Buch lesen: «Ника, Эрн и осколки кружев»

Глава 1

Рилантийская жандармерия отличалась от кадарийской: никаких антимагических решёток на окнах, охраны у входа и внимания к посетителям. Казалось, что полицейским нет дела до того, кто входит в здание и гуляет по коридорам, даже дежурный лишь мазнул безразличным взглядом по Монике и отвернулся. Пришлось выспрашивать дорогу у уборщика, лениво обнимающего швабру в уголке с вёдрами и тряпками.

В кабинете следователя всё оказалось ещё хуже: вдоль стен лежали беспорядочные стопки с незакрытыми делами, придавленные сверху другими папками и ящиками. Из этих самых ящиков выглядывали картонные коробки с бумагами и древесной стружкой, местами виднелись списанные артефакты и забытые улики, которые в том же Лодваре закрывали в хранилище, а не выставляли напоказ. Стул для посетителей затерялся у груды поломанной мебели рядом с окном; на полках в хаотичном порядке были разбросаны смятые кучи пожелтевших газет, с потолка в углу кабинета свисала пыльная паутина.

Моника шагнула к столу, заваленному остатками обеда и пустыми бутылками, пожала плечами и невольно поморщилась – этот беспорядок так резко отличался от привычного кадарийского чопорно правильного уклада. Где бы ещё она смогла увидеть, как полицейский смахивает на пол крошки и глядит на посетителя с выражением вселенской муки на лице? Будто бы он так утомился и Ника оторвала его от чего-то действительно важного. Хмыкнув, девушка встала напротив следователя и изложила свою версию событий, не забыв попросить о помощи, разумеется.

– А вы совсем не похожи на рилантийку, инорина, – категорично заявил мужчина, оценив внешний вид Моники.

– Моя мама рилантийка, а отец кадариец, – пожала плечами она, проклиная про себя Эрнарда, исчезнувшего в самый неподходящий момент. – Я приехала в гости к кузине, но она, видимо, позабыла про меня… так и не встретила.

– Ну да, ну да, – закивал следователь, скривив губы и наклонив голову к плечу. – А багаж ваш где?

– Да кто его знает? – ответила Ника, махнув рукой и пытаясь сойти за свою в этом странном месте. В Кадарии уже давно бы выслали отряд на поиски воришки, сделали запросы в нужные инстанции и сняли отпечаток ауры для опознания. – Отвернулась ведь буквально на секунду, а мои чемоданы того… фьють.

– И что же, вас никто не сопровождал? – поинтересовался мужчина, демонстративно широко зевнув и даже не прикрыв рот ладонью.

– Как же? Брат жениха и лучшая подруга, но они оба пропали, – повторила Моника сказанное пару минут назад. Девушка начинала злиться. Всё в этом гадком следователе раздражало – от неаккуратных обкусанных ногтей со следами грязи под ними до сальных волос, торчащих в разные стороны. Как вообще можно было довести себя до такого?

– И вы хотите получить разрешение на возвращение в Кадарию? – повторил он просьбу Ники, цокнув языком и ухмыльнувшись. – При этом не назвав ни своей фамилии, ни имени своего жениха.

– Не могу я назвать имён. Ну войдите в положение, что вам стоит? – попросила Моника, выходя из себя и готовясь умолять, если понадобится. Лишь бы вернуться домой. – Сделайте запрос магпочтой, я даже адрес подскажу.

– В камеру вас посажу, под замок, инорина, – снова зевнув, ответил следователь, сжал пальцами переговорный амулет и бросил несколько коротких фраз на рилантийском языке. – Запрос я сделаю, только не по вашему адресу, а по собственному. Начальство ответит – там и решим, что с вами делать.

Моника топнула ногой и развернулась к двери. В камеру? Как же! Можно подумать, она добровольно туда отправится! С тем рвением, которое полицейские проявили на данный момент, можно было не сомневаться: Ника успеет на другой конец страны добраться, пока они дойдут до ареста. А уж ответа на запрос от начальства придётся ждать до лета. Нет, в жандармерию девушка больше не сунется, а вот поискать ночлег всё же нужно, не дело это – скитаться по чужой стране, не зная языка и не имея за душой ни одного рицона.

