Омут

Глава 1. Кто я?

Я с детства задавалась вопросами:

– А кто я? А почему меня назвали Катей? А почему я родилась в Сибири, а кто-то в Африке или во Франции? А как так люди живут, что у них нет зимы? А что я могу придумать, чтобы мама не растраивалась?

И, поверьте, это еще далеко не все мои детские вопросы.

Неужели детство у всех такое сложное? А как сделать так, чтобы мои бабушки и дедушки не умирали? А точно работает, если поплевать через плечо три раза? А может ли так быть, что в мире никогда не будет войны? А как так соединить эти узоры на ковре, чтобы получился цветок? А каким бы новым маршрутом дойти до музыкальной школы, чтобы было интересней?

Сейчас я взрослая, но мой пытливый мозг все равно задается разными вопросами, на которые обязательно нужны ответы. Этот поиск и делает мою жизнь увлекательной, но в то же время безумно сложной. Но я поняла одно: я расту благодаря непростым обстоятельствам. Не знаю, может быть, это мое предназначение, а может, я пока просто не научилась пользоваться чужим опытом и пробую все сначала на себе. А может быть, наоборот, мой опыт поможет кому-то, кто читает эту книгу, и это уже будет полезный вклад в этот мир, о котором я мечтаю с детства.

Все говорят, что я сильная, но я пока это не приняла в себе. Я думаю, что мой позитивный взгляд на жизнь просто не дает мне остановиться и разочароваться, ведь я же еще не все попробовала.

Я родилась в Иркутске, где суровые и долгие зимы, где сохранилось деревянное зодчество и веет стариной, и грустью. Где властвует батюшка-Байкал с его легендами и преданиями. Может, это укрепило мой характер?

Сегодня мне уже 43 года и я уже живу в Германии, у меня две дочери и второй брак. В 40 лет я решила сбросить все свои настройки и начать жизнь с нуля. Страшно ли мне было? Наверно, да.

Представьте, как вы обновляете свой телефон до заводских настроек, удаляете все контакты, фото, чаты, приложения, заметки… Ну, как? Нечто похожее чувствовала и я, но мой дух авантюризма всегда держит меня на плаву. Не зря и книга эта родилась, как итог того, что со мной случилось.

За свою жизнь я освоила много профессий. По образованию я преподаватель японского языка, поэтому, окончив университет, я полностью отдалась работе со студентами и своей кафедре, я осуществила свою детскую мечту – стала учителем.

Позже я очаровалась рисованием на песке и решила, что иркутяне точно должны это увидеть, и я хочу подарить этот проект своему городу:

Одержимая этой идеей, я научилась рисовать и сделала на этом небольшой бизнес, который подарил мне деньги и новые возможности. Поэтому я с чистой совестью уволилась из университета и начала дарить людям праздник, пополняя арсенал шоу-программ и в дополнение став ведущей.

А года четыре назад, после периода, описанного в этой книге, я выучилась на коуча. Мне хотелось помочь себе, узнать о позитивных методах поддержки и мотивации, но так случилось, что я сама стала помогать людям.

Уже почти два года живу в Германии. Об этом периоде становления я планирую написать новую книгу. Но, немного забегая вперед, скажу, что здесь я снова реализовалась как учитель: работаю с иностранными (не немецкими) детьми в школе, помогаю им в изучении языка, в интеграции в местное общество и просто поддерживаю их на пути взросления.

Был такой период в Германии, когда я работала даже на складе. В полной мере поняла тогда, что значит работать руками. Но и там, таская тяжелые коробки с землей и сортируя мусор, я не унывала. Мой беспокойный ум и не любящая однообразия натура придумывали схемы сокращения рабочего времени, оптимального подхода к уборке. И через полгода, по окончании моего испытательного срока, мне сказали, что я ценный работник, и со мной были готовы заключить бессрочный контракт. Но к тому времени я уже получила предложение работать в школе.

А вообще, в основе всей моей деятельности лежит помощь людям – это, действительно, делает меня счастливой, и я поняла, что это и есть мое призвание и вдохновение. Может, эта книга и станет маленьким шагом на пути к большой мечте.

Эта книга будет о большом периоде моей жизни, связанным с психоанализом. Но без описания моей жизни сложно будет понять, что меня туда привело и оставило на целых двенадцать лет.

