Мастера. Начало

Глава 1

Ант А'Лар стояла, облокотившись на широкие перила балкона. В небе сплошным покрывалом искрились звезды. Огромная желтая Лата опускалась к горизонту, уступая место вдвое меньшей, красноватой Талке. Редкий момент, когда в небе Росса можно наблюдать сразу пять лун. Все живое на земле отражало небесное сияние, светясь и переливаясь. Растения, трава под ногами, кожа Вольных, шерсть животных – все это вспыхивало светящимися искрами, всполохами, линиями, переливами. Люди и природа сейчас были едины, как никогда. Даже у нее на руках проступило легкое золотистое сияние – сложнейшая вязь из переплетения тонких узоров и рун.

А ведь Ант А’Лар давным-давно запрятала вязь в глубины сознания. Проступить на коже она могла только после прямой мысленной установки. Однако, ее тело невольно отражало состояние души. Все таки здесь она не держала себя и окружающую обстановку под постоянным надзором. Ведь здесь Дом, мир Росса, где она родилась, где выросла. Здесь не может быть опасности, здесь не нужно быть настороже и каждую минуту ожидать враждебности, а то и нападения, как часто бывало в Серах.

Одна из красивейших планет Державы. Лишь одна из планет когда-то могла поспорить с красотой Россы. Та самая, которую она так любила в детстве, где стоял Летний дворец, где она так любила бывать в свободное от учебы время. Ее любимый мир. Которого уже нет.

В эту ночь небо полыхало красками. Пять красавиц-лун, каждая светившая своим светом, небо, усыпанное звездами так плотно, что трудно было отыскать темное пятнышко. Сияние Кладовеста, переливающиеся всеми цветами радуги, перетекало над головой, затмевая собой краски неба.

Хорошая ночь.

И воздух. Пряный, пьянящий ароматом цветов. Так и хочется вдыхать его полной грудью. Дышать, запомнить эти переплетения запахов.

Когда еще появится возможность оказаться дома во время летнего солнцестояния? Когда еще она увидит такие буйные, разноцветные всполохи сияния на своем небе? Во всем городе, да что там, во всей Державе гулял и радовался народ, отмечая великий праздник, стараясь воссоздать на земле краски небес.

Зато здесь, во внутреннем дворике было тихо и спокойно. Лишь переливающееся сиянием небо над головой, пение птиц и пьянящий ночной воздух.

Приходилось постоянно напоминать себе, что она пришла сюда не ради любования красотами родного неба. Не для того, чтобы посмотреть, как веселятся люди, даже не ради отдыха. Предстоит еще тяжелый разговор с матерью, а она тут любуется звездами. Не тот настрой!

Шуршание ткани, легкие, почти невесомые шаги, чуть сбившиеся дыхание. Таилара спешила. Ант А’Лар прикрыла глаза, сбрасывая с себя расслабленное умиротворение. Только дома она могла позволить себе такое состояние. И только в одиночестве. Ее мать, Хранящая, никогда и никому не давала спуска. И тем более она не щадила своих детей.

Таилара прошелестела платьем по террасе и облокотилась на перила рядом с дочерью.

– Останься на несколько дней, это ничего не изменит, – произнесла она, глядя на огни.

Вот так сразу, взяла быка за рога. В этом вся Таилара.

– Нет, мама, – вздохнула А'Лар, нашла руку матери и легонько сжала. – Мы все обсудили еще вчера, я знаю, что найду. Я должна идти.

Таилара резко развернулась, выдергивая руку из-под ладони дочери.

– Ты сумасбродна с самого детства! – сверкая глазами, выкрикнула она. – Ты сгинешь в этих странствиях! И ты даже не думаешь обо мне, обо всех нас! Что будет, если тебя не станет, ты задумывалась?

А'Лар впервые видела мать в таком состоянии. Сколько она себя помнила, Таилара всегда была спокойна и тверда, словно камень. Ничем ее не пробьешь, чтобы ни случалось, она даже не менялась в лице. Даже дома, в кругу семьи, Таилара оставалась спокойной и холодной, чтобы они с сестрой не вытворяли.