Девушка почти добралась до выхода, наткнулась на пристальный взгляд дежурного, который уже не выглядел таким безразличным, и обнаружила, что дверь перекрыта двумя полицейскими. Что? У них ещё и револьверы имеются? Моника застонала в голос, сжала кулаки и в сопровождении подозрительно резвых полицейских спустилась на подземный этаж. В камере ей сидеть ещё не доводилось.

Ника проводила взглядом удалявшихся мужчин, проклиная следователя, который сумел-таки провести её своим равнодушием. Мужлан! Тупоголовый идиот! И это после того, как она сама пришла в полицию, сама сдалась в руки правосудия, так сказать. И больше всего обидно, что знала: в Рилантии совершенно другие порядки, но надеялась, что всё не так плохо. Уши бы оторвать Эрнарду, накануне свадьбы втянувшему её в очередное приключение. Всего через две недели должна состояться церемония в храме всех святых, Арнан наверняка с ума сходит, как и семья Ники, а этот оболтус даже не стал слушать, затянул в портал со сбитыми координатами.

Сначала девушка решила, что окраина города, в который они переместились, находится в Кадарии: не слишком он отличался от того же Лодвара. Но потом… Эрнард нервничал по-настоящему, не наигранно. Домашнее платье и тапочки Моники не вписывались в окружающую обстановку, поэтому Эрну пришлось отправиться в ближайший магазин одежды, а потом в следующий и далее. Оказалось, что на деньги бывшего босса можно было купить только одни женские сапожки и пару чулок в приличном магазине. А ведь сумма, даже по меркам столицы Кадарии, была не такой уж скромной.

Моника в который раз поморщилась, оглядев свой наряд. Мужские сапоги из толстой жёсткой кожи ужасно натирали, штаны и рубаха из грубой шерсти кололи чувствительную кожу, а серое пальто с хлипким подкладом было бесформенным и почти не грело. В Венитаре зима всегда была тёплой, мягкой и комфортной – иногда даже шляпка и полупальто были лишними, а здесь весенний ветер очень колючий, снежная позёмка холодит ступни, да и сама Рилантия оказалась совершенно негостеприимной и чуждой.

Вздохнув и плотнее запахнув полы пальто, Ника улеглась на лавку, заменяющую постель, и прикрыла глаза. Ну хотя бы над ночлегом думать не надо. Интересно, куда же исчез Эрнард? Девушка уже второй день бродила по неизвестному городу, таясь от возможных разбойников и жуликов всех мастей. Это же надо было оказаться в стране, с которой практически началась война! Отряд вражеской армии, выходящий из зеркал бальной залы королевского дворца, до сих пор слишком живо вспоминался, запечатлевшись перед глазами Моники в день свадьбы Динстона. Открывать своё имя было опасно, а знакомых или друзей в Рилантии у девушки не было.

Это всё Эрнард виноват! «Да мы быстренько, туда и обратно, – передразнила его Ника. – Никто даже не заметит». Ещё и неизвестно, что там с Таритом случилось, в каких он подпольных клубах на дуэли собрался биться и как оказался в заложниках. Он ведь маг! Какого мунда он не расшвырял врагов и не сбежал?! Нет, уснуть сейчас Моника не сможет. Да и как спать, когда произошло столько всего? «Сбегаю в отделение магпочты, передам послание для Арнана и вернусь, – девушка снова изобразила Эрнарда. – Международные посылки до сих пор идут, ведь военное положение ещё не объявили. Там дел на две минуты, ты даже заскучать не успеешь».

И что же она обнаружила, прождав в отделении магпочты больше часа? То, что Эрнарда там нет! Исчез, будто никогда и не было, оставив Монику без денег в чужой стране, в каком-то отсталом городишке, где нет ни извозчиков, ни кафе, ни даже приличного доходного дома – одни только дешёвые гостиницы с покосившимися окнами. Но даже на такую неказистую крышу над головой у Ники не хватало денег, оставленных Эрнардом. Кто мог подумать, что в Рилантии всё так дорого?

