Buch lesen: «Как вернуть себе солнце»

Глава 1. Почему я не люблю снег

Россия. Алтай. Март 2017 года

Говорят, что Юнг на смертном одре сказал: «Я не верю в Бога, но знаю, что он существует».

Вот и я тоже знаю… Иначе как объяснить, что одну из худших вестей в своей жизни я получила после трех недель горнолыжных каникул на Алтае. Словно ангел-хранитель хотел до самой макушки напитать меня солнцем, снегом, драйвом и адреналином, чтобы их запасы дали силы пережить все то, что предстояло.

Хорошо помню ту ночь в марте 2017 года. Прекрасные тренеры и щедрые хозяева маленькой гостиницы Галя и Дима Ермоловы так жарко топили, что спала я с приоткрытой форточкой.

Помню, проснулась от какой-то тревоги среди ночи, потянулась к телефону и увидела два пропущенных звонка от «девушки» моего папы: наверное, кто-то умер. Естественно, решила, что это пришла череда бабушки по папиной линии спуститься в царство смерти.

Написала в ответ довольно холодное сообщение, мол, если мне хотят что-то важное сообщить, то пусть напишут: я в деревне на Алтае, и связь ловит тут не очень хорошо.

Конечно, это была «отмазка». Просто с бабушкой мы не общались долгие годы, с папой тоже пару лет не разговаривали. А с его «девушкой», что так неумело пыталась нас примирить, я переписывалась «сквозь зубы».

Фыркнула, перевернулась на другой бок и уснула. Ненадолго.

Снова проснулась. Тошнотворная тревога подползла к горлу. В телефоне бомбой замедленного действия ждало сообщение:

«Катенька, дорогая, солнышко наше, крепись, очень грустные новости. Папы нет в живых. Идет расследование. Папу застрелил полицейский. Это случилось 9 марта. Мне пока не говорят ничего. Прости…»

Помню, как бесконечно долго вглядывалась в эти слова. Бессмысленно. Бредово. Безнадежно. Это же какая-то ошибка! Или розыгрыш… Хотя до 1 апреля еще далеко…

Реальность лишила меня этого утешительного приза – возможности спрятаться от горя в отрицание, укрыться в его коконе хоть на какое-то время. «Девушка» папы прислала мне ссылку на статью, в которой рассказывалось о происшествии. В качестве иллюстрации там была фотография полицейской машины и лужи крови на снегу. Это была кровь моего папы…

Тогда я еще не знала, что стану панически бояться снега, а кровавые разводы на заледеневшей его корочке будут преследовать меня в кошмарах. И что только ведьминский ритуал с грузинским вином, а также полтора года психотерапии помогут мне с ними справиться.

Я не знала, какие беспросветные месяцы меня ждали впереди. Как тяжело мне будет переварить фразу: «Папу убил полицейский». Как эта трагедия рикошетом заденет и меня и перечеркнет все надежды, что я грела в сердце на тот момент уже несколько недель.

Глава 2. Five o’clock coffee

Италия, Рим, февраль 2017 года

В путешествиях я часто пользовалась (и вам советую) порталом Couchsurfing: гостила, звала гостей сама или просто пила кофе с местными – и таким неформальным способом знакомилась с новым городом. Поэтому, недолго думая, написала в римской группе, что приезжаю на несколько дней в итальянскую столицу и буду рада увидеть город глазами местных жителей. И мой почтовый ящик чуть не разорвало от уведомлений ее частников:

Roberto написал вам сообщение

Alberto написал вам сообщение

Dario написал вам сообщение

Marco, Vinsent, Silvio, Andrea, Guiseppe, Angelo, Massimiliano, Alessandro…

За сутки мне написало около 300 римлян – я даже все профили не успела рассмотреть. И вечером в день приезда пошла пить кофе с кем-то из первой десятки – мы встретились у Колизея. Помню, как прорезали бархат ночного неба крылья морских чаек и как лунный диск подсвечивал великие развалины.

А вот сам вечер почти не остался в памяти. Симпатичный, на первый взгляд, итальянец был ужасно испорчен командировками в Россию, где свято уверовал, что любая славянская барышня только о нем мечтает, и вел себя соответственно. При первой же возможности я распрощалась с ним, сославшись на срочные дела по работе.