А'Лар помнила, как в детстве они вдвоем специально выдумывали разные шалости, чтобы вызвать у матери хоть какие-нибудь чувства. Но нет, тщетно. Ничего кроме строгой справедливости они не получали. Она давно простила свою мать за холодность и отчужденность. Огромная ответственность, что легла на ее плечи, отнимала все силы Таилары, и выковало характер под стать. Она была лучшей в Роду за все времена, всю себя Таилара посвятила служению Державе. А’Лар понимала это и давно смирилась с отсутствием материнской ласки.

– У меня есть сестра, – спокойно сказала она. – Меня есть, кому заменить.

– Не хочу тебя обижать, я знаю, как ты ее любишь, – улыбнулась Таилара, – Но она и в подметки тебе не годится. И она не справится. Ты старшая, ты рождена для этого. Не Иларита. Ты.

– Я рождена не для этого, мама, – глядя на завораживающую игру красок в небе, сказала А'Лар и развернулась к матери. – Неужели ты не веришь мне? Я это чувствую, я это знаю с самого детства.

Таилара неуловимым движением оказалась рядом с дочерью и обняла ее. А'Лар замерла, боясь пошевелиться, сраженная нежностью матери, которой никогда не знала. К горлу подступил комок, в груди заныло.

– Я знаю, я понимаю, – прошептала Таилара. – Но я не хочу тебя потерять. Даже ради нее.

А'Лар дрожащими руками гладила Таилару по волосам и не могла поверить в то, что она сказала. Твердое намерение уйти завтра с восходом стало трещать по швам. А Таилара уже не таясь, горько плакала у нее в руках, цепляясь за плечи, словно стараясь удержать.

Сдерживая подступившие слезы, А'Лар взяла лицо Таилары в ладони.

– Я найду, мама. Это мой рок, – прошептала она, вытирая слезы матери. – И я вернусь. Верь мне.

Высвободившись из объятий, она резко развернулась, и еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, вышла с террасы. Нужно уезжать сейчас же, решила она, иначе завтра мать сделает все, чтобы задержать ее.

* * *

Предсказатель оказался высоким, вовсе не старым и даже седины в темных волосах и густой бороде не просматривалось.

И встретились они совсем не так, как планировал Даймор.

– Ты упорный, я вижу, – невозмутимо сказал Оракул, подсаживаясь у костра, напротив Даймора. – Ты бы объездил все эти горы, пока меня не нашел. Я решил облегчить тебе эту задачу. Так что, рассказывай.

– Это ты должен мне рассказывать, – возмутился Даймор, – Ты Оракул, а не я.

– Я тебе ничего не должен. Время терять с тобой на выяснения я не намерен. Либо говори, что тебе надо, либо я отправлюсь по своим делам.

– Хорошо, я расскажу.

Даймор подбросил веток в костер, поворошил угли. Он не был готов к такому повороту. Он не знал, что рассказывать и с чего хотя бы начать.

– Я помогу, – сжалился Оракул. – Что ты хочешь узнать?

– У меня и моей жены нет детей, – начал Даймор, глядя на огонь. – Как бы мы ни старались, все тщетно. Мы перепробовали многое. Лучшие целители разводят руками и не могут понять в чем причина. Но мы хотим детей. А она очень страдает, потому что думает, что это ее вина.

Даймор вздохнул и посмотрел на Оракула. Тот молчал, внимательно глядя на собеседника чуть прищурив глаза.

– И я искал тебя, чтобы узнать, что мне нужно сделать, чтобы она смогла родить и выносить нашего ребенка. Я все уже перепробовал. И всяким там предсказателям я никогда не доверял. Но к тебе пришел.

– Потому что веришь, что сам строишь свою судьбу, – перебил его Оракул. – Уверен, что ты хозяин своей судьбы?

Глаза Даймора блеснули.

– Да, верю. И не раз доказывал это.

– Даймор, не хочу тебя разочаровывать, – усмехнулся Оракул, – Но ты заблуждаешься. Да, ты можешь силой воли и намерения достигнуть того, чего хочешь. Но даже ты не способен предвидеть все последствия своих поступков. Судьба слишком многогранна, чтобы ты мог управлять ею полностью.