Моника встала с лавки, обошла своё пристанище и громко выдохнула, раздув ноздри. Не дело это – торчать в камере, ожидая прибытия начальства местных полицейских. А вдруг на неё повесят одно из нераскрытых дел из той кучи сваленных папок, и что тогда? Покрутив кольцо на пальце, девушка отчаянно вцепилась в волосы, совсем как Эрнард. Братья слишком далеко, чтобы услышать, а кровный зов может навредить Динстону, у которого и так добавилось проблем. А что, если… Точно!

Маленькое карманное зеркальце, изученное Арнаном вдоль и поперёк, вернулось к Монике – Татия убрала из него подчиняющее заклятье, оставив защитные. А ведь переговорное заклятье может сработать. Бывшая соседка сама призналась, что сумела настроить зеркала так, чтобы расстояние не имело значения. Если даже порталы сработали, переместив рилантийскую армию в королевский дворец, то уж обычный разговор точно сумеет пробиться через границу. Потерев зеркало пальцем, Ника позвала Татию. А потом ещё и ещё. Бывшая подруга, ставшая помощницей Динстона Гордона, не отзывалась.

Моника горько вздохнула и уже почти убрала зеркало обратно за пазуху, когда стекло покрылось рябью.

– И что ты опять натворила? – сердито спросила Татия, показавшись в отражении.

– Да ничего! Эрнард утащил меня в портал без моего согласия, я не виновата! – принялась оправдываться Ника с обидой в голосе: она ведь и вправду не хотела никуда идти.

– И где ты? Судя по тому, что я вижу, тебя арестовали за бродяжничество, – Татия злорадно ухмыльнулась, оценила наряд Моники и скривилась. – И что на тебе надето?

– Я в Рилантии, город не знаю, – отчиталась Ника, а затем погрустнела. – Меня в камеру бросили… а Эрнард исчез, – она посмотрела на бывшую соседку с мольбой во взгляде и приблизила зеркало к лицу. – Что мне делать?

– Хорошо хоть кольцо в этот раз не оставила дома, – фыркнула Татия недовольно. – Динстон уже в курсе, где ты находишься. Они вместе с твоим женихом скоро придут и спасут тебя.

– Динстон придёт сюда? – Моника испуганно ахнула, огляделась по сторонам, желая убедиться, что рядом никого нет. Судя по всему, камеры в этом полицейском участке редко использовались. – Но на нём же магическая печать, он не может пересечь границу.

– Он только что подписал отказ от должности, – голосом Татии можно было заморозить годовой запас провизии. Она сверкнула глазами и свела брови. – Из-за тебя и твоих выходок Кадария останется без толкового военного советника, пока твой братец не вытащит тебя и не выдаст наконец замуж, чтобы передать ответственность другому идиоту.

– Да не виновата я! – воскликнула Ника, топнув ногой от злости. – Говорю же, Эрнард силой меня в портал затянул!

– А ещё мне тоже придётся тащиться в Рилантию, и этого я тебе не прощу! – бывшая соседка скривила губы и посмотрела на Монику так, словно уже планирует её убийство, причём самым ужасным способом. – Думаешь мне так приятно общество твоего ненаглядного Динстона?! Я еле сдерживаюсь, чтобы не выцарапать ему глаза!

– Он сильно злится? – тихонько спросила Ника, опасаясь гнева «великого и ужасного» старшего брата. С такими друзьями и родственниками врагов не надо – дожить бы до свадьбы и не сгинуть.

– Ты не представляешь, насколько, – не стала смягчать её положение Татия, снова ухмыльнувшись – на этот раз самодовольно.

– А вдруг меня обвинят в чём-то ужасном? Или будут пытать? Или приговорят…

– Ой, да кому ты нужна. Это в Кадарии с тобой все носились, и то из-за влиятельных родственников, – улыбнулась во весь рот бывшая соседка и подруга, консультант особого отдела по борьбе с контрафактными артефактами и младшая дочь предыдущего военного советника Кадарии. – В Рилантии до тебя и дела никому нет.

