Buch lesen: «Кто ногами топчет дно»

Главное – только пиши.

Как дела?

Я совсем не скучаю.

Главное – только дыши.

Чуть жива,

Но тебя не прощаю.

Главное – нос выше держи.

Да, я также,

И свет не включаю.

Дальше живи во лжи,

Я тебя уже не вспоминаю.

Философским трактатам не чуждо,

Копаться во всём и везде.

По таким человеческим нуждам,

Склонным к чужой наготе.

По таким недалёким и сложным,

И резким, как при стрельбе.

Вопросом, а всё ли возможно?

И что возможно лишь мне?

Где-то там в ожидании осени,

Больничными койками правят.

Где-то там кладбище гордости,

И любовь там давно уже травят.

Там, где мерзко и сыро,

Люди чувства свои забросили.

Там, где листья красиво,

Падали в чьей-то повести.

Сам не устал мне сниться?

Без стука дверь открывая,

Почему твои ресницы,

Так часто мне снова моргают?

Тебя нет! Я стараюсь смириться,

Прекрати, ничего не исправить.

Давай, я не буду ложиться?

А ты прекратишь лукавить.

Давай улечу, как птица,

И не будет ничьих истерик.

Я попробую уклониться,

От твоих рук в понедельник.

Вы считаете трату времени,

И считаете минуты в деньгах.

Давно с наступлением темени.

Принято падать в ногах.

Давно, уж сколь помню себя,

Ищете смысл в словах.

Давно, вы сильно любя.

Висели на чьих-то стенах.

Ревнуя всё с той же скоростью.

Руки меж тем теребя.

Я шёл с таким чувством гордости

И вины за самого себя.

"Без меня ещё целая жизнь"

Я вырвала, прости, из контекста.

Ты главное, стой и держись,

А я не найду себе места.

Однажды ты точно прочтёшь,

Я уверенна. Это наше любимое.

Надеюсь, кого-то найдешь

И она будет очень красивая.

"Нет ничего невозможного"

Так ведь? Я не ошиблась?

Желаю тебе наилучшего,

Я с положением смирилась.

Но если что, проходя мимо кассы,

Уверена, ты не заблудишься,

Запомни любимые фразы.

"Мы слишком много целуемся".

Из моего окна напротив,

Ты пройдёшь не поднимая глаз.

Ты и я совсем не против,

Что расстались в этот раз.

Нас никто не переспорит,

Очень жаль, таких как мы.

Тех, кто других находит,

Но чувства к ним, хуже зимы.

У меня огонь горит, ты знаешь?

При виде тебя, кипит внутри,

Ты знаешь, ты всё конечно знаешь.

Ты такой же, посмотри.

Ты так же ищешь встреч случайных,

И по тем дорогам вновь.

Мы ищем, не простых, а равных,

Чтоб разбиться об любовь.

Я не хочу тебя искать,

Таких угодников не ищут.

Я хочу по лужам, в грязь,

И не любить о ком трепещут.

Я хочу по небу плыть,

На облаках, что в снежной мяте.

Я хочу его забыть,

И забыть, что он предатель.

Хочу курить на скале грома,

Ведь больше нечего терять,

Хочу, чтоб он и только дома,

Меня посмел бы обнимать.

И чтоб друзья забыли адрес,

Куда не нужно мне писать.

Я не ищу спасенья Дантес,

Но не смей его отнять.

На дню так много осуждений,

Что хочется пойти на мель.

Я здесь, и без сомнений.

Я – собственная тень.

Никто меня не замечает,

Меня радует, поверь.

Никто ни в чем не упрекает

И никто не хлопнет дверь.

Я хожу почти бесслышно,

И на других не поднимаю глаз.

Я хочу, но безразлично,

Принимаю ваш отказ.

Ничего, мне не критично,

Ведь это не в последний раз.

Я хочу, но вы токсично

Отдаёте мне приказ.

Я сама по себе навечно,

И не решить все мои проблемы.

Я сама с собой по встречной,

Убегаю от диллемы.

Я сама с собой на кофе,

Я сама с собой домой.

И в проклятой катастрофе

Я бегу наперебой.

Я бегу, что слышно ветер,

Туда, где есть покой.

Я верна, как тот же сеттер,

Но верна сама с собой.

Я права, и знаю точно,

Я приду всегда домой.

Ведь там я сверхурочно

Буду жить сама с собой.

Меня как-то очень яростно просили

На публике читать стихи.

Но читать средь зависти и пыли,

Я не стану, я не они.

Знаете, на задворках осени,

Мы все над пропастью во ржи.

"Зачем я здесь? " – вы меня спросите.

Ответ ведь прост – "я не они".

И бегать ни за кем не стану,

Спасибо прошлому, я так старалась.

Лаская щеки по экрану,

Я не хочу, я за*балась.

Грызя совесть своим рассказам,

От стыда горели уши.