Глава 2. Зачем вам эта книга?

Что вам может дать моя книга? Одна из самых непростых глав для меня.

Изначально я планировала писать только про мои отношения с психологом и о том, как можно попасть в зависимость. А потом поняла, что эта история с психоанализом – кусок жизни с завязкой и развязкой.

Почему именно я осталась у этого психолога на двенадцать лет? Почему мои многие знакомые, кому я рекомендовала специалиста, после первой встречи с ней говорили, что я слепа, и спокойно уходили.

Для меня важно открыть нюансы своей жизни, своих моделей поведения, своего опыта как успешного, так и провального.

Эта книга про меня и, наверное, про тех женщин, у которых нет глубокого понимания себя. Кто, вообще, толком и не жил никогда для себя, а жил интересами других людей. Кто однажды проснулся и подумал: а где мое место в этой жизни, и чего я реально хочу?

Мы обращаемся к коучам, психологам, менторам, наставникам, духовникам не просто так, а когда у нас есть внутренний конфликт, но он настолько подавлен, что мы прикрываемся поверхностными потребностями, а что там, за фасадом – невозможно увидеть.

Мой путь самопознания и принятия не назовешь простым. Он был основан на подавлении личности и на чувстве вины. Я, не покладая рук, трудилась, чтобы стать достойным человеком и платила за это временем, деньгами и сломанной психикой. Служила психологу, как, впрочем, и всю свою жизнь служила – чужому мнению, ожиданиям других людей: мужу, знакомым, влиятельным фигурам, тем, кто встречался на пути, да даже хотела угодить продавцу и покупала то, что не хотела, чтобы не обидеть.

Служить себе не умела и боялась, иначе мой психоанализ закончился бы на первой встрече, так как уже тогда можно было насторожиться.

Я думала, что только тогда буду достойна и своего мужа, и детей, и этой жизни, когда стану сверхчеловеком и избавлюсь от темной стороны. Но эта борьба может закончиться ничем. Поэтому в своей книге я, в первую очередь, хочу донести мысль о том, что все мы прекрасны такие, какие мы есть.

Мой психоанализ – это лишь та среда обитания, которая мне была всегда знакома. Поэтому я и чувствовала себя там, как рыбе в воде. Для меня было это нормой.

Я осталась в аду психоанализа на 12 лет. Но к пониманию того, что это был ад, я пришла намного позже – когда уже надо было принять решение: жить или не жить. И я выбрала жить, и тогда все обстоятельства стали складываться под меня.

Поэтому эта книга о том, как принять себя, как прийти к осознанию, что мы просто люди со своими пороками и со своими замечательными качествами. Что все имеет место быть в этом мире.

Да, можно стать другим и поменять свою личность, только какой ценой?

Мы уже прожили жизнь, добились каких-то успехов и результатов, у нас сформировалось представление о мире. Каждый из нас – УЖЕ ПОЛНОЦЕННАЯ ЛИЧНОСТЬ, и у любого из нас априори есть весь потенциал и все ресурсы, чтобы красиво жить, никто не имеет права ломать этот мировой шедевр и вмешиваться в процесс мироздания.

Только внутри нас есть знания про себя и концепция себя.

Глава 3. Детство, или откуда растет наша личность

В детстве я занималась профессиональным плаванием и была включена в олимпийский резерв.

Что такое плавание? Это спорт, где нельзя обойтись без выносливости – скрипя зубами, через «не могу», где ты постоянно с собой наедине. Идет тренировка три часа, и ты плаваешь эти нескончаемые километры. Вокруг вода и бортики, которые отбивают по 25 метров дистанции. И где-то ментально ты еще чувствуешь тренера с секундомером и его подбадривающей речью – она прорывается сквозь шум воды и давление у тебя в ушах. А еще твои удары сердца, как камертон, задают ритм.

Три часа я плыву на автомате, только мозг гоняет ураган мыслей: «Вот бы бросить это все прямо сейчас! У меня нет сил. А что подумает папа? Я же его подведу. Да и тренер сказал, что у меня все перспективы в руках… Сейчас бы домой – рухнуть в кровать и уснуть… Эх! Надо бежать после тренировки в музыкальную школу. Ее бросить тоже не могу, так как расстроится мама – столько положено сил».

