Buch lesen: «Невинная. В уплату долга»

Глава 1. Илана

– Сука!

Быстро подскакиваю на заднем сиденье автомобиля, не понимая, что происходит. Водитель отца с силой ударяет по рулю, после чего машину резко качает в сторону. Всегда сдержанный Дмитрий сейчас почему-то сильно взбудоражен, и я не понимаю, что происходит.

Быстро по сторонам осматриваюсь, видя проносящиеся мимо нас деревья. На улице пасмурный день октября, и сквозь пелену густого тумана я отчетливо вижу ярко-желтые фары сзади.

– Не переживайте, госпожа Озерова, сейчас оторвемся.

Мое сердце начинает быстрее стучать в груди от одного только понимания, что нас кто-то преследует прямо сейчас. Снова быстро назад смотрю, и на этот раз светящиеся фары уже намного ближе. Я отчетливее могу рассмотреть блестящий черный автомобиль и сидящие в нем огромные тени.

Тут же возвращаюсь на сиденье. Во рту становится сухо. Это какая-то ошибка. За нами никто не может ехать, так ведь?

Сильнее сжимаю ручку двери, стараясь хоть как-то успокоиться. Это какое-то недоразумение, вот и все.

Водитель разгоняет машину до предела, и я с ужасом вижу, что стрелка на спидометре уже перевалила за двести. От огромной скорости меня начинает подташнивать, однако даже сейчас наш преследователь никуда не делся. Он как хищник наступает, не отставая от нас ни на шаг.

– Илана, вы пристегнуты?

Коротко киваю. Что он задумал…

Дмитрий сильнее сжимает руль и набирает еще большую скорость, однако в какой-то момент преследователь на черной машине обгоняет нас и резко подрезает. Водитель тут же бьет по тормозам и только чудом избегает прямого столкновения.

От неожиданности и жуткой скорости я больно ударяюсь головой о боковое стекло. Спасает только то, что я и правда оказываюсь пристегнута.

Перед глазами мелькают разноцветные мушки. Я вижу лишь, что наша машина съехала с трассы на обочину совсем рядом с той, которая нас подрезала.

Все происходит слишком быстро. Я даже опомниться толком не успеваю, когда вижу, как двери черного авто открываются и из него выходят трое огромных мужчин. И идут они прямо к нам. У одного из этих амбалов в руке какой-то мешок. У второго… кажется, черный матовый пистолет.

Испуганно Дмитрия по плечу хлопаю, стараясь унять жуткий страх, который меня пленит.

– Пригнитесь быстро! И чтоб не видно вас было!

Хватаю ртом воздух. Да кто это вообще такие?

Тут же сползаю как можно ниже на сиденье, сливаясь с ним, но вскоре слышу резкий хлопок. В салоне пролетает битое стекло, и я не понимаю, что произошло. Лишь через секунду слышу крик водителя, который взялся за свою грудь и начал хрипеть.

Поднимаюсь на сиденье и вижу алое пятно, которое быстро расползается по его белой рубашке.

– Илана, бегите!

От шока лишь прикладываю руку к губам. Это кажется страшным сном, который стал реальным. Я в ловушке, и самое главное – не знаю, кто эти опасные люди.

Тут же за телефон хватаюсь, начиная дрожащими пальцами набирать сообщение отцу, но не успеваю отправить ни слова. Дверь с моей стороны резко открывается, и у меня больно выбивают телефон из рук. От страха я чувствую сильную дрожь во всем теле, а еще невольно Дмитрия замечаю, и, кажется, он не дышит. Боже!

Еще миг, и я слышу треск моего телефона. Кажется, его просто раздавили об асфальт.

Тут же ремень отстегиваю и тянусь к другой двери, но сбежать мне никто не дает. Я даже толком рассмотреть ворвавшегося в салон мужчину не успеваю. От страха словно цепенею вся. Они не похожи на грабителей. Эти звери пришли убивать.

Открываю рот в немом крике, когда грубые руки больно хватают меня и вытаскивают на улицу. В эту же секунду меня буквально скручивают, как особо опасного террориста, блокируя любое движение, после чего надевают на голову черный отвратительный мешок.

Сердце стучит так быстро, что мне уже не хватает воздуха. Когда на голове оказывается мешок, я быстро теряю ориентацию и не знаю, куда бежать. Кажется, мне холодно, идет дождь, но я совсем не чувствую этого. Я слышу лишь адреналин и страх, который пульсирует у меня в висках.