– Татия, а ты можешь связаться с Анией Понцелер? – вспомнила Ника о модистке, ставшей гениальным парфюмером, Ания могла бы вытащить девушку из-за решётки одним щелчком пальцев. – Она ведь в Рилантии, вдруг не откажется помочь.

– Ага, и сама представится Динстону Гордиану, от ищеек которого столько лет успешно бегала, – скептически подняла бровь Татия, явно сомневаясь в умственных способностях Моники. – Больше никаких идей твою «светлую» голову не посетило?

– Я думала сбежать из камеры, но у меня нет ни оружия, ни денег, – пожала плечами Ника, признавая свою полную несостоятельность.

– Вот и сиди, – рявкнула бывшая соседка, перестав кривляться. – Дай взрослым разобраться с тем, что вы вместе со своим шкодливым боссом натворили.

– Бывшим боссом вообще-то, – буркнула Ника, надувшись.

– Сиди и думай над своим поведением, бедовая ты наша, – бросила напоследок Татия, быстро обернулась и закатила глаза. – Всё, мне пора, твой братец вернулся из дворца.

Моника убрала зеркальце, которое стала носить на шее, прикрепив к длинной цепочке, плюхнулась на лавку и сердито стукнула кулаком по шаткой деревянной конструкции. «Сиди и жди», – передразнила она Татию. Как же! Пока король подпишет все бумаги, пока снимут магическую печать с Динстона, пока наконец они доберутся до этого отсталого городишки где-то на задворках Рилантии – уже целая вечность пройдёт. Сидеть и ждать? Нике не предложили еды, воды и не дали хоть какой-то надежды, что начальник полиции рассмотрит запрос и ответит на него в течение ближайшего времени.

Вот будет потеха, если через неделю-другую сюда явятся Динстон с Арнаном, увидят, как Моника в жалкой потрёпанной мужской одежде выпрашивает корочку хлеба. Ха! Смешно, конечно, но Нике было не до смеха. Или она сама себя отсюда вытащит, или ей придётся с позором дожидаться спасения от жениха и брата. А ведь с ними ещё и Татия придёт, чтобы поглумиться над Моникой. Вот уж нет! Этого она точно не может допустить.

Глава 2

В детективных романах, которые Ника читала после работы, всё было просто: одна героиня выбралась из темницы при помощи лавки – использовала её в качестве рычага и сняла дверь с петель. В другой книге авантюристка и владелица бюро проката открыла тяжёлый навесной замок при помощи обычной булавки. Моника же возилась не один час, мучая многострадальную лавку, ковыряя замок шпилькой и проклиная Эрнарда, Татию, а затем и Тарита, который зачем-то связался с бывшим боссом девушки и влез в неприятности. Теперь никого из них нет рядом, а Ника вынуждена решать – стоит ли смиренно ждать спасения или сделать хоть что-то.

И ведь в этот раз она всё предусмотрела: зашла вместе с Эрнардом в отделение магпочты, встала у двери в отдельную кабинку для пересылки, не спускала глаз с этой мундовой двери. А потом… потом метка на двери поменяла цвет, сигнализируя о том, что кабинка свободна. Ника обшарила кабинку, в которой кроме стойки для футляра ничего не было, несколько раз обошла всё помещение почтового отделения и только потом поняла, что осталась одна. Эрнард опять втянул её неизвестно во что и исчез.

Лавка треснула и расщепилась не две части. Ножки уже давно походили на колоду для рубки мяса – на них не осталось хоть сколько-то целого места. Лишь зазубренные щепки и древесные опилки указывали на то, что когда-то это было предметом мебели. Моника отбросила обломки лавки к стене, смахнула со лба капли пота и сбросила уродливое пальто на пол. Ни на что она не способна. Ничего не может сделать сама. Отчаяние затопило сердце девушки, но она быстро отогнала неприятные мысли, сжала пальцы в кулаки и выругалась словами бывшей соседки и подруги.