Осадок от этой встречи остался ужасно неприятный. Я много раз была в Италии и искренне считала, что свидания с итальянцами – это гарантированный праздник, даже если мое сердце и не дрогнет. Ведь так, как они, никто не умеет приправлять обеды и ужины интересными разговорами и небанальными комплиментами.

Поэтому я решила наслаждаться великим городом в гордом одиночестве: бродила по любимым улочкам, ходила по магазинам и напоследок пыталась наесться пиццей вприкуску с «желато».

Заглянула в почту – проверить, ответил ли клиент, а увидела очередное письмо от Couchsurfing: Patrick написал вам сообщение.

Мне стало любопытно – я заглянула в его профиль: и поняла, что просто обязана попить кофе с этим «атипичным» итальянцем. С черно-белой фотографии на меня смотрел блондин с загадочной грустью во взгляде – ну а что еще романтичной барышне надо. Мы списались и договорились встретиться for five o’clock coffee на следующий день.

Но рабочий день копирайтера-фрилансера с утра не задался: файлы не сохранялись, тексты терялись, конференц-колл вместо часа длился все три… К пяти вечера я так устала, что мне хотелось лишь сбегать в ближайшую пиццерию, взять пиццу take away и смотреть сериал под бокал просекко. Но Патрик про встречу не забыл и предложил заехать за мной.

Вспоминая, как нехотя я собиралась и красилась, невольно улыбаюсь – кто же знал, что буквально через пять минут я буду жалеть о том, что не потратила на прихорашивание больше времени.

Помню, как вышла из старинного парадного и увидела… одного из скандинавских богов, который по какой-то волшебной случайности улыбался и махал мне с другой стороны дороги.

Конечно, я несколько раз споткнулась, пока прошла тот, разделяющий нас, десяток метров, – брусчатка в центре Рима такая коварная, особенно если мне было критически важно (возможно, первый раз в жизни) пройтись хоть с каким-то подобием грациозности. Я помню, как играли солнечные зайчики на широких столичных окнах – прощались с таким, не по-зимнему солнечным, днем. Помню тепло от улыбки этого, еще незнакомого, красавчика. И как мою выученно-вымученную «улыбку стюардессы» словно ветром сдуло, а на лице расцвела искренняя и, как я потом замечу на фото, очень счастливая улыбка.

У меня было много первых встреч и даже свиданий с итальянцами, но это было первым и, думаю, последним, на котором я искренне возблагодарила Господа за итальянскую традицию троекратно чмокать в щеки даже незнакомых людей при встрече – я совсем ничего не знала о парне, но уже была рада оказаться в его объятиях.

Патрик повез меня в свою любимую кондитерскую, она сразу стала для меня must visit place in Rome. И дело не в том, что там до сих пор можно заказать настоящий капучино с яичным желтком, и не в том, что там невероятно красивая старинная медная емкость для горячего шоколада, и не во вкуснейших десертах…

Просто именно там я была абсолютно счастлива тем волшебным февральским вечером. Мы болтали, смеялись, я поверить не могла, что в предпоследний день моих римских каникул встретила того самого итальянца. И с надеждой отмечала его явную заинтересованность мной.

Знаете, я настоящий поросенок – в любом кафе и ресторане легко понять, где я сидела: вокруг будет много крошек и скомканных салфеток. А на эмоциях я просто становлюсь грозой всех рестораторов: крушу бокалы и стаканы, проливаю все, что можно…

В общем, я так увлеченно болтала и строила глазки, что не заметила, как большая часть пирожного выпала мелкими «осадками» в виде крошек на мою часть стола. А Патрик заметил.

Когда он, по-прежнему нежно мне улыбаясь, стал аккуратно и методично собирать эти крошки своими ладонями, мне захотелось провалиться сквозь землю. Когда же он собрал их в небольшую и очень аккуратную кучку и перенес на середину стола – чтобы они мне не мешали, мое сердце вечной недотепы просто растаяло.

Вернулась к себе я с блаженной улыбкой на лице и в предвкушении завтрашнего свидания, о котором мы успели договориться. И только засыпая, поняла, что завтра же будет 14 февраля, которое обещало стать по-настоящему праздничным и романтичным.