Пытаюсь что-то сказать, но мои руки крепко заблокированы сзади, и никто меня не собирается слушать. Эти звери невероятно сильные, и церемониться тут никто со мной не спешит. Уже через мгновение у меня пропадает почва под ногами, когда они просто хватают меня и бросают в салон автомобиля, с грохотом захлопывая его.

Я больно ударяюсь о твердый металл салона от небрежного броска и тут же слышу, как взревел двигатель. От шока не могу плакать. Стараюсь мыслить рационально, но сейчас это вот вообще не получается.

Кажется, мои руки свободны, потому я тут же немного поднимаюсь и неистово колочу по багажнику. Если бы я могла закричать, я бы сделала это, но сейчас могу лишь создавать видимость звуков.

Не знаю, сколько так бью по багажнику, но ответа никакого нет. Вообще ничего. Никакой реакции. Вскоре слышу лишь громкую музыку, доносящуюся из салона.

Под этим ужасным мешком мне трудно дышать, так как материя очень плотная и практически не пропускает воздуха. Как ни стараюсь, не могу снять его с себя. Эти сволочи завязали его каким-то тугим шнурком, поэтому у меня никак не получается его развязать. Хочется плакать, сильно, что я и начинаю успешно делать.

В голове вспышками последние минуты. Черная машина, трое неизвестных и Дмитрий. Господи, водитель же так и остался в машине. Он ранен, а я не успела вызвать скорую, так же как не смогла сообщить отцу о случившемся кошмаре.

Постепенно паника накрывает меня своим черным крылом, и я что есть силы начинаю лупить по кузову машины, пока не ощущаю сильную боль в ладонях. Я чувствую, как от слез уже насквозь промок этот мешок и теперь неприятно липнет к коже. Дышать становится сложнее с каждой секундой, и вскоре, кажется, я отключаюсь.

Не знаю, как долго я пробыла без сознания и вообще не умерла в том багажнике, но прихожу в себя в каком-то темном помещении. На мне уже нет того жуткого мешка, поэтому я могу осмотреться по сторонам. Это похоже на сырой подвал, в котором совсем нет окон. Лишь одна тусклая люстра-тарелка, прикрученная к потолку, горит и освещает стены цвета мокрого асфальта.

Я лежу на каком-то старом матраце, который уже хорошо набрался здешней сырости. Как только поднимаюсь, замечаю, что одна моя нога без туфли. Наверное, я потеряла ее, когда эти сволочи грузили меня в багажник.

Здесь холодно, а я в одном только простеньком голубом платье после учебы. Свое теплое пальто я оставила в салоне машины. Дмитрий вечно на всю мощность печку включает, чтоб я не мерзла, так что я надеваю пальто только по приезде домой. Сегодня же не успела его надеть. До дома мы не доехали, а когда чужие руки выволакивали меня из салона машины, про пальто вообще не думала.

Тело пробирает озноб. Обхватываю себя руками, пытаясь согреться. Почему-то сильно стучат зубы. Неужели я настолько замерзла? Сколько я здесь нахожусь…

В голове роятся страшные мысли, и ни одна не оставляет меня в спокойствии. Нужно выбираться отсюда, немедленно, но что делать, что?

Телефон! Вот что мне надо. Тут же шарю руками по матрасу, но нигде не нахожу своей белой сумочки. Переворачиваю эту жуткую подстилку вверх дном, обхожу это помещение, но все без толку. Здесь нет никаких моих вещей и способа связи, а значит, отец до сих пор не знает, что со мной.

Провожу рукой по волосам. Моя коса распустилась, и теперь светлые волнистые локоны спадают на плечи. Гробовая тишина давит на голову. Господи, зачем меня забрали, кто эти люди?

Поднимаю голову и вижу в дальнем углу металлическую дверь. Кажется, я сразу не заметила ее. Тут же подбегаю к ней и хватаюсь за ручку, но дверь оказывается заперта. Тут же колотить руками по ней начинаю, а после и каблуком от своей туфли бью с такой силой, что он ломается, со щелчком отлетая на пол. Нет-нет! Господи.

Никто меня не слышит или не хочет слышать.

