которая не станет разрушительной для отношений. Например, выбрать экологичное «я злюсь на тебя, но не знаю, как это выразить» вместо небрежного и безапелляционного «меня от тебя тошнит!»

Ручной дракон

Я пассивный агрессор со стажем, о котором неприлично говорить.

В нашей семье было не принято выражать гнев, раздражение или демонстрировать уныние. Вернее, это можно было только маме, а все остальные подхватывали и переваривали, кто как умел. У меня, как у самой маленькой, нужных ферментов не было. Так что я уже в 2 года умела отлично рассуждать на любую тему и почти никогда не плакала. Спонтанность? Не, не слышали.

Зато я отлично научилась угадывать чужое настроение, брать на себя ответственность за его перепады, винить себя в чужих разочарованиях, скрывать свои потребности и, если они не удовлетворялись (а как же иначе?) – делать гадости исподтишка.

Когда я выросла и имела все основания считать себя состоявшимся человеком, целый ряд знаковых событий дал мне понять, что я постоянно скатываюсь к этому детскому способу реагирования, и так больше жить нельзя. Даже несмотря на поддержку близких и друзей, мне была нужна профессиональная помощь. Сама я не справлялась.

К психологу я пришла с запросом про границы. Думала, что смогу всё спокойно разложить по полочкам, а сама впервые плакала при незнакомом человеке (невиданное дело!) и много рассуждала на отвлеченные темы, только бы не касаться больных мест. Столкнулась с собственным стыдом, страхом отвержения и изоляции и поняла, что вообще не умею здорОво агрессировать и заявлять о себе. Мой контакт с миром строился каким-то кривым образом: внимания и признания хочется, а заявить об этом внятно не выходит.

Я об этом, конечно, догадывалась, и профессиональный взгляд со стороны меня отрезвил. Но говорить о том, что я чувствую, мне было по-прежнему тяжело (если не сказать – невозможно). Гораздо проще использовать образы. Когда мы подошли к теме моей агрессии и ее невыражения, я увидела ее тлеющим костерком где-то в глубине пещеры. Оживить этот огонь никак не получалось. Он был мало того, что слабый, но еще и изолирован.

Тогда я попыталась трансформировать свою агрессию в огнедыщащего дракона. Но выходило нечто жалкое, голое, зеленое и трусливое, с маленькими крылышками, которое огнем плеваться совсем не умело, а только сидело на краю скалы и грустно вздыхало. Мне казалось, если дать огнедыщащую силу такому недоразвитому существу, оно будет ею распоряжаться неадекватно. Но это напрасные страхи. Со временем мой дракон окреп и сначала делал короткие осторожные вылазки по окрестностям, осматривался. Потом стал летать дальше и плеваться огнем. А теперь может сжечь всю долину. Если понадобится (он у меня осознанный).

Заставить нельзя отпустить

Представители старшего поколения и поборники строгого воспитания любят со мной поспорить и поделиться своими непрошеными советами, как воспитывать мальчика, чтобы он не вырос по-девчачьи изнеженным или испорченным, чтобы не сел на шею и т.д. Как правило, в их понимании этот проверенный комплекс мероприятий означает, что ребенка нужно ломать. Иногда в этом даже нет необходимости, но делается просто так, для профилактики – «чтоб знал», потому что «как бы чего не вышло».

Ребенок с собственным мнением мало кому удобен. «Что значит – ты не хочешь?», «Да кто ты такой, чтобы отказываться?», «Молчи и ешь», «Не кричи!», «Не плачь!», «Не смейся!», «Не лезь!», «Не высовывайся», «Тебя не спросили» – и т.п. – привычные способы мотивации и регулирования детского поведения во многих советских семьях. За последние тридцать лет в сознании у родителей, ставших уже бабушками и дедушками, мало что изменилось, и многие их отпрыски по привычке шпыняют и контролируют уже собственных детей, не веря и не понимая, что есть другие действенные способы воспитания, отличные от тех, которые применялись к ним самим. «Ничего, – говорят они, – выросли же мы нормальными людьми, значит, наши родители всё делали правильно».

И как будто не поспоришь, но за всем этим мы упускаем кое-что важное. Пока мы самоутверждаемся в своей родительской роли, дети растут и перестают понимать, чего же им на самом деле хочется. А может быть, они и не понимали этого никогда – некоторым из них так ни разу и не дали этой возможности. И такие дети вырастают в несчастных и растерянных взрослых. Не понимают, с кем они хотят быть, кем хотели бы стать в профессиональном плане, сколько не стыдно требовать за свой труд. Не верят, что необязательно соглашаться на первое попавшееся предложение, что мир полон возможностей. Нередко они готовы передать ответственность за свою жизнь и счастье в чужие руки. А много ли порядочных людей встретится им в жизни, чтобы этим не злоупотребить – это еще вопрос.