Глава 3. То самое, «правильное», 14 февраля

Италия, Рим, февраль 2017 года

Не знаю, есть ли еще такой же неоднозначный и в чем-то даже жестокий праздник, как День всех влюбленных? Я часто именно в середине февраля оказывалась «вне отношений» или в статусе «отношения на расстоянии» (не буду углубляться в элементарные психологические изыскания на тему, откуда ноги растут у моей тяги к недоступным и далеким мужчинам).

Но утром 14 февраля 2017 года на всем белом свете не было барышни счастливее меня. Римские солнечные зайчики скакали по моей подушке и обещали волшебный день!

С Патриком мы договорились встретиться около обеда, а мне не спалось уже с семи утра. Эмоции бурлили, настроение искрило, и мне просто необходима была прогулка. Сама не заметила, как добралась от района Термини, где остановилась, до Сан-Пьетро – миллион раз смотрела на это архитектурное чудо, а сердце все равно каждый раз замирает от восхищения миром, в котором было построено такое!

Заглянув в парочку магазинов, которые в изобилии раскиданы по улицам и проспектам рядом с Ватиканом, выпив у барной стойки, как это делают настоящие итальянцы, второй капучино за утро, я вспомнила про римский ботанический сад, о котором мне рассказал Патрик.

Этот сад уютно устроился под боком у Трастевери – самом вкусном и уютном районе итальянской столицы. Знаете, я видела много садов, но тем утром не было для меня места прекраснее. Щедрое февральское солнце пригревало, фонтанчики журчали что-то про скорую весну, а я с нежностью смотрела на нежные и такие хрупкие бутоны нарциссов и тюльпанов.

Смотрела и переживала за них и за то чувство, что меньше суток назад зародилось между мной и необычным итальянцем. Понимала, что стоит погоде измениться, и цветы могут погибнуть… А новоявленную влюбленность погубить может все, что угодно.

На этих размышлениях я велела себе взбодриться и не переживать по пустякам: жизнь была прекрасна, я находилась в Италии, и до встречи с Патриком оставались считанные минуты…

Помню, как спускалась по лестнице, окруженной цветами и пальмами, к одному из выходов и заметила своего скандинавского бога, по какой-то нелепой случайности оказавшегося в жаркой Италии.

Он просто сгреб меня в охапку и… поцеловал в губы! Так просто, естественно и без всех этих витиеватых околичностей и нервных выжиданий, что обычно предшествуют первым поцелуям. На самом деле, мне так давно хотелось какой-то простоты и понятности в отношениях, и в тот момент мое сердце затрепетало не только от поцелуя, но и от надежды, что я наконец-то нашла того, кого так долго искала…

А дальше все было, как в кино: тирамису и кофе, вино и паста, поцелуи и объятия…

Помню, как мы сидели в кафе, он взял меня за руку и спросил: «Кейт, а давай отменим твой вылет? Поменяем билет или я просто куплю тебе другой, через неделю или две, или когда тебе захочется от меня уехать…»

На этих словах он с такой надеждой улыбнулся, что я готова была отдать все на свете за пару лишних дней в моей визе… Но именно завтра был 90-й день моего пребывания в волшебной стране, чей силуэт на карте так напоминал стильный сапожок, а значит, мне было необходимо уезжать.

Об этом я грустно и сказала «своему» итальянцу. Да, мы были всего сутки как знакомы, а я уже считала его своим…

Но Патрика было не остановить, он задал мне миллион вопросов, и у нас нарисовался план: через пару часов я отправляюсь в Милан, откуда завтра утром лечу в Москву. Затем еду учиться кататься на горных лыжах на Алтай – тур уже был забронирован, потом возвращаюсь в столицу, где делаю визу, и где-то через месяц мы с ним встречаемся в Риме!

Помню, как он обнимал меня на прощание и уверенно говорил о нашей такой скорой встрече. Как шепнул: «Теперь у тебя есть итальянский бойфренд…»

Всю дорогу до Милана мы обменивались с ним сообщениями, и в тысяче мыслей, круживших мою голову, была одна особо приятная: впервые за много лет моих спонтанных странствий по миру у меня был план передвижений на месяц вперед. И казалось, что ничто на свете не помешает мне прилететь в середине марта в Италию…

Глава 4. Балу, ну как же так…

Вы когда-нибудь мечтали оказаться в новостях? Признаюсь, я не отказывала себе в таких фантазиях.