Кто меня забрал и, главное, зачем – даже представить страшно. Чувствую онемение в пальцах ладоней. Так всегда бывает, когда я сильно нервничаю.

Я не знаю, сколько часов провожу в этой полутемной клетке, колотя по двери и сидя на матраце, пытаясь согреться, однако в какой-то момент на противоположном конце подвала обнаруживаю светящуюся красную точку. Она закреплена прямо у потолка. Когда подхожу ближе, с ужасом замечаю, что это точка от камеры. Слезы наворачиваются на глаза вперемешку с диким ужасом от одного только понимания, что камера эта снимает меня прямо сейчас.

Глава 2. Илана

Открывшаяся с грохотом дверь заставляет подскочить на месте. Тут же спохватываюсь, и пытаюсь понять, где я нахожусь. Кажется, я просто отключилась всего на миг и теперь вообще не понимаю, что происходит.

Вижу, как в помещение входит мужчина. Высокий и крепкий. Широкий в плечах. Определенно старше меня. Взрослый. Одет в черную рубашку и такие же джинсы. У него темные волосы. Короткая стрижка. За ним входит еще один. Тоже высокий, но блондин, чуть уже в плечах. В руках он держит какую-то штуку, и я не сразу понимаю, что именно.

Этот первый мужчина бросает на меня строгий взгляд, от которого все холодеет внутри. У него суровое лицо, брови темные, с изломом, сведены, густая ухоженная щетина. Прямой нос, сомкнутые губы.

Невольно отмечаю, что одна его бровь рассечена, на ней виднеется шрам. Его стальные глаза, обрамленные черными ресницами, тут же заставляют меня опасливо вжаться в холодную стену. Почему-то возникает острое желание закрыться от него толстым бетонным щитом.

Он идет прямо на меня, отчего я тут же поднимаюсь, готовясь к отступлению. Я не знаю, чего он хочет от меня, но явно не добра.

– Очухалась? Хорошо.

Голос очень низкий и какой-то резкий. Заставляющий пробежаться сотне мурашек по коже.

Сглатываю, быстро замечая, какие крупные руки у этого мужчины. Бронзовая кожа, сетка вен отчетливо просматривается. Костяшки на ладонях сбиты, и видна запекшаяся кровь. Он бил кого-то, но я уверена, такими руками не то что ударить – убить можно.

Содрогаюсь, когда в одну секунду этот незнакомец хватает меня за лицо, поворачивая его на свету. Мужчина рассматривает меня, как товар, после чего довольно кивает.

От жара его кожи, мне кажется, я обжигаюсь. Он до боли надавливает на мои скулы, а затем грубо проходит вниз по шее, опасно спускаясь к груди. Глаза его страшные при этом опасно загораются, а мне хочется провалиться под землю.

Я тут же руку его от себя убираю, но ловлю лишь короткую полуулыбку.

– С характером? Мне нравится.

В один миг этот страшный мужчина убирает свою руку от меня, после чего бесцеремонно расстегивает и снимает свою рубашку, оставаясь в одних только джинсах. От близости этой у меня спирает дух. У него очень широкий торс и грудь, покрытая черными волосами, тонкой дорожкой уходящими туда… вниз. Крепкие плечи и мускулистые руки.

Его ремень отдает блеском в этом полуосвещенном помещении, а я… каменею и сильнее вжимаюсь в стену. Он просто огромен, и я даже не представляю, как смогу спастись от него.

В нос тут же ударяет терпкий запах мужских духов. Очень сильный, пробирающийся под кожу ядом. Сглатываю. Это уже слишком. Тут же взгляд на полуприкрытую дверь бросаю, прикидывая, как быстро смогу добежать до нее, но не рискую. Их тут двое. Я одна. У меня нет шансов. Мне надо найти телефон.

Когда этот страшный человек своей мощной спиной поворачивается ко мне, откидывая рубашку в сторону, с ужасом замечаю его огромное тату. Черный злой волк. Он выбит у него от мощной шеи до самого пояса. Этот хищник выглядит точно как живой. Со светящимися глазами и страшной скалящейся пастью.

Уже через миг Волк возвращается, буквально загоняя меня в капкан своих крепких рук. Он молча ставит их по обе стороны от моей головы, а я чувствую себя зверьком, попавшим в клетку к хищнику. От близости этой даже дышать не могу. Мне страшно. Очень сильно. Чего он хочет от меня?