– Хочешь сказать, что в том, что у нас нет детей, есть моя вина?

– А ты хочешь сказать, ты не думал об этом?

– Ответь на мой вопрос! – Даймор сжал кулаки и подался вперед. – Не увиливай от ответа!

– Эх, император, – рассмеялся Оракул, – командовать будешь у себя в Империи. А здесь тебе не помогут даже так любимые тобой пытки.

– Оракул, я пришел к тебе за помощью, – уже спокойней проговорил Даймор. – А не за тем, чтобы ты меня только больше запутывал.

– У вас с Иллаисой не будет детей. Никогда. И здесь нет вашей вины. Есть вещи в этой вселенной не подвластные твоей воле.

Даймор замер, пытаясь осмыслить сказанное Оракулом. Остекленевшим взглядом он уставился на огонь, пытаясь осознать эту мысль. Не будет детей? Он об этом мечтал. Они мечтали. Как их ребенок будет расти, как он будет узнавать этот мир. О том дне, когда он сможет править империей. Когда-то давно, Даймор и помыслить не мог, что кто-то еще займет его место. А в последнее время, он хотел именно этого – чтобы его ребенок правил вместо него.

Он заставил себя не поддаваться отчаянию. Не думать о том, что в их семье детей не будет. Даймор стиснул зубы, не желая мириться с такой реальностью. Он никогда не сдавался. И здесь он сможет найти выход.

– Ты уверен в своих словах? – даже не пытаясь скрывать злость, проговорил он. – Если ты ошибаешься, я тебя уничтожу.

– Я никогда не вру, – пожал плечами предсказатель. – Ты шел за ответом. Ты его получил. Не моя забота, что он тебя не устраивает.

Даймору очень хотелось двинуть этому наглецу в челюсть. Но он держался. Он должен был, иначе ответов на остальные вопросы он так и не получит. О скверном характере Оракула он был прекрасно наслышан. И том, что его не брала никакая сила, тоже.

– Ладно, будь по-твоему. Скажи мне, что я могу предпринять?

Даймор редко просил о помощи. Еще реже он шел за советом. Но сейчас он был готов плюнуть на свое самомнение.

– Тебе все вероятности развития событий расписывать? – хохотнул Оракул. – Мы тут просидим несколько циклов. Ты, например, можешь забыть о своем желании и жить без детей. Но по твоему лицу я вижу, что этот вариант тебя не устраивает. Ты можешь принять чужого ребенка и растить как своего. Еще как вариант – тебе может родить другая женщина.

Даймор вскинул руку, и Оракул замолчал. Значит, другая женщина может родить ему ребенка? Выходит, дело в Иллаисе? Он всегда считал, что дело в нем. А Иллаиса считала, что это из-за нее у них нет детей. В этом вопросе они никогда не приходили к общему мнению.

Она даже как-то предлагала ему, чтобы он попробовал с другой женщиной. Но он видел, что она переступала через себя, говоря это. И знал, какую боль ей причинит, если пойдет на это.

Сама мысль, что он может быть в постели с другой женщиной, была ему противна. С тех пор, как Иллаиса появилась в его жизни, он забыл про всех остальных. Он никогда не желал другой женщины, он любил одну единственную, а все остальные были для него пустым местом.

Он долгое время видел только один выход – найти возможность, чтобы Иллаиса родила от него. Другие варианты он рассматривать даже не собирался. Он надеялся, что он найдет решение. Все сделает ради этого, но сможет. И сейчас, известный на все Серые миры Оракул эту надежду развеял в пыль.

На то, чтобы ребенок был рожден от него другой женщиной, Даймор пойти не мог. Для Иллаисы это будет слишком тяжело. Она всегда будет помнить об этом, и будет еще больше страдать от осознания своей вины перед мужем. Да, она, безусловно, будет любить этого ребенка. Но к сладости любви добавится горечь вины. Он представил себе, что бы он чувствовал, если бы Иллаиса родила от другого мужчины. Внутри все разрывало от противоречивости и ревности.