Я не они – лучшая фраза

И хорошо, что ты меня не слушал.

Нам не нужны такие отношения.

Мы – ядерный взрыв и без Атомки.

Ни одного твоего сообщения.

Ни одной обо мне памятки.

Ничего лишнего, общего.

Ни одной о тебе закладки,

Никакого не будет будущего,

И никто не играет в прятки.

Памяти вспышки по маслу,

Проносятся как всегда мимо.

Я любила, и так люблю массу,

Твоего сигаретного дыма

Я слышу твой запах сквозь улицы,

Я – как живая машина.

Я буду твоей заступницей,

И я же, твоя паутина.

Горы пропитаны пылью.

И гневом оставленных дней.

Я стал бы для тебя былью.

Если б не столько бессонных ночей.

Упал бы к твоим коленям.

И долго кричал колыбель,

Как перед сном тебя вспоминая,

Я один возвращался в постель.

Я один прошёл бури и грозы,

Такое холодное было лето.

Я понял февральские морозы.

Но какое там было Туррета!

Не за что ты мне, не поверишь.

И даже больше. Ты не почувствуешь.

Ведь чувствует тот, кто был верен.

А ты, всего лишь, отсутствуешь.

Очень действительно жаль…

Превращение в манипуляторы.

Меня топчет твоя печаль,

Но во мне есть аккумуляторы.

Электроды задействованы в нервы.

Ничего тут, увы, не подделать.

И я для кого-то был первым,

Что ж, теперь не уделать.

Ученик превзошёл учителя.

Стал таким же холодным оружием.

Живёт как за стенкой с грабителем,

Ну что же, вы спросите, хуже?

Душить свои принципы спиртом.

И кровью залитой подушкой.

Той пулей, что я был пробитым.

И навсегда твоей мягкой игрушкой.

А может, используя разных людей,

Мы сами становимся важными?

Для меня и тебя и таких же блядей,

Мы кидаемся фразами влажными.

Стихи на салфетках, кому это нужно?

Скажи, снова выплюни в спину.

Скажи, для чего мне всё это нужно,

Если ты не видишь здесь стимул?

Для чего мы пускаем все свои нервы

На людей, что не стоят и силы.

Для чего собираем разбитые стены,

Если в них мы не видим наживы?

Ты некрасивый торговец,

Что вторгся в тяжёлые сны.

Ты затеял любовниц,

И не видишь совсем глубины.

Твоей невинной походке,

Позавидовали даже конгрессы,

Люди – твои находки,

Ты – ломаешь их интересы.

Поток летящей вниз паники,

Для тебя лишь открытая месса,

И восхваляя свой памятник,

Ты жалкая копия пьесы.

Актёр театра и оперы,

Поёт безразличный роман,

Дома слезами затоплены,

А ты их спасительный план.

Обо мне не напишут журналы,

И я совсем не твой фанат,

Но мне нравятся телеканалы,

Где я как будто арестант.

Тыщённая часть чьего-то целого

Где полный и полный смрад.

Стекло, разлитого белого.

Портящий твой фасад.

Мягкий, но с привкусом горечи,

Создаю свой аромат.

Я – смысл, без поречи.

Я – недобитый солдат.

Лист – без единого слова,

Один и свободный ярлык.

Я – порока основа

И тот, кто не вяжет лык.

Люди, погрязшие в плесени,

Пахли дурным притворством.

Лица хмурые свесили.

Истязая друг друга упорством.

Некогда сладкие слезы,

От счастья стиснули скулы.

Они стеклянные розы,

В мире рыб – они явно акулы.

Хищные, резкие, дикие,

В море мёртвом, они всегда гости.

Дыханье их словно тиканье,

От них нет следа, только кости.

Они – это аутопсия,

Залезут в мозг, под грудную клетку.

Они – твоя асфиксия,

Обжигая огнём твою глотку.

Объёмный квадрат предрассудков,

В котором животные вымерли.

Десятки набитых желудков,

На окнах их белые лилии.

Манера длинною мизинца,

Сладкий чай, и все боли на блюдечке.

Сидящие друг против друга,

Как Золушки возле туфельки.

Всегда на вид очень шикарны,

Одеты так словно с иголочки.

Но душонки то, ваши, печальны,

Они вылетят словно из форточки.

Я чертёнок из третьего круга,

Смеющийся, как под кончину.

Нет, я создание испуга,

Перерезавший Вам пуповину.

Я обязательно надену рубашку,

Которую она так любила.

Это точно последняя тяжка,

Делённого на двоих никотина.

Это точно большая поблажка,

Прощать тебя снова и снова.

Но наша многоэтажка,

Помнит всё слово в слово.

Поцелуи, объятья, ножи.

Неужели опять будет также?

Со мной говорят этажи.

Ну не знаю я, что будет дальше!

Я от вида её спотыкаюсь,

И не пытаюсь казаться даже.