Сердце пропускает пару ударов. Это слишком близко. Опасно для меня.

Непонимающе смотрю на этого страшного мужчину, судорожно воздух вдыхая. Что он сделает, зачем притащил меня в это место? Сглатываю, видя так близко его лицо. В глазах его горит пламя. В один миг незнакомец опасно наклоняется к моему уху и шепчет то, от чего у меня начинают сильно дрожать колени:

– Ну что, птичка, поиграем?

На щеку капает слеза. А затем еще одна. От страха застываю вся, не могу даже с места сдвинуться. Быстро отрицательно головой качаю, но в ответ слышу лишь едкий хриплый смешок.

Мужчина отстраняется и теперь говорит прямо, смотря мне в глаза:

– Пришла пора платить по счетам, Озеров.

Замираю вся от услышанного. Это вовсе не случайность. Я здесь оказалась не просто так. Он знает моего отца!

Краем глаза замечаю, как тот второй мужчина-блондин устанавливает на полу какую-то подставку, которая вскоре издает тихий щелчок. Маленькая красная точка загорается прямо напротив нас. Нет, пожалуйста. Это что… камера?!

– Дэн, снимаешь?

– Да.

– Хорошо, – произносит зверь, после чего переводит на меня свой стальной взгляд. – Передай папочке привет, – он произносит это с гробовой просто интонацией, а у меня еще больше слезы наворачиваются на глаза от страха.

Тут же спросить у него пытаюсь, кто он такой и зачем я здесь, но этот страшный мужчина совершенно не замечает моих жестов. В его взгляде только сталь. Он весь словно вылитый из нее.

– Легла на матрас.

От слов этих жутких пересыхает в горле. Этого не может быть. Нет, только не это!

Быстро назад отступаю, подальше от него, но волк не дает мне сделать больше ни шагу. Вскрикиваю в немом крике, когда хищник резко хватает меня за талию и без труда заваливает на этот жуткий сырой матрас. Он садится на меня сверху, больно придавливая, отчего я теряю всякую возможность убежать от него.

У меня дыхание спирает, когда он руками этими огромными тянется к юбке моего платья, задирая его вверх. Когда ткань не подается, он просто разрывает платье напополам, превращая его в жалкие ошметки. Теперь я остаюсь лежать под ним в одних только белых трусиках и простом бюстгальтере.

По телу тут же разряд тока проходится, и я невольно начинаю дрожать. От холода и шока. Мне дико страшно и стыдно. Еще ни один мужчина не видел меня настолько раздетой, а этот… просто пожирает меня взглядом.

Стараюсь прикрыться руками, но замечаю лишь довольную усмешку.

Я спрашиваю у него, какого черта тут вообще происходит, пытаюсь сделать это максимально простыми и понятными фразами, но он ничего не замечает. Или не хочет замечать. Ему все равно.

Волк лишь больше наваливается на меня, больно придавливая к матрасу. Он очень сильный, невероятно просто, отчего я чувствую, что еще немного – и он просто переломает мои ребра.

Тут же оттолкнуть его пытаюсь, но он как стена. Нерушимый.

Мои жалкие попытки сдвинуть его с места не приводят ни к чему. В один момент, отчаявшись, сильно царапаю мужчину по щеке, но, кажется, это делает зверя еще более безумным.

Он вытирает выступившую кровь ладонью, довольно усмехаясь. Словно ему не больно. Словно он вообще боли чувствовать не может.

В один момент зверь просто перехватывает мои руки, заводя их за голову и крепко сжимая одной своей огромной ладонью. Горячей и сильной. До боли, до жжения в коже. Он крепко фиксирует меня, не оставляя больше даже малейшего шанса на спасение.

Он сидит прямо на мне, и я вижу напротив его мощный голый торс, от которого веет жаром и сильным мужским запахом. Он слишком близко и не отпускает. Как в тиски меня зажал, не давая даже вздохнуть нормально.

От близости этой у меня во рту все пересыхает. Перед глазами начинает расплываться картинка. Пальцы на руках снова немеют. Мне плохо. Кажется, я отключаюсь.

Возвращаюсь в этот ад уже спустя секунду от несильного, но неприятного хлопка по щеке.

– Чш… Не так быстро, птичка. Мы еще не наигрались.