Значит, остается только один вариант – найти ребенка чужого для них обоих. Даймор уцепился за новую мысль, стремительно обдумывая новые возможности. Самый приемлемый выход для них обоих. Он и Иллаиса будут в одинаковых условиях. Будут дарить малышу любовь и заботу, не оглядываясь на чувство вины.

Но растить ребенка не своей крови? Не зная, какой Силой он обладает и будет ли она вообще? Править империей сможет только человек, наделенный Силой. Вырастить сына или даже дочку с характером он сможет. Но вот дать Силу не в его власти. Это он понимал.

Даймор принял решение – он должен найти ребенка, наделенного огромной Силой. Да, это будет трудно, большая Сила достается единицам. Но он знал, что Иллаиса поддержит его выбор, и поэтому сомнений у него не оставалось.

– Мы можем вырастить чужого ребенка, как своего, – заговорил, наконец, Даймор. – Как мне найти младенца, наделенного Силой нам под стать?

Оракул долго молчал, глядя Даймору в глаза. Его взгляд прожигал и выворачивал наизнанку. Даймор усилием воли заставлял себя не отводить глаз в сторону.

– Ты уверен в своем решении? Уверен, что хочешь знать именно это?

Даймор отвечал без колебаний. После принятия решения сомнений он не допускал.

– Да, уверен.

– Хорошо, – вздохнул Оракул, и Даймору почудилось в этом вздохе разочарование. – Я расскажу тебе, как найти женщину, которая вскоре родит ребенка с Силой, превосходящую даже твою, Даймор. Ты наверно и мысли не допускаешь, что у кого-то Силы больше, причем, на порядок, чем у тебя? Но, такое возможно. Вы сможете вырастить этого ребенка, как ты того хочешь – словно он вашей крови.

– Как мне его найти? – резко спросил Даймор, еле сдерживаясь, чтобы не бросится к Оракулу и силой не вытряси из него знания. – Как?

– Для этого тебе придется потрудиться, – усмехнулся предсказатель в бороду. – И я расскажу, что тебе нужно сделать. Но прежде, чем я открою тебе путь достижения, ты должен знать, что за этой женщиной стоят такие силы, что тебе придется очень постараться.

– Трудности меня не пугают, – отмахнулся Даймор. – Ты говори, как мне найти эту женщину.

– Готов все преодолеть ради своего желания?

– Да, готов! Оракул, Стихии тебя раздери, говори же!

– Стихии меня не тронут. Слушай, император, ответ на свой вопрос. Найти женщину, что родит великого ребенка, сможет только Мастер Солнца.

– Хранящая?

– Она самая. Найди Ант А'Лар и будет тебе счастье, – Оракул поднялся. – А теперь прощай, Даймор Темный Лис.

Даймор стиснув зубы, смотрел, как Оракул растворяется в сумрачном темном лесу. Этот гад еще издеваться смеет!

* * *

На закате Летняя терраса приобретала совершенно иной облик, она преображалась в свете заходящего солнца, тревожно полыхая сочным багрянцем солнечных лучей. Колонны, перила, стены и пол, облицованные белым элассом, начинали играть совершенно другими красками.

Император всегда приходил на террасу на закате, ему нравилось провожать своим взглядом солнце, смотреть, как оно отдает последние лучи земле и медленно умирает в вечерних сумерках. Вот и сейчас, он стоял на террасе, небрежно облокотившись плечом о колонну и задумчиво рассматривая алый горизонт.

В такие моменты весь мир для него не существовал. Были только он и догорающее солнце. Порой ему хотелось остановить время и смотреть, смотреть часами на последние лучи.

Ее шаги Даймор услышал еще, когда она шла через галерею. Легкая улыбка появилась на его лице, когда он воочию представил ее походку, как она спешит к нему, при этом стараясь сохранять подобающее императрице достоинство. Но у нее всегда плохо получалось. Она была слишком непосредственна и открыта, чтобы скрывать свои эмоции за маской безразличия и надменности.

Солнце закатилось за горизонт, оставив после себя ярко-алые росчерки на небе. Ее запах он почувствовал, когда она, стремительно и грациозно, шла по коридору, ведущему к Летней террасе. Он знал, что она еле сдерживается, чтобы не сорваться на бег.