Подростком представляла себя на сцене театра «Долби» со статуэткой Оскара в трясущихся от счастья руках, в плотном кольце из вспышек фотокамер журналистов, умоляющих об интервью. Позже мечтала о «Каннском льве», а иногда фантазировала о романах с селебрити. Но и представить не могла, что однажды увижу свою фотографию, вытащенную из «Одноклассников», в статье, где рассказывается об убийстве папы…

Когда происходит такая трагедия, очень важно хоть как-то себе объяснить, что же случилось и почему. Но официальное расследование длилось полтора года, а в результате – «Эдмонтонский полицейский оправдан по делу об убийстве пьяного водителя», именно так называлась одна из статей в октябре 2018 года…

Нет, мне бы не стало легче от другого результата, но ни одно расследование так и не смогло объяснить мне, а почему же это все произошло. Почему 9 марта 2017 года пьяный папа сел в машину и несся по городу, нарушая всевозможные правила. Почему он вышел из авто, когда его остановил полицейский. Ведь каждый свежеприбывший канадский или американский иммигрант знает, что нужно оставаться в машине, если тебя остановил патрульный. В этих странах сам по себе выход водителя из машины считается актом угрозы и неповиновения по отношению к полицейскому. Почему у папы в руках был охотничий нож…

Я не задаюсь вопросом, почему натренированный полицейский нелепо поскользнулся на льду (опять этот чертов мороз!), ведь знаю – ничего не происходит в этом мире случайно…

Кажется, пора познакомить вас с моим папой, таким, каким я его знала и любила, временами жалела, а порой ненавидела.

На его страничке в социальной сети после гибели разразился настоящий holy war. Запомнился комментарий одного его знакомого: «Виталий был невероятным раздолбаем». Меня кольнуло это точное описание.

В детстве я сравнивала папу с Балу – героем диснеевского «Маугли». Кроме некоего внешнего сходства, папа напоминал мне шебутного медведя повадками и склонностью к хиханькам да хаханькам.

Только повзрослев, я поняла, что унаследовала разрушительную жизненную стратегию отца. То, что он прятал за балагурством и туповатыми шутками, я скрывала за очаровательной улыбкой. Нашим с ним жизненным девизом было: «Есть проблема? А ты сделай вид, что ее нет!»

Так мы и делали десятилетиями. Жили вопреки всем проблемам. Папа игнорировал болезнь мамы, а потом мои родители вместе решили пару лет игнорировать факт существования детей. Папа умел не обращать внимания на мои проблемы. Помню, как однажды попросила у него денег на оплату учебы (на свои личные расходы я сама с 17 лет зарабатывала), а папа ответил: «Упс, а денег сейчас нет, мы только что DVD-плеер и телевизор купили…»

Я, конечно, нашла решение – спасибо моему, на тот момент – будущему, мужу, но до сих пор помню это безнадежное ощущение, когда понимаешь, что в 18 лет осталась наедине со своими проблемами.

Поэтому читать на папиной страничке комментарии от тех, кому он совершенно бескорыстно помогал уже в Канаде, мне было по-детски больно: какие-то другие, незнакомые, люди заслужили его помощь в сложный момент, а я – нет.

После гибели папы все недоумевали и не верили в произошедшее, говорили, что такое поведение было ему несвойственно, что он не злоупотреблял алкоголем и не был агрессивным.

Гм… Он пил. Под алкоголем мог отчебучить что угодно. Вспышки агрессии у него тоже бывали. И, кстати, он уже водил машину в нетрезвом виде. В Канаде есть довольно циничная процедура – «попросить прощения у королевы». Через несколько лет после несерьезных правонарушений можно внести определенную сумму – попросить таким образом «прощения» у королевы Елизаветы, и вся информация о правонарушении будет стерта из всех баз данных и документов.