Чтобы родительский голос, продолжая звучать в голове уже выросшего ребенка, не подрезал его на пути к заветной цели очередным скептическим «И куда ты полез?!» – нужно постепенно давать ребенку выбор и ответственность. Чтобы он, когда вырастет, имел крепкие внутренние опоры. И – если повезет, любимых родителей.

Когда мы задним числом требуем от родителей безусловной любви, мы забываем о главном: мало кого зачинали и рожали в полной осознанности, с благородной целью осчастливить ребенка и показать ему этот мир в лучших его проявлениях.

Обычно всё намного прозаичнее.

Один появился на свет, потому что было слишком поздно прерывать беременность. Появление другого стало результатом выигранной ставки на скачках. Третьего вообще не планировали, но родили, потому что аборт грозил бесплодием и бездетностью. Четвертого родили в надежде, что будет девочка, а получился очередной мальчик (или наоборот). Пятого родили взамен умершего любимого первенца, но не смогли так же сильно полюбить. Ну, а большинство из нас родили просто потому, что так было нужно и просто – пора.

Наши родители не боги, они такие же обычные, неидеальные, сомневающиеся люди, как и мы сами. Они так же действовали, ошибались, выбирали. И можно хоть до конца жизни лелеять свои претензии к ним или гадать, насколько счастливее они бы прожили свою жизнь, если бы не наше появление на свет, но хочется верить, что наше рождение – это всё-таки не бездумная случайность, а их выбор, на который они смогли повлиять. Будь он другим, нас бы не было, и вообще ничего бы этого не было.

Поэтому оставим выбор родителей им, а свою жизнь – себе. Это единственный способ двигаться дальше, а не топтаться на месте.

Жизнь не математическая задача. В ней не бывает верных или неверных решений. И никогда не знаешь, как было бы лучше и правильнее: отмотать назад и перевыбрать нельзя. А правильнее всего – научиться создавать лучшее из доступного на данный момент.

Если с детства ребёнок получает обратную связь исключительно в виде оценочных суждений от взрослых, а не в виде объективного отражения происходящего, адекватного представления о себе у такого ребёнка может вообще не сформироваться.

Когда вместо «ты не доделал поделку» ему говорят: «ты необязательный и неисполнительный»; вместо «ты забыл вынести мусор» – «ты безалаберный и неряха»; вместо «ты повздорил с приятелем» – «ты неуживчивый и конфликтный», ребенок привыкает видеть себя именно таким, каким он предстает с чужих слов. Внешне и внутренне.

Когда он вырастает, его представления о себе основываются на словах значимых взрослых, и в голове по-прежнему звучат их отголоски. На вопросы «кто ты? какой ты?» такие люди, как правило, ответить не могут, и выдают одно и то же: «говорят, что я…» А какие они на самом деле, какие у них сильные и слабые стороны, чем можно гордиться, а над чем бы еще поработать, чтобы решать жизненные задачи эффективнее, они и не знают

Если никогда не было опыта нормальной обратной связи, трудно принимать любовь и поддержку. Ведь образ себя уже сформирован и оброс прочным каркасом. Но без любви и поддержки человеческое существование немыслимо. И понадобится много времени, тепла и терпения, чтобы растопить лёд, чтобы человек не пытался получить любовь и поддержку кривыми манипулятивными путями, а спокойно жил и действовал, зная, что его любят, и он этого заслуживает.

Маленькие волшебники

Часто родители, особенно матери, транслируют детям запрет на проявление агрессии. Как будто боятся, что детская злость будет иметь разрушительные последствия. Эти запреты передаются из поколения в поколение и имеют практический смысл – тихий и послушный ребенок удобнее во всех отношениях, с ним куда меньше проблем, и он легко управляем в рамках семейной системы.

А детское магическое мышление и связанные с ним страхи делают эти запреты понятными и легко реализуемыми: «Если я кому-то пожелал плохого, разозлившись на него, а оно, это плохое, возьми да случись, то это всё из-за меня», – примерно так думает ребенок, решая, что злиться опасно. Он ведь ощущает себя всемогущим.

Над маленькой Амели в одноименном фильме так подшутил сосед, сказав, что все аварии, которые случаются у неё на глазах, происходят по её вине. Девочка сначала ужаснулась, а потом всё поняла и нашла возможность за жестокую шутку изощренно отомстить.

Многие люди и во взрослую жизнь тащат с собой свои детские представления о том, что на всё можно повлиять, если захочешь, но злиться при этом опасно. Поэтому те, у кого заблокирована агрессия, выбирают кривые цели и манипулятивные пути их достижения, часто оказываясь в созависимых отношениях: они и залюбить могут до смерти, думая, что желают человеку самого лучшего, и не в состоянии вовремя отказаться от того, что их разрушает и что они не в силах изменить.

О пользе разочарований

Мы переживаем разочарование, когда наши ожидания разбиваются о реальность. И тут уже неважно, из-за чего это произошло – был у нас повод эти ожидания лелеять или мы находились в плену сладких иллюзий и отправились в страну грёз. Разочаровываться больно.