Вскоре он услышал ее дыхание, но не обернулся и даже не сдвинулся с места. Так и стоял, прислонившись к колонне, улыбаясь и глядя вдаль. Она осторожно подошла к нему и остановилась на расстоянии вытянутой руки, не смея нарушить тишину и его мысли. Он чувствовал, по той не зримой связи, что была между ними, как отчаянно колотится ее сердце.

Он слышал ее тихое, чуть сбивчивое дыхание, он знал, что случилось что-то важное, раз она пришла на террасу. Он бросил последний взгляд на темнеющее небо и повернулся к ней. Как всегда у него остановилось дыхание и что-то томительно оборвалось внутри. Как в первый раз. Длинные светлые волосы в беспорядке разметались по плечам, легкая улыбка играла на ее нежных губах. Карие глаза, такие глубокие и манящие, что он мог бы смотреть в них часами. Она стояла, прекрасная и чувственная, как никогда. Он всегда удивлялся, как эта женщина может вызывать в нем такую бурю чувств через столько лет.

Она подошла, медленно, не отрывая взгляда от его глаз, и прижалась к его плечу. Какое-то время они стояли, наслаждаясь теплом и близостью друг друга, как будто виделись в последний раз. Наконец, она подняла голову и заглянула в его темные глаза. Ее любимые глаза. Его лицо, такое до боли родное. Прекрасные, немного грубоватые черты лица, говорящие о силе и железной воле. Она коснулась пальцами шрама на скуле и прошептала:

– Ее нашли, любимый. Нашли.

– Далеко? – только и спросил он.

– Да, очень далеко, но это точно она. И твое опасное путешествие было не зря. Оракул не обманул.

Он едва слышно хмыкнул. Попробовал бы тот оракул ему соврать.

Он обхватил ее прекрасное лицо руками, заставляя посмотреть на него.

– Ты уверена, что хочешь этого? – тихо спросил он, глядя ей в глаза.

Она потерлась щекой о его ладонь, обхватила его руками за шею, вжалась в него, пряча лицо и глаза. Он всегда терялся, когда она была такой – ранимой, уязвимой. И хотя в его руках она была защищена от всего мира, он боялся, что именно он причинит ей боль.

– Да, – прошептала она, обжигая дыханием и касаясь губами кожи.

– Будет так, как ты хочешь, любимая. Только так.

Глава 2

На город опускался вечер. Праздничный, новогодний вечер. Но сегодня было аномально тепло, больше десяти градусов тепла. В кой-то веки, подумала Лика, синоптики правильно угадали погоду, снега на этот Новый год ждать не придется. Подходя к машине, она заметила небольшой клочок бумажки, придерживаемый дворником от ветра. На объявление, что рассовывают по машинам мальчишки, это было не похоже, потому что девушка еще никогда не видела объявления с рваными краями. Она щелкнула сигнализацией, вытащила клочок и уселась на водительское место. Завела двигатель, выехала со стоянки, и только на ближайшем светофоре позволила себе посмотреть, что же там на этом клочке написано, и написано ли вообще. Хотя любопытство съедало ее нещадно, девушка выиграла в этой битве, давно пообещав себе бороться с этим чувством всеми способами.

Развернув свернутый вдвое листок, она увидела несколько криво накарябанных маркером слов. Она прекрасно знала этот подчерк еще с детства. Несомненно, это был он. Но сам факт такой нестандартной связи, вместо того чтобы просто позвонить на сотовый, не был для Андрея обычным делом. И то, что он срочно звал ее в Логово тоже. Такие действия они обговаривали только на случай экстренной ситуации. Хотя, она не могла поверить, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Лика больше склонялась к тому, что Андрей просто решил пошутить и вспомнить детство. Девушку так и подмывало позвонить ему на мобильный. Но она все же, воздержалась, не желая выглядеть паникершей, да и перестраховываясь на всякий случай, вдруг взаправду что-то случилось. Да и правила игры, раз уж друг ее затеял, следовало соблюдать. Давняя традиция, как-никак.