– Чтоб вас всех мунды побрали! – Ника топнула ногой и потрясла кулаками. – Открывайся уже, мундова дверь!

Замок щёлкнул, отделился от дужки и повис, звучно покачиваясь. Моника отскочила к стене, прижалась к ней спиной и сунула в рот кулак, совсем как Тарит, когда нервничал. Прикусив зубами костяшки пальцев, девушка сглотнула, сделала шаг к решётке и неуверенно коснулась висящего на дужке замка. Качнула его пальцем раз, другой, а затем решительно сняла его и потянула на себя дверь. Громкий скрип ржавых петель известил Нику, что ей это не привиделось, что надёжный с виду замок каким-то невероятным образом открылся.

Моника подхватила пальто, выскочила в тёмный пустой коридор, пробежала мимо пустующих камер и замерла у двери, ведущей в основное помещение полицейского участка. Дальше-то что делать? Вряд ли там много охраны, но даже тех двух жандармов с револьверами вполне достаточно для того, чтобы вернуть Нику в камеру и повесить замок покрепче. А! К мундам всё! Девушка хихикнула, опьянённая чувством свободы и собственной безнаказанности, и толкнула дверь.

Никакой охраны не было. Ни у дверей, ни в конце коридора, ни даже в холле. Дежурный при входе дремал, положив голову поверх скрещённых на столе рук, других полицейских рядом не наблюдалось. «Неужели всё будет так легко? – подумала Моника, разозлилась на себя за излишнюю подозрительность и кивнула сама себе. – Именно так и должно быть при таких-то порядках. Сами виноваты – нечего было запирать её в камере без необходимых удобств».

Прошмыгнув мимо сладко посапывающего дежурного, девушка выскочила на улицу и бросилась бежать в сторону магпочты – единственного знакомого ей ориентира. То, что уже наступила ночь, Моника заметила не сразу. Из-за волнительного побега и торопливости она пробежала почти половину квартала и только потом поняла – одинокой беззащитной девушке не стоит бродить по незнакомому городу в темноте. Ника почти добралась до почтового отделения, когда из ближайшего переулка ей навстречу вальяжной походкой шагнули двое мужчин. А может и вправду стоило остаться в камере и дождаться помощи? – мелькнула было мысль, тут же испарившаяся при виде хороших, прямо-таки отличных шпаг на поясах незнакомцев.

– Это кто у нас тут? Мальчишка или глупая инорина, что решила прогуляться по ночной Мисолье? – спросил один из мужчин, обращаясь к другому, будто Моники тут не было. Девушка же широко улыбнулась: во-первых, она узнала название города, а во-вторых, придумала, как раздобыть оружие, и, если повезёт – деньги.

– Ай, многоуважаемые иноры, я ведь вас искала! – звучно ответила Ника, представив Татию и изобразив её интонации. Пусть актриса из Моники так себе, но эта пародия на бывшую соседку придала девушке немного уверенности – будто это не она стоит напротив подозрительных и, без сомнения, опасных мужчин.

– Вот так новости! Ты слышал, Конрад, она нас искала! – загоготал мужчина, толкнув в бок своего приятеля.

– Подожди ты, болван, надо дать инорине слово, послушать, вдруг чего умного скажет, – лениво отозвался Конрад и изобразил шутливый поклон, приподняв шляпу и блеснув зубами. – На цацки посмотри, Заки.

– Премного благодарна, инор Конрад, – Моника чуть не оговорилась и не назвала мужчину привычным в Кадарии миором, но вовремя прикусила язык. – Я оказалась в затруднительном положении, – она улыбнулась самой милой улыбкой, на какую была способна, покосилась на шпагу Конрада и потеребила серьги с изумрудами. – Я ищу дуэльный клуб, в котором можно раздобыть немного деньжат. Если вы понимаете, о чём я.

– На территории Рилантии дуэли за деньги запрещены, инорина, – усмехнулся Конрад и коснулся полей шляпы. – Если вы понимаете, о чём я.