Проще не думать и делать, но это же так невыносимо! Терпи! Как-то это решу и что-нибудь придумаю…

Талант подстроиться под обстоятельства или под человека, вести долгие монологи, терпеть и договариваться с собой, переносить тяжелые события был у меня с самого детства.

Я настолько была хладнокровна к себе, к своим эмоциям и чувствам, что в 13 лет спокойно перенесла изнасилование в другом городе и, не сказав об этом никому, сама переживала происшедшее.

Смирилась с тем, что моим первым мужчиной теперь навсегда останется тот пожилой питерский интеллигент. Он сыграл на моей детской доверчивости и ответственности, сказав, что ему нужна моя помощь, чтобы дойти домой, потому что ему плохо с сердцем. И я, такая наивная и открытая, побежала «спасать человека».

Это история из моей жизни многих бы шокировала.

Там были все пункты жуткой криминальной трагедии: нож, шестичасовое истязание… А я приняла это, и сбежав от него чудом, в час ночи шла одна по трамвайным путям до гостиниц, где мы жили с группой детей. При этом думала: как хорошо, что успела схватить свою сумочку с документами и деньгами.

Главное – я жива, а остальное можно забыть. Я отложила все неприятное и болезненное «далеко на полку», так я всегда делала. Это как на тренировке по плаванию: всего лишь до боли знакомый мне бассейн на 25 метров, главное – доплыть до бортика, а там можно снова оттолкнуться.

Надо придумать историю для других – например, что я просто задержалась у сестры. О случившемся родители никогда не должны узнать, ведь я их опять подведу и очень расстрою!

Сейчас у меня с родителями замечательные отношения. Я знаю: они все делали так, как умели, и если бы у них в то время была возможность помочь себе, то они бы ею воспользовались, просто время было другое.

Поэтому я описываю детство, как факт моей жизни, и все. Но факт, который повлиял на ход событий.

Сейчас я сама мама и делаю ошибки. Знаю, что моим детям есть, за что на меня обижаться.

Я знаю, что моя мама многое не может простить себе, она часто старается поговорить о тех моментах из моего детства. Сейчас мои родители далеко от меня, и мне так хочется их обнять. У меня в душе накопилось очень много теплоты к ним. Надо ценить настоящее, да и я уже не ребенок, поэтому понимаю: зачем кого-то осуждать, если можно и нужно просто взять ответственность за себя в свои руки. Ведь у нас всегда есть выбор.

Может, многие и ждут от меня похожих историй о нестабильной маме, о холодном папе. Но у них тоже были на то причины быть такими, какими они были. Это сейчас много информации, грех не задуматься и не порыться в интернете и поискать ответы на свои вопросы. А тогда такого не было, справлялись сами, как могли.

Постараюсь просто по возможности кратко описать мое тогдашнее состояние.

Вспоминая о детстве, я ощущаю хаос: там не было логики, своего пространства, так как жили мы еще с бабушкой и дедушкой, и было много моей детской уязвимости и много моего творчества, так как нужно было приспосабливаться к условиям и обезопасить себя. Кстати, сейчас мне эти навыки очень пригождаются.

Я считала, что за любовь родителей нужно хорошо побороться, быть достойной этой любви и нужно очень стараться. Я четко поняла одно: быть хорошей, быть первой, быть лучшей – это и есть ключ к тому, чтобы меня любили. Но так получалось очень редко, и на это уходили все детские силы. Поэтому часто меня было не за что любить.

Я хорошо запомнила огромный ящик на ножках в прихожей, на который складывали одежду, это было моим местом тишины между бассейном, музыкалкой и обычной школой. Я заходила домой, облокачивалась на ящик и лежала закрытыми глазами, так меня никто не трогал, и я могла немного побыть одна.

Но при этом у меня было много друзей, я была счастлива, когда мы с мамой придумывали номера для утренника в детском саду, так как мама была музыкальным руководителем.

Я любила вечерние прогулки, и у нас с мамой была такая игра – заглядывать в горящие окна и додумывать истории людей.

Я всегда с радостью ждала дома папу. Он руководил стройкой, много работал. Когда вечером в одно и то же время щелкал дверной замок, на душе у меня становилось тепло. А еще он мог выполнить мой заказ и достать где-то по знакомству – ведь тогда в магазинах ничего не было – немецкого пупса, который умел плакать или смеяться. Или страуса, который мог важно ходить, когда им управляли за веревочки.