Перестроившись в правый ряд, она свернула на широкий проспект, и покатила в сторону выезда из города, в противоположную сторону от дома, и от того места, где находится Логово. Когда-то давно, они, четверо друзей, договорились, что если случится беда с кем-то из них, то стоит лишь послать записку с только им известным кодовым посланием. Эту шифровку она сама придумала десять лет назад. И сама же решила, что входить в каналы нужно из противоположного района от Логова. На всякий случай. Тогда все это им казалось очень увлекательным приключением, сейчас же, после того, как она пять лет не спускалась в заброшенные канализационные ходы под городом, девушка думала, какой же глупой она была тогда.

С каждой минутой тревога все сильней охватывала ее. Какое-то шестое чувство упрямо нашептывало, что Андрей вызывает ее не просто так. Что-то случилось. Она волновалась за него, за Макса, который служил в милиции. Что если что-то произошло с ним? Почувствовав, что начинает поддаваться страху, девушка тряхнула головой и заставила себя успокоиться. Не дело трястись и изматывать себе нервы, даже не зная, что произошло. Как говорится, решать проблемы нужно по мере их поступления.

Заметив в сгущающихся сумерках, огни супермаркета, она свернула на стоянку. Если предположить, что случилась какая-то неприятность, то нужно иметь при себе, хотя бы минимальный набор для выживания, еды взять тоже не плохо. Да и спуск в каналы никогда не был легкой прогулкой, запастись хотя бы фонариком было просто необходимо. Лика пожалела, что пару лет назад вытащила из багажника рюкзак со всем необходимым для спуска. Там как раз было все, что только могло понадобиться. Сейчас же придется покупать по памяти в обычном супермаркете. А если же предположить, что Андрей решил таким образом устроить ей экзотическую встречу Нового года, то и в этом случае нужно прикупить какие-нибудь продукты. А вдруг он что-то забыл?

Так и продолжая сомневаться, теряясь в догадках, девушка бродила между стендов с товарами, пытаясь то отыскать полку с фонариками, то со спичками, то с шампанским. В итоге ей основательно надоело бродить кругами по огромному залу, она выловила какого-то паренька из обслуживающего персонала, и без зазрения совести погоняла его по магазину. Через полчаса, когда она взяла все, парень, слабо улыбаясь, буркнул что-то себе под нос, и поспешил поскорей исчезнуть от такой назойливой покупательницы. Лика только улыбалась, стоя у кассы. Любила она вот так мило понапрягать людей. Ничего не могла с собой поделать.

Сгрузив пакеты на заднее сидение, Лика в первую очередь схватилась за сотовый, который забыла в машине. Но звонков не было. Значит, нужно поскорей ехать. Ей еще придется утрамбовывать свои покупки в огромный рюкзак, который она все-таки решила купить, и самое неприятное – тащить это на себе десять километров по извилистым путям каналов.

Поставив машину на платной стоянке в четырех кварталах от заброшенного дома, где собственно и был один из их тайных входов, она в который раз чертыхнулась. Ну кто просил ее тогда придумывать этот идиотский план? Даже обвинить некого, сама все разработала, и самое главное, жутко этим гордилась.

Переобувшись в тяжелые, походные ботинки, сменив свою легкую модельную курточку на туристическую необъемную с кучей карманов (приобретенные в том же супермаркете), она переложила все, что могло понадобиться из сумочки во внешние отделы рюкзака, и, взвалив эту ношу себе на спину, поставила машину на сигнализацию. Дедушка в будке, подходящий на роль охранника примерно так же, как она сама, удивленно смерил ее взглядом, хмыкнул, принял оплату за три дня (Лика решила перестраховаться), но ничего не сказал. Хоть где-то повезло. Выслушивать надоедливые вопросики или еще хуже, нравоучения, ей сейчас хотелось меньше всего.

Когда прошагав в бодром темпе четыре квартала, она подошла к полуразрушенному строению, одиноко приютившемуся на самой окраине города среди заброшенных фруктовых садов, она еле рассмотрела в густой темноте приметную скособоченную доску на заборе. Подойдя ближе, она увидела вырезанный на ссохшемся дереве треугольник. Еще свежий. Значит, Андрей здесь точно был. Ухмыльнувшись своей необъемной фантазии, она отодвинула скрипнувшие доски и пролезла в дыру. Очередная приятность скрасила ей предновогодний вечер – бомжей и прочих криминальных личностей, к счастью, в здании не было.