У папы в Канаде отбирали права именно за вождение в нетрезвом виде, но он «попросил прощения»…

Папа пил… Не знаю точно, когда это стало серьезной проблемой. Первый тревожный звоночек для меня прозвенел после моего отъезда из Монреаля.

«Девушка» папы позвонила в слезах и рассказала, что, когда они вернулись из аэропорта – меня провожали, папа напился… Она ужасно переживала, что это потому, что папа любил маму, а я ему об этом напомнила своим визитом.

Я успокоила ее, как могла, но сама понимала, отчего папа прятался в дурмане алкоголя. Те две недели в Канаде были идеальными: с папой и его «девушкой», которая очень нежно ко мне относилась и с которой мы болтали и ходили по магазинам. Это был словно нырок в чудесную жизнь, которой у меня, у нас с папой, никогда не было…

Со временем таких звонков от «девушки» папы становилось больше. Как я уже призналась, несколько лет перед гибелью папы мы не общались. Из ее рассказов стало ясно, что папина проблема с алкоголем превратилась в самый настоящий алкоголизм, но, как и все проблемы в нашей семье, эту тоже закутали в обноски тайны…

Глава 5. Когда нет слов

Еще до того, как мою семью проредила коса той старушки, встречи с которой никому из живущих не миновать, я задумывалась о том, как же не подготовлены мы к столкновению с горем, неважно, своим или чужим.

Есть ощущение, что «раньше» людям было проще проходить через точки турбулентности в судьбе: обряды, традиции, даже правила этикета помогали, а что есть у современного человека?

Помню, как не знала, что сказать и как посочувствовать друзьям, на которых обрушилась смерть близких. Пыталась найти слова, но они были такими банальными…

После гибели папы я оказалась в роли того, кому неумело пытались посочувствовать. И порой делали еще больнее. До сих пор помню одно из таких сообщений: «Очень сочувствую тебе. Держись. И маму береги»… Понимаю, что отправитель просто хотел меня как-то поддержать и не знал, что мамы уже не было в живых. Еще становилось очень неуютно от посланий тех, кто всячески старался «поторопить» меня или оценить мое состояние: «Ты как? Уже получше?», «Молодец, что так хорошо справляешься».

А я не справлялась. Мне не становилось лучше. Но кричать об этом на весь свет мне не хотелось.

А как же правильно действовать в таких ситуациях, что говорить, что писать?

Поделюсь теми словами и поступками, которые согревали меня. Кстати, в прямом смысле этого слова. С детства у меня стресс, горе и печаль ассоциируются с холодом, даже в жаркий день меня может пробить озноб от плохих новостей… Той весной мне было холодно постоянно, но в некоторые моменты становилось теплее.

Помню, как вышла из вагона на Белорусском вокзале после двух суток в поезде, – именно так я добиралась из Новосибирска в Москву. И совершенно неожиданно увидела подругу с дымящимся стаканчиком кофе – она хотела согреть мое возвращение в столицу, и ей это удалось.

Еще до конца жизни буду помнить тортик, специально для меня приготовленный другой подругой. Волшебная и невероятно красивая Вера пригласила меня на свой день рождения, но мне совсем было не до веселья, поэтому договорились, что днем загляну к ней и поздравлю с праздником. И она специально для меня испекла маленький торт – копию большого, что в холодильнике с нетерпением ждал прихода гостей. Для меня тогда это было невероятно важно – почувствовать, что меня любят, ждут и готовы только для меня приготовить второй десерт.

Несколько знакомых написали вот такие сообщения: «Катюш, я не знаю, что сказать. Это какой-то кошмар. Обнимаю. Если чем-то могу помочь, то с радостью».

Один из бывших бойфрендов прислал очень теплое послание: «Привет. Только недавно услышал про трагедию у тебя. Я знал его только по твоим рассказам, и мне он запомнился замечательным, добрым и открытым человеком. Соболезную, Катюша. Могу ли я помочь чем-нибудь?»

Спустя пять лет я могу «включить» копирайтера и сделать вывод: меня действительно утешали те друзья и знакомые, которые разделяли мой шок перед трагедией, давали ощущение поддержки добрым словом и спрашивали, чем помочь.

Жаль, что это осознание так тяжело мне далось, но теперь я всегда знаю, что сказать близким в трудный час.