Одним махом волк сдирает с меня бюстгальтер, оголяя грудь, и то же самое проделывает с трусиками. Все тело холод тут же обдает, заставляя всю сжаться. В один миг я остаюсь перед этим страшным мужчиной совершенно обнаженная, дрожащая и до ужаса напуганная.

Меня всю током пробирает от одного только его жадного взгляда на мое тело. Мамочки…

Зверь бесстыдно разводит мои бедра и вклинивается между ними, при этом набрасываясь на меня, напористо целуя в губы. Его губы очень горячие, а еще властные, подчиняющие и не знающие отказа.

От шока я вся просто каменею, но вырываться не перестаю. Это мой первый поцелуй с мужчиной. Вообще первый. И он оказывается очень горячим, а еще… меня колет его жесткая щетина.

Волк немного опускается и начинает покрывать напористыми поцелуями мою шею, до боли сминая грудь, а я… кричу изо всех сил. Так громко, что, наверное, уже все связки порвала бы. Но меня не слышно. Никому. Я немая. С детства еще. И как бы сильно сейчас ни хотела кричать во все горло, не могу издать ни звука.

– Горячая малышка, глянь, как раскраснелась вся.

Грубые поцелуи заставляют отвернуться. Не хочу смотреть на него. Мне страшно. Я просто хочу, чтобы он перестал это делать со мной.

– На меня смотри. Завелась уже, но гордая, поэтому ни звука не издашь? Проверим.

Судорожно втягиваю воздух, когда огромная ладонь мужчины опускается ниже и накрывает меня между ног. Он медленно раздвигает мои складки, пробираясь в самое запретное место, а я вся сжимаюсь.

Мне не больно, но то, что он делает, не может оставить в спокойствии. Он трогает меня там так запретно и откровенно, что у меня начинает что-то сжиматься внизу живота. Хватит. Нельзя, нет!

До этого момента никто взглянуть даже не смел на меня, не то что касаться или целовать, поэтому сейчас я впадаю в настоящую панику.

– Мокрая, – мужчина заключает довольным тоном.

Тут же отчаянно головой мотаю, но это не действует на зверя. Господи, нет, пожалуйста!

Совсем скоро вместо грубых пальцев в меня утыкается что-то очень большое, горячее и бархатное. От страха я резко подрываюсь назад, но волк меня не отпускает. Этот огромный мужчина, как гора, вдавливает меня в матрас. От него не скрыться. Не убежать.

Тут же со всей силы впиваюсь ему ногтями в плечи, раздирая их до мяса, но, кажется, это для него не больнее, чем комариный укус.

Паника захлестывает с головой. Я уже плохо вижу его из-за застилающих глаза слез, но чувствую, как членом он упирается в меня все больше. Он проталкивается в мою промежность глубже, буквально разрывая всю меня изнутри. До боли, до искр из глаз.

Слышу недовольное рычание. Совсем близко.

– Блядь, ты что, девственница? Вот это сюрприз. Терпи тогда, невинная.

Мужчина сильнее наваливается на меня, входя еще глубже, до упора, до искр из глаз. Мне кажется, что он просто убьет меня сейчас, на части разорвет своим членом. Хнычу от боли, но он не слышит. Ему все равно.

Вскоре волк издает удовлетворенный рык, но на этом моя пытка не заканчивается. Зверь начинает двигаться во мне, каждый раз больно терзая мое тело своим огромным членом.

Внутри все горит огнем. А еще жжет. Сильно. От боли только губы приоткрываю и хватаю ртом воздух.

Не могу смотреть на него, и просить остановиться тоже. Он не слышит меня, не хочет просто. Все, что я могу сейчас, – закрыть лицо руками и молиться о том, чтобы весь этот кошмар быстрее закончился.

– Не закрывайся. Убери руки.

Одним рывком хищник обхватывает мои ладони и за голову закидывает, фиксируя. Он хочет, чтобы я смотрела на него. Смотрела на зверя.

Я же опускаю взгляд ниже, смотря только на его пульсирующую вену на шее, ведь если продолжу смотреть ему в глаза, с ума сойду просто.

Между ног жжет, а еще что-то хлюпать начало. Господи, неужели это все кровь? Я что, истекаю кровью?

Это мой первый секс с мужчиной, и он оказывается просто адским. У него огромный член, и, кажется, я не выживу после него.