Еще у нас всегда было много животных. Мы ездили всей семьей каждое лето на Байкал, вместе играли. Позже мы с братом получили свою комнату, папа стал брать нас в путешествия. Не все так уж и печально. Жить можно, и еще как.

Глава 4. А может, замуж? Отношения с первым мужем с юмором и грустью

Как только у меня появилась возможность уйти из дома, выйдя замуж, я быстро ею воспользовалась, не считаясь со своими чувствами и игнорируя все сигналы Вселенной. Ведь мне казалось, я обладаю тайными знаниями – умею завоевывать любовь и служить людям. И потом, у меня было правило: даже если все плохо, я все равно выкручусь. Про то, что я испытывала тогда, мне сложно сказать. Может, хотела сбежать во взрослую жизнь, может, сложно было отказать будущему мужу, так как я не умею говорить «нет», а может, как всегда, жажда неизвестного. Но и все таки я влюбтилась.

А еще я считала, что истинная жизнь – это цепочка драматических событий, с надрывом, больной любовью и прочим подобным репертуаром «страстей». Потому что, переживая болезненные отношения, я чувствовала себя живой.

Мой муж полностью соответствовал моей картине мира и знаниям про себя. В нем было все, что мне так было привычно с детства: он открыто говорил о моих недостатках и часто был недоволен мной. Я же считала, что это забота обо мне и моя возможность расти в отношениях. Потом, любовь же надо завоевывать, и поэтому все логично.

Он любил рассказывать о своих романах с другими дамами, а я старалась стать еще более совершенной женщиной для него. В таких отношениях я хоть что-то могла чувствовать, и это было большим плюсом. За пять лет брака наша с ним жизнь превратилась в «интересный» аттракцион с хитростью, страданиями, страстью, любовью и ненавистью. В нашей жизни была та самая драма, в которой я чувствовала себя как рыба в воде. Мы были похожи и отлично дополнили друг друга.

Он реализовывал в отношениях свою скрытую агрессию и господство, а я бегала по классическому треугольнику и была то жертвой, то спасителем, то карателем. Мы были несчастны, но в тоже время счастливы, так как нашли для себя дополнительные пазлы друг в друге.

Мне постоянно не хватало его внимания и любви. И доходило порой до абсурда, чтобы хоть как-то увидеть эти его проявления в свою сторону. Сейчас я понимаю, что мне просто не хватало его понимания и сострадания, я ждала от него, что он излечит мою душу, хотя и его душа была тоже хорошо ранена.

Однажды мы поехали отдохнуть на реку. Это был очередной и непростой период в наших отношениях. И я придумала план. Муж сидел на берегу и наблюдал за водой. А я решила подняться выше по течению, зайти в воду в одежде и эпично проплыть мимо него по реке, лежа на спине и скрестив руки. Я прошла выше по берегу, но здравый рассудок мне подсказал, чтобы я сильно не рисковала и хотя бы сняла одежду, ведь потом домой ехать на автобусе. И умирать-то на самом деле я не собиралась, а просто хотела произвести впечатление и немного испугать его. Я разделась, зашла в ледяную воду и начала свой феерический сплав. И вот я красиво проплываю возле него, а он уже в этот период занят чем-то другим и не замечает мое тело, бренно сплавляющееся по горной реке Иркут. В своем плане я не все учла, он провалился, и я начала судорожно, справляясь с течением, выкарабкиваться на берег. Это зрелище и предстало его взору, и он начал смеяться, я тоже смеялась до слез, но душа моя плакала.

Вот так мы развлекались в браке пять лет, еще и думая о детях. Но они пока ждали, для них еще было слишком рано, мы должны были хоть как-то научиться любить друг друга и понять прежде всего себя.

Глава 5. Поездка в Японию и переломный момент. Измена

Я работала в Инязе на кафедре восточных языков преподавателем японского языка, параллельно еще подрабатывала в госуниверситете. Несколько раз я подавала свою кандидатуру на грант для преподавателей, и вот в очередной раз мне пришел положительный ответ. Да, я лечу в Японию да еще и на целых шесть месяцев. Вау! Для меня это реально был некий вызов и признание себя. Помню этот день: я вышла с работы и шла к своему автобусу, а сердце ликовало, и даже грязная весна мне казалась прекрасной, и хоть поездка намечалась только на сентябрь, настроение уже было чемоданное.