Маршрут от Северного входа до Логова она могла рассказать в малейших подробностях, даже если бы ее подняли среди ночи после грандиозной попойки. Так что за это Лика не беспокоилась. Спокойно шла по памяти, высвечивая фонарем ямы, выступы, ступеньки, улыбаясь свеженакорябанному на стенах перед развилками треугольнику, как будто это был сам Андрей. Через час ходьбы, она достала из кармана предусмотрительно засунутый туда шоколадный батончик и с удовольствием съела прямо на ходу.

Удивительно, но девушка даже не думала обижаться на друга за то, что он выдернул ее из предпраздничного города, за несколько часов до наступления Нового года. Сейчас бредя по щиколотку, а то и по колено в холодной грязной воде, оскальзываясь на склизких выступах, она с улыбкой погружалась в воспоминания детства и юности, когда они, четверо закадычных друзей, сбегая ночью из дома, ночи напролет бродили в этих каналах. Потом ходили еле живые днем, засыпая каждую свободную минуту, чтобы ночью опять выбраться к новым приключениям.

Здесь было опасно тогда, когда они были детьми. Когда не было у них таких навороченных рюкзаков с кучей карманов, когда обувь промокала в первой же луже, когда вместо фонарей они освещали себе путь промасленными тряпками, намотанными на палки. А бывало, бродили и вовсе в темноте. И всегда выбирались. Всегда приходили за пару часов до рассвета, и так и остались не пойманными. Хотя, легенды о их походах ходили по всему району несколько лет. Да, наверно, и до сих пор ходят.

Ей совсем не было страшно в этом темном, холодном подземелье, где редко замолкал писк мышей и возня всякой живности. Она провела здесь столько часов, что могла бы пройти до Логова на ощупь с закрытыми глазами. За приятными воспоминаниями, время пролетело так быстро, что перед очередной развилкой она с приятным удивлением поняла, что дошла. Тяжелая, окованная железными полосами, дверь была приоткрыта. Замок болтался на ручке. Сквозь щель пробивался теплый, желтый свет. Она помнила, как они все вместе укрепляли эту дверь новыми досками, как смазывали ей петли, как вскрыли и стащили из подсобки школы этот самый амбарный замок и еще всякого, по мелочи. Как тогда бушевала завхоз, вся школа на ушах стоял.

Потянув дверь на себя, и внутренне приготовившись ко всему возможному, Лика вошла в небольшую, теплую комнату. Повсюду горели свечи, стояли даже две керосиновых лампы, которые они притащили сюда уже, когда вышли из приюта. Андрей сидел в кресле в нескольких метрах от двери и спокойно спал.

Лика прищурила глаза. Дрыхнет, значит. Осторожно прикрыв дверь, она стянула с плеч рюкзак, и, набрав в легкие побольше воздуха, что было сил заорала:

– Подъем, засранцы!

Андрей моментально подскочил, зацепился ногой за кресло, и неуклюже рухнул на пол.

Через несколько секунд из-под кресла послышался его смех. Быстро поднявшись, он пересек комнату и сжал девушку в объятиях.

– А, чтоб тебя, Лика, разве можно так? – добродушно пробормотал он ей в ухо. – Как добралась?

– Будешь знать, как дрыхнуть на посту, – улыбнулась в ответ она. – Доехала нормально. А что случилось? Или это у тебя шуточки такие?

Андрей никак не отреагировал на ее слова, стиснул ее плечи, и внимательно всмотрелся ей в глаза.

– За тобой слежки не было? – серьезно спросил он.

– Да ты что! – удивилась Лика, гадая, разыгрывает он ее или нет. – Какая слежка? Нет, я поставила машину на стоянку, никто за мной не ехал. Дальше шла пешком, как и положено по плану. Возле Северного входа не было ни души. Там и в обычный-то день нет никого. Андрей, колись, что случилось.