– Это чего, нам её к Тонду вести что ли? – спросил у него Заки, нахмурив лоб.

– Можно и к Тонду отвести, – кивнул Конрад, многозначительно выгнув брови. – Вам повезло, инорина, мы как раз знаем местечко, где можно немного раздобыть деньжат.

Моника продолжала улыбаться, чувствуя, как сводит щёки от этой неестественно широкой улыбки. Кивнув мужчинам, она ойкнула, когда с двух сторон в её бок упёрлись острия шпаг, сделала вид, что так и должно быть, и решительно шагнула в переулок. «Динстон меня убьёт, – билась в голове девушки навязчивая мысль, заставляя нервничать и сжимать пальцы в карманах пальто. – Нет, пожалуй, это Арнан меня убьёт. Или они кинут жребий, чтобы определить очерёдность убийства одной глупой ларины, сунувшейся прямиком в логово бандитов – не в гостиницу же меня ведут».

Сложно было в темноте оценивать расстояние и обстановку, но Моника старалась не слишком заметно крутить головой и запоминать хотя бы направление. После нескольких похищений и опасных прогулок по Лодвару, Ника стала более внимательной – нужно же понимать, в какую сторону бежать, если что-то пойдёт не так. По странному, весьма удивительному и совершенно непостижимому совпадению Конрад и Заки вели девушку к почтовому отделению. Это обстоятельство заставило Монику хорошенько задуматься.

А действительно ли настройки портала сбились, как утверждал Эрнард? Вдруг они с Таритом именно в этом самом дуэльном клубе собирались отстаивать первенство в фехтовании? И так ли уж случайно пропал Эрнард, шагнув в индивидуальную кабинку для пересылки магической почты? Но разве мог бывший босс так подставить свою верную помощницу? Разве мог Тарит подвергнуть опасности любимую сестру?

А ведь Динстон ничего не делает просто так. Даже в страшном сне Нике не могло бы привидеться, что великий и ужасный военный советник короля откажется от должности ради… ради того, чтобы вызволить сестру из другой страны. Он послал бы Арнана или Михара, но уж точно не стал бы ссориться с королём и снимать магическую печать – символ доверия Идариса II. Значит, эти события связаны. Тарит наверняка назвал своё имя, его взяли в плен и шантажируют Динстона. А теперь ещё и Моника оказалась в том же самом месте.

Боялась ли Ника шагающих рядом мужчин? Да, но не так, как боялась самого старшего из братьев Гордиан. Упирающиеся в бок девушки шпаги перестали волновать её, туповатый Заки показался очаровательно-милым, а хитрец и плут Конрад представился этаким обходительным добряком. По сравнению с Динстоном Гордианом все эти пройдохи, лицемеры и аферисты выглядели милыми домашними котятами, не умеющими выпускать когти.

Моника даже не удивилась, когда её спутники отворили боковую дверь почтового отделения и заметным тычком шпаги поторопили замедлившуюся на пороге девушку. Вряд ли кому-то придёт в голову искать подпольный дуэльный клуб в здании почты, а уж о тайном ходе, ведущем под землю, наверняка знали только избранные. Впрочем, все эти мысли проносились в голове девушки с бешеной скоростью, пока она спускалась по ступеням и шагала по узкому коридору, пытаясь спланировать свои дальнейшие действия.

Если Ника выиграет крупную сумму – её попытаются убить. Не настолько наивной она была, чтобы верить, что бандиты и жулики так легко расстанутся с деньгами. Если же девушка проиграет… вот тут было несколько вариантов: либо её убьют быстро, и она не успеет использовать заклятье кровного зова, либо братья придут на помощь, почувствовав грозящую сестре смертельную опасность. Оба варианта Монику не устраивали, но она упрямо шла за Конрадом, подгоняемая тычками сзади.

Что Ника ожидала увидеть? Небольшой зал и пару десятков зрителей. Вместо этого перед девушкой предстал огромный подвал, освещённый тусклыми светильниками. Потемневшие от времени опорные колонны местами покрылись трещинами, которые были не так заметны в полумраке, как брызги крови, тёмными пятнами отметившие проход в подпольный дуэльный клуб. Около полусотни зрителей скрывались в тенях, гоготали и готовились делать ставки; огороженная невысокой изгородью площадка выделялась светлым пятном в этом хаосе – прямо над ней с потолка свисали яркие лампы.