Не помню, как пролетело время до моего отъезда, но помню день прощания. Для меня это был первый опыт долгого отсутствия и расставания с семьей. Я тогда заметила, что муж проводил меня достаточно спокойно. Думаю, я ловила кайф от побега, а он – от своей кайфовой свободы и жизни без меня. Странно, но это факт.

Я помню, как долетела до Хабаровска, где должна была получить визу, и первый раз разговаривала с моей бабушкой по телефону. Я безумно ревела в трубку. Во мне боролись две личности: хорошей дочки, внучки и жены и вторая часть – авантюристки.

Мне уже нравился Хабаровск. С определенным климатом, с людьми в транспорте, которые ехали с дачи, набитые желтыми помидорами и виноградом, с Амуром и набережной, с архитектурой. Я была полностью открыта для приключений.

Я познакомилась в Хабаровске со своей коллегой из Якутска, мы вместе должны были вылетать в Японию и получать визу. Мы классно проводили эти дни до отлета: гуляли, ходили в кино. Я думаю, что она тоже наслаждалась свободой, у нее уже был сын на тот момент. Она была моей ровесницей, но наличие ребенка придавало ей серьезности, взрослости и рациональности.

А мне просто снесло голову от этой самостоятельности! Смешно, конечно, если я напишу, что мне уже было 24 года, я исполняла обязанности заведующей кафедрой и несла ответственность за коллектив и работу. Но при этом я чувствовала себя крайне скованной обстоятельствами, как было с самого детства. И с этой снесенной головой я оставляю свою маленькую кожаную сумочку в кафе, где мы с коллегой прекрасно провели время. Там, в этой сумочке, были все документы и полученная виза. Но мне так было хорошо, что про пропажу я вспомнила только спустя часа два. Ворвавшись в кафе, я увидела сумочку на прежнем месте, поэтому мой отлет благополучно состоялся, но эта ситуация немного привела мои мысли в порядок и эйфория подутихла.

Эти полгода в Японии были очень насыщенными. Мы жили недалеко от Токио, поэтому я наслаждалась жизнью между огромными кусками учебы. Я кайфовала, тоска отступила, и тот первый день в Японии, когда мы с якутской коллегой рыдали на балконе, был уже далеко в прошлом.

Регулярно я созванивалась с мужем, отчитывалась. Потом созвоны стали реже. Меня поглотила Япония, мне нравилось здесь все. Я обрела замечательных друзей, новые эмоции, жизнь в современном мегаполисе вперемешку с японской самобытностью, ни с чем несравнимой. Мне выплачивалась стипендии, поэтому было и на что разгуляться. Весь день мы учились, а вечером неслись по магазинам. Потом посиделки на кухне с друзьями, делились сокровенным, ну, а ночью домашняя работа. В выходные удавалось выбраться на латиноамериканскую дискотеку и всю ночь танцевать под возбуждающую тело музыку. А потом сидеть в круглосуточном Макдональдсе, ждать, когда откроют метро, и с наслаждением жевать гамбургер, запивая колой. Мы много путешествовали, я увидела разную Японию, да и учиться для меня тоже было в удовольствие.

Я уехала в сентябре, а уже в ноябре я узнала, что папа мужа болен раком. Это известие меня потрясло, я любила его родителей. Поэтому странное отношение мужа ко мне я приняла за стресс: он решил прилететь ко мне на Новый год на неделю, и мы встретились в Японии.

Мы встретили вместе Новый год и даже умудрились поссориться в первый день посреди Токио возле известного памятника Хатико. Я чувствовала, что у него не было никакой радости от встречи. Его мысли были заняты совсем уже другой историей. Он был счастлив, я это видела, хотя говорила себе, что это стресс и просто нужно его поддержать.

Муж приехал ко мне другим. У него были выкрашены волосы, он ходил по магазинам и с моей помощью покупал себе ультрамодные вещи. Он доверял мне в этом плане, так как со мной он однажды полностью поменял свой стиль, полюбил это дело и с тех пор с жаждой экспериментировал. А еще он был со списком подарков и искал что-то с Хеллоу Китти, так как одна его сотрудница сделала такой заказ. Она была дизайнером в фирме у моего мужа. Было все понятно, но я почему-то тоже искала эту гребаную Китти, чтобы девушка была довольна.