В какой-то момент волк начинает двигаться быстрее, отчего я хватаю ртом воздух. Между ног сильно саднит, а в животе разгорается какое-то томление. Оно становится все больше, все сильнее. Что-то новое, необычное для меня, запретное. Сжимаю зубы. Господи, дай мне сил.

Еще миг, и зверь содрогается, издавая громкий рык, после чего отстраняется от меня, вынимая член.

Задираю голову вверх, чувствуя, как по вискам стекают слезы. У меня были плохие дни и даже страшные в жизни, но этот точно худший из них.

Мое тело пробирает судорога. Меня всю трясет, и я никак не могу успокоиться. Из груди невольно вырывается хрип.

Тут же замечаю, как тот второй мужчина выключает и собирает камеру. Они получили, что хотели. Им абсолютно плевать на то, каково мне.

С трудом на бок поворачиваюсь, чувствуя, будто меня танком переехали и выпили все силы. Тут же поджимаю под себя ноги и обхватываю их руками. От пролитых слез матрац тут же мокрым становится, но мне все равно. Лучше бы он убил меня, чем так опозорил.

Кажется, этот огромный мужчина не пользовался презервативом, а я его совсем не знаю… Господи.

Голова становится ватной, но до меня все же доносятся грубые мужские голоса:

– Куда ее, Роман Викторович?

– Выкинуть у ближайшей лесополосы. Пусть папочка подберет, если она после меня все еще ему нужна будет.

Закрываю уши руками, не веря в то, что слышу. Зверь. Он просто использовал меня, чтобы навредить отцу.

Двери закрываются, и я остаюсь наедине со своими страшными мыслями, но уже через несколько минут тот высокий блондин возвращается.

– На. Прикройся.

Он бросает мне какую-то светлую простыню, которую я тут же хватаю и обматываюсь ею до ушей. Мое платье и белье разорваны, а значит, у меня просто нет других вариантов.

После этого блондин подходит и натягивает мне тот самый жуткий черный мешок на голову. Как я ни упираюсь, он все равно сильнее, а сил отбиваться у меня уже совсем нет. Словно выпили всю меня, до дна иссушили.

Чувствую лишь, как он подхватывает меня на руки и выносит куда-то. Холодный воздух и пронизывающий ветер дают понять, что я снова на улице. Я ничего не вижу, но запоминаю лишь жуткий лай собак во дворе. Они воют. Как дикие волки.

Меня грузят, видимо, в тот самый багажник и куда-то везут. Все это время я чувствую саднящую боль между ног и неугомонно плачу. Чем я заслужила все это? За что он так со мной, что я ему сделала? Чувство несправедливости словно кислотой меня поливает изнутри, заставляя содрогаться в горьких рыданиях.

Вскоре машина останавливается, и меня бесцеремонно высаживают прямо на сырую землю. Меня тут же всю пробирает крупная дрожь. От шока я даже плакать больше не могу. Лишь судорожно всхлипываю, до сих пор не веря, что это все реальность.

Когда блондин сдирает мешок с моей головы, я понимаю, что меня и правда высадили у какого-то хвойного леса. Где-то далеко за городом, где одни только дикие звери ходят.

– Ну, бывай, Озерова.

Блондин снова садится в машину и уезжает, а я остаюсь лежать на обочине. Становится очень тихо, и, кажется, я слышу лишь звук собственного сердца. Оно все еще бьется. Хочет жить, видимо.

На улице глубокая ночь. Темнота такая, что я не вижу ничего дальше нескольких метров. Совсем рядом от сильного ветра качаются верхушки высоких деревьев, а я встать не могу. Вроде уже не так сильно болит, однако я жутко замерзла. От пережитого трудно дышать. То и дело к горлу подкатывает горький ком, а на глазах появляются слезы.

Лихорадочные мысли проносятся в голове. Я здесь совсем одна. Они просто выкинули меня на ночной трассе у леса. Впервые в жизни я без кучи охраны. У меня нет телефона, который часто заменяет мне голос, и денег. Нет даже обуви и одежды. Нет ничего.

Дрожащими пальцами я сжимаю эту белую простыню, пытаясь хоть как-то согреться, но порывистый ветер с каждым разом пробирает меня до костей.

Я думала, что мой ад закончился, но нет. Он только начинался.