Не самое приятное место на свете – подумала Моника, пытаясь разглядеть лица в толпе. Убийцы, мошенники и грабители – все эти люди не были добропорядочными гражданами. И теперь Нике придётся сразиться с кем-то из них, возможно, даже убить. Или умереть от удара в спину. Теперь битва с похитителями и бой в королевском дворце не казались девушке такими опасными, как это решающее сражение. Тогда с ней рядом был Арнан, его присутствие придавало уверенности, ведь Ника точно знала, что он сумеет защитить её.

Конрад и Заки свернули в сторону от толпы, провели Монику почти вплотную к стене за спинами зрителей и остановились у крепкой двери, обитой металлическими полосками. Заки несколько раз стукнул кулаком в деревянное полотно, не дожидаясь ответа толкнул дверь и втащил за собой Нику. Перед девушкой предстал вполне уютный кабинет с хорошими светильниками, добротной мебелью и стальным сейфом, таким огромным, что в него можно было впихнуть саму Монику, Эрнарда и ещё осталось бы место для Арнана.

Ника перевела взгляд от этого металлического монстра на невысокого мужчину, раскладывающего на столе стопки с монетами, и сглотнула. На одну такую стопку можно было купить выходной гардероб для благородной ларины, самоходную повозку и связку артефактов лучшего качества. И таких вот стопок на столе было около двух десятков.

– Кого это вы привели? – проскрипел мужчина, поднимаясь из-за стола и оглядывая Монику снизу вверх. Она и сама знала, что дешёвая мужская одежда смотрится нелепо и жалко, но уж что есть, то есть. – Здесь не место для изнеженных инорин, даже таких хорошеньких.

– Тонд, она хочет заложить цацки, – сказал Заки и спрятался за спину Ники. А вот это уже было плохим знаком. Девушка обернулась к своим сопровождающим, отметила сжавшиеся в тонкую полоску губы Конрада и бледноту Заки, и выпрямила спину, готовясь к худшему.

– Что мне помешает отобрать украшения силой? – осклабился Тонд, присматриваясь к серьгам. Мужчина пробежался взглядом по лицу Моники, хмыкнул и видимо понял, что перед ним не нищенка – ухоженные руки, идеальный маникюр и ни малейшего следа тяжкого труда на нежной коже. – Впрочем, я могу одолжить инорине некоторую сумму на короткий срок. Вернуть надо будет с процентами, но это уже детали.

– Я хочу участвовать в дуэли, – отвергла Ника щедрое предложение, в котором отчётливо ощущался подвох.

Как же, одолжит он! А потом будет трясти «наивную инорину» годами, вымогая давно оплаченный долг и посылая своих головорезов для убедительности. После слов Моники наступила тишина. Несколько мгновений мужчины переглядывались друг с другом, а затем вдруг рассмеялись. Дружно, басовито и хрипло. Их смех не был радостным или приятным, скорее издевательским и совершенно неискренним.

– А что инорина готова поставить на кон? Ставки бойцов должны быть равными, а ваши безделицы почти ничего не стоят, – несмотря на показное веселье, во взгляде Тонда не было ни намёка на доброжелательность – только расчётливость и безжалостность. Такой и глазом не моргнёт, перережет горло и бросит в канал.

– У меня есть артефакт, – Моника вытянула из-за ворота зеркало. – С виду – безделушка, не стоящая внимания. Никто и не поймёт, на что способно это милое зеркальце.

– И на что же оно способно? – ядовито поинтересовался Тонд, скривив губы.

– Защита от направленного магического воздействия вплоть до заклятий третьего ранга, – выпалила Ника и замерла, ожидая реакции.