Неделя пролетела быстро. Муж уехал домой, но мы оба не расстроились, хотя пытались сделать грустные лица при расставании. Так прошла вторая половина моего пребывания в Японии.

Я долго думала над нашими отношениями, и мне было страшно признаться, что я тоже не хотела с ним жить.

В феврале я встретила свое 25-летие в Киото. Праздник получился необычным. Я позвала друзей, и мы пошли наобум искать ресторан, но все уже закрывалось. И тут один пожилой японец пригласил нас в свой маленький семейный ресторан. Он даже сделал для меня маленький тортик, я задула свечу, и он сказал, что сделает мне подарок – гадание по руке. Японец оказался талантливым хиромантом.

Он тогда мне предсказал многое, что мне показалось несбыточным. Например, что у меня будет второй брак и я очень поменяюсь внутренне. И вообще, что меня ждут непростые времена, но я справлюсь, а еще я помогу многим людям.

В марте стажировка закончилась, я возвращалась домой. На душе было очень тяжело, опять начиналась эта долгая и грязная весна. Новости меня ждали страшные: умерла моя бабушка, не дождавшись меня всего три дня, папа мужа был уже совсем на последнем издыхании, болезнь его просто очень быстро съела. И мой муж оказался совсем чужим для меня.

Я уже точно знала, что что-то не так. Но все обстоятельства настолько были смешаны, что я не понимала реальности. Дома я начала замечать чужие баночки с кремом на самых женских местах. Например, у зеркала. Я думала, что схожу с ума. Но не мог он так. Он же такой гордый. Мы так долго не переезжали в эту квартиру, подаренную моим папой, и жили в общежитии из-за того, что мой муж считал, что должен заработать сам.

Мы жили в ожидании смерти папы, поэтому сил на выяснение отношений точно не было. Но было безумно больно. Я все понимала, слушая задушевную песню, поставленную на звонок его сотрудницы, его странные звонки ей и их долгие разговоры, видела его заботу о ней и ее частые просьбы по телефону, которые нужно было исполнять. Потом наступила смена ее должности – она стала директором. Спросить было страшно.

Умирает папа. И первый раз тогда состоялся наш разговор, где муж указал на мои недостатки и сказал, почему я для него непривлекательная – это лишний вес, несоответствие некоторых частей тела его вкусу, нижнее белье неправильной формы, моя осанка, привычка хрюкнуть носом и многое другое. Невыносимо. Но важно было не заплакать, а по возможности выполнить все требования, чтобы наладить отношения.

В итоге правду я выяснила. Мама мужа была уже в курсе и тоже влияла на его решение не бросать меня. Почему-то это так унизительно.

Я много раз пробовала как-то выяснить отношения с его любовницей, но она говорила, что ей меня только жаль. Мой муж тоже сказал мне, что счастлив по-настоящему и первый раз так влюблен. Что ему нравятся ее детские черты и похожесть на ребенка, хотя она была младше меня всего на два года. Я вдруг стала чувствовать себя безвкусной, неуклюжей, непривлекательной.

В день рождения моей мамы я решила уехать в Москву и отпустить всех в этой истории. Сил бороться не было и я сдалась. Родителям я ничего не говорила. Сказала мужу, вечером начала собирать чемодан, и почему-то он попросил остаться. Для меня это была моя личная победа.

Я согласилась выполнить его условия. Например, то, что буду работать теперь у него, закрывая вакансию любовницы, так как она уволилась. Так я стала совмещать две работы: университет и рекламное агентство мужа. А еще я стала усердно худеть и стараться хоть как-то соответствовать его идеалу.

Я предложила двоим своим студентам работать со мной, мы вместе открывали новый офис, и они заняли должности дизайнера и менеджера. После учебы в университете мы шли и работали в офисе на благо моего мужа.

Жизнь вроде стала прежней. Мы даже отметили огромной вечеринкой наше пятилетие совместной жизни (вот уж точно «пир во время чумы») и поехали в путешествие в Узбекистан, через две недели после смерти папы.

А в августе 2006 года я узнаю, что беременна. Что могло случиться со мной лучшего?