Андрей хмыкнул и перевел взгляд на ее рюкзак.

– Ты собралась в поход? – поинтересовался он. Ухватился за ручку, и, крякнув, поднял его. – Господи, как ты его дотащила? Что здесь?

– Выпивка на случай праздника, еда, ну и всякие мелочи. Так что давай накрывать на стол, раз уж ты меня вытащил сюда в Новый год, – безапелляционно заявила девушка, направляясь к небольшому столику у стены, накрытому старыми, желтыми газетами.

– Как скажешь, моя леди, – поклонившись вместе с рюкзаком, фыркнул он. – Не представляю, что можно было туда напихать, он весит килограмм десять, не меньше.

– Вполне возможно, – отмахнулась Лика, доставая покупки. – Ты мне зубы не заговаривай. Что случилось?

Андрей замялся, старательно игнорируя щекотливую тему.

– О! Совсем забыл, – облегченно выдохнул он, – Я же тоже с собой кое-что для застолья принес. Пойду, достану.

Лика не стала его торопить. Куда он денется, все равно расскажет. Она знала друга, ему всегда требовалось время, чтобы сообщить какое-то важное известие. Таким уж он был.

– Ладно, конспиратор, – сдалась девушка, – После расскажешь.

Когда на стол была выставлена еда и напитки, они с удовольствием набросились на нехитрое угощение. Оба сильно проголодались, и первые двадцать минут уделяли исключительно еде, перебрасываясь ничего не значащими фразами о погоде, политике и прочей ерунде.

Когда же первый голод был утолен, Андрей довольно откинулся на спинку кресла, и закрыл глаза. Так, подумала Лика, сейчас он мысленно выстраивает свою речь. Господи, каким был в пятнадцать лет, таким и остался. Ты и сама недалеко от него ушла, тут же возникла ехидная мысль. Лика была с этим заявлением полностью согласна. Себе врать занятие неблагодарное.

Разлив порцию шампанского в пластиковые стаканчики, она протянула один Андрею. Но не успела девушка поднести стаканчик ко рту, как парень бесцеремонно вытащил его у нее из рук.

– Эй, а не офигел ли ты, мальчик? – возмутилась Лика. – Хочу напомнить, если ты забыл, сегодня Новый год!

– Офигеешь ты, когда я расскажу то, что должен рассказать, – спокойно заметил Андрей, одним глотком выпивая содержимое ее стакана, и набулькав туда сок, протянул ей. – Еще благодарить меня будешь.

Выпили. Поболтали о работе. Еще выпили. Сок начинал надоедать. Но Лика терпеливо ждала. Обсудили новые компьютерные игры, книги и новую песню Элтона Джона. Выпили в третий раз. Андрей снял очки, и задумчиво погрыз дужку. Лика поняла, что вот он, момент истины.

– Лика, я должен тебе кое-что сказать. И показать тоже, – серьезно начал он. – Но сначала ответь мне на один вопрос. Это очень важно.

Лика с готовностью кивнула. Она страсть, как любила всяческие тайны и загадки.

Глубоко вздохнув, он посмотрел ей в глаза и сдавленно произнес:

– Ты выйдешь за меня?

– ЧТО?! – задохнувшись от возмущения, прорычала девушка.

Андрей согнулся пополам и, кажется, стал задыхаться. Лика даже не знала, что делать в первую очередь. Откачивать его, или основательно врезать.

– Боже… Ты бы… – сдавленно прокаркал он, и Лика поняла, что он смеется. – Ты бы… видела свое лицо! О! Это было великолепно!

Не в силах больше сдерживаться, он заржал в полный голос, скатываясь на хихиканье, и вытирая выступившие слезы.

– Еще раз так пошутишь, получишь в глаз, Энштейн, – прищурившись, пообещала она. – И я не шучу.

– Ладно, ладно, – примирительно поднял руки Андрей, все еще хихикая, – я просто пошутил. Но это… это стоило того. Твое лицо я никогда не забуду. Так. А теперь о птичках.

Он поднялся, прошел в дальний конец комнаты, и вернулся с ноутбуком.