Судя по тому, что она успела увидеть – с артефактами в Мисолье было очень плохо. Или не только в Мисолье, а даже и во всей Рилантии: перевёртышу никогда не стать хорошим артефактором, магов здесь не так чтобы много, а ввоз артефактов из других стран наверняка облагается пошлинами, отчего цена на подобные вещицы взлетает до небес. К тому же, Эрнард утверждал, что здесь с магией не особо ладят.

– Эта штучка может защитить от магической атаки? – переспросил Тонд, переглянувшись с Конрадом. – От любого боевого заклинания?

– И не только боевого. Обездвиживание, немота, подчинение, – заявила довольная произведённым эффектом Ника. – Зеркало отражает и рассеивает их. Даже магического следа не останется.

– Настоящий артефакт, да ещё и с защитой от магии! Тонд, у тебя золота не хватит! – воскликнул Заки, вырвавшись вперёд и уставившись на зеркало в руках девушки. – Весь сейф уйдёт и ещё должен останешься… хотя дуэль-то всяко тебя без цацки не оставит. Выставишь Кайдо или Марко – они эту соплю на шпагу-то и насадят.

– Закрой рот, идиот! – прошипел Тонд, сузив глаза и сжав челюсти.

– Так что? Подойдёт моё зеркальце в качестве залога? – с самым невинным видом спросила Моника, притворившись, что не заметила явного намёка на исход дуэли. – Оно дорого мне как память о лучшей подруге. Если вас оно не заинтересовало, что же… тогда и говорить не о чем.

– Постойте, инорина. Ваше предложение настолько удивило меня, что я не сразу нашёлся с ответом, – быстро сориентировался хозяин подпольного дуэльного клуба. – Конечно же, ваша ставка принимается. В случае проигрыша, вы получите пару сотен золотых – этого хватит на приличную одежду и билет до столицы.

– А может мне будет выгоднее просто продать артефакт, а уже потом делать ставку? – проговорила девушка вполголоса, будто бы ни к кому не обращаясь. Затем посмотрела в жестокие глаза Тонда, нацепила на лицо безобидное добродушное выражение и улыбнулась. – Но вы так любезны, что я, пожалуй, соглашусь.

– Вот и славно! Заки, отдай инорине свою шпагу, всё равно машешь ей словно дубиной, – распорядился Тонд, даже не поинтересовавшись, умеет ли Моника обращаться со шпагой. Но девушка понимала, что для хозяина подпольного дуэльного клуба было бы лучше, если бы она вообще никогда не держала в руках оружия. – Ну вот, теперь и на арену можно! Идёмте, я представлю вам своих лучших бойцов.

Заки был прав – и Марко, и Кайдо оказались устрашающего вида мужчинами, явно имеющими навыки фехтования не в шуточных дуэлях, а в смертельных схватках. Марко с виду не представлял опасности: маленький, щуплый и будто бы угловатый, но Моника видела, что его движения хоть и скупы, но отточены, а мышцы натренированы. На губах мужчины змеилась холодная улыбка, а во взгляде, брошенном на Нику, читались жестокость, хитрость и непреклонность. Этот злой взгляд пронзил девушку, заставив поёжиться от ощущения холода и обречённости – такой человек не знает жалости.

Кайдо был полной противоположностью Марко: рослый, широкоплечий и подтянутый мужчина лет пятидесяти с угрюмым лицом. Левую щёку и угол рта пересекал белый застарелый шрам от ножа или шпаги. Мужчина даже не взглянул на Монику, молча выслушал своего босса и скривился. Он ловко покрутил шпагой, подбросил и поймал её, как артист на ярмарке, но Ника знала, что только в реальном бою можно будет оценить навык владения оружием.

Тонд знал, кого выставить на бой с не представляющей угрозы инориной, но решил подстраховаться и выбрал самых опасных противников. Похоже, что это самая безумная авантюра в жизни Моники, в которую она ввязалась вполне добровольно, хоть и от безысходности. Девушка понимала, что не ошеломи она при встрече Конрада и Заки, лежала бы в канаве с вырванными из ушей серьгами. И ей бы сильно повезло, если бы смерть была лёгкой и быстрой.