Первое, что приходит в голову после пары-тройки набитых шишек – это обесценить неприятный опыт и пообещать себе не ходить в него больше. Отключить чувствительность, чтобы снова не пораниться. Но заблокировать определенные чувства невозможно без ущерба для психики в целом.

Как парализованная часть тела не болит, но пользоваться ею больше нельзя, так и с чувствами. Для полноценной жизни нужен доступ ко всему спектру чувств. Убирая часть из них в чулан, наивно надеяться, что обойдётся без последствий.

Отключая чувствительность в одном месте, отключаешь её везде. И теперь не сможешь не только разочароваться, но и способность очаровываться и очаровывать самому будет под вопросом.

Замораживая злость, исключаешь из своей жизни азарт.

Блокируя агрессию, задвигаешь подальше свою способность брать и распоряжаться.

Придерживая доверие, лишаешься возможности иметь близкие отношения.

Самые циничные люди – это как раз самые разочарованные. А самые разочарованные – это продолжающие надеяться там, где надежды нет.

Личные опоры

«Не знаю, чего от себя ожидать», – признаются клиенты на консультациях. Это касается и отношений с близкими, и взаимодействия с коллегами, и случайных пересечений с незнакомыми людьми. И это не было бы проблемой, если бы не повторялось с пугающей регулярностью.

Так происходит, если человек не знает о себе чего-то важного. Каждый раз, когда нужно действовать, он ощущает напряжение и растерянность. Очень сложно принять правильное решение, если не можешь рассчитывать на себя. Если ты для себя не самый близкий человек, а такой же незнакомый и малопредсказуемый, как все остальные.

Знания о себе, о своих возможностях и ограничениях, способность интегрировать личный опыт – всё это составляет наши личные опоры. И над этим нужно работать прежде всего, если хочешь жить с пользой и удовольствием. Ведь чем лучше мы знаем себя и чем глубже соприкасаемся с причинами собственных поступков, тем устойчивее себя ощущаем и тем легче нам даются решения, о которых потом не придётся жалеть.

Личные опоры – это то, на чем держатся ваши представления о себе и ваше жизненное благополучие в целом.

Это ваши знания о собственных возможностях и ограничениях, а также способность эти знания применять в реальной жизни.

Это ваши жизненные ресурсы.

Это социальные связи и ваша возможность их создавать и поддерживать.

Это ваш вклад в себя и своё настоящее.

Если у вас есть опоры, вы можете рассчитывать не только на других людей, их помощь и поддержку, но и на себя – в том смысле, что не растеряете ценных отношений после развода, не окажетесь в вакууме после утраты, не ввяжетесь в деструктивную историю в поисках новой любви в незнакомом городе.

Чтобы личные опоры сформировались и служили поддержкой, нужно быть внимательным к собственным чувствам и обратной связи от внешнего мира. Ведь нас меняет всё, с чем мы взаимодействуем, даже если мы этого не хотим или не осознаём.

И наоборот, отсутствие личных опор – это недостаток знаний о том, на что ты способен, что тебе доступно, и/или неумение этими знаниями распоряжаться.

Это невозможность подключиться к жизненным ресурсам.

Это растерянность при мысли о реальных переменах или пустые, неосуществимые фантазии.

Мы можем не отдавать себе отчёта о том, в чем именно заключаются наши личные опоры. Но каждому из нас до боли знакомо ощущение утраты, когда мы их лишаемся. То чувство, когда земля уходит из-под ног. Когда исчезает что-то важное и смыслообразующее. "Что имеем – не храним, потерявши – плачем".

Чем раньше мы это поймём, тем больше ресурсов сможем сохранить и использовать.

Каждая жизненная сфера, в которой мы реализуем себя, предполагает определённый набор ролей. В семье мы непременно чьи-то дети, внуки, братья или сёстры, кому-то мы родители, дяди, тети и племянники. На работе – начальники или подчинённые, а может, работающие на самого себя независимые налогоплательщики. В личных отношениях нам отводится роль партнёров для тех, с кем нам удалось совпасть в чём-то важном. А еще мы кому-то друзья, соседи, попутчики или единомышленники.

Ролей, которые предлагает нам жизнь, – великое множество. Какие-то из них прописаны чётко и не терпят изменений. Какие-то – исключительно творческие. Одни нам уже порядком поднадоели, в других мы только осваиваемся. И от того, насколько хорошо мы справляемся со своими ролями в важных для нас сферах, зависит наше самоощущение и уровень удовлетворённости жизнью.

Чем сильнее мы отождествляем себя с ролью, которую мы для себя выбрали (хорошая дочь, надежный друг, искусная хозяйка, исполнительный сотрудник, пламенный патриот), чем меньше у нас выбора, как себя вести и чего ожидать от других. А чем меньше ролей мы в своей жизни играем, тем меньше у нас опор, тем уязвимее мы себя ощущаем. Ведь малейшее сомнение в том, что мы со своей ролью плохо справляемся, тут же выбивает почву из-под ног.